Будь моим смыслом. Часть 2.

— Я могу телепортировать нас отсюда... обоих, теперь у меня хватит на это сил... обними меня, прижмись ко мне теснее...

Ты дал мне столько силы, что печать полностью в моей власти — и я могу сейчас спокойно снять ее и взять столько, сколько нужно, чтобы исчезнуть отсюда вместе с тобой и появиться там, где я задумал... там, где никто уже не причинит тебе боли...

— Тогда сделай это... — Итан Деверли должен исчезнуть. Навсегда исчезнуть. Чтоб память о нём стёрлась из памяти людей, рассыпалась пеплом. Чтоб никто и никогда не вспоминал изменчивого безумца, для которого жизнь была чередой кровавых изменений и всплесков Силы.

Молодой человек обнял за талию светлого и очень серьёзно посмотрел ему в глаза. Цвет его глаз замер где-то между лиловым и шоколадным. И больше не менялся.

— Обещай только, что при первых признаках нового излома... Если я снова начну... если ты только почувствуешь, что я схожу с ума, ты не должен колебаться...

Изменчивый глубоко вздохнул, успокаивая тело и разум. Больше изменений не будет. Никогда.

— Ты не сойдешь с ума, — твердо произнес Лорейн. — Обещаю.

Вот только для тебя это — обещание уничтожить тебя, если это случится, а для меня — твердое знание, что это не будет. Этого не будет, Эрли, мой бедный замученный мальчик... и именно для того, чтобы этого не было, я обещаю тебе не колебаться, если это будет. Обещаю — чтобы ты не боялся безумия. Не боялся — и не впустил его больше в себя. Потому что твое безумие — это страх и боль, Эрли...

Лорейн крепко обнял любовника за талию и поцеловал.

— Закрой глаза, Эрли... чтобы голова не закружилась. — Зачем закрывать глаза, если можно просто спрятать лицо на груди, и всем телом вжаться в знакомое и тёплое, не пожелавшее оставить в холоде, отогревшее после... долгого ледяного сна.

Одно-единственное мгновение... и той Силой, что ты мне отдал, я срываю печать со своей... ослепительная вспышка Силы, пронзающая пространство насквозь, оно осыпается с нас, как брызги с листвы, и мы оказываемся...

... в кают-компании корабля.

Нет — не того, который принял на борт недавних пленников. Они-то не узнАют — не все они видели лорда в лицо, да и поди узнай в лицо метаморфа, если оно всякий раз другое — но главное даже не это, главное то, что выражение лица у него теперь другое, настолько другое, что прежнего Деверли не узнать нипочем... нет, они не узнАют — но Эрли может узнать их, а светлый не желал ему этой боли... ненужной, лишней, бессмысленной боли...

Он выбрал другой корабль.

— Лорейн!

— Рейни, сумасшедший! Ты все-таки живой!

— А кто сказал, что я собирался умирать? — смеется Лорейн, прижимая к груди свое сокровище.

...Рейни... дождинка... удивительно подходящее имя. Настолько, что его можно пить, как Солнечные капли. Нет, куда лучше, потому что ни одна капля не сравнится со вкусом имени на губах. И смех такой... лёгкий, как капель. Та самая весенняя капель, которой Итан никогда не знал, но которую обязательно услышит Эрли.

— Жаль я не догадался спросить, каким бы ты хотел меня увидеть... А теперь придётся остаться таким... — Шёпот едва слышный, но он надеялся, что Лорейн услышит его. Хотя бы потому, что важно было знать. Но его люди запомнят нечто расхристанное, встрёпанное, отчаянно жмущееся к их Лорду. И вряд ли кто-то сумеет сопоставить явление кого-то совершенно уж непонятного с пропажей тёмного Лорда Итана Деверли. Хотя... идиотов на свете хватает, но очень сомнительно, что среди людей Лорейна таковые в наличии. — Спасибо тебе, Рейни...

Никто не спрашивает, кого привел с собой Лорд Лорейн, кого он обнимает так крепко... сам со временем скажет. Привел — значит, это правильно. Обнимает — значит, ему дорог этот незнакомец. А остальное... всему свое время.

Люди Лорда Лорейна доверяют ему. И его выбору — тоже. И не станут тревожить его лишними расспросами, когда Лорейну и тому, кто пришел с ним, не расспросы нужны, а отдых.

— Эрли... — тихо прошептал Лорейн на ухо, — я хочу тебя видеть любым и узнаю тебя всяким... это облик, в котором ты ушел со мной — и он дорог мне...

А потом за ними закрывается дверь каюты, и можно уже не шептать, а говорить...

— Эрли... мой нежный... ты же и сам не знаешь, как ты красив...

В любом облике. Сейчас, когда боль покинула тебя — ты прекрасен...

— Ты действительно умеешь летать... — он боится отпустить. Боится отойти далеко, даже в этой уютной каюте боится, что его собственные покои даже через сотни тысяч километров притянут его туда, назад, в холодные мёртвые объятия. Он боится этого. И потому — продолжает обнимать, и немного натянуто улыбаться.

На первый взгляд — метаморфы неуязвимы. На второй и третий — тоже. Но если хорошо знать стержень каждого, уничтожить его проще, чем обычного человека.

Каждый взращивает внутри себя нечто. Какую-либо уверенность, стержень, вокруг которого вращается целая вселенная образов, мыслей, форм, которые делают изменчивого — Изменчивым. Если стержень разбить, метаморф неминуемо сходит с ума, и погибает, раздавленный собственными изменениями. Потому что не к чему возвращаться. Потому что потеряна точка отсчёта.

Знал ли Лорейн, что уничтожил его стержень?

Знал ли, что теперь, глядя в небесные глаза, Итан наново выстроил себя?

— Понятия не имею, — пожал плечами Эрли. — Но ведь ты мне покажешь...

— Покажу, — улыбнулся Лорейн. — Смотри в мои глаза — и увидишь. Это самое лучшее зеркало.

Самое лучшее, самое верное — любящий взгляд. Смотри в мои глаза, Эрли... смотри, чтобы не забыть себя...

— Оно никогда не врет... и никогда не даст тебе заблудиться... не даст потеряться...

Не даст... и я не дам, не позволю... видишь, как крепко я держу тебя, любимый? Теперь, когда ты смог уцелеть под развалинами прежнего себя, когда ты пересоздал, пересотворил себя моей любовью — разве я позволю хоть чему-то плохому случиться с тобой?

Метаморф сощурился, чуть склонив голову на бок, к плечу.

— Лучше будь мне опорой. Будь мне якорем. Без тебя я снова потеряю смысл, и уйду в изменения, из которых вынырнуть уже не сумею.

...просто будь. Держи меня за руку, люби меня, ругай меня, веди, спи со мной... Только будь моим смыслом, потому что без тебя — мне не жить. В этом тоже ужас жизни метаморфа. Но для того, кто станет его точкой опоры — изменчивый сделает всё, и даже больше.

Однажды, пусть даже очень не скоро Эрли скажет "я тебя люблю"... И это будет правдой. Той самой опорой, что будет держать обоих. Но покуда... эта опора ещё только должна прорасти.

— Всегда, любимый... — тихо отозвался Лорейн, ласково сжимая пальцы метаморфа.

Всегда.

Твоей опорой, твоей защитой, твоим якорем. Тем, кто удержит тебя в бесконечности изменений неизменным. Я уже изменил тебя — нет, мы оба это сделали, ты и я... и я буду твоим якорем. Как бы ни ярилась буря, какой бы ни был ураган — я удержу тебя... удержу — вот так, в своих объятиях...

— Не бойся, любимый... никогда больше не бойся...

Я не отдам тебя страху... не отдам боли и ненависти... ты не принадлежишь им... ты мой... мой любовник, мой любимый, мой нежный мальчик... мой... Эрли...