Многоцветная магия. Часть 2. Защита от ненависти

— Хочешь, на одном я тебя заменю? — с готовностью предложил Ольховский.

— И не надейся — свидания чисто деловые, — поспешил разочаровать его Юрий. — Правда, с девушками...

— Ну-ну, — кивнул лесовик с глубокомысленным видом.

Глава II

Как ни старались волшебники отгородиться от обыкновенных людей и сохранить свои древние традиции, удавалось им это далеко не всегда. Что, в общем-то, было вполне логично: проживая бок-о-бок в одном городе и постоянно общаясь друг с другом, две разные культуры не могли оставаться совсем неизменными. Иногда простые люди неосознанно учились чему-то у магов, а кое-что волшебники сами переняли от своих "соседей". "Вот только перенимаем мы у них почему-то всегда все самое худшее!" — с досадой думал молодой огненный маг Аскольд Тихомиров, с треском пробираясь через еловые заросли посреди самого большого в Санкт-Петербурге лесопарка и безуспешно пытаясь защитить хотя бы лицо от колючих веток.

"Худшим", по его мнению, была привычка глав магических общин из-за любой мало-мальски серьезной проблемы собирать комиссию, в которую должно было входить минимум по одному представителю каждой стихии. Официально это считалось "совместным поиском выхода из сложной ситуации, который устроил бы все пять общин". В реальности же заседание такой комиссии обычно выглядело, как ссора пятерых малышей, не поделивших песочницу. Во всяком случае, именно такое впечатление возникало у Аскольда, когда он слышал рассказы старших волшебников своей общины о прошлых собраниях. В том числе и о первых заседаниях, посвященных расследованию едва не случившейся магической катастрофы в главном музее города, которое тянулось уже третий месяц, но до сих пор так и не сдвинулось с мертвой точки. И Тихомиров сильно подозревал, что даже теперь, когда представлять огненную общину в комиссии будет он, расследование вряд ли пойдет быстрее.

Все, что удалось выяснить работавшей в Эрмитаже лесной волшебнице Звениславе, сводилось к одному: крыша и часть стен Зимнего дворца были построены при помощи магии в 1828 году, после того, как во дворце случился сильнейший пожар. И поскольку волшебство, создавшее эту крышу и стены, сохранилось до 2003 года, это означало, что потрудившийся на строительстве Зимнего маг к этому времени был еще жив. А в день юбилея могло произойти одно из двух: либо этот человек умер, и тогда все, что было создано при помощи его колдовства, вернулось в свое изначальное состояние, либо вложенное им в строительство дворца огромное количество магической энергии, наконец, закончилось. Но вот о том, кто был этот маг и где он, если был еще жив, находился теперь, комиссии оставалось только догадываться. От той магии, которую он использовал в Зимнем, не осталось и следа — вся она исчезла и теперь была заменена магией нового члена металлической общины Альбины Шороховой. А подземная община в лице представляющего ее в комиссии Эраста Вечерковского на каждом заседании заявляла, что никто из ее магов ни в девятнадцатом веке, ни позже ни в каком строительстве не участвовал, а потому искать виновного в своих рядах они отказываются. Так повторялось уже несколько раз, и договориться с Эрастом ни Звениславе, ни представителям остальных общин не удавалось. Зато всем им постепенно начинало надоедать это длительное сидение на собраниях, которые каждый раз оканчивались ничем. Строго говоря, именно поэтому Аскольд теперь и пробирался на очередное собрание по лесопарку Сосновке — его отправили замещать одного из советников главы огненной общины, которому, по его собственным словам "вся эта тягомотина надоела до чертиков".

Хотя на самом деле Тихомиров был рад новому назначению. Он специально приложил все силы, чтобы его добиться: представлять свою общину на встрече с магами других стихий было очень престижно, и кому попало это не поручали. А стать таким представителем в столь молодом возрасте — Аскольду не было еще тридцати — до него вообще никому не удавалось. Вот только место, выбранное комиссией для заседаний, с каждой минутой нравилось ему все меньше и меньше. Лесные маги предложили для проведения встреч одно из своих подсобных помещений, расположенных где-то неподалеку от их главной резиденции. Представители остальных общин, поворчав немного для вида, что их "специально заставляют переться в эту глушь", в конце концов, все же согласились туда приехать, понимая, что на самом деле отлично замаскированный и защищенный от любопытства обычных людей домик в глубине Сосновки является почти идеальным местом для переговоров между волшебниками разных стихий. Зато теперь всем им приходилось по полчаса плутать по едва заметным среди дремучих зарослей тропинкам, проваливаться в ямы и натыкаться на торчащие со всех сторон острые сучья прежде, чем выйти к месту общего сбора.

"Ничего-ничего! — подбадривал себя Аскольд, протискиваясь сквозь какие-то особенно густые и цепкие кусты. — Главное, сейчас до этого домика добраться, а потом, когда узнаю, как он выглядит, можно будет сразу туда перемещаться, и пусть только кто-нибудь скажет, что это — нарушение протокола!"

Он сделал еще один рывок вперед, раздвинул сплетающиеся перед ним ветки и едва не столкнулся с невысокой молодой женщиной, точно так же прорывающейся через кустарник к нему навстречу. Она ахнула от неожиданности и попятилась назад, но кусты позади нее были не менее густыми и не дали ей этого сделать. Тихомиров быстро окинул девушку взглядом: строгий брючный костюм светло-серого цвета, белая рубашка и не слишком подходящий к такой деловой одежде ремень, оплетенный стальной цепочкой. Перед ним явно была представительница металлической общины, можно даже ауру не проверять. А вглядевшись повнимательнее в ее лицо, Аскольд удивленно вскинул брови — с этой дамочкой он однажды уже встречался. И, кажется, даже запомнил, как ее зовут.

— Здравствуйте, Ия! — несмотря на неловкое положение, огненный волшебник попытался выглядеть как можно более галантно. — Если не ошибаюсь, вы тоже в первый раз идете на собрание?

Девушка посмотрела ему в глаза, и он понял, что она тоже его узнала.

— Рада вас видеть. Да, я тоже вхожу в состав комиссии. И по-моему, вы идете не в ту сторону. Нам надо вон туда, — она кивнула куда-то ему за спину.

Тихомиров возмущенно вспыхнул, но от резких слов в последний момент удержался: это у огненных магов указывать мужчине, что он должен делать, было не принято, а в металлической общине традиции были совершенно другими. И раз уж он теперь занят дипломатической работой, об этих традициях надо помнить и, по возможности, относиться к ним с уважением.

— Откуда вы знаете, что нам туда, если вы здесь тоже в первый раз? — уточнил он максимально-вежливым тоном.

— Я не в первый раз, я там уже бывала, — холодно ответила Ия и, не дожидаясь, пока Аскольд уступит ей дорогу, принялась протискиваться сквозь кусты мимо него. Видимо, перемещаться в пространстве она не умела, а может быть, по каким-то причинам не могла этого сделать сейчас — например, слишком устала или плохо себя чувствовала. Уточнять, в чем дело, Тихомиров, разумеется, не стал, но, посчитав, что вместе с Ией у него будет больше шансов вовремя найти затерянный в парке дом, решительно повернул обратно.

— Эта Сосновка — самый настоящий дремучий лес, — вздохнула Ия, когда они с Аскольдом выбрались, наконец, из кустарника на относительно широкую тропинку и смогли перевести дух. — Хоть бы лесовики указатели здесь поставили или карту давали тем, кого к себе приглашают!

— Ну, сильно заблудиться здесь все-таки трудно, — осторожно возразил ей Тихомиров. — Мы же по-любому в городе находимся. Рано или поздно потерявшийся все равно выйдет к людям.

— Ага, если только до этого его не съедят какие-нибудь хищные растения. Мы-то, в отличие от обычных людей, запросто можем на них наткнуться!

— Да какие тут могут быть хищные растения! Это все слухи. Лесовики ничего опаснее крапивы у себя не выращивают.

— Вот такие, например, — Ия бесцеремонно протянула руку и дернула за тонкий зеленый стебелек, прицепившийся к воротнику огненного волшебника. Как ни странно, тот даже не подумал отрываться — приглядевшись, Аскольд увидел, что крошечные листочки на конце этого стебелька имеют форму маленьких присосок, которые на удивление крепко держались за ткань его костюма. Впрочем, после нескольких дерганий стебель все же отцепился, и Ия брезгливо отшвырнул его в сторону.

— Вот видите? — усмехнулась она с победоносным видом. — Это же явно волшебники что-то навыращивали, в природе таких растений не бывает!

— Да это, наверное, что-нибудь лекарственное, — пожал плечами Аскольд. — Хотя, конечно, можно будет проверить...

— Не удивлюсь, если у них тут и крапива есть в человеческий рост и вот с такими шипами! — Ия развела руки в стороны, показывая размер предполагаемых шипов. Аскольд рассмеялся:

— Кто ж им позволит выращивать такую жуть?

— А вдруг они сами, не спрашиваясь? Вот им в свое время запретили держать в городе драконов, так они вместо них какое-нибудь зубастое дерево вывели.

— Вряд ли, — про себя Аскольд подумал, что его спутница может быть не так уж далека от истины — время от времени в Сосновке и правда вырастали то огромные росянки в метр высотой, то удивительно красивые и при этом крайне ядовитые цветы со снотворным запахом. Но наказания за подобные "научные эксперименты" лесная община всегда умудрялась избежать, заявляя, что изначально в лесопарке просто выращивались декоративные или лекарственные растения, а их ядовитость и прочие опасные свойства оказались "совершенно неожиданным для всех побочным эффектом". И другим общинам ничего не оставалось, как объявлять лесовикам очередной выговор, уничтожать всю найденные в Сосновке опасную зелень и все чаще устраивать в лесопарке рейды по поиску новых волшебных цветов или кустиков.

К счастью, больше никакая подозрительная флора членам комиссии не встретилась. Ия объявила, что помнит тропинку, по которой они шли, и что до места собрания уже совсем не далеко, и быстрым шагом двинулась вперед, увлекая за собой своего коллегу. А вскоре тропинка стала еще шире, и они смогли идти по ней рядом и даже завести некоторое подобие светской беседы.

— Я вижу, вас можно поздравить? — спросила Ия, взглядом указывая на красующееся у Аскольда на руке обручальное кольцо.

— Да, — коротко ответил тот.

— Тогда, на пикнике, его еще не было.

— Мы поженились месяц назад. Как только Камилле исполнилось восемнадцать.

— А, я помню Камиллу! — закивала головой Ия. — Очень красивая девушка...

Тихомиров не был уверен, что в устах металлической волшебницы эта фраза является комплиментом, и решил промолчать.

— Знаете, а я тоже недавно вышла замуж, — продолжила Ия. — Может, помните, со мной на пикнике был один молодой человек...

— Да, припоминаю, — не совсем уверенно ответил огненный маг, запоздало сообразив, что металлические волшебницы не носят никаких украшений и для обручальных колец тоже исключений не делают. — Выходит, мы оба остепенились. Гонки на машинах теперь устроить не сможем...

— К сожалению, — Ия ностальгически улыбнулась, но затем, посмотрев вперед, обрадованно вскрикнула. — Вот мы и пришли!

Перед ним стояло небольшое деревянное строение, больше всего напоминающее старый заброшенный хозблок с заколоченной дверью. Но Аскольда внешний вид постройки ничуть не смутил: он не сомневался, что внутри нее все выглядит гораздо пристойнее — неприглядность принадлежащих лесовикам домов была всего лишь маскировкой для тех редких, но все-таки иногда имеющих место случаев, когда обычные люди каким-то непостижимым образом умудрялись проникнуть сквозь магическую защиту и попасть в ту часть парка, где жили и работали большинство лесных магов. Он машинально распахнул перед Ией невзрачную дверь и приглашающим жестом попытался пропустить ее вперед, за что тут же получил в ответ крайне возмущенный взгляд:

— А вот этого делать совершенно не обязательно!

"Тьфу ты, черт, как это я забыл? — рассердился про себя огненный маг. — Они же у себя в "Железке" все на этом помешаны! А ведь только так мило что со мной болтала, совсем как нормальная женщина!"

— Извините, привычка, — скрывая обиду, проворчал он себе под нос и первым вошел в дом.

Обстановка внутри и правда оказалась очень симпатичной, хотя, на взгляд Тихомирова, не особенно подходящей для деловых переговоров. Небольшая комната была оформлена в лубочно-деревенском стиле: резная деревянная мебель, расписанная яркими узорами из листьев, цветов и ягод, среди которых прятались зеленые драконьи головы, расшитые коврики и салфетки с таким же рисунком, висящие на стенах полочки, уставленные берестяными вазочками и шкатулками. Аскольд поморщился — слишком уж "игрушечной" выглядела эта комнатушка. Сам он предпочел бы вести переговоры в гостиной у кого-нибудь из огненных магов. Полумрак, ярко пылающий камин, вино с сигарами на низком журнальном столике... Но сидящих за круглым столом двух мужчин и двух женщин обстановка вокруг, похоже, вполне устраивала.

— Ну вот, теперь все в сборе, — громко произнесла молодая женщина в темно-зеленом платье и в упор посмотрела на Аскольда. — Господин Тихомиров из огненной общины, не так ли? Меня зовут Звенислава и я, как вы должны знать, в настоящий момент веду расследование "эрмитажного дела". Надеюсь, ваш предшественник вас во все посвятил?

Тихомиров кивнул, и Звенислава быстро представила ему остальных присутствующих:

— Это почтенная Вероника из водной общины, а это господин Эраст Вечерковский из подземной и его секретарь Владимир Сергеев. А с Ией Кушнир вы, как я понимаю, уже сами успели познакомиться.

Ия коротко со всеми поздоровалась, и они с Аскольдом уселись за стол. Секретаря Вечерковского они оба немного знали — этот молодой подземный маг тоже был на том знаменитом майском пикнике, где лесная община провожала в ссылку своего проштрафившегося товарища. Водная волшебница по имени Вероника, сидящая рядом с этим молодым парнем, улыбнулась Ии с Аскольдом приветливой, но какой-то рассеянной улыбкой, после чего погрузилась в глубокую задумчивость. Эраст Вечерковский кивнул им с равнодушным видом и повернулся к Звениславе, которая теперь тоже, не отрываясь, смотрела ему в лицо. Некоторое время они буравили друг друга взглядами, но в конце концов лесная волшебница не выдержала и заговорила первой:

— Уважаемый Эраст, я хочу предоставить вам копии ответов, которые мы получили от подземных магов Парижа и Уральских гор. Почтенная Надежда и почтенный Эмиль пишут, что проверили всех своих подчиненных старше двухсот пятидесяти лет, обладающих достаточно сильными способностями. Никого из них в восемьсот двадцать восьмом году в Петербурге не было, а потому участвовать в восстановлении Зимнего дворца они никак не могли. А вот что почтенный Эмиль приписал в конце письма — взгляните! — Звенислава протянула ксерокопию сидящему напротив нее Вечерковскому, но тот в ответ лишь холодно пожал плечами:

— Я не читаю по-французски.

— Ах да, разумеется, как же я забыла! — чуть наигранно воскликнула лесовичка. — Ну ничего, я могу вам перевести. Итак, почтенный Эмиль пишет: "Почтенная Звенислава, неужели вы всерьез думаете, что кто-нибудь из членов моей общины в девятнадцатом веке незаметно от всех съездил в Петербург, заколдовал там от нечего делать крышу королевского дворца, а потом вернулся обратно и с тех пор ни разу не вспомнил об этой "мелкой услуге"? Будет логичнее, если вы станете искать преступника не у нас, а в своем собственном городе". Что скажете, уважаемый Эраст? Разве я в прошлый раз не то же самое вам говорила?