Зеленая Академия. Шанс для шута

— Что же замолчали?

— Выдохлась, — буркнула, ощущая себя бабочкой в силках паука. Вроде и не едят пока, но я уже запуталась.

— Такое ощущение, что вам неудобно на меня орать, — заботливо предположил он. — Росточка не хватает, а находясь почти на уровне пояса собеседника... — он как-то очень пошло ухмыльнулся и уставился на меня, видимо, ожидая на это реакции. Я только недоуменно хлопнула ресницами, посмотрела вперед и покачала головой. Потом ещё раз тронула мягкую ткань белого плаща и озвучила очевидное:

— Я на уровне груди, — потом предположила. — У вас с глазомером плохо?

— Да нет... — также ровно и спокойно ответил синеглазый, потом ногой отодвинул от ближайшего книжного шкафа скамеечку, быстро обхватил руками меня за талию и поставил на неё. Я только испуганно пискнула и отшатнулась. И, конечно же, едва не упала, но он снова меня подхватил, и лишь убедившись, что всё в порядке, отпустил, отойдя ровно на шаг. Теперь наши глаза были на одном уровне.

— Ну что... леди, — хмыкнул он. — Продолжайте вашу обличительную речь, мне, право, даже интересно послушать!

— Что вы сделали?! — запоздало возмутилась я.

— Вознес вас до моего уровня! — самодовольно отозвалась эта сволочь.

— Мне это надоело, — едва удержала желание топнуть ножкой. — Прекратите так себя вести.

— М-да... — протянул блондин, по-птичьи склонив голову на бок. — Вынужден признать, что как гномка, так и лепреконка из вас толком не получилась. Не смогли настоять на своем и даже высказать условия. Да и потом, когда сорвались не получили от маленькой истерики совершенно никакой выгоды. Ай-яй-яй...

Чудесно. А теперь он оскорбил меня.

Впрочем, это я все же пережила и смирила злость. Сейчас бы умудриться без потерь сбежать.

Стоит ли говорить, что к этому моменту я десять раз пожалела, что пришла? И с чего я вообще взяла, что он покорно все признает и сделает как я скажу?!

А еще, стоило перед визитом сюда, не выкидывать из головушки слова Ами о том, что это очень умный мужчина.

Сестра не раздаривала комплименты подобного рода направо и налево.

Но... выкручиваться как-то надо.

'Импровизация и умение действовать по обстоятельствам'... проснитесь там что ли?! Хозяйка в беде!

— Господин Лельер, я бы просила вас не углубляться в дебри моей родословной. И была бы крайне благодарна, если бы вы держали свои выводы при себе. Как понимаю, дальше говорить с вами бесполезно, — вскинула голову я и вознамерилась спрыгнуть со скамеечки. Не успела. На локте сомкнулась его ладонь, недвусмысленно удерживая и мужчина великодушно предложил:

— А вы попробуйте...

— Смысл? — дернула я бровью. — Вы... низкий человек. И как верно указали, я не могу ничего сделать. Расчет на вашу добрую волю и желание содействовать не оправдался. Потому, отпустите меня, наконец! Я желаю уйти!

— Да вы что, — деланно удивился синеглазый. — Прямо вот так сразу уйти? И даже не взять реванша, за что-то там попранное и униженное? О да, кажется достоинство. Было бы что попирать и унижать, лепрегномик. Ваша сестрица как я слышал, просто кладезь самодовольства, расчетливости, коварства и меркантильности! Видимо, она взяла с обеих сторон родни лучшее. Что в плане внешности, что в плане моральных качеств. Первое надо признать весьма радовало...

На бледных губах Лельера появилась такая порочная улыбочка, что я задохнулась от возмущения и гнева.

Меня затопило новой волной ярости, которая смыла все благие порывы сделать ноги. Он оскорбил. Оскорбил мою двойняшку! Да что он знает?!

Не позволю так отзываться.

И тут... не знаю, почему — то ли из-за обиды за Амириль, то ли из-за чего ещё...

Но в голове встал образ плачущей сестренки, и сейчас на это наложилось ещё и поведение самого мужчины... В общем, моя рука как-то сама собой замахнулась и сама собой дала по наглой белой морде.

Синие глаза изумленно округлились, а я спрыгнула со скамейки, и со словами: 'Бессердечный ублюдок!' выскочила за дверь.

Уже выбегая из подвалов на солнышко, я пыталась понять, что это вообще было.

Все же он прав. Я и правда и не то и не другое. Полукровка. Серединка на половинку.

Неужели не понятно: чтобы я ни сделала, всё равно это ничего не изменит.

Но... я не могла ничего не сделать! Я не могла позволить безнаказанно обижать мою двойняшку!

Пусть даже наказать могла только вот так.

Устало вздохнула и потерев виски попыталась встряхнуться. Нужно идти обратно к нашим.

Уже двигаясь по дорожке к тому месту, где разместили группу и мысленно прокручивая мой диалог с шутом, я нахмурилась и прикусила губу.

Что-то там было не то. Неестественно и неправильно.

Поняла что, только когда подошла к домикам.

Сначала он вел себя немного иначе, и судя по всему и правда с трудом вспомнил мою сестру. Словно видел лишь мельком.

А потом в конце... он упоминал о ней опять же скорее как о дальней знакомой. Хоть и очень нелицеприятно отзывался, но это выглядело именно так.

Плюс мелкие неувязочки в разговоре.

Ничего не понимаю.

Мастер Хин.

Лельер Хинсар стоял около стола, невидяще глядя перед собой. Потом коснулся всё ещё ноющей щеки, перевел взгляд на дверь, за которой скрылась рыжая гномочка и пробормотал:

— Ну ничего ж себе...

Медленно прошелся по кабинету, сел в кресло и тихо позвал:

— Джар, проявись пожалуйста, раз ты всё равно тут.

Раздался тихий смешок, потом последовала вспышка черного пламени, и вот на столе материализовалась маленькая, черная с голубым ящерка:

— Это точно, 'ничего ж себе'! Если я не ошибаюсь, то в этом виде по морде ты ещё не получал, многоуважаемый Мастер! Да и скандалов такого масштаба тебе еще не закатывали!

— Она меня приняла за шута, — хмыкнул мужчина.

— Типаж же ты не меняешь, когда иллюзию накладываешь, — саламандр игриво повертел хвостом и лукаво прищурился. — Наверное, описали как синеглазого блондина. Но в любом случае, в итоге девочка все равно пришла по адресу!

— Так... — не обращая внимания на слова Джара, медленно продолжил Лель. — Это студентка из Охры, сестра Амириль Гаилат. Мне нужны на неё все данные, какие сможешь найти.

— Лельер, — ящерица снова сгорела в пламени, и вот на столе уже стоял маленький человечек, который сел на краешек книги и, серьезно глядя на Пытку, продолжил. — Зачем?

— Нужно, — улыбнулся Хин.

— Зачем? — упрямо повторил его собеседник. — Ты никогда не трогал хороших девочек, а эта... отчетливо видно, что хорошая. Не испорченная, не злая. Дурная малость, но это потому что молоденькая.

— В жизни надо что-то менять, — пожал плечами Мастер. — Её сестра была интересна, но оказалась такой же пустышкой, как и многие до неё.

— А эта ещё и на Юлию, чем-то похожа. Комплекцией, наверное, — хмыкнул Джар. — Кстати, тебя почему-то в плане 'чувств великих' всегда тянуло на девушек одного типажа. Фигуристые, милые и добрые. Имеешь одних, а вот влюбляешься в совсем иных.

— Замолкни, — как-то слишком ровно и доброжелательно улыбнулся Лель.

— Прости-прости, — поднял ладони его помощник. — Да, я знаю, что жена Ла-Шавоира для тебя болезненная тема. Также, как и Настя, которую ты тоже у нас некогда благородно уступил Смерти!

— Мне повторить? — синие глаза Хинсара внимательно посмотрели на человечка, и тому вдруг захотелось стать ещё меньше. Мастер Пытки... был страшен не только с инструментом в руках. И вдвойне страшен для тех, кто вместе с ним прошел по всем граням сумасшествия. — Повторяю: Я. Хочу. Знать. О ней. Всё.

— Одно могу сразу сказать, — буркнул его подчиненный, снова оборачиваясь ящерицей. — Её зовут Миямиль.

Когда ящерка растворилась в огне, шут откинулся на спинку кресла и повторил:

— Миямиль... Ну что же, можно попробовать, — он достал из нагрудного кармана простенький медальончик, покрутил в руках, открыл, с грустью посмотрев на изображение светловолосой, кудрявой, улыбчивой девушки, и с усмешкой закончил. — Госпожа психолог уверяла, что я должен хотя бы попытаться разорвать этот проклятый круг. Вот только... чем это всё обернется для забавного лепрегномика? Хорошая девочка. Да, хорошая. Подходит.

Но вот ещё её сестра... вернее — то, что она была предыдущей попыткой. Хоть далеко не зашло, уже плюс. Правда, рыженькая что-то кричала про совращение... ладно, не важно!

Важно то, что облик шута, к сожалению, придется отставить и общаться с девочкой только как Хин. А жаль, для его целей иллюзия-воспоминание в лице Леля подошла бы гораздо лучше. По той простой причине, что шута дамы любили, а вот Пытку очень боялись.

И да, хорошо, что он хоть и был неосторожен, не особо стараясь сберечь секрет о том, кто именно скрывается под этой маской, но всё же не раскрывался чересчур откровенно. А, стало быть, параллели с Мастером провели только очень умные и наблюдательные господа, у которых наверняка хватит эрудиции не распространяться о своем открытии.

Лельер ещё минуту сидел и размышлял, но потом встряхнулся и, поднявшись, энергичным шагом направился к противоположной стене. С каждым мигом его фигура начинала светиться синим огнем, а на стенке, при приближении Хранителя, начали проступать очертания двери.

Каковы обязанности Мастера Пытки?

Невзирая на то, что появлялся на людях Хин достаточно редко, дел у него было много, в том числе и общественных. В бытность шутом спасался исключительно тем, что мог очень мало спать. Шут... Кто бы что ни говорил, но всё равно стало легче. Уже нет настолько явного разделения 'оборотов монеты', и нет отрицания черт, присущих альтер-эго. Он стал более цельным и это хорошо. Но... глубинные разломы так просто не срастаются, даже если сверху положить настил и засыпать землей, создавая иллюзию безупречности. На земле даже может вырасти трава... но рана всё равно есть.

Сейчас шут Лель появлялся в Калин-Заре не так часто, как в былое время. Но всё чаще из подземелий выходил Мастер Пытки. Ну да, когда-то же нужно было принять свои изменения и перестать цепляться за прошлое, которого не просто нет.... Оно мертво. Белёк умер. Так что не стоит фантазировать на тему, 'каким бы я стал, если бы тогда выжил'. Тем более, что сумасшедший паяц его величества Гудвина — уж точно не предел мечтаний.

Блондин, не останавливаясь, прошел сквозь изображение двери и оказался в узком закутке, под потолком которого медленно разгорался свет. Лельер открыл дверцу шкафчика, быстро надел белый халат, и переобулся. Потом прошел дальше, в лабораторию, подхватив с тумбочки возле двери маску и перчатки.

Опыты, вскрытия и ещё раз опыты.

Сегодня утром доставили в высшей степени интересный образец. Интересный как ученому. А вот как Мастера сектора Малахит, Лельера Хинсара изрядно настораживало обнаружение на улице трупа с полностью опустошенным магическим резервом и пустой, мертвой аурой.

И то, и другое одновременно — считалось невозможным.

Как только мужчина оказался в лаборатории, то все мысли о себе, забавной рыженькой и её гораздо менее забавной сестре — тут же исчезли из его головы.

А что касается Амириль Гаилат... Лельер Хинсар никогда не любил амбициозных пустышек. Если ты чего-либо хочешь от взаимоотношений, и не важно, брачных или нет, то нужно что-то предлагать взамен. Златовласка могла предложить только красоту, что многие сочли бы равнозначным обменом. Но Мастер Пытки ценил в первую очередь искренность и отсутствие гнильцы в душе. Девушка не могла похвастаться ничем из перечисленного. Хотя с 'гнильцой' он, пожалуй, несколько погорячился. Лишь капризная, эгоистичная и самолюбивая. Хорошие, по сути, качества, но ему сейчас не они нужны.

Впрочем, посмотрим, чем отличается от неё Миямиль. Ведь с Ами он тоже поначалу слегка обманулся, принял желаемое за действительное. На первый взгляд, эта красивая и внешне очень мягкая и добрая девушка идеально подходила для его целей. Лельеру для воплощения задумки нужна была хорошая девочка.

А эта оказалась лишь очень хорошей актрисой.

Впрочем, всего один взгляд на покоящееся под простынкой тело, и из головы Пытки вынесло все мысли, кроме деловых!

— Нууу... — промурлыкал блондин, с любопытством оглядывая внешне невредимый трупик. — Что тут у нас? Как же тебя угораздило нарваться на такую странную пакость, о мой холодный друг?

Той же ночью. Столица сектора Малахит

Изумрудный город окутывала тьма, а свет луны и звезд не пробивался сквозь плотные тучи. Ярко освещены были лишь крупные улицы и главные проспекты.

По одной из улочек, на которой горело всего несколько слабых фонарей, торопливо шел невысокий, худенький паренек в обнимку с каким-то свертком. Он то и дело нервно оглядывался и ускорял шаг. Слухи о загадочном убийстве в этом районе распространились весьма быстро. Неведомая сила высосала и магию, и жизнь, не оставила ни капли... это считалось невозможным и нереальным, но произошло.

Потому, невзирая на все заверения как Рассветной, так и Сумеречной стражи, жители всё равно боялись. В Изумрудном в последнее десятилетие преступность была практически на нуле. Слишком страшно Пытка отыгрывался на тех, кого ловил. Потому, преступники здраво рассудили, что жизнь дороже мелкого барыша. И стали 'добропорядочными' дельцами, чьи грешки не входили в сферу заинтересованности жуткого Мастера. Или просто ушли из столицы Малахита.

Поэтому такое странное и непонятное убийство, очень тревожило граждан.

По переулку прошелся порыв прохладного ветра и юноша вздрогнув оглянулся... чтобы в панике расширить глаза и с тихим вскриком сорваться с места.

Там, за его спиной, мрак стал почти осязаемо плотным, он нервно корчился, обволакивая светящуюся сферу фонаря, и... огонек постепенно гас. После этого тьма сделала новый стремительный бросок вперед по темному участку, пока не достигла нового островка света, чтобы жадно наброситься на него, выпивая, поглощая... преобразуя. И дальше. И дальше. И дальше.

Это было так быстро, казалось, что почти материальный поток темноты, которая постепенно светлела, превращаясь в странный бело-стальной туман, даже не задерживается, а лишь стремительно катится по улице.

Но тут парнишка вылетел из переулка на оживленную, ярко освещенную намного более сильными огнями улицу, и туман, лишь на миг высунув щупальца, тут же нырнул обратно в темноту.

Нет... ещё рано. Ещё слаб. Или слаба? Непонятно... Кто, что и зачем? Вернее, зачем — известно, цели ясны.

Есть хочется.

Пищ-щ-ща... столько вкусной энергии! Огни, машины, ох, и самые вкусные... живые существа.

Еда!

Но подходят не все. Далеко не все. А потому, охота продолжается!

Еда...

Глава 3

'Сбор студентов из Охры' — недвусмысленно гласила табличка над дверьми одного из залов Калин-Зара.

Я кинула взгляд в зеркало, поправила один из двух хвостиков, который съехал немного ниже, расправила складки платьица, и осталась собой довольна.

Темное платье с белым воротничком почти под горло и белыми же манжетами, длиной до колена, ножки в чулочках, светлый передник, где лежали разные... секреты. Сумка через плечо. Чулки, пожалуй, были единственным, в чем я внешне выбивалась из образа 'образцовая гномка'. Они были ажурные, красивые и качественные. Что поделаешь, красивое белье, чулки и туфли были моей слабостью, и я не видела повода себе не потакать.