Вампир приподнялся, утирая губы. Пошарил вокруг, вцепился в столбик кровати. Попытался встать, но не смог, замер на четвереньках, уткнувшись лбом в сбитое одеяло. Дышал он с хрипом и треском, словно в горле у него застрял рыбий пузырь с горстью горошин.

Анарен вдруг сообразил, что сидит на краю постели, правой рукой все еще стискивая нож, а левая свободно лежит на коленях. Некоторое время назад он, Энери, этой левой рукой отпихивал вампира, а еще до того — щупал повязки. Принц поднял увечную руку и поводил ею в воздухе, потом задрал над головой и пошевелил плечом. Здоровая сильная рука, меч Ворона будто бы никогда ее не касался. Кровь из царапины упырь почти всю слизал, а вместо длинной, до середины груди, раны Энери нащупал полоску молоденькой, очень нежной кожи, не толще шелковой нити. Она не стягивала мышцы и ничуть не мешала. Исчез старый шрам на ребрах, полученный в бою под Маргерией, и более свежий за левым ухом, под волосами, приобретенный в драке за Светлую Велью. И еще — не было ни боли, ни слабости, ни головокружения.

Я здоров, подумал Энери несколько ошарашено. Я дышу, у меня бьется сердце и ничего не болит, хотя только что я принял в грудь не меньше фута черного как деготь стекла, или что это было?

Вампир снова завозился. Придерживаясь за столбик, кое-как встал. Волосы у него спутались, в них застряли травинки и тростниковый мусор. Он постоял, обнимая столб и закрыв глаза.

— Неужели я и впрямь такой ядовитый? — спросил Энери, тоже поднимаясь на ноги, — Или дело в этой хреновине, которую ты в меня воткнул?

Только сейчас, стоя рядом с демоном, Энери понял, насколько тот высок. Принц едва доставал ему макушкой до плеча, а Лавенгов малорослыми никто бы не назвал.

— Это... не хреновина. Еще раз так скажешь... голову оторву.

— Обещала вошь море переплыть...

— Что?

— Ничего, дыши себе.

— Мне... пора уходить.

— Скатертью дорога.

— Не прощайся... Увидимся. Я обязательно... оторву тебе голову.

— А я теперь бессмертный.

— Вот именно, — вампир слабо ухмыльнулся, — Тебе можно отрывать голову... тысячи раз.

— Надорвешься, — не слишком уверенно огрызнулся принц.

Интересно, а голова будет обратно приклеиваться или каждый раз новая отрастать?

Вампир выпустил, наконец, столбик, и, шатаясь, побрел к окну. Энери проводил его взглядом. Со спины демон выглядел как глыба мрака, кожистые складки скрывали его полностью, только затылок виднелся меж сгибами огромных крыл. В комнате даже как-то темнее стало.

Сделал дело — гуляй смело. Энери еще раз пощупал плечо и затолкал письмо поглубже, под распоротые повязки. Не потерять бы...

У окна зашуршало, донесся негромкий, но горестный стон.

Это еще что такое?

Вампир стоял спиной к комнате, сгорбившись, упираясь кулаками в подоконник — и Анарен прекрасно видел эту спину. Голую спину, бледным пятном маячившую на фоне окна. Крылья и сияние исчезли, как не бывало.

— Вот это да! — восхитился Энери, — Куда крылья дел, принц полуночный? Петухи, вроде, пока не пели...

Встал, подошел к вампиру.

Это был уже не фосфоресцирующий демон — просто голый белокожий парень с острыми плечами и узкой спиной. И роста он оказался самого обыкновенного — как раз с Анарена. И русалочья грива куда-то делась — черные гладкие волосы едва прикрывали лопатки.

— Мне надо... — вампир мельком взглянул на принца, — Мне надо... туда...

— Куда?

Глаза у него теперь были человеческие — обычные найльские черные глаза. От того лицо казалось совсем другим, хотя черты не изменились. Правда, в глубине зрачков тлели зеленые искры — не человечьи, а звериные, жутковатые.

— Выведи меня отсюда.

— Куда ты крылья дел? Они у тебя что, накладные были?

— Мое время истекло. Мое время — наэ — середина ночи. Я посвящен... времени наэ. А это, — он провел ладонью по груди, — смертное тело.

Энери хмыкнул:

— Ага, значит, карета превратилась в тыкву, лошади — в мышей, а кучер — в крысу. Все с тобой ясно, ваше высочество.

— Это из-за тебя! — парень повернулся, ткнул Энери пальцем в грудь, — Ты специально... время тянул, делал вид что думаешь! И кровь у тебя... ядовитая!

— Что, съел? — Анарен ухватил его за плечи, отстранил, разглядывая, — Ну точно, как и описывали. Похож на найла, но не найл. То-то Мирн обрадуется, когда тебя здесь застукает.

Парень дернулся, сбрасывая чужие руки.

— Выведи меня отсюда!

А он испуган, понял Энери. Не хочет попадаться. Ишь ты!

— Мне вообще-то спешить надо, любезный друг. Приказ Господина. Не до тебя сейчас.

Длинные тонкие пальцы сцапали Энери за рубаху и как следует встряхнули. У того даже зубы клацнули.

— Выведи! Ты должен! Я сын твоего Господина! Я твой принц! Я обещал беречь это тело.

— Ты еще поори погромче, чтобы народ сбежался. Давай вместе поорем.

Вампир оскалился, тяжело дыша. Оскал его оказался не столь впечатляющ как в демонском обличье, однако зубы были белые и крепкие, и клычки заметно выступали за их ровный строй.

— Я порву половину, прежде чем меня схватят.

— Ты? Порвешь? Вот этими нежными ручками?

Вампир выпустил принцеву рубаху, коротко замахнулся и огрел его по груди кулаком — внутри аж загудело как на колокольне. Энери еле удержался на ногах. Перехватил тонкие, почти детские запястья, вампир рванулся, скалясь, в глазах его вспыхнула зелень. Выдрал руку, цапнул Энери за горло, ногти впились в кадык. Энери попытался освободиться — какое там! Хрупкий юноша оказался куда как сильнее тридцатипятилетнего мужчины.

Если рванет — вырвет горло к чертовой матери, понял Анарен.

— Твоя взяла, — он хлопнул вампира по руке, — Отпусти. Сам подумай, как я тебя выведу? Только через ворота. Давай, заверну тебя в одеяло, поедешь поклажей.

— Не хочу поклажей!

— Тихо, не шуми. Ну... я не знаю. Тогда я спрячу тебя в подвале, пересидишь там. Потом выведу как-нибудь.

— Не хочу в подвал.

— Другого пути нет. Сейчас ни ты, ни я наружу не выйдем.

Предстоит еще объясняться с Диком. Придется все ему рассказать. Нужен союзник, да и Дик вправе знать, что тут произошло. "Вот тебе еще один изменник за компанию"... Надо иметь недюжинную храбрость, чтобы сказать такое, а у Морено было время хорошо поразмыслить. Дикени, друг, выручай.

Вампир смирился.

— Делай, как знаешь.

— Иди за мной, — велел Энери, — Только осторожно. И не отставай.

Принц пересек комнату, тихонько отворил дверь. В коридоре было гораздо темнее, факелы погасли, только с лестницы тянулась тусклая полоска света — там в нише стоял масляный фонарь с отражателем. Каменный пол обжег ноги холодом. Но возвращаться за сапогами Энери не стал. Во-первых, время и впрямь поджимало, Райена и ее девочки поднимаются до рассвета, а во-вторых, босые ноги бесшумней обутых.

Боже-господи, как хорошо быть живым и здоровым! Пусть даже благодарить за это следует Князя Тьмы. Энери только сейчас осознал, насколько ему опротивела постель.

Коридор, лестница. Холл, поворот на кухню. Еще коридор. Вампир ступал очень тихо и, судя по всему, гораздо лучше видел в темноте. Что, в общем-то, не удивительно. На то он и вампир.

Они миновали дверь на кухню, посудомойню, и по узкой лестнице спустились в подвал. Здесь было вообще хоть глаз выколи, принц шел, ощупывая стены.

— Это кладовая, а там, дальше, ледник, — шепнул Энери. — На ледник редко заглядывают, но там очень холодно. Если подождешь, я принесу тебе что-нибудь накинуть.

Вампир прошел вглубь помещения. Энери остался один в полном мраке.

— Полночь?

Во тьме всплыли два зеленых огонька.

— Там есть ход в стене, — сказал вампир.

— Что?

— В дальней стене есть ход. Я думаю, он ведет наружу.

— Здесь нет никакого хода.

— Пойдем, — вампир потянул Энери за рукав, — Я покажу.

— Не вижу ни черта...

Ему пришлось пройти за вампиром с десяток шагов, пока плечо чувствительно не поздоровалось с каким-то острым углом. Ощупал — доски, солома, торчащая из щелей, и что-то чрезвычайно холодное в этой соломе. Пиленый лед!

— Ход за этим ящиком, — сказал вампир, — Надо отодвинуть.

— Это огромная клеть со льдом. Ее и вчетвером с места не спихнуть.

— Отойди.

Послышался длинный натужно шуршащий звук, острый щелястый угол снова проехался Энери по плечу, оставив на память пару заноз. Пока Энери выковыривал занозы, вампир шумел, возился и чем-то гулко долбил по стене. Что он там делает, Энери не видел, как не видел вообще ничего, включая собственные руки.

Хорошо что мы в подвале. А то все Снегири сбежались бы на этот грохот.

— Анарен.

— Что? Ты где?

— Анарен, — зеленые кошачьи искры зажглись впереди и чуть сбоку, — Я открыл ход. Пойдем.

Энери здорово замерз, пальцы ног ломило от холода. Надо бы уже возвращаться, пока слуги не встали, но любопытство все-таки победило. Может быть, мне самому придется воспользоваться ходом.

Вампир канул во мрак как камень в омут. Энери двигался еле-еле, нащупывая одной рукой стену, другой — кромешную тьму перед собой. Иногда он наступал босой ногой в лужи, шипел и тихонько чертыхался. Впереди снова раздался лязг и скрежет, и скоро принц наткнулся на развороченную решетку в лохмотьях сырой ржавчины.

Вампир что-то пробормотал, Энери не расслышал. Затем подземный застоявшийся воздух содрогнулся от могучего грохота, загудели стены, а с потолка посыпалась какая-то дрянь.

— Эй! — возмутился принц, — Ты спятил? Нас же завалит...

И прикусил губу — прямо перед ним обнаружился синий полукруг неба с парой крохотных звездочек, выглядывающих из-за облаков. Вампир тенью скользнул наружу.

Энери выбрался следом — через помятые кусты, в неглубокий овраг. Свежая августовская ночь пахла крапивой, свежесодранной корой, близкой водой.

Вампир белел в темноте как приведение. Принц подошел поближе и увидел, что плечи и руки у него перепачканы и присыпаны ржавчиной.

— Что, так и пойдешь голяком по лесу? — спросил принц.

Вампир покачал головой и негромко свистнул.

В кустах, чуть ниже по оврагу, зафыркало и зашуршало. Что-то темное, большое выбралось из зарослей — и превратилось в лошадь. Шкура ее блестела от росы, поводья волочились по крапиве.

— Ну что, — сказал Энери, — считай, я тебя вывел.

Вампир улыбнулся принцу и хлопнул его по плечу измаранной ладонью. На рубашке осталось пятно. Впрочем, ее это не испортило — рубашка и так доживала свою последнюю ночь.

— Ладно, Анарен Лавенг. Считай, что я твой должник.

Энери кивнул. Повернулся к темному провалу в склоне оврага — отверстию подземного хода.

— Куда это ты направился? — удивился вампир.

— Как куда? Обратно. Мне надо поговорить с другом, собраться...

Вампир пожал плечами:

-Если ты хочешь потратить свой разговор на друга, или на какую-нибудь кухарку то, конечно, не смею тебя задерживать.

— Что за ерунда? — нахмурился Энери.

Голый паршивец показал зубы.

— О, конечно, ерунда. У тебя есть один разговор, можешь тратить его на кого заблагорассудиться!

Энери онемел от такой наглости. Вампир тем временем быстренько проверил подпругу, перекинул поводья на луку и легко вспрыгнул в седло. Крупная, блестящая как смола лошадь сразу же затанцевала под ним. Ах ты погань потусторонняя, подумал принц. Ну, держись! Сам напросился.

— Стой! Ты, кажется, сказал, что ты мой должник? Что ты мне должен?

Вампир бросил разбирать поводья, нахмурился.

— Да, — насмешка в его голосе куда-то пропала, — Ты что-то хочешь попросить у меня? Еще один разговор?

— Нет, не разговор. Понимаешь ли, твое адское высочество... Получается так, что я ухожу, оставляя своего сына без помощи и защиты. Я буду верой и правдой служить твоему Господину, сослужи и ты мне. Я хочу, чтобы ты был охраной моему сыну, Энери Эрао.

Вампир мрачно зыркнул на него с высоты седла. Черная лошадь переступила с ноги на ногу, встряхнулась и фыркнула.

— Всю жизнь, что ли?

— Пока он не сядет на трон Лавенгов, — смилостивился Энери, — Это и есть мое последнее желание.

Вампир помолчал. Лошадь задрала голову, звеня удилами.

— Пропасть, — буркнул вампир, — Хорошо.

Энери не стал ухмыляться и ехидничать. Он просто подошел к всаднику, взялся за заднюю луку и вскочил на лошадь позади седла.

— Эй, ты куда? — вампир вывернул голову.

Лошадь заплясала и тронулась с места.

— Как куда? Мы едем к Раделю, ты и я.

— К какому еще Раделю? Я должен хотя бы одеться!

— Да ну? Я тоже еду неодетый. Без оружия и даже без сапог. — Энери фамильярно шлепнул вампира по загривку, — Все, твое высочество, ты на службе. Изволь ехать к Раделю и приступать к охране моего сына.

Вампир заерзал в седле, оглядываясь на принца.

— Никуда я не поеду!

— Я еду и ты поедешь. Но, пошла!

Энери ударил пятками. Лошадь сделала пару шагов, остановилась и повернула голову к спорящим:

— Будете так орать, никто никуда не поедет, — сказала она, и снова фыркнула, — Сейчас скину обоих в кусты!

Голос у лошади был женский. Красивый голос, только сварливый.

— Ого! — только и смог вымолвить Энери.

— Он обманом вырвал у меня обещание! — пожаловался вампир, — Он подлец! А твоего мнения, кстати, никто не спрашивал!

Лошадь то ли заржала, то ли засмеялась. И пошла потихоньку вдоль оврага. Мокрые ночные листья трогали Энери за пятки.

— Ну и зря, — сказала лошадь, — Я предлагаю сейчас вернуться в тот домик в лесу, где ты, Наэ, оденешься, и поделишься одежкой с Ножом.

— У меня нет лишней одежды!

— Кое-что найдется. А потом я отвезу вас обоих... куда ты там сказал, Нож?

— К лорду Эмору Раделю, это два дня пути на северо-восток, — подал голос Энери.

Надо же, говорящая лошадь! И, похоже, она разумнее своего хозяина. Вампир выругался на непонятном языке.

— Наэ, ты дал слово, — оборвала его кобыла, — Надо было раньше соображать.

— Вот что, — решил Энери, — Я передумал. Я один отправлюсь к сыну и поговорю с ним. И расскажу ему о тебе, Полночь. А ты пока останешься здесь. У тебя будет союзник.

— Кто?

— Союзник. Человек, который тебе поможет. Освоиться тут, сориентироваться. Он объяснит, что и как. А то напортачишь дел...

Если захочет, конечно. Одно дело — быть верным другу, хоть он преступник и изменник. И совсем другое — связываться с выходцем из преисподней.

— Человек? Смертный?

— Да. Его зовут Дикон Морено, он кастелян здешнего форта. Он мой друг. Найдешь его, расскажешь, куда я делся. Скажешь, что я прошу его принять участие в судьбе Энери Эрао. Прошу, а не приказываю. Слышишь?

— Вы, смертные, все на одно лицо. Как его искать, этого твоего...

— Меня же нашел.

— Я тебя в зеркале видел. В волшебном. Здесь, с собой, у меня зеркала нет.

— Ну, Дика ты ни с кем не спутаешь. Он дареной крови, сейчас я тебе процитирую Агиларовскую масть... Мнэээ... "Имеет волосы вороные, к концам как бы кровью или суриком окрашенные, и глаза цвета пламени". То есть, у него черно-рыжие волосы и глаза тоже рыжие, очень яркие. А сам смуглый, южанин. Я говорю, ни с кем тут не спутаешь. Имя запомнил? Дикон Морено.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓