Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ужас какой, — ненатурально вздрогнул Кадзи. Неожиданно о чём-то на миг задумался и обернулся назад, залезая в небольшую синюю спортивную сумку, висящую на стене.
— Слышал, Синдзи, будто бы ты оружие коллекционируешь...
— Земля слухами полнится... — нарочито-равнодушно пожал я плечами, но затем жадность всё-таки взяла вверх. — А что?
— Да вот... Думаю подарок тебе сделать... В виде маленькой компенсации за то, что теперь ты вместо меня отдуваешься с Аской...
— За такое мне нужно презентовать золотой "Дезерт Игл" с бриллиантовой мушкой.
— Это пижонство, — серьёзно заявил Кадзи, продолжая свои археологические раскопки в сумке. — Пистолет может быть дорогим не только из-за драгметаллов, делающих его практически нефункциональным... Вот глянь, например.
Капитан протянул мне изрядно помятый листок, видимо, выдранный из какого-то журнала. На листке был изображён какой-то пистолет и дано его краткое описание:
""Коррифила" HSP-701 "Глаз Одина" (Германия). Калибр — .45 АКП, магазин на семь патронов, автоматика основана на полусвободном затворе, материал — дамасская сталь. Собираются вручную, штучно..."
— Такая игрушка стоит около тридцати тысяч гео, — печально вздохнул Кадзи. — И это — моя золотая мечта...
— Тридцать штук за пистолет у которого в описании значится повышенная чувствительность к загрязнению и прочим нехорошим воздействиям? — не поверил я. — Вы серьёзно?
— Абсолютно, Синдзи, абсолютно... Это настоящий "роллс-ройс" среди пистолетов, и он просто бесподобен... Хотя с другой стороны я ещё не настолько сошёл с ума, чтобы выбрасывать свою трёхмесячную зарплату на какой-то пистолет.
— А в чём тогда смысл?
— А смысл в том, что у меня есть мечта... Которую не так уж сложно воплотить, но которая от этого перестанет быть мечтой...
— Мудрённо, — изрёк я, после некоторого раздумья. — Прихотливы извивы логики вашей, господин капитан...
— Не без этого, — рассмеялся Кадзи. — Но тебе думаю больше придётся по душе нечто вроде этого... Держи!
Я на полном автомате поймал брошенный мне пистолет и тут же начал его рассматривать...
Хотя рассматривать ничего особо и не нужно было, потому как это был до боли знакомый ТТ.
...Знаете, в чём лично для меня оказался главный оружейный прикол? Немецкое и американское оружие по сравнению с тем же русским оказалось очень удобным. Ухватистым и не вызывающим неудобств, как, например, сидящая у меня в руках как влитая, "эмка". Но русское оружие почему-то было мне ближе... ментально, что ли. Вот берёшь в руки "калашников"... И думаешь. Предохранитель на "не разношенных" образцах очень тугой — все пальцы сдерёшь, пока опустишь его вниз. Магазин вщёлкиваешь — а он может и заклинить как-нибудь неправильно. И рукоять неудобная. И вообще он корявый...
А потом вдруг понимаешь, что он под тебя сделан. И простой как дубина. Это точно не оружие профессионалов, но профессионалы настоящие войны и не выигрывают — их выигрывают толпы грязных и немытых Иванов и Джонов. Которые не проводят хирургически-точные диверсии в тылу врага, а день за днём сидят в грязных и сырых окопах. Мёрзнут в заснеженных лесах. Ползут по шею в грязи по болотам.
Им по барабану, что новая штурмовая винтовка на 17% легче предыдущей модели, а её кучность выше на 38%. Что на неё можно закрепить аж три планки Пикаттини, а с помощью специального набора прямо в полевых условиях сменить ствол и затворную группу.
Потому что когда две воющие от ярости живые волны столкнутся на перепаханном гусеницами и взрывами поле, им будет плевать на точность. И когда вас останется сотня против тысячи вам будет начхать, на сколько граммов тяжелее ваши автоматы. А когда врагу останется пройти сотню метров, чтобы победить, он не пройдёт. Потому что он НЕ ДОЛЖЕН пройти. И плевать, что у него в руках стрелково-гранатомётный комплекс со встроенным баллистическим компьютером, а у тебя — снятый с консервации старенький карабин. И плевать, что его в тылу ждёт шнапс, бананы и кондиционер, а тебя — горелая каша и плащ-палатка в стылом окопе.
Потому что оружие — это не всё.
Потому что оружие — это ничто.
Потому что настоящая сила — она не в стрелково-гранатомётном комплексе со встроенным компьютером, а в готовности вбить этот высокотехнологичный девайс в глотку врага.
На самом деле тот, кто готов убивать, никогда не победит. Победить может лишь тот, кто готов умереть.
...Это был ТТ. Слишком прямая рукоять с нерациональным углом наклона. Простенький однорядный магазин на восемь патронов. Отсутствие нормального предохранителя и никакого пластика в конструкции. Металлические щёчки с пятиконечной звездой в круге. Иероглифы на затворе-кожухе...
Чего?! Какие ещё хреноглифы, мать их?!
— Ты не смотри, что он корейский, — Кадзи похоже сразу же просёк причину по которой мои глаза выдвинулись вперёд на несколько сантиметров. — Он у меня уже пять лет — трофей из Синцьзяна. Весьма надёжный, хотя и патрон довольно редкий...
С одной стороны страна производства — это явная неаутентичность... Но с другой стороны это ведь всё-таки ТТ? Тем более, что настоящий мне всё равно не достать, а руки данный образец короткоствольного самозарядного оружия выпускать теперь категорически отказываются...
— Трофей? — мой слух зацепился за ключевое слово. — Синьцзян?
— Ага, — безмятежно кивнул Кадзи. — Я там тоже был, как и Мисато. Пересекались, правда, очень редко... И в не слишком приятных обстоятельствах... Да и вообще — так себе командировочка тогда выдалась... Но вот пару любопытных вещиц оттуда я всё-таки привёз. А так как коллекционировать пистолеты я бросил так и не начав, то решил, что тебя он больше порадует.
— Хм... Ну, спасибо огромное, в таком случае — я действительно очень рад.
— Всегда пожалуйста, — дружелюбно прищурился капитан и широко улыбнулся. — Кстати, из "анаконды" стрельнуть хочешь?
Я совершенно точно знал, что из-за мощнейшей отдачи этой мини-гаубицы у меня будет зверски болеть запястье...
— Конечно!
Будет болеть, ага. Ну и что?
* * *
Вот только не надо думать, что каждый сотрудник НЕРВ может вот так вот взять и собрать у себя дома небольшой арсенал, вот не надо...
Японское законодательство особо либеральным в этом плане не стало даже после Второго Удара — среднестатистический гражданин Страны Восходящего Солнца как не имел возможности свободно купить настоящее боевое оружие, так до сих пор и не имеет. Другой вопрос, что на окраинах Империи на свободное хождение оружия на руках у гражданского населения власти смотрели значительно более снисходительно — сквозь пальцы, так сказать. И чем дальше было от Метрополии, тем плотнее власти сжимали пальцы, чтобы не видеть, как по городам разъезжают бронированные джипы с крупнокалиберными пулемётами в кузовах, а у частных компаний по доставке грузов имеются в распоряжении старые, но всё ещё вполне боеспособные торпедные катера...
Ведь что такое Японская Империя образца 2015 года в мире после Второго Удара? А это, товарищи, тот уровень, которого в прошлый раз ненадолго достигли лишь в период Второй Мировой войны. Конечно, марионеточных Маньчжоу-Го, Индокитая и Бирмы японцам теперь не видать как собственных ушей, но зато! Немалые владения в районе Шаньдунского полуострова в Китае, протектораты над Индонезией, Южной Кореей и Филиппинами...
Конечно, жители Поднебесной, например, вовсе не горели желанием вступать в новую версию Восточноазиатской Сферы Сопроцветания. И отлично помнили, как лет семьдесят назад японцы устроили китайцам натуральный геноцид в стиле нацистских лагерей смерти и зондеркоманд. Что-что, а когда надо было, то у азиатов начинала прорезаться феноменальная народная память в плане того — кто, когда и как.
С другой стороны единый Китай без очагов сепаратизма неожиданно оказался одной большой химерой. Этого никто не ожидал, но это случилось. Наверное, так же когда-то думали и об СССР — "он никогда не падёт". А вот случилось ведь... Так что когда все стали сами за себя кто-то решил, что заключить союз с Японией — это не самый плохой вариант... На время же — не навсегда...
Ага, как же.
Формально Шаньдунский Китай был суверенной республикой, на деле же — слушался голоса из Киото без промедлений и возражений. А вот что там вовсю полыхало партизанское движение — это было уже дело десятое...
В конце концов китайские повстанцы не были теми, кто больше всего достаёт японскую власть. Филиппинские исламисты — совершенно отмороженные и безбашенные, были куда более геморройным явлением. А уж отданная для наведения порядка Индонезия — и подавно.
Собственно говоря, если раньше Юго-Восточная Азия была просто очень паршивым и опасным местом, то теперь Малайский архипелаг и вовсе стал новыми Карибами двадцать первого века. Здесь нашли прибежище остатки разбитой русскими Народно-Освободительной Армии Китая, регулярных частей оккупированного Бирмой Таиланда и просто убойный коктейль из отставных и беглых солдат, наёмников и преступников всех мастей со всего мира.
Конечно, Японии поручили следить за порядком в этом регионе, но японцам это было нужно так же как и козе любой музыкальный инструмент — не только баян. Так что совместно с остатками официальный властей Индонезии контролировались лишь отдельные районы, а далее простирался настоящий Рай земной для любой преступной деятельности. Торговля оружием, людьми, наркотиками, редкими животными, драгоценностями и вообще всем, что только можно себе вообразить вкупе с непрекращающимися войнами разнокалиберных мафиозных группировок с применением авиации, бронетехники и боевых кораблей.
Японская "колониальная" (или всё-таки без кавычек?) администрация предпочитала почти не замечать всего этого в обмен на кое-какие уступки. Но даже самый последний гражданский на японских заводах и шахтах, выросших по всему Малайскому архипелагу, как грибы после дождя, считал жизненно необходимым носить с собой для собственной безопасности оружие. Как показывала статистика, охрана и наёмники успевают не всегда, а даже старенький пистолет в руках человека более-менее умеющего им пользоваться существенно повышал шансы на выживание.
Но это всё шла речь об окраинах, где после войн нулевых годов оружия ходило не просто много, а ПРОСТО ОФИГЕТЬ как много. А вот в Метрополии — непосредственно на Японских островах за нелегальный ствол на руках можно было схлопотать немалый срок на каторге...
Послабления делались только для полицейских, военных и лиц к ним приравненным. К последним относились и сотрудники НЕРВ. Так что даже самый последний техник мог спокойно хранить дома табельный пистолет и коробку патронов вполне официально...
Но тут стоило вспомнить ещё об одном моменте — формально Токио-3 и близлежащая к нему местность находилась вне юрисдикции официальных японских властей. В мире существовало лишь два города планетарного подчинения, управляемых напрямую ООН — Токио-3 и Константинополь. И, разумеется, для сотрудников Объединённых Наций делались дополнительные послабления...
Например, если обычные сотрудники НЕРВ могли свободно носить и хранить самозарядное короткоствольное оружие, то оперативники института вообще практически не имели никаких ограничений. Хочешь — хоть с пулемётом ходи на службу и гранатомёт дома храни...
Впрочем, традиционно бережливый и рациональный японский народ такими крайностями не страдал и вполне обходился табельными автоматами и пистолетами-пулемётами. Да и то, хранили их дома лишь только особенно упоротые штатные единицы оперативного отдела...
Вот как я, например.
Главное было соблюсти формальности, а именно — проверить оружие на безопасность эксплуатации, установить факт отсутствия числящихся за ним преступлений, зарегистрировать его и соответствующим образом хранить. То есть в закрытом сейфе, прикрученном к стене и полу.
Да, за мои "курц" и П-229 после проверки ещё пришлось выплатить их стоимость казне, и всё — формальности соблюдены.
Благо что суровость законов неожиданно вполне по-русски компенсировалась необязательностью их исполнения. Точнее просто отсутствием жёсткого контроля.
Японцы искренне считали, что как сказали — так и будет исполняться в силу чуть ли не генетической законопослушности подданных...
И ведь знаете... А это работало.
* * *
Выписали нас из госпиталя уже в понедельник — за отсутствием состава преступления... то есть болезни.
Примерно через час после победы над Израфиилами всю троицу пилотов, включая и меня, разумеется, неуклонно потянуло в сон, и дрыхли мы весь день, и всю ночь. А в понедельник были выпущены на ограниченную свободу, простирающуюся исключительно до границ штаб-квартиры. Как обычно нас обследовали, заставили написать рапорта о произошедшем... Кстати, смотрел, как пишет свой рапорт Аска и много думал — я своим корявым почерком накарябал одну страничку формата А4. Рей — два абзаца аккуратным, чуть ли не типографским шрифтом. Лэнгли же исписала с двух сторон целых два листа.
Ну, и что, спрашивается, там такого можно было написать?
...В школу мы, естественно, не пошли. Героям же положен отдых... И разбор полётов, ага. Впрочем, в этот раз нас карать было не за что — сработали мы все на удивление весьма и весьма чётко.
Но так как какие-то наши показания ещё могли понадобиться, было приказано никуда из штаба не удаляться. Поэтому Рей сразу же заныкалась в одном из уголков лаборатории доктора Акаги с книжкой в руках, Аске был доставлен её игровой ноутбук, и рыжая с упоением погрузилась в игровые миры.
Ну, а мне было скучновато, так что я мотался по пирамиде без особой цели и маршрута. Поел в столовой, побывал на командном центре, какое-то время позависал в тире... А потом пошёл искать Рицко на предмет того, чтобы попытать её о чем-нибудь интересном.
Как выяснилось после опроса аборигенов, наша светлейшая голова всея НЕРВ сейчас пребывала где-то на нижних уровнях штаба — в одной из особых лабораторий.
Делать мне было особо нечего, а настроение требовало действия, так что я не поленился и всё-таки нашёл Акаги. Правда в её лабораторию пришлось прорываться чуть ли не с боем — сквозь толстенные бронированные двери и многочисленные посты до зубов вооружённой охраны, но продвинутый пропуск замначальника оперативного творил настоящие чудеса...
Когда моя мятая с пересыпу, но от того же и кристально счастливая рожа обозначила своё присутствие в одной из закрытых лабораторий, то особого восторга это не вызвало. Но и выгонять меня никто не спешил, потому как я бродил по небольшой комнате тихо и под ногами у учёных не путался.
Если честно, то мне было просто не до этого — я во все глаза рассматривал первое ангельское ядро, так сказать, взятое в плен. И сейчас эта пятиметровая в диаметре ярко-алая сфера, словно бы подсвечивающаяся изнутри, покоясь на сложной ажурной металлической подставке, находилась под прицелом разнокалиберных манипуляторов и была облеплена паутиной кабелей.
Людей от ядра отделяло специальное бронированное противорадиационное стекло толщиной где-то в метр, а рабочая камера была полностью герметична и забронирована по самое не балуйся.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |