Пари с последствиями

Лишь немногие обладают столь сильным магическим потенциалом, который не просто превышает уровень всех остальных людей, но и недостижим даже для изначально магических существ, как фейри и эльфы. Наш Князь (или же Первый Маг) из этой категории. Говорят, он способен на такие вещи, о которых другим людям не хватит фантазии даже подумать. Не знаю, правда ли это, но своими глазами я ничего необычного за ним не видела. Одно известно наверняка — предрасположенность к магии от наследственности не зависит. Дочери Мага обычные девчонки, хоть и с редкой с магией искусства.

— Я иду в издательство 'Доброго утра', — предупредила Алаиса, поднимаясь по лестнице к себе в комнату. Надену своё лучшее скромное платье!

Первым делом вытряхнула злую фею в окно и отшвырнула вчерашнее платье в угол комнаты. Завтра придёт Мирна и уберётся тут. А вот бутылка с остатками ликёра отправилась в корзину к бумагам, которую я всегда выкидываю лично. Если повезёт, Мирна про ликёр так и не узнает. Нет, конечно, что-то заподозрит, когда будет счищать пятно с ковра, но подтверждений не найдёт. Мирна всего лишь наша домоправительница, но прибирается здесь почти пятнадцать лет, и мне было бы очень стыдно, если бы она считала меня алкоголичкой.

Шкаф с одеждой представлял собой целую маленькую комнатку, и вполне бы мог являться предметом зависти подруг, будь они у меня. Искорка нашла светильник, и взору предстали шеренги платьев всевозможных цветов — от белоснежного, словно жемчуг, до насыщенно чёрного, как гагат... Вот только с фасонами дело обстояло гораздо хуже. Все эти прекрасные платья были куплены после того, как Киара стала известна, поэтому они в её стиле — свободные, открытые, дерзкие. И я их по-настоящему любила. Они куда как лучше глухих жёстких одеяний современных модниц с корсетами, превращающими фигуру в корабельную мачту.

— Не то, всё не то!

У меня не оказалось ни одного платья, которое можно было бы назвать скромным. Даже те, которые подходили по глубине выреза, не годились по длине рукавов и рисунку, а те что подходили, имели вырезы в подоле. И всё в том же духе. Нет, эти платья не смотрелись скандальными, когда я гуляла в них по городу или посещала приёмы у мэра, но невинной жертвой меня никак не делали. Скорее, наоборот.

— Не стоило отдавать старые вещи на благотворительность. Эти сёстры Ордена Обсидиана даже чаем не угостили. Вот где теперь взять приличное платье в такое время?

Ответ пришёл неожиданно, и сперва я упорно не желала даже рассматривать его, но в редакции газеты мне нужен был полный успех. Платья матери. Мы с Алаисом не тронули комнаты родителей, когда переделывали дом; туда даже Мирна не заходит стереть пыль. Не потому что мы ждали их возвращения или из-за какой-то ностальгии, — брат настоял на этом и точка.

Достав из шкатулки ключ, я босиком прокралась к комнате матери, чтобы Алаис не услышал. Он всё ещё играл, но в любой момент мог подняться наверх. Схватила первое попавшееся платье, и уже у себя перед зеркалом как следует рассмотрела добычу. Длинное бежевое в пол с высоким воротничком-стойкой и очень узкими рукавами. Фи, прошлый век! Я в нём точь-в-точь целомудренная дева из скучных классических романов. И пахну пылью. Фи ещё раз. Чтобы перебить запах, щедро опрыскалась любимыми духами — фрезия, сандал и миндаль.

О человеке можно многое сказать, просто принюхавшись к его любимому парфюму, слившемуся с запахом кожи. Запахи в жизни жителей Каменной Республики вообще играют очень важную роль. Камни-покровители наделяют нас не только цветом глаз, но и сильной восприимчивостью к ароматам. Каждая нотка в воздухе может рассказать целую историю и сотворить настроение. Мы сами создаём свои духи, ведь запах — это больше, чем лицо или платье. Это ваш характер, который можно увидеть раньше, чем вы скажете хоть одно слово. Сладковатый аромат моих духов отдавал кислинкой фрезии и оставлял горчинку миндаля. Необыкновенно женственный, взрослый, капельку капризный и чуть-чуть безумный.

— Алаис, я ушла! — крикнула с порога, накинув на плечи кружевной шарфик и нахлобучив на голову маленькую шляпку с роскошным пером, разом почувствовав себя на десять лет старше.

— Постой, — отозвался из холла брат. — Я провожу тебя, только плащ возьму.

— Нет-нет, я быстро.

Успела захлопнуть дверь прежде, чем показался Алаис. Не хотела, чтобы он видел меня в мамином платье. Сорвусь, если он скажет, что я на неё похожа. Она была далеко не уродиной и любила своего мужа, но я не могу её простить, и вряд ли вообще смогу. Своих детей я никогда не брошу, даже если покровителем их рода будет Гематит, печально известный камень чёрной магии, единственный покровитель, у которого есть мифические слуги — черти.

Порт-Марио прекрасен! Самый крупный южный порт в Каменной Республике расположился на многочисленных холмах, разделённых между собой маленькими речушками. Узкие улочки, невысокие дома с острыми шпилями красных крыш, неровная брусчатка мостовой и живописная бухта с целой сотней кораблей на рейде. У нас самая большая цыганская диаспора в стране, а ещё мы самый пьющий город в Республике. На каждом углу паб или кафе, где вас в обязательном порядке угостят местным пивом. Оно дрянное и пахнет рыбой, но вас могут поколотить, если вы не потребуете добавки.

И как же я люблю этот город!

Было необычайно приятно выйти из дома в прохладу догорающего вечера. Воздух наполнялся чарующим ароматом ночной сирени, цветка, что распускается только, когда солнце скрывается за горизонтом. Головокружительный, сладкий и бархатный запах. Сирень и море — вот истинный аромат Порт-Марио, а вовсе не пиво, как утверждают туристы. Вокруг цветов вились блестящие разноцветные феи, о чём-то весело болтающие на своём мелодичном языке. Тихо и спокойно.

В окнах домов зажигались светляки, но на улицах по-прежнему было много прохожих. Женщины приветливо кивали мне, а мужчины приподнимали кончики своих шляп. Я улыбалась им в ответ, а сама мысленно строила обвинения в адрес Августа, да так увлеклась, что едва не споткнулась о беспризорную болонку, после чего решила плюнуть на планы и импровизировать.

Наш с Алаисом дом находится в приличном спальном районе, откуда до исторического центра минут двадцать ходьбы. В последние месяцы бродить по ночному городу стало небезопасно: бесследно пропали несколько девушек. Люди поговаривают о секте Гематита, перебравшейся сюда из столицы, но это не больше, чем слухи. Секте было свойственно оставлять растерзанные тела после своих ритуалов, но, слава Обсидиану, у нас такого нет, да и Князь не обнаружил всплесков чёрной магии. Так что ходить без сопровождающего я не боялась, справедливо считая, что те девушки просто убежали с любовниками.

Навигационный сгусток растаял у порога издательства газеты 'Доброе утро, Порт-Марио'. Оно занимало половину первого этажа старого престижного дома из зеленоватого морского камня. Я нервно одёрнула подол, поправила шляпку и толкнула дверь.

В нос ударил тяжёлый запах чернил, кофе и не очень дорогого табака. Эта смесь напрочь перебивала все остальные ароматы и оседала неприятным привкусом во рту. Помещение было меньше, чем казалось снаружи — тесно заставленное столами, на которых громоздились печатные машинки и стопки бумаг. Все стены редакции были обклеены разворотами их собственной газеты, но почётное место занимал плакат с полуголой девицей. Она показалась мне знакомой, но я не стала разглядывать такое непотребство, и поспешно перевела глаза на живых людей. Здесь были одни мужчины, количеством аж десять штук, так что я почувствовала себя несколько неуверенно. Общество дам мне гораздо привычнее. Журналисты были так поглощены своими делами, что не заметили меня, сливающуюся с дверью.

— Эта статья должна быть жёстче!

Невысокий крепкий мужчина с усами и зажатой в зубах трубкой кричал на щуплого паренька в круглых очках, тыча пальцем в исписанный лист бумаги перед носом бедняги. Его клетчатая рубашка была неаккуратно заправлена и перетянута подтяжками. По всей видимости, этот человек и есть главный редактор.

— О придворных расшаркиваниях будут писать дамочки из 'Вечернего поцелуя', а мне нужны креатив, жесть, сарказм! — Он не глядя указал рукой на эти три слова, как девиз написанные чёрной краской прямо на потолке. — Скажи мне, ты хочешь по утрам читать розовые сопли? Нет! И никто не хочет. Переделать! Срок — два часа.

— Я не подведу!

Хоть паренёк и был щуплым и бесхребетным на вид, глаза под стёклами его очков сверкали до ужаса плотоядно. Они выдавали своего обладателя с головой. В данном случае внешность очень обманчива: непримечательный паренёк мог стать приличной занозой.

Возможно, он и есть Август? Я бы не удивилась, хоть и представляла его гораздо старше.

Тем временем низенький человечек двинулся к следующему столу, бесцеремонно стряхнув излишки пепла из трубки прямо на зашарканные доски паркета.

— Август, следующий воскресный номер твой. Мне нужно большое интервью с Князем, плюс пару фокусов от него в конец статьи. На первую страницу карточку с семьёй.

О, а вот и нужный мерзавец!

Август самодовольно развалился на стуле, опасно покачиваясь на двух ножках. Я поймала себя на мысли, что с нетерпением жду, когда он свалится. Журналист оказался моложе, чем я думала. Возможно, лет тридцать или около того. Светло-русые волосы, в которых блестит подвеска с одним камнем хризолита, за ухо заткнут карандаш, противная улыбка уверенного в себе человека, который знает, что является лучшим работником этой газетёнки, и жёлто-зелёные волчьи глаза под стать камню-покровителю. Лицо портил неаккуратный шрам справа, начинавшийся от внешнего угла глаза и идущий к уху.

Этот мужчина не походил на своих коллег — словно ворон, примкнувший к стае грачей и зачем-то с ними оставшийся. Освещение событий светского общества казалось слишком неправильным занятием для него.

— Извините, — таким банальным способом я попыталась привлечь внимание мужского царства.

А в ответ ноль внимания. Ладно, выключаем вежливую девочку и возвращаемся к Лие тире Киаре. Снова открыла дверь и громко хлопнула ею об косяк.

— Добрый вечер, Порт-Марио! Просыпаемся, джентльмены!

Труды на ниве 'сарказма' временно были отложены, журналисты во все свои разноцветные глаза уставились на меня. К вниманию я привыкшая, так даже лучше, а комплексы по поводу невзрачного лица давным-давно научилась игнорировать. Тонна косметики неплохо скрывает синяки под глазами, удлиняет ресницы, а губы из обыкновенных превращает в соблазнительные.

Главный редактор поспешно вынул трубку изо рта, спрятал её за спину и ловким движением отбросил в сторону. Трубка с громким стуком закатилась под стол, рассыпав тлеющий пепел по паркету. Радует, что мужчина ещё не до конца потерян для цивилизованного общества.

— Чем могу вам помочь, госпожа? — редактор галантно улыбнулся, нарушив идеальную тишину.

— Я по поводу вашей сегодняшней статьи под названием 'Прощание Киары'. Она возмутительна до безобразия и сверх всякой меры отвратительна!

Я пожалела, что не взяла с собой веер, чтобы истинно женским жестом выразить своё негодование.

— Ещё одна недовольная дамочка с претензиями, — зашептались журналисты.

— От этих кур спасения нет.

— Август, береги глаза!

— О как, — мигом поскучнел редактор. — Госпожа, со всеми 'пожеланиями' можно обращаться в письменном виде. Поверьте, мы отвечаем на каждое полученное письмо.

— Ах, вы не узнали меня? — я даже удивилась, моё изображение было в их сегодняшнем номере. Наверное, всё дело в ужасном платье мамочки. — Это поправимо.

Сделала паузу, ожидая, пока намёк дойдёт до главного редактора. Он ведь не заставит даму первой называть своё имя?

— Иарлэйт из рода Малахита, — тут же представился он, отточенным движением лихо подкрутив ус.

— Лиадэйн из рода Бирюзы, — постаралась, чтобы мой голос звучал как можно царственнее.

Редактор удивлённо округлил свои неправдоподобно зелёные глаза, взирая на моё платье — высший образчик скромности. Да, мать моя была алкоголичкой (я уверена, что она до сих пор не расстаётся с рюмкой), но всегда одевалась, как воспитанница Ордена Обсидиана. Дедушка был одним из его настоятелей вплоть до своей смерти и дал единственной дочери первоклассное воспитание в лучших традициях прошлых веков. Правда, из этого вышло мало толка. Едва достигнув совершеннолетия, мамочка пустилась во все тяжкие, с лихвой восполняя то, чего была лишена.

— Я слышал о вас такие ужасные вещи, — произнёс Иарлэйт, с лукавой улыбкой целуя мою руку.

Сквозь плотный запах табака пробрался аромат его одеколона — перец, гвоздика и полынь. Горький и терпкий, он выдавал в его обладателе решительного человека, жёсткого управленца, не склонного к компромиссам с подчинёнными. Думаю, он не один десяток ночей провёл на работе, предупредив жену, чтобы не ждала к ужину.

— Не удивлюсь, если вы прочитали о них в своей же газете. Кому, как не вам, следует знать, что всё это неправда.

Прекрасно знаю, какие вещи он обо мне слышал. Эпатажная писательница, горячо любимая романтически настроенными девушками, которая не мыслит жизни без приёмов и светских раутов. Атмосфера вызова вьётся за мной шлейфом.

Не давая Иарлэйту возможности заговорить меня, тут же продолжила:

— Я выражаю протест вашему бессовестному освещению вчерашних чтений 'Неба Киары'. В бездарной статейке наглым образом искажены реальные факты!

— Кхем, госпожа, думаю, вам следует переговорить непосредственно с автором статьи. Август!

Названный журналист перестал раскачиваться на стуле и поставил кружку с недопитым кофе на стол перед собой. Нацепив дежурную улыбку, скрестил руки на груди, подсознательно готовясь к обороне. Она ему пригодится.

— Ненавижу дамочек с уязвлённым самолюбием, — едва слышно протянул он, но все прекрасно его расслышали. Кое-кто из мужчин одобрительно фыркнул в знак согласия, и я поняла, что далеко не первая такая дамочка.

Иарлэйт жестом пригласил меня пройти внутрь. Грозно зыркнул на подчинённых, и те мигом притворились, будто вернулись к своим писулькам, так как я не перестала ощущать на себе их липкий взгляд. Ну да, грядёт представление.

Подошла к столу Августа и совершенно не по-женски стукнула ладонями по столешнице. Ложечка в кружке с кофе тоненько звякнула. Даже хорошо, что он пренебрёг правилами приличия и не встал — позиция сверху вниз мне нравится больше.

— Я. Не. Завершила. Карьеру, — отчеканила каждое слово, впившись взглядом в глаза мужчины. Золотистые искорки в его зелёной радужке то вспыхивали, то гасли. — И требую опровержений. В завтрашнем же номере!

Журналист окинул меня внимательным, оценивающим взглядом, от которого я вспыхнула — ему по статусу не позволительно так делать, он не принадлежит к аристократическому сословию.

По всей видимости, мой облик Августа не впечатлил. Да больно надо! Он вымученно выдохнул, словно я повела его на суд чести, и потёр шрам.

— Барышня, в написанной мною заметке была всего лишь правда. Это такая штука, которую не все любят. Если же вы хотели прочитать сказку, то ошиблись редакцией. 'Вечерний поцелуй' как раз на другой стороне улицы.