5 - Линия жизни

Пролог.

— Лейтенант.

— Товарищ генерал.

Мы сидим друг напротив друга. С одной стороны я — высокий парень, одетый в выцветший на жарком афганском солнце старый советский крапчатый камуфляж-"берёзку", с коричневой кобурой на поясе и син-гунто на коленях. С другой — высокий круглолицый японец крепкого телосложения, одетый в бежевый мундир Императорской армии, усыпанный орденами. И тоже с мечом на коленях. Мало того — с тем же самым мечом.

Мы как будто бы отражаемся друг в друге.

Вокруг всё тот же душный и жаркий вагон японского поезда, с льющимся с обеих сторон солнечным светом. И как всегда — ни постороннего звука, ни дуновения ветерка.

— Я кое-что узнал об этом месте, — хитро улыбнулся Курибаяси. — Рассказать?

— Не откажусь, — в свою очередь улыбнулся я.

— Ты когда-то подобрал очень хорошее название для этого места...

— Тень?

— Именно, лейтенант, именно... Это именно тень, отбрасываемая миром — его отражение, его изнанка. Можно ещё назвать его негативом, хотя это будет и не слишком верно — всё-таки это больше отражение мира в кривом зеркале, но никак не антимир.

— Не хочу показаться невежливым, но...

— ...какой из этого всего толк? — улыбка генерала стала шире. — Очень большой, лейтенант. Просто огромный. Видишь ли... Тень — неоднородна, в ней существует почти бесчисленное количество слоёв. Каждый слой — это тень мира в какой-то определённый период времени...

— Подожди! — ошарашено воскликнул я. — То есть... То есть, вы хотите сказать, что...

— Именно, лейтенант. Это мир иллюзий, мир снов и кошмаров, мир мечтаний и страхов... И в то же время это всё — память целого мира. О чём память? Обо всём. Если узнать как, то здесь возможно найти ответы на очень и очень многие вопросы... Это не оракул, который выдаёт туманные, но малоосмысленные предсказания — это память. Всего лишь память... И в то же время целая память! Слишком на многие вопросы нужно искать ответы не в будущем или в настоящем, а в прошлом. Иногда — очень далёком прошлом. Здесь... Здесь есть всё. Тень помнит всё. Рождение этого мира, рождения жизни в этом мире, рождение разума в этом мире...

— Геофронт... — пробормотал я. — Лилит... Ангелы...

— И это тоже, — подтвердил Курибаяси. — Конечно, вряд ли это знание даст тебе ответы как победить в своей войне...

— Как получить эту информацию? — после мгновений лёгкого шока, я ощутил себя гончей, взявшей след раненного зверя. — Вы знаете? Вы можете меня научить?

— Увы, — с сожалением покачал головой генерал. — Мне этого не дано.

— Но откуда тогда вы...

— Просто время от времени в моей голове, — Тадамити постучал согнутым указательным пальцем по своему лбу. — Начинают появляться знания. Иногда о том, что за форма на тебе надета, а иногда о строение мироздания...

— Чёрт... — искренне огорчился я. Если бы я мог!.. Если бы я действительно мог прорваться сквозь тысячи и миллионы лет, чтобы понять с чего всё это началось... Истинно прав был тот, кто сказал, что не зная своего прошлого, ты будешь обречён проживать его вновь и вновь.

— Но. Если этого не могу сделать я, то это вовсе не означает, что этого не можешь сделать ты. В конце-концов, именно ты открыл дверь в Тень, куда уже очень долгое время не попадал никто из смертных. Так что это твой мир, и только у тебя здесь есть власть.

— Что вы подразумеваете под властью, товарищ генерал?

— Всё, — лаконично ответил Курибаяси. — Ты смог слить два кошмара воедино и тем самым создать небольшой, но стабильный мир. Вместо пилотской кабины — дверь внутрь поезда, а за хвостовым люком — огромная степь, где живёт живое пламя... Но кто сказал, что твой мир кончается только на этом?

Я взглянул в окно за спиной генерала, морщась и щурясь от яркого солнечного света. В глазах заплясали искры и круги, но я так и не увидел, что было там — снаружи.

А может там ничего и нет? ПОКА нет?

— Спасибо вам, товарищ генерал, — я поднялся с мягкого сиденья, беря меч в левую руку и зашагал по направлению к тамбуру.

— Всегда пожалуйста, лейтенант... — прошелестело мне вслед. Я обернулся, но в вагоне уже больше никого кроме меня не было. Непроизвольно перевёл на две тускло-жёлтые звёздочки на своём погоне — и правда ведь, лейтенант...

Дверь, ведущая в тамбур была слегка странной — слишком старая и обшарпанная на фоне относительно новенького и чистенького вагона. Местами с рыжими крапинками ржавчины, отшелушивающейся краской, почему-то без окошка, и с неожиданно тёплой металлической ручкой. Не просто нагретой воздухом или солнцем, а словно бы прикосновения многих и многих ладоней.

Глубоко вздохнул... Толкнул дверь и сделал шаг вперёд — навстречу ослепляющему солнцу.

Вскинул правую руку, защищаясь ладонью от яркого света, непроизвольно зажмурился, несколько раз моргнул, привыкая к новым условиям освещения...

Это была лесная поляна.

Даже, скорее, не лесная, а такая, какой её принято изображать в сказках и на картинках. Низкая мягкая трава едва ли по щиколотку, россыпь небольших мелких и жёлтых цветков, высокие берёзы со всех сторон. Я сделал несколько шагов, чувствуя, как сапоги обволакивает мягкая трава... И понял, что по-прежнему в воздухе нет ни запахов, ни звуков. И сам мир всё так же пуст и обездвижен — не шевелится трава, не шелестят листья на деревьях, нет ветра, не щебечут птицы, и не пахнут цветы.

Обернулся назад.

Тяжёлая стальная дверь всё так же открывала за собой нутро залитого солнечным светом вагона... Который находился, как оказалось, по ту сторону огромного серого куска скалы.

— Я ждала тебя, Виктор.

Быстро обернулся, непроизвольно обхватывая ладонью рукоять до поры до времени покоящегося в ножнах син-гунто.

В нескольких метрах впереди передо мной стояла девушка. Высокая и стройная, лет двадцати-двадцати пяти; одетая в просторную белую мантию с чёрной окантовкой. Между ничем не скреплённых бортов виднеется что серебристо-металлическое. Руки соединены между собой и скрыты широкими рукавами, как делали монахи. Длинные — до пояса, прямые пепельно-серебристые волосы, рубинового цвета глаза и бледная кожа.

Она была чем-то похожа на Рей, но была всё-таки европейкой. За исключением, разве что, миндалевидного разреза глаз.

— Кто ты и откуда знаешь моё имя?

Я не купился на её внешнюю безобидность — в конце-концов, мало ли кто может обитать в этом мире...

— Ещё не знаешь... — печально уронила девушка. — Что ж, понятно... Значит, время ещё не пришло и... Я здесь, чтобы помочь тебе. Зови меня Нефертари.

— Красивое имя, — ровным тоном произнёс я. — Но вот что в моём подсознании делают неизвестные мне древние египтянки?

— Египтянки?.. — тонкие губы незнакомки тронула лёгкая улыбка. — Ах, Та-Кемет... Может быть я тебя разочарую, но нет — я не оттуда.

— Признаться, я ожидал встретить здесь Юй Икари... — я всё-таки нехотя разжал рукоять меча. В конце-концов, кто может навредить мне в моём же собственном мире-иллюзии?... — Или даже саму Лилит, чего уж там...

— Юй Икари умерла так, что не вернётся. А Госпожа Лилит... Увы, но её больше нет.

— Ты так и не ответила на мои вопросы.

— Всего лишь на один. А твоё имя... Здесь его знают все, и это вполне логично.

— Не вижу никакой логики, — заявил я. — Ты сказала, что ждала меня и что хочешь помочь...

— Конечно, — Нефертари вновь улыбнулась тенью улыбки. — Ведь такова моя последняя миссия.

А в следующее мгновение бело-чёрная мантия девушки начала медленно опадать на землю...

Син-гунто вылетел из ножен, будто бы его вытолкнул вышибной заряд. Горизонтально вскинутое лезвие жёстким блоком встретило возникший словно бы по волшебству в руках Нефертари тонкий длинный меч. Разрыв дистанции, и удар тяжёлых металлических ножен, которые она держала в левой руки, прошёл мимо моей ноги.

Девушка волчком крутанулась на месте, буквально скрываясь в вихре взметнувшихся серебряных волос. Нанесённый параллельно земле удар был настолько стремителен, что я успел среагировать лишь в последний момент. Отшиб боковой плоскостью меча вражеский клинок в сторону, попытался зайти с фланга и тоже, в свою очередь, ударил тяжёлыми ножнами син-гунто, целясь в бок Нефертари.

Не вышло — странная девушка кувырком ушла вперёд, пропустив удар над собой, но практически сразу же вскочила на ноги и обернулась ко мне.

Сереброволосая даже не запыхалась, а на её лице словно бы замёрзла лёгкая улыбка. Не злая и не надменная, а вполне даже милая.

Она начала смещаться влево, я ответил тем же, попутно в темпе прокачивая свою неожиданную противницу.

Явно вынослива и сильна — мой блок выдержала спокойно, хотя и пробить не смогла. Очень ловкая. Как оказалось под мантией на ней был надет какой-то обтягивающий серебристый комбинезон, местами почему-то напоминающий старый-добрый плаг-сьют.

Оружие — интересное. Длинный тонкий клинок с двусторонней заточкой, слегка сужающийся к острию. Сложная гарда с чёрной Н-образной перекладиной, где поперечная планка была очень короткой, плюс серебристая ажурная корзинчатая конструкция, закрывающая руку, и крупный кристалл чёрного цвета в навершии.

— Неплохо, — дружелюбно произнесла Нефертари. — Вполне неплохо... Но что ты предпримешь, если я сделаю вот так?..

Хочешь врага врасплох — никогда не предупреждай его ни о каких своих действиях!

Укол в грудь был прост и предсказуем, так что я легко отбил его вправо и крутанулся на месте, обрушивая косой рубящий удар. Сереброволосая лишь каким-то чудом увернулась от удара и ткнула меня ножнами. В последний момент мне удалось немного отклонить корпус, и удар пришёлся вскользь, но всё равно левый бок тут же пронзило острой болью.

Быстрый укол в основании шеи — Нефертари совершенно нечеловеческим образом уклоняется от удара. Разрывает дистанцию, разворот, вспарывающий удар зажатым обратным хватом мечом.

Интуитивно понимаю, что этот удар отчего-то будет трудно просто отбить или блокировать. Ловлю меч в захват собственным клинком и ножнами, чувствуя, как запястья пронзает острой болью, и пытаюсь вывернуть его из рук девушки... Сереброволосая высвобождает своё оружие замысловатым движение, делает шаг назад и наотмашь бьёт ножнами.

Грудь обжигает болью. На короткий миг мы с Нефертари замираем в боевых стойках, а затем она со своей прежней полулуулыбкой делает плавное движение левой рукой.

Ножен в ней больше нет — вместо них тонкие пальцы девушки охватывают рукоять ещё одного точно такого же клинка.

Бросаю короткий взгляд — камуфляж на груди пересекает тонкий разрез, который уже темнеет, пропитываясь кровью.

Улыбка Нефертари становится чуть виноватой, она быстрым движением перехватывает оба меча обратным хватом и молниеносным броском кидается вперёд.

Пара серебристых клинков с узорчатым рисунком на лезвиях вспарывают воздух в опасной близости от моего лица. Уход в сторону, блокировать ножнами вспарывающий удар, закрыться мечом от рубящего в шею.

Тычок ножнами — сереброволосая разрывает дистанцию. И тут же вдогонку — секущий удар на уровне груди! Косой удар ножнами сверху и сразу же — ещё один удар син-гунто!

Мы сцепляемся в клинче, и я, пользуясь моментом, незамысловато бью обутой в тяжёлый кирзовый сапог ногой по колену Нефертари. Сереброволосая на мгновение теряется, за что сразу же поплатилась.

Выход из сцепки, шаг назад, мечом отбить в сторону оба клинка девушки. Поворот, и кончик ножен ударяет Нефертари в голову. Сереброволосая отшатывается назад, и я ещё добавляю ногой ей в бок.

Чего? Кто неджентльмен? Пошли на хрен! Я ещё пожить хочу! Мало ли — вдруг если сдохну здесь, то и в реале уже не проснусь?

Нефертари неловко откатывается назад и медленно поднимается. Её левая бровь сильно рассечена, из раны стекает кровь, заливающая тонкое лицо девушки, но на её губах всё так же блуждает лёгкая улыбка.

— Прекрасно! — удивительно, но похоже, что сереброволосая искренне радуется.

И от этого мне становится не по себе...

Нефертари слегка дёргает головой. Вспыхивает и тут же гаснет золотистое сияние, и я отчётливо вижу, как её кровь из раны на голове словно бы сама собой затекает обратно в рану, а затем затягивается и сам порез.

— А вот если бы у тебя во второй руке был тоже меч, я бы так просто не отделалась, — любезно сообщает мне девушка.

Второй меч, говоришь, стерва?..

Бросаю короткий взгляд на коричневые лакированные ножны, металл которых понемногу нагревает в левой ладони... И в тот же миг какая-то сила, словно бы, выворачивает их изнутри, корёжит и плющит. Коротко полыхает золотистая вспышка, и вот в моей левой руке лежит брат-близнец син-гунто генерала Курибаяси.

На пробу прокручиваю обоими клинками по паре восьмёрок. Признаться, обоерукое фехтование мне практически не преподавали, ограничившись лишь ускоренным четырёхмесячным курсом нефигурной шинковки и пластования тесаком. Но сейчас я отчего-то чувствовал себя с двумя клинками в руках необычайно уверенно...

Глаза Нефертари слегка прищуриваются, поэтому с места срываемся мы, практически, одновременно. Сереброволосая держит оба меча обратным хватом, я же так держал только левый клинок — правый я держал прямо...

Сшибка!..

Отталкиваю мечи противника ударом левой, поворот, удар правого клинка должен снести странной, но от того не менее опасной незнакомке, голову с плеч... Но лишь отсекает несколько серебристых локонов. Нефертари с кошачьей грацией уворачивается, прокатывается по земле, встаёт на ноги и устремляется в новую атаку. Лезвия её мечей стремительно рассекают воздухе, превратившись в подобие двух пропеллеров.

Мы вновь схлёстываемся между собой, обрушивая друг на друга град ударов. Укол в грудь, батман, блок вторым клинком, отвод, секущий по ноге, блок. Косой справа налево, блок, укол снизу, блок, блок, блок, отшвырнуть мечи сереброволосой прочь. Двойной рубящий сверху!..

Нефертари делает сальто назад и рвёт дистанцию.

Ну уж нет!..

На ум приходит только-только прошедший бой с Израфиилами, и я непроизвольно пытаюсь повторить трюк, который не раз использовал в сражении — телекинетический удар. Пусть он слабее наведённого на оружие или собственные кулаки дробящего АТ-поля, , но зато его я формирую гораздо увереннее...

Бред, конечно. Я же не в Еве, чтобы это сра...

Лезвия моих мечей вспыхивают золотым светом, а затем это сияние срывает вперёд двумя широкими волнами, летящими в сереброволосую. Первая зацепляет Нефертари, разворачивая её влево, но от второй она уже успешно уходит. Её глаза загораются алым пламенем.

— Правильно. Правильно!..

Клинки в её руках вновь начинают выписывать восьмёрки, но теперь ещё и полыхают золотистыми вспышками не хуже самых настоящих стробоскопов.

Незримый удар опрокидывает меня на землю, вышивая из лёгких весь дух и больно отдаваясь во всём теле. Перекатиться в сторону, подняться.

Вспышка! Ещё! Траву в том месте, где я только что стоял, будто бы приминает сильный ветер. Мечи в руках сереброволосой вспыхивают одновременно, и я непроизвольно опускаюсь на колено, скрещивая мечи перед собой. Защита!

Такое ощущение, что я только что вскинул щит и принял на него пару очень неслабых ударов мечом. Во рту появляется противный медно-железный привкус, но зато на тот раз удары не достигли цели — максимум, чего добилась Нефертари, так это просто взлохматила мне волосы.

— Но ты знал это уже давно, — в глазах сереброволосой полыхает уже настоящее безумие, но отчего-то густо замешанное с пронзительной тоской. — Знал! Пора научиться чему-нибудь новому.

Ах знал, да? Ну, ладно!..

От нового телекинетического удара ухожу прыжком, но прыжком необычным — я с силой отталкиваюсь от земли и легко подлетают метра на два в высоту и на пять назад. Следующие два удара принимаю на щиты, но не простые, а сделанные по заветам советской школы танкостроения — под рациональными углами наклона. И это становится правильным решением, потому как эти удары я переношу намного легче встреченного тупо в лоб.

Нефертари слегка улыбается, делает резкую отмашку левым мечом в сторону, ярко вспыхивает трансформированное АТ-поле, и на землю со стоном падает наискось срубленная верхушка одной из берёз, в чью сторону сейчас смотрит остриё клинка сереброволосой.

Девушка будто бы вспарывает левым клинком воздух, и я инстинктивно отпрыгиваю в сторону. На том месте, где я только что стоял, в землю, будто бы, врубается исполинский невидимый клинок (что, в принципе, недалеко от правды),оставляя глубокий шрам трёхметровой длины.

Прыжок вверх и вперёд. Чувствую, что где-то под ногами только что прошла ещё одна рубящая волна. Приземлиться, уйти перекатом в сторону. Серия коротких опрокидывающих ударов, которые сереброволосая спокойно принимает на щит. А затем, со скучающим выражением лица, продолжает свой танец с мечами, отправляя в мою сторону всё новые и новые рубящие волны, правда, уже не столько мощные, как первые.

И я вынужден без малейшей передышки уворачиваться от града ударов трансформированного АТ-поля, не в силах приблизиться к девушке на расстояние выпада клинком. А телекинетические удары супротив неё были слишком слабы и защиту Нефертари не пробивали...

Так. А что если?..

Прыжок вверх, приземление, короткий бросок вперёд рваным зигзагом. Ещё прыжок! Землю под ногами взрыхляет очередная секущая волна, на излёте зацепившая правую икру.

В одно мгновение укладывается ощущение короткого полёта. Липкой горячей крови, стекающей по ноге и пропитавшей китель на груди. Умиротворённое лицо сереброволосой, крутящую стремительный стальной вихрь двумя клинками. Резкий выпад правым (настоящим!) син-гунто генерала Курибаяси.

Серебристая ткань комбинезона Нефертари буквально взорвалась чуть ниже ключицы. Меч моментально выскользнул из повисшей плетью левой руки, а сереброволосая отпрыгнула назад, отшвыривая второй меч и зажимая рукой рану из которой вовсю хлестала кровь.

Я не стал больше наносить простые удары с расстояния, а спрессовал АТ-поле в острое и тонкое копьё, навылет пробившее защиту Нефертари. Но отчего-то я в последний момент изменил направление удара, и копьё не пробило сердце девушки...

Она стояла передо мной безоружная и даже не пыталась подобрать хотя бы один из своих клинков или вновь зарастить своим "волшебством" пробитое навылет плечо. Кровь из него стекала по серебристого комбинезону и капала на истоптанную зеленую траву лесной поляны. Я медленно шёл к сереброволосой, отведя перехваченный обратным хватом меч в правой руке для удара, а левый — держа на отлёте. И на кончике второго клинка полыхало небольшое золотистое солнце зародыша секущей волны, но уже в моём исполнении...

Вот только глядя в спокойные глаза алого цвета, полные непонятной мне тоски, я почему-то не мог решиться на добивающий удар...

Да и был ли он необходим?..

Сорвавшаяся с острия клинка незримая волна перерубила несколько деревьев, а затем меч вновь вывернуло наизнанку, превращая в коричневого цвета лакированные ножны. Я с лязгом вогнал в них син-гунто и мрачно уставился на улыбнувшуюся Нефертари.

— А как-нибудь более мирно это можно было обставить? — сварливо осведомился я.

— Нет, бой — это самый быстрый и эффективный способ обучения, — покачала головой девушка. — Ты либо погибаешь, либо сразу же достигаешь новой ступени мастерства. Прости, но у нас нет времени на нормальное обучение, потому как тебе очень скоро понадобится сила.... А встречаться мы сможем... нечасто.

Внезапно вся окружающая реальность начала как-то тонко подрагивать и расплываться. Очертания предметов начали искажаться, как будто бы я смотрел на них через бутылочное стекло.

Я знал, что это означало. А означало это то, что очень скоро мне предстояло проснуться в реальном мире, практически ничего не помня о том, что я пережил в Тени. Останутся лишь смутные воспоминания и осколки сновидений... Эх...

— Кто ты всё-таки такая? Только больше не нужно этих прозвищ в стиле Тутанхамона и Тутмоса...

Сереброволосая улыбнулась — как обычно своей лёгкой полуулыбкой. Не чарующей или соблазнительной, а по-детски доброй и умиротворённой.

— Меня действительно так зовут. Это означает — "прекрасная".

В воздухе повисло какое-то лёгкое жужжание, которое нарастало с каждой секундой.

— Я не об этом, — слегка поморщился я. — Кто ты на самом деле? Даже у призраков и фантазий есть имена.

— Я не призрак и не фантазия. Я была рождена, чтобы быть жрицей Лилит, — просто ответила девушка. — Вся моя жизнь — служение Ей и борьба с Её врагами и врагами всех лилим...

Жужжание превратилось в высокий звон.

— Но вы назвали бы меня пилотом, — чуть шире улыбнулась Нефертари.

Мир зазвенел и лопнул, как перетянутая струна, разлетевшись на мириад осколков.

Глава 1. Я требую прекращения банкета!

Большой палец левой руки уже болел, но я всё так же продолжал монотонно снаряжать девятимиллиметровые патроны в магазин "глока".

Десять... одиннадцать... двенадцать...

Люблю однообразные действия, связанные с мелкой моторикой. Странно, но люблю. Пока руки заняты выполнением какой-то повторяющейся операции, мозгу думается куда свободнее.

А подумать мне всегда есть о чём. Особенно мне.

Крайний бой с Ангелом оказался одним из самых образцовых в истории противостояния с пришельцами из космоса. Минимум жертв, минимум ущерба, минимум повреждений. Что удивительно, я даже из госпиталя уже на следующий день вышел да ещё и как огурчик. Нет, не в смысле весь зелёный и в пупырышках, а бодрый и энергичный.

Удивительно, чего уж там. А я ведь уже почти что привык к тому, что после очередного сражения с мегамонстром прихожу в себя на больничной койке, на которой валяюсь от нескольких дней до пары недель. И вот поди ж ты...

Пятнадцать... шестнадцать... семнадцать! Переходим ко второму...

Нормально отработали в этот раз, действительно нормально. Главное — в команде. И что ещё главнее — даже Аска вполне органично вписалась в команду. И как только по-настоящему припёрло — рыжая сразу же перестала выпендриваться и понтоваться, и превратилась просто в сильного и нагловатого бойца. Что-что, а в боевых навыках Лэнгли у меня сомнений теперь нет — может она ещё и не слишком опытна, но зато вполне умела. Как она крошила своего врага мечом — любо-дорого было посмотреть...

Нормальный напарник, одним словом. До кондиции довести, и всё вообще будет просто шоколадно.

Четыре... пять... шесть...

Но вообще-то большую часть моих мыслей сейчас занимает нечто совсем иное. А именно — моё ощущение врага, так сказать.

Какие-то звоночки были ещё в бою с Самсиилом, но в этот раз они явно достигли пика. Я ведь действительно начал чувствовать — живы ли мои враги или нет. И генерируют ли они АТ-поле или нет. Просто чувствовал или, если хотите — знал. Без всяких приборов, но — знал.

Что это было — то самое легендарное шестое чувство? Ага, как же. В одной реальности прожил двадцать два года без оного, в другой — тринадцать, но сути это не меняет. Гением интуиции ни я, ни Синдзи Икари никогда не были, а все наши "озарения" вполне укладывались в рамки статистической погрешности. Хотя, статистика — это ведь такая вещь...

Как говаривала моя преподавательница в университете — есть ложь, есть большая ложь и есть статистика. Да, та самая, по которой вычисляется средняя температура по больнице...

Десять... одиннадцать... двенадцать...

А значит что? Значит, произошло что-то, изменившее меня... Смерть? Возможно смерть. Потому как кто его знает, как влияет прекращение жизнедеятельности и переходы в параллельные миры на уровень интуиции человека...

Менее очевидный вариант — я изменяюсь с каждым боем. После каждого боя. Откуда пришло такое умозаключение? А чёрт его знает. Просто с некоторых пор меня начали посещать подобные мысли. Словно играющая целый день в голове назойливая музыка или остатки полузабытого сна.

"Я изменяюсь с каждым настоящим боем" — эта мысль прочно засела в моей голове и уже не хотела из неё вылезать. Мистический бред? Да ни хрена. Про АТ-поле я сначала тоже много нехорошего думал, а всё оказалось очень даже интересно и вполне научно обоснованно.

А тут бой с Ангелом...

Многие ведь верят, что любое событие меняет мир. Где-то говорят слово, и судьба человека меняется раз и навсегда. Где-то взмахивает крыльями бабочка, и в тот же миг формируется торнадо. Где-то умирает один человек, и история поворачивает в новое русло...

А где-то гибнет огромное инопланетное существо, и разрушается ядро — средоточие огромной мощи и энергии. И в сердце этого катаклизма обычно оказываюсь я. Регенерация, продвинутое владение АТ-полем, обострившаяся интуиция...

Что если всё это — не что-то новое, а лишь пробуждение чего-то скрытого? Не сказочная генетическая память или сверхспособности якобы не работающего на полную мощность головного мозга, а просто то, чем мы все владеем, но просто не знаем, что владеем? Может быть, может быть...

Пятнадцать... шестнадцать... семнадцать!

Максимально быстро, но без лишней суеты заряжаю оба пистолета, спускаю большими пальцами клавиши задержек, и затворы сами досылают первые патроны в стволы.

Бью рукоятью левого — обычного, не наградного "глока" по широкой клавише на стене, и бумажная поясная мишень отъезжает на положенное расстояние. Поправляя правой рукой слегка съехавший наушник, вскидываю оба пистолета и беру мишень на прицел...

Стрельба по-македонски — это не слишком эффективно, ага... А вдруг пригодится?

Оба "глока" начинают плеваться огнём, но сразу с двух рук я всё-таки не стреляю, ибо действительно лажа какая-то получается. Так что стреляю поочерёдно...

Краем глаза замечаю, что в полудюжине кабинок слева метров на десять выезжает чья-то мишень, а из-за пластиковой перегородки мелькает длинный серебристый ствол и...

БАБАХ.

Ни хрена себе.

БАБАХ.

И какой же му... дрец притащил в тир гаубицу, а?

БАБАХ.

Я просто обязан сходить и установить личность этого Волшебного стрелка, просто обязан...

Ага! Ого...

— О, привет, Синдзи, — Кадзи как всегда белозубо улыбается, но сейчас всё моё внимание приковано к оружию в его руках.

Это был револьвер.

Серебристый "Кольт Анаконда" со стволом длиной шесть дюймов, барабаном на шесть мощных патронов калибра .44 Магнум и весом свыше килограмма двухсот грамм.

По современным меркам — абсолютно неармейское оружие. Не просто морально устаревшее, но ещё и уступающее большинству образцов самозарядных пистолетов практически по всем показателям. Главные из которых — мизерная ёмкость магазина и долгая перезарядка. Да и усилие на крючке великовато будет, а с предварительным взводом курка особо шустро не постреляешь... Не даром же даже в полиции сейчас такие стволы не встретишь почти нигде в мире, разве что только у самых упёртых и ортодоксальных стражей порядка...

— День добрый, Кадзи.

Хотя с другой стороны такая карманная артиллерия — это неслабый аргумент... Пулька-то тут всяко будет помощнее, чем почти в любом самозарядном пистолете, что иногда бывает весьма нужно...

Хотя, нет — ваше время, уважаемые револьверы, прошло. Извольте оставаться в вестернах и не мозолить глаза бойцам образца двадцать первого века...

— Как здоровье, пилот? Насколько слышал — вас всех втроём после боя в госпиталь положили...

— Относительно моего самочувствия, как говорят в одной стране — не дождётесь.

— Отличное выражение! — искренне смеётся Рёдзи. — Обязательно надо будет взять на вооружение!

— Да я смотрю вы и так неслабо вооружены... — хмыкнул я, указывая подбородком на револьвер в руках капитана.

— А, ты про мою "змейку"... Да, неслабая пушечка... В НЕРВ-Америка очень популярна.

— Это они там что — в ковбоев не доиграли, что такой дурью маяться?

— Ну, если честно, то... Да! Все до одного — крутые Уокеры из Техаса, и таскают либо вот такие вот пушки, либо по паре "беретт" или ещё чего-нибудь солидное... Как понимаешь, боевой ценности во всём этом — ноль, зато понтов — выше крыши.

— Ну ладно гайдзины... — скептически заметил я. — А вы-то чего этой моде поддались?

— Как бы это сказать... — капитан развёл руками, до сих пор сжимая в ладони правой тяжеленную "анаконду". — Невада, если честно — та ещё дыра. И делать там абсолютно нечего, особенно оперативникам. Научники-то ещё копаются у себя в приборах или какие-нибудь эксперименты проворачивают... А вот оперативный там, впрочем, как и в любом филиале НЕРВ, набирали из военных. И в отсутствие постоянной работы любой мужской коллектив неизбежно сваливается до уровня толпы двенадцатилетних пацанов. Так что мы там постоянно слонялись по тиру или стрелковому полигону, гоняли по окрестностям на охоту и рыбалку, да потребляли виски в промышленных масштабах, извини уж за неприятные подробности...

— Офигеть, — я почесал затылок. — И это сверхсекретный институт ООН?!

— Ага, — широко ухмыльнулся Кадзи. — Зато стрелковая подготовка там, конечно, на уровне, да... Там у них один из замов начальника оперативного есть — Барни зовут, так он из такого вот револьвера палил как из автомата, да ещё и невероятно точно. А другой зам — Лео, почти с такой же скоростью кидал ножи, которых дома хранил целый вагон... Но самое смешное, что Барни раньше служил в аэродромной обслуге, а Лео — бывший полицейский...

— Дела...

— Вот именно, что дела, — Кадзи весело подмигнул мне, но затем внезапно сбросил с себя всю шутовскую ерунду. — Кстати, спасибо тебе за то, что Аску вытащил.

— Да не за что... Как я мог её оставить-то?

— Всё равно, — поморщился капитан. — Привязался я к ней, хотя и весь такой из себя одинокий волк-ловелас... Она хорошая девочка, хотя и очень взбалмошная.

— Это уж точно. Кстати, как насчёт того, что она упорно видит вас своим мужем?

— Она ещё не бросила эту затею? — мой собеседник тут же искренне развеселился.

— Неа, — ухмыльнулся я. — Причём настроена очень серьёзно.

— Надо было ей сказать, что мне принципиально не нравятся рыжие...

— Уверен, она бы тут же перекрасилась в любой другой цвет — хоть зелёный. Или бы даже налысо побрилась, если бы вам нравились лысые.

— Ужас какой, — ненатурально вздрогнул Кадзи. Неожиданно о чём-то на миг задумался и обернулся назад, залезая в небольшую синюю спортивную сумку, висящую на стене.

— Слышал, Синдзи, будто бы ты оружие коллекционируешь...

— Земля слухами полнится... — нарочито-равнодушно пожал я плечами, но затем жадность всё-таки взяла вверх. — А что?

— Да вот... Думаю подарок тебе сделать... В виде маленькой компенсации за то, что теперь ты вместо меня отдуваешься с Аской...

— За такое мне нужно презентовать золотой "Дезерт Игл" с бриллиантовой мушкой.

— Это пижонство, — серьёзно заявил Кадзи, продолжая свои археологические раскопки в сумке. — Пистолет может быть дорогим не только из-за драгметаллов, делающих его практически нефункциональным... Вот глянь, например.

Капитан протянул мне изрядно помятый листок, видимо, выдранный из какого-то журнала. На листке был изображён какой-то пистолет и дано его краткое описание:

""Коррифила" HSP-701 "Глаз Одина" (Германия). Калибр — .45 АКП, магазин на семь патронов, автоматика основана на полусвободном затворе, материал — дамасская сталь. Собираются вручную, штучно..."

— Такая игрушка стоит около тридцати тысяч гео, — печально вздохнул Кадзи. — И это — моя золотая мечта...

— Тридцать штук за пистолет у которого в описании значится повышенная чувствительность к загрязнению и прочим нехорошим воздействиям? — не поверил я. — Вы серьёзно?

— Абсолютно, Синдзи, абсолютно... Это настоящий "роллс-ройс" среди пистолетов, и он просто бесподобен... Хотя с другой стороны я ещё не настолько сошёл с ума, чтобы выбрасывать свою трёхмесячную зарплату на какой-то пистолет.

— А в чём тогда смысл?

— А смысл в том, что у меня есть мечта... Которую не так уж сложно воплотить, но которая от этого перестанет быть мечтой...

— Мудрённо, — изрёк я, после некоторого раздумья. — Прихотливы извивы логики вашей, господин капитан...

— Не без этого, — рассмеялся Кадзи. — Но тебе думаю больше придётся по душе нечто вроде этого... Держи!

Я на полном автомате поймал брошенный мне пистолет и тут же начал его рассматривать...

Хотя рассматривать ничего особо и не нужно было, потому как это был до боли знакомый ТТ.

...Знаете, в чём лично для меня оказался главный оружейный прикол? Немецкое и американское оружие по сравнению с тем же русским оказалось очень удобным. Ухватистым и не вызывающим неудобств, как, например, сидящая у меня в руках как влитая, "эмка". Но русское оружие почему-то было мне ближе... ментально, что ли. Вот берёшь в руки "калашников"... И думаешь. Предохранитель на "не разношенных" образцах очень тугой — все пальцы сдерёшь, пока опустишь его вниз. Магазин вщёлкиваешь — а он может и заклинить как-нибудь неправильно. И рукоять неудобная. И вообще он корявый...

А потом вдруг понимаешь, что он под тебя сделан. И простой как дубина. Это точно не оружие профессионалов, но профессионалы настоящие войны и не выигрывают — их выигрывают толпы грязных и немытых Иванов и Джонов. Которые не проводят хирургически-точные диверсии в тылу врага, а день за днём сидят в грязных и сырых окопах. Мёрзнут в заснеженных лесах. Ползут по шею в грязи по болотам.

Им по барабану, что новая штурмовая винтовка на 17% легче предыдущей модели, а её кучность выше на 38%. Что на неё можно закрепить аж три планки Пикаттини, а с помощью специального набора прямо в полевых условиях сменить ствол и затворную группу.

Потому что когда две воющие от ярости живые волны столкнутся на перепаханном гусеницами и взрывами поле, им будет плевать на точность. И когда вас останется сотня против тысячи вам будет начхать, на сколько граммов тяжелее ваши автоматы. А когда врагу останется пройти сотню метров, чтобы победить, он не пройдёт. Потому что он НЕ ДОЛЖЕН пройти. И плевать, что у него в руках стрелково-гранатомётный комплекс со встроенным баллистическим компьютером, а у тебя — снятый с консервации старенький карабин. И плевать, что его в тылу ждёт шнапс, бананы и кондиционер, а тебя — горелая каша и плащ-палатка в стылом окопе.

Потому что оружие — это не всё.

Потому что оружие — это ничто.

Потому что настоящая сила — она не в стрелково-гранатомётном комплексе со встроенным компьютером, а в готовности вбить этот высокотехнологичный девайс в глотку врага.

На самом деле тот, кто готов убивать, никогда не победит. Победить может лишь тот, кто готов умереть.

...Это был ТТ. Слишком прямая рукоять с нерациональным углом наклона. Простенький однорядный магазин на восемь патронов. Отсутствие нормального предохранителя и никакого пластика в конструкции. Металлические щёчки с пятиконечной звездой в круге. Иероглифы на затворе-кожухе...

Чего?! Какие ещё хреноглифы, мать их?!

— Ты не смотри, что он корейский, — Кадзи похоже сразу же просёк причину по которой мои глаза выдвинулись вперёд на несколько сантиметров. — Он у меня уже пять лет — трофей из Синцьзяна. Весьма надёжный, хотя и патрон довольно редкий...

С одной стороны страна производства — это явная неаутентичность... Но с другой стороны это ведь всё-таки ТТ? Тем более, что настоящий мне всё равно не достать, а руки данный образец короткоствольного самозарядного оружия выпускать теперь категорически отказываются...

— Трофей? — мой слух зацепился за ключевое слово. — Синьцзян?

— Ага, — безмятежно кивнул Кадзи. — Я там тоже был, как и Мисато. Пересекались, правда, очень редко... И в не слишком приятных обстоятельствах... Да и вообще — так себе командировочка тогда выдалась... Но вот пару любопытных вещиц оттуда я всё-таки привёз. А так как коллекционировать пистолеты я бросил так и не начав, то решил, что тебя он больше порадует.

— Хм... Ну, спасибо огромное, в таком случае — я действительно очень рад.

— Всегда пожалуйста, — дружелюбно прищурился капитан и широко улыбнулся. — Кстати, из "анаконды" стрельнуть хочешь?

Я совершенно точно знал, что из-за мощнейшей отдачи этой мини-гаубицы у меня будет зверски болеть запястье...

— Конечно!

Будет болеть, ага. Ну и что?

* * *

Вот только не надо думать, что каждый сотрудник НЕРВ может вот так вот взять и собрать у себя дома небольшой арсенал, вот не надо...

Японское законодательство особо либеральным в этом плане не стало даже после Второго Удара — среднестатистический гражданин Страны Восходящего Солнца как не имел возможности свободно купить настоящее боевое оружие, так до сих пор и не имеет. Другой вопрос, что на окраинах Империи на свободное хождение оружия на руках у гражданского населения власти смотрели значительно более снисходительно — сквозь пальцы, так сказать. И чем дальше было от Метрополии, тем плотнее власти сжимали пальцы, чтобы не видеть, как по городам разъезжают бронированные джипы с крупнокалиберными пулемётами в кузовах, а у частных компаний по доставке грузов имеются в распоряжении старые, но всё ещё вполне боеспособные торпедные катера...

Ведь что такое Японская Империя образца 2015 года в мире после Второго Удара? А это, товарищи, тот уровень, которого в прошлый раз ненадолго достигли лишь в период Второй Мировой войны. Конечно, марионеточных Маньчжоу-Го, Индокитая и Бирмы японцам теперь не видать как собственных ушей, но зато! Немалые владения в районе Шаньдунского полуострова в Китае, протектораты над Индонезией, Южной Кореей и Филиппинами...

Конечно, жители Поднебесной, например, вовсе не горели желанием вступать в новую версию Восточноазиатской Сферы Сопроцветания. И отлично помнили, как лет семьдесят назад японцы устроили китайцам натуральный геноцид в стиле нацистских лагерей смерти и зондеркоманд. Что-что, а когда надо было, то у азиатов начинала прорезаться феноменальная народная память в плане того — кто, когда и как.

С другой стороны единый Китай без очагов сепаратизма неожиданно оказался одной большой химерой. Этого никто не ожидал, но это случилось. Наверное, так же когда-то думали и об СССР — "он никогда не падёт". А вот случилось ведь... Так что когда все стали сами за себя кто-то решил, что заключить союз с Японией — это не самый плохой вариант... На время же — не навсегда...

Ага, как же.

Формально Шаньдунский Китай был суверенной республикой, на деле же — слушался голоса из Киото без промедлений и возражений. А вот что там вовсю полыхало партизанское движение — это было уже дело десятое...

В конце концов китайские повстанцы не были теми, кто больше всего достаёт японскую власть. Филиппинские исламисты — совершенно отмороженные и безбашенные, были куда более геморройным явлением. А уж отданная для наведения порядка Индонезия — и подавно.

Собственно говоря, если раньше Юго-Восточная Азия была просто очень паршивым и опасным местом, то теперь Малайский архипелаг и вовсе стал новыми Карибами двадцать первого века. Здесь нашли прибежище остатки разбитой русскими Народно-Освободительной Армии Китая, регулярных частей оккупированного Бирмой Таиланда и просто убойный коктейль из отставных и беглых солдат, наёмников и преступников всех мастей со всего мира.

Конечно, Японии поручили следить за порядком в этом регионе, но японцам это было нужно так же как и козе любой музыкальный инструмент — не только баян. Так что совместно с остатками официальный властей Индонезии контролировались лишь отдельные районы, а далее простирался настоящий Рай земной для любой преступной деятельности. Торговля оружием, людьми, наркотиками, редкими животными, драгоценностями и вообще всем, что только можно себе вообразить вкупе с непрекращающимися войнами разнокалиберных мафиозных группировок с применением авиации, бронетехники и боевых кораблей.

Японская "колониальная" (или всё-таки без кавычек?) администрация предпочитала почти не замечать всего этого в обмен на кое-какие уступки. Но даже самый последний гражданский на японских заводах и шахтах, выросших по всему Малайскому архипелагу, как грибы после дождя, считал жизненно необходимым носить с собой для собственной безопасности оружие. Как показывала статистика, охрана и наёмники успевают не всегда, а даже старенький пистолет в руках человека более-менее умеющего им пользоваться существенно повышал шансы на выживание.

Но это всё шла речь об окраинах, где после войн нулевых годов оружия ходило не просто много, а ПРОСТО ОФИГЕТЬ как много. А вот в Метрополии — непосредственно на Японских островах за нелегальный ствол на руках можно было схлопотать немалый срок на каторге...

Послабления делались только для полицейских, военных и лиц к ним приравненным. К последним относились и сотрудники НЕРВ. Так что даже самый последний техник мог спокойно хранить дома табельный пистолет и коробку патронов вполне официально...

Но тут стоило вспомнить ещё об одном моменте — формально Токио-3 и близлежащая к нему местность находилась вне юрисдикции официальных японских властей. В мире существовало лишь два города планетарного подчинения, управляемых напрямую ООН — Токио-3 и Константинополь. И, разумеется, для сотрудников Объединённых Наций делались дополнительные послабления...

Например, если обычные сотрудники НЕРВ могли свободно носить и хранить самозарядное короткоствольное оружие, то оперативники института вообще практически не имели никаких ограничений. Хочешь — хоть с пулемётом ходи на службу и гранатомёт дома храни...

Впрочем, традиционно бережливый и рациональный японский народ такими крайностями не страдал и вполне обходился табельными автоматами и пистолетами-пулемётами. Да и то, хранили их дома лишь только особенно упоротые штатные единицы оперативного отдела...

Вот как я, например.

Главное было соблюсти формальности, а именно — проверить оружие на безопасность эксплуатации, установить факт отсутствия числящихся за ним преступлений, зарегистрировать его и соответствующим образом хранить. То есть в закрытом сейфе, прикрученном к стене и полу.

Да, за мои "курц" и П-229 после проверки ещё пришлось выплатить их стоимость казне, и всё — формальности соблюдены.

Благо что суровость законов неожиданно вполне по-русски компенсировалась необязательностью их исполнения. Точнее просто отсутствием жёсткого контроля.

Японцы искренне считали, что как сказали — так и будет исполняться в силу чуть ли не генетической законопослушности подданных...

И ведь знаете... А это работало.

* * *

Выписали нас из госпиталя уже в понедельник — за отсутствием состава преступления... то есть болезни.

Примерно через час после победы над Израфиилами всю троицу пилотов, включая и меня, разумеется, неуклонно потянуло в сон, и дрыхли мы весь день, и всю ночь. А в понедельник были выпущены на ограниченную свободу, простирающуюся исключительно до границ штаб-квартиры. Как обычно нас обследовали, заставили написать рапорта о произошедшем... Кстати, смотрел, как пишет свой рапорт Аска и много думал — я своим корявым почерком накарябал одну страничку формата А4. Рей — два абзаца аккуратным, чуть ли не типографским шрифтом. Лэнгли же исписала с двух сторон целых два листа.

Ну, и что, спрашивается, там такого можно было написать?

...В школу мы, естественно, не пошли. Героям же положен отдых... И разбор полётов, ага. Впрочем, в этот раз нас карать было не за что — сработали мы все на удивление весьма и весьма чётко.

Но так как какие-то наши показания ещё могли понадобиться, было приказано никуда из штаба не удаляться. Поэтому Рей сразу же заныкалась в одном из уголков лаборатории доктора Акаги с книжкой в руках, Аске был доставлен её игровой ноутбук, и рыжая с упоением погрузилась в игровые миры.

Ну, а мне было скучновато, так что я мотался по пирамиде без особой цели и маршрута. Поел в столовой, побывал на командном центре, какое-то время позависал в тире... А потом пошёл искать Рицко на предмет того, чтобы попытать её о чем-нибудь интересном.

Как выяснилось после опроса аборигенов, наша светлейшая голова всея НЕРВ сейчас пребывала где-то на нижних уровнях штаба — в одной из особых лабораторий.

Делать мне было особо нечего, а настроение требовало действия, так что я не поленился и всё-таки нашёл Акаги. Правда в её лабораторию пришлось прорываться чуть ли не с боем — сквозь толстенные бронированные двери и многочисленные посты до зубов вооружённой охраны, но продвинутый пропуск замначальника оперативного творил настоящие чудеса...

Когда моя мятая с пересыпу, но от того же и кристально счастливая рожа обозначила своё присутствие в одной из закрытых лабораторий, то особого восторга это не вызвало. Но и выгонять меня никто не спешил, потому как я бродил по небольшой комнате тихо и под ногами у учёных не путался.

Если честно, то мне было просто не до этого — я во все глаза рассматривал первое ангельское ядро, так сказать, взятое в плен. И сейчас эта пятиметровая в диаметре ярко-алая сфера, словно бы подсвечивающаяся изнутри, покоясь на сложной ажурной металлической подставке, находилась под прицелом разнокалиберных манипуляторов и была облеплена паутиной кабелей.

Людей от ядра отделяло специальное бронированное противорадиационное стекло толщиной где-то в метр, а рабочая камера была полностью герметична и забронирована по самое не балуйся.

Правда, что-то я очень сомневаюсь, что если ядро надумает рвануть, то его остановит многослойная сталь... Можете считать меня параноиком, но приносить в свой, скажем так, дом нечто, способное оный дом поднять на воздух и нанести непоправимый ущерб — по меньшей мере, опрометчиво.

А если говорить прямо — то просто преступно.

Так я Акаги и заявил — прямым текстом.

— Пойми ты и нас, Синдзи, — азартно блеснула глазами блондинка, крутанувшись на стуле с колёсиками и описав сигаретой, зажатой в руке, замысловатую фигуру в воздухе. — Такой шанс! Такая возможность! И ведь больше ни у кого нет такого опыта в изучении инопланетных существ, как в нашем филиале!

— В Австралию бы отправили — от греха подальше, — предложил я.

— Слишком далеко. Слишком долго ждать результатов исследований! Да и нет у этих олухов нужного оборудования и квалификации!

Сказать что Рицко была возбуждена — это значит вообще ничего не сказать о её состоянии. На что это было похоже? Ну, как если бы двенадцатилетнему пацану подарили настоящий танк, наверное...

— А если всё-таки рванёт?

— Нужно рискнуть, — блеск зелёных глаз девушки стал слегка безумным. Или не слегка?.. — Кто не рискует...

— Того не отскребают со стены. Ну, доктор Акаги!..

— Синдзи, я могу показаться грубой, но вообще-то это...

— ...не моё дело, — понимающе кивнул я. — Вот только вы тут всё-таки немного ошибаетесь... Меня, как заместителя начальника оперативного отдела по боевой подготовке крайне заботит тот факт, что вот этот вот шарик может низвести всю подготовку до нулевого уровня. Вместе с нами, штаб-квартирой, Геофронтом и Евангелионами.

— Ты просто не понимаешь... Ядро вполне стабильно...

— О, а вы что, уже поняли как эта хреновина вообще работает? — только каким-то чудом мне удалось скрыть сарказм.

— Ммм... Не совсем, — слегка замялась Рицко. — Но общие принципы... Гм. Давай я тебе попробую объяснить, пока есть свободная минутка...

Акаги любила объяснять. Она до безобразия любила что-нибудь объяснять. Особенно, пока МАГИ обрабатывают первичные данные и у всего персонала лаборатории выдалась пара свободных минуток...

— Охотно послушаю вас, доктор, — светски улыбнулся я, плюхнулся на ближайший стул, подъехал к Рицко поближе и приготовился слушать.

— Ага... Начнём, пожалуй, с моря Дирака... Гм. Так. Синдзи.

— Да, доктор Акаги?

— Тебе вообще что-нибудь говорят слова "море Дирака"? Знаю, что в школах и в неспециализированных институтах это не проходят, но вдруг ты...

— Ну... — я почесал затылок. — Это ведь как-то связано с теорией "кипящего вакуума", верно?

— Верно! — блондинка моментально просияла. — Уф, ну тогда всё становится проще... Итак, теория "кипящего вакуума". Есть гипотеза, что межзвёздный вакуум не настолько пуст, как считается. В силу принципа неопределённости в нём непрерывно на кратчайшие промежутки времени возникают пары виртуальных частиц и античастиц. Но время их жизни настолько мало, что мы не в силах ни зафиксировать рождение или смерть пар этих частиц, ни хоть как-нибудь изучить их. Так что физический вакуум или как его еще называют — вакуум Дирака, эта и есть та... среда, скажем так, в которой рождаются и умирают электрон-позитронные пары частиц. В среднем физический вакуум не имеет ни массы, ни заряда, ни каких-либо других физических характеристик, но согласно этой теории получается, что вакуум представляет собой некое латентное, то есть скрытое состояние электронов и позитронов...

— Ага... В целом понятно... Но...

— ...причём тут всё-таки ядро? А вот при чём. Есть ещё одна теория — теория суперсоленоидов или же иначе — S-2 двигателей. И согласно ей теоретически возможно существование объекта, способного улавливать энергию от аннигиляции виртуальных частиц. Они ведь рождаются и умирают буквально повсюду — даже внутри звёзд, потому что этот процесс проходит даже не на атомном, а на субатомном уровне. Разве что в чёрных дырах или нейтронных звёздах из-за специфики среды такое будет невозможно... Впрочем, суть не в этом.

А суть в том, что суперсоленоид — это действительно вечный двигатель потенциально неограниченной мощности! Понимаешь, Синдзи? Это ведь не просто новая стадия прогресса... Это новая стадия эволюции, сравнимая разве что с обретением разума у гоминидов!

— Здорово, — искренне признался я. — Но вы уверены, что ядра Ангелов работают именно по такому принципу?

— С высокой долей вероятности могу утверждать, что — да!— категорическим тоном заявила Рицко. — Иначе просто невозможно объяснить их запредельную энерговооружённость.

— Но... Но ведь если концепция моря Дирака верна, то... Это будет означать, что Мультиверсуум всё-таки существуют, и электрон-позитронные пары появляются и исчезают не в никуда, а, возможно, что в другую вселенную? Или даже вселенные...

Другие вселенные...

— Нууу... Этого, конечно, нельзя исключать... — немного замялась Акаги. — Но как по мне, так это слишком фантастично. Хотя и имеет право на существование в качестве гипотезы, ведь для соблюдения закона сохранения энергии требуется, чтобы при выделении энергии в одной части системы, в остальной системе расходовались энергия или масса. Но подтвердить или опровергнуть экспериментально гипотезу о том, что энергия берётся из параллельного мира или миров Мультиверсума, мы не можем...

Но я-то знал, что это вовсе не гипотеза.

И параллельные вселенные действительно существуют — по крайней мере, о двух мне известно абсолютно точно.

* * *

Дальнейшие малоосмысленные блуждания по штаб-квартире привели к не самой радостной, с моей точки зрения, встрече...

Лифт остановился на нужном этаже, и я уже было собрался направить свои стопы в сторону столовой, дабы подкрепиться, а то аппетит нагулялся уже преизряднейший, однако...

Но как только двери открылись, передо мной нарисовалось некое препятствие.

Девушка лет двадцати пяти. Немного выше меня — то есть, можно сказать, что весьма миниатюрная. Общенервовская красно-бежевая форма, дужка гарнитуры на шее, планшетный компьютер в руках. Длинные чёрные волосы, собранные в неряшливый хвост, скреплённый карандашом и ручкой...

— Синдзи!!!

Не успел я даже и пикнуть, как был извлечён из кабины лифта, заключён в цепкие объятья и расцелован в обе щёки.

— Как же я по вам всем скучала! — радостно воскликнула Асакура Нагато (а это была именно она), от избытка чувств подпрыгивая на месте. А так как при этом она всё ещё обнимала меня, то я тоже начал невольно подпрыгивать.

— Эээ... Асакура, я тебя тоже рад видеть, но...

— Я полтора месяца носилась по всей планете, пока тут происходило такое... ТАКОЕ!

Если честно, до поездки на русскую базу с главой пиар-отдела я виделся лишь изредка, да и то — исключительно на расстоянии. Затем было ещё несколько налётов с её стороны в мой адрес уже после эпопеи с атакой на торговый центр, но потом неугомонная Нагато куда-то подевалась... Что меня ни капельки не огорчило, нужно признаться, ибо слишком уж много она создавала шума на абсолютно ровном месте.

— Прибывает новый пилот! Прибывает новая Ева, используя линкор в качестве такси! Приканчивают ажно двух Ангелов! А Я В ЭТО ВРЕМЯ ПРЫГАЮ ПО МИРУ КАК ЧЁРТОВ ФИЛЕАС ФОГГ!

— Асакура, ну задушишь же... — я кое-как отлепил девушку от себя и попытался перейти словесную контратаку. Кажется, это был единственный способ хоть как-то противостоять Нагато. — Что-то не видно тебя было в последнее время... Где была? Чем занималась? Правда по миру ездила? Я, кстати, в столовую иду — ты со мной?

Уф... Вроде нормальный такой залп выдал...

— Конечно! Да я просто умираю от голода! Вперёд! В набег за провиантом!

Вот интересная деталь... Асакура ведь с Майей — ровесницы, вот только Ибуки — очень милая и скромная девушка, а эту как будто бы в детстве в котёл с энергетическим напитком уронили...

— Это был настоящий заговор, Синдзи! Представляешь? Нам тут такие фонды на освоение выделяют, а эти гоблины зажали полсотни миллионов на нормальный фильм! А ведь можно было так круто пропиариться и показать, что НЕРВ не только Ангелов гоняет, но и обычным террористам спуску не даёт!

— Ммм... Ты про ту свою идею, да? Командующий, кажется, её не одобрил...

— Вот как раз Командующему, по-моему, идея понравилась. Но ему наверняка что-то нехорошее нашептал про меня наш кардинал Козо Ришелье...

— Это Фуюцки, что ли? — не понял я.

— Ага. А ты что, не знал, что он на самом деле — агент японской разведки и ставленник агрессивной имперской военщины? — абсолютно серьёзно поинтересовалась девушка. — Это всё его интриги!

Я аж рот открыл от размаха фантазии Асакуры и средств её выражения.

— Это учёный-то — ставленник военщины?

— Какой учёный? — не поняла уже Нагато.

— Фуюцки.

— Фуюцки — учёный? Вот насмешил! — расхохоталась девушка.

Меня начали терзать смутные сомнения...

— Так его же все профессором называют...

— Ну да. Он же бывший профессор Академии Генштаба Сил Самообороны! В отличие от таких как мы, — брюнетка тряхнула гривой волос и небрежно щёлкнула по лейтенантскому треугольнику у себя на рукаве. — В отличие от таких как мы с тобой, Фуюцки у нас — настоящий полковник... Хотя у меня есть неопровержимые данные, что в молодости он был самым натуральным наёмником!

Заезжавшие было за ролики шарики остановились и начали двигаться в обратную сторону, а я искренне рассмеялся — Нагато явно бредила.

— Так о чём это? А! Заговор! Ну так вот... Фуюцки опять провернул какую-то махинацию, что вылилось в мою поездку по всем филиалам НЕРВ с целью проверки уровня взаимодействия с общественностью местных отделов по связям... Конечно, мир посмотреть было очень интересно — за эти недели я побывала на всех материках, кроме Антарктиды. Но я всё-таки пропустила столько всего интересного!!

— Я думаю, что ты быстро это наверстаешь...

— Новый пилот, — с лихорадочным блеском в глазах выпалила Нагато, хватая меня за рукав. — Какая она? Я пыталась её найти, но не смогла! Даже тебя оказалось легче поймать, обшарив всю штаб-квартиру с верху до низу, чем эту Лэнгли...

— Знаешь, Асакура... — я выразительно посмотрел на девушку. — Вы, наверное, даже подружитесь... Она такая же су... суматошная, как и ты.

— О, ну это даже скорее достоинство, чем недостаток! Хотя вот её отец — немного скучноватый мужчина... Слишком уж серьёзный и спокойный.

Ну да, тебе-то, дорогуша, такое понятие как серьёзность и спокойствие, в принципе, неизвестно...

— Но в Неваде было интересно. На Еву новую вот поглядела краем глаза...

— И как? — моментально оживился я. — Американцы постоянно путаются в ТТХ, когда начинают её описывать... Можешь прояснить ситуацию?

— Ммм, пожалуй, нет. Я не интересовалась, сколько там эта дурында весит или какой у неё размер лифчика. Ева как Ева — чего тут сказать? Дизайнерам, правда, нужно руки оторвать, или каким местом они там проектировали её оформление... Ну, такааая тоска, что хоть напивайся... Всё такое простенькое — без выдумки, без огонька... Да и покрасили её совершенно безвкусно — в чисто чёрный цвет. Всё задвигали что-то про специальное покрытие, снижающее заметность Евы...

Во заврались! Это чем же нужно покрыть шестидесятиметровую махину, чтобы снизить её заметность? Отваром из галюциногенных грибов, что ли? Чтобы нанюхаться и не только очень больших человекоподобных роботов увидеть, но и синюю гусеницу, курящую кальян...

— Вот то ли дело наши! Ноль-вторая с четырьмя глазами, Ноль-первая — с одним! Очень креативно. Вот только твоя машина подкачала, Синдзи... Рог бы ей, что ли, на голову для разнообразия прилепили или... Во! Точно! Покрасили бы в какой-нибудь весёленький цвет...

— Увижу, что ты прислала бригаду маляров с розовой краской — устрою массовое убийство, — недобро посулил я.

— Розовый? Фи, — сморщила носик Нагато. — Тут бы, наверное, больше подошёл белый с золотым... Или фиолетовый... Хотя лучше всё-таки белый с золотым, да. И бросить уже называть Евы Евами, гм. Додумались же в целях конспирации им такие названия придумать... Мне вот, например, всегда нравилась история о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола — там имена очень звучные... Вот было здорово дать каждой Еве своё имя, правда? Ну, "Ямато" или "Энтерпрайз" — это достаточно банально... А вот "Мордред" или "Ланселот" было бы в самый раз!

— Не думаю...

— Вот и я говорю, что было бы очень креативно — рада, что ты со мной согласен!

Мелькнула мысль о том, что моё мнение, в принципе, весьма важно, но нафиг не нужно...

— Ух, сколько я всего за эти недели напридумала! Прямо не терпится воплотить всё это жизнь...

Прощай, спокойствие...

* * *

Похоже, наше доблестное командование решило, что каждый месяц дергать в штаб-квартиру генерал-губернатора Зоны 11, да и вообще собирать кучу народа и создавать вынужденный простой на работе слишком накладно.

Поэтому, например, после Гагиила общее собрание с награждением всех причастных и просто на радостях подвернувшихся под руку не проводили.

Зато после укантропупивания Израфиилов решили выдать ордена за текущий и предыдущий периоды, так и на второй день после сражения пилоты от похода в школу были избавлены. А НЕРВ решил устроить день раздачи пряников, сделав короткий перерыв в сворачивании своего присутствия в Ромео-9...

Пять орденов и одна медаль у меня уже имелись. После коротенькой церемонии награждения прибавилось ещё два Стальных Креста. И глядя на свой парадный китель, я тоскливо подумал, что давнишнее моё желание получать награды приобрело какие-то совсем уж гротескные формы...

Это ж скоро у меня не мундир, а бригантина будет натуральная!

Рей приняла второй свой орден со спокойствием и величественностью королевы Великобритании, хотя, судя по слегка заблестевшим глазам, ей всё-таки было приятно такое внимание к собственной персоне.

Зато Аска радовалась как ребёнок...

— Ну? Как тебе?

Пока мы выбирались из актового зала, рыжая успела нарезать вокруг меня кругов больше, чем пилот болида Формулы-1.

— Великолепно, — флегматично бросил я.

Радостный визг немки, когда ей вручали почти что настоящие тевтонские Железные Кресты слыхали, наверное, на всех трёх с лишним тысячах островах Японского архипелага. И, разумеется, я был сразу же мобилизован на прикручивание орденов к её парадному кителю. Потому как фройляйн Лэнгли не знала как именно их нужно прикручивать.

— А вот так?

Аска забежала чуть вперёд меня, остановилась, повернулась ко мне боком, придала лицу загадочно-шизанутое выражение и слегка повела грудью, на которой звякнули стальные кресты.

— Божественно.

Лэнгли издала очередной восторженный писк, подбежала к нам с Рей, описала замысловатый манёвр и, оказавшись за нашими спинами, и по-свойски обняла нас обоих.

— Вы чего такие кислые, будто лимоны килограммами лопали, а? Ангела мы уработали? Уработали! Награды получили? Получили! А теперь можно и отмечать! Пай-девочка, ты чего — не рада, что ли?

— Очень, — флегматично ответила Рей. — Рада. Просто пою и танцую от счастья.

И всё это сестрёнка выдала, разумеется, с непроницаемо-каменным лицом. Прорезавшийся в последнее время своеобразный юмор Аянами — это всё-таки нечто...

Впрочем, Аска всё-таки выпустила Рей из объятий, но зато поудобнее повисла на моём плече с любопытством смотря на альбиноску.

— Тебе нужно было родиться британкой, — наконец выдала Лэнгли.

— Почему?

— У тебя юмор такой же... своеобразный... А ты чего такой хмурый, Синдзи? Ну-ка, улыбочку!

Усаженные острыми ногтями пальчики тут же вцепились в мою левую щёку и потянули в сторону.

— Да ты озверела, что ли, Лэнгли?!

— И зо-ви ме-ня Ас-кой, — по складам пропела рыжая. — Милостью Божьей мы признаём тебя равными себе... Только похуже.

— Все звери равны, но некоторые равнее других, — процитировал я, вяло пытаясь вырваться из рыжих оков. — Наполеон одобряет.

— Вроде бы Бонапарт такого не говорил...

— Это сказала свинья Наполеон из повести "Скотный двор" Роберта Оруэлла, — заметила Аянами.

— Ммм... Нет, не читала.

— Я почему-то даже и не сомневался, что сатирические притчи не входят в категорию твоего излюбленного чтива...

Я — красавчик. Я ведь тоже не читал "Скотный двор", но зато, следуя священным заветам демагогов уже готов вступить в спор...

Напоминает то, как я в школе на экзамене по литературе зачехлял лютую ересь по пьесе Чехова "Вишнёвый сад". Естественно, я его не читал! И, естественно, я получил за ответ пять, хе-хе...

— Чего?!

— Признаться, я вообще не думал, что ты в жизни читала что-нибудь более осмысленное, чем этикетка на освежителе воздуха...

— Дурак!

Меня треснули по затылку, но без фанатизма — я даже сопротивляться не стал, ибо наша перепалка носила уже вполне приятельский и дружеский характер...

— АГА!

Аска с воплем отпрыгнула в сторону. Я на всякий случай — тоже, но без вопля.

— Реакция у вас хорошая, а вот нервы — ни к чёрту, — ухмыляясь, заявила незаметно подкравшаяся к нам Кацураги.

Как она умудрилась это сделать, будучи в туфлях на немаленьком каблуке — загадка, покруче шарад Сфинкса...

— М-мисато! Зачем так подкрадываться-то?!

— Береги тылы смолоду, Аска, — доверительно поведала майор, щелчком сбив с петлицы воображаемую пылинку. — Ну, народ? Как насчёт всё это дело хорошенько отмеееетить... А?

* * *

— ...И вот догоняю я этих кретинов, которые на каком-то дроволёте то ли наступают, то ли линяют, и спрашиваю: "Какого, собственно, хера, господа союзники?..". А эти обезьяны мне: "Там по полю корабль на гусеницах едет! Мы туда не вернёмся!". Ну, я тогда и подумал — всё, или опять своим дешёвым пойлом "заправились", или где-то травкой угостились...

Вошедший в раж Шигеру начал даже руками махать так, что сидевшие ближе Макото и Ларри вынуждены были отодвинуться. До габаритов О'Брайна Аобе было, конечно, далеко, но парнем он был, всё-таки, не по-японски высоким и крепким.

— Ну, я в люк обратно ныряю, мехвода пинаю, как дед завещал, и гоню вперёд, а сам в перископ смотрю — вдруг и правда чего из-за поворота вылезет?

— Типа корабля на гусеницах? — заржал Ларри.

— Вот зря смеёшься, зря! Видел бы, что эти психованные у себя по сараям собирали — так бы не говорил...

— Ты дальше лучше рассказывай, — нетерпеливо перебил Макото.

— А? А!.. Ну, короче, несёмся мы вперёд — ротный по радио матом кроет всех подряд, орёт, ни фига не соображает. Я тупо вперёд пру, китайцев встречных пытаюсь обратно развернуть. А они, собаки, только про то визжат, что куча террористов сюда прёт и надо срочно отступать... Раз я это выслушал, второй, третий. А на четвёртый причесал из спаренного один из пикапов, на которых эти паразиты драпали. А чего? Нам же как раз тогда по полку приказ передали — трусов и паникёров расстреливать на месте...

— Сурово... — покачал головой Ларри.

— А что делать было? Мы половину провинции и заводы стратегические одним полком прикрывали, а эти союзнички даже драться с повстанцами не пытались, а сразу же драпали.

— Из-за того, что они, типа, их соотечественники?

— Неа, из-за того, что им, типа, ссыкотно. Там же из кого вспомогательные войска вербуют-то? Да из швали всякой. А по лесам у них полевые командиры сидят, которые ещё в армии старого Китая служили...

— Ты дальше рассказывай лучше.

— Дальше? А дальше я из леса выруливаю, в перископ смотрю и тихо фигею — там от нашего блокпоста, где уже флаг даже сорвали, два корабля в нашу сторону прут. Чтоб мне сдохнуть — корабли! На гусеницах! По полю!!! Небольшие, правда, — типа катеров, и такие же... Вы чего ржёте, сволочи?!

У нас троих тем временем началась натуральная истерика.

— Ну и не буду больше ничего рассказывать, — тут же надулся Шигеру.

— Не, не, Аоба...— утирая слёзы, выдавил я. — Ты, это... Продолжай, пожалуйста...

Длинноволосый недовольно засопел, но желание потравить байку дальше оказалось сильнее мимолётной обиды.

— Короче, я тогда подумал, что отвоевался и у меня крыша поехала. Но до сумасшедшего дома было далеко, а до этих непонятных кораблей — намного ближе. И чего-то мы как-то перенервничали всем экипажем...

— И что? — полюбопытствовал Хьюга.

— А ничего! По три снаряда вкатили каждому. Гвоздили, вспоминая наставление — "вести огонь, пока цель не поменяет очертания". Это уже потом выяснилось, что эти отморозки штурмовали блокпост тремя обвешанными бронёй бульдозерами и одним мостоукладчиком...

— Ты про корабли на гусеницах лучше расскажи, — давясь от смеха, выдавил Ларри. — Это что за звери были? Неужто и правда корабли? Ну, не бульдозеры же или мостоукладчики...

— Самоходные паромы это оказались, — несколько погрустнел Шигеру. — Повстанцы где-то парочку нашли и с какого-то перепугу посадили на них пехоту, сделав убогие бронетранспортёры... Хотя, как убогие? Они ж на них немаленькое такое озеро переплыли и с тыла к блокпосту вышли, откуда никто нападения и не ждал.

— Вот вам и нешаблонное применение техники, — хихикнул я.

— Не, сказки всё это. А вот про бульдозеры — верю, — заявил О'Брайн, залпом осушая остатки виски в стакане. — У нас в Колорадо лет десять назад до беспорядков когда дело дошло, и нацгвардейцы уже поразбежались, а кавалерия из-за холмов ещё не прискакала, народ сам себя защищать стал...

— А от кого? — поинтересовался Макото.

— Чего кого?

— От кого защищались, говорю?

— Эээ... — ирландец почесал затылок огромной лапищей. — Ну, от бандитов всяких. Негры там, латиносы... Шелупонь всякая из дыр повылазила, когда Заваруха началась, вот... Блин, о чём это я?

— Заваруха началась, — подсказал я.

— В смысле началась? Опять?! — обалдело икнул Ларри.

— Не, десять лет назад.

— Да знаю я, когда она началась!

— Кто? — изрядно набравшемуся Хьюге было интересно решительно всё.

— Где? — решивший промочить горло Аоба, понял, что пока тянул через соломинку джин с тоником, успел пропустить что-то важное.

— По-моему мы про бульдозеры говорили, — мне пришла мысль всё-таки внести хоть немного ясности.

— Во! Всё-таки Синдзи у нас — голова! — обрадовался О'Брайн.

— А ещё я в неё ем, — невпопад ответил я, размышляя о том, что рюмка водки на стакан сока — всё-таки многовато... Особенно, если этот стакан у тебя за этот вечер далеко не первый.

Торжественный фуршет по поводу новых наград у личного состава НЕРВ плавно трансформировался в феерическую по размаху пьянку. И нечего мне тут говорить о том, что самые известные пьяницы — это русские! Японцы это, между прочим, для порядка делают — чтобы народ дружно напился, снял стресс, расслабился и познакомился друг с другом поближе...

Так что научный и оперативный отделы на радостях пили так, что малый актовый зал ходил ходуном. Откуда-то притащили алкогольные и не очень напитки, закуски, кучу дешёвых пластиковых стульев и неплохую стереосистему, по которой крутили что-то бодренькое.

Правда, достаточно быстро выяснилось, что японскую попсу я практически не переношу...

Рей, полчасика посидев на вечеринке, пока она ещё не скатилась в алкопразднество, заявила, что лучше пойдёт домой — почитает что-нибудь. Аска и Мисато носились по всему залу, большую часть времени проводя на танцполе (безумные пляски в исполнении целого майора — это нечто... Впрочем, Кацураги на такое всегда было плевать).А вот я и примкнувшие ко мне Аоба, Макото и Ларри затарились напитками и, мирно устроившись в уголке, начали травить всякие истории.

А рассказать парням было что.

Насколько я знал, после Второго Удара Япония, как и большинство стран в мире, вновь ввела обязательный воинский призыв для всех мужчин, достигших восемнадцатилетнего возраста...

А что ещё было делать-то? Нужно было что-то противопоставлять уже почти лезущим на острова корейцам, отвоёвывать ресурсы в Китае и кого-то посылать для занятия практически уничтоженных как государство Филиппин.

Из-за дефицита народа, кстати, женщин и стали активно набирать в войска. Разумеется, не по призыву, а на контрактной основе, да и не в строевые части, а всякими связистками, медиками, операторами различных комплексов и всё в таком духе... Хотя пилоты вертолётов и транспортных самолётов, а также водители техники среди женщин тоже имелись. Но вот таких как Мисато, всё-таки, были единицы — слабый пол старались держать подальше от реальных боестолкновений...

Так что все мои собеседники в своё время успели послужить в армии.

Самым матёрым в этой компании, конечно, был О'Брайан, оттрубивший девять лет в Корпусе Морской пехоты США, что было очень даже круто. Я мог быть какого угодно мнения об американцах в целом, но уровень боеспособности тех же морпехов не мог не принимать в расчёт.

Кстати, Ларри-то ведь в этом году стукнуло двадцать восемь лет, о чём я узнал с некоторой растерянностью. Слишком уж этот рыжеволосый здоровяк был весел и несерьёзен для своего возраста... Впрочем, Мисато была старше его, а вела себя ничуть не лучше.

Следующим был Хьюга, который после года срочной службы заключил трёхлетний контракт, дослужившись до унтер-офицера разведроты 14-й пехотной дивизии. Правда, в лихие рейды за "языками" через линию фронта Макото, насколько я знал, не ходил, а по большей части работал с приборами, но подготовлен был этот худой парень в очках и с причёской-ёжиком достаточно неплохо. По крайней мере, на аттестации оперативников он показал по стрельбе и физподготовке результаты лишь немного похуже, чем у парней из нашего "боевого крыла" НЕРВ.

Последним был Аоба. Вообще-то он прошёл только срочку, но мало того, что в Китае — в одном из районов, до сих пор кишащих повстанцами, так ещё и как назло в период одного из сезонных обострений у местных партизан. Так что Шигеру успел и повоевать, будучи командиром основного боевого танка Тип 90, о чём нам сейчас и рассказывал.

— Вы меня не сбивайте, негодяи, — погрозил нам пальцем Ларри. — А то я собьюсь. И не расскажу, как в Денвере вместо памятника на постаменте стоит танк, который из бульдозера сделал местный губернатор...

— Иди ты! — не поверил Аоба. — Прямо так взял и сделал? Целый губернатор?

— Ну, просто десять лет назад он простым сварщиком был... Ну и сварил... танк. Да, из бульдозера! Только тот бульдозер и без брони тонн тридцать весил, а здоровенный — жуть! А потом его губернатор модернизировал — наварил стальной брони и цементом обмазал. Типа многослойная броня получилась. Верите или нет, но такие штуки даже РПГ не всегда брало.

— А из оружия у него, нужно полагать, был бульдозерный нож и гусеницы?

— Почему только нож и гусеницы? Там ещё были... бойницы... Ну, откуда у простых работяг были бы пушки и ракеты? Из кабины из винтовок и дробовиков палили, да... Но эйч-траки...

— Кто? — вновь влез Макото, не забыл опрокинуть ещё один стаканчик внутрь себя.

— Ну, такие самоделки называют эйч-траками у нас. Потому как того сварщика-губернатора звали Химейер, и он первый придумал такие штуки делать .Серьёзных стволов-то и не было, так что он просто трубы к кабине приваривал и цементом обмазывал — издали казалось, что на этом чудище офигенная гаубица стоит. А, учитывая, что эти хреновины напускали на бандитов обычно ночью, с включёнными фарами и полицейскими сиренами... Короче, перед ними там все разбегались и срали дальше, чем видели. Вот.

— Круто, — признал я.

— За это надо выпить! — оживился Аоба.

Почтенное общество ответило утвердительным, но маловразумительным мычаньем, подняло кубки, то бишь стаканы с разнокалиберной выпивкой и, так сказать, хряпнуло.

— Слушай, Синдзи... А тебе же пить нельзя — тебе ещё двадцати одного года нет, — задумчиво окинув меня взглядом, выдал Ларри, чем подтвердил мои догадки, что здоровый американо-ирландец был сейчас среди нас наиболее трезвым и адекватным.

— Алкоголь в малых дозах полезен в любых количествах, — отбрехался я. — Тем более, что у нас в Рос... тьфу, Японии в этом возрасте пить не начинают, а бро... Эээ... Ммм... Чего-то я не то... Короче, я себя приучаю к тяготам взрослой жизни, вот.

— Но это же очень вредно! — горестно воскликнул О'Брайан и неожиданно промахнулся рукой мимо стакана. Озадаченно моргнул и недоумённо обвёл всех взглядом.

— Жить вообще очень вредно — от этого умирают, — соображал я сейчас достаточно туго, так что предпочитал говорить заранее заготовленными фразами-шаблонами.

— А вот я считаю — пусть пьёт! — неожиданно рявкнул Аоба. — С пацана спрашивают как со взрослого, так пускай и относятся как к взрослому тогда! Мы, на хрен, сидим в тепле и спокойствии, а детей воевать отправляем! И хрен ли тут жлобов из себя корчить?

— Солидарен, — широко зевнул Макото, складывая руки на столе и укладываясь на них головой. — Не позволим... Долой...

— И вообще, пусть что хочет — то и делает! Синдзи, ты чего хочешь?

— Нуууу... — я начал в раздумье чесать затылок и неожиданно увлёкся этим занятием.

— Выпить? — с плохо скрываемой надеждой произнёс Ларри.

— Неа, пить не хочу.

— А будешь? — лежащий на столе Хьюга неожиданно открыл глаз.

— Буду, — сдался я.

— За что пьём? — деловито осведомился Аоба.

— Разве обязательно за что-то пить? — удивился О'Брайан.

— Вот слышал я про вас — ирландцев, что вы любите выпить... И теперь вижу почему! Без тостов только алкаши пьют!

— А мы алкаши? — зевнув, поинтересовался Макото, продолжая лежать на столе, но уверенно тянущий в свою сторону стакан.

— Мы — офицеры НЕРВ! — гаркнул Ларри.

— Так выпьем же за это! — воскликнул Аоба.

И что бы вы думали? И таки выпили!

Где на задворках организма родилась и начала стремительно расти мысль, что мне на сегодня определённо хватит. Иначе скоро я буду пребывать в состоянии нестояния и рассказывать, как научился водить Еву в ДОСААФЕ...

— Ну, Синдзи, решил чего хочешь?

— Точно знаю, что пить больше не буду, — твёрдо заявил я и добавил чуть позже. — Сегодня.

— Уважаю, — с чувством произнёс Ларри. — Вовремя остановиться в этом деле — самое главное... Тогда может найдём на вечер себе каких-нибудь симпатичных девчонок?

— Служебные романы под запретом, — не открывая глаз, произнёс Макото. — Категорическим.

— Токио-3 большой — не все же тут работают в НЕРВ? — резонно произнёс Ларри.

— Синдзи будет трудновато найти девчонку его возраста... — с сомнением заметил Аоба, бросая взгляд на циферблат массивных наручных часов. — Они уже все спят — им завтра в школу.

— Фигня — вопрос. На пилота Евангелиона кто угодно клюнет.

— Думаешь?

— Уверен! Был бы пилотом — всё девчонки были бы мои!

— Это тогда хорошо, что ты не пилот, О'Брайан, — всё так же не открывая глаз, буркнул со стола Макото. — Хоть что-то нам осталось...

— О, а ты чего это так оживился, а? — ухмыльнулся Аоба. — Ты же у нас исключительно по майору Кацураги сохнешь, а?

— Ты ни фига не понимаешь, жалкий смерд. Майор Кацураги — богиня. А возжелать богиню, пусть даже и самым возвышенным образом — страшнейшее святотатство.

О'Брайан обалдело икнул.

— Макото больше не наливать, — вынес непростое решение Аоба.

— Я тебе сейчас не налью,...— мрачно произнёс Хьюга, поднимаясь со стола. — Так что решаем? Кстати, думаю, что правильнее всего в этом плане будет сначала спросить Синдзи.

— Верно! — с энтузиазмом воскликнул Аоба. — Синдзи, что скажешь?

— Нууу... — задумчиво промычал я, колеблясь между "Ну да!", "Ну конечно!" и "Ну их всех на фиг!".

— Вот они где! — радостно завопили где-то совсем поблизости, после чего я был заключён со спины в крепкие объятья, а затем меня накрыло густой волной смоляных волос. — Аска, ты только посмотри на это гнездо сычей!.. Так. Сейчас я проведу экспресс-допрос и моментально узнаю, насколько вы все тут пьяны...

— Синдзи, — жарко зашептала мне на ухо Мисато. — А о чём это вы тут разговаривали только что, а?

Я начал ощутимо краснеть. Наверное, от выпитого... Да, определённо от выпитого!

— Ммм... Эээ... О женщинах...

— Отлично! — воскликнула Кацураги, прекращая меня обнимать. — Если бы начали обсуждать пистолеты и политику, то явно были бы уже пьяные вусмерть, а так всё нормально! Айда, танцевать! Аска, тащи Синдзи, пока он тут паутиной не зарос!

— Легко! — Лэнгли вынырнула из-за спины Мисато, словно рыжий чёртик из табакерки. Свой китель немка уже где-то скинула и щеголяла теперь исключительно в форменной белой блузке, расстёгнутой на пару пуговиц. Впрочем, как и Кацураги.

Уууу! Ну вот что за наказанье, а? У меня же слюни начинают течь в промышленных масштабах от вида девушек в белых блузках почему-то...

— Пошли, Синдзи! Хватит киснуть! — меня решительно потащили в сторону танцплощадки. Я покорно повиновался (хотя и не сопротивлялся, по большому счёту), на прощание бросив печальный взгляд на своих недавних собутыльников... Впрочем, прощальный ли?

— Ларри, а ты чего как неродной? А, ну-ка пошли!.. — брюнетка решительно взяла под руку здоровяка-ирландца. — О, кстати! Лейтенант Шигеру!

— Е!

— Вам поручается поймать майора Акаги и подтащить её как можно ближе к сцене!

— Е!!

Аобу как ветром сдуло — настолько его захватила идея поимки собственной начальницы.

— Макото, а ты чего?

— А мне уже хорошо, — блаженно сощурился Хьюга, вновь укладывая голову на стол и мечтательно смотря куда-то сквозь Мисато. — Я, наверное, немного вздремну...

— Ну, как знаешь! — весело заявила Мисато, начав буксировку О'Брайана. — Вперёд, Ларри! Веселье ещё только начинается!

Улыбка лежащего лицом на столе Макото стала ещё шире и блаженнее, он закрыл глаза и буркнув что-то, подозрительно похожее на "Богиня...", сладко захрапел, что было слышно даже сквозь громко играющую в зале музыку.

* * *

Если я думал, что танцы под японскую попсу— это нечто за гранью добра и зла, то пришлось признать — это было очень глубокое заблуждение.

Ведь я начисто забыл о таком оружии массового поражения, как караоке.

Это даже несколько протрезвило меня, потому как без дрожи во всём организме слушать бодрые завывания нетрезвых личностей было просто невозможно! "Не подкачала" в этом плане и Мисато, наглядно доказав, что талантливый человек не может быть талантлив во всём и при сногсшибательной внешности может иметь просто отвратительные вокальные данные.

Впрочем, по пьяни и под "Cannibal Corpse", наверное, можно колбаситься... Если перефразировать одно выражение: не бывает музыки, под которую нельзя танцевать — бывает мало водки.

Водки же хватало. Причём всем. И не только водки — НЕРВ явно не скупился на маленькие человеческие радости для сотрудников. И на пару несовершеннолетних, официально пробравшихся на грандиозную пьянку... Ой, простите — корпоратив. В общем, им тоже кое-что перепало при практически полном отсутствие контроля со стороны взрослых. Ну, не считать же в качестве контроля, брошенную Мисато на бегу фразу "Только, чур, сильно не напиваться!"?..

...Будучи вытащен Аской танцевать, господин ооновский лейтенант-пилот не подкачал и вместе с напарницей выдал что-то зажигательное. Но наверняка навевающие мысли о расстройстве опорно-двигательной системы у этих двоих, мда...

Впрочем, затем мы подстроились под более спокойный общий настрой и продолжили языческие пляски.

Принявшая на грудь Лэнгли, кстати, оказалась девчонкой куда более дружелюбной и значительно менее стервозной, чем трезвая. Впрочем, я вот уже несколько раз пытался отвести взгляд, невольно падающий на то место, на что она принимала алкоголь... От груди, то бишь.

И повторять себе, что "за совращение малолетних" — это не тост, а статья.

— Дорогу! Дорогу!!! — моё, да и не только моё внимание привлекли чьи-то радостные вопли. — Поймали! Поймали!!!

— Тащите её сюда! — проорала немедленно завладевшая микрофоном Кацураги.

Народ потихоньку расступился, давая дорогу маленькой, но весьма внушительной процессии.

Первым с самым важным видом шагал Аоба, закинув за левое плечо форменный изумрудный китель, и размахивая зажатым в правой руке серебристым планшетным компьютером. А вот за ним следовал О'Брайан, нагруженный несколько диковинной ношей — одетой в мундир научного отдела доктором Акаги на плече. Рицко изволила громко ругаться, возмущаться и колотить кулачками по широченной спине ирландца.

Впрочем, с таким же успехом она могла колотить по лобовой броне Т-72.

Шигеру в одиночку справиться с поимкой докторши, необходимой Кацураги для каких-то непонятных целей, всё-таки не смог. Поэтому рекрутировал не менее "тёпленького" О'Брайана, в котором робость перед вышестоящими чинами была сейчас с большим успехом побеждена ирландской безбашенностью вкупе с оторванностью морского пехотинца Соединённых Штатов Америки.

— Мэм! — браво гаркнул Аоба, вытягиваясь перед стоящей на импровизированной сценой Мисато. — Майор Акаги по ваше приказу доставлена! В дальнем углу нашли — она всё в компьютере своём что-то считала и веселиться не хотела!

— Молодец! Хвалю за службу! — азартно взмахнула микрофоном Кацураги. — На сцену майора Акаги!

Растрёпанная и раздражённая блондинка была торжественно водружена рядом с подругой, которая тут же крепко цапнула Рицко под локоть, дабы та не сбежала.

— Мисато, какого дьявола эти двое оболтусов хватают меня и куда-то тащат?! — немедленно возмутилась Акаги, тут же начав попытки вырваться. Увы, но из лап боевого офицера этого сделать было практически невозможно.

— Рицко! — жизнерадостно воскликнула майор. — Тут все веселятся, а ты сидишь букой в углу — непорядок, а? Это дело, конечно, твоё... Но в таком случае с тебя... песня! Верно, ребята?

Народ ответил слитным утвердительным гулом.

— Сумасшедший дом! — в отчаянье закатила глаза блондинка.

— Пес-ню! Пес-ню! — начала скандировать Кацураги, что тут же поддержали, наверное, все, находящиеся в зале.

— И ты тогда от меня отстанешь? — с тоской произнесла Акаги.

— Да чтоб я сдохла!

— Сборище шизофреников... — громко посетовала начальница научного отдела, принимая протянутый микрофон. — И что я тут забыла, интересно мне знать?

— Свою будущую Нобелевскую премию! — крикнул кто-то из толпы, вызвав взрыв хохота.

Рицко улыбнулась.

— Ладно, паразиты, уговорили. Спою я вам песню... Но только одну! И которую сама выберу, а то от ваших музыкальных предпочтений у меня уши в трубочки сворачиваются.

Какое-то время ушло у добровольцев, чтобы найти нужный трек и запустить его. Из мощных колонок полился гитарный перебор вместе с шорохом маракасов, в который вплёлся неожиданно красивый и приятный голос Акаги:

In this town of pain

You could be the lucky one.

Fate turns on a dime...

The only thing that will change

Are the lights when they get brighter.

They replace the sun...

Out the door, you get burned

And there is no way back in...

You've got nothing

Snake eyes, the house always wins...

Мелодия неожиданно сгустилась, а голос Рицко взлетел и усилился:

A drowning man does not die silently.

You can feel the final warning!

And the black money follows

Through the veins of the shallow.

Change the name to protect the guilty

You'll never leave sin city.

Where you are king...

Музыка вновь вернулась к мягкому перебору и маракасам, а девушка продолжила:

In this room of shame

You could sink this town.

And breathe another day

The mirror faces you —

You cannot look away.

Blood is on your hand...

The streets will be the same

Under your feet like quicksand.

Touch the face where a kiss of hope can last...

Кто смог запомнить припев, начал подпевать неожиданно хорошему вокалу Акаги, а остальные ограничились лишь аплодисментами в такт музыке.

Just one kiss from the shadow

Will be the touch of an angel!

Just one kiss is all that you need

If you never leave sin city!

You never leave sin city...

You never leave sin city...

Where you are king...

Как только музыка смолкла, зал буквально взорвался криками восторга и аплодисментами. Слегка порозовевшая от смущения Акаги мгновенно напустила на себя грозно-раздражённый вид.

— Я обещала песню, и я её спела. Всё, я свободна.

— Ещё! Ещё!

— А я сказала — ВСЁ!

На сцене откуда-то появилась Мисато с двумя бокалами.

— Рицко, не хочешь больше петь — не пой, — жизнерадостно предложила Кацураги. — Только давай тогда выпьём!

Блондинка скептическим взглядом окинула предложенную выпивку.

— Нет, спасибо — я, пожалуй, воздержусь...

— Рицко, ты меня уважаешь? — горестно вопросила майор, преданно глядя на подругу.

А это жестокий приём, командир...

* * *

— Это я пьяный?! — возмущению О'Брайана не было предела. — Это ты пьяный!!!

— А вот не спорю, — неожиданно согласился Аоба. — Да, пьяный. Как и ты.

— ...И этот выкидыш науки мне и говорит "Вы бы хоть кости титаном укрепили...". Представляешь?! Евам — кости, и простым титаном! А я ему и говорю "Мистер Хальтпкопф, ваше мнение, конечно, для меня весьма важно... Но не более того. И прежде чем выдвигать столь абсурдные предположения ознакомьтесь для начала хотя бы с анализом списанных образцов. Думаю, ваши знания позволяют понять, что прочностные характеристики живой кости Евангелионов значительно превосходят любые, даже самые сверхпрочные материалы, кроме, разве что, диполимерного титана..."

— Ха! Да мне такая доза, как слону пистолетная пуля! Я в полном порядке!

— Господин Полный порядок, а кто на меня полчаса назад виски разлил?

— ...А тот вредный старикан опять за своё — дескать, не могут живое существо таких размеров не то что бегать, а просто быстро ходить. Суставы, говорит, развалятся, а кости в пыль покрошатся. Дилетанткой меня обозвал. МЕНЯ! Дилетанткой!..

— Это фигня. Зато я хоть сейчас могу спокойно взвод условного противника в фарш покрошить! И с борта вертушки весь магазин могу высадить в ростовую мишень!

— Да ты сейчас даже в унитаз не попадёшь!

— ...А хоть бы и дилетантка! Все великие открытия были совершены людьми, которые не знали о существовании каких-то глупых догматов в науке! Эти чёртовы профессионалы построили "Титаник", а вот любитель-Ной создал ковчег. Эти глупцы над ним тоже смеялись и говорили, что такое создать невозможно... А он взял и создал.

— Аоба, ты парень, конечно, классный, но иногда такую пургу несёшь... Да я на зачёте из пистолета 39 из 40 патронов меньше чем в девятку не клал!

— Так ты ж трезвый был. А сейчас тебя даже мой босс в стрельбе уделает, как не фиг делать, просто потому что она трезвее тебя... Немножко.

— Спорим?!

— А спорим! Босс!

— ...И такие вот старые догматики, вроде Хальткопфа, и тормозят всю науку...

— Босс! Доктор Акаги!

— ...Поэтому мы высадились на Луне полвека назад, но до сих пор... А? — вошедшая в раж Рицко всё-таки смогла отвлечься на внешний раздражитель.

Если честно, то я даже и не помню, когда и куда свалили Аска и Мисато, а я остался с Шигеру, О'Брайаном и Акаги за одним из столиков. Парни тут же начали снова травить армейские байки (некоторые даже по второму кругу), а вот технично подпоенная своей подругой Рицко начала что-то мне рассказывать...

— Босс, тут такое дело... — хитро улыбнулся Аоба. — Не хотите ли поучаствовать в научном эксперименте?

— Эксперименте? — азартно загорелись глаза блондинки.

* * *

— Значит так... Сначала говорю я, но если этого жука уболтать не смогу, то подключаетесь уже вы, босс, и своей властью начальника научного отдела...

— Я не тупая, Аоба. Значит нам надо, чтобы он позволил нам немного пострелять в тире, и...

— И всё.

— Ну и чего мы тогда стоим? Вперёд!

Сводная оперативно-научная группа отправилась на штурм тира. Первоочередной целью был поиск сержанта Тесокабэ и выклянчивание у него разрешение пострелять для господ офицеров и лиц, к ним приравненных. Если же ничего не получалось ни у Шигеру, ни даже у Акаги, в дело вступал план Б — выбраться из пирамиды и пробраться на полевое стрельбище...

Первая неожиданность подстерегала уже в самом начале — заведующего тиром на его обычном месте не оказалось. За бронированным стеклом на месте выдачи оружия и боеприпасов было пусто и темно, но зато из самого тира раздавались хлопки пистолетных выстрелов.

Тесокабэ обнаружился в первой же кабинке, в окружении целой кучи, в прямом смысле этого слова, разнокалиберных пистолетов. Сам же сержант сейчас одной рукой наливал что-то себе в небольшую чашку из большого фарфорового заварника. Судя по запаху — чай. Кажется, зелёный. А вот во второй руке его преспокойненько покоился массивный длинноствольный самозарядный пистолет. Учитывая, сколько в мире образцов оружия — модель я с высокой точностью определить не мог. Предположительно это был какой-то "зиг-зауэр" середины прошлого века.

Сержант отложил заварник в сторону, взял чашку в руку, сделал из неё небольшой глоток, а затем резко вскинул пистолет и начал размеренно всаживать пулю за пулей во вздрагивающую от попаданий мишень.

— Эээ... Господин Тесокабэ... — вежливо прокашлявшись начал Аоба.

— Вечер добрый, господин лейтенант, — спокойно ответил оружейник, отставляя чашку с чаем в сторону и выщёлкивая из рукоять пистолета опустошённый магазин. — Чем обязан? О, как вас много... Госпожа майор. Господин лейтенант. Господин сержант.

Тесокабэ удостоил каждого из нас вежливым кивком.

— И всё-таки чем обязан визиту столь почтенного общества?

— Да мы, собственно, за тем, за чем всегда в тир и ходят, — брякнул Шигеру.

— Ага, пострелять, — поддакнул Ларри.

— А подробнее?

— Да по паре мишеней хотим продырявить, чтобы кое-что узнать...

— А, понятно. Да пожалуйста. Только используйте своё оружие, или что-то из разложенного здесь — хранилище боеприпасов я уже опечатал и вскрывать сегодня не буду.

— Да мы из своего, да! — обрадовался Аоба. — Спасибо, сержант!

— Сержант, а вас не смущает, тот факт, что мы... эээ... — неуверенно вставила Акаги.

— Вы — что?

— Нууу... Мы... эээ... После празднества, как бы... — на блондинку напал нетипичный приступ косноязычая.

— Если вы дошли сюда своим ходом, то значит вполне адекватны. И небольшая доза алкоголя настоящему солдату помехой никогда не была, иначе он не солдат, а... — с самым меланхоличным видом выдававший эту тираду, Тесокабэ на мгновение задумался, а затем продолжил. — А всё равно солдат. Но отстойный. Что-нибудь себе прострелите или кого-нибудь прострелите — значит, сработает естественный отбор по отсеву идиотов.

— Так в случае чрезвычайного происшествия вас же тоже накажут! — искренне удивился я.

— Вряд ли сильно, — безразлично пожал плечами сержант. — За получаемые травмы и увечья в первую очередь несёте ответственность вы сами.

— Как-то всё это нереально... Ларри, а нам это случайно не снится? — я украдкой подёргал за рукав ирландца.

— Сразу всем?

— Ммм...

— Прикольный сон.

— Так, а условия-то мы и не обговорили, — вмешался Аоба. — Какое оружие, сколько времени и патронов, дистанция?

— Ну, я предлагаю...

— СТОП, — спохватился я. — Парни, а где Акаги?

— В соседней кабинке, — невозмутимо произнёс Тесокабэ, загоняя в рукоять "зиг-зауэра" новый магазин.

Где-то отчётливо и отчего-то очень громко лязгнул затвор.

— Уже с пистолетом. Я, конечно, мог её отговорить, но...

Мы втроём бросились вперёд, чтобы как раз успеть застать картину маслом.

Рицко, поудобнее расставила ноги, одёрнула расстёгнутый воротник блузки, и с явной натугой вскинула перед собой здоровенный пистолет, кое-как удерживая его обеими руками.

— Босс!!!

"Дезерт Игл" в руках блондинки — это пострашнее "Фауста" Гёте.

Громадный пистолетище рявкнул почище любого дробовика, а его ствол подбросило отдачей где-то градусов на сто двадцать и слегка провернуло влево в не отличающихся силой руках Акаги. Не знаю как мы, но "дезерт игл", похоже, явственно увидел на лбу Рицко надпись "бить сюда".

Бум!

Девушка подрубленным деревом начала валиться на спину, но была своевременно подхвачена успевшим среагировать Ларри. Почти двухкилограммовый пистолет негромко лязгнул, выпав из руки Рицко и ударившись об пол.

Мы с Аобой в панике кинулись к начальнице научного отдела.

— Босс!

— Доктор Акаги!

— Бооосс!!!

Глаза Рицко были закрыты, а на её лбу начала расти приличных размеров шишка.

— Тихо! — слегка возвысил я голос. — Слушайте!

В воцарившейся тишине послушался негромкое посапывание.

— Охренеть! — поразился О'Брайан. — Она вырубилась и уснула!

Из-за стенки высунулся Тесокабэ.

— Вот это я и имел в виду под естественным отбором, — наставительно произнёс сержант.

* * *

В итоге, я решил, что хватит сегодня с нас уже подвигов. На часах время было уже заполночь, завтра надлежало быть с самого раннего утра в Конторе по причине внеочередного общего собрания, так что я в ультимативном порядке потребовал прекращения банкета. По крайней мере, со стороны своих спутников.

Возражений не последовало.

Аоба заявил, что ему всё надоело, и он от скуки пойдёт и уснёт как последняя свинья. Ларри, после некоторого раздумья, тоже вынужден был признать, что гулять дальше — чревато. И попутно простенько, но со вкусом обматерил командование НЕРВ, которое выдумало провести банкет посреди рабочей недели. Я немедленно согласился, что это — просто верх садизма и иезуитской подлости. Акаги тоже не возражала против расползания по домам.

Согласитесь, сложно хоть как-то возражать, будучи в бессознательном состоянии.

В настоящий момент Рицко с почётом транспортировалась на руках О'Брайана, обняв того за шею и что-то мурлыкая во сне. Ирландец для порядка бухтел, но в целом ролью медэвака был доволен, благо что Акаги в топе красавиц НЕРВ шла сразу же за признанным лидером — Мисато.

Правда, сейчас у меня назревал жизненно важный вопрос — как добираться домой? Вариант поспать где-нибудь прямо в Конторе я решил оставить на крайний случай...

— Лейтенант Икари, — на одном из поворотов нас догнала пара парней в общенервовской ало-бежевой форме. — Нам поручено доставить вас домой.

— Класс, — искренне обрадовался я.

— Пилот Лэнгли уже дожидается вас в машине. Следуйте, пожалуйста, за нами.

— Хорошо. Ларри, Аоба, пока! До завтра!

— До завтра!

— Давай, старина, удачи!

После короткого прощания, оставшийся путь до стоянки я провёл в сопровождении двух безопасников, из принципа тащившись позади них. Типа, чтобы мне не дали по башке, не скрутили и не утащили в каком-нибудь мешке в совершенно неизвестном направлении...

Хотя я достаточно отчётливо представлял себе своё текущее состояние, и что в настоящий момент моя боеспособность выражалась сугубо в отрицательных значениях.

— А майор Кацураги едет с нами?

— Нет, сэр, майор Кацураги прибудет позже.

Командир изволит гулять на всю катушку... Что ж... Пусть так. Но зато завтра, когда мне будет очень хреново с похмелья, кому-то рядом со мной будет ещё хуже и это хоть немного, но согреет мою душу, хе.

* * *

В следующие пару часов я искренне раскаялся в своих чёрных и гадких мыслях, ибо кому-то рядом со мной было намного хуже, чем мне, но я отчего-то не испытывал по этому поводу никакой радости!

Неладное я почуял, когда увидел на задней сиденье конторского "ниссан-сафари" Аску, которой сейчас бы больше подходило название НПТ (несамоходное пьяное тело). Кажись, рыжая с непривычки круто перебрала с выпивкой и сейчас явно глубоко раскаивалась в содеянном.

Пара безопасников, что везла нас домой, сочувственно мне покивали и помогли дотащить Лэнгли до квартиры, но вот дальше мне пришлось выкручиваться одному...

Перво-наперво при помощи незаменимого помощника во всех сложных мероприятиях — Такой-то Матери, рыжая была отбуксирована в зал и уложена на диван. А потом пришёл черёд возвращаться в прихожую, разуваться и раздеваться, попутно благословляя Аску за небольшой вес и скромные габариты. Мисато транспортировать было бы ни в пример тяжелее...

Изобразив из себя броуновскую частицу, я немного помотался по квартире, закинув свою парадную форму в комнату и переодевшись в домашнее, а также занеся китель Аски в её жилище.

А затем вернулся в зал и критическим взглядом осмотрел валяющуюся на диване Лэнгли. Первой в голову пришла неприличная мысль — взять и... измазать эту каналью зубной пастой за мои измотанные нервы. Ну или хотя бы сделать ей какой-нибудь экзотическо-маскировочный макияж а-ля Северов-стайл.

Вторая мысль была более неприличная — перед тем как завалиться спать, желательно было бы отволочь Аску на её ложе. Предварительно раздев, ага.

Но после некоторого раздумья я счёл, что зрелище разной степени оголённости рыжей не стоило моей мучительной смерти на следующий день, когда она выяснит кто её таки, гм, затащил в постель...

Третью мысль додумать не дала мне уже сама Лэнгли, страдальчески застонав и заворочавшись.

Опа, а дело-то худо, хлопцы... Тааак...

Русские своих не бросают, так что Аску пришлось тащить в ванную, ибо прекрасная фройляйн изволила испытывать тошноту. Немка кое-как пыталась виснуть у меня на шее, бормоча что-то вроде "Кадзи, как ты мог?".

Следующие полчаса наших жизней были не слишком аппетитны, ибо Лэнгли решила поиграть в шамана по имени Бе Ля Ев и... эээ... вызвать из глубин Преисподней адскую тварь, прозываемую Ихтиандром...

Тошнило её, короче. А я, блин, играл роль заботливой мамочки, и эту рыжую морду умывал и вытирал. Влить стакан воды, дождаться инсценировки извержения Везувия, умыть, повторить до прекращения вулканической деятельности...

Вечер удался, scheisse — прям весь день спал и видел, как буду делать что-то такое...

Всё, donnerwetter, для рыжих в Токио-3 теперь будет сухой закон! Своей властью заместителя начальника оперативного отдела подсуну Мисато на подпись какой-нибудь циркуляр на тему любви, дружбы и дискриминации...

Одно хорошо — от всего этого Аска хотя бы немного оклемалась.

— Синдзи... — проскрипела девушка.

Небеса и подземелья! И этот стон у вас песней зовётся? А с голосом-то у вас, фройляйн — бяда...

— Синдзи, Синдзи, — хмуро подтвердил я, таща рыжую, поддерживая её за талию, и запрокинув её руку себе на плечи.

По здравому разуменью, я решил не повторять подвига Ларри с перетаскиванием прекрасной ноши на руках. Ирландец-то — не просто шкаф, а шкаф с антресолями, а я хоть и сильный, но лёгкий. Навернулся бы ещё со всего размаха... И, так сказать, не ударил бы лицом в грязь, а ударил бы Аской.

Вот радость-то, а?

— Синдзи, куда ты меня...

— В спальню, дорогая. А куда ж я тебя ещё потащу в первую брачную ночь? — с каменным лицом выдал я.

— Я ни фига не помню, но чую нутром — ты врёшь, — данное заявление Лэнгли подкрепила попыткой вырваться и садануть меня кулаком в бок. — Отпусти меня, извращенец!

Получилось только последнее.

— Слушай, ты... — моментально взбеленился я. — Я вообще-то не нанимался таскать тебя туда-сюда, когда ты изволишь налакаться как сапожник! Я это, между прочим, в порыве идио... альтруизма делаю.

— Извини, — моментально сникла немка, при попытке вырваться, осознавшая, что на ногах она стоит с большим трудом. очень большим. — Я... мне...

— Ты лучше скажи — чего так напилась? Я же когда тебя в последний раз видел, то ты была вполне адекватной.

— Неважно, — опустила голову Лэнгли.

— Неважно, так неважно, — не стал настаивать я. — Но чтоб больше так не нажираться, ОК?

— Я вообще теперь алкоголь ненавижу...

— Это ты сейчас так говоришь. Я тоже себе так часто говорил.

— Часто? — недоверчиво произнесла Аска. — А ты что — уже пробовал алкоголь?! Тебе же только четырнадцать!

— Спрос с меня как со взрослого, так что и отрываюсь по-взрослому, — широко ухмыльнулся я. — Сегодня, например, вообще-то собирались себе на ночь девчонок найти...

Рыжая мучительно покраснела — от корней волос до ключиц.

— Ты!..

— Да шучу я, шучу! — девушку пришлось прижать к себе поближе, вовремя зажимая заносимую для удара руку. — Не научишься ко всему с юмором относиться — рехнёшься. Как уже не первый месяц живущий в этот дурдоме тебе советую. И на этот раз без всяких шуток.

— Что за чушь ты несёшь? — проворчала всё ещё пунцовая Аска, но уже явно не собирающаяся устраивать мне утро самурайской казни. Или ночь, если быть более близкими к реальности.

— Ты не заметила, что НЕРВ — это жуткая помесь боевого подразделения и детского сада? Тут же все как могут так и сходят с ума, лишь бы не сойти с ума по-настоящему.

— Вроде как в попытке сублимировать напряг от тяжёлой работы?

— У, какие мы слова-то знаем, оказывается!.. Да, что-то вроде этого. Лучше раз в месяц капитально нажраться и раз в неделю расстрелять десяток мишеней в тире, чем копить всё в себе и однажды пустить пулю себе в голову или в головы своих ближних. Понимаешь?

— Понимаю. Понимаю, что ты тоже зверски пьян, Синдзи, — прыснула Лэнгли. — И сейчас ты особенно невыносимо нуден.

— Ну, уж какой есть... Всё, отпускай меня — станция конечная, то есть твоя кровать. Ложись, спи, а то завтра нам завтра с утра нужно быть в Конторе и...

Бормоча что-то в таком духе — дружелюбно-маловразумительно, я усадил девушку на её ложе, развернулся и поплёлся к выходу.

— Всё, спокойной ночи, Лэнг... Аска.

— Кадзи, — прилетело мне в спину одно слово-имя, заставившее меня остановиться. — Я видела его с Мисато. Они... целовались...

Я закрыл глаза и печально вздохнул.

Блин, ну что за невезуха? Мне теперь быть не только неотложной, но ещё и психологической помощью? Ладно уж, чего не сделаешь для напарника...

Развернулся, подошёл к понуро сидящей на кровати Аске, обнявшей себя руками, будто бы спасаясь от холода. Сел перед ней прямо на пол, скрестив ноги, и внимательно посмотрел на Лэнгли.

— Я ведь хотела, чтобы он был со мной, а он... Я всегда, а он... Я, конечно, понимаю, что мы не пара, но... Но почему? Почему, Синдзи? Неужели она лучше меня? Мы разные, но я ведь... Или... И вот... И теперь...

Аска неожиданно замолчала, подняла голову и тоскливо взглянула на меня.

— Глупо, да?

— Глупо, — резковато ответил я. — Конечно, глупо. Только не то, что ты в него влюбилась, а то, как пытаешься его добиться. Хочешь правду? Ты для него сейчас почти никто. Маленькая девочка, которая пытается казаться взрослой. Ребёнок. И вся твоя возня похожа именно на детскую игру. На любовь это не похоже. Действительно любишь его? Тогда жди. Год, пять... Десять! Пока ты или он не поймёте, что к чему. Или если это всегда было только игрой, то не делай так, чтобы игра становилась частью жизни. Ты всегда подсознательно будешь знать, что это игра и оттого не будешь искренней. Хватит уже разучивать придуманные роли: хочешь быть лучшей — будь собой! Хотя бы с собой... И не пытайся казаться взрослой — просто повзрослей на самом деле. Нам это несложно — поверь. Всего один раз попробуй почти умереть, сидя в Еве, и ты сразу же повзрослеешь лет на пять минимум. Хотя... Это не нужно рассказывать — это нужно понять самому. Самому пройти и самому понять. Добрые дяди и тёти не пройдут за тебя эту дорогу...

Я резко поднялся с места и зашагал к выходу.

— Извини, что снова был невыносимо пафосен и зануден. Извини, что не могу не быть собой даже сейчас. Доброй ночи, Аска.

И так не слишком хорошее настроение упало ниже плинтуса. Просто от одной мысли, что кому-то рядом со мной действительно плохо, а я не могу ничего сделать. Пускай это горе было почти детское, но и Лэнгли сейчас всё-таки больше ребёнок, чем взрослая. Ей действительно ещё нужно будет почти умереть, чтобы понять, что к чему...

А ещё было очень гадко от мелькнувшей мысли, что я вообще-то могу всё это относительно легко прекратить. Всего-то и надо было, что сесть рядом, обнять, помурлыкать что-то успокаивающе и ободряющее, и поцеловать. Соврать, что люблю и всё такое. Может быть, не только поцеловать. Сейчас в наших головах больше алкоголя, чем мозга — проканало бы. И потом я или бы получил по морде и был бы жутко ненавидим, или выступил бы в роли принца на белом коне.

Чем не рецепт от сериального сумасшествия? Там у Аски не было никого и ничего ближе, чем её Ева. И когда она потеряла возможность пилотировать, то махом сломалась.

А если бы у неё был кто-то, кто бы её любил? Ну, или Аска хотя бы думала, что это любовь... Кто защитит, кто утешит, ободрит, развеселит, заставит понять, что жизни не зациклена на кабине Евангелиона...

Вариант, да? Это бы её спасло. Наверняка бы спасло. И я ведь могу так сделать — действительно могу. С Рей всё получилось — там я придумал, что мы брат и сестра, и даже сам в итоге поверил в это. Аянами не нужен был любимый — ей хватило и просто кого-то, для кого она была бы дорогим и нужным человеком. А вот Аске нужен именно тот, кто бы любил её, и кого бы она любила тоже...

Но вот всегда ли цель оправдывает средства?

Нет, для меня — не всегда. Может кому-то покажется смешным, но у меня действительно есть моральные принципы, которые я не могу преступить. А если преступлю, то перестану быть. Быть собой или просто быть — уже не так важно.

И поэтому я сейчас говорил всё это Аске, но не пытался её обнять и утешить. Я буду ей другом, только другом...

...Я уже почти вышел из комнаты Лэнгли, когда почувствовал, что меня кто-то несмело взял за руку и уткнулся макушкой в спину.

Кто-то? Ну-ну.

— Знаешь, Синдзи... — тихонько произнесла Аска. — Сначала мне на тебя было страшно плевать. Мне вообще было плевать на других пилотов... Потом я тебе завидовала — когда ты уже вовсю дрался с Ангелами, а я всё ещё сидела в Германии. Потом — когда встретила... Почти возненавидела. Ты был просто невыносим! Хотя ты и сейчас невыносим... Но... Знаешь, Синдзи... Теперь я рада, что мы встретились. С тобой весело и... спокойно...

Девушка слегка рассмеялась. Но слишком мало было в этом смехе веселья.

— Гордись, Синдзи, мало кого Аска Великолепная называла своим другом! И ты один из этих немногочисленных счастливчиков!

Слегка обернулся, ловя взгляд, как всегда, весело поблёскивающих голубых глаз, лишь в глубине которых спрятались слёзы, и, как всегда, улыбнулся в ответ.

— Ага, — усмехнулся я. — Благодарю за оказанное мне доверие, прекрасная фройляйн. Gute Nacht, Аска.

— Gute Nacht, Синдзи.

Лэнгли отпустила мою руку и отстранилась, а я шагнул за порог и за мной задвинулась дверь. Немного постоял, сжимая и разжимая кулаки, а затем зашагал. Но не в свою комнату, а в ванную.

Включил воду, опёрся двумя руками на раковину и наклонил голову. Затем поднял её, поймал собственный взгляд в зеркале, криво усмехнулся. Мой двойник по ту сторону стекла ответил мне тем же.

Приблизил лицо чуть ближе к зеркалу и подышал на него, заставляя запотеть, а затем пальцем нарисовал на стекле два креста.

— Гроссмейстер сделал отличный ход... — прошептал я. И резко стёр ладонью испарину со стекла, вновь заглядывая в собственные глаза. — И не забудьте, будущий Командующий Икари, вам ещё нужно спасти этот мир.

Глава 2. Новая угроза

"...полную замену артиллерийских комплексов GG-2 на АК-1301 или же иной, но тоже не вызывающий нареканий в плане надёжности.

Теперь перейду к так называемому "оружию первого удара". Отмечая эффективность и мощность артустановок "Вулкан", всё-таки хочу обратить внимания на ряд моментов.

Во-первых, при калибре в 20 мм роторная пушка М61 "Вулкан", являющаяся базовой частью навесного модуля вооружения, имеет скорострельность всего лишь в 6000 выстрелов в минуту. Тогда как российское орудие аналогичной системы ГШ-6-23 при калибре в 23 мм имеет скорострельность в 9000 выстрелов. То есть при равной продолжительности огневого контакта ГШ способна выпустить в полтора раза больше снарядов, по весу также в полтора раза превосходящие снаряды орудия "Вулкан". Из недостатков следует отметить лишь более низкую начальную скорость снаряда — около 700 метров в секунду у ГШ против 1000 у "Вулкана".

Наиболее же оптимальным был бы переход на более крупнокалиберные системы, имеющие близкую скорострельность и начальную скорость снаряда. Из подобных образцов считаю наиболее перспективными североамериканскую авиационную пушку GAU-8 "Авенджер". Роторная семиствольная схема с гидравлическим приводом, калибр — 30 мм, скорострельность — до 4000 выстрелов в минуту, начальная скорость снаряда — свыше 1000 метров в секунду, вес снаряда — около 350 грамм.

Также хочу отметить потенциальную необходимость в роторном орудии большого калибра (57-76 мм) в качестве не навесного, а ручного оружия Евангелионов. Несмотря на сложность и тяжесть подобной системы, такое орудие будет иметь гораздо больший потенциал в плане пробоя АТ-поля Ангелов..."

Я устало потёр глаза и потянулся на стуле, с удовлетворением бросая взгляд на экран монитора, где сейчас высвечивался черновик моего рапорта.

Можно было с полным на то основанием гордиться собой — я всё-таки умудрился превратить собственное наказание в развлечение.

* * *

Несколькими часами ранее.

— Я понимаю — все были рады уничтожению Ангела и тому, что никто не погиб. Я понимаю — решили отдохнуть и сбросить напряжение... Я понимаю — выпили. Много выпили. А потом ещё добавили...

Фуюцки неторопливо прохаживался перед строем нервовцев, вещая почти что отеческим тоном.

— НО ЗАЧЕМ ЖЕ БЫЛО НАЖИРАТЬСЯ?! — неожиданно рявкнул полковник. — И это солдаты армии ООН, на чьих плечах лежит ответственность за судьбу всего мира? Нет, вы не солдаты. Вы — алкота!!

Находясь в первом ряду выстроившегося на правом фланге оперативного отдела я несколько меланхолично подумал, что идиотская гипотеза Асакуры имеет право на существование — лекторы так орать не умеют. Военные умеют, а вот профессора — вряд ли...

Периодически оглядываясь по сторонам, я мог сделать твёрдый вывод — вчерашний праздник определённо удался. Помятым выглядел каждый второй, не считая каждого первого, а вместо приветствия сегодня утром в Конторе было принято говорить "хочу сдохнуть", а отзывов на этот пароль — "лучше бы я сдох вчера". Ангела Израфиила мы таки одолели, а вот перед Бодунаилом оказались бессильны, хе-хе...

Фуюцки же сегодня давал фору по кровожадности любому инопланетному пришельцу, ибо движущихся в актовый зал ползком нервовцев он ещё кое-как стерпел. Стерпел и стойкий запах перегара. Но вот когда десяток человек начал храпеть прямо во время его торжественной, но жутко занудной речи, посвящённой героическому умерщвлению очередного громадного супостата, терпение полковника дало большую трещину...

Записи сего действия с камер наблюдения, наверное, легко можно было вставить в фильм, посвящённый разгону Учредительного собрания в 1918 году, после эпохальной фразы "караул устал". Только на этот раз устал не матрос Железняк, а полковник Фуюцки.

Вялые нервовцы были выгнаны охраной на свежий воздух Геофронта и построены перед пирамидой штаб-квартиры. А затем Козо продолжил свою речь, плавно перетекшую в воспитательно-распекательный характер. В её ходе я открыл для себя некоторые весьма занятные моменты:

— Фуюцки виртуозно владеет тайным боевым искусством всех начальников — говорить много, грозно и ни о чём;

— сейчас он разберётся как надо и накажет кого попало;

— по части японского матерного я — полный лох.

Но главное — народ оторвался вчера как никогда. Десяток человек не явился на службу, из них половину найти не удаётся, даже несмотря на привлечение сотрудников Второго Отдела. Вторая половина нашлась, но в самых замысловатых местах — от ангара с Евами до железнодорожной станции Хаконэ. Так что начальник всех безопасников НЕРВ — майор Нагасава, зол и алкает крови, ибо вчера его парни заколебались собирать падающих в неравной борьбе с зелёным змием нервовцев и развозить их по домам. Особо возмутительной Фуюцки нашёл попытку лейтенанта Хьюги, неожиданно проснувшегося в ходе транспортировки, скрыться от сотрудников Второго Отдела на дереве...

Услышав это, Аска даже слегка всхрапнула во сне. Хитрохвостая рыжая сейчас достаточно уютно спряталась за широченной спиной О'Брайна, как-то непонятно то ли опёрлась на него, то ли уцепилась, и теперь дремала. Стоя.

Мисато же в числе немногих имела вид хоть и помятый, но бодрый и жизнерадостный. Правда, её мятость не так уж и бросалась в глаза, потому как ввиду невозможности приведения в порядок форменного мундира, Кацураги быстренько переоделась в комплект полевой формы. В принципе, хоть это и не было разрешено, но и ходить в камуфляже особо не возбранялось. Зато в таком виде госпожа майор смотрелась куда более представительно и аккуратно, чем добрая половина оперативного и научного отделов, которые щеголяли форменными мундирами разной степени мятости...

А по Мисато даже так сразу и не скажешь, что всю ночь где-то гуляла... И, скорее всего, вместе с Кадзи...

Или, всё-таки, нет?

Иначе с чего бы ему было натурально шарахаться при встрече с Кацураги на входе в зал?

— Мисато, — слегка пихнул я стоящую рядом майора локтём в бок.

— Чего, Синдзи? — не отрывая преданного поедающего взгляда от Фуюцки, ответила девушка.

— Ты чего с Кадзи сделала вчера? Сегодня он тебя как увидел, так сразу заимел бледный вид...

— Ооо... — блаженно зажмуриваясь, протянула майор. — Это ты его ещё вчера не видел. Этот козёл перебрал и полез ко мне целоваться! Представляешь?! Причём даже умудрился поцеловать, паршивец, применив какой-то хитрый захват, так что его нельзя было достать ни рукой, ни ногой...

— А ты?

— А голова мне на что?

— Ммм...— неопределённо промычал я, не понимая к чему ведёт командир.

— Ага, — довольно кивнула Мисато. — Вот лбом я ему и засветила в переносицу. А потом ещё и за шею укусила. Мой инструктор по рукопашному бою из Академии, наверное, в этот момент с кровати упал... Но я же слабая девушка — мне простительно, правда?

— Правда, правда...

— Зато потом я его так отметелила!..

"Есть женщины в... японских селеньях — майорами их все с опаской зовут. Пришельца на лету остановят и хобот ему оторвут".

Не хокку, зато жизненно.

Кстати, вопрос. Стоит ли говорить об этом Аске или нет? Если она и дальше будет думать, что хватит уже предаваться глупым мечтам о её разлюбезном Кадзи, то... То что? Прекратит маяться дурью или будет маяться ею ещё больше — вот в чём вопрос.

Но с другой стороны — ложь до добра не доводит... Ещё пару очков в вашу копилочку, гроссмейстер?

* * *

— Ах, он паршивый кобель! Гадкий... Мерзкий... Вонючий...

— Козёл, — услужливо подсказал я мерящей шагами кабинет командира Аске.

— Козёл! — прорычала, полыхающая от ярости, рыжая.

— Свинья неблагодарная.

— Свинья неблагодарная!

— Дегенерат.

— Дегенерат!

— Лапочка.

— Лап... Чего?! — Лэнгли сбилась с шага и бросила на меня гневный взгляд.

— Я говорю — контрацептив штопанный, — безмятежно произнёс я, покачиваясь на стуле.

— Конацу... Чего?! Ты издеваешься, что ли?!

— Ну как вы только могли такое подумать, фройляйн! Всё, я оскорблён. А ведь кто принёс вам такие прекрасные новости, а?

— То, что Кадзи лез с поцелуями к Мисато — это по-твоему прекрасная новость? — у немки отчётливо задёргалась правая бровь. Мда, милочка... А брови-то у тебя ни к чёрту... Scheisse! То есть нервы! Конечно же, нервы!..

— А то! Разве не прекрасно, что она не ответила ему взаимностью?

— Чёрт. Ладно, ты прав, — вынуждена была признать Лэнгли.

— Пункт первый — командир всегда прав, — наставительно произнёс я. — Пункт второй — если командир не прав, то смотри пункт первый. Я тебе плохого не посоветую, Аска. Мне нужно максимально боеспособное подразделение. И лучше злое, чем корчащееся в депрессии!

Дверь в кабинет резко распахнулась, по-видимому, открытая мощным пинком. В дверном проёме нарисовалась запредельно мрачная и явно злая Кацураги.

— Полковник жесток, — процедила Мисато. — Много отчётов и рапортов. Очень много. Я больше не хочу проливать чернила — теперь я хочу проливать кровь.

Майор обвела комнату тяжёлым взглядом и поочерёдно задержалась на мне и Аске. Рыжая на всякий случай успокоилась, пискнула и начала пятиться. Я (тоже на всякий случай) решил всё-таки встать с командирского кресла.

— Два тунеядца, — нехорошо прищурилась Кацураги. — Ваша кровь порадует меня.

— А я докладную записку пишу, как и было приказано, — быстро произнёс я. — Я не тунеядец, я — хороший.

— Прогиб засчитан, — милостиво кивнула командир. — Ну, значит начну с Аски, а тебя оставлю на десерт...

— Кровь для кровавого бога! — добавил я в происходящее ещё одну капельку безумия. — Черепа для трона черепов!

— Это не смешно, Мисато! — опасливо вякнула Лэнгли.

— Так я и не смеюсь, дорогая моя... Ну, какое будет твоё последнее желание? Съездить в Диснейленд, скушать мороженку или не помирать девственницей? Рекомендую мороженку. С орехами, шоколадом и клубничной начинкой...

— Мисато!!!

— Ладно, вообще-то я жутко устала, так что казни египетские откладываются... — закончила дурачиться Кацураги, подошла к своему рабочему месту и, проигнорировав освобождённый стул, уселась прямо на стол, обняв большой коробчатый монитор. Наклонила голову, разглядывая текст на экране. — "Роторная семиствольная схема с гидравлическим приводом, калибр — 30 мм, скорострельность..." Фууу, Синдзи! Меня сейчас стошнит! И вообще — какого чёрта? Тебе же нужно было настрочить доклад об уровне боевой готовности пилотов!

— А я по тексту технично вырулил на оценку имеющих вооружений и кое-какие перспективные образцы. Пускай не только у одного меня голова болит!

— Да голова и так не только у тебя одного болит... Кстати, что вы вчера, паршивцы, сделали с Рицко? Она мало того, что вся зелёная, так ещё и голову полотенцем замотала и говорит, что это от головной боли. Но я-то чую, что она врёт!

— Кстати, да, — присоединилась к разговору немного отошедшая от фирменного юмора Кацураги рыжая. — Когда я вчера видела её в последний раз, то она была вполне бодрой. А потом вроде бы помню, как её кто-то на руках нёс...

— Это её О'Брайан вчера из тира выносил...

— Изверги! Вы вчера застрелили Рицко в тире?!

— Так ты же её сегодня живую видела — как мы тогда могли её застрелить-то?

— Ну, значит, не насмерть. .. Давай, колись!

— Да чего колоться-то? Мы вчера хотели эксперимент по стрельбе поставить... Но кто же знал, что Акаги от жадности схватит "дезерт игл", который при первом же выстреле саданул в лоб и отключил её! Так что предчувствия тебя не обманули, командир: у Акаги под полотенцем — шишка.

— Офигеть! — моментально вскочила на ноги Мисато. — Я должна это видеть! Так, мальчики и девочки, без меня не скучать — я быстро!..

— Сколько, говоришь, ей лет-то? — задумчиво произнесла Аска, провожая взглядом убегающую Кацураги.

— Ничего не говорю вообще-то. А лет — двадцать девять, хотя больше двадцати пяти не дают.

— Я бы и двенадцать-то не дала... И это взрослый человек?

— Ну... — несколько смущённо почесал я затылок. — Взрослые — они и такими тоже могут быть... Спорим, ты в двадцать девять тоже всё ещё будешь играть в компьютерные игры и попадаться на подколки в стиле нашего командира?

— Что за чушь! — возмутилась Аска. — Такого не будет! Конечно, спорим!

— Гут. А на что?

— Нууу... Спор долговременный, так что на мелочи и банальности размениваться нельзя... А если мыслить логически, то годам к тридцати ты будешь всё таким же типа крутым и пафосным солдафоном, но в чинах побольше. Будешь, если я не пристукну тебя на следующей неделе... Так что, думаю, будет неплохо, если ты произнесёшь перед строем каких-нибудь солдат речь... на кошачьем языке.

— В смысле? — не понял я.

— Ну, промяукаешь, — азартно взмахнула рукой Лэнгли. — Что-то типа: Мяу! Мяу-мяу-мяу! Мяяяу!.. Врубаешься?

— Слушай... Ты со вчера хоть протрезвела? А то у меня теперь сомнения...

— Дурак!..

* * *

— Если честно, то я сильно удивлён, что ты столь безропотно надела школьную форму, — высказал я мысль, когда мы с Аской и Рей в среду всё-таки отправились в школу.

— А почему удивлён? — поинтересовалась Лэнгли.

— Ну... Не сочти за грубость, но ты же у нас уравниловку люто ненавидишь — всё бы тебе выделиться из общей массы... Да и форму ведь не любишь...

— Что за ерунда! Мне не нравится милитаристическое убожество — это факт, но вот школьную форму я нахожу очень миленькой и красивой. Так почему бы и надеть её? И вообще, я всегда стараюсь вести себя так же, как и все вокруг...

— Оно и видно, — негромко вставил я.

— Вот среди американцев я всегда стараюсь вести себя по-американски, среди немцев — по-немецки...

— А среди идиотов? — ехидно вставил кто-то позади нас голосом Тодзи.

— А среди идиотов я впервые, — холодно бросила рыжая через плечо. — Здороваться не учили, горилла?

— Син, Рей, здорово! Видел в новостях записи вашего боя — офигенно! Жаль только, что вы эту рыжую демоницу заодно с Ангелами не уработали...

— Синдзи, скажи этой обезьяне, что ещё одно слово, и я его тоже уработаю, — процедила Лэнгли.

— Син, скажи этой ведьме, что ещё неизвестно кто кого уработает.

— Синдзи, скажи этому говорящему корнеплоду, что в честь него скоро заиграет марш Шопена. Но он его не услышит.

— Син, скажи...

— А ну отставить! — рявкнул я. — Я вам — не сова! И в дипломатический корпус не нанимался!

— А при чём тут совы? — не поняла Аска.

— Почту они разносят просто... — и тут на меня снизошло озарение. А если в этом мире некто по фамилии Роулинг ничего не писала о мальчике с логотипом "Опеля" на лбу? Нет, она же вроде бы первые книги ещё в конце девяностых написала... Но вот стали ли они настолько же известны здесь, как и в моём мире? Любопытно...

— Первый раз такую чушь слышу. Ты случайно с голубями не путаешь?

— Может и путаю...

Нда, наверное, по идеологическим причинам не пошло — насколько я понял, сейчас из литературы в моде фантастика (не фэнтэзи) и стиль так называемых "колониальных" боевиков. Про то, как дома стало худо, и крутые парни поехали в какие-то гремучие гребеня отвоёвывать себе и своим семьям место под солнцем. Или про то, как мудрые и сильные европейцы несут свет цивилизации в труднодоступные места планеты...

Та ещё чушь, конечно, но как по мне — так самое оно. Намного лучше всякой демшизоидной литературы о том, как всем нужно покаяться, признать некрофилов и прочую плесень нормальными людьми, или слезливых саг о добреньких упырях и мерзких злых людишках.

Как по мне, так новое прочтение нравов конца девятнадцатого-начала двадцатого века — это лучшее, чего сейчас достойно человечество...

— Слушай, а чего-то Айды нет?

— А, — безнадёжно махнул рукой Судзухара. — Очкарик уже третий день дома сидит.

— Неужто заболел?

— Видишь тут какое дело, Син... — слегка смущённо потёр лоб Тодзи. — Мы с ним поспорили, как бой с Ангелом пройдёт... Я поставил, что (уж извини, старина!) тебя опять ранят. Ну, стопудово верный ход был — ты же после каждого боя весь в пластырях и бинтах был...

— Но в этот раз ты не угадал, — усмехнулся я.

— Да и здорово!.. Но килограмм мороженного Кенске поставить всё-таки пришлось, а он его на радостях от победы за раз и сожрал. Ну и... ангина теперь у идиота.

Идущая рядом со мной Аска страдальчески закатила глаза и пробормотала что-то невразумительное. Рей же, которая шла по левую руку от меня вообще никак не отреагировала — её общая эйфория от победы вообще никак не коснулась.

Ну, только разве что Аянами уже который день ходила уж больно молчаливая и серьёзная. А что? Каждый переживает неудачи и победы по-своему... Ну, не пить же ей, verdammte scheisse? Тем более, что вчера она смотрела на похмельный НЕРВ просто-таки с запредельным презрением... Ну, это я понял, что с презрением, а вот Аска эмоции Аянами прочесть не смогла. Хотя в случае с сестрёнкой физиогномика в её отношении связана в первую очередь с опытом — я и сам более-менее точно эмоции Рей начал угадывать только на второй месяц...

Хотя на неподготовленных людей бледная девочка с ледяным взглядом оказывала неплохое поражающее действо. Пара техников, которых мы вчера случайно встретили в одном из тёмных коридоров, потом долго пятились, причитая что-то вроде "Допились — Юки-онна уже мерещится..." Насколько я теперь знал, это что-то местного варианта Снегурочки или Снежной королевы.

В принципе, те ребята были не так уж и далеки от истины... В принципе.

— ... Но, думаю, что к фестивалю эта очкастая морда всё-таки выздоровеет, — произнёс Тодзи. — Интересно, что в этом году будет? У нас, конечно, не старшая школа, но что-нибудь прикольное можно бы и замутить...

— Что за фестиваль? — тут дёрнула меня за рукав Лэнгли.

— Ммм...

Несодержательно? Увы, но это было всё, что я мог ответить Аске о японских школьных фестивалях.

А что я ей мог ещё ответить? Все мои познания о Японии ранее сводились к просмотру аниме "Евангелион", сериала "Сёгун" и прочтения нескольких книг о Русско-японской и Второй Мировых войнах. Современными нравами этой страны я не интересовался, а уж школьной жизнью — тем более!

Судзухара моментально просиял.

— Демоница не в курсе за школьные фестивали? — плотоядно усмехнулся парень.

— Всё я в курсе! — огрызнулась рыжая.

— А вот я нет, — решил быть честным я. — Ни разу не был на школьном фестивале.

— Быть такого не может! — поразился Тодзи.

— До того, как меня впервые посадили в Еву и побили Ангелом я был отъявленным мизантропом и социопатом.

— Чё?

Аска расхохоталась.

— Ммм... — я задумался, подбирая более понятные объяснения. — Я был очень нелюдимым и необщительным ребёнком.

— Хороший метод возвращения в реальный мир. Запатентуй.

— Уже бегу, Лэнгли, — сдвинул чёлку в сторону, открывая небольшой ромбовидный шрам. — Где мне только ещё таких препаратов раздобыть?

— Интересно было бы взглянуть на этот ваш фестиваль... — с плохо скрываемым интересом протянула рыжая. — Как считаешь?

— Да глупости всё это...

— Мне тоже интересен фестиваль, — негромко произнесла Аянами.

— Уговорили, — вздохнул я. — Моей любимой сестре я ни в чём не могу отказать...

— А мне, получается, можешь! — возмутилась Аска.

— Получается... Получается могу! Вот ведь удивительно, а?

— Солдафон неотёсанный.

* * *

— Мои дорогие ученики, — скорбным тоном произнесла наша новая классная руководительница — Мидори Сагура. — У меня для вас грустная новость...

Я на всякий случай насторожился, хотя вряд ли школа могла меня чем-нибудь огорчить... Но мало ли что, верно?

Остальные мои одноклассники, видимо, тоже на всякий случай насторожились, хотя для них школа и была куда более важной штукой, чем для меня. Впрочем, степень тревоги и её оттенки у всех были явно разные... Мне казалось, что я прямо вижу мысли некоторых.

"Грустная новость. Значит — проблемы. Значит — надо будет их как-то решать. Не забыть в любом случае рекрутировать Тодзи", — это Хикари. Лицо спокойное, сосредоточенное. Время от времени окидывает класс взглядом полководца, осматривающего свои войска перед битвой. А я ещё гадал — откуда появляются такие боевые девахи, как Мисато? А они, по ходу, выкукливаются либо из школьных хулиганок, либо из школьных же старост...

"Чё?" — это, естественно, рекомый Тодзи. И это не потому, что он действительно такой тупой, каким его кое-кто считает. Он, конечно, парень простой, но уж явно не тупой. Поэтому решает проблемы по мере их поступления, и лишний раз не рассусоливает. Сначала уточнить, что это там за новость, действительно несёт ли она печаль конкретно взятому Судзухаре и что со всем этим делать...

"Чтотамчтотамчтотам?!" — а это уже Аска. И вновь решена загадка, почему же, несмотря ни на что, некая гражданка Пандора таки решила заглянуть в шкатулку на которой были значки радиационной, химической, биологической опасности и предупреждения на двенадцати языках сразу. Или почему седьмая жена барона Синяя Борода всё-таки решила открыть дверь, которую муж ей запретил открывать под угрозой смерти...

Имя сей разгадки — женское любопытство.

Если дело не касалось каких-нибудь военных тайн, то фройляйн Лэнгли становилась любопытной до безумия. Кто, где, с кем, когда, зачем, почему, почему я не в курсе и так далее. Скандалы, интриги, сплетни — это Аска просто обожала. Но вот если была хоть мимолётная связь с силовыми ведомствами, то всё — интерес разом терялся. Габриэллу она, например, так никогда и не пытала насчёт того случая... По крайней мере, при мне.

"В принципе, мне пофигу" — это, разумеется, Рей. Конечно сестра никогда без колоссальной на то причины не осквернит свои уста подобными речами, но если вкратце и по сути, то лучше слов не подобрать, хе-хе... Что ни говори, а логика у Аянами иногда всё-таки своеобразная. Не женская — нет, а просто своеобразная. Школьный фестиваль ей, допустим, интересен как явление, но многие другие вещи из повседневной жизни сверстниц Рей вообще не волнуют. Макияж, мода, красивые мальчики... Что там у нас ещё из вечных тем-то?.. Все мужики — сволочи, носить — нечего, похудеть — не получается... Ничего не забыл, нет?

Увы, но исходя из бесед с сестрой, я сделал твёрдый вывод, что все эти темы были Рей благополучно начаты и не менее благополучно закончены. Смысла макияжа она не поняла ("Зачем сначала выщипывать брови, а потом рисовать их же?"), смысла надевать что-то модное тоже не видела ("Одежда бывает либо удобная, либо необходимая, либо нефункциональная и поэтому ненужная"), от вопросов про отношения с противоположным полом тактично и трусливо удержался уже я сам. Так сказать, во избежание попадания впросак.

Худеть, жаловаться на скромный гардероб и костерить проклятых носителей XY-набора хромосом Аянами тоже желанием не горела. Для стройной и, в принципе, даже худенькой девушки, чей запас одежды всего лишь несколько месяцев назад исчерпывался несколькими комплектами школьной формы, это выглядело просто смешно. А уж если бы кто-то в её присутствии назвал бы сволочью, к примеру, Командующего (которой он хоть и являлся, но для его положения это был только один сплошной плюс), то мог бы без дальнейших разговоров получить в бубен и греметь в ближайший медпункт.

Хм, что-то я отвлёкся...

— Ребята, по некоторым причинам школьный фестиваль переносится на конец этого месяца, — услышав дружное "ууууу!", учительница поспешила добавить. — Я понимаю, что это будет ваш первый фестиваль с момента переезда в Токио-3 и его и так уже переносили, но...

— Отстой, — сидящая слева от меня Аска моментально надулась и улеглась на скрещенные на парте руки.

— ...Но ведь фестиваль не отменяется, а всего лишь переносится!

Конец месяца, ага. Отличный план! Как раз успеем подготовиться к визиту очередного Ангела, который успешно перенесёт место проведения культурного фестиваля со школы в бомбоубежище.

Кто там у нас, кстати, на очереди? Салабон... Фу, нет. Солдафон? А!.. Сандалафон!.. Совсем уже старый становлюсь — начинаю самые элементарные вещи забывать...

Так. Значит это будет гигантский скат, обитающий в лаве...

Мда.

Отпусти меня, дурман-трава, не дурмань меня! Не дурмань меня, моего коня и создателей аниме!

Включаем классово чуждый орган под названием мозг и начинаем мыслительную деятельность — надо же когда-то думать головой? На тренировках я тренируюсь, дома — отдыхаю, так что школа просто необходима в данном случае — где ещё, как ни на скучных уроках не помаяться столь важной ерундой?

Значит Сандалафон.

Вероятнее всего высадится в ближайшем кратере вулкана... Что уже даёт некоторый разброс вариантов, потому как во-первых весь Токио-3 находится в кальдере древней огнедышащей горы, а во-вторых тут относительно неподалёку есть такая штука, как легендарная гора Фудзи.

Будет весьма жароустойчивой сволочью? Вполне возможно. Значит прочные и устойчивые к повреждениям внешние покровы, способные выдержать огромное давление и температуру около тысячи градусов по Цельсию в течение длительного времени... Без лучевого оружия тоже, думаю, не обойдётся — Гагиил отправился в одиночное плавание, только заимев боевой фонарик, отсутствовавший в оригинале.

Тяжело бронированный да при огневой мощи? Значит Сандалафон наверняка будет чем-то вроде мобильной крепости... Увы, но при данном словосочетании в голову упорно лезут два слова, а именно — "Пятый Ангел", что спокойствия и позитивных эмоций не просто не добавляют, а совсем даже наоборот. В тот раз Рамиила только из электромагнитной винтовки и подбили...

Мда, похоже пора, наверное, капать на мозги начальству, чтобы обустроили вокруг Тройки несколько огневых позиций для рейлгана и пристреляли местность...

Может ещё заодно надавить посильнее относительно судьбы вооружения остальных кораблей проекта "Юникорн"? Рог "Единорога" мы, так сказать, отломали и выточили из него рельсотронный меч, но ведь на верфях Йокогамы кроме корпуса головной плавучей батареи есть ещё и "Нарвал" с "Носорогом", верно? Но что с их вооружением так до сих пор неясно — ФАУСТ дуется на НЕРВ за экспроприацию "си лэнса", поэтому на все мои запросы отвечал максимально обтекаемо и невнятно. А моё глубокоуважаемое начальство озадачиться проблемой получения новых рейлганов почему-то не спешило. До Фуюцки я достать не мог (в переносном смысле), Мисато было вечно некогда, а Рицко в свободное от изучения ангельских останков предпочитала доводить до ума имеющийся в нашем распоряжении рельсотрон.

Чёртовы японские пофигисты. Можно подумать, это мне тут больше всего надо!..

Ладно, мне надо — не спорю. Значит, будем что-нибудь думать...

Хорошо, допустим Ангелы десантируются с Луны. Причём достаточно точно — в акваторию Тихого Океана, неподалёку от восточного побережья Японского архипелага. Но вдруг у неизвестной инопланетной "колумбиады" собьётся прицел, и она запульнёт свой диковинный снаряд куда-нибудь на сушу? Пускай в реальности всё идёт не так, как в оригинале, но общие тенденции-то остаются неизменными...

Тогда — что? Тогда принимаем, что Ангел впервые за все разы приземлится где-нибудь в горах. Япония — страна всё-таки гористая, куда ни плюнь — в гору попадёшь, причём немал шанс, что попадёшь ещё и в огнедышащую гору...

Гагиил был похож на обитателя какой-то водной планеты. Израфиил, в принципе, тоже — личинка живёт в море, а затем выбрасывается на берег, где производит на свет сухопутную форму. Амфибийный цикл развития — не такая уж большая редкость, достаточно вспомнить головастиков и вырастающих из них лягушек. Самсиил и Сакиил — это уже явно жители чего-то землеподобного, особенно Сакиил. да и сухопутная форма Израфиила опять же подходит — вряд ли бы такие громадины могли бы существовать в условиях более высокой гравитации, иначе не выросли бы такими здоровыми. С другой стороны гигантизм может быть связан как раз с низкой гравитацией, но тогда бы этих уродов просто расплющило в земных условиях... То есть либо они изначально были готовы к чему-то подобному, либо у них просто чудовищная приспособляемость...

Так, стоп. Вообще-то я не об этом. Допустим, что Израфиил и Гагиил — формы жизни с какой-то водяной планеты, а Сакиил и Самсиил — с землеподобной. А, ещё же Рамиил есть... Ну, ему я, если честно, ничего так сходу не могу придумать, кроме какой-нибудь суровой планеты с высокой гравитацией, азото-метановой или гелиево-водородной атмосферой, постоянными грозами и ветрами чудовищной силы. Что-то вроде планеты-гиганта, в общем. А вот Сандалафону, исходя из первичных условий, подойдёт что-то вроде Венеры — огромная температура, высочайшее давление и агрессивная атмосфера, в которой распылены пары серной кислоты. Интересно, а если в него бросить цистерну с жидким азотом — это его проймёт? Надо будет подумать на досуге...

Хм... А ведь интересно получается... Выходит, что я считаю Ангелов не просто коренными жителями Луны, а представителями биосферы с абсолютно разных планет? В принципе, этот вывод и так напрашивался, учитывая их абсолютную непохожесть...

Интересно, а Ангелы — это пришельцы из других звёздных систем, или осколки былой или существующей жизни на планетах Солнечной системы?

* * *

Что делать вечером? Вечер — время просмотра новостей, которые в этом мире умеют удивлять. Хоть и прожил я здесь уже... эээ... месяцев пять где-то, но от некоторых моментов всё ещё удивляюсь.

Причём, встреча Путина и Командующего Икари — это ещё так, фигня в принципе...

Как там у нас было-то?.. Например, какой-то немецкий министр открыто признал себя геем и то ли женился, то ли вышел замуж... А здесь Бундестаг ГДР рассматривает вопрос о замене в качестве наказания за мужеложество принудительной высылки в колонии на каторгу. Лидеры остальных Держав что-то вяло комментируют по теме с разбросом в мнениях от "высылка в колонии и так достаточно сурово" до "а почему тогда каторга, а не смертная казнь?".

Но главное — никто не начинает рвать на груди голубую рубашку и орать о том, что меньшинства нельзя притеснять. Теперь норма — быть нормальным, а не кичиться своими отклонениями и требовать к себе терпимости. Имеешь относительно безопасное для других извращение? Ну, и сиди себе, извращайся потихоньку, но к другим со своей дрянью лезть даже не смей. Кризис Второго Удара чётко показал, что есть вечные ценности, необходимые для выживания человечества как вида, и что есть — опасные отклонения, которые нужно без колебания корчевать.

Например, голландцы со своей толерантностью ко всему и всем элементарно не удержали страну. Когда большая часть Нидерландов оказалась затоплена прорвавшим дамбы и плотины морем, то большинство жителей вынуждено было переселиться в Германию. А у немцев как раз тогда начинался подъём социалистического и националистического движений. Про натиск на Восток и необходимое жизненное пространство там уже никто не заикался — имеющуюся территорию бы удержать, учитывая постоянную убыль населения. И толпа геев и лесбиянок, абсолютно бесполезных в плане возрождения немецкой нации им в принципе была не нужна. Так что, господа прааативные, либо завязываете маяться дурью, либо отправляетесь в колонии, застолбляя пригодные для жизни земли в случае обострения кризиса...

Такое время было... Когда больше всего людей пугала не столько разбушевавшаяся природная стихия, сколько неизвестность — а вдруг всё это ещё не конец?

Засыпающему в холодном сугробе резко врезали по носу, заставив выбирать — либо мирно помирать во сне, либо двигаться и бороться.

Кто уснул — уснул навсегда, кто решил бороться — сплюнул кровью и борется до сих пор.

Непростая эта борьба, нужно признать... Если ты полвека привыкал быть мирным и лощёным, а потом резко понадобилось стать сильным и жёстким — не все пройдут такую ломку.

Но пройти всё это было необходимо.

В результате мир откатился в своей морали минимум на полвека, а если вернее, то лет на сто — не меньше. Всё стало проще и жёстче: законопослушным гражданам — покой, врагам — смерть. Какой смысл давать преступнику армию адвокатов-защитников, помещать его в санаторные условия и кормить за свой счёт, если в стране порой голодают дети — будущее нации? Нет в этом смысла. В мире до Второго Удара всякие идиоты могли бы найти этот смысл, но Второй Удар изменил не только береговую линию материков.

Если ты преступник, то изволь либо возместить нанесённый ущерб, да ещё и с немалыми процентами, либо соблаговоли сдохнуть.

Германия, Великобритания, Россия, Япония, Франция, США — всё-таки страны двадцать первого века, страны просвещённые, так что зверств не будет. Смертельная инъекция, виселица, расстрельная команда, электрический стул или газовая камера — никакого четвертования или колесования...

Хотя вот, например, на Корсике, которая на второй большой волне сепаратизма, прокатившейся в десятом-четырнадцатых годах, едва не отделилась от Франции, недавно провели публичное гильотинирование четырёх осужденных педофилов. Остальной мир вновь для галочки возмутился чрезмерной жестокостью, но дальше порицаний дело опять не пошло...

Увы, но мир в конце двадцатого века решил забыть своё прошлое, поэтому оказался обречён прожить его вновь. Нельзя сказать, что это было хорошо, но это было необходимо.

И неожиданно оказалось, что прошлое было не таким уж и диким, и в нём были очень даже неплохие моменты...

Например, Шотландия, которая в моём мире спала и видела, как бы отделиться от Лондона, здесь наоборот больше всех кричит о том, что Великобритания должна быть единой, но объединённой лишь сильной королевской властью. Остальной мир, разумеется, слегка снисходительно посматривает на подобные заморочки в стиле Средневековья — ну, какая, действительно, может быть королевская власть в двадцать первом веке? Разные бантустаны и зулустаны — не в счёт, разумеется... Хотя упрямые горцы чихать хотели на весь остальной мир, и считают, что раз впервые за многие века именно они теперь опора короля, то король должен править.

Прихотливы извивы истории и мировая линия жизни, чего уж там.

Человеку из 1912-го мир двадцать лет спустя показался бы абсолютно невероятным. И чудовищным. Человека из 1989-го мой мир образца 2009 года откровенно ужаснул бы.

Реальность образца пятнадцатого года от Второго Удара тоже не утопия и не рай на земле. Лучше сказать, что это — некая машина. Здесь ты либо становишься шестерёнкой в механизме, либо тебя выкидывают прочь, будь ты человек или целое государство.

Но любая машина без смазки обречена на скорую поломку. Мой прежний мир потихоньку ржавел, и время от времени его части разрушались, калеча всех вокруг. А здесь на зубья механизмов размеренно капает... Смазка? Смазка.

Из человеческой крови.

Думаете, я считаю это хорошим делом? Отнюдь. Но иначе нельзя. Либо так, либо никак. Сильные выживут, а слабаки будут повержены. И падут!..

А пока я заглядываю через окно телевизора в мой новый мир...

...На экране шла съёмка, кажется, с борта вертолёта или лёгкого самолёта, под которым проплывала воистину апокалиптическая панорама. К небу поднимались исполинские столбы дыма от многочисленных пожаров, которые полыхали в каком-то портовом городе. Хотя лучше было бы сказать, что целый город фактически превратился в один большой пожар, а в некоторых местах так вообще вместо зданий была лишь выжженная пустыня. На рейде порта виднелось множество кораблей — не военных, гражданских, часть из которых тоже либо горела, либо тонула. Полыхало вообще всё — город, корабли и даже сама вода в огромном канале, который был натурально перегорожен бесформенной грудой металлолома, некогда бывший гигантским судном...

— ...По сообщению арабского информационного бюро "Аль-Джазира", сегодня ориентировочно в полдень по токийскому времени, в Порт-Саиде прогремел мощнейший взрыв, — послышался голос диктора. — Оценить его силу пока что не представляется возможным, но уже понятно, что его тротиловый эквивалент исчисляется многими сотнями тонн. Выжившие очевидцы говорят об ослепительной вспышке и грибовидном облаке, но как сообщают египетские военные — следов радиационного заражения нет. Предварительная версия случившегося — взрыв корабля, перевозившего сжиженный нефтегаз. По графику движения, канал в это время как раз проходил газоперевозящий танкер "Графиня Ричмондская". Рассматривается возможность того, что взрыв был следствием террористического акта, но ни одна из международных группировок на себя ответственность не взяла...

Мда, нехило. Судя по всему, международной торговле нанесли тяжёлый удар. В мире есть несколько мест, в которых сходятся важнейшие торговые маршруты — Панамский или Суэцкий каналы тому отличные примеры. Ударить по ним — значит нанести удар по всем цивилизованным странам. То, что сильно разрушен какой-то там город в очередной папуасии за пределами Периметра, погибли тысячи туземцем и уничтожены десятки кораблей с грузом — в сущности, не такая уж потеря для мировых Держав...

Но!

Если глаза не обманывают меня, то перегородивший канал танкер — это уже самая натуральная задница. Нефть из Персидского залива и пошитые в ДемКитае футболки должны прибыть на Иберийский полуостров именно в понедельник, а не в пятницу, к примеру. Иначе — десятки и сотни миллиардов убытков...

— ...Последствия взрыва оценить пока что не представляется возможным, но уже можно говорить о десятках тысяч погибших и сильнейшем разрушении Порт-Саида. Повреждены или уничтожены десятки кораблей множества стран. Движение по Суэцкому каналу в настоящий момент полностью парализовано. Как заявляют эксперты, даже при консолидации сил ведущих Держав, на устранение последствий могут уйти недели, если не месяцы.

Так и есть — задница. Даже при том, что восстановительными работами будут заниматься все мировые Державы. Пихание ногами под столом и дежурные улыбки — это одно, а подобный удар — это другое. Удар ли это? Да наверняка. Слишком уж всё хорошо сложилось для простой случайности.

Рыба ищет, где глубоко, а человек — где выгодно. Ну, и кому же такое выгодно? Самый очевидный ответ — террористам, чисто ради хаоса. Как говорится, немного анархии... Остальным... Остальным это не особо нужно. Для провокации — слишком масштабно, да и так полуколониальный Египет не нужно дополнительно оккупировать. Правда, больше всего от такого удара страдают европейцы, а из других значимых игроков остаются лишь Россия, Штаты и Япония.

Подставы с кораблями или что-то похожее на подставы с ними крайне любят американцы, но в последние годы они на международной арене особо не играют — хватает проблем дома. Японии тоже как-то не до суперимперских амбиций — Страна Восходящего и так уже откусила преизрядно, но ошибок императора Хирохито нынешний премьер-министр повторять не собирается, и перед новым броском дракон желал бы переварить добычу и окрепнуть. Большую выгоду, конечно, получает Россия, которая безмерно счастлива от того, что Северный Морской путь теперь судоходен круглый год. А он, между прочим — наикратчайший маршрут для грузов из Азии в Европу... Впрочем, русский след, как и японский — это откровенный маразм. Да и в американскую версию я особо не верю. Так что скорее всего это действительно происки нехороших редисок-террористов...

Однако Египет это вообще-то очень близко от Периметра, а такой бардак...

* * *

Хоть это было и практически бесполезно, но Рей из всего тренировочного оружия для фехтования предпочитала нагинату (в тренировочной версии — просто длинный шест).

Ни в один стандартный набор оружия для Ев ничего длиннодревкового не входило — не то что гуаньдао или глеф, а даже копий не было. Нет, хотя формально копья были... Но числились они почему-то метательными дротиками и на руки нам категорически не выдавались, потому как имелись большие сомнения в их эффективности. В принципе даже обычные кинжалы и меч Евангелионов были созданы на пределе прочностых характеристик самых крепких материалов, так что уж говорить о древковом оружии... Там ведь при ударе нагрузки будут, как при взрыве, так что оружие это было исключительно первого и единственного удара. Как копья тяжёлой рыцарской кавалерии — ударили, поломали, достали мечи или булавы... Но для Ев — это уже лишний выпендрёж.

Хотя, такого рода оружие лично я особо и не любил, предпочитая обычный меч с рукоятью, рассчитанной на полуторный хват. Иногда вкупе с длинным кинжалом. Обоерукое фехтование двумя полноразмерными клинками смотрелось классно и пафосно, но в моём исполнении было откровенно слабым, так что я предпочитал лишний раз не выпендриваться.

Аска же напротив — выпендривалась при любом удобном и неудобном случае, упрямо используя свой огромный двуручник, который был чуть ли не с неё ростом. Упражнения с другими видами оружия она выполняла исключительно галочки ради и не более. Какой в этом был смысл и был ли этот смысл вообще — я даже представления не имел, потому как хоть копию супер-цвайхандера в уменьшенном масштабе ей сделали, но настоящие клинки из Германии для Евы-02 ещё только везли.

А вот Аянами предпочитала нагинату, да и обращалась с ней получше, чем с тем же мечом...

...От косого удара сверху вниз я увернулся отклонившись влево, и почти сразу же заблокировал кинжалом летящий мне в голову второй конец шеста. Поворот, меч рубит параллельно земле, но Рей успевает пригнуться и ударить по ногам. Подпрыгиваю...

В грудь тут же прилетает чувствительный тычок, отбросивший меня назад.

Аянами перехватывает шест ближе к одному из концов и обрушивает на меня град колющих ударов. От одних уворачиваюсь, другие блокирую мечом и кинжалом, но некоторые всё же проходят оборону и отзываются глухим стуком по защитным пластиковым доспехам.

В этом главная неприятность, когда у противника длинное оружие — к нему не так-то просто подступиться...

Отшибить шест вверх и рывком сократить расстояние. Стремительный укол в левое плечо, раскрут, срыв расстояния и удар кинжала под рёбра. Молниеносная атака, очень действенная против даже очень опытного мечника.

Мастером фехтования я не стал, но несколько самых действенных и эффективных связок и приёмов у Ли выучил. Мало ли что, в конце концов. Никогда не знаешь, что же в жизни пригодится...

Рей стремительно крутанула шестом, отбив оба моих удара и отскакивая назад. Растёт сестрёнка... Силой она мне уступала и уступала прилично, но была всё-таки посильнее Аски. Ловкостью она тоже уже превосходила, как рыжую, так и меня. Так что у меня в преимуществах была лишь сила, а у Лэнгли — почти натуральный берсерк-режим. Когда Сорью начинала заводиться, то справиться с ней было, ой как нелегко... В среднем я выигрывал у неё семь схваток из десяти, с Рей они шли примерно на равных, а вот я с сестрой в последнее время спарринговал неровно. В рукопашной и на мечах — восемь из десяти, а вот если у неё было что-то дальнобойное, то не больше половины.

Засвистел рассекаемый шестом воздух, и Аянами закрутила вокруг себя нечто вроде веерной защиты. Мгновение, и мне уже приходится уклоняться и отбивать вихрь хоть и не слишком сильных, но зато многочисленных ударов...

— Внимание!.. — неожиданно донеслось по внутринервовской системе оповещения, динамик которой был расположен в том числе и в тренировочном зале. — Всему старшему и среднему командному составу оперативного и научного звена в течение пятнадцати минут прибыть в тактический зал для экстренного совещания. Повторяю. Всему старшему и среднему командному составу...

Мы с Рей почти синхронно отскочили друг от друга, опустили оружие и прислушались.

— Эй, господин шишка на ровном месте, — ехидно заметила стоявшая неподалёку Аска, на время прекращая отрабатывать связки ударов. — А ты у нас какой командный состав — старший или совсем старший?

— Вообще-то я средний... Тьфу ты, за пятнадцать минут ни душ принять, ни переодеться толком... Ладно, так пойду.

— Как вернёшься — расскажешь о чём там задвигали, — бросила мне вслед Лэнгли. — И особо не засиживайся — мне ещё надо взять реванш за вчерашнее поражение!

— Да, дорогая, — буркнул себе под нос. — Конечно, дорогая. Непременно, дорогая. Уже бегу, дорогая. Боже, я уже почти подкаблучник...

— Ты чего там бормочешь?

— Ничего.

Так что я так и поплёлся на совещание — весь в поту, лохматый и даже не сняв защитных пластиковых доспехов за исключением лишь шлема.

И всё равно уложился я в эти треклятые пятнадцать минут едва-едва. Внутренне недоумевая, как это остальные соберутся так быстро, и для порядка костеря начальство за традиционные начальственные заходы, я быстрым шагом двигался к тактическому залу. Под конец даже пришлось немножко пробежаться, когда уже не надо было пересаживаться с лифта на лифт, и оставалась, так сказать, финишная прямая...

К моему удивлению в зале уже находились все значимые персоны Конторы.

По центру, скрестив руки на груди, с несколько отрешённым видом сидел... Фуюцки. Хм, а кто тогда нам задачи нарезать будет? Обычно ведь он это делал... Или сначала планируется выступления начальника транспортного цеха, тьфу, кого-нибудь из научников или оперативников?

Хотя нет, вот же — по правую руку от замкома сидит Мисато, а позади неё свита из заместителей. Что удивительно — сразу всех, хотя обычно даже перед совещаниями по уничтожению Ангелов они вместе не собираются.

По левую руку от Фуюцки обнаружилась и Рицко в сопровождении Аобы... Так, а где тогда Майя? Ничего не понимаю.

Мисато, увидев меня, приглашающе махнула рукой и хлопнула по креслу рядом с собой.

Уселся. Сижу, жду. В первом ряду, как большая шишка, хе. Может, Аска не так уж и преувеличивала...

— А по какому поводу собрание-то? — вполголоса поинтересовался я у Кацураги, наклонившись к ней.

— Веришь — нет, Синдзи — понятия не имею. Хотя лично я рада буду любому совещанию, только бы не разбирать эти чёртовы отчёты...

Послышалось шипение открываемой двери, и в зал вошёл сам Командующий в сопровождении явно чувствующей себя не в своей тарелке Майи, держащей в руках ноутбук, что вообще-то было несколько неожиданно. Всё-таки на подобных совещаниях отца я ни разу не видел.

Личный состав непроизвольно поднялся на ноги, будто бы подброшенный пружиной. Секунду помедлив, общему примеру последовал и я.

— Садитесь, — коротко отмахнулся Гендо, проходя к огромному интерактивному экрану. — Ибуки, приступайте.

— Е-есть, Командующий, — пискнула девушка, подключая ноутбук к общему терминалу.

— Итак, господа, — сухо произнёс Командующий, обводя сидящих в зале суровым взглядом. — Я созвал экстренное совещание ввиду сложившейся ситуации.

На засветившемся экране появился алый логотип НЕРВ на фоне вращающегося земного шара и герба ООН.

— Согласно последним расчётам научного отдела и анализа данных системой МАГИ, у нас есть ориентировочная дата следующей атаки Ангела. С высокой долей вероятности это произойдёт в первую неделю следующего месяца... Поэтому у нас есть около двух недель, когда можно будет не опасаться неожиданной атаки. Но суть вообще-то не в этом.

Изображение земного шара сменилось физической картой планеты, которая несколько раз укрупнилась, выведя на экран регион Северной Африки. В центре Алжира начала пульсировать алым крупная точка.

— Сегодня утром со мной связался глава НЕРВ-Франция генерал-майор Дюбуа, — произнёс Гендо. — Одиннадцать часов назад был вскрыт расположенный в Алжире Геофронт.

По залу пронёсся негромкий шум.

Тааак... Что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие...

— Внутри Геофронта был обнаружен Ангел, — Командующий сделал паузу. — Части НЕРВ-Франция понесли потери и отступили, а генерал Дюбуа запросил помощь у Совета Безопасности. По его решению, в течении суток НЕРВ-Япония должна будет перебросить подразделение из состава взвода "Эхо" в Алжир и оказать поддержку НЕРВ-Франция.

А-хре-неть... Нет, я знал, что только стоит расслабиться, как сразу же... Но чтобы так!.. Вот мало мне было Ангелов из космоса, мать их, так их теперь ещё и из-под земли стали выкапывать!

— Я уже отдал приказ о формировании оперативно-тактической группы быстрого реагирования, — продолжал тем временем Гендо. — Теперь довожу до вас подробности. Группа формируется из состава научного и оперативного отделов. Основная ударная единица — Юнит-01 и пилот Икари, старший группы — майор Кацураги.

— Сэр, — поднялась с места Мисато.

— Майор, у вас есть сутки. После чего Евангелион на борту транспортного экраноплана должен будет отправиться в Алжир. На всю операция я отвожу неделю — к началу октября вы должны будете при любом раскладе вернуться в Токио-3. Вам всё ясно, майор?

— Сэр, так точно, сэр! — браво гаркнула девушка.

— Полковник, остальное оставляю на вас, — бросил Гендо, после чего развернулся и вышел из тактического зала.

Фуюцки неторопливо поднялся с места, прошёл к интерактивному экрану и обвёл зал ласково-хищным взглядом.

— Придётся попотеть, господа.

* * *

— Расстояние, — уточнил Фуюцки, глядя на интерактивный экран.

На нём появилось изображение карты мира, на которой запульсировали две точки. Первая — порт Токио-3, вторая — город на побережье залива Габес Максима, раскинувшегося после Второго Удара на территории обширной низменности в северной части Алжира. От Токио-3 начала расти ломаная алая линия, прошедшая между Тайванем и Филиппинами, обогнувшая Индокитай и миновавшая Тайский пролив. Затем она проскользнула мимо Шри-Ланку, оставила позади Аравию, нырнула в Красное море, прошла Суэц, пересекла Средиземное море и наконец достигла пункта назначения.

— Шестнадцать тысяч километров! — отрапортовала, что-то колдующая за ноутбуком Майя.

— Расчётное время в пути.

— При крейсерской скорости в четыреста километров в час — сорок часов. Остаток пути в три сотни километров до плато Тадемаит и базы НЕРВ-Франция придётся проделать по суше.

— Пешком, что ли? — удивился я.

— Не пешком, а по суше, — поправил меня заместитель Командующего. — Французы относительно недавно приобрели у американцев два модернизированных гусеничных транспортёра сверхвысокой грузоподъёмности... Если мне не изменяет память, то приобрели.

— "SС-2", — произнесла Майя, выводя на экран несколько фотографий четырёхгусеничной машины совершенно невероятных размеров. — Способен перевозить до шести тысяч тонн груза. С Евой и приданным вооружением (то есть около двух тысяч тонн), будет способен разогнаться до пятнадцати километров час.

— Они дислоцированы на их базе? — поинтересовалась Мисато.

— Минуточку... Да, один из транспортёров базируется в Тадемаите.

— Пятнадцать часов примерно, — прикинул я. — Одни только дорожные приключения займут почти сотню часов чистого времени...

Четверо суток на дорогу — неслабо...

— Нам понадобится эскорт на всём пути следования, — произнесла майор и слегка нахмурилась. — Может у меня уже и паранойя, но если экраноплан с Евой угробит какой-нибудь террорист на летающем безобразии полувековой давности...

— Эскорт будет, — не терпящим возражений тоном заявил Фуюцки. — Растрясём Совбез — пусть выделяют пару эскадрилий.

— Ещё понадобится заправка, — задумчиво произнёс я. — По крайне мере одна. А то, если я не ошибаюсь, то у Бе-5000 дальность всего десять тысяч километров.

— Система заправки в воздухе у него есть? — подал голос Аоба.

— Отсутствует, — разочаровала нас Майя.

— Фигово, — философски заметила Мисато. — Где есть ближайшие базы союзников?

— Британский Йемен, Итальянское и Британское Сомали... — начал загибать пальцы Макото.

— До Индии дотянем, но не дальше, — грустно произнесла Майя.

— В Индии нам делать нечего, — отрезал Фуюцки. — Ещё не хватало делать остановку в этой выгребной яме — сделаем одну заправку на Суматре и ещё одну в Йемене, к примеру... Ибуки, так получится?

— Да! — пискнула девушка, всегда немного теряющаяся, когда к ней обращался кто-нибудь из высокого начальства. Ну, кроме её обожаемой Акаги-семпая.

Кстати, хоть и прежняя моя жизнь в другом мире уже начинается казаться каким-то чудным сном, но вот то, что одной из любимых фанатских теорий было то, что Рицко и Майя — лесбиянки (тьфу, гадость какая!..), это я до сих пор помню. Хотя, как по мне, они просто крепко двинутые на почве науки леди...

— Дипломатия на мне, — продолжил замком. — Акаги, займётесь подготовкой Евы-01 к транспортировке. И подумайте, кого вы направите в составе оперативно-тактической группы в Африку.

— Если надо, то я... — немедленно сверкнула глазами блондинка, явно уже мечтающая о том, как будет исследовать только-только вскрытый Геофронт и древнего Ангела.

— Вас не надо, — отрезал Фуюцки. — Мы и так чрезмерно рискуем, отправляя в рейд начальника оперативного отдела и самого опытного из пилотов. Ибуки тоже отправлять не надо — это боевая операция, так что пусть лучше это будет кто-то с армейским опытом.

— Тогда Шигеру и Ферраро, — немного подумав, ответила Рицко. — В этом плане они у меня лучшие.

— И поэтому я уже давно пытаюсь переманить их к себе, — сделав страшные глаза, громко прошептала Кацураги.

В зале послышались смешки.

— И поэтому я их не отдаю, — невозмутимо ответила Акаги. — Кстати, если предполагается длительная операция в отрыве от источников энергии, то я предлагаю оснастить Ноль-первого не внешними батареями, а последней моделью дизель-генератора.

— А для оружия-то место хоть останется? — скептически произнёс я.

— Оружием пускай обеспечат французы, — предложила Мисато. — Они же собирались чем-то вооружать свою Еву, которую строят там?

— Еву-03 строят на резервной базе около Марселя, — уточнил Макото. — В Тадемаите складов оружия нет.

— Зараза.

— Да поместится там оружие — не беспокойся, Синдзи, — успокоила меня Рицко. — Новый дизель весит около трёхсот тонн. Меч, автомат, пистолет... Ну, думаю, что в двести тонн с этими игрушками уложимся. Навесное вооружение в случае чего можно будет обычными транспортниками перебросить, я считаю.

— Штурмовиков из оперативного брать? — поинтересовалась Кацураги.

— Не стоит, — покачал головой Фуюцки. — Обычной техникой и живой силой французы вас обеспечат. Вам в штыковые атаки не ходить, так что нечего зря людей туда-сюда гонять.

— Можно я хоть О'Брайна себе возьму в качестве бесплатной рабочей силы на всякий пожарный?

— Ладно, берите О'Брайна. Но запомните — воевать у вас должен только Икари, причём воевать только с Ангелом, а не с кем попало... Кстати, готов к выполнению задания, Икари?

— Всегда готов, господин полковник! — браво рявкнул я.

— Ну, вот и молодец...

Между тем в голове у меня сейчас был не мандраж перед предстоящим боем с не пойми кем, и даже не радостное возбуждение от того, что я лечу в Африку, где увижу ещё один Геофронт...

Надо бы кое-чем запастись для поездки...

* * *

Пока научный отдел занимался подготовкой Евы-01 и транспортного экраноплана к перелёту почти через полмира, а высокое начальство утрясало дипломатические вопросы, оперативный отдел занимался конкретикой. Решили провести брифинг о предстоящей операции, так сказать, в тесном семейном кругу...

— На Суматре заправиться не получится, — произнёс Макото, "шагая" по карте Юго-Восточной Азии циркулем. — Там сейчас опять обострение — у местных открылся новый сезон увлекательнейшего занятия под названием гражданская войнушка...

— Где тогда? — поинтересовался я, тоже склоняясь над картой. — Калимантан?

— Малайзия, например. Куала-Лумпур теперь приморский город, и там есть наша крупная авиабаза.

— Ага...

Вообще-то в наш век высоких технологий сидение над картой с циркулями, линейками и курвиметрами в руках выглядит сущим бредом. Действительно, зачем? Вроде бы и не зачем совсем...

Но с другой стороны — это нечто вроде магического ритуала. Для порядка, для собственного успокоения. И наглядности, почему-то, всё-таки больше. Да и не дело это — полностью зависеть от техники, которую может вырубить даже не электромагнитный импульс или повреждение, а банальная техническая неисправность. А карты и циркули так просто не ломаются...

— Та-даммм!.. — дверь в малый совещательный зал отъехала и из-за угла высунулась довольная физиономия Кацураги.

— Мисато, ты же вроде бы информацию по алжирскому Ангелу ходила добывать?

— Ага, — довольно зажмурилась девушка.

— А чего тогда так долго? До самого Алжира ходила, что ли?

— А не так-то просто было её поймать!..

Майор вытянула из-за угла отчаянно пищащую Майю с ноутбуком.

— Мисато, ну почему опять я! Вы ведь и сами могли всё показать — я же вам всё объяснила!

— Есть три категории пользователей этих ваших компьютеров, — изрекла Кацураги, таща за собой Ибуки. — Одни с ними на "ты", другие — на "вы", а третьи — на "о, Господи!". Угадай, какой я тип?

— А почему это действительно именно Майя, а не кто-нибудь другой? — хихикнул Хьюга.

— Вот ты-то, Макото, мог бы и не спрашивать как раз. Это ж первый принцип разведки — хватать кого поценнее!

— Доктора Акаги тогда бы в плен брала, — хмыкнул я.

— Рицко — хитрая, Рицко сбежала в ангар с Евами — оттуда её слишком долго тащить... Ну, и она тупо не такая маленькая и удобная для транспортировки, как наша Ибуки. Давай, Майя, настраивай нам свою чудо-машину!..

Спустя минут пять ноутбук был подключен к проектору, свет в зале приглушён почти до полной темноты, и пошла добытая информация...

Первой была фотография какого-то горного плато, сложенного из камня почти чёрного цвета, возвышающееся посреди серой пустыни.

— Тадемаит, — произнесла Ибуки. — Плато в северно-западной части пустыни Сахары, в Алжире. Разделяет пески Большого Восточного Эрга и Большого Западного Эрга. Высота до восьми сотен метров над уровнем моря; сложено осадочными породами.

Картинка сменилась на фотографию глубокого и узкого горного ущелья, прорезающего плато.

— Плато сильно рассечено глубокими долинами уэдов. Поверхность представляет собой бесплодную щебнистую пустыню. Склоны на южной стороне — крутые, на северной — уступчатые. Около одного из уэдов на северо-востоке расположена основная база НЕРВ-Франция.

На новом снимке около ступенчатого склона плато виднелась огромная база, обнесённая высокой бетонной стеной с колючей проволокой по верху, и сторожевыми вышками.

— Головная база НЕРВ-Франция. Площадь — десять квадратных километров, гарнизон — пять тысяч человек. База была основа в октябре 2009 года для изучения расположенного на территории Алжира геофронта.

На экране появилась трёхмерная схема, изображающая систему каких-то подземных коммуникаций. Учитывая масштаб, они тянулись на многие десятки километров, образуя сложную фигуру, в центре которой находилась некая сфера исполинских размеров.

— Это система тоннелей, обнаруженная в результате сейсморазведки. Именно исходя из её результатов было принято решение о месте постройки базы.

Контур одного из проходов запульсировал алой пунктирной линией.

Тоннелем это назвать было сложно — он явно был намного крупнее всех остальных. Плюс, этот проход шёл напрямик от поверхности до самого геофронта под уклоном в градусов шестьдесят где-то.

— С десятого по двенадцатый год проводились пробные бурения с целью проникновения в малые тоннели, но в геофронт было решено пробиваться именно по магистрали Е95. Ключевой фактор — высота свода тоннеля составляет около семидесяти метров, и в случае чего по нему сможет пройти Евангелион. Проходческие работы были затруднены тем, что у поверхности магистраль была полностью разрушена и завалена на протяжении нескольких сотен метров. Тем не менее вчера части НЕРВ-Франция пробили последние метры завалов и проникли в геофронт... Так, а сейчас я вам видеозапись включу, которую они нам прислали... Там, правда, всё на французском, но мы... эээ... субтитры сделали... Сейчас я... О! Кажется, получается...

...Съёмка шла с достаточно мощной камеры, кажется, закреплённой на какой-то тяжёлой гусеничной машине.

Колоссальных размеров тоннель, чьи границы утопали во мраке, разрываемым лишь ярким светом мощных прожекторов. Ревели моторы, перекрикивались между собой люди, где-то поблизости раздавался оглушительный грохот и лязг.

Впереди виднелось ещё несколько танкообразных машин, которые танками всё-таки не являлись. На них имелись батареи прожекторов, стрелы кранов, буры и дисковые пилы — кажется, это было что-то вроде инженерных машин или сапёрных танков. Повсюду сновало множество людей — в камуфляже, с оружием и в массивных противогазах, или в ярко-оранжевых лёгких скафандрах и с приборами в руках.

Где-то позади раздался резкий повелительный окрик, усиленный мегафоном, а с правой стороны экрана побежала строчка иероглифов перевода с французского на японский.

— Внимание! Всем укрыться!

Люди моментально скрылись за бронемашинами, а где-то впереди громыхнул мощный взрыв. Тоннель моментально наполнился мельчайшей пылью, заполнившей воздух. Научные сотрудники в скафандрах особых неудобств от этого не испытали, солдаты поправили противозагы, а объектив камеры прочистил небольшой дворник.

Какое время ничего не происходило, лишь время от времени мелькали перемещающиеся короткими перебежками люди.

— Всем по машинам! — послышался новый выкрик. — Вперёд!

Люди оперативно забрались кто внутрь, кто на броню транспортов. Бронемашины выплюнули густые клубы сизого дыма и двинулись вперёд.

Медленно поворачивающаяся из стороны в сторону камера выхватывала среди наполненного пылью и дымом воздуха отдельные картины, освещённые светом прожекторов.

Уходящие вверх стены тоннеля, сложенные из какого-то тёмного камня. Ни швов, ни отдельных блоков не видно, но почему-то ясно, что это — искусственный объект.

Двое сидящих на броне гусеничной машины учёных, оживлённо жестикулируя, водят из стороны в сторону длинной штангой с каким-то прибором, закреплённым на ней.

Торчащий из люка бронетранспортёра солдат в противогазе водит из стороны в сторону стволом крупнокалиберного пулемёта.

Одна из машин впереди неожиданно словно бы подскакивает на месте. Затем ещё и ещё одна. Подскакивает и носитель камеры — кажется, колонна проехала какую-то кочку. Камера вновь выхватывает часть стены, но вместо привычного тёмного камня видно что-то вроде толстой стальной бронеплиты, пробитой неизвестно чем.

Неожиданно оказывается, что лучи прожекторов больше не утыкаются в стены и потолок магистрали, а уходят куда-то вдаль. Бронемашины разъезжаются в стороны, а затем замирают.

Вокруг — огромное пространство. Геофронт. Колоссальная подземная каверна, что на порядки больше, чем даже самая большая природная пещера и навевающая мысли о подземельях Мории.

Столбы света скользят вокруг, выхватывая из темноты серую каменистую пустыню. Кое-где на ней разбросаны скалы различного размера, некоторые из которых подозрительно правильной формы и больше напоминают рукотворные постройки, чем...

Неожиданно один из прожекторов выхватывает из темноты нечто непонятное. На помощь своему собрату приходят и другие источники света, и вот уже на странном объекте, что простоял здесь невесть сколько тысяч или миллионов лет, сходится множество лучей.

— Жан, ты видишь это, Жан? — раздаётся чей-то голос поблизости.

— Прекрасно вижу. Но вот почему я не видел этого, когда мы запускали сюда телеуправляемых роботов?

— Потому что вместо нормальных роботов у нас были какие-то консервные банки. Меня больше интересует, что это такое?

— Похож на сфинкса...

— Статуя? Какая громадная!

— На камень непохоже...

— Ворота сюда тоже были из превосходной легированной стали, так чему же ты удивляешься?

В паре сотен метров от замершей колонный бронетехники находилось нечто.

Человекоподобная фигура огромных размеров — никак не меньше Евы, пожалуй. Коленопреклонённая и с опущенной головой, держащая в руках нечто вроде копья.

При взгляде на неё действительно первое, что приходило в голову — это словосочетание " Египет". Желательно, древний.

Характерная корона фараонов... Не знаю, как она называется, правда. На голове у сфинкса действительно такая же есть, хотя эта статуя на него как раз была не особо похожа.

Сфинкс — это ведь животное с головой другого животного или человека. Эта же была фигурой человека.... ну, да, в принципе, человека. Но с нечеловеческой головой — то ли это был ибис, то ли сокол, то ли шакал. То есть вообще-то вернее было бы соотнести её с изображением какого-нибудь древнеегипетского бога — Гора, Анубиса или Тота. Хотя может и Сета — подробности в темноте были не особо видны.

Но ключевое отличие этой статуи от всех, что имелись в Египте было в том, что она явно была не каменной.

Покрывающие всё тело доспехи из чёрного матового материала, похожего то ли на пластик, то ли на матового цвета металл. Золотистая корона и копьё, серебристая вытянутая морда...

Неожиданно то ли камера слегка дрогнула, то ли...

— Жан, тебе не показалось, что...

Массивная вытянутая морда статуи зверочеловека с лязгом повернулась чуть в сторону. Блеснули узкие светло-синие треугольный прорези, заменявшие созданию глаза.

— Что за...

Древний бог медленно выпрямился. С его брони начали слетать густые клубы пыли и какой-то непонятный мусор, а в воздухе повис натужный глухой лязг.

Судя по всему экспедицией командовал явно не учёный, потому как столкнувшись с чем-то непонятным, но угрожающим, французские нервовцы миндальничать не стали:

— Огонь! Уничтожить эту тварь!

Громыхнули орудия пары видневшихся поблизости танков. Несколько сапёрных машин неожиданно окутались ракетными выхлопами, выплюнув в сторону непонятного монстра полдюжины ракет, оставляющих за собой дымные огненные следы.

120-миллиметровые танковые снаряды пробили чёрную броню гиганта, раскрошив несколько пластин. В воздухе брызнула тёмная, почти чёрная в темноте кровь. А вот ракеты сдетонировали почему-то на расстоянии десятка метров от монстра...

В воздухе замерцало до боли знакомое золотистое сияние, расходящееся восьмигранниками от исполина.

— Огонь! Всем огонь!

Громыхали танковые орудия, ревели стартующие ракетные снаряды, захлёбывающимся лаем заходились автоматические пушки. Во всю эту какофонию вплетались звуки стреляющих пулемётов, автоматов и гранатомётов; крики и вопли людей.

На голове гиганта что-то засверкало, и стоящие впереди машины и людей перечеркнула двойная цепочка разрывов. В стороны разлетелись куски тел, загорелось несколько машин, а один из сапёрных танков исчез в огромной огненной вспышке.

Из-за спины колосса вверх взмыли какие-то огоньки, которые, описав крутую дугу, обрушились на солдат и учёных. Вокруг заполыхало множество ослепительных белых вспышек. Вой гудящего голубоватого пламени, объявших бронемашины, перемежался воплями охваченных огнём людей, и грохот всё ещё бьющих стволов.

— Отступаем! Все назад! Назад! — перекрывая общую какофонию боя разлетелся чей-то усиленный мегафоном голос.

Откуда-то с левого фланга над головами людей на высоте метров пяти пронеслась пара стремительных силуэтов тяжёлых ракет.

Зверочеловек (или правильнее его будет назвать уже Ангелом?) словно бы с ленцой водящий из стороны в сторону головой, поливая людей из каких-то автоматических орудий, сделал неожиданно стремительное движения, взмахивая зажатым в правой руке золотистым копьём. На месте летящих ракет расцвели два разрыва, а монстр тем временем нацелил на отступающих людей своё оружие.

Мелькнули расположенные по бокам длинного мечевидного наконечника серебристые трубки, а в следующий миг в геофронте полыхнула ослепительная вспышка. Воздух пронзил поток голубоватой энергии, машину тут же подбросило в воздух и опрокинуло на крышу. Камера, правда, при этом уцелела, но снимала теперь, лёжа на боку.

Горел танк, чьё орудие слепо и бессильно пялилось куда-то в землю. Большая часть прожекторов была уничтожена, но теперь темноту древней каверны освещал огонь костров, в которые превратилась бронетехника. Куда-то бежали люди в научных скафандрах и форме.

Мимо камеры пробежал солдат, остановился, развернулся, припал на колено, доставая из-за спины короткую и толстую трубу гранатомёта.

Выстрел!..

Солдат не отшвырнул тубус, а почему-то так и оставил его у себя на плече — похоже, что это был ручной противотанковый ракетный комплекс "ЭРИКС" с управлением ракетой по проводам...

В воздухе мелькнул стремительный росчерк, и грудь француза что-то разорвало. Брызнула кровь и части разорванного камуфляжа, а солдат рухнул на землю прямо перед камерой, выронив тубус и зажимая рану на левой стороне груди. В дыму и темноте было мало что видно — мрак разгонял лишь полыхающий невдалеке танк, так что лица француза не было видно. Да оно ещё и вдобавок было скрыто чёрной маской противогаза. Было лишь ясно, что он ещё жив... Судя по прорывающимся через маску крикам.

На горящий "леклерк" обрушилась исполинская стопа, закованная в чёрную броню, а в следующий момент и так почти уничтоженный танк взорвался, когда сдетонировал его боекомплект.

Запись прервалась.

— Вашу мать, — на большее меня сейчас не хватило.

— Да не говори, — буркнул Макото. — Вряд ли это будет лёгкая прогулка.

— Мерзкая тварь, — скривилась Кацураги.

— Эээ... Ммм... Ну, в общем... — голос Майи заметно дрожал. — Эта запись единственная, что нам известно о... о противнике. П-повезло, что эта машина была связана кабелем с центральной базой... А опрос очевидцев почти ничего не дал... Да и немного этих очевидцев осталось — спаслись лишь те, кто шли в арьергарде колонны. После этого французы вывели всех из магистрали и оцепили выход из геофронта, но Ангел не стал их преследовать и... Вот. В общем, теперь они ждут, когда прибудет Ева.

— Что думаешь, Синдзи? — поинтересовалась у меня Мисато.

— Непрост. В голове — пара скорострельных пушек, но Еве они, думаю, не слишком повредят. Что-то вроде лёгкой ракетной установки или многоствольного миномёта за спиной. Снаряды — зажигательные. Копьё — это уже хуже. Копьё в рукопашной получше ножа и меча будет. Плюс ещё и стреляется. С другой стороны АТ-поле этот ископаемый Ангел поставил с запозданием, так что будет шанс первым ударом нанести ему существенный урон. Убить... Вряд ли, конечно. Но вот всадить пару восьмидюймовых снарядов ему в грудь — вполне реально.

— Винтовкой, думаю, пользоваться смысла нет — толку от них как не было, так и нет, — заметил Хьюга.

— Меч и пистолет, — предложил я. — Бить Ангела однозначно придётся в ближнем бою.

— И навесного взять с запасом, — добавила Кацураги. — Кстати, надо будет немного подкрутить систему ноктовиденья на Ноль-первом, а то в этой пещере слишком уж темно.

— Если этот Ангел реагирует только на свет и действует только на свету, то у нас будет преимущество...

— Я бы на это не рассчитывал, Макото, — хмыкнул я. — Жаль, что нельзя просто запустить в эту пещеру ракету с ядерной боеголовкой...

— А почему нельзя? — подала голос внимательно слушавшая нас Майя. — Это ведь пустыня, а не город — жертв среди простых людей не будет...

— А ты бы взорвала пещеру с сокровищами Али-Бабы? — хмыкнула майор. — Лично я — вряд ли, а то бы от жадности померла... А в том геофронте наверняка есть куча интересного и полезного...

— Люди гибнут за... артефакты. Геофронт французский — вот французы бы сами и разбирались, а я бы лучше и дальше вместе с Ноль-первым в Тройке сидел... Но нет же...

— Не ворчи, Синдзи. Этого негодяя уже классифицировали, как "Alone Non-Governing Enemy-Lord" (то есть ANGEL) под кодовым именем Тикаил — Подземный Ангел. Так что теперь это определённо наш клиент...

— Уже и поворчать не дадут... Ладно, раз так — придём, увидим, надаём по заднице.

— Как вообще считаешь — справишься в одиночку? — спросила у меня Мисато. — Или пока не поздно — заявим, что в сложившихся условиях ничем помочь не можем и пусть действительно справляются сами?

— Да справлюсь, — хмуро ответил я. — Куда ж я денусь-то?

* * *

— Почему едешь именно ты?! — бушевала вечером Аска, яростно терзая игровой джойстик. — Почему не я?!

— Догадайся, Лэнгли, — усмехнулся я, флегматично листая оружейный журнал. — Ты же умная девочка...

— Не называй меня девочкой!

— Девочка. Кто скажет, что ты мальчик — пусть первый бросит в меня камень.

— Ррр!..

— Это разумно, — заметила сидевшая рядом со мной на диване Рей, не отрываясь от очередной книги по биологии. — Синдзи из нас — самый опытный пилот.

— Могли бы послать нас двоих.

— Токио-3 тоже нельзя оставлять без защиты, — наставительно произнесла Аянами. — В случае если доктор Акаги всё же ошиблась, и нападение произойдёт раньше первой недели октября — мы с тобой должны будем справиться вдвоём.

— А одной что — слабо? Братец-то твой и один ведь как-то справлялся.

— Не слабо. Но Прототип практически непригоден для ближнего боя. Риск слишком велик.

— Какой вообще был смысл делать Еву, которая почти непригодна для боя?

— Нулевой не создавался для ведения сражений, — пояснил я. — Он был испытательным образцом, на которой отрабатывались различные технологии. Собственно говоря, даже Ноль-первый не был боевой моделью — ими должны были стать серийные модели со второй по четвёртую.

— Оно и видно, — хмыкнула Аска. — Наши Евангелионы похожи на нас. Прототип Пай-девочки не создан для боя, Ноль-первый слишком здоровый и дуболомный, а самый совершенный — это Ноль-второй...

— Своей смертью ты не помрёшь, Лэнгли. Особенно от скромности.

— Скромность, ха! Глупые предрассудки! Давай лучше бросай свою макулатуру и садись ко мне — сыграем.

— Я не слишком люблю файтинги, — покачал я головой.

— Да ладно тебе, Синдзи! Неужели этот журнальчик может быть настолько интересен?

— Он посвящён современной французской армии, и её вооружению — мне нужно быть в курсе этого, раз уж я еду во французскую колонию.

— Вот же зануда... Мне тебя что — силком тащить, что ли?

— Ладно уж... — я отложил журнал. — Давай-ка сыграем. Что там у тебя?

Вообще-то вопрос был несколько излишен, потому что пусть и в других костюмах, но не узнать Саб-Зиро, Скорпиона, Рептилию и прочих персонажей из легендарной приставочной игры девяностых "Mortal Kombat" было просто нереально. Вся проблема была только в том, что играл я в такие драчки именно в тех же девяносто-лохматых годах и в курсе новомодных фишек не был. Впрочем, даже если бы и был, то помогло бы мне это мало, потому что здесь индустрия развлечений развивалась совершенно иначе.

— МК-8. Знаешь, что это?

— Приблизительно... Но у тебя будет большая фора — я ведь не в курсе управления.

— Ничего, я буду щадить тебя... Поначалу.

— Ну, ладно...

— ...Хо-хо! Да вы, господин Икари, просто... — ухмыльнулась Аска, когда счёт достиг отметки 15:5 отнюдь не в мою пользу.

— Попрошу без оскорблений.

— Просто признай, что я мастер.

— Ты просто за... взятый геймер. Если бы я за... сиживался за играми столько же сколько и ты, тоже был бы...

— Жалкое оправдание, Синдзи, — ухмылка Лэнгли стала просто невообразимо широкой. — Эй, Пай-девочка, не хочешь восстановить честь семьи?

— Восстановить честь? — слегка приподняла бровь Рей, нехотя отрываясь от книги.

— Хочешь сыграть?

— Сыграть? — Аянами окинула взглядом поочерёдно Аску, приставку и игровое меню на экране телевизора.

— Она вообще ни во что не играет, верно? — покосилась на меня рыжая.

— Могу дать гарантию в сто двадцать процентов, — ответил я девушке. — Так что думаю, что твоё предложение...

— Хорошо, Аска. Давай сыграем, — неожиданно произнесла Рей, откладывая книгу в сторону и спускаясь с дивана.

— Вот это деловой подход! — обрадовалась Лэнгли.

— ...Хм, — рыжая озадаченно посмотрела на своего игрового персонажа, превращённого в кровавое месиво. — Неплохо... Давай ещё.

— ...Давай ещё.

— ...Ещё.

— ...Ещё!

— ...Ха, — ухмыльнулся я.

— Заткнись, — сквозь зубы процедила Аска.

— Ха!

— Это была случайность. Ещё одну схватку, Пай-девочка!

— ...Это была случайность? — моё настроение стремительно росло, настроение Лэнгли такими же темпами падало. Неудивительно — после десятка проигрышей подряд и ни одной победы...

— Невозможно. Просто. Невозможно. Ещё раунд!

...После появления на экране надписи "Finish her!", Рей выбила на джойстике совершенно зубодробительную комбинацию из клавиш, и управляемый ею Саб-Зиро взорвался (в переносном смысле) ураганом ударов, после чего управляемая Аской Китана тоже взорвалась (в прямом смысле).

Экран потемнел и на нём появилась кровавая надпись "Brutality".

У Лэнгли отвисла челюсть, и рыжая посмотрела на Аянами чуть ли не с благоговением.

— Думаю, что двадцати побед подряд достаточно, — невозмутимо произнесла Рей, после чего поднялась с колен и вновь уселась на диван, беря в руки книгу.

Я зааплодировал.

Аска задумчиво подвигала челюстью, будто бы что-то жевала, и осторожно произнесла:

— Ммм.... Пай-девочка.

— Да?

— А... как много ты играла в эту игру?

— Двадцать раз.

— Двадцать прохождений?

— Двадцать раундов, — Аянами немного подумала и решила уточнить. — Все сегодня. До этого — ни разу.

— Аргхм... — подавилась Лэнгли. — А в прежние части или в другие файтинги?

— Я никогда не играла в видеоигры.

Рыжая достойно перенесла этот удар, хотя её правая бровь и явственно задёргалась.

— Как же тебе тогда?..

— Я просто немного понаблюдала за тобой. И решила, что подобные... игры, могут быть полезны в плане развития мелкой моторики.

— Она всегда такая, да? — почти жалобно спросила у меня Аска.

— До твоего приезда было ещё хуже.

— Мрак, — рыжая неожиданно оживилась. — То есть с моим появлением всё стало лучше?

— Не обольщайся.

— Грубиян.

— Зазнайка.

— Череп не жмёт, умник?

— Чувство собственного величия в таком тщедушном организме ещё помещается?

— Тщедушном!.. — Аска аж пискнула от возмущения. — Да ты!.. Да я!..

— Ладно. Не тщедушном, — не стал спорить я. — А очень даже упитанном.

— Вот то-то... ЧТООО?!

Так как мы с рыжей сейчас сидели на полу, то в бою могли задействовать лишь руки. Точнее била лишь Лэнгли, а я просто отбивался.

Рей оторвалась от книги, смерила нас двоих фирменным ледяным взглядом (то, что в игре она постоянно выбирала Саб-Зиро с его замораживающими атаками — однако, показательно) и невозмутимо поинтересовалась:

— Вы решили перенести схватку между собой в реальность?

— Типа того, — ответил я, блокируя град ударов рыжей.

— Понятно, — так же невозмутимо произнесла Аянами. — Finish her.

* * *

Отлёт был назначен на полдень 15 сентября.

Евангелион-01 вместе с минимумом вооружения загрузили в транспортную капсулу и подняли на борт экраноплана, который вскоре должен был взлететь с поверхности озера Асино. Некоторое количество более лёгкого навесного вооружения планировалось перебросить транспортным "геркулесом". Также на его борту должна была вылететь группа техников в числе двух десятков человек — самый минимум для запуска и нормальной эксплуатации Еву.

Руководство в числе Мисато, меня, Аобы, Габри и Ларри вылетало на борту лёгкого двухмоторного реактивного самолёта в окраске ВВС Японии. Плюс в качестве эскорта нам выделялось аж две истребительных эскадрильи F-15, общим числом в тридцать шесть единиц, под завязку гружённых подвесными топливными баками и ракетами. В случае чего они должны были обеспечить прикрытие представляющего наипревосходнейшую мишень Бе-5000 с Евой на борту.

И вообще, насколько я знал, сейчас на всём протяжении пути от Токио-3 до Алжира в воздух сейчас до предела насытили истребительной и патрульной авиацией нескольких стран, которые обеспечивали прикрытие операции НЕРВ.

Террористы здесь всё-таки не чета повстанцам моего мира — здесь они вполне могут обладать не просто парой пикапов с присобаченными на крыше пулемётами, но и бронетехникой, авиацией и кораблями. Да, всякие "туземцы" обладают выдающейся способностью гробить любую технику сложнее автомата Калашникова пакистанского производства, но раз на раз не приходится.

После русско-китайской войны, например, умудрились недосчитаться кучи кораблей, которые не были ни в числе захваченных, ни в числе потопленных, ни в числе поднявших сепаратистские флаги. В числе их была даже одна атомная субмарина, правда, вооружённая лишь торпедами, но сам факт-то, сам факт!.. Про самолёты вообще молчу — в том же индо-пакистанском регионе основная бойня закончилась настолько быстро, что оружия там осталось — просто горы. Не просто автоматы и пушки, а даже танки и истребители.

Тем более вряд ли стоит недооценивать Н.О.Д. — похоже за последние месяцы не было проведено ни одного теракта, к которому они не имели бы никакого отношения. Если был стандартный подрыв смертника в различных вариациях или захват заложников — это наверняка поработали более мелкие группировки, перешедшие под чёрно-алые знамёна. А вот если была проведена почти что натуральная войсковая операция — это были уже сами неуловимые и внушающие страх нодовцы.

Та же "Аль-Каида" была гораздо менее опасной организацией, потому что целиком состояла из небольших групп. Да, при таком построении её было практически нереально уничтожить целиком и полностью, потому что уничтожение отдельных частей не слишком влияло на весь "организм". Множество несвязанных между собой источников финансирования и подготовки, куча руководителей и отсутствие единого центра — всё равно что с ложноножками амёбы воевать.

Н.О.Д. — это другое дело. Более продвинутая и совершенная форма. Здесь кроме уже привычной автономной сети отдельных ячеек, похоже что есть ещё и единый мозговой центр — самая мощная и опасная ударная группа. Достаточно уничтожить её, и Н.О.Д. потеряет львиную долю своих возможностей. Но уничтожить её слишком уж непросто... Так сказать, гвардия Н.О.Д. действовала от Ирландии и до Японии, и от России до Южной Африки, но вот где находился её лидер — истинный или мнимый, то было покрыто мраком.

Так что ничего не оставалось, как только принять во внимание в том числе и эту угрозу, а после сделать что-нибудь для её минимизации.

...Сборы были короткими.

Чемодан вещей с собой брать не требовалось... Да вещей вообще брать не требовалось. Не на курорт в конце концов ехали, да и не отдыхать совсем.

В школу я, естественно, не пошёл, а вместо этого хорошенько выспался и начал собирать кое-какие необходимые мелочи.

Пусть плавки и крем для загара мне были без надобности, но вот без плеера в дороге, например, будет туго. Солнцезащитные очки? Пригодятся. Перочинный нож? Непременно. Фляга в чехле — не слишком удобная, но в целом полезная штука. Пусть будут, в общем.

Экипировался в песочно-серого цвета камуфляж и берцы, выданные на складе. В Африку всё-таки едем, прямо в сердце пустыни Сахара, да ещё и посреди лета. Так что в обычной нервовской форме там сейчас ловить нечего — можно раз десять свариться и поджариться, и всё это в течении первых десяти минут пребывания на солнце. Головной убор — в обязательном порядке. Кокарда и все знаки различия, что были закреплены на петлицах — пластиковые, потому что металл на жаре раскалиться до такого состояния, что можно будет получить ожог.

Насчёт оружия пришлось подумать.

Ходячий оружейный арсенал из себя делать было попросту неразумно, да и незачем это было... Так что из огнестрельного оружия я ограничился одним лишь "глоком", но зато кроме него нацепил на пояс "хамелеон". Громоздок и не слишком удобен, да и смотрится в моей руке чуть ли не как гладиус, но всё-таки — холодное оружие, да ещё и дополнительный ствол вдобавок. Я бы даже сказал — четыре дополнительных ствола...

Всё взял, ничего не забыл? Вроде бы так...

...Пока ещё было время, я решил напоследок подышать воздухом.

Жаркое летнее солнце поднималось к зениту, и над раскалённым бетоном военного аэродрома Токио-3 дрожало зыбкое марево. Невдалеке стояла куча самых разнообразных летательных аппаратов — от лёгких вертолётов и самолётов, до тяжёлых транспортников. Некоторые с алым гербом НЕРВ, некоторые с японскими красными кругами в белом контуре, летательных аппаратов других стран вроде бы и не было...

Волнуюсь ли я перед полётом? Не особо. Летать ведь я не боюсь... Что? Ангел? Ну, насчёт предстоящей миссии волнуюсь не больше положенного. Сериал мне теперь уже помочь не в силах, но вряд ли в африканском геофронте меня ждёт что-то слишком уж опасное.

Ангел и Ангел — справлюсь. Не впервой. Не в том я уже положении, чтобы бояться какого-то одиночного гуманоида.

Будем посмотреть, какого цвета ливер у этого ископаемого.

...Из всей группы первым прибыл именно я — остальных начали привозить минут пятнадцать спустя.

Первыми на служебном "кроуне" приехали Аоба и Ферраро.

— Как настроение? — широко улыбнулся Шигеру, в кои-то веки собравший свои длинные волосы в хвост, пожимая мне руку.

— Боевое, — улыбнулся я в ответ, отвечая на рукопожатие.

— Это хорошо, что боевое. Ладно, потопал я в самолёт — хочу как можно раньше завалиться спать, а то полночи глаз не сомкнул.

— Ага, давай... Габри, привет!

— Привет, Синдзи, — Ферраро поправила ремень небольшой спортивной сумочки, свисающей с её левого плеча. — Какой кошмарный тесак. Надо было подойти ко мне — я бы дала тебе нормальный финский нож.

— Я тебе ещё не показывал? — я сдвинул часть рукояти, открывая казённики стволов, поблёскивающие донцами патронов. — Стреляющий.

— Извращение, — скорчила гримасу девушка. — Нож хорош тем, что бесшумен и не даёт осечек. А чтобы стрелять, есть другие вещи...

Ферраро хлопнула по рукоятям, торчащим у неё на поясе. Справа был уже привычный "зиг-зауэр" итальянки, а вот слева торчала монструозная рукоять небольшого пистолета-пулемёта "микро-узи".

— Ты зачем эту гаубицу с собой взяла?

— Ничего поприличнее просто не нашла, — поморщилась Габриэлла. — А дробовик или винтовку мне брать запретили — сказали лишнее это. Только пистолеты. Поэтому пришлось взять то, что официально проходило как пистолет.

— А зачем?

— Некомфортно себя чувствую, когда у меня из оружия только пистолет и нож.

— Нож?..

Габриэлла слегка улыбнулась и сделала какое-то смутное движение рукой. Мгновение, и в правой руке девушки оказался узкий и явно острый на вид нож.

— А как...

— Секрет фирмы, сын мой, — нож в руках итальянки куда-то исчез. Ферраро помахала мне и тоже двинулась к трапу, ведущему в самолёт.

Спустя ещё минут пять на японской копии "хамви" прибыл О'Брайан. Вылез, пожал руку водителю, помахал напоследок и направился ко мне.

— Смотрю, несмотря на все инструкции, оперативно-тактическая группа вооружается до зубов? — кивнул я во время обмена рукопожатиями в сторону двух "УСП" на поясе сержанта.

— Пусть лучше пистолеты висят мёртвым грузом, чем их не будет в нужный момент, — ухмыльнулся здоровяк.

— Почему, кстати, не "беретты"?

— "Беретты" — это для парада и показухи, а для дела "хеклер-кохи". А ещё "беретты" совершенно отвратительно ведут себя в пустыне — в Ираке мы их старались поскорее обменять на что-нибудь более годное, а ходили с ними только всякие пижоны вроде лётчиков.

— Но ты тоже с ними ходишь, — насмешливо прищурился я.

— Так я ж пижон, а Япония — это не Ирак, — ухмылка Ларри стала шире. — Ладно, пойду отвоёвывать себе место у окна...

Последней прибыла Мисато. Причём служебный "кроун" с водителем ещё и вдобавок почему-то сопровождали два чёрных джипа "лэнд крузер" с алыми гербами НЕРВ на бортах. Хотя вообще-то Кацураги, если уж и ездила не на своей машине, то кортеж с собой никогда не брала...

А ларчик, как говорится, просто открывался.

Почётный эскорт сразу же нашёл своё объяснение, когда следом за черноволосой головой Мисато появились голова пепельноволосая и рыжеволосая.

— Синдзи, ты паразит! — немедленно проорала Лэнгли. — Почему с нами не попрощался, дурак?!

Я невольно заулыбался, когда Аска, Рей и Мисато подошли ко мне.

— Перед дальней дорогой, действительно, всегда нужно прощаться, — наставительно произнесла Аянами.

— Виноват, сестра, — моя улыбка стала ещё шире.

— Конечно виноват! — возмущённо воскликнула немка. — Ишь чего удумал — сбежать!.. Да от Аски Лэнгли ещё никто не уходил!

— А что — многие пытались?

— Конечно!

— Какой ты нехороший, Синдзи, — хихикнула Мисато.

— Возвращайся поскорее, — тихо произнесла Рей. — Я... Мы будем ждать.

— Туда и обратно, — заверил я девушку. — Убью Ангела и сразу же домой.

— Не рискуй понапрасну.

— Понял.

— Береги себя.

— Понял.

— И не делай глупостей.

— Рей!..

— Пай-девочка права, — заявила Аска. — Ты у нас мастер делать глупости, Синдзи. На твоём месте вообще-то должна была быть я... Но так уж и быть — уступаю. Цени моё великодушие!

— О, благодарю вас, кайзеррин, — шутливо раскланялся я.

Лэнгли хихикнула, но тут же резко посерьёзнела, нахмурилась, сосредоточенно посмотрела на меня... И неожиданно поцеловала в щёку! А после со всех ног бросилась к ждущей пилотов машине.

— Тебе померещилось! — прокричала девушка на бегу. — Ничего не было!

— Йес, — блеснула глазами Кацураги. — Йес-йес-йес-йес-йес.

— Чего это с ней? — задал я Аянами риторический, в принципе, вопрос.

— Не знаю, — прищурившись, проводила она взглядом убегающую Аску. — Надо будет померить ей температуру — вдруг заболела или перегрелась.

— Приглядывай тут за ней, Рей.

— Непременно. Пока, Синдзи.

— Пока, Рей!

В следующее мгновение меня буквально потащили к самолёту.

— Мисато, ты чего делаешь?!

— Молчи, молчи, смертный! — пробормотала Кацураги, запихивая меня в салон и залезая следом. — Парни! Чего расскажу!..

Из-за кресел тут же высунулись головы Аобы и Ларри, вопросительно посмотревшие на моего командира.

— Аска Синдзи поцеловала!!!

— ДАААА!!! — радостно завопили нервовцы, вскидывая вверх сжатые в кулак правые руки.

— Правда в щёку...

— Ууууу... — резко погрустнели парни, но затем снова оживились и вновь дружно рявкнули. — Но сам факт!..

— Идиоты, — беззлобно буркнул я, усаживаясь на ближайшее свободное кресло возле иллюминатора.

Настроение у меня было просто превосходное.

Глава 3. Не ходите, дети, в Африку гулять

"...Ещё двадцать лет назад всё было иначе.

Весь мир был полем битвы двух воинов, которые всё же хоть и обладали огромным количеством оружия, но не спешили пускать в ход что-то серьёзнее кулаков или оскорблений. Или, что было чаще — они не бились сами, а выставляли за себя поединщиков.

Это было словно противостояние двух молодёжных банд. У их главарей — взрослых парней, были пистолеты, но они знали, что, пустив их в ход, можно было натворить слишком многое. Поэтому за них в основном дрались их подчинённые.

И мы были такими же, да.

Когда-то мы были сильнее, но потом проиграли. Возможно, это было плохо, возможно, это было меньшим злом — слишком много времени с тех пор прошло, так что не нам судить...

И мы тоже дрались за кого-то. Ждали приказов от кого-то. Привыкали подчиняться.

Но потом всё изменилось.

Оказалось, что один из двух главарей оказался болен. Долгие схватки и постоянное напряжение измотали его и ослабили, заставив проиграть. Не было пафосной и великой финальной битвы — побеждённый просто ушёл, а победитель стал единовластным хозяином мира.

И тут обнаружилось, что утратив своего единственного и неповторимого врага, победитель заскучал. Предался неге и сибаритству, предпочтя комфорт ярости схваток прошлого.

Обнаружилось, что вообще-то он никудышный хозяин.

Пока война шла по привычным правилам — он побеждал. В основном побеждал. Раз за разом шагал вперёд — к победе. Хозяин мира был обыкновенным шулером — если ему не шли хорошие карты, то он доставал из рукава нужные. Играл краплёными колодами, не брезговал обманывать противника и отвлекать его любыми способами...

В принципе, осуждать его здесь не за что — для победы ведь действительно все средства хороши. Какая разница — действовал ли ты бесчестно, если выигрыш за тобой? У победителя ведь всегда будет шанс написать свою собственную историю того, как он одержал верх. А вот будет ли всё это написанное правдой...

Но шулерам не может везти бесконечно.

И однажды, привычно садясь за игровой стол, он может обнаружить, что судьба больше не настроена играть с ним в бридж или покер, а теперь настала пора боёв без правил...

Да, в этой главе речь пойдёт о том, как пришедшая на смену двухполярному миру "холодной войны" гегемония США сменилась современной многосторонней системой.

Когда армии на поле битвы несут наибольшие потери? Нет, не когда сталкиваются две фаланги, а тяжёлая кавалерия собственными телами пробивает пехотный строй противника. И не когда по колоннам и каре бьёт картечь и ядра. И не когда оживают вроде бы задавленные пулемётные гнёзда, а где-то в тылу врага напоминают о себе миномёты.

Больше всего солдат гибнет, когда их охватывает паника, и они обращаются в бегство.

Гегемонию США уничтожили не русские ядерные бомбы и не танковые армады стран Варшавского договора — её убила банальная паника.

Второй Удар погрузил весь в мир в хаос — отдельные люди и целые нации потеряли хоть какую бы то ни было уверенность в завтрашнем дне. Все разговоры о конце света на рубеже смены веков и тысячелетий неожиданно обрели под собой ужасающую плоть. Прогрессивное и образованное человечество всего за считанные дни обратилось в стадо испуганных зверей, окружённое со всех сторон бушующим лесным пожаром.

Палачами старого мирового порядка выступили самые обычные брокеры.

Биржи всегда очень чутко реагировали на любые мировые новости, будь то выборы президента какой-нибудь страны, террористический акт, землетрясения и просто принятый закон. Но в сентябре двухтысячного года новости невероятной поражающей силы сыпались одна за другой.

Религиозная истерия выливается в массовые беспорядки, затем — в гражданскую войну, а после — в противостояние двух ядерных держав. Итог — обмен атомными ударами, отбрасывающих Индию и Пакистан в глубокое средневековье.

Землетрясения крушат системы плотин и дамб на крупнейших китайских реках. Речное цунами идёт с запада, обычное наступает с востока, превращая самые густонаселённые районы страны в пустыни. Как итог — сотни миллионов погибших. Сотни. Миллионов. Любой природный катаклизм до этого дня или даже самая кровопролитная война в истории человечества — просто ничто.

Детонатор, вкрученный в пороховую бочку Ближнего востока — Израиль, почти смыт водами вроде бы тихого Средиземного моря. А когда он оказывается стиснут с трёх сторон арабскими армиями, то окончательно взрывается ядерным пламенем.

Фондовый рынок отреагировал на происходящее куда быстрее правительства любой страны, в мгновенье ока сотворив новую Великую Депрессию.

В хрупкую систему гироскопов и противовесов кто-то словно бы бросил гранату. Мировая финансовая система рухнула почти моментально — курсы ведущих мировых валют стремительно обрушились вниз. Пошатнулась банковская система не просто США, а всего мира. Инфляция начала расти даже не по дням, а по часам, причём в основном в тех странах, которые раньше и слова-то такого и не знали.

Налаживаемые десятками лет торговые связи начали стремительно рушиться — одни рынки сбыта ужались, другие полностью исчезли. Встало производство таких нужных ещё вчера товаров, в одночасье ставших практически никому не нужными.

Но колосс на глиняных ногах падал медленно. Толпы людей ещё пока что были сыты, имели деньги и крышу над головой, поэтому пытались жить, как будто ничего и не произошло...

Средства массовой информации старались не шокировать простых граждан пугающими сообщениями об многочисленных цунами, торнадо и мощных землетрясениях. Обывателей из последних сил пытались убедить, что ничего страшного не происходит.

А правительство в это время теряло сталь драгоценное время. Конгресс заседал круглыми сутками, но никогда прежде не сталкивавшаяся с масштабными кризисами в новейшей истории парламентская республика США дала катастрофический сбой.

Антикризисные комитеты и советы создавались один за другим, но никакого реально эффекта это не приносило. В свете продолжающей предвыборной гонки власть имущие предпочли всё так же делить между собой власть, обязанности и полномочия, в то время как необходимо было принимать предельно жёсткие и решительные меры.

То, что по стране прокатилась волна банкротств от маленьких магазинчиков до целых штатов, казалось, никого не волновало. То, что увольнения приняли небывалый размах, а бастовать начали все, вплоть до полицейских — тоже, казалось, никого не волновало. Банки начали требовать погашения многочисленных кредитов, но обычным людям, которые массово теряли работу и заработок, было просто нечем платить. Тогда в счёт погашения долгов начали описывать имущество, что всколыхнуло общество. Заволновались сезонные рабочие — преимущественно иностранцы. Не остались в стороне и китайская, индийская и пакистанская диаспоры, чьи родные государства сейчас бились в предсмертной агонии...

Казалось, что ничего из этого никого не волновало. Точнее волновало лишь предвыборные штабы республиканской и демократической партии, которые думали, какие ещё дать обещания в свете нарастающего кризиса...

Но скапливающийся в котле пар был просто обязан со временем привести к взрыву — это не вызывало сомнений. Единственное, что было под вопросом — когда и как именно это произойдёт...

В европейской истории существовал такой человек — Гаврила Принцип. Студент, революционер, туберкулёзник. Террорист. Человек, чей выстрел послужил поводом к началу Первой Мировой войны, изменившей весь существовавший мировой порядок.

В американской истории существовали такие же люди, но масштабом поменьше. Ли Харви Освальд и Джон Бут. Оба они были законопослушными американскими гражданами, чтившими вторую поправку к Конституции США и воспользовавшимися своим правом на хранение и ношения оружия, попутно убив по президенту своей страны.

14 октября 2000 года к ним, в некоторой степени, присоединился Дональд Фишер.

Ветеран Войны в Персидском заливе. Звание — старший уорент-офицер второго класса. Был радистом на крейсере "Принстон", подорвавшемся на мине. Начальством всегда характеризовался исключительно с положительной стороны. Отслужив контракт, работал на местном телевидении в родном Де-Мойне.

С началом кризиса потерял работу. От него ушла жена, забрав с собой детей и уехав к матери на другой конец города. Там же и погибла, зарезанная каким-то наркоманом.

Как это ни цинично прозвучит, но вполне житейская и ничем не примечательная история. Такое происходит каждый день и по всему миру, но...

Фишер тоже был законопослушным гражданином, соблюдавшим вторую поправку, поэтому имел у себя дома шестизарядный револьвер. Именно его он и прихватил с собой, отправившись на встречу с кандидатом в президенты от правящей демократической партии Альбертом Гором, приехавшим в Де-Мойн.

Гор явно ошибся, продолжая свою предвыборную программу, основными тезисами которой были небывалое экономическое процветании страны, достигнутое во время правления Администрации Клинтона и обещание продолжать проводить ту же политику...

Фишер продолжения ТАКОЙ политики явно не желал.

Вечером того же дня в центральной городской клинике Альберт Гор скончался от двух пуль, полученных в грудь.

Это событие стало своего рода спусковым механизмом.

Действующая власть наконец-то озаботилась тем, что происходит в стране и мире, и для начала решила ужесточить контроль за оборотом оружия. К этому уже давно шли, но каждый раз такое решение благополучно откладывали. Но не в этот раз — Дональд Фишер превысил какой-то порог, после которого уже стало невозможно жить по-прежнему.

И правительство сделало самое худшее, что только можно вообразить — оно испугалось.

Новый закон об оружии был принят.

Сначала запретили продажу автоматического оружия. Затем, почти без перерыва с прилавков сняли нарезное. Но на руках у гражданского населения все равно оставалось почти шестьсот миллионов стволов.

Шестьсот. Миллионов

И это только те, что были зарегистрированы. И тогда в чью-то голову пришла "замечательная" идея отнять у населения вообще все оружие.

За пистолет — сто сильно подешевевших долларов, за винтовку — до трех сотен, а на все остальное ввели совершенно грабительский прейскурант.

Население США никогда не пылало любовью к федеральным законам. И отдельные штаты тут же начали сопротивляться инициативе сверху, кое-кто сгоряча даже заявил о желании выйти из состава США. Отправлять армию не рискнули, поэтому в кое-какие из таких штатов отправились государственные наёмники. Порой даже без запроса губернаторов, потому что не все из них решились на объявление чрезвычайной ситуации...

Но было уже поздно.

Береговая охрана, таможня, секретная служба, иммиграционная полиция принялись выяснять между собой пределы компетенции. Страна уже горела, а власть всё ещё разводила бюрократию...

В итоге эти конторы всё же договорились между собой, потому как кризис всё набирал и набирал обороты, даже и не думая прекращаться. Но кое-кто во Флориде, Техасе, Луизиане, Джорджии, Алабаме, Северной Каролине уже решил, что с него хватит.

Штаты провозгласили независимость от Округа Колумбия, и вот тут-то началось подлинное "веселье".

Сначала политики пытались уговаривать, потом начали угрожать, а в итоге решили усмирить. Но тут обнаружилась неожиданная проблема — из вооруженных формирований федерального подчинения в стране почти никого и не было. Армия, флот и ВВС были размазаны тонким слоем по всему земному шару, и снять более менее значимое число соединений просто не представлялось возможным из-за соображений "национальной безопасности".

Оставалась только Национальная гвардия, которая, по идее, и должна была защищать Конституцию внутри страны...

Но сначала представьте себя на месте рядового нацгвардейца.

Легко ли вам будет стрелять в своего соседа? Сможете ли вы охранять блок-пост или патрулировать улицы, если получили уведомление об увольнении по основному месту работы? А на вас всё таким же грузом будут висеть кредиты — ипотека, новая машина, долг за отпуск?

Сложно обвинять этих людей в трусости, ведь они никогда не были настоящими солдатами и были просто не готовы морально ко всем тяготам военного ремесла...

Национальных гвардейцев пытались привлечь к усмирению бунтов в родных штатах, но эта затея провалилась сразу же — они либо просто дезертировали, либо дезертировали с переходом на сторону мятежников.

Нацгвардейцев пытались направлять в другие штаты, чтобы у них не возникло конфликта между служебным долгом и повседневным окружением, но даже и это оказалось неважной идеей. В плане эффективности они оказались ненамного лучше полицейских или шерифов...

А ещё их было мало, просто-напросто мало. Всего четыреста тысяч на трёхсотмиллионную страну.

К тому же Национальная Гвардия имела двойное подчинение — как федеральному правительству, так и правительству штатов. Поэтому зачастую именно она и становилась ядром мятежа.

Соединённые Штаты оказались не такими уж и соединёнными, когда мятежи полыхнули на всей территории. Техас объявил себя независимой республикой, Юта решила строить мормонскую теократию, куча южных штатов вспомнила о некогда канувшей в Лету Конфедерации, а в Калифорнии сразу сто различных группировок объявили независимость от центра и друг от друга.

Фактически это была настоящая гражданская война. Но нигде в официальных сообщениях вы не найдёте такой формулировки — только лишь "акты гражданского неповиновения", "массовые беспорядки", "взрыв уличной преступности" и тому подобное.

Активная фаза боевых действий продолжалась около двух лет. После разгрома основных сил мятежников спорадические столкновения и окончательное замирение мятежных территорий заняло ещё три года, после чего статус военного положения был снят.

Немалая заслуга в том, что всё это не вылилось в по-настоящему масштабный и кровопролитный конфликт, лежит на пришедшей к власти Администрации страны, продемонстрировавшей неожиданно гибкую и взвешенную внешнюю и внутреннюю политику..."

Я широко зевнул, закрыл книгу, рассеянно пробежал взглядом по обложке, где красовалось "Томас Кольт. Гнев Орка", отложил её на соседнее кресло и откинулся на спинку.

Надо признать, что подобная тематика меня, так сказать, успокаивает. Читаешь себе и читаешь... Больше спокойствия приносят только оружейные справочники, но и историко-аналитические произведения — тоже нормально.

Другим, в принципе, заняться было и нечем.

Что ни говори, а полёт на самолёте — достаточно скучное и скупое на впечатления действо. К однообразному небу и морю, а также силуэтам истребителей вокруг и экраноплану где-то снизу — быстро привыкаешь.

Наш самолёт летел на высоте всего пары километров, идя почти вровень по скорости с Бе-5000, перевозящим Ноль-первого. Вокруг постоянно кружили истребители — сначала "иглы" центрального авиакомандования, потом "фэлконы" южного, базирующегося в Индонезии. Неподалёку, но в пределах видимости летел сопровождающий нас транспортный "геркулес".

Первую остановку мы сделали в Куала-Лумпуре — бывшей столице Малайзии, ныне являющейся центром Протектората Малайзия.

Наш самолёт совершил круг и, пробив низкие облака, пролетел над городом, пока ещё находящимся во власти утренних сумерек.

Зрелище, если честно, было не особо благостным. Некогда динамично развивающаяся столица одного из "азиатских тигров" ныне пребывала в упадке. Поднявшее море превратило город из просто расположенного на пересечении двух рек в приморский. Мегаполис словно бы побывал под ковровой бомбардировкой и пережил войну...

А может так оно и было, в принципе.

Обгоревшие и полуразрушенные небоскрёбы торчали, будто сломанные кости из тела тяжело раненого зверя. Знаменитые башни-близнецы Петронас — шедевр из стали и стекла, были черны от некогда охватившего их пламени. На месте ультрасовременных зданий, как плесень на гнилом фрукте, выросли кварталы трущоб...

Всё вернулось на круги своя. Старые державы вновь властвуют над миром, а участью остальных стала роль нищих колоний. И это — ещё одна из тёмных сторон нового мирового порядка...

Пока Бе-5000 заправляли топливом в порту Куала-Лумпура, наш самолёт приземлился на аэродроме близ города. Аоба, Ларри и Габри даже не проснулись, а на встречу с местными военными, которые осуществляли нашу поддержку, отправилась Мисато. Ненадолго и недалеко — аэродром был оцеплен армией, которая охраняла наиценнейших гостей (нас, то есть) от возможной угрозы извне.

Но когда я говорю "местные военные" — это не значит, что это были малазийцы. Нет, солдаты и офицеры, конечно, были местными, но реально командовали здесь представители Японской армии, прибывшие из Метрополии...

Мисато вернулась быстро — уже буквально минут через пятнадцать, но уже неслабо обливающаяся потом. Мысли о том, что неплохо было бы выйти из самолёта и немного проветриться и размяться, моментально сменились на мысли о том, что климат здесь жутко влажный и жаркий, чего я просто терпеть не могу.

...Затем последовали долгие и нудные часы перелёта до Аравии.

На всём протяжении пути нас опять же не покидали истребители сопровождения. Правда, из-за того, что дальность у них была всё же не беспредельная, японский эскорт передал нас в районе Мальдивских островов "хорнетам" Пятого флота ООН, взлетевшим с палубы авианосца "Джордж Вашингтон".

Ну, вообще-то я знал только, что это F/A-18 Хорнет — американские палубные истребители-бомбардировщики, а вот откуда они — уже мои догадки. Но эта часть Индийского океана — такая территория, что только авианосцы здесь и могут встретиться. Ближайшие наземные базы слишком уж далеко — в районе Аравии, не ближе. А авианосец здесь может бродить только один, и это — "Джордж Вашингтон"...

Обстановка на борту самолёта была скучная. Шигеру и О'Брайан тихонько дремали, а вот развалившаяся сразу на двух креслах Мисато не просто дремала, а самым натуральным образом дрыхла, время от времени аппетитно посапывая. Габриэлла то спала, то читала какую-то прихваченную с собой книгу. Примеру остальных в целом следовал и я, хотя на вторые сутки спать уже и откровенно надоедало... Мне. Потому как остальные предавались этому занятию с невиданным наслаждением.

Следующая остановка была в ночном Адене — столице находящегося под управлением Британской короны Йемена... Формально находящегося. Потому как жители Туманного Альбиона не мудрствовали лукаво и просто скопировали расклад прошлого, когда британцы контролировали только необходимый им Аден, а остальная территория страны управлялась местными... племенами. Да, пожалуй, это будет наиболее точно определение по отношению к тем, у кого из всех возможных занятий главенствовало лишь одно — воевать между собой. Никакого созидания — чистая сила разрушения и анархии в действии.

Экраноплан, как и в предыдущий раз, приводнился невдалеке от порта, но к берегу его буксировать не стали, а выслали в море специальный танкер-топливозаправщик. Всё-таки Бе-5000 был слишком велик, даже по корабельным меркам, чтобы так просто пришвартоваться в порту Адена...

Аравия оказалась более благоприятной в плане климата, чем Малайзия — хоть и здесь тоже было достаточно жарко, но хотя бы не влажно. Впрочем, арабская ночь была очень даже хороша. Но по общему, хоть и негласному согласию из самолёта опять никто, кроме Мисато, так и не вышел. Вообще, складывалось такое ощущение, что на всех членов оперативно-тактической группы напало непреодолимое желание залечь в спячку... Хотя народ-то здесь в большинстве своём (то есть, кроме меня) подобрался в прошлом военный и как никто другой способный оценить неограниченную возможность поспать. И, что вероятно — в счёт будущих бессонных ночей.

...Впереди оставался последний бросок — через Красное и Средиземное моря к Алжиру. "Хорнеты" американцев сменили перехватчики "торнадо" Королевских ВВС Великобритании. Бериев-5000 всё так же продолжал лететь в нескольких метрах над волнами тёплого Красного моря. На последнем участке маршрута можно было бы, в принципе, лететь и напрямик над сушей, благо высоких гор на пути, вроде бы, не имелось... Однако это не было сделано из соображений безопасности.

Если бы с экранопланом случилась бы какая-то авария, вынуждающая его пойти на вынужденную посадку, то на водную поверхность он сможет как без проблем сесть, так и без проблем взлететь. При полёте над сушей это было бы сродни катастрофе. Застрять в тысячах километрах посреди материка, без возможности взлететь и, вероятнее всего, со значительными повреждениями — это плохо. Застрять при этом с невероятно драгоценным Евангелионом на борту — это просто охренеть, как плохо...

Прошли над Суэцким каналом. Мелькнувший под крылом Порт-Саид совсем не порадовал здоровенной многосотметровой выжженной проплешиной на месте порта, и огромным танкером, всё так же перегораживающим канал. Последствия взрыва были до боли похожи на последствия применения Н2-бомбы...

В принципе, здесь и произошёл объёмно-детонирующий взрыв — вырвавшийся из чрева танкера попутный нефтяной газ перемешался с воздухом, образовав облако... А потом оно полыхнуло.

Несколько километров тотального разрушения и выжженной земли. Почти ровная площадка, где практически не осталось возвышенностей выше кочки. Во время Вьетнамской войны, помнится, американцы вакуумными бомбами расчищали себе площадки для посадки вертолётов...

Далее шла полоса разрушений, где прокатилась ударная волна. Потом шли просто сгоревшие в пламени разгоревшегося пожара... нет, даже не здания, а целые улицы и кварталы. Где-то на берегу моря в отдалении всё ещё полыхало что-то похожее на нефтеперегонный завод, наполняя атмосферу липким чёрным дымом.

По обе стороны канала скопилось множество судов, которые и спустя дни после взрыва не решались идти единственно возможным путём — через всю Африку мимо Мыса Доброй Надежды. Кажется, они ещё на что-то надеялись... Хотя было ясно как день — в ближайшие месяцы о судоходстве здесь можно забыть. Но, видимо, не всем ясно, или недостаточно ясно...

Утро 17 сентября мы встречали над Средиземным морем. Впереди был конечный пункт нашего путешествия...

* * *

Исполинский экраноплан (или всё-таки экранолёт? Всё время их путаю...) тяжело коснулся поверхности воды брюхом и заскользил в сторону песчаного берега, постепенно гася скорость.

Жители небольшого города — Уарглы, раскинувшегося вдоль побережья залива, вряд ли хоть когда-нибудь предполагали, что однажды здесь будет порт. До Второго Удара отсюда до моря было где-то полтысячи километров, но когда уровень Мирового океана немного поднялся, а планету сотрясли несколько мощных сдвигов земной коры, всё изменилось. Тёплые воды Средиземного моря затопили обширную низменность на севере Алжира, из-за чего здесь образовался огромный залив, размером с половину Франции.

Впрочем, для этого города такой катаклизм оказался благом. Как говорится, что не делается — всё к лучшему, в этом лучшем из всех миров...

Нефть и природный газ здесь добывались и раньше, но теперь Уаргла стала ещё и крупным транзитным центром. Новенький порт был заполнен разнокалиберными танкерами и газовозами, а по серо-жёлтой поверхности пустыни змеились многочисленные трубопроводы. В нескольких километрах севернее вообще виднелось нечто похожее то ли на нефтеперегонный завод, то ли на предприятие по сжижению газа...

А пока экраноплан с Ноль-первым на борту брали на прицеп крохотные на фоне летающего гиганта корабли-буксиры, наш U-125 заложил вираж и пошёл на снижение — невдалеке показалась бетонная взлётно-посадочная полоса небольшого аэродрома...

...Когда мы приземлились и командир экипажа объявил, что можно выходить, открывал люк и спускал небольшой трап Ларри. Так сказать, во исполнении концепции о бесплатной рабочей силе за авторством майора Кацураги. Нацепил берет, чёрные очки и первым выпрыгнул из самолёта, не коснувшись ступеней лесенки. За ним потянулись и все остальные — выспавшиеся просто до посинения, но всё равно ещё несколько сонные.

Самое помятое выражение лица было у Мисато, которая всю дорогу натурально проспала, зачастую в самых неудобных положениях, типа "мордой в кресле". Ещё командир удивила меня, стянув свои волосы в хвост, чего обычно никогда не делала. Её примеру последовала и Габри, обычно стягивавшая волосы в два хвоста.

Ну, а мне стягивать было нечего, потому что перед поездкой в Алжир я решил постричься покороче.

Перед тем как покинуть самолёт отчего-то вспомнилось, как один из римских полководцев в первый раз ступил на африканский берег, и элементарным образом навернулся мордой об твердь земную. Но проявил полководческую смекалку и радостно крикнул "О, Африка, ты моя!".

Или что-то в этом роде. Так что, если я тоже сейчас запнусь, то готовая схема действий у меня есть...

...Алжир встретил нас ослепительным полуденным солнцем и обжигающей жарой.

Даже несмотря на то, что перед полётом мы все экипировались в лёгкую тропическую форму, пекло только так. Я вот, например, моментально начал обливаться потом. Голова ещё к тому же разболелась — всё-таки тут и высота над уровнем моря другая, и климатический пояс... Так что за пять минут тут не аклиматизируешься, да...

Мисато и Аоба тоже выглядели не лучшим образом, а вот Ферраро и О'Брайан напротив — внешне не проявляли никаких признаков неудобства. С ирландцем-то понятно — в бытность свою морпехом США он побывал тоже в далеко не в прохладном Ираке, а вот Габри... В числе местных владений Италии имеется в том числе и Ливия — может нашу сладкоежку когда-то уже заносило в пески Сахары?..

Кроме жары и палящего солнца, нас встречала ещё и небольшая делегация местных.

Пара открытых армейских джипов, шестиколёсная бронемашина АМХ-10RC со 105-мм башенным орудием, тентованый грузовик и неожиданно — два советско-российских БТР-80. Все в коричнево-жёлтой песочной окраске и с французскими флагами на борту.

Кроме бронетехники имелась и живая сила, числом в три десятка душ где-то. Опять же пустынный камуфляж и коротенькие французские штурмовые винтовки ФА МАС. Чисто внешне среди солдат было больше всего европейцев, немного арабов и несколько негров. Интернационал, в общем.

Вставай, проклятьем заклеймённый,

Весь мир голодных и рабов!..

Кипит наш разум возмущённый

И смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим, —

Кто был ничем, тот станет всем.

Гм. Что-то я отвлёкся.

При нашем появлении французы резво перегруппировались, выстроившись в две шеренги друг напротив друга, образовав небольшой коридор. А навстречу нам двинулся, нужно думать, представитель местного начальства...

— Полковник Руше, заместитель Командующего Дюбуа. Рад приветствовать вас на французской земле, мэм, — мужчина мгновенно вычленил среди нас главного. — Мы искренне признательны НЕРВ-Япония за столь быструю реакцию на нашу просьбу.

Полковник был крупным темноволосым и круглолицым мужчиной лет пятидесяти. Именно крупным, а не толстым, даже несмотря на признаки лёгкой полноты. Всё равно казалось, что этот человек даже сейчас сможет потягаться наравне с молодёжью... Английский у него был немного невнятным, но мелодичным — сказывался типичный французский акцент.

Его форма почти ничем не отличалась от камуфляжа стоящих рядом солдат, за исключением лишь того, что была немного новее на вид. Но всё равно потрёпанная и выжженная солнцем — было видно, что здешний замком не только горазд сидеть в кабинете.

Кстати, шеврон на левом рукаве с изображением герба НЕРВ был только у него — у остальных такого не было. Ещё одним отличием был повязанный вокруг шеи полковника шёлковый платок в мелкую чёрно-золотую клетку.

— Не стоит благодарности, — коротко отсалютовала в ответ на приветствие Мисато, после чего они с полковником обменялись рукопожатиями. — Как ситуация?

— Не слишком понятная, — честно признался Руше. — С таким мы ещё не сталкивались, поэтому и решили обратиться в головной отдел... Давайте обсудим это по пути в порт.

— Хорошо.

Мы проследовали к джипам. В первую машину вместе с полковником уселась Мисато, я и Ферраро. Ларри и Аоба направились ко второму автомобилю.

Уселись втроём на заднее сиденье, Руше разместился рядом с водителем, после чего мы тронулись в пути. Впереди пылил БТР, в голове колонны — колёсный танк, остальные двигались следом за нами.

Полковник снял кепи, устало вытер выступивший на лбу пот и обернулся к нам.

— Вы спрашивали о текущей ситуации? Ситуация отнюдь не радужная. Армия оцепила вход в геофронт, тварь из него не вылезает, но и спускаться туда снова мы не рискуем. Хотя и надо. Может, там ещё кто-нибудь уцелел... — в голосе француза неожиданно прорезалась тоска.

— Многих потеряли, полковник? — негромко произнесла Мисато.

— Два дня назад мы послали туда сто двадцать человек, а вернулось всего лишь тридцать восемь...

— Соболезную.

Я отчего-то почувствовал себя лишним здесь и сейчас. Почему-то казалось, что за этим обменом почти дежурных фраз скрывается ещё что-то...

— Главное — достаньте эту тварь, — ровным тоном произнёс Руше. — Это будет лучше любых слов.

— Мы изучили присланную вами запись... Но информации в ней не так уж и много. Можете что-нибудь рассказать о противнике?

— Когда я сам опрашивал выживших, почти все отвечали только что-то вроде "Было темно. Потом увидел статую. Потом она ожила и начала в нас стрелять. Потом был приказ отступать".

— Негусто, — покачала головой Кацураги.

— Ракеты и снаряды его не берут, — досадливо произнёс Руше. — Разве только ядерной бомбой попробовать...

— Сэр, а чем именно стрелял Ангел? — вмешался я. — Лучевое оружие или что-то иное?

Француз бросил короткий вопросительный взгляд на моего командира.

— Это пилот Евангелиона-01 лейтенант Икари, — объяснила девушка.

Руше молча кивнул и неожиданно отвернулся. Порылся в бардачке, что-то достал оттуда и протянул к нам раскрытую ладонь, на которой лежало что-то вроде небольшой оперённой металлической стрелки. Нечто наподобие маленького арбалетного болта или чего-то вроде...

— Он бил каким-то лазером, зажигательными ракетами и вот этими... флешеттами. Человека такая штука пробивает почти насквозь, лёгкий броневик — тоже. Этот дротик застрял в винтовке, которая висела у одного из выживших за спиной. А предварительно она пробила ему насквозь грудь, прикрытую бронежилетом.

Я взял стрелку двумя пальцами и невольно подивился её немалому весу.

— Увесистая...

— Учёные сказали, что это вольфрам. Но следов пороха нет, хотя её задняя часть немного оплавлена.

— Плохо, — нахмурился я. — Похоже, что у этого Ангела есть пара рейлганов... Будем надеяться, что они не слишком мощные.

Рельсотрон — это действительно очень нездорово. Немного есть на свете вещей, способный преодолеть инвертированное АТ-поле, но рейлган — одна из таких вещей. А значит, в бою придётся быть осторожнее...

* * *

Ноль-первого, находящегося вместе с некоторым количеством оружия в громадном коробчатом транспортном контейнере, грузили на супертранспортёр гигантскими портовыми кранами.

SС-2, он же сверхтяжёлый гусеничный транспортёр "Super Crawler MK.2", был зело огромен и внушал своим видом исключительное почтение.

Высотой с двухэтажный дом и метров семидесяти в длину. Огромная плоская платформа сверху, две кабины и идущие вдоль бортов мостки. И вдобавок целых восемь гусениц, собранных попарно и распределённых по углам конструкции.

Когда-то он был специальной машиной НАСА, доставлявшей "спейс шаттлы" вместе с пристыкованным топливным баком и стартовыми ускорителями из ангара к стартовому столу.

Увы, но после Второго Удара почти весь космический комплекс на Мысе Канаверал был сильно разрушен и оставлен американцами, которые практически полностью свернули свою космическую программу. А два этих транспортёра оказались не у дел... Правда, просто бросить столь дорогостоящие и ценные машины рука ни у кого не поднялась (а вот происходи дело в России — не только бы поднялась, но и вломила дополнительную ускоряющую затрещину...). Так что транспортёры были поставлены на консервацию, а спустя почти десять лет выведены из неё и модифицированы.

Машины приобрёл НЕРВ, лихорадочно собиравший почти любую сверхгрузоподъёмную технику для транспортировки строящихся Евангелионов. Правда, японцы в итоге обошлись собственными многоколёсными и специальными железнодорожными платформами, а филиалы такая техника первоначально не заинтересовала. Всё-таки построенные почти полвека назад машины не внушали особой уверенности в их эффективности... Тем не менее "суперкраулеры" всё же модернизировали, поставив более мощные генераторы, питающие ходовые электромоторы. Судя по масштабу этой мегамашины, сняв с дизель-электрической субмарины — не иначе. Ну, плюс поставили здоровенные топливные баки, дополнительно усилили конструкцию и провели капитальный ремонт.

...Район порта, где происходила погрузка Евангелиона, был плотно перекрыт французской армией. Танки, бронемашины, грузовики, зенитные установки... В небе баражировали ударные вертолёты, а где-то на высоте воздух прочерчивали белые инверсионные следы истребителей. Вдобавок ко всему, на рейде стояла ещё и пара новеньких фрегатов ВМС Франции.

Мисато куда-то ушла вместе с полковником Руше, прихватив с собой Ларри. Габриэлла и Аоба отправились к прилетевшим вместе с нами техникам, которые сейчас чуть не водили хороводы вокруг перемещаемого контейнера с Евой. А я в это время сидел в некотором отдалении, одним глазом наблюдал за погрузочными работами, а вторым — изучал переданные мне отчёты о столкновении с Ангелом...

На японском читал. Хотя, наверное, лучше бы эти бобры перевели всё на английский. А то с иероглифами они явно чего-то намудрили, потому как большая часть отчёта была чем-то вроде:

"Не был светать. Я там стоять. Он в нас начал стрелять. Мы стали много умирать".

Светать, стоять, стрелять, пинать... Моя твоя не понимать. Один палка, три струна — я хозяин вся страна!..

Что вижу, то пою, в общем. Но кое-какую информацию почерпнуть из этих писулек всё же удалось...

Идиотами наши французские коллеги не были — без предварительной разведки они в геофронт не полезли. Прежде чем к свиньям собачьим снести огроменную стальную плиту, закрывающую вход в подземелье, они предварительно выпилили небольшую дыру и запустили туда телеуправляемых роботов...

И вот тут пошли проблемы.

Оказалось, что внутри геофронта была натуральная геопатогенная зона, где дохла любая хоть немного сложная электроника. Французы изощрялись, чуть ли не на коленке собирая, так сказать, из спичек и шишек допотопные ламповые схемы и прочий антиквариат, но результат в итоге оказался неоднозначным.

Пробы воздуха показали, что внутри каверны вполне можно дышать, хотя и состав атмосферы там несколько отличается от привычной земной. Многовато углекислоты, хотя и кислорода тоже побольше будет. А вот азота поменьше. Другие газы — почти в тех же пропорциях, что и в обычном воздухе...

Короче, обычный земной воздух. Но, судя по всему, очень древний — возрастом в многие тысячи лет, как минимум.

Несколько повышен уровень радиации. Есть следы каких-то токсичных соединений. А вот микроорганизмов почти не нашлось, так что риск подхватить какую-нибудь доисторическую инфекцию был невелик. Да и вряд ли там имелось бы что-то действительно опасное — за многие века многочисленных эпидемий самых разнообразных болезней организм современного человека стал очень и очень устойчивым ко всякой заразе...

Как не обнаружили особого разнообразия микроорганизмов, не было в алжирском геофронте и признаков более крупных организмов — ни животных, ни растений, кроме каких-то лишайников. Правда, как французы умудрились проморгать полусотметрового Ангела — загадка...

Но самым интересным мне показался небольшой отчёт о расчистке магистрали Е95. Как оказалось, её часть, выходящая на поверхность, была не просто занесена песком или завалена землёй, а разрушена мощным взрывом. Если бы не отсутствие радиации, то складывалось впечатление, что вход в подземелье был запечатан ядерным взрывом...

Ещё меня заинтересовали результаты обследований выживших после атаки Ангела. Ранены все были в основном именно чем-то вроде этих... как их... флешетты, да? Кстати, это было даже хорошо, потому как в большинстве своём эти стрелки оставляли достаточно аккуратные сквозные дыры в людях. Если на пути дротика не попалось сердце или ещё что-нибудь из жизненно важного — всё, в принципе, нормально. Всякой дряни, как от пулевых ранений, типа разорванных тканей и громадных выходных отверстий, не было. Видать, скорость их полёта была не так уж и велика... Хотя нет — флешетты ведь подбивали и лёгкую бронетехнику, верно? Значит, можно предположить, что рейлганы Ангела имеют переменную мощность стрельбы...

У некоторых имелись различные осколочные ранения, но, судя по всему, это было последствием сдетонировавших в боевых машинах боекомплектов. Ещё некоторое количество ожогов, но это тоже было, в принципе, понятно...

Какой можно сделать предварительный вывод?

Тикаил имеет на вооружение пару скорострельных пушек со стреловидными снарядами, которыми и пользуется чаще всего. Причём, это ведь не танковые пулемёты, которые в поединке бронеход на бронеход можно списать. Если это действительно рейлганы, то от них может не спасти ни АТ-поле, ни внушительная броня Ноль-первого... Хотя и у Ангела броня, судя по всему, тоже не ахти — пока он не выставлял защитное поле, танковые орудия и ракеты её вполне пробивали.

Лыко, мочало — начинай всё сначала... Да думал я уже обо всём этом, и уже не раз! Но как заочно переиграть противника, о котором почти ничего не знаешь? Причём, даже примерно? В оригинале никаких Ангелов из-под земли не выкапывали, и о других геофронтах, кроме антарктического ничего слышно не было.

Информация... Информация... Информация...

У кого информация — тот правит миром. Мне бы не хотелось править миром, но и от знаний я бы не отказался...

"Если ты знаешь себя, но не знаешь своего врага, то при каждой победе будешь терпеть пораженией".

Парадоксально, но что-то в этом определённо есть...

...Я проследил взглядом за небольшим погрузчиком, везущим к "суперкраулеру" несколько сложенных друг на друга длинных ящика с маркировкой "Технические средства. Собственность НЕРВ-Япония." Усмехнулся.

Не знаешь своего врага — будь готов ко всему.

* * *

...По тундре, по железной дороге

Там, где мчится курьерский "Воркута-Ленинград".

Мы бежали с тобою, опасаясь погони,

Когда тундра надела свой зелёный наряд...

Правда, сейчас всё было иначе.

Вокруг была не российская тундра, а африканская пустыня. Ехали мы по серо-желтому песку, а не бежали по рельсам. Хотя ехали как раз-таки на уровне бегуна, делая от силы километров двадцать в час. Везущий Ноль-первого "суперкраулер" всё-таки здорово тормозил всю колонну, хотя и это было почти невероятным показателем для такой огромной туши.

Наш джип, в котором сидел я, Мисато и Габри, двигался аккурат за транспортёром. Полковника Руше с нами уже не было — французский замком с нами не поехал, пообещав прибыть на базу чуть позже — после решения каких-то своих проблем в Уаргле.

Позади нас ехала машина с Аобой и Ларри, а следом плелись два бронетранспортёра, пара тентованых грузовиков с солдатами и нашими нервовскими техниками, зенитная самоходка на гусеничной базе и колёсный танк. Впереди "суперкраулера" двигались соответственно ещё одна зенитка, беспокойно вращающая радаром, колёсный танк и танк уже самый настоящий — новенький "леклерк". Вдобавок над колонной время от времени проносились лёгкие ударные вертушки — изящные "газели", вооружённые автоматическими пушками и блоками НУРСов.

Поездка была не из увлекательных — унылый серо-жёлтый пейзаж вокруг, медленная скорость, да грохот ревущей техники. До вечера ещё болтали по дороге, о чём-то говорили, но после ужина, ради которого был сделан короткий привал всем личным составом конвоя, начало конкретно морить в сон.

Еда была, честно говоря, очень так себе. Есть такую можно либо с большой голодухи, либо если и так привык жрать всякую пакость. Хотя выглядел стандартный французский сухпаёк, который нам всем выдали, вполне симпатично. Консервы там всякие... Но по вкусу они были — то ли соевые, то ли вообще пластмассовые. Только вот всякие мелкие сладости типа чего-то вроде ирисок, горького шоколада и мармелада и порадовали...

Правда сладким пришлось делиться с Габри, которая моментально приняла сверхнаивный и супермилый вид, после чего все вокруг явно почувствовали себя жмотами и сволочами. Хотя и консервы итальянка слопала без особого недовольствия, я тоже, в принципе, решил, что раз съедобно — то это главное. А Мисато так вообще сказала "Какая вкуснятина! Хочу ещё" и не пошла требовать добавки только из-за внезапного приступа лени.

Подкрепились, двинулись дальше, даже несмотря на темноту. Французы просто поменяли водителей в машинах, и врубили фары на всём, что только можно. Особенно в этом плане отличился краулер, который заливал всё на полкилометра вокруг себя ярким светом мощных прожекторов. В темноте он казался самым натуральным кораблём пустыни, медленно и величественно плывущим среди песчаных волн...

Спал я плохо, потому что и так за последние дни почти опух от постоянной спячки. А вот Мисато и Габри дрыхли без задних ног, используя меня в качестве подушки, потому что я находился аккурат посередине заднего сиденья. Ситуация была, без сомнения, приятной любой половозрелой особи мужского пола, но с физической стороны дела кроме, гм, вполне понятных неудобств, я испытывал ещё и сдавливание с обеих сторон. Вдобавок ко всему, Кацураги умудрилась ещё и обслюнявить мне всё плечо, после чего я мстительно пообещал себе припомнить сей позорный факт нашему грозному майору.

Когда ночь начали сменять утренний сумерки, к грохоту обычной техники вновь присоединилось надрывное жужжание кружащих в небе вертолётов. Ночью они нас не сопровождали, хотя какие-то смутные тени в воздухе я и видел краем глаза. Но, наверное, это были какие-нибудь беспилотники...

Мисато по-прежнему спала, используя моё левое плечо в качестве подушки. Я ворчал и ёрзал, но попыток освободиться не делал. Ферраро уже проснулась, но была ещё слишком сонная и не слишком адекватная. По крайней мере лично мне зрелище заплетающей косу Габри казалось несколько странным... Её она, кстати, потом ещё и уложила на голове, после чего стала до неприличия похожа на Юлию Тимошенко с неизменным "калачом" на голове.

Периодически начали мелькать безумные мысли — укусить этот "калач", например...

Из остальных развлечений в машине имелось только радио, по которому играла какая-то французская музыка.

Водитель и его напарник, которые нас везли, попались не из общительных. Пока один вёл джип, другой в это время спал, а за всю дорогу они перекинулись едва ли парой десятков фраз между собой. На наши вопросы они, в основном, только улыбались и виновато пожимали плечами, потому что они, во-первых почти ничего не знали, а во-вторых достаточно скверно говорили на английском.

Время тянулось. Судя по часам — был уже пятый час утра. От нечего делать я мысленно проигрывал в голове возможные варианты будущего сражения с Ангелом...

Благодаря Рей я вполне себе представляю, что значит — противник, владеющим древковым оружием. Но так как это не будет честным тренировочным боем, я могу использовать всё, что придёт мне в голову. Например, пистолет и гранаты. Или неуправляемые ракеты с роторными пушками...

С энергией ситуация складывалась сложнее, хотя без неё мне было никуда. Так как основная база НЕРВ-Франция не была постоянным пунктом базирования Евангелионов, то и обслуживающей инфраструктуры там почти не было — только самый минимум, который начали возводить про запас. Даже банальной "вилки с проводом", которую можно подвести от местной электростанции к Ноль-первому не имелось. Точнее, теоретически всё это можно было сделать, но в эффективности подобных мероприятий возникали большие сомнения...

С другой стороны и последняя модель ранцевого дизель-генератора для Евы особого уважения не вызывала. Два сверхмощных движка и три бака с топливом, заключённые в бронированную капсулу были штукой всё-таки не особо безопасной и удобной в плане ведения боя. При падении на спину с прицепленными внешними батареями или проводным питанием, максимум, чем рисковал Евангелион — это получить лёгкие ранения и ожоги... Здесь же падать на спину категорически не рекомендовалось. Да, броня на силовой капсуле была хорошая — круче любой танковой, конструкция была повышенной прочности, а топливные баки протектированными и оснащёнными реагентами, способными в случае чего превратить и так не особо легко воспламеняющуюся солярку в безопасное желе, но всё же, всё же, всё же...

Ещё один скользкий момент — как ориентируется в темноте Тикаил? Если только визуально — у оснащённого системой ночного виденья Ноль-первого будет существенное преимущество. Если по какому-нибудь неизвестному принципу локации, доступного исключительно Ангелам — мы будем, в принципе, наравне. Если по звуку или теплу — изначально в невыгодном положении уже я. Грохочущий дизель вкупе с мощным тепловым выхлопом будет по своему действию круче любой гирлянды или бубенчиков... Сама Ева в тепловом спектре излучает слабо, даже несмотря на сильный естественный перегрев — спасибо за это климат-контролю и толстой броне, служащей ещё и вдобавок ко всему мощным тепловым радиатором...

С мысли меня сбило неожиданно мерзко зашипевшее помехами радио.

Над колонной пронеслась лёгкая "газель", затормозила над идущими в авангарде машинами и начала разворачиваться на месте...

Водитель удивлённо постучал по приборной панели, так как подобного в дороге ещё не было — радио на всём пути ловилось просто отлично.

Из-за ближайшего бархана взметнулась стремительная тень, оставляющая за собой беловато-серый инверсионный след, а в следующее мгновение вертолёт поглотила вспышка взрыва. В воздухе один за другим прогремели ещё три взрыва, почти слившиеся в один.

Водитель резко ударил по тормозам, потому как едущий впереди "краулер" тоже остановился.

Сон сняло как рукой.

— Тревога! — рявкнул я, бесцеремонно пихая сидящих по обе стороны от меня девушек локтями, и выхватывая из кобуры "глок". В кои-то веки пригодилась моя привычка не слишком разумного ношения пистолета напротив "рабочей руки". Зато в тесноте автомобиля его оказалось извлечь гораздо легче...

Ферраро не подкачала, почти мгновенно перейдя из спящего в боевой режим. Итальянка шустро распахнула дверцу и, увлекая меня за собой, выскользнула из машины. Мы с девушкой в обнимку плюхнулись на ещё прохладный после отнюдь не тёплой африканской ночи песок и оперативно залегли.

А вокруг уже творился форменный ад.

С обеих сторон колонны доселе безжизненные песчаные барханы яростно плевались потоком огня. Вразнобой били автоматы, перекрываемые раскатистым звуком пулемётного огня. Время от времени по барабанным перепонкам ударял грохот выстрелов из гранатомётов.

Французы, в первые мгновения вполне естественно растерявшиеся под огнём, яростно огрызнулись в ответ. Застрекотали автоматы в руках залегших на землю солдат. Перекрывая их, в бой вступили пулемёты БТРов и автоматические пушки ЗСУ. Коротко зарявкали 105-миллиметровые пушки колёсных танков.

Габри вопросительно посмотрела на меня, но я лишь отрицательно мотнул головой — что происходило мне было совершенно непонятно.

Распахнулась передняя дверца нашего джипа, и из него на землю выпрыгнул француз, сжимающий в руках короткий автомат. Почти тут же машину прошила пулемётная очередь. Тяжёлые крупнокалиберные пули пробили джип насквозь, вырывая куски металла и засыпав нас осколками автомобильного стекла. Солдат тут же начал бить одиночными выстрелами куда-то в сторону барханов.

Неожиданно в моей голове словно бы щёлкнуло — а ведь Мисато с нами нет!..

Не успел я впасть панику, как из-под машины вылезла злая Кацураги с пистолетом в руке.

— Мисато!..

— Я в порядке, — отплёвываясь от попавшего в рот песка, ответила девушка. — Сами как?

— Аналогично.

Позади нас послышался рёв мощных двигателей, и наш джип оказался прикрыт с обеих сторон двумя БТР-80, из которых тут же высыпало полтора десятка французов, чётко залёгших и вступивших в бой с неизвестным противником.

— Сюда! — махнул нам рукой один из солдат около бронетранспортёра.

Я с девушками и французы из нашего джипа, пригнувшись, метнулись ближе к БТР-80.

— Вы не ранены? — перекрикивая шум боя, спросил у нас командир группы прикрытия.

— Нет! — ответила Мисато. — Кто на нас напал?

— Дьявол его знает, мадмуазель!..

Один из французов залез на подножку БТРа и открыл огонь поверх его крыши. Но затем что-то с силой отбросило его назад и опрокинуло на землю. Солдат выпустил из рук короткий автомат и, захлёбываясь кровью, попытался зажать рану на шее, но вскоре затих — ещё до того, как к нему подоспели товарищи.

Габри скользнула к трупу, подтянула к себе за ремень короткую штурмовую винтовку "клерон" и без особой брезгливости вытащила из карманов разгрузки магазины, рассовав их по карманам.

— Плохо дело, — вынесла вердикт Кацураги, скрючиваясь около огромного колеса бронетранспортёра и сжимая в руках почти бесполезный сейчас пистолет. — Надо рвать к Еве. Ни Синдзи, ни она ни в коем случае не должны пострадать. И всяким сволочам она достаться тоже не должна... Кстати, где эти две морды?

Как оказалось, под мордами подразумевались Аоба и Ларри.

После небольшой рекогносцировки местности они были обнаружены на земле около своего джипа. Слава Богу — живые и вроде бы невредимые. По крайней мере Шигеру бинтовал руку раненому французу, а ирландец азартно палил из подобранной винтовки короткими очередями по неизвестному противнику.

Мисато резко и громко свистнула, привлекая внимание наших парней, обменялась с ними несколькими жестами, после чего они резво поползли в нашу сторону.

— Я думал, что это будет курортная поездочка... — проворчал подползший Ларри. — Максимум — что-нибудь перетащить или набить кому-нибудь морду... За стрельбу по этим "танго" я хочу дополнительную неделю отпуска!

— Ты уже три года в отпуск не ходишь, — хмыкнул Шигеру, оглядываясь по сторонам.

— Заткнулись оба, — резковато оборвала эту парочку Кацураги. — Ставлю задачу — прорываемся к транспорту с Евой. Ларри, Аоба — прикрываете Синдзи. Если надо — своими телами. Габри — на тебе огневая поддержка. Кто будет в нас стрелять — того снимать любой ценой. Аоба — ты слева, Ларри — справа, Синдзи — посередине, я — за вами. Всё ясно?

— Так точно, босс.

— Мэм, у меня только пол-рожка, — доложил О'Брайан, которого тон Мисато мгновенно заставил вспомнить о старых армейских привычках.

— Держи, — итальянка протянула здоровяку два магазина из своих запасов.

— А эти? — мотнул я головой в сторону стоящих вокруг французов, которые вели ожесточённую перестрелку с нападавшими

— Сейчас договоримся о взаимодействии. Эй! Ты командир? Прикрой нас — мы должны прорваться к Еве!

— Нет, мэм! У меня приказ доставить вас в безопасное место! — ответил командир — смуглый парень, чьё лицо было скрыто массивными тактическими очками. — Сейчас мы немного...

В стоящий метрах в десяти от нас грузовик, вокруг которого лежала пара десятков отстреливающихся солдат, ударила реактивная граната, взорвавшаяся в кузове. Следующий выстрел разнёс в клочья кабину автомобиля. Позади него в небо взметнулся огромный столб пламени, а в воздухе промелькнула небольшая двухорудийная башня зенитки, подброшенная взрывом сдетонировавшего боекомплекта.

— Единственное безопасное место сейчас — там! — рявкнула Мисато, указывая стволом пистолета в сторону "краулера".

До транспортёра было недалеко — метров десять. БТРы, выплюнув облака сизого вонючего дыма, неторопливо поползли вперёд, время от времени выпуская пулемётные очереди по засевшим с обеих сторон колонны нападавшим.

Мы, пригнувшись, укрывались за правой бронемашиной. Вокруг всё не стихал грохот ожесточённой перестрелки, и что мне категорически не нравилось в этой какофонии — становилось всё меньше звуков выстрелов из крупнокалиберного вооружения. Если французов разгромят, то... Плохо будет. Всем нам в общем и конкретно мне в частности.

Мда, как-то не очень охота подыхать в песках Богом забытой Сахары...

— Аоба, сможешь запустить Еву? — крикнула Мисато.

— В одиночку?

— Ты видишь поблизости взвод техников? Конечно один!

— Полчаса — не меньше, — ответил парень.

— Фигово! Эй, командир!..

— Капитан Мане, мадмуазель, — куртуазно ответил француз, на ходу меняя магазин в своей винтовке. — К вашим услугам.

— Капитан, я хочу запустить Еву и дать всем этим уродам просраться. Нам нужно полчаса!

— Умрём, но обеспечим.

— А вот умирать не надо — надо обеспечить!

— Командир, — дёрнул я Кацураги за рукав. — Есть мысль! Может, засесть в этом тракторе и сделать из него крепость?

— Подобьют! — высказал своё мнение Ларри, резко выпрямляясь, выпуская несколько пуль поверх крыши БТР, а затем пригибаясь обратно.

— Задолбаются!

— Боеприпасов мало, — подала голос итальянка.

— В контейнерах с ЗИПами есть оружие и патроны, — возразил я.

— А откуда им там взяться? — удивился Шигеру.

— У меня перед отъездом был приступ паранойи, и я подсунул Мисато на подпись один приказ, а она не глядя его подмахнула.

— Паршивец!..

Мощный взрыв подбросил на месте идущий слева от нас БТР. Броневик моментально остановился, и его тут же окутало пламя. Из распахнувшегося в борту люка буквально вывались двое кашляющих солдат в прожженных серо-жёлтых комбинезонах, а следом вырвались клубы дыма и редкие языки огня.

Позади второго БТР выросла цепочка фонтанов песка, быстро приближающихся к броневику. Послышался надрывный лязг пробиваемого металла, и вторая бронемашина тоже замерла на месте, но на этот раз из неё уже никто не выбирался.

А до "краулера" было ещё метров пять.

— Капитан, прикрывай! — скомандовала майор. — Мы к машине!

— Я дам вам двух солдат.

— Лучше прикрой нас поактивнее, а то нас и так до хрена. Чем нас меньше будет — тем меньше мы внимания привлечём.

— Но у меня приказ...

— А я тебе даю новый приказ! По случаю принятия командования и всё такое. Нужные пункты Устава сам вспомнишь — не маленький. Понятно?

— Так точно!

— Ну, и хорошо, — майор повернулась к нам. — Не заскучали ещё? Сейчас прогуляемся и развеемся. Ларри — справа, я — слева, Синдзи — посередине. Аоба, Габри — следом за нами. Всем понятно? Тогда — вперёд!..

Решившая придать дополнительное ускорение Мисато особо не церемонилась, натурально толкая меня мордой в песок. Прикрываемый с двух сторон Кацураги и Ларри, я активно пополз вперёд, всё ещё сжимая в руке почти бесполезный сейчас "глок".

Вокруг свистели пули, с визгом рикошетившие от брони машин или же с глухим лязгом пробивающими их, при наличии должного калибра. То и дело громыхали взрывы и гулкие выстрелы из уцелевшего где-то впереди танка. Колёсного или не очень — мне уже неизвестно. Да и думать об этом, если честно, было некогда — приходилось развивать максимально возможную пластунскую скорость, в попытке хотя бы просто не отстать от товарищей...

Исполинская тень, отбрасывая на землю гигантским транспортёром, показалась настоящим тёмным Раем, когда мы заползли под "краулер" и укрылись за одной из громадных гусениц. Следом за нами приползли Шигеру и Ферраро, а вот французы залегли вокруг транспортёра, ведя стрельбу по начинающим сближение врагам.

— Что дальше, мэм? — произнёс О`Брайан, перехватывая "клерон" поудобнее. — Это штука здоровая, как дом. А нам надо на чердак...

— Тут должны быть технологические люки, — начал рассматривать исполинское брюхо "краулера" Аоба. — По ним попадём к машинное отделение, оттуда пройдём к кабинам, а там уже можно будет и наверх выбраться.

— Добро, — кивнула Кацураги. — Где эти твои люки?

Спустя пару минут искомое было обнаружено метрах в пяти от нас. Бывший морпех с натугой провернул рукояти, опуская массивную стальную плиту и раскладывая небольшую металлическую лесенку.

— Габри, — коротко скомандовала майор.

Ферраро забросила за спину короткую штурмовую винтовку, вытащила из кобуры пистолет и одним махом запрыгнула в люк.

На высоту примерно полутора метров, да.

О'Брайан восхищённо присвистнул и двинулся следом, но без выпендрёжа — по трапу. Следующим полез я, за мной Аоба, Кацураги — замыкающей.

Машинное отделение "краулера" оказалось тесной, пропахшей соляркой, стальной коробкой с узкими проходами и низкими потолками. Всё это озарялось тусклым светом забранных решётками фонарей, а где-то совсем рядом оглушительно грохотали мощные дизельные двигатели.

— Куда дальше? — перекрикивая шум, спросила Мисато у Шигеру.

— Понятия не имею! — ответил парень. — Но по логике — туда!

Двинули вперёд, ни хрена не ориентируясь в обстановке и идя исключительно по приборам.

В данный момент в качестве приборов выступали интуиция и логика лейтенанта Шигеру.

Двигаться было не слишком комфортно — даже с моими скромными габаритами было тесно. А уж как умудрялся пробираться вперёд высокий и широкоплечий ирландец — вообще было большой загадкой. Однако же пробирался, чертяка такой...

Перешагивая через трубы в одних местах и пригибаясь в других, поднимаясь по лестницам и опускаясь по ним же, мы шли вперёд. И ударивший из-за очередной открытой двери солнечный свет доказал, что "приборы" Шигеру нас не подвели.

Ларри и Ферраро, скрючились по обе стороны от прохода и обменялись несколькими малопонятными жестами, после чего ирландец достал пару пистолетов, а Габри в комплект к "зиг-зауэру" взяла ещё и "микро-узи".

В следующее мгновение они вылетели наружу, где виднелся проход, огороженный лёгким металлическим ограждением.

— Чисто! — доложил О'Брайан. — Выходите!

Первым наружу прошмыгнул я и почти сразу же оказался притёрт к борту "краулера" тушей бывшего морпеха. Негодования пришлось отложить на потом, потому что сейчас меня в буквальном смысле этого слова прикрывали от шальной пули.

Следом за мной на свет Божий вылезли и Мисато с Аобой, после чего мы все начали продвигаться к виднеющейся метрах в пяти впереди двери в кабину управления.

А вокруг всё так же кипел бой между французами и нападавшими. С нашей теперешней высоты было видно, что засевших в паре сотен метров от колонны нападавших многовато — только с одной стороны не меньше сотни. И сейчас они понемногу — достаточно грамотно, сближались с оборонявшими колонну солдатами.

По виду на нас напали натуральные повстанцы — разнокалиберный камуфляж или отсутствие оного, относительно лёгкое вооружение и техника прикрытия. Да, этих

"пустынных рейдеров" прикрывало полдюжины грузовиков и пикапов, с установленными на них крупнокалиберными пулемётами, автоматическими гранатомётами, безоткатными орудиями и даже, кажется, противотанковыми ракетными комплексами. А ещё у этих уродов было две БРДМ-2 и какой-то неопознанный колёсный броневик с башней от БМП-2...

...Габриэлла, идущая первой, осторожно подцепила носком ботинка приоткрытую дверь и тут же отклонилась в сторону. Впрочем, напрасно — пол в кабине, был завален стеклянной крошкой из разбитых триплексов и залит кровью, а на водительском сиденье находилось безжизненное тело, при взгляде на которое меня едва не вывернуло наизнанку. К удушливому запаху крови ещё можно было привыкнуть, но вот к виду человека, которому разнесло пол-туловища...

Судя по всему, кабину "краулера" прошили из крупнокалиберного пулемёта, пули которого оставили пробоины величиной с кулак в стенах. Вместо приборной доски осталось сплошное металло-пластиковое месиво, а рычаги разнесло вдребезги.

Габриэлла толкнула ещё одну дверь, расположенную слева, и мы вышли на ещё одну галерею, идущую снаружи транспортёра. Примерно на её середине виднелся подъём на верх "краулера"...

Авангард колонны был практически полностью разгромлен.

Тонкие спаренные стволы автоматических пушек зенитной самоходки бессильно пялились в землю, а над её кормой поднимался столб чёрного дыма, перевитого сполохами пламени. Чуть дальше горело два бронетранспортёра и один колёсный танк, а вот обычный танк всё ещё вёл бой. "Леклерк" был весь закопчён, броня — в нескольких местах пробита, но боевая машина ещё держалась, ведя пушечно-пулемётный огонь...

— Синдзи, не спи! Ходу, ходу!.. — подтолкнула меня в спину Мисато.

Быстро взбежали по небольшой лесенке, пока наши перемещения не заметил противник, прошли через толстенную транспортную площадку и оказались на самом верху "краулера".

Залегли, осмотрелись по сторонам, проведя рекогносцировку.

Открывшаяся с высоты трёхэтажного дома картина радовало мало.

Все машины в колонне кроме транспортёра или горели, или просто дымились — то есть были поголовно (или покабинно?) подбиты. Французов было ещё много, и они огрызались, но именно что только огрызались. Нападавшие медленно, но верно сжимали нас с двух сторон, не прекращая ураганного огня.

— Дерьмо, — коротко ругнулся Ларри. — А лягушатникам крепко врезали... Где же подкрепление?

— Похоже, что у повстанцев тут есть мощные глушилки, — подал голос Аоба. — Нет связи — нет подкрепления.

— Чётко сработали черти, — произнесла Мисато. — Сбили вертушки, обрезали связь, уничтожили броню... А перед этим, похоже, тихо сняли головные и фланговые дозоры.

— Может, предательство? — предположил я. — Всё-таки в местной армии может быть много местных...

— Или дозорных просто тоже быстро сняли, — скривился ирландец. — Кого они там могли послать-то? Пару броневиков от силы... А если эти "танго" хорошо подготовлены, то снять их — им не проблема.

— Ладно, на хрен этих уродов, — вынесла вердикт Кацураги. — Надо запускать Еву. Аоба!..

— Нам нужно зайти с того конца контейнера, — отозвался научник. — Там будет пульт разблокировки капсулы и реанимационная аппаратура. Через полчаса я смогу запустить Еву.

— Долго, — скривилась майор.

— А почему так долго? — неприятно удивился я.

— Ноль-первый сейчас в стазисе, — скривился Шигеру. — Нормальное состояние для хранения и транспортировки, особенно без охлаждающей жидкости. Что-то вроде анабиоза. А чтобы "разморозить" Еву, нужно ввести ей комплекс препаратов пробуждения и дождаться, пока её организм их усвоит. Плюс прогнать по её системе энергию. Откалибровать пото...

— Быстрее никак?

— Можно выиграть минут десять... Но тогда Ноль-первый будет паралитиком с отлежанными конечностями.

— По фигу — им и этого хватит, — мотнула головой в сторону понемногу приближающихся террористов Мисато. — Ладно, двинули. Только не светиться!..

Пригнувшись, мы двинулись вдоль левого борта "краулера". Занимавший почти всю поверхность транспортной плиты бронеконтейнер с Ноль-первым оставлял проход лишь в два-три метра. Почти впритык, чтобы нас было не слишком видно с земли.

— Где эти твои ЗИПы? — поинтересовалась идущая позади меня Кацураги.

— Тоже где-то на корме.

— На хрена ты их вообще взял?

— А что, не надо было?

— Гм!

— В следующий раз не буду подсовывать тебе список на утверждение...

— Ррр! Твоя паранойя имеет нехорошую тенденцию сбываться!

— Сам в шоке.

А ведь я всего-то начал страдать этим после сообщения о теракте в Порт-Саиде... Решил, что раз в Африке расшалились террористы (причём, по-крупному расшалились), то нам тоже может что-то грозить. А в таких случаях лучше иметь какой-нибудь НЗ на всякий пожарный...

И вообще — это ж мне не на себе переть надо было, а чужая ноша карман не тянет. Но иметь запас оружия и боеприпасов никогда не помешает...

Особенно в этом безумном мире, когда послезнания неотвратимо нависают дамокловым мечом вторжения Сил Самообороны. К чёрту. Если я сдохну, то сдохну в бою, забрав с собой столько врагов, сколько смогу...

Бронекапсула с Ноль-первым не была простеньким параллелепипедом, а являлась достаточно сложной конструкцией с выступами и прочими углами. Поэтому преграда в виде двухметрового штабеля пластиковых контейнеров, установленных сбоку от капсулы, стала для нас неожиданностью.

Выбор стоял или идти в обход по примерно тридцатисантиметровому бортику на высоте десятка метров, или совсем в обход — вдоль противоположного борта "краулера", либо карабкаться наверх.

Решение Мисато было чётким и недвусмысленным:

— По верху.

Первой на эту высоту взлетела Габриэлла. Что ни говори, но я до сих пор поражаюсь её способностям "мантикоры" — с места, одним махом запрыгнуть на двухметровую высоту... Главное — она никогда особо и не скрывала своих умений, потому что скрывать что-либо практически не умела. Но вот остальные, даже не будучи в курсе того, что Ферраро — результат очередной попытки реализации программы Homo Super, относились к этому на удивление флегматично.

Ну, нечеловечески сильна и быстра она для восемнадцатилетней девушки — это да... Но есть же уникумы среди людей? Не все, например, умеют хорошо петь или рисовать, или ещё какими талантами обладают... Самая верная информационная служба НЕРВ — Агентство "Одна Бабка Сказала", давно пришло к выводу, что у итальянки просто какое-то феноменальное сочетание сверхбыстрого прохождения нервных импульсов и особого строения мышечных волокон.

Подумаешь, эка невидаль, а?

...Следующим наверх забрался Ларри, гордо проигнорировав протянутую итальянкой руку и предпочетший просто подтянуться.

И вот тут наш и так огромный лимит везения наконец-то закончился. Кому-то из нападавших показались подозрительны наши мельтешения на транспортёре, и по нам дали очередь.

Пули с глухим визгом отрикошетили от брони транспортной капсулы — очередь прошла слишком высоко, но одна из них чиркнула по плечу О'Брайана разорвав одежду и мясо.

Ирландец зарычал и ответил несколькими короткими очередями из автомата, пока Габри затягивала нас на верх контейнеров.

Пули начали лязгать вокруг нас всё чаще и чаще — кажется, что в отсутствие других целей по нам решили сосредоточить огонь очень и очень многие.

Пробежали метров пять, спрыгнули со штабеля и, попеременно прикрываемые то Ферраро, то О'Брайаном, низко пригибаясь, рванули вперёд.

— У меня пусто! — выкрикнула бившая одиночными выстрелами Габриэлла, прекращая огонь.

— Последний! — Ларри бросил ей магазин. — Только половина!

Финальный рывок — метров двадцать. Поворот за угол. Ещё несколько штабелей пластиковых контейнеров...

Где же они? Где? Их ставили вроде бы где-то...

Пули вокруг начали свистеть всё чаще и чаще.

Плохо. Совсем плохо. Пока мы слышим лишь звуки пуль, это означает, что все они — не наши. Но скоро против нас начнёт работать элементарная статистика...

— Сюда! — крикнул я, подбегая к одному из ящиков.

Выросшая словно бы из-под земли рядом со мной итальянка бросила на меня вопросительный взгляд. Я быстро указал на один из контейнеров, закрытый на небольшой висячий замок.

Резким ударом приклада "клерона" девушка сбила его к чёрту, а затем снесла ещё три на ближайших ящиках. Металл винтовки от таких действий тут же пришёл в возмущение, и ствольная коробка оказалась смята и деформирована.

Откинул одну крышку. В пластиковых углублениях мирно лежали японские штурмовые винтовки Тип-89.

Габри откинула вторую — там оказались снаряжённые магазины и пулемётные ленты.

Откинул третью — единый пулемёт Тип 62 и винтовка Тип 64 с оптическим прицелом, которую моментально схватила Ферраро.

— К ней — прямые, к "восемьдесят девятым" — стандартные натовские, — подсказал я, хватая упомянутую Тип-89 и несколько магазинов к ней.

Издав радостный вопль, ещё один автомат схватила Мисато.

— Родненькая! — майор быстро зарядила винтовку. — Сколько же мы с тобой по всяким задницам побегали!..

— Ништяк, — ирландец, ни секунды не колеблясь, взял себе пулемёт и сграбастал сразу три снаряжённые ленты. — Вот теперь посмотрим, кто из нас мишень в тире.

— Синдзи, ты лучший! Я тебя люблю! — воскликнула Кацураги, распихивая по карманам запасные магазины. — Женись на мне!

Габриэлла, припав рядом с нами на одно колено, сделала несколько одиночных выстрелов из своей винтовки. Что-то подкрутила в оптическом прицеле, сделала ещё несколько выстрелов. Слегка улыбнулась, видимо, удовлетворившись результатом.

— Лучше на мне.

— Да если отбросить все эти предрассудки, то... — бывший морпех с лязгом захлопнул затвор и передёрнул рукоять перезаряжания.

— Ларри, заткни самых крикливых уродов и заткнись сам, — скомандовала заметно повеселевшая Мисато. — Габри, бей как пират — командиров и канониров. Синдзи, лежишь тихо и незаметно, а я тебя прикрою. Аоба...

— Уже! — отозвался Шигеру, колдующий на каким-то пультом, находящимся внутри массивного чемоданчика.

— Отлично! Вперёд, мальчики и девочки!

С каждой минутой на нас наседали всё плотнее и плотнее, но теперь против врага имелись доводы посерьёзнее двух автоматов с практически нулевым боезапасом.

Раскатистые пулемётные очереди заставили "танго" меньше торговать мордами, а меткие одиночные выстрелы из эрзац-снайперской винтовки выбили самых наглых и опасных. Мисато тоже в стороне не осталась — разложив сошки, она била короткими очередями в паре метров от меня. Я же достаточно трусливо, но благоразумно прятался за кофрами с оружием. Что ни говори, а случайная пуля может быть такой случайной... А других пилотов Евангелионов здесь не найти.

Да и вообще с Пилотами у нас как-то с самого начала не заладилось по планете в целом...

Ларри со своим пулемётом держал весь левый край и большую часть центра, Мисато — правый фланг, Габриэлла была своеобразной мобильной группой, выбивая противника везде, где только можно. Аоба колдовал над своей техникой, а я числился экстренным резервом и выполнял функции шахматного короля — важный, но слабый персонаж, от которого зависит практически всё.

Левый край платформы с лязгом раскурочила очередь из малокалиберной пушки. Следующая порция снарядов громадным ножом вспорола платформу, состоящую из множества слоёв металла и керамики. Вокруг О'Брайана просвистели осколки, и парень с руганью откатился в сторону вместе с пулемётом. Ещё одна короткая — снарядов на пять, очередь попятнала выбоинами бронекапсулу с Ноль-первым.

— Броня на десять часов! — крикнул Ларри.

Я быстро метнулся к третьему контейнеру с оружием, до которого никто впопыхах не успел добраться, и откинул крышку.

Внутри лежало три одноразовых противотанковых гранатомёта АТ-4, один из которых я немедленно схватил. Пластиковая труба, с заключённым внутри реактивным снарядом была увесистой, но не критично — килограммов пять где-то... Может, больше.

— Хей! — крикнул я.

— Кидай мне! — махнула рукой Габриэлла, закидывая винтовку за спину.

Ох, Твоё Итальянское Величество, я же не такой сильный, чтобы такими штуковинами швыряться...

Пущенный изо всех сил гранатомёт пролетел по воздуху метра четыре, после чего его поймала итальянка и рванула к левому краю.

Быстро, выдавая немалую практику, разложила прицельные приспособления, припала на одно колено, прицелилась и вжала спусковой механизм.

Задняя часть гранатомёта извергла из себя поток дыма и огня; в ушах зазвенело от грохота стартовавшей поблизости гранаты, а спустя несколько секунд вдали что-то громыхнуло. Ферраро отшвырнула дымящуюся пустую трубу от АТ-4, резво залегла и начала отползать назад.

Неожиданно опять же по левому флангу прямо на крыше платформы захлопали небольшие взрывы, каждый хлопок которых сопровождался противным визгом осколков.

— Лечь! Назад! — отрывисто скомандовала Мисато. — Это гранаты!

Игнорируя приказы командира и гремящие всё ближе и ближе взрывы, Шигеру упорно ковырялся в своей аппаратуре.

— Аоба! Аоба, твою мать! Ты оглох, что ли?!

— Ещё пару минут, командир!

— Кому сказала — назад!!!

Оказавшийся поблизости Ларри тащащий в одной лапе пулемёт, без особых усилий сграбастал второй рукой научника и в принудительном порядке отволок его к дальнему краю.

Спустя минуту два взрыва, почти слившихся в один, превратили всю управляющую аппаратуру в сплошное месиво.

Укрылись все вместе за краем бронекапсулы, куда гранаты не долетали.

— Вот зараза! — в сердцах выругался Аоба. — Мне же совсем чуть-чуть оставалось!..

— До могилы, — бесстрастно прокомментировала Габриэлла, осторожно высовываясь из-за края. — Совсем чуть-чуть.

— Слабовато что-то для ручных гранат будет, — заметил О`Брайана. — Да и сложновато так кидать их на высоту третьего этажа...

— Из подствольников бьют, — пояснила Кацураги. — Или из станкового гранатомёта. В зенит почти что задрали и бьют, как из миномётов. Мы в горах так же делали.

— Вроде бы угомонились, нет? — прислушался Шигеру.

— Вроде бы... — протянул я, ловя краем глаза какое-то движение снизу "краулера".

Пригляделся, вскинул винтовку с которой до сих пор таскался к плечу:

— Контакт!..

Под прикрытием гранатомётного обстрела с противоположной стороны к транспортёру подобралось полтора десятка повстанцев с объёмистыми рюкзаками за плечами. И закинув крюки с верёвками, они уже вовсю карабкались вверх по "краулеру".

Первая же моя пуля попала в цель, и один из доморощенных промышленных альпинистов с криком полетел вниз с десятиметровой высоты. Ещё три пули ушли в никуда, четвёртая попала одному из террористов в плечо, после чего бандиты огрызнулись из висящих на шее у них коротких пистолетов-пулемётов.

Я вовремя отшатнулся назад, а как только нападавшие в запале драки опустошили магазины, остальные мои товарищи ударили по ним из всех стволов.

Ещё несколько противников полетели вниз, раненые или убитые, а затем тело одного из карабкающихся вверх террористов разорвало в клочья мощным взрывом. Ещё несколько взрывов раздалось в этот момент с носовой части "краулера".

— Подрывные заряды! — первой сообразила Мисато. — У них за спиной — подрывные заряды!

Запоздало прикрывая неудачливых сапёров-подрывников, издали ударили крупнокалиберные пулемёты, закреплённые в кузовах песочного цвета джипов-пикапов. Подобно гоняемому шарику от пинг-понга нам уже в которых раз пришлось отходить прочь, потому как обстрел пулями калибра 12,7 миллиметров был слишком уж внушителен...

Итальянка припала на колено, прицелилась из своей снайперки, выстрелила, и один из пулемётов замолк. Остальные дополнительно огрызнулись огнём в сторону барханов, а вот я, спеша побыстрее найти место побезопаснее, первым вывернул из-за угла бронекапсулы, на ходу меняя магазин в винтовке...

Вывернувшая из-за противоположного угла группа бородатых мужиков в пропыленной одежде песочного цвета, с разгрузками на груди, автоматами в руках и белыми платками на голове, стала для меня полной неожиданностью.

Впрочем, для противника тоже, что меня и спасло.

Рефлексы сработали быстрее мозга. Скопище нервной ткани внутри черепа ещё только помышляло о том, какую тактику бегства сейчас применить, а правая рука в которой был зажат опустевший пластиковый магазин, резко метнула его идущего впереди бандиту в лицо.

Тот уже вскинул было автомат — тяжёлый ФН ФАЛ, который по распространённости уступает только автомату Калашникова, но увидев летящий в него тёмный предмет, инстинктивно уклонился, вдобавок перекрыв сектора обстрела следовавшим за ним террористам.

Я молниеносно выхватил из кобуры "глок", замысловато рухнул на землю, всадив в грудь противника две пули. Вытертая почти до белизны одежда на его груди взорвалась кровью, и он начал заваливаться на бок. А в следующий момент позади меня синхронно взревели единый пулемёт и держащий его в руках О'Брайан.

Ураган тяжёлых 7,62-миллиметровых пуль смёл ещё троих нападавших будто метлой. Но врагов было больше, а из ствольной коробки Тип 62 торчал лишь куцый огрызок ленты, которую Ларри ещё просто не успел дострелять.

Ирландец выпустил оружие из рук, рванул вправо, перекатился через плечо и поднялся на одно колено, уже держа в руках два пистолета. В хор раскатистых выстрелов УСП я ввернул негромкое хлопанье своего "глока". Трое террористов попали под наш сосредоточенный огонь и рухнули на платформу, обзаведясь множеством новых отверстий в организме. Уйти удалось лишь одному, который неожиданно шустро и разумно решил не пытаться нашпиговать нас свинцом, а схватился за верёвку и соскользнул вниз.

Откуда взялась верёвка? Как оказалось, она была привязана к небольшой серебристой четырёхлапой кошке, которая зацепилась за низенький бортик ограждения платформы. Рядом с ней в лучах африканского солнца поблёскивали полдюжины её товарок.

Где-то подозрительно близко раздавались резкие выкрики на незнакомом языке — кажется, арабском.

— Валите эти ящики в кучу! — выкрикнула подоспевшая уже к шапочному разбору Мисато. — Сейчас опять будут гранаты!

— Думаете, опять будут кидать их? — поинтересовался Ларри, сооружая из ящиков что-то вроде убогого укрытия.

— Я бы кинула!

Кацураги не ошиблась.

Едва мы смогли соорудить нечто вроде позорного подобия блиндажа из поваленных в кучу пластиковых контейнеров, как вокруг загрохотали новые взрывы. Но на этот раз кроме пущенных по навесной траектории снарядов к подствольным гранатомётам, в бой пошли ещё и ручные гранаты, что означало — враг совсем близко.

Подтверждением этого была выкатившийся из-за угла тёмно-зелёный кругляш который остановился аккурат напротив довольно солидной прорехи в нашей импровизированной защите, через которую нас всех могло нашпиговать осколками.

Времени до взрыва оставались считанные секунды, а ни добежать и отшвырнуть гранату, ни накрыть её собственным телом ни у кого из нас просто не получалось...

Выход нашла Габриэлла, которая, вскрикнув, ударом левой руки выбила вперёд пластиковый контейнер с каким-то оборудованием, весящий килограмм двадцать, не меньше. Из разбитых костяшек девушки брызнула кровь, но ящик отлетел в сторону и почти накрыл собой гранату.

Взрыв разорвал контейнер на части, в воздухе мелькнули какие-то куски непонятных приборов, но свою задачу он всё-таки выполнил, приняв на себя большую часть предназначенных нам осколков.

Не повезло Мисато, которая зашипев от боли, схватилась за левое плечо, где ткань куртки на глазах темнела от крови. Лицо Ферраро тоже исказила гримаса, потому как она разбила костяшки на левой руке натурально в кровь, но уже через мгновение девушка, словно бы, позабыла об этом.

Из-за угла вывернула ещё пара террористов, но на этот раз вполне целенаправленно палящих в нас. Хорошо ещё, что большая часть пуль досталась пластиковым контейнерам...

Коротко протарахтевший "микро-узи" в руках итальянки, которая не успела ни перезарядить свой Тип 74, ни подобрать что-то посущественнее, перечеркнул пополам обоих нападающих.

Ещё одна граната, но на этот раз вылетевшая из-за другого угла заставила нас порскнуть в разные стороны, будто брошенный в пруд камень маленьких рыбок.

Взрыв!

С обеих сторон вылетели террористы, ведя частую и неприцельную стрельбу. Учитывая, сколько было их и сколько нас — "танго" могли либо перестрелять нас издали или забросать гранатами, либо просто смять напором. Почему-то эти бородачи предпочли именно последний вариант...

Рыча сквозь зубы проклятия, Кацураги выпустила очередь из своего автомата, отбрасывая врагов по правому флангу. Быстро начала менять опустошённый за несколько секунд магазин, а в это время её прикрыла Габри из своего пистолета-пулемёта.

Пока мы с Аобой поднимались на ноги после близкого взрыва гранаты, О'Брайана прокатился по платформе, ведя огонь с двух рук. Неприцельная, но частая стрельба выбила нескольких "танго", убив или ранив их. А когда затворы пистолетов бывшего морпеха застыли в крайних задних положениях в бой вступили и мы с Шигеру.

На платформу рухнул один террорист, второй, третий... А четвёртый почти в упор выпустил в нас очередь из тяжёлого полноразмерного "узи".

Но за мгновение до этого ко мне бросился Ларри и закрыл собственной спиной.

Удары пуль швырнули парня вперёд. Кровь ударила мне в голову.

Тело О'Брайана ещё не коснулось горячего металла платформы, а я уже влепил пулю в этого долбанного стрелка. Десять грамм свинца разворотили бородачу неопределённого возраста левую щёку, расплескав в стороны кусочки кости и кровь.

Не помня себя, я рванул вперёд. Сделал подкат и подсёк ноги врага, выпустившего из рук автомат и заоравшего от боли.

Две пули в грудь ещё одному противнику. Затвор застывает в крайнем заднем положении — патронов в магазине больше нет, запасных магазинов — тоже нет. Выпускаю пистолет из руки, хватаю с пояса "хамелеон".

С влажным хрустом тяжёлый клинок врубается в горло раненного террориста. Мне в лицо бьёт струя ярко-алой крови, а совсем рядом на платформу вылез ещё один враг

ФН ФАЛ — хорошая винтовка, но слишком уж длинная.

Отбил ствол автомата в сторону, и огненная бабочка дульного пламени выросла не передо мной, а в стороне. Наотмашь хлестнул ножом по правому запястью боевика. Лезвие не сколько разрезало, сколько рассекло сосуды и сухожилия, и враг с криком выпустил из рук оружие. Отскочил назад, выхватил левой рукой из-за пояса длинный кривой кинжал. Оскалился, выдал несколько угрожающих ударов в пустоту.

Я даже не стал пытаться вступить с террористом в поединок на ножах, а вместо этого быстро поднял на не слишком удобной рукояти "хамелеона" спусковую пластину и со всей силы вжал её, выкидывая клинок в сторону врага.

Хлопок выстрела малокалиберной пули из куцего ствола, спрятанного в рукояти стреляющего ножа, оказался почти неразличим на фоне продолжающейся вокруг нас какофонии боя. Просто в одно мгновение на левой стороне груди моего противника появилась небольшая дырочка из которой начала вытекать кровь.

Террорист словно бы неверяще уставился на рану, а затем пошатнулся и рухнул за борт платформы.

Я закинул "хамелеон" обратно в ножны, подтянул к себе ФН ФАЛ (тяжёлый, зараза!..), и прикладом винтовки сбросил несколько зацепившихся за борт "кошек". Лишь одна не поддалась так легко, потому что на прицепленной к ней верёвке чувствовался ощутимый вес. Выставил за борт автомат и дал короткую очередь вслепую, едва не выпустив ФАЛ из рук — слишком уж велика оказалась отдача. Где-то внизу послышался короткий вскрик и давление на крюк моментально ослабло.

Сбросил и его, перехватил автомат поудобнее и понёсся обратно... И почти столкнулся к несущемуся ко мне Шигеру с тяжёлым трофейным "узи" руках.

— Жив? — проорал длинноволосый, не обращая внимания на заливающую его лицо кровь из рассечённой правой брови.

— Да! — крикнул я. — К нашим, быстрее!

Почти синхронно мы выбежали из-за угла...

Первое, что мне бросилось в глаза, а вернее — КТО, это был Ларри. Вроде бы живой и даже как-то особо не спешащий умереть от множественных пулевых ранений.

Во всяком случае, для мертвеца парень матерился слишком уж забористо. Мешая английские, японские и ирландские ругательства в одну массу, О'Брайан сидел, привалившись к стенке бронекапсулы, и на выбор бил из пистолета наступающих врагов.

Ума не приложу, как с такого расстояния мы ещё не поубивали друг друга на хрен, но бой всё ещё продолжался.

Мисато и Габриэлла в две винтовки сдерживали врага, а Шигеру бил издали из своего пистолета-пулемёта.

Патроны у девушек и Аобы кончились практически одновременно, чем нападавшие не преминули воспользоваться, выбегая из укрытий, которыми служили разбросанные взрывами пластиковые ящики, и рывком сокращая дистанцию.

Поменять магазины ни Ферраро, ни Кацураги не успели, поэтому сошлись в врагом в рукопашную.

Майор отшибла в сторону ствол потёртого АКМ, впечатала подошву ботинка в живот террориста и отшвырнула его назад. Пригнулась, крутанулась на месте и подсекла ноги ещё одного, а затем ударила ребром ладони по его горлу. Поверх головы Мисато Габри открыла огонь из своего "зиг-зауэра".

Аоба вскинул пистолет-пулемёт, но я тут же стукнул цевьём ФАЛа по стволу "узи".

— Они слишком близко — зацепишь!..

Парень хмуро кивнул и рванул вперёд.

— Тогда — прикрывай! — бросил он мне.

Первый же более-менее прицельный выстрел из ФАЛа заставил меня поморщиться от боли в плече. Винтовка под тяжёлые винтовочные патроны калибра 7,62 миллиметра — это для меня всё же чересчур...

Мисато и какой-то боевик сцепились между собой, пытаясь задушить друг друга. Ещё один подоспевший террорист уже собирался было обрушить приклад АКМ на голову Кацураги, но сперва ему в плечо попала пистолетная пуля, выпущенная О'Брайаном, а следом прилетела пуля из моего ФАЛа, разнёсшая ублюдку голову.

В следующий момент огонь мне пришлось прекратить, потому что в ряды нападавших врезалась Габриэлла, опустошившая магазин своего пистолета.

Впервые я видел "мантикору" в деле, и зрелище это было одновременно пугающим и завораживающим, даже несмотря на то, что особо глазеть мне было некогда, да и из стремительного вихря движений мало что можно было понять. Девушка просто взяла и за пару секунд расшвыряла полдесятка взрослых и крепких мужиков, которые разлетелись в стороны с переломанными конечностями и проломленным черепами.

Аоба, выпустив длинную очередь от бедра из "узи", отбросил подошедших было на подмогу своим боевиков, но одна смутная тень почему-то рванула не назад, а вперёд.

— Не двигаться! — перекрывая шум боя, прогремела чья-то фраза на английском с сильным акцентом. — Или я прикончу девчонку!

Схватка на платформе замерла, лишь Мисато и её противник всё ещё не выпускали друг друга из смертоносных объятий.

— Отпусти его, — приказал боевик, чья одежда выгодно отличалась от нарядов остальных террористов.

Не новый, но явно непростой песочно-серый цифровой камуфляж, разгрузка и увешанный различного рода обвесами короткий автомат на боку. Голова и лицо замотано лёгкой белой тканью, оставляя открытыми лишь ярко-голубые глаза. В левой руке боевик держал гранату с выдернутой чекой, а в правой — "глок", который сейчас упирался своим прямоугольным рылом в затылок Габриэллы.

— Отпусти его, — повторил террорист.

Ферраро словно бы нехотя выпустила хрипящего боевика, которому она уже собиралась сломать шею, и медленно подняла руки вверх.

Уцелевшие террористы начали потихоньку отступать назад, держа нас на прицеле, но огня не открывая.

— Хорошо. А теперь — бросьте оружие, НЕРВ.

Где-то поблизости послышался отчаянный вопль, и лишь чудом ни у нас, ни у боевиков не дрогнули пальцы, лежащие на спусковых крючках.

Лежащий на платформе боевик орал, держась руками за лицо, но вскоре затих, когда Кацураги задушила его. Девушка тяжело поднялась на ноги, вытерев тыльной стороной ладони кровь из рассечённой губы. Но так как и её руки были в крови, то стало лишь ещё хуже — лицо девушки превратилось в жутковатую кровавую маску.

— А ты не слишком много хочешь, мистер? — сплюнула Мисато, кладя руку на рукоять пистолета, торчащую у неё на поясе.

— Бросайте оружие, — терпеливо повторил главарь боевиков. — Или я прикончу девчонку. Попробуете убить меня — она всё равно умрёт.

При этом он выразительно покачал рукой с зажатой гранатой.

— А, может быть, мне не важно — жива она будет или умрёт? — Кацураги неприятно усмехнулась, сжимая и разжимая пальцы, застывшие в считанных сантиметрах от рукояти УСП.

— Мисато, пожалуйста, — одними губами произнесла итальянка.

Страх? Ну, уж нет! Я очень сомневаюсь, что банальная угроза смерти могла действительно напугать Габриэллу. Да и не была в её взгляде даже ни намёка на испуг — только всегдашнее отстранённое спокойствие.

— Хорошо, пусть так, — неожиданно легко согласилась майор и двумя пальцами медленно вытащила из кобуры пистолет, а затем аккуратно положила его перед собой. — Парни.

Ларри раздражённо отбросил свой УСП в сторону, Шигеру нехотя положил "узи", а я расстался с ФАЛом, хотя теперь просчитывал, как в случае чего мне доставать "хамелеон".

— Хорошо. А теперь...

Договорить этот элитный боевик не смог, потому что в этот момент силуэт Габриэллу снова размазался в пространстве. Громыхнул выстрел, но впустую — террорист рухнул на колени, истекая кровью.

Ферраро резко развернулась, отбила в сторону руку с пистолетом и всадила боевику свою финку под подбородок, а затем пинком отшвырнула гранату в направлении, куда отступили другие нападавшие.

Уже через секунду оружие вновь было в наших руках.

— К бою! — рявкнула Мисато, подбирая валяющийся поблизости АКМ. — Прикрыть Синдзи!

Я оказался притёрт к бронированной стенке транспортной капсулы с Евой О'Брайаном. Китель на его спине был в нескольких местах пробит, но крови не было — похоже, что ирландец проявил завидную предусмотрительность и надел под форму лёгкий бронежилет. Против автомата — ничто, но пистолетные пули такому остановить вполне по силам.

Наш маленький отряд ощетинился стволами винтовок и автоматов... Но новой атаки не последовало.

Более того — шум стих боя вокруг.

Мы выждали минуту, другую...

— Не понял... — хрипло произнёс Ларри и тут же закашлялся. — Они отступили?

— Похоже на то, — негромко произнесла Мисато, нервно сжимая поцарапанное деревянное цевью автомата. — Только почему?

— На девять часов, — в тон командиру отозвалась Ферраро.

Мы вгляделись в указанное итальянкой направление.

В паре километров позади нас в клубах пыли неслись несколько машин. Явно военного назначения.

— Подмога? — поинтересовался Аоба, флегматично заряжающий пулемёт.

— Только чья? — решил я не остаться в стороне от нашей "оживлённой" дискуссии.

Спустя некоторое время стало ясно, что это — два футуристично выглядящих четырёхколёсных броневика в пустынном камуфляже и с французскими флажками на антеннах, сопровождающие небольшой тентованый грузовик.

Небольшая колонна затормозила невдалеке от "краулера". Тот факт, что турельные пулемёты броневиков смотрели не в нашу сторону, а в направлении пустыни я посчитал добрым знаком.

Торчащий из люка головной машины боец скрылся внутри броневика, а ему на смену вылез другой. Покрутил головой по сторонам, видимо, кого-то нашёл. Произнёс несколько фраз на французском, которые с разделяющегося нас расстояния были практически неразличимы. Получил какой-то ответ и немедленно задрал голову, рассматривая верх "краулера".

Нас разделяло где-то полсотни метров, так что мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть лицо этого человека. Молодой мужчина лет тридцати, загорелый, лысый, с небольшой аккуратной бородкой. Кажется, такую принято называть испанской. И почему-то у меня складывалось ощущение, что где-то я эту морду уже видел... Увы, но память на лица у меня всегда была на редкость отвратительной, так что твёрдо я в этом был не уверен.

— НЕРВ, вы там живы? — на английском прокричал человек, складывая рупором руки около рта. — Помощь нужна?

— Кто вы? — крикнула в ответ майор, подползая поближе к краю площадки.

— Кацураги, ты? С тобой всё нормально?

— Да! — ответила девушка, но на её лице тут же отразилось непонимание. — Эй, мы знакомы?

— Пилот жив?

— Назови себя!

— Пилот жив? — не сдавался незнакомец.

— Какого чёрта!.. Да, жив! Кто ты такой, я тебя спрашиваю?! — командир начала понемногу терять терпение.

— Отлично! — воскликнул мужчина. — Тогда всё в порядке! Поехали, Рене!

Моторы броневиков взревели, и небольшая колонна двинулась вперёд.

— Стой! — майор высунулась из-за низкого бортика, за которым пряталась всё время разговора. — Кто ты такой?

— Н.О.Д. воюет с НЕРВ, но я не воюю с тобой, Мисато! — прокричал незнакомец, махая на прощание. — До встречи! Надеюсь, в следующий раз нам не придётся ждать столько лет!

Впервые за весь сегодняшний день... Да и вообще за очень и очень долгое время я имел честь лицезреть Кацураги в состоянии полной растерянности.

— Мне определённо знаком голос этого придурка, — выдавила девушка. — Но кто же это...

— Мне тоже знаком голос этого человека, — произнесла Габриэлла. — Вот только

— Какое совпадение! Мне тоже знаком этот мужик, — выдавил я, выползая из-за спины О'Брайана. — Вот только, командир, откуда тебя знает международный террорист номер один — Генрих Орё?

Глава 4. Направление — надир

Вечерние сумерки опускались на Африку.

Заходящее солнце утонуло за далёким краем бескрайней пустынной равнины, а в воздухе начало веять прохладой. Я невольно поёжился, потому как уже начал потихоньку привыкать к полуденному алжирскому зною.

В нескольких километрах впереди на фоне серо-жёлтого песка темнел исполинский провал входа в геофронт, местность вокруг которого была оцеплена и превращена в сплошной укрепрайон. Траншеи и капониры в столь нестабильной почве рыть было непросто, так что французские инженеры трудились круглыми сутками, крепя и крепя оборону.

Хотя я знал точно, что если Ангелу вздумается вылезти из своей норы, то его не задержат вкопанные танки и десятки единиц ствольной и реактивной артиллерии.

Но и французских военных понять было можно — нет ничего хуже, чем ощущать собственную беспомощность перед лицом врага.

Я поднял тяжёлый бинокль и припал глазами к тёплой резине окуляров, наводя их на провал. Очень скоро мне придётся в него спуститься и принять бой с очередным противником. И первым противником, о котором я практически ничего не знал — увы, но сейчас послезнания были абсолютно бессильны...

Хотя, нет — первый раз был с "Одиночкой", но вряд ли его действительно можно считать за полноценного противника — слишком уж он был неуклюж и медлителен. Боевой разводной мост, чего уж там...

Тикаил — другое дело. Совсем другое дело. Он почти или не почти равен Евангелиону...

Хмм... А интересная мысль — надо её подумать. Это ведь действительно первый Ангел, который больше похож не на хрен-пойми-что, а на более-менее привычную боевую машину. Вспомогательное вооружение в виде лёгких скорострельных рейлганов, пригодных для поражения живой силы, тяжёлой пехоты и лёгкой бронетехники. Мины или ракеты примерно для тех же целей. Мощное лучевое оружие, совмещённое с универсальным холодным.

Пусть всё это было непривычного дизайна и сомнительной ценности, но за Тикаилом одзнозначно чувствовалась логика.

Более того — человеческая логика. Или же логика существ, которые мало чем отличаются от нас, хотя бы в плане мышления. А вспоминая иссушенное тело древней Евы в недрах японского Геофронта, невольно приходит на ум другой вопрос — а действительно ли мы имеем дело с Ангелом?

Ева ведь похожа на Ангелов примерно в точно такой же степени, так почему бы Тикаилу не быть древним Евангелионом?

Вряд ли конечно в его кабине сидит живой пилот -спустя столько-то тысяч лет... Но почему бы не быть какой-нибудь автоматической программы? Для Ев вроде бы возможна система псевдопилотирования (ох, оригинал, не так-то я тебе уже и верю)... Хорошо, этот пример слишком уж притянут за уши. А как насчёт системы автопилотирования в самолётах, способных вести самолёт по заданному курсу?

Лишь несовершенство программного обеспечения отделяет нас от создания хоть сколько-нибудь примитивных образцов боевых роботов. Не шагоходов или киборгов, а именно роботов — беспилотных танков или самолётов, необитаемых кораблей...

"..Бомбардировщики "стелс" будут переведены на беспилотный режим, и это даст отличный результат. Затем "Кибердайн Системс" получит заказ на "Скайнет"..."

А может оно и к лучшему, а?

Тьфу, отвлёкся.

Итак, даже если Тикаил — это действительно древний Евангелион... то это ничего не меняет. Мы обстреляли его, он ответил. И если Тикаил руководствуется неким шаблоном определённых действий, то теперь он явно перешёл в режим обороны и уничтожения любых признаков угрозы. Дистанционно взломать его, как в своё время некие хакеры перехватывали управления над боевыми беспилотниками? Очень вряд ли. Как и попытка наладить контакт с Тикаилом.

Почему? А потому что нам неизвестны ни частоты связи с этим ископаемым, ни коды или шифры, ни даже в каком диапазоне с ним нужно вести речь — посредством ультрафиолетовых, инфракрасных или микроволн... Языковой барьер, мать его так.

Так что, увы, но мы просто обречены на бой. Хотя никому из нас он и не нужен — вряд ли Тикаил сможет так легко преодолеть полмира и вторгнуться в японский Геофронт, так что никакой угрозы он, в принципе, не представляет. Ну, сидит себе посреди пустыни уже сколько тысяч, десятков тысяч или даже миллионов лет, ну и сидел бы дальше и никому не мешал. Но нет — он и алжирский геофронт, кровь из носу, нужны учёным и военным из-за технологий. Забавно, но многократно описанные в фантастике битвы за технологии наконец-то обрели реальность: вся эта нелепая война с Ангелами — не более чем борьба за знания. Если бы перед людьми остро встал вопрос выживания, то мы бы, не колеблясь, нанесли ядерные удары... Как оказалось, не так уж и страшен оказался этот чёрт, как его малевали. Точнее, страшен, но не в той степени.

За каких-то полгода на планете прогремели десятки атомных взрывов разной мощности, но никакой ядерной зимы или хотя бы осени не случилось. А вот три непоследние в мире страны превратились фактически в руины... Поэтому здесь и всячески ратуют за нераспространения ядерных технологий и сокращение атомных арсеналов. В моём мире та же Россия никогда бы не согласилась сократить число своих боеголовок до сотни-другой потому что тогда был бы потерян "последний довод президентов" на случай полномасштабной интервенции.

А вот здесь почти договорились, потому как, чувствуя своё превосходство в обычных видах вооружений, США всё же несколько нервно реагировали на то, что в один далеко не прекрасный момент им могут устроить масштабное "сокращение штатов". С другой стороны и местная Россия, чувствующая себя гораздо увереннее, решила, что в случае чего она сможет отбиться без применения ядерного оружия. Плюс все теперь достаточно чётко представляли себе, что это за зверь такой — современная Мировая война, и повторения такого сценария явно не желали. Лучше уж как встарь разобраться посредством самолётиков, танчиков и солдатиков, но не вести войну на уничтожение...

Налетевший с севера порыв прохладного ветра заставил меня слегка поёжиться и поплотнее закутать шею подаренным местными чёрно-жёлтым клетчатым платком.

— Прохладно, — заметила стоящая немного позади меня Ферраро, молчавшая до этого момента.

— Да, ты права, — повесил я бинокль на шею и направился к спуску со стены. — Пойдём, Габри.

Девушка поправила висящий на плече автомат и зашагала рядом со мной. Мой "клерон" висел за спиной, потому что в случае чего я больше рассчитывал на "глок" и даже на "хамелеон", которые висели у меня на поясе.

С оружием мы теперь не расставались. В принципе. А любая попытка что-нибудь вякнуть о нецелесообразности таких действий на большой и хорошо охраняемой базе, моментально нарывалась на праведный гнев майора Кацураги.

Ох, как же она орала, когда после отступления террористов всё-таки прибыла подмога французских войск...Чудо ещё, что никто из наших серьёзно не пострадал. Среди ехавших в грузовике позади нас техников почти все были ранены, но тяжёло — никто. Учитывая, что ребята из научного отдела вполне благоразумно решили не привлекать лишнего внимания и не отстреливаться из пистолетов, это было ожидаемо.

А вот руководство попятнало изрядно. Легче всего отделался я (в кои-то веки!) — ссадины, синяки и оглохшее ухо можно было даже в расчет не брать. Тем более, что на следующий день ухо "разложило", хотя и не полностью — выстрел из ФАЛ возле головы это вам не игрушки. Остальные участники боя то же еще какое-то время общались друг с другом и окружающими на повышенных тонах. И дело было не столько в нервной обстановке, воцарившейся после нападения террористов, сколько вследствие общей легкой контуженности от стрельбы и разрывов гранат. Да тут еще и Ларри со своим пулеметом...

У Аобы оказалась сильно рассечена бровь и, как оказалась, шальная пуля зацепила его левый бок. Впрочем, от госпитализации Шигеру отказался, сославшись на то, что это не помешает ему выполнять свои обязанности. Габриэлла от помещения в лазарет тоже наотрез открестилась, хотя у неё диагностировали множественные трещины в костях левой кисти и ещё несколько лёгких ранений. Но итальянка заявила, что на ней всё зарастает как на собаке и от неё отстали. В принципе, Ферраро ведь особо и не соврала, потому как уже часов через шесть опухоль на её руке начала сходить, и девушка уже начала осторожно шевелить пальцами. Полностью выздороветь она пообещала к концу недели.

Мисато и Ларри от госпитализации отвертеться не смогли. Кацураги причитала, наверное, на всю базу, что её левое плечо кем-то проклято, потому что уже в который раз ловит в себя осколки. Осколки, впрочем, местные костоправы быстро извлекли, залатали на скорую руку бравого майора и втихаря вкатили ей дозу снотворного. Чтобы не сбежала. А то ведь она — такая, она — может...

Сильнее всех досталось О`Брайану. Бывший морпех оказался на удивление предусмотрителен и надел под одежду лёгкий бронежилет, благодаря чему и выжил. Но вот от переломанных рёбер и множественных ушибов внутренних органов его это не спасло, так что ирландцу сразу же прописали постельный режим. Впрочем, в отличие от японских трудоголиков О'Брайан вовсе не рвался работать, даже несмотря на ранения, а предпочёл вполне заслуженно отдохнуть.

Но вообще... Дёшево мы отделались, ей-Богу дёшево. Уж не знаю, кого за это благодарить, но выжили все. Хотя могли бы и остаться там все, причём запросто.

Страшно? Сейчас — да. Но без фанатизма и дрожи в коленках. В конце концов, страх — это вполне нормально. В минувшем бою, правда, бояться было просто некогда, а потом серьёзно предаваться панике тоже было как-то странно, по меньшей мере...

Правда, когда "кавалерия Конфедерации из-за холмов" соизволила таки появится, матов они в свой адрес выслушали преизрядно — и английских, и японских, и русских, и немецких, и даже ирландских. Увы, но на французском лаяться никто из нас не умел, хотя повод был шикарный — где была вся эта свора бронетехники, стаи ударных вертолётов вкупе с истребителями и сотнями бездельников? А хрен его знает... Накрыло нас, кстати, послебоевым шоком уже когда все погрузились в транспортную вертушку и в сопровождении огромного воздушного эскорта направились на базу. Ларри — сам перевязанный, на носилках, а ни с того ни с сего начал рассказывать какой-то ирландский анекдот. Тупой, просто ужасно! Но ржали в истерике так, что я уже начал бояться, что мы там все либо заполучим грыжу, либо наша "суперпума" от нашего хохота просто развалится в воздухе.

Но всё хорошо, что хорошо кончается. А эта глава нашей жизни уже позади — впереди новая. Ангел? Ну, пусть будет Ангел. Опасения он, конечно, вызывает, но не более того. Противник и противник, которого надо победить. А раз надо, то победим.

* * *

Командующий НЕРВ-Франция оказался невысоким худым улыбчивым мужчиной, с тёмными волосами с проседью и подвижным карими глазами. В отличие от большинства виденных на базе местных нервовцев он носил не песочный камуфляж, а чёрную рубашку с коротким рукавом и золотой окантовкой, на которой были нанесены знаки различия Конторы. Ну, и непременный чёрно-жёлтый клетчатый платок, которые, как оказалось, были здесь отличительной чертой нервовцев.

— Сэр, — коротко кивнула Мисато, первой входя в кабинет командующего.

— О, мадмуазель Кацураги! — поднялся с места генерал, делая приглашающий жест рукой. — Прошу, присаживайтесь. Передайте мою искреннюю благодарность Икари за то, что он столь быстро откликнулся на мою просьбу!

— Это наша работа, сэр, — ввернула дежурную фразу майор, присаживая за длинный Т-образный стол.

— О, а ты, Синдзи, верно? — обратился Дюбуа ко мне. — Я ведь могу тебя так называть?

— Конечно, сэр, — вежливо кивнул я, присаживая рядом с командиром.

— Знаешь, а ты здорово похож на своего отца, — продолжал француз. — И...

Где-то в коридоре послышался непонятный шум и сдавленные крики, а затем в кабинет невозмутимо вошла Габриэлла, встала около стены и поправила ремень висящей у неё за спиной винтовки. Спустя пару секунд в дверях появился молодой парень — адъютант генерала, что сидел в приёмной. В настоящий момент он слегка пошатывался, а на его левой скуле отчётливо наливался синяк.

— Мой генерал... — выдавил адъютант. — Я пытался её остановить, но...

— Это унтер-офицер Ферраро — она сопровождает нас и охраняет, — поспешила вмешаться Мисато, глядя как при виде вошедшей в кабинет вооружённой девушки, рука Дюбуа моментально метнулась к пистолету на поясе.

— Если так, то... — командующий слегка расслабился, но лишь немного. Руки от пистолета он так и не отнял. — Ваша прелестная сотрудница, конечно же, может остаться, но вы правда считаете, что ей необходимо иметь при себе столько оружия?

Столько — это сколько? У Габри всего-то "клерон" за спиной и "микро-узи" с "зиг-зауэром" на поясе...

— Считаю, сэр, — ответила Кацураги.

— Вы не доверяете нашей охране? — слегка приподнял бровь француз.

— Не доверяю, сэр, — ровным голосом произнесла девушка.

— Правильно, — неожиданно кивнул генерал. — Я тоже им не слишком доверяю в свете последних... Жан, дружище, закрой дверь и возвращайся на пост. Хотя нет, лучше попроси, чтобы Анри тебя сменил, а сам забеги в лазарет.

— Держи, — Габриэлла вытащила из-за спины вороненую "берету-92" и протянула её адъютанту. — Больше на меня её не наставляй. Тех двоих тоже можешь с собой в больничку захватить.

— Я так понимаю, что парни из моей охраны сейчас в отключке, — усмехнулся француз. — Хотя они из сенегальских стрелков, что само по себе... Мадмуазель, переходите ко мне — я дам вам офицерский патент и удвою жалованье.

— Меня это не интересует, сэр, — равнодушно бросила итальянка.

— Что ж, стоило хотя бы попытаться... Кстати, примите моё восхищение, госпожа майор — ваша команда сработала не хуже спецназа во вчерашнем боестолкновении.

— Спасибо, сэр, — кивнула Мисато. — Есть какая-нибудь информация о нападении?

— Немного, — слегка поморщился француз. — В основном это были местные туареги, но среди них имелось немало иностранных инструкторов и командиров. Даже европейцы. В отличии от основной массы напавших, были очень хорошо подготовлены и оснащены. Я бы даже сказал, что оснащены и подготовлены куда лучше наших солдат. Навели помехи по всем диапазонам и обрубили связь с вашей колонной, применив неизвестную нам аппаратуру. Выбили головное и фланговое охранение, сбили вертушки, а сами в основном отступили, оставив вас на растерзание туарегов. Но вообще в этом деле слишком много странностей. Говорю, как человек, который четверть века охотится на таких повстанцев и сам иногда влезающий в их шкуру. Кроме нападения на вашу колонну ещё несколько групп атаковали нашу базу и несколько опорных пунктов вдоль плато... Один из них был полностью уничтожен.

— Просто акции устрашения? — скептически нахмурилась Кацураги. — Что-то многовато народа для такого пригнали. Плюс, нормально обученных бойцов в виде смертников никто использовать не будет...

— Вы всё верно говорите, мадмуазель, но тем не менее... К сожалению, наши доблестные лётчики слишком уж постарались и когда прибыли, то от души прошлись по отступавшим повстанцам. Пленных удалось взять немного, а из командования— так и вообще никого. Впрочем, это уже дело армии и жандармерии, а не наше.

— Да, перейдём лучше к Ангелу. Надеюсь, по нему у вас есть какая-нибудь новая информация?

— Кое-что есть, да... — с улыбкой прищурился Дюбуа. — За прошедшее время мы провели кое-какую разведку... Ангел не покидает каверну и не преследует тех, кто покидает её пределы. Между тем сейчас он атакует любой подозрительный предмет, появляющийся в поле его зрения.

— И каковы же критерии подозрительности? — поинтересовалась майор.

— Ангел крайне болезненно реагирует на любого рода направленное излучение, будь то тепловое или рентгеновское. Также он открывает огонь при попытке выйти в радиоэфир или при обнаружении людей. Мы пробовали обстрелять этого мерзавца, но тоже без толку. Противотанковые ракеты его силовую броню не пробили, "экзосеты" просто не увидели цели, а экспериментальный телетанк сделал лишь три выстрела, после чего был сожжён.

— В каком из диапазонов его можно заметить? — подключился я.

— Похоже, что только в оптическом, — ответил Дюбуа. — Но и это затруднительно, потому что сукин сын покрыт бронёй чёрного цвета.

— Что с вооружением для Евы?

— Увы, но у нас в запасе только тестовые образцы, предоставленные институтом ФАУСТ для испытаний. Есть две винтовки, нечто вроде автоматического пистолета, ракетный лаунчер и некоторое количество холодного оружия...

— Пистолет и меч могут пригодиться, — немного подумав, решил я. — Что-нибудь из навесного?

— Сожалею, но нет... — развёл руками генерал.

— Работы по активации Евы идут в штатном режиме? — поинтересовалась Кацураги.

— Да, мы обеспечили мсье Шигеру всем, что он запросил.

— Отлично. Тогда, если не будет никаких форс-мажоров, то к девяти часам вечера мы начнём операцию.

— Разумно ли это? — спросил Дюбуа. — Вы только вчера вышли из боя, ваши люди устали, так не лучше ли выждать день или два, чтобы собраться с силами? Ангел ведёт себя достаточно спокойно, так что спешка может быть нежелательно...

— Увы, но у нас цейтнот, — ответила Мисато. — У вас нет необходимого оборудования, чтобы держать Евангелион активированным длительное время. Да и, несмотря на расчеты наших аналитиков, атака очередного ангела на Токио-3 может произойти в любой момент, так что нам нельзя задерживаться.

— Что ж, в таком случае пожелаю нам всем удачи и благоприятнейшего разрешения этого кризиса. Если что — мы готовы оказать вам любую посильную помощь.

— Благодарю, генерал, — майор поднялась с места. Примеру командира последовал и я. — Мы будем держать вас в курсе событий.

— ...Не особо понял смысла, зачем этот француз нас к себе вызывал, — произнёс я, когда мы вышли из главного административного корпуса и направились к полевому ангару с Ноль-первым.

— Да как обычно, — хмыкнула Кацураги. — Из вежливости и в дипломатических целях. Дескать, как они нам тут рады и готовы помочь всем необходимым... И в случае удачи присвоить все лавры себе, а в случае провала — всё свалить на нас. Потому как хоть формально мы и должны подчиняться этому Дюбуа, но на деле это независимая операция НЕРВ-Япония.

— Да уж... По предстоящему сражению мысли есть?

— Вряд ли я теперь в данном вопросе более компетентна, чем ты, — рассмеялась девушка. — В конце-концов опыт реального боя в Еве больше всё-таки у тебя.

— Габриэлла, ну хоть ты меня не бросай! — взмолился я, обращаясь к идущей левее и чуть позади меня итальянки.

— Думаю, это будет что-то вроде крысиной войны, — немного подумав, ответила Ферраро. — Темно, тесно и бой один на один. Так что не бери с собой особо крупногабаритного оружия. Нож, пистолет, встроенное — то, что нужно.

— Там, где сидит Ангел, простора хватает, — возразила Мисато. — Главное — вылезти из этой крысиной норы быстрее, чем эта тварь очухается и откроет огонь.

— Нужна качественная дымовая завеса, — добавил я. — Не знаю, на что реагирует Тикаил, но забить оптический, инфракрасный и ультрафиолетовый диапазон будет нелишне. Надымить, быстро выскочить, сократить дистанцию и сойтись с гадом врукопашную.

— Не забывай, у него копьё с функцией бластера.

— Не забываю. Поэтому и нелишне будет взять с собой второй меч, а то с Израфиилом мой клинок сломался в середине боя, не выдержав нагрузок.

— Доктор Акаги просила тебе напомнить, чтобы ты постарался предоставить более-менее целую тушку Тикаила, — с лёгким весельем в голосе произнесла Габриэлла.

— Я извиняюсь, но на день рождения я подарю доктору Акаги губозакаточную машинку, — буркнул я, вызвав взрыв хохота со стороны Кацураги. — Её требования становятся всё более и более наглыми. Скоро, наверное, она даст мне вагон скотча и заставит взять следующего Ангела в плен для опытов!

— Ты только ей про скотч не говори, а то ещё действительно что-нибудь придумает, — со смехом произнесла Мисато.

— Хмм... — задумался я. — А ведь интересная идея... Создать быстрозастывающий состав на основе супербакелита или сверхпрочную ловчую сеть, чтобы обездвиживать Ангелов... И, например, снарядить боеголовку крылатой ракеты ёмкостью с бакелитом, а вместо детонатора вкрутить капсулу с каким-нибудь ингибитором... А сеть сплести из сверхпрочных моноволокон, из которых делают оплётку контактного кабеля...

— Начинааается... В такие моменты кажется, будто тебя в полнолуние укусил какой-то безумный учёный.

— Акаги, что ли? — насмешливо поинтересовался я. — Тогда ещё неплохо бы предположить, что меня укусил какой-то безумный военный... Ну, типа тебя, командир. А нет, у меня же нет привычки разводить беспорядок на вверенной мне территории.

— Молчать, маленькое недоразумение!

— Когда я вырасту и стану большим и бородатым, как отец, то буду называть так тебя, командир.

— Ух ты, какие мы злопамятные-то, оказывается!

— Я не злопамятный, — скромно ответил я. — Просто я злой и память у меня хорошая... Шучу, шучу!..

— Кстати, Мисато, — подала голос Габриэлла. — Что нам следует написать в рапорте о вчерашнем происшествии?

— А что ты имеешь в виду? — слегка прищурилась майор, бросая взгляд на итальянку.

— Генриха Орё, — спокойно ответила Ферраро. — Это ведь действительно был он.

— А ты сама как думаешь?

— Лично я думаю, что лучше это не афишировать... — слегка задумчиво произнёс я. — Всё-таки знакомство главы оперативного отдела НЕРВ и международного террориста номер один...

— Мы не знакомы! — моментально вскинулась Кацураги.

— Нда? А вот мне показалось, что в таком тоне можно обращаться лишь к старой и хорошей знакомой...

— Синдзи, — серьёзно произнесла Мисато. — Я много всякой фигни в своей жизни делала, но с такими ублюдками никогда не водилась. Жизнью клянусь. Ты мне веришь?

— Да я-то тебе верю... Но ведь там не только мы тогда всё это слышали — как бы это боком не вышло...

— О'Брайан и Шигеру — люди надёжные, — произнесла итальянка. — Думаю, с ними проблем не будет. Французский контингент... Вряд ли среди них много знатоков японского.

— Чёрт, а ведь верно! — воскликнула Кацураги. — А я ведь только сейчас сообразила, что он с нами тогда на японском разговаривал! Ну, Генрих!.. Кто бы ты ни был на самом деле...

— Странно всё это... — задумчиво произнесла Ферраро. — Учитывая репутацию этого господина, я не удивлюсь, если все эти нападения были всего лишь прикрытием для того, чтобы Генрих смог что-то провернуть...

— А ведь у него тогда был грузовик, — вспомнил я. — И двигался он откуда-то со стороны юга, со стороны...

— Плато Тадемаит, — кивнула Мисато. — Согласна, что-то тут явно нечисто.

— Что там у нас Н.О.Д. декларирует?.. Очищение планеты от неверных путём проведения Третьего Удара и уничтожения всех, кто препятствует его осуществлению...

— Нет, наплодилось, конечно, за последние годы всяких сектантов, но чтобы такое...

— Простые сектанты до такого уровня никогда не дотянутся, — уронила Габриэлла. — За ними явно кто-то стоит. Кто-то очень влиятельный и богатый — страна или транснациональная корпорация...

— Согласно правилам составления теорий мировых заговоров, — менторским тоном произнёс я. — На роль кукловодов традиционно назначаются либо масоны, либо США, либо евреи...

— Вот же людям делать нечего — такой дурью маются!..

— Компромиссный вариант — жидомассоны из США.

— Ну, их к чёрту всех, — поморщилась Кацураги. — Не люблю я все эти дебри...

— Мисато, а можно задать вам вопрос?

— Конечно, Габриэлла. Что за вопрос?

— В прошедшем бою... Ты продемонстрировала отличную боевую подготовку. На уровне, как минимум, не ниже большинства армейских спецподразделений. Если не секрет, то где именно ты служила?

— Кстати, да, — оживился. — Тоже давно хотел задать этот вопрос, но что-то всё не решался...

— Да были места...

— Только не говори, что в штабе писарем служила — ни за что не поверю!

— Хорошо, — улыбнулась девушка. — Такого говорить не буду. Где служила?.. Сначала в учебке чёрт меня дёрнул не пойти, как другие девчонки в операторы ЗРК, РЛС или связистки, а записаться в механики-водители. Нас там на весь взвод три таких психопатки было. На Типе 87 гоняла — шустрая боевая машина разведки, тогда я водить и полюбила... Потом... Потом кое-какой скандал случился, и мне пришлось переводиться. Хорошо отец Габриэллы тогда посодействовал, и попала я под эксперимент с набором женщин-офицеров. Получила патент, взвод вчерашних клерков, пожелание сделать из них солдат и отеческий пинок под задницу, заставивший меня попрыгать по двум континентам. Так до десятого года и месила грязь в мотопехоте... А тут как раз очередное расширение штатов началось — новую дивизию начали формировать, ну я и подала документы на всякий случай. Все подавали, и я подала. Так что последний год в рядах Японской армии я пробегала командиром отделения в отдельной роте рейнджеров...

— Ого! — присвистнул я. — Так ты у нас спецназовец, оказывается...

— Раздолбаище я, — вздохнула Мисато.— Если бы в НЕРВ не перешла — так до сих пор в лейтенантах и ходила бы...

— Но ведь не ходишь же? И не жалеешь?

— Неа, ни чуточки. Если раньше я пила, курила и ругалась матом без всякого повода, то с началом службы в нашем любимом дурдоме у меня появились веские причины для всего этого!

* * *

Местное подобие малого тактического зала на время оккупировали мы.

Мы — это ненадолго отвлёкшийся от руководства техниками Аоба, Мисато, Габриэлла и я. Французов, крутившихся вокруг, вежливо послали... в Париж. В конце-концов — кто тут у нас главный эксперт по уничтожению Ангелов, а?!

Оборудование здесь, кстати, было вполне на уровне — мощные компьютеры, интерактивные доски и планшеты, подключение к местному подобию МАГИ, проекторы, системы трёхмерного моделированию... Которой мы сейчас и пользовались.

— Это обстановка предполагаемого поля боя, сделанная французами на основе имеющейся информации, — произнёс Шигеру, что-то выстукивая на клавиатуре управления системой моделирования. — Смотрим, запоминаем и делаем выводы.

В центре комнаты, где свет был заблаговременно потушен, а окна закрыты тяжёлыми жалюзи, повисла трёхмерная картинка.

Правильная сфера алжирского геофронта, увитая многочисленными тоннелями и проходами. Центральная магистраль, по которой осуществлялась первая разведка боем и по которой предстоит идти мне. Всё это мне уже было более-менее знакомо, а вот воспроизведённый внутренний рельеф каверны — нет.

Как и его японский аналог данный геофронт был сильно засыпан изнутри землёй. Хотя размер его был всё-таки поменьше нашего — японский был примерно километров шесть в диаметре, а этот — всего около трёх. Но потолок высотой в три сотни метров тем не менее наличествовал.

Три четверти внутреннего объёма составляла равнина, а оставшуюся часть занимал достаточно крутой склон, расположенный с северной стороны. Магистраль Е95 шла под уклоном градусов в тридцать и заканчивалась примерно на глубине полукилометра. И если мои мозги ещё окончательно не засохли, то в прямоугольном треугольнике напротив угла в эти самые тридцать градусов лежит катет, равный половине гипотенузы. То есть пройти мне нужно будет всего-то километр с небольшим — фигня вопрос.

Далее — сто метров по прямой, в глубине склона, а затем пара массивных ворот из (как показали исследования) высокопрочной легированной стали, створки которых раздвигались в стороны. Сейчас они, правда, были самым варварским способом снесены направленными взрывами, потому как за долгое-предолгое время их впаяло в направляющие рельсы. Ну, и ещё французы элементарно не смогли понять, как привести сей артефакт в действие.

Далее — равнина. В центре — две пирамиды-близнецы высотой метров по сто. Два комплекса низких коробчатых каменных зданий на юго-востоке и юго-западе, впрочем, это уже не так важно.

В двух сотнях метрах перед выходом — место, где Ангел раздолбал в пух и прах военно-научную колонну. Ещё примерно через полкилометра — рекомый Тикаил...

Откуда у меня такие точные цифры? Нет, я не гений и на глазок по схеме такое определить не могу, но предусмотрительные французы снабдили все схемы подобными пояснениями. Очень удобно — надо будет и у нас что-то подобное завести...

Я начал вглядываться в очертания местности, разделяющей вход на равнину и Ангела, беззвучно шевеля губами. Группа похожих на коробки зданий высотой около полусотни метров — справа. Неплохое укрытие, но до него слишком долго бежать по открытому участку. Местами обрушившаяся каменно-земляная стена — слева. Высота — метров двадцать, так просто не укроешься, но в качестве импровизированного бруствера может и проканать... Разбитая колонна, чей авангард уткнулся в сухое русло древней реки с крутоватыми склонами. По меркам Евы — канава, по меркам бронемашин — кошмарный противотанковый ров...

— Сначала поставить дымовую завесу, — произнесла Габриэлла, глядя на всё это.

— На плечи — по установке "град", — добавила Мисато. — В каждый пакет — по двадцать дымовых ракет, остальные — фугасные. То, что доктор прописал.

— За раз больше двух-трёх не выстреливать, — произнёс Аоба. — Штатно залп из десяти дымовых ракет ставит завесу километр на восемьсот метров на пять минут. Так много нам не надо, иначе сам Синдзи там ничего не разглядит.

— На выхлоп в Еве мне будет плевать, так что буду бить прямо из тоннеля, — я тоже не остался в стороне. — В темпе выпускаю по два снаряда из обоих пакетов и бегу вперёд и вправо.

— Хочешь использовать эту стену, как укрытие? — поинтересовалась Кацураги.

— Это напрашивается по логике, — заметила Ферраро. — Но вот насколько эффективно будет такое укрытие против оружия Ангела?

— Я это не узнаю, пока не попробую... На этом этапе нужно будет его раззадорить, чтобы он показал, на что способен...

— Рискованно.

— А что делать? Кто не рискует...

— ...тот потом не лежит в гипсе, — хмыкнула Мисато. — Чем будешь прощупывать его с расстояния, Синдзи — тоже НУРСами?

— Ммм... Думаю, нужно будет что-то поточнее... Роторные пушки я бы поберёг, так что пистолет, пожалуй.

— С собой мы привезли М1, — сообщил Аоба. — А французы ещё подкинули нам "мелару". Помнишь эту игрушку? Аска с ней ещё приезжала.

— "Мелара", говоришь?.. А вот её, наверное, и возьму.

— Паршивенько она себя показала вообще-то, — напомнила майор. — Мелкашка-колупалка.

— Ну, огнестрельное и ракетное оружие против Ангелов вообще себя достаточно скверно зарекомендовало, — признал я. — Но зато в этом двуствольном автоматическом безумии элементарно больше боезапас... Правда, уже не помню насколько больше. Но явно не десять снарядов.

— Сто шестьдесят на два ствола, — уточнил Шигеру. — При скорострельности в сто двадцать выстрелов в минуту на ствол этого хватит на сорок секунд непрерывного огня. Хотя вообще-то будет весомее в прямом и переносном смысле, если Тикаилу прилетит подарочек весом в девяносто килограмм, а не в шесть с половиной...

— Если у него будет не слишком сильное АТ-поле, то вероятнее будет как раз прогрызть его очередью из нескольких малокалиберных, но скоростных снарядов, чем одной тяжёлой, но медленной болванкой.

— Тоже резонно, в принципе, — заметила Мисато. — Но можно сделать соломоново решение... Два пистолета сразу тебя не стеснят?

— Один на поясе, другой — в руке... — мысленно прикинул я. — То же самое и с мечами... Думаю, особых неудобств не возникнет. А в случае чего просто посбрасываю лишнее.

— Хорошо, остановимся на этом. Аоба, пускай готовят стволы — наш просто приведите в порядок, а "мелару" зарядить бронебойными снарядами. Есть же такие в её арсенале?

— Полубронебойные с донным взрывателем для стрельбы по кораблям.

— Не суть важно.

— Насколько я помню, в ней ещё и ракеты предусмотрены? — поинтересовался я.

— Ага, есть такое дело, — подтвердил техник, быстро запросив требуемую информацию с одного из терминалов. — Немецкие противотанковые ракеты "Вурфспис". В девичестве — американские "джевлины", производящиеся по лицензии. Принцип действия — "пустил и забыл", обеспечивается инфракрасной головкой самонаведения.

— Мда. Вряд ли они будут эффективны против Ангела... Кстати, каков резервный план?

— Учитывая, что на этот раз стоять насмерть не требуется, этот план — спокойно драпать при любой критической ситуации, — хмыкнула Мисато. — Кстати, Синдзи, в этом бою я тебе КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещаю рисковать по поводу и без. Решишь, что дело туго и тебе не справиться — отступай, даже не думая. Лучше ещё через месяц прилетим с дружеским визитом, или пусть французы плачут горькими слезами, но запускают внутрь геофронта ракеты со спец-БЧ, а нас ещё Токио-3 ждёт. Понял меня?

— Конечно, понял, командир. Сделаем всё в лучшем виде — не изволь беспокоиться.

* * *

Я смотрю в темноту. Я вижу огни —

Это где-то в степи полыхает пожар.

Я вижу огни, вижу пламя костров.

Это значит, что здесь скрывается зверь.

Я гнался за ним столько лет, столько зим.

Я нашел его здесь — в этой степи.

Слышу вой под собой, вижу слезы в глазах.

Это значит, что зверь почувствовал страх.

Я смотрю в темноту. Я вижу огни —

Это значит, где-то здесь скрывается зверь.

Он, я знаю, не спит. Слишком сильная боль,

Все горит, все кипит, пылает огонь...

Я даже знаю, как болит у зверя в груди.

Он идет, он хрипит. Мне знаком этот крик.

Я кружу в темноте — там, где слышится смех,

Это значит, что теперь зверю конец.

Никогда не любил особо группу "Наутилус Помпилиус", но сейчас мне почему-то пришли на ум именно эти строчки. Может быть потому, что сейчас действительно я смотрю в темноту, и знаю, что здесь скрывается зверь?

...До девяти часов вечера я успел немного подремать, легко поужинать и отдохнуть, а затем началась рутина.

Если честно, то я никогда не вникал, чего стоит простым техникам НЕРВ каждый раз ремонтировать Евангелионы или даже просто готовить их к бою. Но вряд ли это было таким уж лёгким и простым делом.

Ева — штука нечеловечески сложная и большая, что немаловажно. Плюс к тому, она — как и любая сверхсовременная техника первого поколения имеет тенденцию быть жутко капризной, требовательной и громоздкой. Из-за того, что биомеханоид — всё-таки био-, а не чисто механоид, большую часть времени он простаивает в заморозке. То есть стоит, накаченный тоннами специальных препаратов, в специальной охлаждающей жидкости, которая одновременно является ещё и искусственной системой вывода из гигантского организма ненужных веществ и доставкой нужных.

А каждая подготовка к бою — это очень и очень нетривиальная задача.

Вытащить Евангелион из ванны с раствором, привести в чувство, сделать что-то вроде промывания кровеносной системы. Влить тонны реанимирующих препаратов, вновь заставить функционировать кровеносную систему, вывести на рабочий уровень работу прочих механизмов, заменяющих суперкиборгу обычные органы... Наши техники — только на словах техники, потому что многие из них вообще имеют не инженерное, а биологическое или медицинское образование.

И сегодняшняя операция для них — то ещё испытание. Мне в этом плане даже как-то легче — просто пойти и вступить в драку, не мучая себя всякими техобслуживаниями. Это только в какой-нибудь бульварной фантастике или аниме самого скверного пошиба герой, заполучив супер-пупер-вундервафлю может в одиночку воевать с целым миром. А вот в реальной жизни так не получается — тот же танк перед тем, как героически прожить стандартные полчаса в бою, должен пройти на этом пути ой сколько промежуточных этапов.

Как говорится, сражаться и вести войну — это две большие разницы. Какой-нибудь сверхтяжёлый четырёхгусеничный танк с двуствольной пушкой и зенитно-ракетным зонтиком в бою может быть зело как хорош. Но, как ни парадоксально — вести войну им просто невозможно. Чудовищно сложная конструкция потребует долгого и изощрённого ремонта, обеспечить запчастями и боеприпасами будет невероятно трудно, а переброска подразделения на другой участок фронта вообще будет сродни подвигу...

Вот кто по-хорошему и делает подвиг, так это те ребята, что каждый раз готовят Евы к бою. Они не бросаются с гранатами под танк и не дерутся с многократно превосходящими силами противника, их имён почти никто не знает, а боевых наград им не дождаться. Они из тех, кто просто раз за разом делает на первый взгляд незаметную, но такую необходимую работу. Но людям всегда хочется громких подвигов и событий...

А вот как можно сравнить солдата, который закрыл собственной грудью пулемётную амбразуру, и солдата, который четыре года мёрз в снегу, полз по грязи и болотам, вжимался в землю под градом бомб и снарядов, но в итоге дошёл до победы, а после поднимал страну из руин?

Вот таким героем — настоящим героем, быть совсем нелегко.

— Синдзи, как меня слышно? — на стенке контактной капсулы повисло изображение из полевого штаба, где в окружении сидящих за приборами техников стояла Мисато.

— И слышу, и вижу отлично, — слегка улыбнувшись, мысленно ответил я.

— Хорошо, — в свою очередь улыбнулась Кацураги. — В тоннеле мы ещё будем поддерживать с тобой связь по оптическому каналу, но дальше ты будешь предоставлен уже сам себе.

— Да мне это уже не впервой... Что с подготовкой?

— Практически завершена. Можешь уже начинать разбирать оружие и готовиться к выступлению.

— Есть.

Руки уже всё делали почти на автомате, что было совсем неудивительно за столько-то времени и тренировок... Развернуть дублирующие мониторы, протестировать основные и резервные системы Ноль-первого, имеющие жизненно важно значение — перед боем лишний раз это сделать совсем не помешает...

Экспресс-диагностика состояния организма Евангелиона... Так, небольшие проблемы с поясничным отделом позвоночника, но это терпимо — они у Ноль-первого с момента "рождения". Слишком уж тяжёлая броня верхней части туловища даёт о себе знать... Ещё левый локтевой сустав слегка пошаливает, но это опять же терпимо... В остальном Ева-01 вполне себе здорова и невредима — имеющиеся органические системы работают исправно. Сердца биомеха (все три) стучат, перегоняя десятки тонн алой крови. Уровень давления в кровеносной, лимфатической и EZ-системах — в норме.

Контактная капсула... Тоже без нареканий. Запас ЛСЛ — штатный, фильтры очистной системы — новые, система циркуляции ЛСЛ работает нормально. Уровень заряда батарей — полный, подключение к нерву А-10 — без ошибок.

Уровень заряда батарей Евы — полный, пятиминутный. Климат-контроль, герметичность доспехов, работа центрального процессора, работа баллистического компьютера, системы внешней связи... Порядок, везде порядок...

Аудиосистема, видеосистема... Тест системы ночного видения... Мир вокруг Ноль-первого мгновенно окрашивается в чёрно-бело-серые цвета, как в старом кино, но чёткости своей не теряет. Даже наоборот — теперь вокруг светло как днём. Системы ноктовидения Евангелиона не просто дают картинку, но ещё и предварительно прогоняют её через центральный процессор, дабы привести в максимально удобный вид. Задержка между получением и выводом информации, конечно же, есть, но это — доли секунды. Так сразу даже и не заметишь, потому как компьютер в голове Ноль-первого стоит очень мощный, да ещё и с возможностью использования вычислительных возможностей головного мозга Евангелиона. Мозг этот, кстати, очень маленький по сравнению с остальным телом, и мыслительной функций, скорее всего, не несёт. Не знаю как другие Ангелы, но вивисецированные Евы были созданиями явно туповатыми — на уровне тираннозавра где-то...

Сопряжение с модулями внешнего и навесного вооружения — два блока НУРСов, две спаренных установки ротор-пушек, два пистолета... "Мелара" слегка удивила тем, что уведомила о возможном дистанционном запуске противотанковых ракет. А зачем мне это, спрашивается, нужно? Да на фиг не нужно...

А тем временем я оглядывался по сторонам.

Ева-01, преклонив правое колено, стояла на площадке, находящейся в паре километров от входа в подземелье. Хоть был уже глубокий вечер, вокруг было светло как днём — в том была заслуга многочисленных прожекторов и мачт освещения, прорезающих мрак яркими лучами фонарей.

Хватало вокруг и людей — техники наши и французские, множество солдат, разнообразная боевая техника...

Запасной меч был закреплён слева на поясе, запасной пистолет — М1, справа на поясе. А передо мной лежал ещё один полутораручный тесак и двуствольная автоматическая "мелара". На спине Ноль-первого уже была закреплена и запущена последняя модель портативного генератора, который в кои-то веки перестал напоминать здоровенный и жутко громоздкий ранец, с весьма сомнительными перспективами использования. Некоторые неудобства он, конечно, причинял, но это было некритично — воевать можно.

Тем не менее, питание я пока что получал от сети базы НЕРВ-Франция. Вообще было бы вполне логично воспользоваться контактным кабелем, благо, что местная энергосистема это в принципе позволяла... Увы, но на пути этого стояло отсутствие нужной инфраструктуры. Так что Ноль-первый сейчас был густо облеплен толстыми кабелями, но в бой со шлейфом из сотни волочащихся позади проводков особо не сходишь, да... Так что наш выбор — это дизель!

Бредово, конечно. Двадцать первый век, огромная антропоморфная боевая машина, сверхпрочная броня, силовое поле... И дизельный двигатель в качестве источника питания. И смех, и грех, ей-Богу. Круче было бы только паровую машину поставить, и констатировать наступление эры стимпанка...

На заметку — падать на спину категорически противопоказано. Солярка — не бензин, конечно, но и обливаться ей без особой необходимости совершенно излишне.

— Синдзи, готов? — справа вновь появилась картинка из полевого штаба.

— Так точно, мой командир! — бодро отрапортовал я, прикладывая два пальца к виску, салютую на французский манер.

— Добро, — с улыбкой кивнула Мисато и скомандовала. — Евангелион-01, запуск!

В этот же момент десятки небольших пиропатронов отстрелили внешние питающие кабели, а Ноль-первый переключился на энергию, вырабатываемым заплечным дизель-генератором, суммарной мощностью порядка полусотни тысяч лошадиных сил.

Я взял в правый манипулятор меч, в левый пистолет, поднял Еву на ноги и двинул её вперёд.

Я иду в темноту, за спиной огни

Они светят в ночи, они так холодны

Где-то там в глубине пробуждается мгла

И на стенах вокруг пляшут отблески зла.

Я страшусь темноты. В ней так много меня

И дрожит от шагов под ногами земля.

Этот зверь — будто я. Будто я — этот зверь

Что увижу я здесь, миновав эту дверь?..

— Это молитва? — поинтересовалась Кацураги, уже чисто голосом, не поддерживая канал видеосвязи.

— Это стихи, — ответил я, подходя к спуску под землю. — На русском, если что.

— Читать перед боем стихи... Круто. Кто автор?

— Хм... Похоже, что я... Стихосложение — одна из обязательных дисциплин для рыцарей многих стран, наряду с умением махать мечом, ездить верхом и не нажираться в хлам на пирах... Связь ещё долго продержится?

— До того момента как ты войдёшь в геофронт, — ответила Мисато. — После сигнал, скорее всего, будет потерян, а прямой канал с помощью лазера нам не установить...

— Понятно...

Ноль-первый неторопливо спускался под землю. Вокруг всё выше и выше вырастали стены гигантского тоннеля, а камень крошился и трескался под чудовищной поступью Евангелиона.

Всё ниже и ниже, всё ниже и ниже... Вокруг серая панорама коридора, чей покой потревожили после многих тысяч лет забвения. Чувствую себя почти Орфеем, спускающимся в Тартар... Волнение... Да нет его уже, пожалуй — время терзаться и беспокоиться уже прошло. Да и сколько уже было таких выходов у меня? Сакиил, Самсиил, три подхода к Рамиилу, "Одиночка", Гагиил, Израфиил... Чёрт, а ведь много. Треть врагов уже позади...

— Удачи, Синдзи, — негромко раздаётся в голове. — Береги себя.

Ответить я уже не успеваю — на стенку капсулы выводится сообщение о том, что связь с центром потеряна.

И вновь я один. Каждый раз. Всегда.

Я могу быть в толпе, но всё равно буду немного одинок. Несмотря на всех друзей, что появились у меня здесь. Ещё пару месяцев назад мне казалось, что я та самая песчинка, которая может сломать зловещий механизм местного Апокалипсиса...

Сейчас мне уже так не кажется.

Не получается просто встать между шестерёнками судьбы, а все изменения, что я сделал... Так отвратительно осознавать, когда ты не знаешь, что именно нужно сделать. А ещё отвратительнее сознавать, что для того, чтобы изменить всю систему нужно совершить нечто запредельное, а это вряд ли по силам обычному человеку.

Я — обычный человек? Это так. Не гений и вундеркинд — просто нужный человек в нужном месте. Поставленный передо мной сектор задач я выполняю хорошо. Но не более. И это... бесит.

"Человек с рождения опутан тысячами нитей условностей и законов. Разорвёшь одну, и ты — преступник. Десять — смертник. Все — Бог!".

Нет, это сказал вовсе не писатель-фантаст Николай Перумов устами одного из своих персонажей. За многие века до этого их произнёс знаменитый арабский полководец Салах ад-Дин.

Надеюсь, что он был неправ. Как-то даже смешно думать о том, чтобы стать Богом...

Шаги и грохот трескающегося под ногами Евы камня гулким эхом отдаётся в темноте коридора, ведущего под землю. Удивительно, но здешний пол ничуть не уступал по крепости массивным железобетонным плитам, которые французы настелили до входа в магистраль, дабы Ноль-первый не увяз в песке по колено. Плиты я, кстати, крошил только так, и наверху их сейчас наверняка заменяют новыми. А вот местный материал зело крепок — крошится, трескается, но совсем уже не ломается. Местные умники говорили, что это — какая-то разновидность базальта. Причём, если внешний слой пола и стен магистрали сложен из отдельных блоков, то вот основная часть конструкции под ними представляет собой едва ли не единый монолит. То ли отдельные части невообразимым образом сплавили между собой, то ли они изначально были отлиты в одной супергигантской форме...

Хотя вот это уже явный бред.

Магистраль кончилась достаточно быстро. Вот я, вроде бы, только начал спускаться, а вот уже стою перед входом в геофронт. Ошибиться сложно — проход в виде перевёрнутой трапеции подобно ране рассекал слегка выпуклую поверхность стены, перегораживающее проход. Внешне — всё тот же камень, а вот под ним...

А чёрт его знает, что под ним. Да и не особо мне это интересно.

Миновал проход длинной в пару десятков метров — в Еве это ведь буквально несколько шагов. Небольшой маршрутизатор, что отображался на стенке контактной капсулы, исправно высчитывал метры до точки выхода внутрь каверны.

Сто пятьдесят... Сто сорок... Сто тридцать...

Пол теперь идёт без наклона — прямо и ровно. Впереди уже слегка светлеет прямоугольный провал выхода.

Девяносто... Восемьдесят... Семьдесят...

Так, Виктор, соберись. Соберись! Меч перехватить поудобнее, пистолет на изготовку...

Сорок... Тридцать... Двадцать...

Десять.

Пора!

Короткий мысленный приказ уносится к двум закреплённым на плечах Евангелиона пакетам ракетных направляющих. Темноту тоннеля прорезают вспышки стартующих НУРСов, а за спиной вырастают клубы дыма и пламени. Четыре 122-миллиметровые неуправляемые ракеты, боеголовки которых снаряжены красным фосфором, уносятся вперёд.

Рывок вперёд!

Выбегаю на открытое пространство. Ноги Евы тотчас же увязают в земле, но не слишком глубоко — двигаться можно почти свободно. Стремительный бросок вправо к виднеющейся невдалеке полуразвалившейся стене.

Пока бегу, быстро оцениваю окружающую обстановку.

Ровная серая равнина до горизонта. Кое-где россыпи зданий или ещё каких-то непонятных построек, явно рукотворного характера. Прямо впереди меня на дистанции в пару сотен метров вырастает огромное непроглядное облако дыма.

Добежал до стены, припал на одно колено и пригнулся. Затем слегка высунул макушку Ноль-первого из-за укрытия. Если что, в неё небольшой радар встроен — авось засечёт ворога. Постоянно держать включенным его нельзя — это всё равно, что в некоторой степени орать во всё горло "я здесь!", но вот урывками включать вполне приемлемо...

Быстрое сканирование. Пока бортовой компьютер обрабатывает результаты — немного меняю позицию, смещаясь ближе к краю стены. Так, результаты сканирования!.. И что у нас тут...

Как и ожидалось — ничего. Просто ничегошеньки. Тикаил в радиодиапазоне невидим. То есть радар засёк что-то, но это явно какая-то мелочь. А значит, что у громадины, величиной с Евы, эффективная площадь рассеивания на уровне какого-нибудь танка...

Хорошо, тогда будем действовать по старинке — глазками посмотрим.

Осторожно высунулся из-за угла, начал вглядываться вперёд.

Центр равнины заволакивал густой серо-белый дым, образованный взорвавшимися ракетами. Вот только в отсутствие ветра эта штука создала трудности не только Ангелу, но и мне — я ни хрена не видел сквозь дым. А, нет, вроде потихоньку рассеивается... Всё-таки есть же тут какая-то вентиляция, верно?

Мой слух привлёк непонятный шум. Мерное такое грохотание... Шурух, бух. Шурух, бух...

Я навострил уши — уж больно эти звуки были похожи на ходьбу огромного создания...

Шурух, бух. Шурух, бух...

Чёрт, всегда у меня были трудности с определением направления звука, и сейчас ситуация не лучше... Где же эта скотина-то?

Где-то вдали послышался короткий слитный рёв, и в воздухе над дымовой завесой вверх взметнулись десятки небольших предметов, оставляющих яркие следы... А в следующий миг эти предметы по баллистической траектории начали рушиться прямо на меня!

Закрылся АТ-полем, максимально усилив его в вертикальной проекции. А вокруг начали полыхать ослепляющие вспышки, от которых на земле оставались выжженные пятна и которые натурально плавили камень.

Наугад дал очередь из "мелары" — десяток трёхдюймовых снарядов пробил дымовую завесу, как летящее копьё висящую простынь. Ещё очередь. Ещё. Ещё.

Ага! Где-то в глубине сверкнуло что-то золотистое, и я поспешил выпустить туда ещё несколько десятков снарядов.

Более-менее локализованный Ангел ответил на это новым залпом зажигательных ракет, но супротив моей защиты они почти ничего не стоили. Ещё один залп. И...

Разорвавший пространство луч бело-голубого света ударил в дальнюю часть стены, за которой я прятался, и просто-напросто испарил её в пламени мощного взрыва.

Ох ты ж, ни хрена себе!.. Так, линяем, срочно линяем...

Выбежал из укрытия, направляясь к виднеющейся поблизости группе древних зданий. На пол-пути остановился и выпустил ещё одну длинную очередь из "мелары", дополнив её залп десятком неуправляемых ракет. Вдалеке громыхнуло множество взрывов, а в ответ прилетела ещё одна порция зажигалок. И как дополнение — по нагрудной броне простучало дробное стаккато небольших снарядов. Рейлганы в деле, ага... И либо их мощность всё-таки мала, либо Тикаил пока что просто не додумался врубить режим повышенной мощности флешеттов...

Обожаю эти перестрелки без смысла и толка! Пора сближаться!

Примерно определил местоположение Тикаила и со всех ног рванул вперёд рваным зигзагом, на ходу ведя огонь из пистолета и наплечных ракетных установок.

Преодолеть несколько сот метров в несущейся Еве — дело нескольких секунд. Влетаю в густую пелену дыма, несусь вперёд. Ещё чуть-чуть и передо мной уже наверняка должен будет показаться...

В последний момент меня будто бы что-то толкает под руку, и я отклоняюсь в сторону, разворачиваюсь вокруг своей оси и обрушиваю мощный удар меча куда-то в пустоту.

И буквально тут же оказалось, что я лишь на доли мгновения разминулся с ещё одним лучевым залпом, который прошёл в считанных метрах от Ноль-первого. А удар меча с лязгом был отбит в сторону.

Дымовая завеса неожиданно рассеялась, и оказалось, что мы находимся с Тикаилом фактически лицом к лицу.

Ангел действительно сейчас напоминал ожившее древнеегипетское божество. Анубиса, пожалуй — чёрное туловище, покрытое бронёй; вытянутая морда, скрытая маской, напоминающей шакалью и тяжёлое копьё в руке.

Рывком увеличил напряжение собственного АТ-поля и с расстояния в сотню метров (считай, в упор) всадил в грудь десяток трёхдюймовых снарядов. "Мелара" неожиданно замолкла, а счётчик снарядов показал неприятную цифру "0" в магазине. Тем не менее, броня Ангела брызнула искрами и отколотыми кусками...

Но не более того. Бронебойные трёхдюймовые снаряды его защиту просто не пробили. Дерьмо, а вот про это я и не подумал!

Отшвырнул ставший совершенно бесполезным пистолет и потянулся за вторым, одновременно переключаясь на управление ракетными установками...

Тикаил нанёс неожиданно быстрый вспарывающий удар копьём, целясь в мой правый бок. И почти без перерыва — резкий тычок в грудь!

Резко стало не до ракет и не до пистолета. Последний требовалось ещё снять с пояса и направить в сторону врага, но заняло бы это непозволительно много времени...

Поэтому я схватил с пояса второй клинок и, держа его обратным хватом, отбил летящее мне в грудь остриё копья.

Тикаил отступил на пару шагов назад и начал неторопливо обходить меня по дуге, держа нацеленное мне в грудь копьё на уровне пояса в правой руке. Я же, перехватив оба меча обратным хватом, также начал сдвигаться в бок.

В течение нескольких секунд мы изучали друг друга.

Проблема поразить Ангела, даже лишённого АТ-поля ещё никогда не вставала столь остро. 76-миллиметровые снарядики против его брони оказались абсолютно бесполезны, что, в принципе, было и неудивительно. Осколочно-фугасные НУРСы? Те же яйца, только в профиль. Можно попробовать прогрызть его броню длинной очередью из гатлингов, но не факт, что удастся сразу же нанести противнику критические повреждения... А у него преимущество в идее более дальнобойного холодного оружия, совмещённого с мощным излучателем. Попробовать достать его продвинутыми конфигурациями АТ-поля, типа отбрасывающего или рубящего? Опять же не факт, что получится... Да, и такие операции приведут к тому, что мы оба будем в состоянии ставить непробиваемую защиту, а мне это сейчас совершенно не нужно. Исход сражения двух гигантских антропоморфных боевых машин решит поединок на холодном оружии? Возможно!

Тикаил делает выпад копьём, но короткий, как будто бы ложный... Но я на всякий случай отскакиваю в сторону — мало ли что, Ангелы — это существа слишком уж опасные. И не зря — мимо меня пролетел ещё один луч, вылетевший из закреплённой в основании лезвия копья трубы излучателя.

Рывок вперёд. Прыжок! Заношу правый меч для колющего удара сверху, но Тикаил шустро отскакивает в сторону. А Ноль-первый при приземлении по щиколотку зарывается в землю. Ангел пытается воспользоваться моей временной трудностью и заходит со спины. Высвобождаю себя, разворачиваюсь, отбиваю правым клинком рубящий удар копья, а левый перехватываю прямым хватом и наношу колющий удар в приоткрывшийся правый бок врага.

Тикаил отбивает его нижней частью древка, а затем наотмашь бьёт Еву в живот. Не знаю из какого там адамантия у него сделано оружие, но оно мало того, что выдержало колоссальный по силе удар, так меня ещё и отбросило назад.

Ещё один диагональный рубящий удар сверху вниз, направленный в основание шеи. Закрываюсь плечом — длинный наплечный пилон накладывается на нижний выступ головной брони, и шея оказывается надёжно защищена. Тяжёлое лезвие со скрежетом прорубает внешний слой брони пилона, но больших повреждений нанести оказывается не в силах.

Пользуясь тем, что оружие врага сейчас заблокировано, бью снизу вверх мечом по его правой руке. Разогретый клинок, совмещённый с ультразвуковым излучателем, прорубает броню Ангела, но полностью руку отсечь оказывается не в силах. Тикаил отскакивает назад, и я почти без промедления делаю укол ему в грудь. Остриё клинка пробивает чёрный доспех и неглубоко вонзается в плоть врага.

Ангел отшибает вонзившийся меч в сторону ударом древка, поворачивается на месте, и тяжёлое лезвие копья ударяет меня сзади по шее. Мы моментально отскакиваем друг от друга.

Короткий взгляд на экран состояния Ноль-первого — удар пришёлся в одно из самых слабых мест Евангелиона, в сочленение, где вместо тяжёлого доспеха лишь сверхпрочная бронеткань. Даже до мяса достал, урод. Благо, что рана не серьёзная...

Противника я тоже попятнал, так что хоть не так обидно. Вижу, как по его груди и правой руке стекает что-то тёмное — наверняка кровь. Но и это тоже несерьёзно — надо бить Тикаилу в ядро...

Стоп.

А где у него это ядро-то? Прячет, зараза... Бережётся, тварь... Если мыслить логически — скорее всего, оно у него в груди. Вон, броня-то у него на этом месте выгнута по типу "щучьего носа" некоторых танков. Значит, бить надо в грудь.

Бросаюсь вперёд, рывком сокращая дистанцию, и обрушиваю на Ангела град ударов. Один, второй, третий...

Тикаил с лёгкостью блокирует их все, а затем отгоняет меня на расстояние несколькими опасными взмахами копья.

Хотя, чего это я всё копьё, да копьё? Это, скорее, что-то вроде глефы или осадного ножа будет... И у этого оружия огромное преимущество в дальнобойности на открытом расстоянии. С одним мечом я бы против Тикаила, пожалуй, и не выстоял...

Новый выстрел луча бьёт мне чуть ли не под ноги. Едва успеваю отпрыгнуть в сторону. Взрывная волна слегка подбрасывает Еву в воздух, приземляюсь... И почти сразу же получаю в живот очередь из флешеттов. Но броня не пробита, слава Аллаху.

Отвечаю залпом "вулканов" на правой руке. Очередь 20-миллиметровых снарядов перечёркивает грудь Ангела слева направо и сверху вниз. В стороны летят ошмётки разбитой брони, враг слегка дёргается от удара, а затем поворачивает морду ко мне.

Коротко вспыхивают два огонька, и моё правое предплечье неожиданно простреливает болью. Бросаю взгляд на монитор — так и есть, броня пробита, нанесено проникающее ранение. Слабенькое, что радует — всё равно, что в человека цыганскую иголку всадить.

Главное, чтобы такие "иголочки" не попали куда-нибудь в жизненно важные места.

Короткий залп из "градов" — Ангел достаточно легко от них уходит, лишь одна ракета взрывается на броне, прикрывающей его левое плечо...

И тут Тикаил нарывается на длинную очередь из роторных пушек, которую я дал одновременно с ракетным залпом, целясь не в противника, а в то место, куда он вероятнее всего отступит.

Ураган маленьких снарядов изжалил Ангела, будто рой злых ос. Во все стороны разлетелись куски брони, кое-где из ран потекла кровь.

Тикаил резко остановился, будто бы натолкнувшись на невидимую стену, а затем вскинул копьё в мою сторону. Я пригнулся, пропуская очередной выстрел над собой... А в это время Ангел неожиданно метнулся вперёд.

Сильный удар в живот заставил меня согнуться от боли — движения Тикаила, вначале двигавшегося как сонный паралитик, сейчас ускорились до предела. Остриё его копья вонзилось в броню на животе, пробив плоть. Из раны тотчас же выплеснулась тёмная кровь Евы.

Обрушил на него сдвоенный удар мечей, намереваясь обрубить ему руки или древко копья, но Ангел стремительно отступил и закрылся вскинутым горизонтально оружием, на которое он принял оба моих клинка. Резким движением сбросил их и сделал ещё один колюций выпад. В этот раз, правда обошлось — остриё ангельского оружия со скрежетом врубилось в диполимерный титан, но дополнительная защита на груди не подкачала — Евангелион не пострадал.

Ещё один удар, ещё один, ещё. Оперативно собравшись, я сумел их заблокировать, хотя это было и достаточно непросто — Тикаил как с цепи сорвался, неожиданно прибавив и в силе, и в скорости. И мало того, что я не любил биться с противником, обладающим древковым оружием, так ещё и обоерукий бой никогда не был моей сильной стороной!

Колющий в левую часть груди — отбит. Рубящий по правому плечу — отбит. Ещё один тычок в грудь — заблокирован. Контратакую, целясь в приоткрывшийся бок Ангела — не выходит. Рубящий в морду твари — Тикаил загодя уворачивается, так что мой клинок проваливается в пустоту.

Враг поворачивается на месте и обрушивает на меня мощнейший рубящий удар сверху вниз.

Блокирую его скрещенными клинками. Но Ангел входит в клинч и продолжает напирать.

Мои мечи начинают опасно скрежетать — они ведь на такое совсем не рассчитаны. Ещё чуть-чуть, и я рискую остаться совсем без оружия... До пистолета не дотянуться, гатлингами не воспользоваться... Применить АТ-поле? Похоже, что другого выхода сейчас просто нет, так что...

Неожиданно зацепляюсь взглядом за валяющуюся поблизости "мелару". Мысль оказывается настолько быстрой, что я даже не успеваю её толком додумать, прежде чем принимаю к исполнению.

Подключение, удалённый доступ, пуск!..

Из подствольного отсека громадного пистолета вылетает восемь ракет, которые, удалившись метров на десять, запускают маршевые двигатели и несутся вперёд. Хаотично несутся, потому как их головки инфракрасного наведения сейчас практически бессильны, но меня сейчас устроит даже такой неуправляемый залп.

В левую ногу Тикаила в районе икры попало два "вурфсписа". Взрывы восьмикилограммовых боевых частей были для такого гиганта не слишком страшны, но вот кумулятивные струи глубоко врезались в плоть Ангела.

Нога чудовища подкосилась, врага слегка повело в сторону, а его натиск резко ослаб.

Разомкнул захват, отводя правым клинком ангельское копьё в сторону. Развернулся на месте и разрубил левым мечом лицевую броню Тикаила. Закончил поворот и, вложив в удар кроме собственной силы ещё и инерцию двигающегося тела Ноль-первого, всадил второй клинок глубоко в грудь Ангела и выпустил рукоять из ладони.

Тяжело раненый монстр попытался было вскинуть копьё, но я прижал его оставшимся у меня мечом, зафиксировал и нацелил гатлинги правой руки на локоть руки, которой Ангел держал своё оружие. Длинная — на две сотни снарядов очередь, разнесла плоть Тикаила вместе с бронёй в клочья, и его рука бессильно выпустила копьё. Правда, на землю оно не упало — как оказалось, оружие и Ангела связывал небольшой гибкий бронированный кабель.

Но врага со счетов сбрасывать было ещё слишком рано — ещё целая левая рука Ангела метнулась к поясу, и достала из-за спины короткий кинжал с массивным листовидным лезвием.

Отступил на шаг назад, перехватил меч обеими руками и резко рубанул сверху вниз, целясь в то место, где шея Тикаила переходила в плечо.

Прогрессивный клинок глубоко врубился в шею Ангела, почти перерубив её, но в итоге не выдержал всех перипетий сегодняшнего боя и разлетелся на части. Впрочем, я тут же выдернул из груди врага второй меч, и нанес зеркальный удар, на этот раз достаточно легко снеся Тикаилу голову с плеч.

Из обрубка шеи вверх ударил многометровый фонтан тёмной крови, а обезглавленное тело Ангела рухнуло сначала на колени, а затем и плашмя.

И словно в оцепенении я наблюдал, как часть брони в районе горба на его спине раздвигается, и наружу выдвигается нечто, до боли напоминающее контактную капсулу.

В голове воцарилась звенящая пустота.

Вот оно, чёрт вас всех подери. Вот оно первое зримое подтверждение того, что Евы — это суть есть Ангелы. Искалеченные и поставленные под контроль людей, но Ангелы...

Нет, суть-то сейчас совсем не в этом.

Я дрался не с Ангелом — моим противником была такая же Ева, как и Ноль-первый. Ну, может не совсем такая, но тем не менее.

Очень древний Евангелион... Пилотируемый Евангелион, как оказывается. Вот только есть в его контактной капсуле кто-нибудь... кто-нибудь живой. Вряд ли её пилот был бессмертный эльф, что смог жить многие и многие тысячи лет в этом подземелье... Возможно, что это — система псевдопилотирования?

Догадка обожгла разум.

А что если в этой реальности именно данная находка позволит создать систему псевдопилота? И, как я считаю, штука эта больше опасная, чем полезная. Что если Тикаил был просто спятившим Евангелионом у которой что-то переклинило в псевдопилотских мозгах? Догадки, мать, сплошные догадки и предположения!..

Серийные Евы... Они управлялись как раз псевдопилотами — жестокими и безжалостными, больше похожими на зверей, чем на людей. Не будет системы — организаторам Конца Евангелионов будет сложнее найти пилотов. Несмотря ни на что, но сюжетная канва оригинала всё ещё может рассматриваться в качестве какого-никакого, а источника информаций.

Уничтожить капсулу? В гатлингах на левой руке ещё осталось сотни по две снарядов — достаточно, чтобы превратить эту штуковину в решето вместе со всем содержимым. Или просто подойти , вытащить её и растоптать или раздавить в руке — уверен, Ноль-первому хватит для этого сил. Вот только как потом объяснять свои действия? Враг повержен, так зачем же мне было уничтожать капсулу?

Да и к тому же... Да, из неё никто не выбирается, но что если внутри капсулы ещё есть кто-то живой? Фантастика, конечно, причём совершенно ненаучная, но мало ли что?

Итак, твоё слово, Виктор. Пока ты здесь один, то можешь в одиночку принять решение и уничтожить... да всё, в принципе, уничтожить. Разломать капсулу, разнести в клочья тело Тикаила, чтобы из него нельзя было бы выжать ничего дельного...

Вот только оправдать эти действия нечем. А картинка с видеодатчиков Евы наверняка пишется на металлическую проволоку местных "чёрных ящиков", которые на самом деле "оранжевые сферы"...

Однако, дилемма. Нам могут быть полезны технологии, что можно выжать из поверженного... Ангела, но в то же время они могут попасть не в те руки. Причём, эти руки впоследствии могут отвесить нам самого натурального леща Апокалипсиса.

Ладно, рискнём. Но надо будет любой ценой выторговать себе глефу Тикаила и его источник энергии. Спору нет — дизель-генератор оказался совершенно обалденной штукой после изощрённого садомазохизма контактного кабеля, внешних и внутренних батарей. После жалких пяти минут работы на внутренних источниках энергии пять часов непрерывной работы смотрятся почти Раем на Земле. Ну, и последний рабочий образец совсем не напоминает тот монструозный, даже по меркам Евангелиона, рюкзак с которым даже ходить было не слишком удобно.

С другой стороны, штука это всё равно достаточно уязвимая и хрупкая — даже пришедший вскользь удар может вывести из строя всю систему внешнего питания. Ну, пары дизельного топлива хоть и не так взрывоопасны, как бензиновые, но тем не менее...

Отсюда вывод — я хочу себе такой же реактор, как у Тикаила, и точка!

Так, решено.

А что будем делать с Ангелом? Оставить здесь и пусть французы сами возятся с его транспортировкой? Да ладно, не будем жлобиться и вытащим его на поверхность. А нам за это дополнительные бонусы, хе-хе... Если не отстегнут нашу долю трофеев — наведаемся ещё раз вместе с Евой.

Глефа... Что делать с ней... К руке она прикреплена намертво, так что необходимо либо резать руку, либо резать кабель. Ну, пусть будет кабель — надеюсь, что нервовцы из научной части из-за него не будут слишком уж сильно убиваться и пытаться убить меня.

Извлечённый из левого наплечника Ноль-первого квантовый нож лишь высек огромный сноп искр, но кабеля даже не поцарапал. Сосредоточился, усилил его лезвие АТ-полем и рубанул второй раз. Ага, вот теперь получилось... Глефу — на плечо, если получится, то возьмём её с собой и вручу в качестве подарка Рей. Как говорится, большому кораблю — большая торпеда.

Схватил валяющегося на земле Тикаила за правую ногу и потащил за собой к выходу наверх, оставляя в земле огромную траншею.

...Светлеющее впереди пятно света всё росло и росло. Тащить Тикаила было не так уж и просто — он оказался очень даже увесистым, а бортовой компьютер передавал тревожный сигнал о чрезмерной нагрузке на верхнюю правую конечность. Дорогу я, конечно, угрохал просто в ноль — французам снова понадобиться куча времени, чтобы в геофронт могла заехать техника, но это были уже мелочи, в принципе. Зато меньше головняков в извлечении из-под земли тушки весом в полторы тысячи тонн минимум.

Ещё напрягало, что один из двух дизелей начал вести себя нехорошо — грелся, время от времени пытался заглохнуть, и вообще демонстрировал поведение, совершенно неподобающее для столь солидного мотора. По-хорошему его стоило бы заглушить, но увы — раздельное выключение движков из кабины мне доступно не было. Не предусмотрели пока что такую возможность, только всё или ничего — либо тотальное выключение, либо общее включение, третьего не дано. Так что дотяну-ка я, наверное, всё-таки на дизелях без перехода на внутренние батареи...

На стенке капсулы замигало информационное сообщение:

"Доступна связь с полевым штабом. Уровень сигнала — низкий. Рекомендованный режим — только звук".

Ну, раз "только звук", то пусть будет "только звук"...

Сообщение сменилось чёрной табличкой с алой надписью "sound only", и я произнёс:

— Ноль-первый вызывает Центр. Как меня слышно? Приём.

— Слышу вас удовлетворительно, Ноль-первый, — после некоторой паузы послышался напряжённый голос Мисато. — Доложите обстановку.

— Докладываю, — я слегка поморщился и мотнул головой, пытаясь не обращать внимания на фоновые шумы. — Миссия выполнена — противник ликвидирован. Ноль-первый получил незначительные повреждения. В настоящий момент выхожу на поверхность.

На заднем плане послышался многоголосый возбуждённый гомон. Но без неестественных радостных криков, как это показывают в тупых фильмах — скорее это были вздохи облегчения.

— Молодец! Отличная работа! — Кацураги моментально пришла в великолепное расположение духа. — Можешь крутить на парадном кителе новую дырку для ордена!

— Мисато, тут только маленький нюанс есть...

— Слушаю тебя, Синдзи.

— Тикаил — это древний Евангелион. Зуб даю.

— А кроме зуба есть чем доказать? — поинтересовалась майор.

— Когда я отрубил ему голову и пробил грудь, то из спины у него выдвинулась контактная капсула.

— Тааак... — протянула девушка. — Нам определённо придётся задержаться здесь ещё на денёк...

Глава 5. Карты, деньги, два пути

Сквозь толстенное бронестекло было видно, как во все стороны разлетаются искры от контактной капсулы Тикаила, закреплённой в специальном ложе. Здоровенная установка, напоминающая стационарный бластер из фантастики, миллиметр за миллиметром прорезала стенку капсулы потоком высокотемпературной плазмы.

— Что я пропустил? — широко зевнул я, и отхлебнул ещё глоток крепкого чёрного кофе, сидя в удобном кресле.

— Ничего существенного, — зевнула в ответ Мисато, рассеянно жуя гамбургер.

После того, как я вытащил Ангела на поверхность, вокруг нас моментально началась титанических масштабов суета. Сам-то я как выбрался из кабины, то наскоро принял душ, переоделся и завалился спать, чувствуя себя, будто выжатый лимон. Увы, но каждый продолжительный контакт с Евангелионом обходился в чувствительное нервное истощение и неизбежную сонливость.

Впрочем, проспал я немного — всего-то часов восемь, хотя нормой было минимум полсуток. Но, видать, за время пути в Африку я изрядно выспался в запас... Хотя, в сон всё-таки и клонило временами — приходилось спасаться кофе. Очень неплохим, кстати.

За то время, пока я дрых в одном из пустующих офицерских общежитий под охраной чуть ли не батальона солдат, наши и местные вовсю работали. Ноль-первый был спешно отправлен на диагностику и срочный полевой ремонт, а затем началась его подготовка к транспортировке. Вокруг Тикаила же сразу развернули исследовательский лагерь и в темпе начали изучение, попутно отправив инженерно-сапёрный батальон на очередную расчистку пути в геофронт.

Но наибольший интерес вызвала контактная капсула Ангела.

Её со всеми возможными и невозможными предосторожностями извлекли из Тикаила и перевезли в одну из лабораторий базы. После небольшого поверхностного анализа, начали немедленно вскрытие, потому как входной люк внутрь хоть и нашли, но открыть так и не смогли. А обнаруженные технологические отверстия не выходили во внутреннюю полость капсулы, которая вызвала у всех наибольших интерес.

Насколько я узнал, французы уже успели сломать за время моего сна три сверхпрочные пилы, а также выяснить, что обычной ацетиленовой горелкой капсулу не пробить. Аналогичные девайсы для Евангелионов тоже не пальцем делались и представляли собой сверхпрочную штуковину из превосходной металлокерамики, не слишком уступающей по прочности диполимерному титану.

Здесь же была совсем другая картина.

Ультразвуковое исследование показало, что толщина стенок капсулы Ангела сантиметров тридцать, не больше. А верхний слой так и вообще — от силы сантиметр. Проблема же была в том, что этот самый верхний слой был выполнен из чего-то вроде карбида бора — на редкость пофигистичного к любым негативным воздействиям материала. А под ним обнаружился ещё и неизвестный науке сплав, состоящий из титана, молибдена, вольфрама и ещё каких-то редких металлов.

В итоге сначала выбранный участок капсулы поливали разогретыми кислотами и щёлочами, после чего кое-как смогли сковырнуть внешнюю обшивку на небольшом участке. А потом притащили какую-то экспериментальную плазменную горелку и с трудом, но всё-таки начали резать капсулу.

В лабораторию я пришёл как раз к тому моменту, когда три четверти работ уже были завершены.

Мисато тоже была здесь — немного сонная и уставшая, но в целом адекватная.

— Как долго мы ещё пробудем здесь? — поинтересовался я. — По возможности хотелось бы узнать хоть что-нибудь связанное с Тикаилом...

— Да, мне это тоже интересно, — ответила Кацураги. — Я связалась с Токио-3 и обрисовала ситуацию, так что у нас есть ещё где-то часов восемнадцать...

— Нормально. Вовнутрь капсулы хотя бы заглянем, это уж точно.

— И как думаешь — что там?

— Возможно, что и ничего, — пожал я плечами. — Возможно, иссохшаяся мумия, живой пилот неведомой расы или просто система искусственного интеллекта.

— Пусть лучше будет последнее — нам от этого будет проще, — вздохнула девушка. — Пока на нас валились монстры только из космоса, всё было намного проще...

— Антропологам, например, тоже, думаю, такое по большому счёту без надобности. Вся теория развития человека — обезьяне под хвост. Оказывается, что древние люди не бегали с камнями и палками за мамонтами, а строили гигантских биомеханоидов.

— Да фиг с ним, с этими антропологами. Просто, сколько тогда ещё по планете может быть раскидано таких вот спящих красавцев? И кто они такие вообще?

— Ну, как раз это, в принципе, предсказуемо — древние Евангелионы.

— Да, это очень сильно продвигает нас в поисках, — хмыкнула Мисато. — Если это была Ева, то какого чёрта она атаковала?

— А ты вспомни, командир, кто её атаковал первым. Тикаил вообще-то только бил в ответ.

— Мог и бы запросить что-нибудь вроде хрестоматийного "свой-чужой". Хотя... Ни он нам, ни мы ему никакие там не "свои". "Свои" у Тикаила миллионы лет назад вымерли.

— Ну, может, не миллионы...

— Да это как раз и неважно...

— А что важно? — я вновь сделал большой глоток кофе.

— А важно то, — невесело усмехнулась Кацураги. — Что победить Ангелов будет очень и очень непросто. Я бы даже сказала — почти невозможно.

— Что за пораженческие настроения, командир?

— Это не пессимизм, а реализм, Синдзи... Вот были какие-то там древние — может быть, граждане Атлантиды, а может и ящеры разумные. Которые даже Евы придумали, чтобы с Ангелами бороться... А что в итоге? А в итоге, может, и победили, вот только всё человечество откатилось чуть ли не до первобытного строя.

— Мисато, ты что-то сейчас сама на себя непохожа, — подозрительным тоном произнёс я. — Не выспалась, может?

— Есть немного, — рассмеялась майор. — Но... Всё равно как-то не слишком здорово на душе. У нас вообще ничего своего, считай, и нет — всё у древних скопировали, а враг-то, видать, тот же. Раньше... Раньше я о таком не слишком задумывалась, а вот сейчас что-то накатило. Ангелы... Мутные они какие-то, а этот Тикаил — слишком понятный. Раз! И вот вам всем такой факт — и покруче вас ребята в прошлом были, но и им рожи начистили.

— А разве это что-то меняет?

— Ни капельки, если честно. Что мы — драться от этого перестанем, что ли? Да сейчас, ага!..

Поток искр, летящих от капсулы, неожиданно прекратился, а плазменный резак отъехал назад. Вперёд, к оставленному им отверстию диаметров в пару сантиметров, двинулся небольшой гусеничный робот, оснащённый манипулятором с множеством всяких устройств на нём.

Хотя мы с Мисато и сидели в уголке лаборатории, на некотором отдалении от работающих в ней учёных, но наблюдательный пункт у нас был — с него было всё прекрасно видно. Ну, плюс ещё и на повсюду висящие мониторы информация выводилась — на английском и французском сразу.

Тем временем робот подъехал к капсуле, вытянул манипулятор вперёд и вверх, и запустил внутрь отверстия небольшой шнур.

— Оптоволокно, — прокомментировал я.

На мониторах тем временем начали выводиться разнообразные круговые диаграммы — кажется, с анализом воздушного состава внутри капсулы. Так... Азот, кислород, углекислота, водяные пары, инертные газы... Процентное соотношение мне мало о чём говорит, но вроде бы всё в норме. Следом токсичных или опасных веществ не имеется, а вот насчёт вирусов ещё неизвестно, так что капсула пока что побудет в карантине...

Оптоволоконная камера переключилась на ночной режим съёмки и выхватила кадры внутренней обстановки контактной капсулы Тикаила.

Первое, что бросилось в глаза — огромная схожесть пилотского ложемента с ложементом Евы. А вторым было...

А вторым было человеческое тело, одетое в нечто вроде лёгкого скафандра. Тёмного цвета, местами усиленный чем-то вроде броневых пластин. Передняя часть шлема представляла собой выпуклую прозрачную полусферу, за которым скрывалось лицо пилота.

Нет, это был не разумный кальмар, и не высокоразвитый рептилоид, а вполне обычный человек, чьи глаза были крепко закрыты. Испещрённое морщинами худое лицо, закрывающие лоб седые волосы — человек был стар, чисто навскидку ему было лет семьдесят, не меньше. И если бы не неестественная поза, в которой застыл пилот, то можно было даже решить, что он просто спит.

Но нет, судя по выводящейся на мониторы информации, телеметрия показала отсутствие наличия дыхания и сердцебиения.

Пилот был мёртв, и, скорее всего, мёртв уже очень давно.

* * *

На следующий день мы покинули французскую базу НЕРВ.

Отъезд прошёл тихо и совершенно буднично, без малейшей помпы. После опыта с сухопутным путешествием от порта до базы, в обратный путь мы отправились на вертолётах. А перед этим в воздух были подняты десятки самолётов и вертолётов французских войск, потому что второго такого промаха, как атака на караван с Евой, им бы уже не простили.

Мисато заявила, что после такого французы должны нам все созданные технологии и открытия на десять лет вперёд минимум. И, кажется, при этом особо не шутила.

Отправлялись мы обратно не все.

Десяток техников свалились с тепловыми ударами, из-за изматывающей работы, и их было решено отправить спецрейсом позже. Ларри тоже так до сих пор и оставался в местном госпитале — транспортировать за пол-мира его не разрешили, но через пару недель обещал вернуться. Впрочем, морпех клятвенно пообещал придти в норму даже раньше, особенно если за ним будут ухаживать симпатичные медсёстры.

Лететь на "суперпуме" было шумно, скучно, но относительно быстро. Ноль-первый же вообще был отправлен в порт загодя, на спешно восстановленном суперкраулере. Огромной машине повезло, что она была такой гигантской. Изрешечённые кабины восстановили уже в полевых условиях, двигатели были не повреждены, а ходовую часть зацепило слабо. Даже подрывным зарядам оказалось не под силу привести гиганта в полностью небоеспособное состояние.

Затем была погрузка бронекапсулы с Евой на борт полностью заправленного и готовому к пути экраноплана, и наш общий старт. Бе-5000 всё так же летел над волнами внизу, мы на лёгком реактивном самолёте — выше него. Но на этот раз нас сопровождало куда больше истребителей — чисто навскидку легко узнаваемых внешне французских "миражей" и "рафалей" было десятка два, не меньше.

Ну, конечно же, когда ещё помахать кулаками, как не после драки...

Средиземное море, Суэцкий канал, Красное море, новая заправка в Адене и дальше...

На борту самолёта вновь установилось сонное царство. Бодрствовал в основном я один — все остальные здорово вымотались за прошедшие дни, а я, считай, легче всех отделался...

Куча уже заживающих мелких ранок, забинтованная чуть пониже плеча правая рука и порез на животе — не в счёт. Издержки особенностей синхронизации. В принципе, раны такие, что даже и внимания к себе не стоили — тот же порез на пузе я сперва даже не заметил, пока контактный комбинезон не снял. Ну, пырнули в бою и пырнули — эка невидаль. Я ж тогда на сплошном адреналине был — и не такое бы не ощутил...

Ну, а пока у меня вновь было почти двое суток абсолютно свободного времени.

Для начала разобрался со всеми рапортами, которые впопыхах не успел написать в Алжире. О нападении на колонну и о бое с Тикаилом. В подробностях и красках, не упуская малейших деталей, так сказать. Только про Генриха, разумеется, я молчал в тряпочку — это нам просто повезло, что тогда никто, кроме нас не понял, что он там орал. Из французов его вроде бы кто-то опознал, да, но смысла его воплей никто не догнал, потому как болтал господин Международный террорист номер один исключительно на японском. Неплохо, кстати, болтал...

Так что от назойливого внимания различного рода особистов Мисато, кажется, была избавлена. А если они таки нагрянут конкретно по её душу, то кто-то из нас, к сожалению, оказался бы стукачом.

"Нас было двое, нас кто-то сдал".

Потом рапорты кончились, и настало время для докладных записок, которые я начал с воодушевлением сочинять. Дизель-генератор я хвалил, не стесняясь в выражениях, а вот злополучную "мелару" прокатил по всем пунктам. Практически полностью негодное оружие ведь оказалось и даже предполагаемый вариант "прогрызть вражескую защиту очередью снарядов" не сработал. Только вот ракеты с дистанционным запуском и пригодились в кои-то веки...

В следующей своей кляузе я начал расписывать необходимость создания бронебойных ракет для "градов". А то, что у нас имеется? Осколочно-фугасные, дымовые и дистанционного минирования. Всё. А нужны бронебойные, позарез нужны — носимые РСЗО пока что зарекомендовывали себя не совсем блестяще, но достойно.

Ещё я вновь начал клянчить компактную крупнокалиберную роторную пушку. Да, в виде обычного вооружения она совершенно бесполезна, но могли бы для Евы и раскошелиться на разработку и производство. А то любимое дело в разработке внешнего оружия Евангелионов — это адаптировать под них уже что-нибудь существующее. Реактивные системы залпового огня, зенитно-авиационные гатлинги, сухопутные и морские артиллерийские орудия, и тупо баллистическую ракету, с отрезанной ступенью...

Затем кончились мысли на докладные записки, так что я начал размышлять о том, о сём...

То и Сё опять же касалось Евангелионов.

Итак, что мы имеем?

Нынешние Евы — однозначно копии более древнего оружия. Не слишком удачные копии, если честно. Отличия даже не как у бомбардировщика Ту-4, некогда скопированного с американского В-29, а скорее как у отличного автомата производства Ижмаша и грубейшей пакистанской поделки, выточенной чуть ли не напильником на коленке.

То есть в древности существовала весьма развитая цивилизация. Не уровня "изобрели колесо и научились лить бронзу", а калибра "создадим лучевое и электромагнитное оружие для гигантских киборгов". Что немаловажно — человеческая цивилизация вполне привычного облика. Пилот из кабины Тикаила не был однозначно похож ни на азиата, ни на европейца или уж тем более негра, но обладал вполне привычным обликом.

Есть и первые данные относительно предполагаемого возраста Тикаила и алжирского геофронта. Он-то, кстати, не из какого-то там непонятного материала изготовлен, а вполне себе из нормального камня... Который, правда, в той местности не встречается. И уж тем более никогда не складывается в природе в подобие сверхзащищённого бункера.

Возраст гефоронта и древней Евы не зашкаливал за миллионы или миллиарды лет. Всё было относительно нестрашно — от десяти до ста тысяч лет. Последнее, пожалуй, всё же вернее, потому как если бы подобная цивилизация существовала бы относительно недавно — в конце последнего Ледникового периода, её бы следы обязательно остались...

Или...

Или они остались, но о них просто не считают возможным говорить? Да и к тому же... Чёрт! Ледниковый период! А что если это тоже как-то связано? Я теперь уже ничему не удивляюсь — даже гипотезе, что полста тысяч лет назад наши далёкие предки не гонялись с дубинами за мамонтами, а устроили на планете ядерную зиму...

Приходится признать, что информация оригинала становится всё более и более бесполезной... В сериале они просто валились откуда-то из космоса на планету или околоземное пространство, чтобы слиться с Лилит в божественном экстазе и заполучить в ходе этого процесса какие-то особые ангельские ништяки.

Здесь же мы имеем прилетающих, предположительно, с Луны Ангелов и имеющихся на планете Евангелионов. Уже больше похоже на какое-то привычное противостояние... В очередной раз задаём вопрос — почему бы не пульнуть в нас сразу парой Ангелов? Сами же на него отвечаем — видимо, не получается. По каким-то неизвестным нам причинам. Хорошо, принимаем это как данность, и продолжаем строить логические выводы.

Раз уж нами не властвует раса огромных и разнообразных обликом монстров, то можно предположить, что... эээ... "фракция Ангелов" в далёком прошлом как минимум не победила. А тот факт, что уже пять тысяч лет назад человечество откатилось от постройки Ев с рейлганами до луков и колесниц, "фракция Ев" также не выиграла.

Похоже, что это было как в одном из многочисленных вариантов войны Холодной, переросшей в конфликт Горячий, когда противники практически полностью уничтожают друг друга. Причём, учитывая, что цивилизация у нас другая, а Ангелами пуляется кто-то неизвестный, определённое превосходство стоит отдать лунатикам. Как-никак после десятков тысяч лет сумели сохранить какое-то количество войск и средство для их доставки. Вряд ли это космический корабль — его бы, несмотря на любую маскировку, землянам обнаружить было бы по силам. Скорее уж действительно что-то вроде варианта "колумбиады"...

Вообще, теперь ситуация больше вписывается в рамки той же космической оперы или противостояния с инопланетянами, не единожды описанным в книгах и фильмах.

Допустим, на Луне сохранилась военная база "фракции А" (о, новое название!..). Скорее всего, автоматическая, если только там не вывели из анабиоза экипаж или этот экипаж не состоит из условно-бессмертных эльфов, которые по четыре Эпохи кряду могут прожить и даже не простудиться.

Вариантов консервации такой базы, скорее всего, два. Либо Фракция А продула и решила сохранить немного сил в качестве оружия возмездия для отмщения. Либо же Фракция А скорее всё-таки победила и за неимением признаков наличия противника поставила уцелевшие войска на консервацию. Что-то вроде ситуации с субмаринами-носителями баллистических ракет. Связь с базой есть — патрулируем и ждём. Связи нет, приборы фиксируют сильное радиоактивное загрязнение атмосферы и сейсмические волны от мощных взрывов — ключ на старт!

Здесь же получается катализатором стал Второй Удар, когда Адам в прямом и переносном смысле засветился в Антарктиде, и лунный гарнизон начал просыпаться...

Нет, по времени не сходится. Тогда бы Ангелы в 2001 году и напали. Или у них вывод из спячки такой тормознутый? Или ресурсы для новой войнушки копили? Или ещё что?

Да, например — всему причина какие-то события этой весной, о которых конкретно мне ничегошеньки неизвестно. Уравнение со слишком многими неизвестными, мать его так!..

Продолжаем наши измышления.

Итак, геофронтов много. В них вполне могут находиться не просто полуистлевшие тушки, как в японском, а вполне себе боеспособные Евангелионы, как в алжирском. Не знаю, чем были изначально каверны — подземными городами, крепостями, научными центрами или храмами, но сейчас это очень большие подземные сюрпризы. В них может находиться от ничего до Евы, а Ева эта в свою очередь может быть как дохлой, так и живой и опасной.

По идее, в будущем могут последовать и новые операции, наподобие моей "Африканской кампании"... О скольких геофронтах я знаю? Японский, антарктический, американский, русский и алжирский. В двух я был, один, скорее всего, уничтожен, в американском вроде как база оборудована, так что угрозы, наверное, и нет... Всё-таки что-то строить или находиться в месте, в котором сидит древняя биомашина со съехавшими кремнийорганическими (или ещё какими-нибудь) мозгами по меньше мере неразумно. Внушает опасения русский геофронт, да...

Однако, сколько всего может быть каверн на планете? Варианты находятся в диапазоне от пяти до множества. А если подумать логически? Хммм... Если подумать логически, то в первую очередь в голову начинают лезть совсем нелогичные мысли. Например...

Пять — это неправильное число. А вот три — хорошее. Героев обычно всегда по трое обычно собирается. Три богатыря, три мушкетёра, три танкиста и так далее.

И алкаши по трое тоже собираются, гм... Ладно, не о том сейчас речь.

Число пять — это некрасиво. Простое число, но некрасивое. Лучше семь. Семь гномов, семь богатырей, семь подземных королей... Значит, ещё пару геофронтов можно ожидать? Возможно, возможно...

Или не так, взглянем по-другому.

Один геофронт — в Антарктиде, другой — в Африке, третий — в Америке, четвёртый — в Азии (Россия), пятый — на Японских островах. Но считается ли он за азиатский, или же, скорее, сам по себе?..

Один геофронт — одна часть света, такая аналогия напрашивается. Вряд ли, конечно, древние цивилизации были знакомы с этой классификацией, но всё же... Тогда, по такой логике русский геофронт должен быть в Европе, то есть до Урала, а последняя каверна — в Австралии.

Но если брать разбивку по материкам, то ещё один должен быть в Южной Америке. Это ведь материков-Америк две, а часть света Америка — всего одна. Но тут явно не в тему будет два геофронта в Евразии — в России и Японии...

Или к воронам всю эту доморощенную теорию числа геофронтов? Может их как рази должно быть по два на континент? Ой, тогда плохо... Ещё один в Африке, ещё один в Северной Америке, ещё один в Антарктиде, по два в Южной Америке и Австралии... Это ещё целых семь штук! Много. Слишком много. Если исходить из худшего, то в каждой из этих каверн может сидеть старая и выжившая из ума Ева, которая и сама по себе является источником технологических ништяков, и вдобавок охраняет другие сокровища и прочий хабар.

Чем это чревато? А чревато это тем, что половину времени я теперь буду носиться по всей планете, как сказала однажды Асакура — "будто чёртов Филеас Фогг!". А у меня как раз только-только свободное время на горизонте замаячило... Командование наконец-то перестало страдать ерундой и задумалось на кой ляд когда-то запихнуло всех пилотов в обычную общеобразовательную школу Токио-3. Вдали начала проглядываться перспектива экстернатуры и свободы... Тренировки-то у меня тоже начали на спад идти, потому как конкретно моя физическая форма и подготовка наконец-то были признаны вполне удовлетворительными. Ну, ещё бы! За четыре-то месяца пыток и измывательств! В военное время курс пехотинца вообще три месяца составляет, а у меня и так из программы много чего вырезали. Всякая там строевая подготовка, наряды и прочие армейские "прелести".

Драться и стрелять умею, водить Еву умею, матчасть вверенной мне техники знаю, специфика службы в целом уже известна... Так что теперь только поддерживающие тренировки, и всё будет в ажуре.

Для меня.

Аску и Рей тренировки отпускать не намерены. У сёстренки всё ещё хромает физподготовка, а у рыжей — навыки. Аянами учится быстрее, но вот организм у неё послабее именно в силовом плане. Рей — быстрая, ловкая, но немного слабая. Аска по этим показателям её даже превосходит, но уступает в технике. Точнее, дерётся она вполне неплохо, но слишком уж... опрометчиво, что ли... Вообще о защите мало думает или рвётся в бой очертя голову. Берсерк германский, блин...

О! Кстати, кстати... Надо же будет по прибытии с коллегами объясниться, так сказать... Девчонки уже, небось, все извелись, пока я в Африку катался.

О нападении на конвой им хотя бы не рассказали, решив, что лишний раз нервировать пилотов не надо. Так, раз уж деньги есть — надо будет на будущее спутниковый телефон в дорогу купить. Жутко дорогая вещь — здесь машины столько стоят некоторые, но нужная. Хотя в плане сказать "я жив, я в порядке".

Надеясь на лучшее, всё-таки нелишне готовиться к худшему...

"Красивые девушки! Дорогие машины! Высокая зарплата! Интересные приключения! С нами вы повидаете весь мир! Вступайте в НЕРВ!"

Прям вижу этот пропагандистский ролик... Упс, Асакуре — ни слова, иначе наверняка придётся участвовать в съёмках.

Однако о другой стороне этого дела говорить точно не будут...

"Огромные монстры! Опасные террористы! Постоянная угроза конца света! Возможность оказаться в эпицентре ядерного взрыва! Хронический недосып! Усталость! Много бумажной волокиты! Вступайте в НЕРВ, и получите это и много другое!".

Круто, да?

А ведь когда-то я думал, что попасть на место Икари Синдзи — это весело и прикольно... Ох, заблуждения, вы мои заблуждения... Каюсь, как есть каюсь.

* * *

...История учит нас, что у Британии никогда не было и никогда не будет постоянных союзников — только лишь постоянные интересы.

Химерический союз первой половины двадцатого века с Французской республикой и Российской, а затем Советской империей был неизбежно обречён на разрыв и последующую конфронтацию. Эти две страны уже длительное время были политическими противниками Британской империи, поэтому союз с ними не мог быть чем-то долговечным.

Наметившаяся было в конце девяностых международная интеграция в рамках Европы, также оказалась несостоятельной после событий начала нового тысячелетия, больше известных как Второй Удар.

Разумеется, совершенно невозможно представить себе по-настоящему масштабную интеграцию столь разных стра, как Германия, Франция, Италия и других. Декларировавшаяся прежним вариантом Европейского Союза политика всеобщего равенства совершенно несостоятельна.

Франция и Германия — непримиримые противники со времён Франко-прусской войны, лишь усугубившие неприязнь друг к другу во времена двух Мировых войн. И эти две страны должны были по мнению некоторых мечтателей объединить святая святых любой страны — экономики, между собой? Одни законы, одна валюта, одна экономика? Абсурд.

Сотрудничество военно-техническое, как показывает нам история, ещё вполне возможно. Но и то лишь в рамках общей угрозы. Во времена Холодной войны такой угрозой была вероятность вторжения советских войск в Европу, но после крушения СССР это утратило всякую вероятность. В девяностых и нулевых годах Россия может и имела желание осуществить такое вторжение, но объективно не имела для этого возможностей. Нынешняя же Россия имеет возможность, но не имеет желания.

Как показали события Второго Удара, масштабная война между двумя сильными государствами возможна лишь в крайне экстремальных условиях. И в нынешних реалиях противоречий между Россией и Европой куда меньше, чем внутри самой Европы...

Хорошо, пусть даже подобный союз и мог бы возникнуть. Но о каком равноправии в нём могла бы идти речь? С одной стороны одни из первых экономик мира — французская, германская... А что с другой стороны? Натуральное болото из стран Восточной Европы и Балканского полуострова, чья участь была бы стать либо дотационными регионами, либо новым прочтением колоний, снабжающих метрополию. Но в столь дорогостоящий энтузиазм ведущих стран всё же верится с трудом — тратить миллиарды и миллиарды гео на отстающие страны без каких-либо перспектив... Точнее, с весьма сомнительными перспективами.

Нет существенных природных ресурсов, слабая промышленность, низкий сельскохозяйственный потенциал... По сути, эти страны представляли интерес лишь в плане рынков сбыта и источников дешёвой рабочей силы.

Следуем дальше. Любая интеграция невозможна при наличии сразу двух полюсов силы, поэтому своеобразная кристаллизация начнётся лишь вокруг одного из них. Исходя из геополитического положения наиболее перспективной страной здесь видится Германия с её центральным положением в Европе и большим количеством граничащих государств.

Но какой смысл тогда Франции добровольно усиливать своего потенциального противника? Ведь это, по сути, было бы очередной попыткой создания Великогерманской империи, как во времена мировых войн. Всё различие было бы лишь в том, что танковые клинья и полчища солдат в фельдграу и пикельхельмах сменили банкиры и экономисты, сжимающие клещи многомиллиардных кредитов, которые превращали бы прежде независимые страны в сателлитов Четвёртого Рейха...

И здесь мы подходим к современной Европе, как единственно возможному варианту развития событий. Никакого экю или, быть может, евро в виде общеевропейской валюты не существует — в настоящий момент идёт острое противостояние марки и франка, как наиболее предпочтительной валюты расчёта в регионе.

Да, мы видим, что Четвёртый Рейх всё-таки был построен, но реваншизм — это традиционное явление для немецкого государства, поэтому усиление Германии было объективной неизбежностью. Отход в её сферу влияния значительной части восточноевропейских государств также не имел альтернатив. Точнее, одна альтернатива была, но крайне неблагоприятная — переход под руку Москвы.

Традиционно антироссийски настроенные бывшие советские сателлиты вполне ожидаемо предпочли Германию России, во многом ещё и из-за нежелания быть подчинённым субъектом некой Федерации, а не формально равными членами организации под названием "Европейский союз".

Разумеется, реальность оказалась совершенно иной, что, например, хорошо на себе прочувствовала Польша, в которой "неожиданно" появились сепаратисты, выступающие за присоединение Силезии и Померании к Германии. А ряд восточных областей при этом был "добровольно" возвращён России.

Ситуация перед Второй Мировой войной, когда Третий Рейх и СССР вполне мирно разделили Польшу вновь повторился, хотя и в гораздо более мягком варианте. Однако в настоящий момент Германия зависит от поставок российского сырья куда сильнее, чем семьдесят пять лет назад. Поэтому её вектор агрессии, а агрессия — есть непременный атрибут сильного немецкого государства, теперь направлен исключительно на запад.

Однако, с самого начала не идя на поводу у немце,в Франции удалось сформировать противовес Германии в виде неофициального союза с Италией и Испанией.

И теперь перед Великобританией вновь стоит исторический выбор — чью же сторону выбрать в новом противостоянии на континенте.

Ответ здесь, кстати, не так уж и очевиден.

На первый взгляд кажется, что наиболее естественным будет новое сдерживание агрессивно развивающейся Германии, как во времена двух мировых войн. Однако, как показывает опыт Второй Мировой войны, при наличии значимых противников на суше, немцы вряд ли предпримут попытку форсировать Ла-Манш, а скорее попытаются избавиться от углеводородный иглы в теле своего государства и разобраться с русскими. Учитывая, что в настоящий момент, к примеру, флот и авиация Германии создаются во многом по российским чертежам и технологиям, подобное противостояние кажется невероятным.

Однако, если же приложить определённые усилия...

(Томас Кольт. "Гнев орка")

* * *

Проснулся я, когда наш самолёт, как оказывается, уже давненько стоял на аэродроме...

Каком-то аэродроме.

Это был явно не Куала-Лумпур, потому что его я более-менее запомнил. И садиться на дозаправку мы должны были именно в нём, как и в прошлый раз...

Вообще, куда-то идти и выяснять наше конкретное местоположение было откровенно лень. Под рукой имелись только спящие Аоба и Габри, но беспокоить их, скорее всего, бессмысленно... А Мисато? А вот Мисато как раз и не было на месте...

Не успел я это подумать, как входной люк открылся, и внутрь забралась взмыленная Кацураги. Майор прошла внутрь, на ходу расстёгивая воротник кителя пошире, и уселась в кресло рядом со мной.

— Командир, а где это мы? Явно не в том месте, что на пути в Африку.

— Господа пассажиры, наш чартерный рейс произвёл вынужденную посадку в международном аэропорту Полония, город Медан, особая административная зона номер восемь или же Индонезия, — закатывая глаза и откидываясь на спинку кресла пробормотала Кацураги. — Температура за бортом... известна лишь местным метеослужбам и господу Богу, но невыносимо жаркая. Температура на борту... офигенная...

— Командир! Эй, Мисато! Мисато?..

— Ну, чего тебе?

— А почему здесь сели?

— Сказали, что в Куала-Лумпуре сейчас контртеррористическая операция идёт, — объяснила майор. — Из-за того гадкого нападения в пустыне, решили весь наш маршрут проверить и почистить... И в итоге сейчас в Тихом океане полыхает маленькая такая война с привлечением авиации, бронетехники, флота и спецназа...

— Нехило, — присвистнул я. — А чего так масштабно?

— Ну, я, конечно, не думаю, что по нашу душу расставили десятки засад и нагнали тысячи бандитов... Просто, видать, когда шерстить начали, им куча всякой шелупони попалась, которой раньше особо и не интересовались.

— Ясно... — протянул я, доставая из кармана кителя колоду карт. — Сыграем? А то скучно, аж жуть...

— Ммм... — задумчиво промычала Кацураги. — Ладно, давай! А на что?

— А что, нельзя поиграть просто так?

— Нельзя! Это очень-очень скучно!

— Твои предложения?

— На раздевание? — с надеждой предложила майор.

— Ну, и что мы там не видели? — невозмутимо перетасовал я колоду.

— Чтооо?

— Тооо!

— Значит, всё-таки поставил в душе видеокамеры, да? — ненатурально ужаснулась Мисато.

— У тебя тепловой удар, командир?— с тревогой произнёс я.

— Не ставил?

— Нет, конечно. Делать мне больше нечего...

— Ну, и зря! А вот я бы на твоём месте обязательно поставила.

— Слава Богу, что ты не на моём месте! — тоже ненатурально вздрогнул я.

— Нет, ну неужели мы с Аской ни капельки не привлекаем тебя в сексуальном плане? — завела старую пластинку майор. — Ну, ладно Аска... Она у нас, что днище десантного катера — такая же плоская...

— А вот, допустим, привлекаете, — с самым невозмутимым видом раздал я карты. — И что дальше?

— Как это что дальше?! — аж пискнула от возмущения Кацураги. — Действовать надо! Действовать!

— Ну да. Действовать. Чтобы потом меня за гауптвахту посадили за выведение из строя начальника оперативного отдела и уменьшения боевой мощи роты "Эхо" на треть?

— Ч-чего?

— А вы беременные много не навоюете, — заявил я.

Командир изволила хохотать. Долго и с периодическими скатываниями во всхлипы.

— Во-первых, Синдзи, у нас в НЕРВ нет гауптвахты... — кое-как сквозь смех выдавила Мисато.

— Ради такого не то что гауптическую вахту — каторгу и телесные наказания введут. Полковник Фуюцки походатайствует, генерал-лейтенант Икари утвердит, майора Акаги назначат ответственной, если она только тоже не того-этого будет...

— А во-вторых есть такая штука, как безопасный секс!

— Занятие сие небогоугодное, ибо не ведёт к продолжению рода людского, — наставительно произнёс я. — А человекам было заповедано плодиться и размножаться...

— Что ж ты тогда не плодишься и не размножаешься?

— Ситуация больно аховая. Меня, может, в этом месяце Ангел прибьёт, а у меня жена с детьми останется...

— НЕРВ своих не бросает.

— О, это, безусловно утешает...

— Тебя, кстати, никто не просит заводить семью.

— Ещё бы мне такое предложили! Нам и так вдвоём очень даже хорошо.

— Вам — это кому? — с подозрением осведомилась Кацураги.

— Мы всегда вместе — я и моя паранойя.

— Ах, паранойя... Эй! Так всё-таки что насчёт... эээ... средств предохранения? Может провести с тобой инструктаж по пользованию? Всё по правилам — два теоретических занятия и одно практическое...

— Мисато, ты издеваешься, что ли? — возмутился я. — Чай, не деревня — для чего презерватив существует — в курсе...

— Продолжай, — милостиво кивнула командир. — Очень внимательно слушаю.

— Стыдно, девушка! В рейнджерах была, до майорских петлиц дослужилась, а до сих пор не знаешь... Что в экстремальных ситуация презерватив может служить заменителем общеармейской фляги! Ещё в него можно завернуть соль и спички, чтобы не промокли... Ах да! А ещё его можно попросту натянуть. На дуло какой-нибудь чувствительно к загрязнению винтовки, типа М-16.

Кацураги вполне искренне захлопала глазами от удивления.

— Эй, я же шучу, — поспешил я остановить сей ступор. Хотя зрелище и было крайне редкое, да... — Знаю я, откуда дети берутся.

— Грех так над своим командиром издеваться, — погрозила мне пальцем командир, тщательно борясь с приступом хохота. — Грешник ты у нас, вот!

— А ты ведьма! — несколько перефразировал я фразу из "Ивана Васильевича". — В таком случае. Хотя нет, скорее суккуб.

— А это кто?

— Демоница, гм... Энергетический вампир, скажем так.

— Наглая клевета.

— Наглая правда. Из меня вот, например, уже все соки выпила...

— Это ты ещё на еженедельных совещаниях оперативного отдела не бывал, — хихикнула Кацураги. — Там от людей одни мумии остаются, которые как зомби потом разбредаются... И вообще, ведьмы должны быть рыжими!

— Хмм... Тогда единственная знакомая ведьма у нас — Аска. Рыжая, вредная и немка. Не всех их, видать, в Средневековье немецкие братья-инквизиторы перебили...

— Приедем — обязательно спрошу её, не летает ли она на метле.

— Командир, у нас дома метлы нет — только веник и пылесос...

— Пылесос! — воскликнула майор. — Вот почему она его так обожает!

— Кстати, да, — рассмеялся я. — Как думаешь, что она в наше отсутствие развела в квартире — срач или образцовую чистоту?

— Я бы развела образцовый срач, — честно призналась Кацураги. — А вот какие тараканы в голове у Аски я так до конца не понимаю... Кстати, на что мы всё-таки играем? А то я выиграла и хочу знать свою награду.

— На ужины играем. Проигрываю я — Аска готовит на всех ужин, — предложил я. — Проигрываешь ты — ужин на всех готовит Аска.

— Справедливо, — изрекла Мисато. — А то совсем она там без нас расклеилась... Так, я сдаю!..

* * *

Возвращение в Японию прошло как-то уж слишком буднично. Просто взяли и приземлились, а затем направились в штаб-квартиру. Ну, как будто ненадолго за хлебушком в магазином по соседству вышли...

Что огорчило — на этот раз меня не встретили ни Рей, ни Аска. Оказывается, за последние месяцы я уже настолько привык, что они где-то рядом, что очень даже заскучал без них...

По графику у девчонок, наверное, шли тренировки, но не их оттуда, ни меня к ним так и не отпустили. Это ведь на словах всё так просто — вернулись, ну и молодцы. Ан, нет.

Пока доставили всё и всех в Геофронт и расставили по своим местам, пока утрясли всякую мелкую бюрократию, пока подождали начальство... И только потом началась основная движуха.

Во-первых, я сдал написанные ещё в полёте рапорта и докладные записки. Потом меня заставили описать всё заново, вспоминая любую мелочь. Потом потребовали, чтобы я рассказал всё это устно. Дальше посыпались, как из рога изобилия, совещания. Сначала в рамках оперативного отдела, потом с привлечением научного отдела, а затем и для высшего командования.

И везде, везде был непременно нужен именно я!

Сначала разобрали нападение на колонну. Что я делал, что видел, что чувствовал, о чём думал... Потом — гораздо тщательнее, разобрали бой с Тикаилом. Чуть ли не каждый шаг, постройку внутри Гефоронта или элемент брони Ангела. Решительно всё обсосали! Обсосы эдакие...

Так из Конторы я уезжал, когда уже начало темнеть, а всё ещё мечущаяся в приступе научного безумия Акаги наконец-то соизволила меня отпустить. Мисато же пообещала задержаться в НЕРВ минимум до середины ночи, улаживая все дела. Последним, что я видел и слышал, когда уходил, было зрелище активного спора с попытками перейти к рукоприкладству между Рицко и Кацураги. Спорили два начальника по поводу Габриэллы — Мисато требовала её к себе в отдел хотя бы на время, пока О'Брайан не вернётся в строй, Акаги же огрызалась в духе, что и ей пригодится такой человек... На чём они там остановились, я так и не узнал, потому как плюнул на всё и поехал домой.

Высадился из машины парней из второго отдела, поднялся на нужный этаж, открыл дверь, включил свет... Хм, свет? А почему темно?

— Я дома! — на всякий случай провозгласил я, разуваясь и ставя изрядно пропылившиеся ботинки на полку.

В ответ тишина.

Странно...

За истекшие дни у меня резко обострилась паранойя, так что кобуру на поясе я расстегнул, руку на пистолет положил и только после этого двинулся в зал...

Как только я перешагнул порог, мне в лицо ударил ослепительный сноп света.

— Явился, — ледяным тоном произнёс кто-то.

Заслонился левой рукой от света, повернулся боком, почти вытянул из кобуры "глок"... И лишь только тогда мозг всё-таки сообразил, что этот кто-то говорит подозрительно знакомым девчачьим голосом с акцентом. Поэтому связка действий: "поворот, достать пистолет, выстрелить на свет, откатиться за порог, вызвать подмогу" сейчас совершенно неуместна.

— Ну, и что вы нам скажете, обвиняемый? — Аска наклонила гибкую штангу напольного светильника, чтобы он не бил мне в лицо, и с самым суровым выражением лица скрестила руки на груди.

— Ну, во-первых, здравствуйте, коллеги, — хмыкнул я, оглядываясь по сторонам и чем дальше, тем больше подавляя желание открыть рот от удивления.

— Здравствуй, Синдзи, — вежливо поздоровалась Рей, сидевшая на стуле около Лэнгли.

Рыжая немедленно легонечко пихнула её по ноге.

— Не отвлекайтесь, пилот Аянами.

— Извините, пилот Лэнгли.

— Не за что, пилот Аянами. Ну так, что, обвиняемый? — вновь сурово обратилась ко мне немка. — Мы ещё долго будем ждать ваших объяснений?

— А вы что — поссорились, раз так друг к другу обращаетесь? — полюбопытствовал я. — Хотя нет, вряд ли...

В комнате царил форменный бедлам.

К плазменной панели была подключена игровая приставка, а вокруг неё валялась куча дисков. Повсюду разбросаны какие-то тарелки, бутылки с минеральной водой и газировкой, упаковки чипсов и конфет — початые и не очень, фантики, обёртки из-под мороженного...

Довольно подозрительно выглядели и обе девушки... Подозрительно похожи! На обеих — обтягивающие белые футболки, только у Рей был нарисован восточный дракон, а у Аски — классический такой немецкий орёл. Плюс одинаковые сине-зелёного цвета модно драные джинсы.

— Кажется, я что-то пропустил... — задумчиво изрёк я, присаживаясь на диван.

— А ну стоять, морда! — рявкнула Лэнгли, моментально выходя из образа суровой, но спокойной следовательницы. — Это какого такого чёрта ты там натворил в Африке, а?! Думал, мы не узнаем?!

— А я ведь просила тебя — без глупостей, — вставила Аянами.

— Твой брат — это одна сплошная глупость!

— Не понимаю, о чём идёт речь, — прикинулся я валенком. — Я туда летал разбираться с Ангелом, я с ним разобрался... И, как можете видеть, без особых повреждений.

— Да пошёл этот Ангел! Я про то нападение! Ты знаешь, как мы тут переволновались, а?!

— Эмм... Вам вообще-то это не должны были говорить... Чтобы как раз лишний раз не волновать...

— Скрывать правду? — решительно сжала кулак Аска. — От нас? Ни за что!

— Тааак... И кто это был? — моментально посуровел я. Сейчас, будем узнавать, кому нужно будет дать по шапке...

Кто не учился в школе, потому что не прошёл по конкурсу "два места на человека"?

Чей мозг произошел от грецкого ореха?

Чей IQ не превышает совокупный интеллект грядки с укропом?

У кого генетический код как у домофона?

Кто же... Кто же у нас тут сссамое мерзкое звено?!

— Неважно. Но это был надёжный источник информации.

— Нам Кадзи всё рассказал, — преспокойно сдала их общий с рыжей источник информации Аянами.

Конец агенту трёх разведок и слуге двух господ. Уже в ближайшее время эта бородатая морда полезет на ёлку за укропом, и там-то его арбузами и завалит.

— Ты зачем ему сказала? — возмутилась Лэнгли. — Это ж секрет был!

— Ты не говорила, что это был секрет.

— Это само собой подразумевалось!

— Вовсе нет.

— Нет, лучше возвратимся к тебе, насекомое... — грозно наставила на меня палец Аска. — Нет, ты не насекомое. Ты — свинья! Свинья ты, Синдзи! Понял, да? Мог бы нам хотя бы позвонить, а то я... мы тут себе уже такого напридумывали!..

— Я просто не хотел вас лишний раз тревожить, — примирительно поднял я руки вверх.

— Да даже не рассказать, что на тебя напала тысяча бандитов! Просто позвонил бы и сказал "со мной всё в порядке!" Дурак...

— Очень хорошо себе это представляю... "Здравствуй, Рей. Здравствуй, Аска. Пишу вам из горящего танка на спине какого-то убитого француза. Извините за неровный почерк — просто мне на руки капает металл плавящейся башни..."

— На спине убитого француза? — озадаченно моргнула Аянами. — Расплавленный металл?

— Дурак твой братец и шутки у него дурацкие! — продолжала бушевать рыжая.

— А, чёрный юмор... Понимаю.

— Ты... Да вот, ты, именно ты! — Аска тыкала пальцем в меня всё активнее и активнее. — Ещё раз во что-нибудь влипешь и не позвонишь, лучше тебе будет не возвращаться сюда! Понял?! А то самолично придушу! Тут, понимаешь, мы все... то есть твоя сестра волнуется, места не находит, а ты!..

— Я знала, что с Синдзи всё будет в порядке, — уточнила Аянами и тут же вновь преспокойно сдала ещё одного человека. — А вот места не находила как раз ты.

— Вот оно что... — с довольно ухмылкой протянул я.

— Вот зачем?! — схватилась за голову стремительно краснеющая Лэнгли. — Зачем ты ему и это сказала?!

— О, это тоже был секрет? — в голосе Рей проскользнула тень насмешки. — Прости, Аска, больше не буду.

— А больше и не надо!

— Эй, да ладно вам так шуметь! — с улыбкой произнёс я. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Мы снова вместе и здорово. Может, устроим в честь возвращения нашего маленького экспедиционного корпуса небольшой праздничный ужин?

* * *

Историю своих африканских приключений я постарался рассказать в как можно более юморном стиле, но получалось всё-таки не очень. Рей и Аске явно было не до смеха, когда я описал, как террористы громили нашу колонну, а потом мы впятером отстреливались от толпы врагов.

— Как эти тупые лягушатники вообще допустили такое?! — искренне возмущалась Лэнгли. — Они должны были беречь вас пуще зеницы ока, а их уделали, как детей!

— Надеюсь, что виновные понесут наказание, — блеснула глазами Рей. — И это наказание будет справедливо тяжким.

— Впервые... Заметьте, впервые! Я признаю, что ваша идиотская привычка всюду таскать за собой оружие может быть иногда (но только иногда!) жизненно необходимой.

— Однако было бы лучше, если пилотов всё же более надёжно охраняли. Нельзя рисковать столь ценными кадрами.

Далее "ценный кадр" продолжил свой рассказа двум другим "ценным кадрам", но уже о том, как дрался под землёй. Эта история вызвала больше интереса, чем тревоги и негативных эмоций.

— Значит, это была древняя Ева... — задумчиво произнесла Аска. Эта информация была относительно открыта для сотрудников НЕРВ, так что я не стал её скрывать. — И что же это тогда получается?

В ответ я изложил свои мысли о возможной природе конфликта людей и Ангелов.

— Нет, что-то здесь не сходится, — покачала головой рыжая. — Если на Земле раньше действительно существовала не просто там какая-то Атлантида или Лемурия, а высокоразвитая цивилизация, то от неё обязательно должны были остаться какие-нибудь следы. Постройки, механизмы, приборы...

— Геофронт и Евы не подходят? — поинтересовался я.

— Не подходят. Вон, от египтян и древних римлян тоже не только Колизей и пирамиды остались... Да и как это вообще возможно, если учёные считают, что современный человек как вид появился только сорок тысяч лет назад?

— Методы датировки несовершенны, — заметила Рей. — Часто определить возраст самой вещи нельзя, поэтому измеряют породу вокруг неё. Исследование даже свежесорванного древесного листа даёт сильный разброс — то ему уже две тысячи лет, то он появится только через пятьсот лет.

— Речь не об этом, — возразила Аска. — Мы говорим о том, что раньше находили только костяные и каменные орудия, а теперь внезапно выяснилось, что в тот же период кто-то строил огромных биороботов.

— Причём, этот кто-то очень похож на людей.

— Может это были инопланетяне? Колонизировали Землю, заодно проводили эксперименты по выведению новых существ...

— Ага, хмыкнул я. — И заодно создали нас по своему образу и подобию.

— Не богохульствуй, — серьёзно произнесла Лэнгли.

— Извини, не буду. Но вариант с вышедшим из-под контроля биологическим экспериментом выглядит, мягко говоря, натянутым...

— Если это была настолько развитая цивилизация, то вряд ли бы Ангелы представляли для неё такую угрозу, — начала рассуждать Аянами. — Если у них просто вырвались из-под контроля несколько Ангелов, то их наверняка можно было бы относительно быстро перебить.

— А если всё-таки нельзя? Или мы неправильно понимаем саму суть конфликта? — не согласилась Аска.

— Тогда давайте вернёмся к началу, — предложил я. — Существуют две стороны, применяющих гигантских существ... гм, скажем более обтекаемо — биооружие.

— Фракция А и Фракция Е — я помню. Можно, в принципе, оставить и такие названия...

— Благодарю, фройляйн. И что-то в итоге они не поделили, раз уж начали масштабную войну. Причём Фракция Е явно склонялась к более технологическому пути, чем Фракция А.

— Намекаешь на различия Ангелов и Евангелионов?

— Ева — это всё-таки больше киборг, — заметила Аянами. — Биологическая основа, но с включением технических деталей. Ангелы видятся в плане строения более древними существами, лишёнными искусственной составляющей.

— Уверена, Рей? — спросила Лэнгли. — А, может быть, наоборот — первоначально техника использовалась в качестве таких вот костылей, а потом уже додумались до чисто живого объекта?

— Может быть. Не берусь судить однозначно, потому как не жила в том времени.

— Да уж, это верно, — фыркнула рыжая. — В общем, моя версия — это столкновение сторонников биологического и технического путей прогресса.

— Хочешь сказать, что за обеими сторонами стояли люди? — задумался я. — Смелое утверждение...

— Не думаю, что Ангелов на нас направляют люди, — не согласилась Аянами.

— Верно. Даже самый тупой лейтенант или сержант распорядился бы такой силой куда рациональнее. Даже если нет возможности доставлять на Землю в месяц более одной боевой единицы, их можно было бы высаживать постепенно, а затем устроить массовый приступ. По опыту предпоследнего столкновения, два противника — это куда хуже, чем один.

— Пфе, — скривилась Аска. — Не больно уж и сильны они были, раз мы их уделали.

— Кого я тащил с берега? Кто не дрался с этими милыми близняшками один против двух?

— Ладно, ладно!.. Зануда...

— А вам, фройляйн, стоило бы поменьше задирать нос. Недооценка противника — верный путь к поражению.

— Я тебя сейчас стукну.

— Зачем ты хочешь ударить Синдзи, если он говорит правду? — спросила Рей и, немного подумав, продолжила. — Или... Бьёшь — значит, любишь?

— Неправда!

— А поцеловала тогда зачем? — Рей явно получала удовольствие от словесного препарирования Аски.

— Ааа... мнэээ...

— Поцелуй — есть проявление любовных чувств или же чувств почтения. Ты любишь Синдзи или почитаешь его?

— Дружеских! Это было проявление дружеских чувств! — рявкнула Лэнгли, отчаянно полыхая ушами.

— О... Прости мне тогда моё заблуждение, — спокойно произнесла Аянами.

— Может быть, лучше вернёмся к нашим килотонным баранам? — прилагая титанические усилия, чтобы не заржать в голос, предложил я.

— Да!!! — снова рявкнула рыжая.— Биороботы! Древние цивилизации! Давайте лучше о них!

— Хотя, чем дальше, тем больше всё это начинает напоминает гадание на кофейной гуще... — вздохнул я.

— О! — неожиданно оживилась Аска. — Ты же всё веселье пропустил со своей Африкой. Культурный фестиваль-то уже кончился!

— Вот как? Ну и ладно, переживу как-нибудь...

— Было интересно, — заявила Аянами. — Мне понравилось.

— Точно! — с энтузиазмом произнесла Лэнгли. — Сначала все к нему готовились несколько дней — что-то делали, красили, пилили, школу украшали... Мы с Рей тоже немного поучаствовали даже. Нам, правда, не разрешили, как многим оставаться в школе по ночам, чтобы доделать кое-какую работу... Но всё равно!

— Там школьные классы и клубы что-нибудь придумывали. Аттракционы разные, кафе, выставки...

— Мне гадания понравились! Меня Хикари гадать по картам научила — так здорово! Хочешь, тебе погадаю?

— Ммм... — задумался я. — Ну, в принципе, не отказался бы посмотреть...

— Замётано! Я мигом!

И немка, унеслась в свою комнату, будто небольшая комета с длинным пушистым рыжим хвостом.

— Белка, — после некоторого раздумья, решил я. — Она напоминает мне белку. Вот только где для неё нужное колесо найти, чтобы направить эту энергию в мирное русло?..

В комнате Аски послышался грохот, шум и ругань, но мы с Рей, переглянувшись, решили всё-таки подождать...

— Та-даммм!.. — эффектно появилась в дверном проёме Лэнгли. — Кому тут погадать?

У меня началась истерика.

Издав нечленораздельное хрюканье, я свалился с дивана и продолжал хохотать уже на полу.

— Чего ржёшь, дурак? — слегка обиделась Аска, оглядывая себя.

Понятия не имею, где она всё это взяла, но Лэнгли обвязала вокруг талии какой-то пёстрый длинный платок на манер юбки. Повязала голову примерно таким же платком-косынкой, набросила на плечи третий (закрепив его булавкой), а ещё нацепила на шею разномастные бусы.

— Тебе очень идёт, Аска, — пряча улыбку, с максимально возможной серьёзностью заявила Аянами.

— Вот и я думаю, что мне очень идёт. Я сейчас похожа на самую настоящую, самую всамделишную гадалку. И хватит уже ржать, болван!

— Извини... Но это просто... потрясающе... — кое-как выдавил я. — Феноменально! Я сражён наповал.

— Правда, Хикари на фестивале была одета совсем по-другому, — заметила Рей. — У неё был длинный тёмный плащ, высокая остроконечная шляпа и посох.

— Да много она понимает в гадалках... — отмахнулась Лэнгли. — Вот какой должна быть настоящая провидица! Так, все садимся и готовимся к предсказанию будущего.

Уселись на пол, Аска скрестила ноги по-турецки и извлекла откуда-то колоду больших карт и небольшую книгу с надписью "Гадания".

— Конспект, — кивнула рыжая на неё. — На всякий случай. Так, ну пожалуй, начнём...

— А может быть мне тебе для начала ручку позолотить? — не удержался я.

— Что?

— Да не, это так — мысли вслух...

— Итак, — Лэнгли сосредоточенно перетасовала колоду. — Это "Таро", если ты не знаешь. И для начала тебе нужно задать вопрос, на что мы будем раскладывать...

— Ну, я тут, наверное, не буду сильно оригинальничать... — задумчиво потёр я лоб. — Расскажи-ка мне, что было, что будет, чем сердце успокоится.

— Ну, собственно, ничего оригинального я от тебя и не ожидала... — пробормотала девушка, раскладывая карты в некой определённой последовательности. — Приступаем. Для начала посмотрим, что есть твоё прошлое...

Лэнгли перевернула первую карту.

С неё на меня скалился сидящий на лошади скелет самого зловещего вида в вычурных вороненых латах. В его руке была огромная загнутая коса, а череп охватывала небольшая железная корона, напоминающая железный венец.

— Смерть, — несколько обескуражено произнесла Аска. — Гм... Может, я что-то напутала?

Девушка сверилась с книгой.

— Да вроде нет... Ну, правда, карта Смерть — это не так однозначно... Кроме смерти как таковой, она ещё может означать и освобождение от себя прежнего... Глубинную трансформацию, преодоление своего внутреннего эго... Ну, как — есть совпадения?

— Возможно, — с непроницаемым видом ответил я, хотя смеяться уже почему-то больше не хотелось. — Ты давай, продолжай — мне стало интересно.

— Хммм... Хорошо, тогда продолжу. Смерть была началом, дальше было...

На следующей карте был изображён молодой парень между двумя девушками. Справа — блондинка в светлых одеждах и белоснежными крыльями за спиной. Слева — демоница с багрово-алыми волосами, вызывающем наряде и чёрными крыльями, как у летучей мыши за спиной

— Влюблённые. То есть, получается, ты сначала умер, потом влюбился и... Бред какой-то... А, нет! Это ведь тоже не только влюблённость — это ещё и выбор одного из двух путей! И здесь ты сделал выбор по велению сердца, принял какое-то решение всей душой. Решил окончательно и бесповоротно — пройти какой-то путь или выполнить какую-то задачу... Главная опасность здесь — не переоценить свои силы при выборе.

На следующей карте был изображён сурового вида мужчина на сером троне. Одет он был в серебристые доспехи, позади высились острые горы алого цвета, а на голове мужчины была золотая корона.

— Император. Это означает последовательное осуществление идей, намерений и, возможно, давно лелеемых чаяний. Настойчивость, создание и обеспечение порядка и безопасности. Структура, выдержка. Осознание собственной ответственности, умение не терять красную нить. Реалистичность, трезвомыслие. Недостатки этого события — чрезмерное упрямство, педантизм, косность, негибкость. Одновременно Император — это не только путь, который ты выбрал, но и, возможно, тот, кто ведёт тебя по нему.

Аска закончила выпендриваться и уже почти не расставалась с книгой, лихорадочно листая её взад-вперёд.

Следующая карта. Огромный крылатый и рогатый демон с оскаленной пастью, сидящий на камне. В одной лапе — факел, в другой — трезубец. К камню прикованы мужчина и женщина.

— Дьявол. Противник. Тот или то, что встанет на пути. Понимание и осознание своих тёмных сторон, попытка преодолеть это испытание. Главное — не поддаться гневу и прочим негативным эмоциям. И не поддаться Дьяволу.

Следующая карта. В середине изображено колесо, украшенное буквами T, A, R, O. TARO. По углам — орёл, лев, бык и ангел.

— Колесо Судьбы. Признание своей миссии, осознание высшего закона. Из всех прошлых уроков будет извлечён опыт, который откроет дальнейший путь. Но очень важно верно понять свою миссию.

Парень, подвешенный за ногу к Т-образному кресту. Его руки связаны за спиной, левая нога закинута за правую, лицо спокойно.

— Повешенный. Испытание. Резкий поворот, готовность что-то принести в жертву. Экзамен на смирение и терпение.

Вверху трубит ангел, внизу открываются могилы, откуда восстают усопшие.

— Суд. Преображение всего, последняя черта старого мира. Нужно выбрать и спастись. Или спасти.

Высокая башня с короной вместо купола. Она окружена тучами, в неё ударяет молния, так что башня даёт трещину, а корона накренилась и готова упасть.

— Башня. Освобождение. Преодоление всего застарелого и отжившего. Порыв к свободе и новому миру.

Последняя карта. На ней — наша планета Земля.

— Мир. Обретённый Рай. Путь завершён, предначертание исполнено. Конец, — Аска вытерла со лба пот. — Уффф... Ничего себе... Первый раз гадаю кому-то, и такое комбо выпадает... Аж мурашки по коже.

— Гадания — это ненаучно, — скептически произнесла Рей.

— Однако... — я сглотнул, смачивая отчего-то пересохшее горло. — Однако, должен признать — звучало это всё очень внушительно... Кстати, ты сказала "кому-то ещё". Кто же до меня удостоился привилегии получить предсказание от прекрасной фройлян?

— Да я сама себе гадала... — нехотя призналась Лэнгли. — Выйду ли я замуж за Кадзи...

— И?

— А что и? Это тебе не аналитическая машина — просто да или нет не ответит, только через образы...

— Ну и что тебе эти образы подсказали?

— Что я выйду замуж за великого человека, — гордо изрекла немка.

— Кто бы сомневался...

— А никто и не сомневался! Ладно, ну его, это Таро пока что... — Аска стянула с головы косынку и отложила Таро в сторону, достав обычные игральные карты. — Сыграем? Отвлечёмся на время от серьёзного взгляда в будущее?

— Сыграем. А во что?

— А давай в покер!

— Я правил не знаю, — произнесла Рей.

— Ничего, там не сложно, — с энтузиазмом заявила Лэнгли. — Быстро научишься. Только в покер на деньги вообще-то играют... Ну-ка, выгребайте из карманов всю мелочь!

— ...Хо-хо, — широко ухмыльнулась немка, подгребая к себе из банка кучу монеток и мелких бумажных купюр. — Неудачник... Ладно, Пай-девочка играть не умеет, а вот ты-то... Не-у-дач-ник...

— Замолчи, — огрызнулся я. — И сдавай.

— ...Хо-хо, — с флегматичным видом произнесла Рей, подгребая уже к себе ещё более внушительной кучу мелочи. — Неудачница.

Аска сидела насупившись. Очень хотелось поднести ей кулёк с рисом под нос — всегда мечтал увидеть, как мышь дуется на крупу.

— Вот почему ты во всех играх выигрываешь?

— Не во всех, — поправила её Аянами. — В очень многие игры я ещё просто не играла.

— Наверное, всё дело в твоём непроницаемом выражении лица... Я всё не могла понять — когда ты блефуешь, а когда нет.

— Возможно. Когда Синдзи блефовал, то слегка щурился. А ты всегда шевелила правой бровью.

— Предательница такая, — хлопнула Аска себе по рекомой брови и с надеждой произнесла. — Может, я ещё отыграюсь?

— У тебя деньги кончились, — заметил я.

— Да у меня на карточке этих денег!..

— У меня тоже. Но это уже неспортивно и нечестно, а то выиграет Рей все наши миллионы... И ей будет стыдно, и нам жрать нечего.

— Не будет стыдно, — спокойно произнесла Аянами. — Я же их честно выиграю.

— Давай лучше мы ставим деньги, а ты желание, которое исполнишь... — азартно потёр я руки, вспоминая нашу с Мисато серию игр по пути в Японию.

Аска смерила меня крайне подозрительным взглядом и слегка отодвинулась.

— Даже и не надейся.

— Вообще-то я имел в виду, что в случае проигрыша ты приготовишь нам ужин, — невозмутимо продолжил я. — А вовсе не то, о чём ты подумала... Озабоченная. Извращенка.

— Я? Ужин?!

— Готовить не умеешь, что ли?

— Ха! Да я готовлю как самый настоящий шеф-повар!

— Ну, значит, ты тогда ничего и не теряешь, верно? Даже проиграв, ты выиграешь, сразив всех нас своими выдающимися кулинарными способностями. И мы будем возносить тебе хвалу и благодарности...

— Ну... — заколебалась Аска.

— Или ты боишься?

— Ещё чего! Рей, сдавай!

— ...Чтоб я ещё раз с вами, картёжниками играть села... — причитала Лэнгли, держась за голову и раскачиваясь из стороны в сторону. — Это ж... Это ж что получается-то?! Вы деньги ставили, а я свои услуги, да? Так я у вас теперь как служанка с зарплатой буду, что ли?!

— Уговор дороже денег, — хмыкнул я. — Или отказываешься от своего слова, Аска Лэнгли?

— Ррр!..

— Отличная работа, сестра.

Рей протянула в мою сторону правую руку ладонью вверх. Я хлопнул по ней, и мы с Аянами синхронно улыбнулись. Только она — слегка, а я — широко.

— Развели! — раненым бегемотом взревела немка. — Мошенники! Аферисты!!!

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — спокойно произнесла Рей, молниеносно перетасовывая колоду сразу несколькими способами. — И это было совсем не сложно.

* * *

В школу я возвращался без особо трепета.

Спустя годы после её окончания в своём мире, пришло понимание, что никакой тоски по школе я не испытываю. Просто ни капельки. Это было слишком уж унылая, хотя и весьма беззаботная пора.

Здесь же первая эйфория безумия и безбашенности у меня уже давно прошла. Куражиться перед одноклассниками и школьниками вообще совершенно не тянуло — это не доставляло практически никакого удовольствия... Ничего нового я для себя особо и не открывал... Тем более что как всякий нормальный студент (хоть и вынужденно бывший) я вполне привык получать знания не на лекциях и семинарах, а в основном самостоятельно.

Так что вопрос уже, в принципе, решён — приказ о переводе всей троицы пилотов на заочную форму обучения я уже видел на столе у Мисато.

Сейчас это действительно казалось совершенно идиотским и абсурдным решением, но ещё несколько месяцев назад решение запихнуть пилотов в школу казалось достаточно органичным. Как тренировать детей было неясно, а единственным достойным занятием для нас было решено объявить учёбу в школе...

Но за истекшее время начальство одумалось, подумало головой, а не иными частями тела и приняло вполне здравое решение — если учатся, то пусть учатся при штаб-квартире.

Сожалений эта информация у меня не вызвала. Скорее уж радость... За начальство, наконец-то прекратившее страдать ерундой.

Ещё недели две отхожу сюда и аллес — буду целыми днями сидеть в НЕРВ. А, может быть, и ночами — ходили слухи, что теперь кто-нибудь из пилотов должен будет постоянно находиться к готовности сесть в Еву и вступить в бой.

Очень разумно.

Я вот, правда, это не додумался предложить... А и ладно. Я ж не гений — всё объять не могу. Пока что мои мозги наиболее ценны, будучи расположены в кабине Ноль-первого. Там им самое место. В остальное время они хоть и должны размышлять на различные темы, но основной упор необходимо делать на последующих боях с Ангелами...

Вот, допустим, бой с Тикаилом. Он может засчитываться за сражение с сериальным Сандалофоном? Да, тут, конечно, всё как в анекдоте — не Сандалафон, а Тикаил, не в Японии, а в Алжире, не в вулкане, а в геофронте, и не тупо в лаве утонул, а препарируется в лабораториях НЕРВ-Франция...

Вероятнее всего, нет. Ангел раз в месяц таки должен пребывать с Луны на Землю, так что в любом случае... Разве что...

Ч-чёрт!.. А ведь такой вариант я совершенно не рассматривал!

Что если, по аналогии с событиями сериала Тикаил действительно занял место Сандалафона? В таком случае Ангел, что должен будет свалиться на нас... Свалится в прямом и переносном смысле!

Итак, знакомимся вновь — Маториил. Нечто вроде четырёхлапого паука-сенокосца со встроенным резервуаром кислоты в брюхе и, возможно, генератором электромагнитных помех. По крайней мере, в день его нападения в оригинале во всём Токио-3 наблюдалось веерное отключение электроэнергии Чубайс-стайл.

Хотя... Даже в сериале он получил в брюхо очередь из винтовки и благополучно издох. В принципе, если такая же хренотень нападёт и в реале, то будет нестрашно — сначала подрубить ему лапы, а потом можно сколько угодно глумиться над этим Ангелом...

Никогда не отрывали в детстве лапки у пауков? Хм, вот и я тоже нет... Паук — он существо хоть и страшненькое (иногда даже очень), но полезное — мух и комаров ловит. А вот у контуженного комара все конечности оборвать — милое дело...

Так что пускай нападает Маториил, пускай. Как раз, освежим детские воспоминания о зоосадизме как раз.

Да, вот с такими вот мыслями я и входил в класс!..

Поприветствовали меня без особой помпы, ибо для всех непосвящённых я просто неделю просидел внутри Геофронта... Зачем-то. Может тренировался в наказание, а может разучивал какое-то особо сильное колдунство.

В школе же всё было как обычно.

Парни, разбивавшись на небольшие группы, что-нибудь обсуждали или рассматривали какие-нибудь журналы. Девчонки, в принципе, действовали так же... За исключением наиболее крупной группы, что производила больше всего шума. А всё почему? А всё потому, что там в центре внимания была Аска.

Аска и шум — всегда вместе, всегда рука об руку.

Потом вновь уроки, от которых хотелось в основном зевать... Пока не пришла очередь химии с практическим занятием.

Вот это было прикольно, ибо у себя в школе нас таким никогда не баловали. Время, собственно, было не ахти, так что химреактивы были той ещё роскошью... А здесь же можно было всласть чего-нибудь посмешивать, дабы менялся цвет, выделялся дым или выпадал осадок...

Неожиданно моё внимание привлёк подозрительный шум со стороны парты Аски, которая с увлечением... заливала в стоящую в штативе над горелкой колбу всё, что ей попадалось под руку! Всё это булькало, шипело и имело неопределённо-бурый цвет.

Я огляделся по сторонам.

Вообще-то был уже конец урока, опыты мы все уже провели и готовились вернуться из кабинета химии в наш класс... И ни по каким заданиям нам не требовалось всё смешать и нагреть.

— Щепоточку того... Щепоточку этого... — весело и от того очень зловеще напевала себе под нос Лэнгли, смешивая всё подряд. — И щепоточку вот этого!..

— Эмм... Аска... — неуверенно обратился я к ней, благо сидела она как раз впереди меня.

Последняя "щепоточка" явно спровоцировала какую-то реакцию, вследствие чего непонятное варево активно запузырилось и начало распространять вокруг себя зеленоватый дым.

Я принюхался и...

В следующий момент у меня натурально отвисла челюсть, после чего я незамедлительно рявкнул на весь класс:

— Всем покинуть помещение! Химическая тревога!..

* * *

Ученики вяло слонялись по пришкольной территории, ожидая, пока вызванные специалисты обследуют помещение на предмет заражения.

Аска с самым невинным видом прогуливалась по спортивной площадке, около неё ошивался я, а Рей проводила время наиболее конструктивно — сидела в тенёчке под деревом и читала книгу.

— Ты — капец, — произнёс я. — Как ты только до такого додумалась-то...

— А мне всегда было интересно, что будет, если смешать и нагреть побольше реактивов, — беззаботно ответила рыжая. — Вот и решила попробовать.

— Да ты просто ходячая техногенная катастрофа, Аска! Как ты умудрилась получить хлор?!

— Я его не получала, он сам получился... Ой, мячик!..

Рыжая выудила из кустов забытый кем-то футбольный мяч, подкинула его в воздух и неожиданному умело начала набивать его ногой.

— В футбол играешь, Синдзи? — поинтересовалась Лэнгли, не отрывая взгляда от взлетающего вверх и вниз мяча. — В Неваде только такой был — регби там запретили после первого же матча, когда половина игроков отправилась в госпиталь с переломами... Зато в футбол и баскетбол я играть научилась отменно.

— Слушай, ты сегодня прямо какая-то сама не своя... — задумчиво произнёс я.

— А, настроение просто хорошее... Проход по флангу... Удар!..

Аска подкинула мяч вверх, а затем крутанулась на месте.

И даже попала ногой с разворота по мячу. И мяч даже куда-то неслабо так полетел.

А потом послышался грохот и звон разбитого стекла.

Лэнгли изобразила лицом целую гамму чувств и на удивление спокойно произнесла:

— Ой.

— Да ты сегодня в ударе... — немного придя в себя от шока, выдавил я. — Теперь ещё и стекло...

— Кто это сделал?! — рявкнули где-то вдали. — Немедленно к директору!!!

— Надо валить, — озабоченно произнесла немка.

Глава 6. Тяжкая доля идола

— ...Вопросы? — обвела Мисато взглядом меня, Рей и Аску, сидящих в тактическом зале. — Или, может быть, даже предложения?

— У меня есть предложение, — дисциплинированно поднял руку я.

— Надеюсь, руки и сердца? — подмигнула мне майор.

— Увы, но разочарую. Я бы хотел ещё раз вернуться к тактике противодействия Ангелам.

— Да сколько можно-то уже!.. — застонала Лэнгли, падая лицом на стол.

— Повторение будет нелишним, — заметила Рей.

— Да что там повторять-то?! Ты — всегда сзади и прикрываешь дальнобойным оружием, Синдзи впереди — сражается в ближнем бою. Я — на средней линии, чтобы в случае чего либо прикрыть, либо тоже пойти врукопашную. Наборы оружия, тактики действия в условиях леса, равнины, гор, побережья и городской застройки... Может, хватит этого уже на сегодня?!

— Пожалуй, — неожиданно легко согласился я. — Правда, я имел в виду несколько иное...

— И что же? — поинтересовалась Кацураги.

— Может, попробуем подойти к Ангелам, исходя из их типологии? Вот, например, мы довольно неплохо противостоим простым единицам типа Сакиила и Израфиилов...

— Они наиболее близки по боевым характеристикам к Евангелионам, поэтому тактика противодействия им наиболее понятна, — произнесла Аянами.

— Однако, — продолжил я. — Летающая крепость Рамиил преподнёс нам куда больше неприятностей.

— Там, скорее, дело было не в том, что он умел летать, а в том, что он был очень большой, очень крепкий и хорошо вооружённый, — задумалась майор.

— Возможно. А вот Гагиил был стопроцентно водным существом, и Ева против него оказалась малоэффективна.

— Эй, эй!.. — подала голос Аска. — Эта малоэффективная Ева его почти прикончила! И вообще, это был неправильный Ангел!

Ну да. А ещё он делал неправильный мёд.

— ...Я вот до сих пор удивляюсь, чего его было так опасаться? Можно подумать, что эта акула-переросток смогла бы выползти на сушу и доползти до Токио-3.

— А ты уверена в том, что Гагиил не дополз бы? — спросила Рей. — Или, что не смог бы применить левитацию, как Самсиил, и долететь до Геофронта?

— Вообще, текущая логика подсказывает, — произнёс я. — Что такими темпами вполне можно ждать вторжения и из других сред...

— Например? — полюбопытствовала Мисато.

— Из-под земли. С воздуха. Полноценно с воздуха — какой-нибудь дракон или прочий птеродактиль, размером с авианосец.

— С воздуха — ещё ладно, можно предположить... — проворчала Лэнгли. — Но из-под земли?!

— Лично я не уверен, что находящиеся за гранью возможного Ангелы не могут изобрести способ для перемещения под землёй. Может это будет нагрев поверхности тела, чтобы просто прожигать землю. Или сверхпрочный кокон из АТ-поля, который пробьётся даже сквозь горные породы. Ну, и как мы в таком случае его будем уничтожать?

— Он не сможет всё время быть под землёй.

— Уверена? Ему ведь на поверхности ничего и не нужно. Цель Ангелов — сердце Геофронта.

— Как насчёт противобункерных зарядов? Такие мощные бомбы и ракеты, которые проникают на полсотни метров вглубь и там взрываются.

— Как насчёт того, чтобы просто засечь Ангела под землёй? — хмыкнул я.

— Здесь, наверное, помогла бы сейсмолокация... — задумалась Кацураги. — Такая большая махина не может перемещаться под землёй без шума и тряски. У нас же есть служба по наблюдению за землетрясениями? Нелишне будет задействовать и их, на всякий случай...

— То есть, вы всерьёз предполагаете, что Ангел может подкрасться к нам под землёй? — иронично произнесла Лэнгли.

— Я не хочу исключать никакую вероятность угрозы, — ответила Кацураги. — Мы ничего не потеряем, если наладим контакт и с сейсмослужбами... Ну, и заодно действительно можно направить запрос, чтобы в арсенале поддерживающей нас авиации было что-то бетонобойное или противобункерное.

— Воздух, — напомнила Рей. — Здесь не всё так просто.

— По идее, летучий Ангел рано или поздно должен будет приземлиться... — задумался я. — Но до этого он вполне может открыть огонь ещё в воздухе.

— А из оружия его сбить не получится, — добавила Аска. — АТ-поле же. Разве что на лету из рейлгана подстрелить...

— Невозможно, — возразила Рей. — Я из него стреляла — он очень тяжёлый и неповоротливый.

— Сделать для него огромный зенитный станок? — высказала предположение майор. — Нет, ерунда получится. Единственного ствола с одиночным темпом стрельбы будет мало. Нужно хотя бы два и автоматических или даже просто скорострельных.

— Какой там у нас рубеж применения ядерного оружия? — спросил я. — В воздухе — не помню, в море — двести миль, вроде бы...

— Где двести там и сто — не понимаю, почему бы просто не уничтожить Ангела ядерным оружием ещё на подходе? — фыркнула Лэнгли.

— Исключительно ради того, чтобы вам можно было показаться свою удаль, фройляйн.

— Смейся, смейся, зануда. Лучше скажи, что и сам не понимаешь.

— Ангела на таком расстоянии ещё нужно засечь, — заметил я.

— Самсиила и на большем расстоянии засекли, если правильно помню, — парировала немка.

— Правильно помнишь. Вот только обнаружили его совершенно случайно — визуально. На радарах он не обнаруживается.

— Израфиилов и Гагиила обнаружили по гидролокации.

— Там расстояние было весьма невелико, — заметила Кацураги. — Кораблей, способных обнаруживать подводные цели не так уж и много, а буями все моря вокруг Японии не засеять. И опять же, если Ангел пойдёт не ПОД водой, а НАД водой обнаружить его можно будет только визуально.

— И всё равно я не понимаю, почему нельзя хоть кого-нибудь уничтожить ядерным оружием! — упрямо произнесла Аска. — Нет, меня вполне устраивает, что из-за этого я могу подраться с Ангелами... Я просто не понимаю логику!

— Муссон, — произнесла Рей. — Сейчас у нас летний муссон — ветер дует строго с моря на сушу. Все радиоактивные осадки понесёт как раз на наши острова.

— Мне кажется, или мы отвлеклись? — вмешался я. — Речь вроде бы шла, как уничтожить Ангела в воздухе.

— Не ядерным взрывом — это точно, — покачала головой Кацураги. — Такие взрывы опять же санкционированы, только в высоких слоях атмосферы. Или вообще на орбите.

— Кстааати... — оживился я. — А как насчёт космоса?

— А что космос? — не поняла командир?

— Что будет, если какой-нибудь Ангел не долетит до планеты, а останется на околоземной орбите и будет оттуда гадить?

— Тебе лишь бы гадить, — поморщилась Лэнгли.

— Я в переносном смысле.

— А как именно гадить? — интерес Мисато лежал в несколько другой плоскости.

— Да чёрт его знает... — соврал я, вспоминая Сахиэля и Ариила. — Можёт, лучами добра и аннигиляции будет палить по густонаселённым местам, или ещё чем бомбить. Мало ли чего мерзкого может натворить Ангел?

— Тоже верно, — согласилась командир. — Но и достать его на орбите будет ой как непросто.

— Противоспутниковые ракеты? — предложила Аска. — Я про такие слышала.

— Это просто болванки, — поморщился я. — Кинетические боеприпасы без единого грамма взрывчатки, что-то вроде подкалиберного танкового снаряда — такой же металлический лом. Ангелу — что иголка. Нужны мощные ракетоносители, которые смогу зашвырнуть в космос ядерную боеголовку...

— Сейчас атомные заряды могут быть не слишком крупными, — произнесла Рей. — Но здесь действительно потребуется что-то мощное, ведь в космосе не будет одного из главных поражающих факторов — мощной ударной волны. Только световое, электромагнитное и радиационное излучение.

— Непростое дело, — прищурилась Мисато. — Всё равно, что выстрелить из ружья здесь, а попасть в птицу, летящую над Гавайями...

— Хмм... — задумалась Лэнгли. — Вообще, интересно, конечно... Только почему бы тогда не расширить понятие Ангел?

— А что ты имеешь в виду? — заинтересовался я.

— Ну, мы считаем, что Ангел — эта здоровенный такой монстр... А что если это будет, например, колония наномашин?

Аска, да ты действительно вундеркинд... Ты же сейчас описала Ируила!

— Наноуровень? Вряд ли, — засомневалась Аянами. — По идее, Ангелу никак не обойтись без ядра. Так что скорее это будет способный к трансформации бесформенный сгусток протоплазмы.

— Да, про ядро — это верно, — согласилась Лэнгли. — Без него этим уродам никуда. Так что в любом бою с Ангелами главное понять, где у него ядро, и дело в шляпе!

— Кстати, у меня ещё вот такой вопрос, — подал голос я. — Не помню, чтобы нам говорили ... А насколько хорошо защищены Евангелионы от электромагнитного излучения?

— Насколько я знаю — очень хорошо, — ответила Мисато. — Почти вся уязвимая электроника спрятана под металлокерамической бронёй или в глубине живых тканей, так что даже электромагнитный импульс от близкого ядерного взрыва не должен ей серьёзно повредить. А что?

— Да так... Просто интересно...

— В любом случае, неплохой мозговой штурм вы сейчас устроили. Над кое-чем обязательно поразмыслю.

* * *

Проникновение в лабораторию Акаги я планировал тщательно.

Мозг буквально изнывал без информации по Тикаилу, а спросить было особо не у кого. Аоба носился где-то по ангару с Ноль-первым и поймать его там было почти нереально. Встречные техники обычно отвечали что-то вроде "Шигеру? Да вот только что пробегал!.."... Но судя по карте этих перебежек, Аоба либо мог находиться сразу в нескольких местах, либо освоил телепортацию или создание собственных клонов...

Кого ещё я более-менее знал из научного отдела? Ну, Габри, да... Но что она забыла в отделе учёных, я до сих пор понимаю слабо. Как в два приёма сломать человеку руку или стрелять из любого вида стрелкового оружия она знала превосходно, а вот в науке разбиралась не особо.

Ещё Майя, но, насколько я знал, в настоящий момент она устраняла какие-то возникшие в МАГИ неполадки. Вид взъерошенной девушки, несущейся куда-то с пассатижами и бухтой проводов в одной руке и с канистрой питательного раствора для биологических частей суперкомпьютера — в другой, как-то не особо способствовал отвлекать Ибуки разговорами. Да и нечасто она вылезала из "подземелий" под командным мостиком, где пряталась начинка МАГИ...

Оставалась только Рицко.

Да, это целый начальник, и наверняка она вкалывает над приходящими из Алжира данными как проклятая, но зато я точно знал, где она может быть. Где именно? Да в лаборатории, где же ещё. У неё же там всё оборудовано, начиная от прямого доступа к серверам МАГИ, до спальни, туалета и душевой.

Было бы неплохо поговорить на регулярном медобследовании... Но проблема в том, что нам их на две недели отменили пока что. Точнее, оставили только самые элементарные вещи, которые может сделать кто угодно из младшего персонала часа за полтора.

— Доктор Акаги! — вежливо постучался я в дверь её лаборатории-кабинета-берлоги. — Доктор Акаги?..

Ну, раз постучался, то, считай, формальности выполнил и теперь можно заходить...

Открыт дверь в сторону (как всегда, у Рицко было не заперто), сделал шаг... И замер как вкопанный.

Девушка каталась туда-сюда по комнате на офисном стуле с колёсиками.

— Не понимаю!.. Ничего не понимаю!.. — отрешённо напевала начальница научного отдела НЕРВ-Япония, дирижируя незажжённой сигаретой. — Совсем ничего!..

И тут Акаги заметила меня, в безмолвном шоке взирающего на её безумства.

Рицко резко замолчала, остановилась. Покраснела, сунула в рот сигарету и начала лихорадочно щёлкать зажигалкой...

— Не с того конца поджигаете, — неожиданно даже для себя заботливо произнёс я, глядя как она пытается подкурить фильтр.

— Что?.. А, тьфу!..

Несколько бесконечно долгих мгновений мы сверлили друг друга взглядами. Я думал о том, что шарики за ролики заезжают даже у самых серьёзных и сильных мира сего, а вот что думала Акаги, я не знал. Но думаю, что ей было стыдно.

— Ты ничего не видел, — тоном джедая Оби-Вана Кеноби, дурящего головы имперским штурмовикам, произнесла Рицко.

— Я ничего не видел, — послушно согласился я.

— Всё равно тебе никто не поверит.

— Всё равно мне никто не поверит.

— Кхм!.. Итак, Синдзи, — попыталась принять свой всегдашний невозмутимый и страшно интеллигентный вид начальница научного отдела. — Что же привело тебя сюда?

— Ну, смотрю, я не вовремя... Я, наверное, потом зайду, да?

— Да нет уж, заходи, раз пришёл. И мне заодно полезно будет немного отвлечься...

— Ну, я в общем-то хотел поинтересоваться, как идут дела с Тикаилом... Ну, если вы незаняты конечно.

— Я уже незанята, — пробормотала Рицко. — Если я буду занята ещё немного, то немного сойду с ума.

Я жалостливым взглядом окинул кажущиеся бесконечными пустые сигаретные пачки из-под ментолового "эссе", окружённую пустыми пластиковыми стаканчиками кофеварку и гору обёрток из-под гамбургеров.

— Доктор Акаги, вы сколько тут уже сидите-то?

— Ну, как вы из Африки вернулись, так и сижу...

— Да это же... — мысленно посчитал я и ужаснулся. — Жуть!

— Я просто не могла спокойно сидеть, когда в наши руки попала столь ценная информация, — безумно сверкнула глазами Рицко. — Очень жалко, что меня не отпустили в НЕРВ-Франция хотя бы недельку...

— У нас тоже предостаточно тел дохлых Ангелов, — заметил я.

— Зато всего одно тело дохлого древнего Евангелиона. И то в некондиционном состоянии.

— Вы про ту мумию, что лежит в...

— Именно. Когда мы начали исследование Геофронта, то нашли лишь запасы генетического материала Евы и нежизнеспособных зародышей. Та Ева — вообще брак, по— видимому. Её уже начали киборгизировать, но потом, похоже, что-то пошло не так и уже почти готовый экземпляр был уничтожен.

— Она казалась мне достаточно целой, — не согласился я.

— Те каменные ванны... — начала объяснять Акаги. — Это не просто какие-нибудь ангары или площадки для техобслуживания. Там Евангелионы выращивались. Ну, ты же понимаешь, что как всякое живое существо их нужно именно растить, а не строить. А ещё в них встроена какая-то система принудительной ликвидации выращиваемого объекта.

— Ясно... Кстати, а как вообще выращиваются Евы?

— Помнишь зал имитации, где в огромном резервуаре хранятся три бракованные Евы? Изначально там росло двенадцать зародышей, но двое погибли почти сразу. Ещё трое не смогли развиться до нормальных организмов, пять были забракованы уже на поздних стадиях, и лишь две смогли развиться до Нулевого и Ноль-первого.

— Я думал, что Прототип был построен раньше моего Юнита, на то он и Прототип.

— Нет, закладывались они почти одновременно, но полный цикл развития Евангелиона — почти три года, что намного больше любого известного нам срока беременности в природе. Прототип развивался несколько быстрее из-за того, что он был несколько ущербен.

— Ущербен?..

— Ну, скажем так, да, хотя это и не вполне верно, — слегка поморщилась Рицко. — Просто у Ев очень сильно расщепление по признакам. Наиболее типичной, как мы считаем, является комплекция Ноль-второго — относительно средние размеры и масса, средний уровень мышечной массы.

— У него четыре глаза, — напомнил я. — Я что-то припоминаю про сложность обработки бинокулярной картинки. Разве это не отклонение?

— На самом деле у него два обычных глаза, а вторая пара — скорее нечто вроде сверхразвитых теплочувствительных ямок у гадюковых... Кстати, вторая пара "глаз" есть у всех известных нам Ев, но у большинства они не развиты до того уровня, чтобы мы могли их использовать. Так что приходится в этом плане обходиться техническими заменителями... У Ноль-второго же они развиты сверх нормы. Вообще же обычное зрение Евангелионов сдвинуто больше в инфракрасную область излучения, а добавочное улавливает более короткие волны.

— Занятная у них эволюция была, видать... — заметил я, решив, что стоять столбом вовсе не обязательно и присесть на ближайший стул будет совсем нелишним.

— Эволюция у них была совершенно потрясающая! — с жаром воскликнула Акаги. — И я до сих пор не понимаю, в каких условиях могли зародиться столь удивительные организмы!

— Но не в земных.

— Конечно, не в земных! Несмотря, на вполне понятную морфологию и биохимию, белки в тканях Ев по большей части не имеют земных аналогов, хотя очень близки к ангельским. Собственно, я даже не слишком уверена, что земные микроорганизмы способны будут усвоить или как-то переработать ткани Евангелионов или Ангелов...

— Мы вроде бы говорили о Прототипе...

— Прототип? Ах, да... Ну, если коротко, то этот экземпляр оказался на фоне остальных самым физически слабым и, если можно так выразиться, хилым. Вообще, по нашим расчетам наиболее близкими к тем Евам, что мы ожидали получить, были первые пять зародышей, которых мы забраковали уже на конечных стадиях развития. Ноль-вторая, строящиеся Ноль-третий, Ноль-четвёртый и Ноль-пятый это подтверждают — все они почти одинаковых размеров и комплекции. Ноль-первый, наоборот, оказался настоящим гигантом среди своих "сородичей", а вот Нулевой — натуральным карликом и дистрофиком. Но, благодаря этому, мы как раз смогли опробовать на нём большинство систем, которые позже применили на других биомехах Проекта Е.

— Но вот, например, противолучевая броня в серию не пошла, — заметил я. — Кстати, никогда не понимал, зачем нужно было её навешивать на Прототип и что это вообще за фрукт.

— Иная версия диполимерного титана, более простая, — объяснила Рицко. — Диполимерный титан, в который закованы Ноль-Первый, Ноль-второй и частично Нулевой — броня, способная эффективно противостоять как лучевому оружию, так и кинетическому.

Вспоминая результат попадания луча Рамиила в грудь моей Евы, я не был бы столь категоричен...

— Противолучевая броня — это материал, с условным названием полимерный титан. Гораздо меньшая устойчивость к кинетическому оружию, но зато намного большая — к термальному и лучевому воздействиям...

— И поэтому по удар Рамиила подставлялся я? — не выдержал я.

— Именно поэтому, — спокойно ответила Акаги. — Если бы луч смял тебя, то благодаря своей броне Прототип смог бы продержаться какое-то время.

— А как насчёт рейлгана? Его бы расплавило гораздо быстрее, чем полимернуый титан, и Прототип остался бы не у дел.

— Расчёты МАГИ позволили нам заранее предсказать возможные траектории атаки и степень воздействия луча Рамиила. И именно на этих данных мы оборудовали позицию для стрельбы. Бакелитовый парапет-отбойник, расположенный под правильным углом, дал почти ту же защиту рейлгану, как и противолучевая броня Нулевому.

— Разумно, — скривился я. — Не слишком красиво, но разумно и логично.

— А мы и не должны действовать красиво — мы должны действовать правильно.

— А вообще изначально я к вам насчёт Тикаила зашёл поинтересоваться...

— Ах, Тикаил... — протянула Рицко. — Ну, что я тут могу сказать? Работа идёт...

— Мне тонкости неважны, меня интересуют три вещи — его оружие, его броня и его источник питания. И что из этого может нам помочь в дальнейшем противостоянии.

— Лаконично, — рассмеялась девушка. — Коротко, но по сути.

— И всё-таки?

— Самое простое — это броня. Тот же полимерный титан, что на Еве в Терминальной Догме... Хотя, конечно, не совсем тот же... Более совершенный, если так можно сказать.

— Если мне не изменяет мозг, то лучше всего свет отражает белая поверхность, а лучше всего поглощает как раз чёрная. Почему же тогда броня Тикаила была угольно-чёрного цвета, а не белоснежного, как у Прототипа?

— Все эти танцы вокруг более или менее поглощающих свет цветов — не более чем мишура. В совокупной мощности эти изыски дадут лишь считанные проценты прироста или убыли эффективности противодействия. А броня Тикаила технологически выше, чем та, которую мы нашли ранее. Если хочешь, то можешь взять для примера современную высоколегированную сталь и сталь времён Средневековья.

— Что насчёт оружия?

— Оружие... Самое простое — наспинная орудийная установка. Сорок стволов по 98 миллиметров, запускающих электромагнитным разгоном зажигательные снаряды весом около десяти килограмм. Термитная смесь в пластиковом стакане — ничего сверхъестественного, от современных технологий отличается мало. Два электромагнитных орудия в голове — намного интереснее! Скорострельность — просто запредельная, около пятиста выстрелов в минуту! До того считалось, что такое в принципе невозможно, однако же... Очень продвинутая конструкция — нам такую сейчас не повторить... И во многом из-за того, что многие применённые сплавы могут быть созданы лишь в условиях невесомости. А так, в принципе, ничего радикально нового... Просто невероятно мощные конденсаторы и хитрое строение стволов, которые значительно сокращают износ... Но по сравнению с этими рельсотронами, наш "си лэнс" — всё равно что мушкет против автомата.

— Меня, признаться, больше всего интересовала глефа Тикаила...

— Гле... Что? А, ты про это копьё!.. Тоже потрясающая штука. Древко из гигантского монокристалла, пока что не имеющего ни названия, ни аналога по способности выдерживать совершенно чудовищные нагрузки. Металлокерамическое лезвие. Система излучения с накачкой от ядра по аналогу контактного кабеля. Система эта опять же существует на непонятных нам принципах...

— Ядра? Вы сказали — от ядра?

— Да, именно, — кивнула Рицко. — По форме — всё та же сфера, как и у Ангелов... Но одновременно и проще, и сложнее.

— Это ещё с чего такая амбивалетность? — подивился я. — Как вещь может быть одновременно проще и сложнее?

— Проще потому, что это более технологический объект, нежели биологический. А сложнее от того, что, несмотря на это, повторить его, наверное, будет даже сложнее...

— Если оно похоже на ангельскую батарейку, то и трудности должны быть одинаковыми, верно?

— Ядро Ангела — чисто биологическая структура. А вот ядро Тикаила доработано технически и имеет искусственные элементы, которые позволяют ему функционировать...

— Вообще, учитывая схожесть Ангелов и Евангелионов, я предполагал, что на этапе выращивания Евам просто вырезают ядра, чтобы в случае чего они не могли стать рукотворными Ангелами-разрушителями...

— Ты нас переоцениваешь, Синдзи, — невесело усмехнулась Акаги. Такое нам пока что видится лишь в мечтах... У любой Евы действительно имеется ядро, но оно фактически — рудиментарно. И, похоже, что без помощи искусственных элементов, как у Тикаила, заставить их функционировать практически невозможно.

— Какая жаль... Впрочем, большое спасибо за столь ценную информацию, доктор Акаги!

— А!.. — махнула рукой Рицко. — Ерунда. Хоть отвлеклась немного, а то у меня уже понемногу шарики за ролики начали заезжать...

— А над чем работаете, если не секрет? — поинтересовался я.

— Тебе лучше не знать....

— Это секретная информация?

— Это кошмарная информация, которая вынесет твой мозг на свалку. Если в двух словах — анализ внутреннего строения Тикаила на основе полученной информации и его сравнение со организмами Нулевого, Ноль-первого и Ноль-второго.

— Если это в двух словах... — вздрогнул я.

— Именно, Синдзи, именно.

— Ну, тогда я, пожалуй, не буду вас больше задерживать!..

* * *

— О, как же я об этом мечтала! — вдохновенно произнесла Аска, пока мы с ней шли по школьному коридору. — Не ходить сюда, не пойми зачем, каждый день, а лишь изредка наведываться! Никаких тебе абсолютно бесполезных гор домашних заданий! Никаких тебе толп малолетних идиотов! Никаких тебе "Аска, пойдём в кино!"...

Немка осеклась.

— Много было предложений? — осведомился я.

— Конечно, много, — буркнула девушка. — Я же, как-никак, первая красавица школы! Как тут говорят — школьный идол.

— От скромности ты точно не умрёшь.

— Слушай, можно подумать, тебя меньше приглашают все эти пигалицы!

— Ревнуешь? — ехидно осведомился я. — Дорогая, не стоит!

— Заткнись! — рыкнула Аска. — Иначе и ты своей смертью тоже не помрёшь!

— Вай, баюс, баюс! Такой прекрасный, но грозный дэвушка!

Ну, разумеется, это был вовсе не кавказкий акцент, а, кажется, жителей Осаки, но первая пришедшая мне на ум аналогия была именно такой.

— Клоун, — безнадёжно махнула на меня рукой Лэнгли. — И это — самый опытный пилот и надежда всего человечества?!

— Ага.

— Мы все обречены, — замогильным тоном произнесла Аска, но вскоре её лицо разгладилось и осветилось какой-то пришедшей в рыжую голову идеей. — Слууушай... А ведь, если мы уходим, то ведь можно напоследок и...

— Нагадить под дверь директору? — предположил я.

— Придурок! Только тебе и твоим тупоголовым приятелям могло придти в голову что-то подобное!

— Нет, ну а что ещё? Выбить на асфальте перед школой "I'll be back!" отбойным молотком, бросить монетку или бомбочку на прощание в школьный сортир, или придти в последний день очной учёбы в одном только фартуке на голое тело?

— Ты законченный извращенец! — довести Лэнгли до кипения буквально за считанные секунды — дело нехитрое. Главное знать, на что именно давить, хе-хе... — Почему?! Ну, почему тебе приходит в голову только такая гадость?!

— А что приходит в голову тебе? — вопросом на вопрос ответил я.

— Ну, например, можно... Хммм... Допустим кое с кем поквитаться...

— Офицер НЕРВ при табельном оружии, связях и навыках рукопашного боя не может разобраться с каким-то школьником? — подивился я. — Чудо...

— Конфликты внутри социума решают силой исключительно такие дубовые солдафоны, как ты, — презрительно фыркнула Аска. — Это очень примитивно. В конфликтах между женщинами нужно действовать более изощрённо и изящно...

— С кем, с кем это ты там поцапалась-то?

— Да есть несколько особей классом старше... — скривилась немка. — Ни мозгов, ни фигуры, а корчат из себя... Малолетки чёртовы.

Я в очередной раз тактично промолчал относительно тринадцатилетнего (ну, ладно — пусть даже почти четырнадцатилетнего) возраста некой рыжей особы.

— Я у них, видите ли, всех парней поотбивала... Больно они мне нужны!

— Совсем не нужны? — уточнил я.

— Совсем!

— Хммм?..

— Нет, ну с некоторыми я действительно на свидание сходила, — нехотя призналась Аска. — Не всё же мне киснуть в твоём унылом обществе!

Я мысленно соотнёс долгие гулянки Лэнгли на выходных, преимущественно вне нашего с Рей общества, и удовлетворённо кивнул — мои догадки таки подтвердились.

— Продолжай, — милостиво произнёс я.

— Чего продолжай?!

— Меня, как твоего непосредственного начальника, интересуют подробности. Сколько парней, какие с кем были отношения, только поцелуи или что-то большее...

— Убью, — прорычала Аска и, как водится, бросилась на меня. Хотя я ведь ей уже сколько раз говорил так не делать!

Ну, в намерение убить я не особо верил, но вот посадить мне фингал буйная немка была вполне способна... Так что я начал отбиваться, проведя для себя внеочередной спарринг.

Поднырнул под удар правой, ушёл в сторону от удара левой. Отступил на шаг назад, избегая удара в колено и напоследок поймал летящий мне в лицо кулак — может Лэнгли и была всё ещё очень быстра, но сила по-прежнему была на моей стороне.

— Говорил же — не кидаться на меня с кулаками...

— А чего ты меня постоянно дразнишь?!

— Ну, так ты ведь дразнишься очень прикольно. Это как с кошкой играться, которая и поцарапать, и укусить может.

— Я тебе не кошка! — возмутилась Аска и попыталась усилить натиск по-прежнему зажатого в моей ладони её кулака. В ответ я надавил между костяшками среднего и безымянного пальца, и немного выкрутил кисть немки.

Девушка вскрикнула, моментально рванула руку назад и обиженно осмотрела на меня.

— Ай! Идиот! Больно же!

— Значит, меня бить — не больно, а как самой слегка хвост подпалили — так сразу больно...

— А чего ты в мою личную жизнь лезешь?

— А ты личную жизнь с общественной не путай, — наставительно произнёс я, погрозив пальцем. — Евангелионе пилоте! Облико морале!

— Чего-чего? — Лэнгли от удивления даже сердиться перестала.

— Я говорю — пилот Евангелиона полностью морален. Пример для подражания! Интрижек направо или налево быть не должно — только хардкор, только серьёзные отношения.

— А, может быть, вы прекратите лезть ко мне, мистер Икари? — упёрла кулаки в бока Аска.

— А, может быть, я за вас волнуюсь, мисс Лэнгли, а? — хмыкнул я. — У нас тут, может, бой будет, а ты вдруг — в слёзы и причитания "он меня не любит!".

— Не дождёшься, — отчеканила девушка. — Во-первых, Аска Лэнгли не плачет. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Во-вторых, я не собираюсь убиваться из-за какого-нибудь придурка — ни одного нормального парня, кроме Кадзи, я так и не встретила. А в-третьих...

— А в-третьих — куда же мы идём, фройляйн? — подхватил я, быстро переводя тему разговора. — Выход из школы совсем в другой стороне.

Немка мрачно пожевала челюстью, сверля меня недовольным взглядом и пару раз дёрнув правой бровью. Но уже явно особо не сердилась — несмотря на фантастическую вспыльчивость, Аска славилась почти такой же отходчивостью.

— Как же ты меня уже достал своими занудствами, Икари... За мной! И не отставать.

— Если достал, то зачем было меня звать с собой? — усмехнулся я, догоняя слегка оторвавшуюся вперёд Аску.

— Мне требуются твои навыки придурковатого солдафона.

— Ооо... — протянул я. — Считай, что я заинтригован...

— Гляди, — Лэнгли указала подбородком на одну из дверей дальше по коридору. — Видишь женскую раздевалку?

— Вижу.

— Физкультура будет следующим уроком как раз в том классе, где учатся три эти овцы... Поэтому я хотела бы установить там вот это.

Из небольшой сумочки, висящей на плече, Лэнгли появилась...

— Ты шутить, — мне резко стало не веселья. — Или сошла с ума? Это же!..

В руке девушки уютно лежал ребристый кругляш ручной гранаты, неизвестной мне конструкции.

— Синдзи, в отличие от тебя мне не придёт в голову минировать школьную раздевалку настоящей взрывчаткой, — снисходительно пояснила Аска. — Выглядит как настоящая, но на самом деле она — пейнтбольная.

Тьфу ты!!! А я уж, было, реально испугался, что у Лэнгли поехала крыша...

— И где ты её взяла, интересно мне знать?

— На полигоне в Геофронте подобрала в траве. Помнишь, когда в последний раз мы туда ходили, там всё было заляпано красной и синей краской? Вооот... Кажется, она вполне исправна, и чека на месте...

— А ты уверена, что это действительно пейнтбольная граната?

— К твоему сведению — я умею читать по-японски. Гляди! — девушка протянула мне кругляш.

На гранате действительно имелась пояснительная надпись и маркировка. А ещё на ощупь она была мягкой. Как набитый чем-то плотным полиэтилен, но уж никак не металл оболочки настоящей ручной бомбы. И предохранительная планка на ней была всего лишь для вида — к "запалу" она была припаяна намертво. От кольца внутрь "запала" уходил небольшой тросик, а в то, что какая-то из современных гранат имеет жутко древний и несовершенный тёрочный запал — фантастика...

— Ну, и что же ты хочешь с ней сделать? — поинтересовался я, подбрасывая кругляш в руке. — Да ещё и с моей помощью...

— Растяжку сможешь сделать? — с азартом спросила Аска, сверкая глазами. — Чтобы они внутрь взошли, а она там и рванула!

— Ты бы головой сначала подумала, — осадил я девушку. — Боевая — не боевая, а ранить кого-нибудь и такая штука вполне может.

— Тааак... Значит, не поможешь? Ну и фиг с тобой! Сама справлюсь. Дай сюда гранату.

— И не подумаю.

— Что?! А, ну!..

— Примитив, — выдал я, оперативно вытягивая руку с гранатой в сторону, а второй сдерживая сопротивляющуюся Лэнгли. — Опасный к тому же. Просто заляпать легкосмываемой пейнтбольной краской? Фи. Уж лучше, дождаться момента, когда они там начнут переодеваться, а затем с улицы запулить им в окно гранату. С невыдернутой чекой. Вот они полуголые и по школе разбегутся...

Девушка прекратила рваться к вожделенному боеприпасы и задумалась.

— Хмм... Кажется, я ослышалась — ты, правильный и занудный Синдзи, предлагаешь мне разбить окно...

— Ну, тебе же не впервой, — хладнокровно произнёс я. — Опять скажешь, что случайно и заплатишь за новое окно.

Аска обиженно надулась.

Прошлый её "подвиг" с богатырским пинком мяча в окно раскрылся довольно быстро. Нет, я ещё по разным аниме-сериалам помнил, что самая зловещая и могущественнейшая организация в мире, от которой не удавалось уйти ни пришельцам, ни сверхъестественным существам, террористам или убийцам — это не ЦРУ, Моссад или КГБ, а японская школа.

Как говорится, они могут быть заклятыми врагами или любовниками. Они могут пилотировать огромных роботов и даже целые космические корабли. Они могут быть могущественными магами и колдунами, или даже беспощадными убийцами. Но все они, Donnerwetter, учатся в одной школе и сидят за соседними партами!..

Так что Аску с её непреднамеренной диверсией (даже двумя) раскололи как грецкий орех рукоятью пистолета и провели воспитательную беседу, правда, с абсолютно нулевым результатом. Но "неуд" по поведению в дневник не поставили и родителей в школу не вызвали, а по причине изрядной финансовой обеспеченности фройляйн Лэнгли, вычли из её счёта стоимость нового окна, вызов "скорой", полиции, пожарных и ликвидаторов последствий химического заражения из местного МЧС. И небольшую моральную компенсацию в фонд школы. А когда за подтверждением позвонили Мисато на службу, то она без особых пререканий поддержала это наказание.

Обошлось всё это примерно в месячную зарплату пилота, что возмутило Аску до глубины души. Правда, как я отметил, на этой самой глубине лежало не так уж и много немецких ругательств, хотя, признаться, желал открыть для себя что-то новое...

— В принципе, идея неплохая, — нехотя признала рыжая. — Даже как-то странно, что она смогла придти в такую дубовую голову, как твоя... Ладно, не будем ставить растяжку — просто заглянем и посмотрим, как бы получше зашвырнуть гранату...

— Эй! Я вообще-то не собираюсь во всём этом участвовать!

— ...Если бить стекло, то могут быть осколки, которые кого-нибудь поранят, так что лучше всё-таки попасть в форточку... — Лэнгли меня просто проигнорировала. — Синдзи, чего встал? Пошли, надо побыстрее с этим разобраться и идти уже в НЕРВ...

Я несколько секунд покачался с носка на пятку, тяжело вздохнул и, сам не слишком понимая, почему потакаю этому рыжему недоразумению, поплёлся следом. И когда мы дошли до нужной двери, на автомате открыл перед Аской дверь...

Пару секунд я соображал, что вижу перед собой... А в следующее мгновение меня буквально вышибло из раздевалки мощной акустической волной, в которой с трудом угадывался многоголосый женский визг. Мне вслед полетели самые разнообразные предметы — от мячей до кед и сумочек. А вылетевшая из комнаты и ударившаяся о стену лавка заставила меня впасть в задумчивую меланхолию.

Уж не знаю, Лэнгли там что-то напутала или просто откорректировали школьное расписание, но раздевалка сейчас была вовсе не пустой.

— Halt! — Аска что-то швырнула в раздевалку, схватила меня за руку и побежала к лестнице. — Бежим!

Визг сменился воплями ужаса и громким топотом.

— Ты всё-таки... — произнёс я на бегу.

— Чеку не выдернула, — пропыхтела рыжая. — А то и правда — мало ли... Ай!..

Несущаяся прыжками через три ступеньки немка споткнулась и полетела вперёд. Сердце на мгновение пропустило удар — если сейчас навернётся и сломает себе шею, то это будет просто...

Прыгнул вперёд, схватил Лэнгли обеими руками и в полёте развернулся спиной вперёд. Хорошо, что площадка между этажами было близко, так что сломать уже себе шею я не рисковал, но довольно чувствительно приложился об стену и сполз по ней на пол. Вдобавок ко всему мне ещё и крепко прилетело аскиным затылком прямо по носу.

— Эй, ты чего? — слегка отдышавшись произнёс я, кривясь от боли в ушибленном плече и отплёвываясь от попавших в рот рыжих волос. — Ты в порядке? Что случилось?

— Нога... — выдавила Лэнгли. — Подвернула, кажется...

— Дура! Чуть себе шею не сломала!

— Яааа... — невнятно пробурчала девушка и тут до неё, видимо, дошло, что я до сих пор крепко обнимаю её обеими руками, и лежит она вообще-то на мне. — Эй!!! Ты чего меня лапаешь?! Отпусти немедленно!!!

— Больно надо... — пропыхтел я, позволяя отчаянно пихающейся Аске скатиться с меня и поднимаясь на ноги. — Между прочим, могла бы и спасибо сказать, что уберёг тебя, как минимум, от здоровенной шишки на лбу или разбитого носа.

— Спасибо, — буркнула Лэнгли, поднимаясь на ноги... Пытаясь подняться.

Вскрикнула, уселась на полу и осторожно растёрла правую ногу в области щиколотки.

— Чёрт, больно-то как...

— Ну-ка... — наклонился я к ней и начал осторожно ощупывать раненую конечность. — Сейчас глянем...

— Я же говорила тебе не ла...

— Заткнись, а? — Аска неожиданно послушно заткнулась, хотя и имела крайне обиженный и недовольный вид. — Так... Вроде бы ни вывиха, ни перелома нет — действительно просто подвернула... Сейчас до медпункта дойдём, наложим повязку... Пару дней отлежишься и сможешь опять носиться... Думаю, что к этому моменту я придумаю тебе какое-нибудь наказание.

— Мне больно идти, если ты не заметил, — нехотя произнесла Лэнгли, отводя взгляд. — У меня вообще-то нога.

— У тебя вообще-то их две, — заметил я. — Как и у меня. Давай руку — обопрёшься на меня и поковыляем вместе.

Девушка хмуро уставилась на протянутую мной руку.

— Слушай, нет ничего такого в том, чтобы принять чужую помощь. Я помогу тебе, ты как-нибудь поможешь мне, но при этом никаких обязательств.

Аска нерешительно подняла руку и протянула её, было, вперёд... Но затем резко опустила её, упёрлась в пол и начала подниматься самостоятельно.

— Я сама, — процедила она сквозь зубы, медленно выпрямляясь. — Не нужна мне ничья по...

После первого же шага она вновь вскрикнула, оступилась и начала валиться вперёд...

Пришлось подхватить её на руки.

Лэнгли пискнула. Я крякнул.

Посильный вклад рыжей в благородное дело издавание нечеловеческих звуков человеческой гортанью был вызван неожиданностью и возмущением. Мой же — из-за того, что я всё-таки достаточно лёгкий, а Аска — достаточно тяжёлая. Во всяком случае, она скорее стройная, чем худая, так что массы в немке было не так уж и мало.

— Немедленно поставь меня, где взял! — почему-то шёпотом крикнула на меня рыжая.

— Кому сказал — заткнись, — тоже шёпотом рявкнул я. — Как до медпункта дойдём — тогда и поставлю, раз уж не хочешь по-хорошему. Ты и так мне вечно кучу проблем приносишь, так хотя бы на мозги не капай!

— Но...

— Между прочим, ты пострадала из-за того, что не думала своей рыжей головой. Я бы даже сказал, что воображала, будто думала. Подложить гранату с краской в раздевалку к своим недоброжелательницам — ну надо же какой гениальный план! Вполне достойно вундеркинда, закончившей в двенадцать лет университет и старающейся выглядеть очень взрослой.

Заговаривал зубы немки я уже на ходу — благо до медпункта не так уж и далеко идти, а таким макаром я Аску довольно быстро туда доволоку. Уж всяко быстрее, чем буду пытаться увещевать её принять мою помощь...

— Ладно, ладно уж, — скривилась Лэнгли, скрещивая руки на груди, вполне неплохо себя чувствуя в виде переносимого груза. — Только, чур, меня не лапать.

— Я тебе что — йог или гимнаст? Я тебе несу, между прочим. И из такого положения не могу ни за грудь ущипнуть, ни задницу потрогать.

— Извращенец, — вздохнула девушка., на мгновение прикрывая глаза — Может, всё-таки поставишь меня? Уж лучше я на тебя обопрусь, чем кто-нибудь увидит, что ты меня так вот тащишь...

— Сейчас на этаж ниже спустимся и по коридору пройдём, тогда и спущу.

— Нет, сейчас.

— Нет, потом. А то ты опять начнёшь строить из себя гордую и свободолюбивую личность с категорическим неприятием чужой помощи.

— Не буду. Честное слово.

— Смотри, — произнёс я, опуская Лэнгли на ноги. — Сейчас проверяется честность и крепость твоего слова.

— Моё слово — крепче стали, — напыщенно произнесла немка, осторожно вставая на ноги и запрокидывая правую руку мне на плечи.

— Ну-ну, — я взял её за талию, и мы поковыляли вперёд.

— Слушай, Синдзи... — сказала Аска, когда мы уже почти дошли до пункта назначения, смотря куда-то в сторону. — Не говори Мисато, ладно?

— Что, стыдно? — слегка желчно усмехнулся я.

— Стыдно, — вздохнула Лэнгли.

— Всё равно ведь сначала в школе про всё узнают, а потом и Мисато доложат.

— Разрулю, — уверенно произнесла девушка. — Поможешь?

— Ну, если уж ты просишь...

* * *

— ...Итак, на повестке дня стоит повышение уровня готовности НЕРВ в ближайшую неделю, — солидно произнёс Фуюцки, стоя перед собравшимися в тактическом зале.

— И чего нас с тренировки сдёрнули-то? — шепотом спросила у меня сидящая рядом Аска. — Я ведь почти на рекорд шла — если бы следующим выстрелом выбила хотя бы восьмёрку, то у меня было бы девяносто баллов! А тут... Какое ещё повышение боевой готовности?

— Тсс, — Рей слегка пихнула рыжую локтём в бок.

— Господа, ситуацию с Израфиилами можно считать всего лишь совпадением, но тем не менее вновь принято решение перевести Токио-3 на осадное положении в связи с возможной угрозой со стороны Ангела. Уровень тревоги — жёлтый. Пока что — жёлтый. О переводе всего персонала в Геофронт речи не идёт, но среди гражданского населения уже объявлена частичная эвакуация. Пока что мы предполагаем вывезти из города детей и больницы, потому как с ними во время прошлых тревог всегда были проблемы.

В принципе, разумно... Оставить в городе лишь тех, без кого не обойтись, а всех остальных вывезти хотя бы за пределы Тройки.

— Далее. Сектор Ромео-9 официально объявляется передовым рубежом обороны. Его инфраструктура должна быть восстановлена и усилена, чтобы обеспечить базирование трёх Евангелионов. Мы уже отправили запросы Японии и Российской Федерации для содействия в наблюдении за акваторией моря, прилегающей к побережью Зоны 11. Так что ждём содействия от их патрульной авиации и флотов.

На этот раз, насколько я знал, планировалось ограничить участие обычных войск разведывательными функциями, то есть патрулированием, постановкой гидроакустических буёв и наблюдением за водным, подводным и воздушным пространством.

— Готовность для двух пилотов взвода "Эхо" — номер три, для одного — номер два. Смена каждые сутки. Выдвижение на позиции — не ранее, чем через пять дней. До этого срока приоритет отдаётся защите Геофронта, пока передовой рубеж обороны не будет соответствующим образом оборудован. Кроме того, наряду с восстановлением оборонительных систем Токио-3 до 85% от уровня до атаки Рамиила, принято решение укрепить ущелье Хаконэ, как наиболее опасное направление возможных атак. Кроме восстановления и усиления Ромео-9 в ближайшее время необходимо оборудовать как минимум две запасные позиции для отхода.

Блин, нам родить эти рубежи обороны, что ли... Это ж такой объём работы, что просто о-го-го! Как бы и Евам не пришлось вручную кое-чего покопать...

Тем временем на интерактивной доске развернулась огромная карта местности вокруг Тройки с многочисленными пометками и условными обозначениями.

— В конечном итоге система обороны должна будет выглядеть следующим образом. Первый рубеж — вход в ущелье, где предполагается дать первый бой. На километр глубже — запасная позиция для юнита огневой поддержки, которую в прошлый раз оборудовали на высоте 510. То есть основная и первая из резервных позиций уже фактически возведены — их требуется лишь только немного подремонтировать и укрепить. Последняя запасная позиция должна быть расположено недалеко от развилки на северное и южное ответвления. Здесь планируется установить электромагнитное орудие RGX, которое должно будет кинжальным огнём остановить наступающего противника. В случае же, если не получится уничтожить Ангела в ущелье, Евангелионы должны будут отступить к городу и принять бой уже в нём. Позицию для дивизиона тяжёлой артиллерии оставляем на том же месте — всё равно на близкие расстояния они только прямой наводкой и смогут бить, а в качестве резерва будут полезны...

— Он пьяный, что ли? — тихонько ругнулась Мисато, сидящая слева от меня. — Мы же задолбаемся всё это делать! Я вот только окончание наладки систем обороны застала и то хотела бы забыть весь этот ужас.

— Впрочем, всё это не требует немедленно воплощения, — спокойно продолжал Фуюцки. — Пока что первоочередное значение имеет укрепрайон Ромео. Бой с Израфиилами является наиболее успешным из всех проведённых нами, поэтому в будущем будем стараться использовать уже зарекомендававшую себя с положительной стороны тактику.

* * *

На этот раз суеты в приготовлениях было на порядок меньше — сказывалось то, что ничего нового придумывать не требовалось. Строительные команды и подразделения обеспечения просто выдвинулись на позиции, которые готовили ещё к атаке Израфиила и начали их восстановление. Всё-таки побегушки по местности двух Евангелионов и пары Ангелов способны нехило так изменить ландшафт. Особенно, когда третья Ева в это время от души постреляла из шестнадцатидюймового орудия.

Вновь сооружали склады с оружием и прокладывали несколько резервных кабелей питания, хотя заплечные генераторы и были признаны весьма эффективными и годными для применения. Ну, какие-никакие, а укрепления тоже возводились, хотя бы на той же снайперской позиции, которую занимала Рей. Заодно ущелье усиленно пичкали автоматическими турелями и ракетными установками, мощными фугасами и разнообразной аппаратурой слежения и наблюдения.

Пилотов же на этот раз не трогали. Вообще. Если в прошлый раз мне, например, пришлось немало побегать с разными бумажками и пособирать подписи, то сейчас я счастливо предавался сладостному ничегонеделанью. Половина суток дома, половина — в штаб-квартире около Ноль-первого.

Разумеется, я не лежал на голом полу рядом с Евой-01, но и на полноценную комнату отдыха начальство не расщедрилось. Спас меня фактически Аоба, предоставивший свою рабочую каморку, где иногда отдыхал во время работ в ангаре. Там имелась кровать, телевизор, стопка журналов разнообразного содержания (от спортивных до порнушных) и старая гитара Шигеру. Большую часть времени я на ней самозабвенно тренькал, пытаясь освежить позабытую было в плане музыки мелкую моторику тела. К виолончели я уже пару месяцев не прикладывалася — всё-таки не моё это дело, а вот гитара — совсем другое... Сначала просто вспоминал аккорды и всякие там баре, потом начал подбирать песни, которые имелись у меня на телефоне или просто хранились в памяти.

Всё лучше, чем пялиться в зомбоящик, качество передач которого не зависело ни от страны пребывания, ни от времени, ни от мира. Детское аниме, мыльные оперы, ток-шоу и ещё какая-то дребедень — мне этого в первый же день хватило с лихвой, чтобы осознать начало собственной деградации, как личности, если я не брошу смотреть эту дрянь.

Я сменял Рей, а меня сменяла Аска. Каждая из девушек решала проблему скуки по-разному — Аянами тащила с собой пару толстенных книг, а Лэнгли — ноутбук, чтобы весь день резаться в игры. Это ещё хорошо, что в этом мире нет онлайн-игр, а то рыжая наверняка была бы счастливой обладательницей нескольких персонажей восьмидесятого уровня и внушительного танкового парка. Такой за... ядлой любительнице игр и так не повезло родиться с миром...

Кстати, интересный вариант... Что было бы, если бы я попал, скажем, не в реальность, близкой к оригинальному сериалу, а, например, основанной на его современном ремейке? Сакиил, Самсиил, Рамиил — это без изменений, зато потом (внезапно!) какое-то сюрреалистическое создание, отдалённо напоминающее песочные часы на ножках вместо следующего Ангела. Маловразумительный и не несущий никакой смысловой нагрузки персонаж в виде ещё одного пилота по имени Мари Макинами Илластриус (привет тебе, о ещё один корабль!). Сахиэль — подобный сериальному, но совершенно эпических и невозможных размеров. Ну, где-то ориентировочно десять на десять километров.

Затем, резкий поворот сюжета в том, что пилотом заражённой Евы-03 становится Аска, которую вместе с Евангелионом была натуральна захавана контролируемой псевдопилотом Евой-01. Атака Зеруила, который уже в свою очередь захавал Рей вместе с Прототипом. Пафосное и масштабное финальное рубилово, плавно перетекающее в Третий Удар и его остановка Каору, который прилетел на своём Евангелионе с Луны (!!!).

Забористо, да... И это я ещё третью полнометражку не успел застать, хотя там, наверняка, ещё более крутая дурь была бы. Впрочем, всё идёт ещё со времён основного сериала, концепцию которого автор породил, будучи в глубокой депрессии...

Жаль, что ему тогда никто не подсказал концепцию водки, которая могла бы поспособствовать рождению куда более позитивных и весёлых вещей.

Однако, в реальности тоже наверняка было бы всё иначе. Вообще, складывается такое впечатление, что просмотренный мною когда-то сериал — это очень вольная киноадаптация совсем иных событий. Как, например, весьма достойная городская фэнтэзи "Ночной дозор" и маразм вместо экранизации. Это только в фильме Антон Городецкий не имел в своём арсенале ничего сильнее фонарика. А ещё светлый маг называется... Зато в книге не гнушался боевыми заклинаниями и "дезерт иглом" калибра .44 "Магнум".

Вот, это по-нашему!..

Ну, или более вольная аналогия — со "Сталкером". Тарковский весьма вольно поступил с первоисточником, и вместо научной фантастики снял философскую притчу, которую, по-моему, можно было бы без проблем смотреть задом наперёд или в хаотично смонтированном порядке, без особого ущерба для смысла. А в реальности, допустим, вообще была бы даже не просто фантастика, а боевик с отстрелом мутантов из пулемёта и перестрелками с наёмниками в экзоскелетах...

Впрочем, Евангелион ещё и другие варианты событий может подбросить.

К примеру, как насчёт попадания опять же в тело Синдзи, но в Синдзи из альтернативного мира, который приглючился ему в двадцать шестой серии? То есть, где Мисато — школьная учительница, Кадзи — школьный физрук, Акаги — школьная медсестра, Рей — новенькая переведённая ученица и дальняя родственница, а Лэнгли — вредная подруга детства.

Великолепное было бы попадание! Ноль послезнаний, ноль предполагаемых превозмоганий — ни Ангелов, ни ЗИЭЛЕ-то на горизонте нет. Вся интрига свелась бы к тому, с кем замутить любовную историю и куда пойти после школы.

Ну, честно говоря, это было бы очень спокойным и мирным вариантом, но... Не то, да уж совсем не то...

Зато у меня, блин, не жизнь, а сплошное приключение. Как в каком-нибудь рекламном плакате, вербующем в Иностранный легион.

Ррромантика, мать её!..

— Привет! Скучаешь? — заглянул ко мне Макото.

— Ага. Буквально гнию и разлагаюсь, — ответил я, откладывая гитару в сторону. — А ты чего здесь? Разве тебе не надо быть в Ромео?

— Да на позиции "Гамма" отстают от графика на восемь часов, так что у нас относительно свободный вечер перед завтрашним авралом, — поведал мне Хьюга. — Мы-то всю работу уже закончили, причём даже раньше срока — Фуюцки сам приезжал, смотрел и аж крякнул от удивления... Но из-за этого нас перебрасывают на помощь другим. Так что завтра у нас выдаётся неожиданный выходной, пока строится рубеж "Гамма" для рейлгана. Там из наших набольших сейчас только Оути, а нас вернули и посоветовали хорошенько отдохнуть после большой работы в преддверии совсем уж большой работы...

— Прямо даже как-то не верится...

— Мне вот тоже. Как будто сплю. Так что хочу развеяться немного, пока не проснулся... Айда с нами завтра на концерт?

— Что за концерт? — слегка заинтересовался я.

— Из столицы приезжают, восходящие звёзды, — мечтательно протянул Макото. — Группа АКМ-47. Слыхал, нет?

Теперь уже крякать пришлось мне.

— АК-47 — знаю, АКМ — знаю... Про этих — в первый раз слышу.

— Ну, поют средненько, конечно, попсовенько, но девчонки там — во!

— Ты туда ради девчонок, что ли идёшь? — рассмеялся я.

— А то! Мы ж невыездные из Тройки, а они постоянно по Японии колесят, а я вот всё хотел к ним на концерт заглянуть... Автографов взять — уж офицеру НЕРВ-то не откажут.

— Хитрый план... Хм, а меня ведь не отпустят, наверное...

— Если хочешь — устроим, — подмигнул мне Хьюга. — Я уже трёх парней из второго отдела сагитировал и одну девчонку из психов. Сейчас накатаем тебе предписание на отдых в целях психологической разгрузки, и всё будет путём.

Я задумался.

В принципе, это не "Rammstein" и не "System of a Down", чтобы я на их концерт так уж рвался... С другой стороны — можно бы и сходить развеяться, а не сидеть сычём дома... Школьников на ближайшее время из города всех вывезли, атака Ангела ожидается где-то дня через четыре-пять, так что...

— Добро, я в деле. Кто из наших ещё пойдёт?

— Ну, из научников — никто, у них-то дел по горло. Мисато, наверное, будет отсыпаться или пойдёт в рейд по ресторанам... Рей, Аска?

— Рей завтра привлекают к работам на "Гамме", — с сожалением произнёс я. — А Аска будет на дежурстве.

— Ну, сам-то пойдёшь?

— Да, наверное, пойду...

* * *

В кратчайшие сроки Макото развил бурную деятельность. Ещё не успела окончиться моя смена, как у меня на руках уже был билет на концерт. Кажется, какой-то непростой билет — не именной, но персонально для офицеров НЕРВ. Наверное, какая-то ВИП-ложа даже будет предоставлена... Хотя я, признаться, не думал, что это будет концерт, где все в основном не стоят, а чинно сидят по местам и слушают.

Впрочем, ладно.

Дождался, пока меня сменит Аска и ненадолго заглянул домой — переодеться. Всё-таки таскаться на такие мероприятия в форме — как-то не комильфо... Оделся простенько — в тёмные джинсы и футболку. Может, в тёмном и жарче, но истребить в себе привычку носить что-нибудь не слишком маркое, я просто не мог.

Потом настала пора гораздо более долгого размышления, чем выбор одежды — брать или не брать с собой оружие.

Если подходить к делу параноидально, то ответ был очевиден — конечно же, брать! Хотя бы пистолет, а лучше...

Но с другой стороны в такой одежде оружие особо не спрячешь. У меня же всё-таки, скорее, не телосложение, а теловычитание. Нет, для подростка я в меру упитан и вполне себе нормальной комплекции, но всё равно — маленький и лёгкий.

Так что после некоторых колебаний я отложил в сторону все огнестрельные девайсы, а затем, подумав ещё, начал откладывать в сторону и холодное оружие. Ножи хорошо — спору нет, да и владею я ими более-менее приемлемо. Не на уровне мастера, конечно, но от пары непрофессионалов отмахнусь. Но опять же где это счастье на себе тащить... При моих габаритах даже тридцатисантиметровый клинок на поясе смотрится если уж не полноценным мечом, то хотя бы гладиусом как минимум. Под штаниной прятать — не вариант, запарюсь его доставать в случае чего.

Положить всё в барсетку и тащить в ней? Бред. Да и нет у меня никакой барсетки, только спортивная сумка...

Пришлось ограничиться тем, что нацепил на пояс дешёвенький складной нож. И мне спокойнее, и в маразм не впадаю — в конце концов меня же должны будут прикрывать или как?

Когда за мной заехали парни из второго отдела вместе с Хьюгой я сразу же заподозрил неладное. А когда возле концертного зала мы встретились с остальной компанией, они подтвердились.

Народу нас изначально было человек десять где-то. В основном молодёжь возраста Макото из оперативного и вспомогательных отделов. Плюс, вроде несколько человек из второго отдела. Но в довесок с нами ещё и отправили охрану для меня любимого в количестве ещё десятка человек.

Во-первых, это были дядьки лет по тридцать минимум. Очень хмурые и серьёзные, одетые легко и по-граждански, но кое-где у них явно проглядывало спрятанное оружие.

С этим была связана вторая основная проблема — одеты они все были одинаково. Нет, реально одинаково. Одни и те же клетчатые рубашки, джинсы и кроссовки. Так что складывалось впечатление, что это какая-то форма.

Асы мимикрии, блин.

Прошли в зал беспрепятственно, но с чёрного хода. И в этом был значительный плюс, потому как не пришлось стоять в очереди на главном входе. Затем тихо и мирно уселись в секторе сбоку. Причём, я — по центру, а остальные живым щитом — вокруг. Плюс ещё какое-то количество охраны было распределено по залу. Точно я этого не знал, но предполагал.

Затем начался концерт...

Ну, что я могу сказать? Мощное и красивое представление. Мне, правда, особо сравнивать не с чем — бывал я только на концертах местных групп... У которых из реквизита был противогаз у басиста, две картонные пальмы на сцене, алкоголь в крови и пяток странных песен.

Здесь же — дым, освещение, звук, лазеры... Не театрализированные огненные шоу "Раммштайна", конечно, но тоже здорово. Девчонки симпатичные опять же — и одеты красиво, но без перегибов в стиле незабвенной ВИА Гры. У некоторых даже голос вроде как неплохой есть...

Репертуар... Ну, да, на мой взгляд, репертуар у АКМ-47 — самое слабое место. Ну, попса же! Причём, если раньше я просто воспринимал японскую речь как какое-то мелодичное мяуканье, теперь же я вполне разбирал тексты и смысл в них скрытый. Любовь, романтика и всё такое... Попса — она и в Японии попса. Хотя несколько песен были неплохи даже по моим меркам — хоть и не рок, но вполне достойно прослушивания.

Но со временем я начал замечать некоторую неправильность происходящего на сцене... А спустя примерно песен десять до меня таки дошло — складывалось ощущение, что это концерт не одной, а, как минимум, полудюжины групп! Это только на первый взгляд все эти азиаты на одно лицо, но вот если приглядеться... А ведь девчонок на сцене и так постоянно было в районе семи-восьми человек... Так это что ж такое получается-то?!

В очередном перерыве между песнями я поделился с Макото своими терзаниями:

— Ну, ты почти угадал, — хмыкнул Хьюга. — АКМ — это первые буквы имён тройки солисток самого первого состава. Акимото, Китахара, Мацуи. Только теперь в рамках группы целых семь разных составов одновременно гастролирует, а вместе они собираются, ну очень редко... Как сегодня, например. Так что "47" — это общее число участниц.

Сорок семь человек, ага.

Я потрясённо икнул.

Вот оно что, оказывается-то... Натурально "Ласковый май" по-японски. Мдааа... Делааа...

Три часа концерта пролетели незаметно — я за его время ни разу особо не заскучал, и вообще он мне в целом понравился. Кстати, если делегация НЕРВ сидела в принципе чинно и спокойно (время от времени что-то радостно вопящие Макото и ещё пара-тройка человек — не в счёт), то остальная публика буквально неистовствовала. Контингент там подобрался в основном мужской, примерно лет двадцати пяти-тридцати, что было не особо удивительно, учитывая состав выступающей группы...

В общем, я решил, что три часа своего времени я провёл, в принципе, не зря.

После концерта Макото вознамерился совершить, по его собственному заявлению — миссию десятилетия. А именно — собрать автографы у всех сорока семи участниц группы АКМ-47.

Ну, в принципе, чем чёрт не шутит? Вместе с Хьюгой пошёл и я — так, чисто поглазеть на девчонок поближе...

Быть нервовцем сегодня было весьма и весьма удобно. Часть моей охраны заблокировала рвущуюся со сходными целями толпу фанатов, а остальная вместе с нами тактически безупречно проникла за кулисы. Одолела первую линию обороны в виде охраны девушек, смяла сопротивление второго, более сильного рубежа защиты — боевитых тёток, являющихся менеджерами группы, ну и наконец...

— Можно у вас автограф взять? — поймал первую же попавшуюся девушку Макото — симпатичную брюнетку, причёска которой лучше всего описывалась словом "анархия".

Я в это время скромно пристроился сбоку, размышляя, а не взять ли мне тоже автографов? Мне-то они, в принципе, без надобности, а вот тому же Кенске и подарить можно...

— Да, конечно! — девушка улыбнулась. — Как вам подписать?

— "Лейтенанту Макото Хьюге", — начал буквально лучиться довольствием парень.

— Ой, так вы военный, да?

— Нууу... Можно и так сказать... Я из НЕРВ.

— Правда? — неожиданно оживилась певица. — А вы пилота Икари видели?

— А чего его видеть? — удивился Хьюга, хлопая меня по плечу. — Вот же он!

Девушка уставилась на меня широко округлившимися глазами.

— Здрасте, — вежливо кивнул я.

— Девочкиии!.. — меня едва не сбил с ног отчаянный вопль. — Все сюда!!!

* * *

— Я думала ты немного выше, — произнесла одна из девушек.

— Ещё вырасту, — пообещал я, расписываясь на протянутом листочке.

— А я думала, что тебе лет двадцать, не меньше, а ты оказывается нашего возраста! — воскликнула другая девушка.

Спорно, барышня. Вам-то лет по шестнадцать-семнадцать, а мне ещё только четырнадцать. Но, видать, нехило меня на собственных домашних харчах и тренировках разбарабанило...

— А можно два? — с придыханием произнесла третья, протягивая сразу два листочка. — Мне и сестре.

— Можно два, — покорно вздохнул я и слегка грустно оглядел выстроившуюся ко мне очередь.

Не знаю даже, как всё это так повернулось... Наверное, в этом была виновата какая-то своя особая уличная магия. Но поход за автографами за кулисы неожиданно обернулся тем, что автографы начал давать уже почему-то я!

Неловко, прямо скажем... И вдвойне неловко от того, что сорок семь имён я так запомнить и не смог.

Вообще, когда эта радостно визжащая девчачья толпа массово рванула ко мне, моя охрана синхронно сглотнула и закрыла меня собственными телами, невольно потянувшись к оружию.

Однако всё обошлось — просто знаменитость нашла на знаменитость. Я-то ведь, в принципе, не особо в курсах, насколько именно распиарены личности пилотов Евангелионов. Ну, по телевизору пару раз собственную рожу видел, да... Но я думал, что в этом деле руководство должно было склоняться к секретности...

Ага. Щаззз! Ажно три раза.

С некоторой оторопью я изучил протянутые мне вырезки из журналов. НЕРВ, Евы, бои с Ангелами, некоторое количество публичных личностей. Почему-то я как раз входил в число этих публичных личностей!

Главное, я ведь не помню, чтобы в каких-то фотосессиях участвовал. Ну, пару раз снимали меня для документов — это да... Но вот откуда, спрашивается, вот этот кадр с полигона-то, а? Зуб даю, это у Асакуры в отделе есть штатные папарацци...

Попутно я был накрыт потоком малосодержательной, но весьма эмоциональной информации о том, как, оказывается, тяжко быть певицами. Или, как их тут принято величать — идолами.

Причём, без шуток тяжко.

Сплошные гастроли, концерты... Отпуска коротенькие. И, разумеется, никакой личной жизни! То есть вообще. Ни тебе свиданий, ни даже прогулок. Поэтому девчонки, как оказалось, гм, в лучших девчоночьих традициях клали глаз на кого-нибудь известного. Как правило, известного по средствам массовой дезинформации.

Актёры и спортсмены нынче не в моде. Певцы — коллеги, так что тоже не особо интересны. Бизнесмены — вообще страшно скучно. Сейчас на волне, оказывается, силовики. Причём, желательно максимально романтичного образа — лётчики, моряки, морская пехота и прочий спецназ.

Ну, и нервовцы соответственно. Военные с научным уклоном, так сказать.

Ещё у меня поинтересовались, как я себя чувствую в роли идола. Запрещают ли мне тоже гулять с противоположным полом? Насколько вообще ущемляют свободу?

Присутствие многочисленных представительниц прекрасного пола не позволило мне в полном объёме выразить своё матерное удивление такой постановкой проблемы.

По-разному меня обзывали, но вот идолом — в первый раз! Стыд-то какой, прости Господи...

После примерно пяти дюжин автографов у меня уже начала ныть рука. Но на этом АКМ-щицы успокоились и перешли к следующему пункту программы — фотографированию.

Здесь оживились менеджерши и притащили откуда-то пару фотографов с мощными камерами. Сколько они там нафотографировали я даже как-то затрудняюсь сказать... Причём, ладно ещё общие групповые фотки или на пару с кем-нибудь... Больше всего неудобства доставили фотографии по три человека. Девчонки почему-то считали своим долгом при этом чмокнуть меня в обе щеки. Норму по поцелуям, считай, на год вперёд выполнил... Нет, я-то как раз был не против этого — что я дурак, что ли? Однако кое-какие проблемки всё-таки были...

Радостно нарезающий вокруг этой суеты круги Макото исправно снабжал меня влажными салфетками, чтобы оттирать с морды лица помаду (разных цветов. И даже с блёстками, растудыть их в качель). Вот уж он-то был доволен, как слон...

Хотя и я, в принципе, считал, что вечер вышел вполне себе интересным и весёлым.

* * *

А вот дома меня встретили не шибко радостно...

— Синдзи, сволочь! — навстречу мне из кухни моментально вылетела страшно недовольная Аска. — Ты где шляешься? Тут самый лучший пилот от голода погибает!

— А самой приготовить — не судьба? — слегка устало огызнулся я, разуваясь и ставя в прихожей объёмистый пакет с сувенирами.

Всё-таки не слишком у меня получается спорить с девушками... Особенно с красивыми. Так что из концертного зала я выходил изрядно нагруженный дисками и плакатами с автографами, вручёнными мне по доброте душевной и помимо моей воли.

— А зачем, если есть ты? — деланно удивилась Лэнгли. — У тебя, можно сказать, талант к ведению домашнего хо...

Рыжая неожиданно осеклась, втянула носом воздух и окинула меня подозрительным взглядом.

— Где тебя, кстати, носило?

— На концерте я был.

— На концерте? На концерте, значит... — задумчиво протянула девушка, а затем неожиданно вцепилась в меня и начала трясти. — Ах, на концерте!.. Да от тебя за милю женскими духами несёт!!! А это что такое на футболке? Помада?! И на лице?!

— Запарила. Ну, по бабам я шлялся, по бабам...

Аска от возмущения аж пискнула.

— Я тут голодаю, а он с девками какими-то гуляет?! Вот сволочь! Я тебя сейчас...

— Ээээээ! Девушка! Руки, руки уберите. У меня, между прочим, внеслужебное время — хочу на концертах музыку слушаю, хочу — с поклонницами встречаюсь.

— Ах ты, кобель, — до жути ласково произнесла Лэнгли. — Поклонницы, значит. А ну, марш на кухню!

— Вооо!.. — скрутил я фигу и ловко увернулся от подзатыльника. — Маслом намажь и кушай на здоровье.

— Да я тебя!..

— Да ты себе! Бутербродов тех же могла бы сделать.

— У нас майонез кончился, — прохныкала рыжая. — И сыра нет! Я не могу без них нормальный бутерброд сделать!

— А в магазин сходить?

— Поздно уже!

— Парням из наружки бы сказала, чтобы в круглосуточный магазин сгоняли. Что ты как маленькая, ей-Богу...

— Я не знаю как с ними связаться!

— Они этажом ниже сидят обычно, — сообщил я. — Правда, теперь заглядывают пореже — привыкли уже к тому, что у меня музыка иногда слишком тревожная. И хватит уже возмущаться!

— Я не возмущаюсь, — продолжала кипятиться Лэнгли. — Я просто до глубины души потрясена твоим хамством!

— Чего дуешься? Ну, давай в следующий раз вместе на концерт сходим. Или просто погуляем — что там тебя больше раздражает в сегодняшних моих действиях?

— В сегодняшних твоих действиях меня больше всего раздражаешь ты!

— А, может, ты просто ревнуешь? — широко ухмыльнулся я.

— Чтобы я с тобой или тебя... — Аску перекосило. — Меня для этого надо слишком сильно бить по голове!

— До состояния невменяемости, ага. Спасибо, запомню на всякий случай.

— Это не руководство к действию!

— Лук и зелень нарежь, кстати.

— Сейчас! — по инерции рявкнула немка, но тут же осеклась и несколько растерянно уточнила. — То есть?

— То и есть. Есть будем, то есть. Знаешь, раздавать автографы — то ещё занятие по муторности... Режь зелень и лук, а я пока поставлю вариться лапшу и зажарку буду делать...

— Вот! Так бы сразу!..

* * *

Я сидел на жёсткой каменной скамье небольшого амфитеатра. Тёмный сводчатый потолок, нависающий сверху, был освещён ровным светом расположенных по его периметру пластин. В центре возвыщалась белокаменная статуя женщины, чьё лицо было скрыто семиглазой маской — три глаза слева, четыре справа, вписанные в перевёрнутый равнобедренный трегольник. Просторный ниспадающий до земли балахон, правая рука протянута к сидящим в зале. Левая держит замысловатое оружие — массивное листовидное лезвие. насаженное на древко, состоящее из двух закрученных спиралью пластин.

Вокруг меня сидели другие люди — мужчины и женщины. Разного возраста и внешности, одетые в свободные белые мантии с чёрной окантовкой.

— Её сиятельство — Первая Жрица! — провозгласил хрипловатый голос, идущий, казалось, сразу со всех сторон.

Высокие деревянные двери, украшенные затейливой резьбой, расположенные справа от центральной площадки амфитеатра, распахнулись.

На посыпанную чистым белым песком площадку ступила невысокая стройная девушка, тоже одетая в бело-чёрную мантию. С бледной кожей, красными глазами и короткими пепельно-серыми волосами. Девушка казалось молодой, но одновременно — не имеющей возраста вовсе.

Она прошла в центре, остановилась, повернувшись лицом к залу, и приложила сжатый кулак правой руки к груди.

Все сидящие в амфитеатре поднялись на ноги, включая меня, повторяя жест девушки.

— Да пребудет с нами милость Лилит, — негромко, но твёрдо произнесла Первая.

Остальные моментально подхватили и начали хором произносить давным-давно заученные слова:

Тебе, Владычица, я возношу свою молитву.

Я рождён, чтобы служить Тебе.

Моя жизнь — служение Тебе.

Моя жизнь — борьба с врагами твоими, и врагами лилим.

Наполни мои руки твёрдостью, взор — ясностью, сердце — отвагой, разум — чистотой, а душу — спокойствием.

Дай храбрость говорить правду, дай силу помочь слабым.

Направь меня и не оставь в радости и горести.

Позволь служить Тебе и лилим до последнего вздоха моего или моих врагов.

Защити от Тьмы внешней и от дурных помыслов внутренних.

От века и до скончания времён — да будет так!

Первая села на высокий каменный трон, положила руки на массивные подлокотники и обвела взглядом садящихся обратно людей.

— Братья и сёстры, — негромко произнесла жрица. — Ситуация на фронтах борьбы с неверными по-прежнему тяжела.

В центре амфитеатра повис полупрозрачный объёмный шар, изображающий нашу планету. Россыпи зелёных и алых огоньков и линий обозначали текущую расстановку сил в Вечной войне.

— Доблестный Татенен с божественной помощью Владычицы и собранного местного ополчения смог задержать наступающих с Равнинной Земли неверных. Однако угроза нашим южным рубежам всё ещё остаётся — Красная Земля перебрасывает подкрепления и готовит новые атаки.

Объёмная карта замедлила своё вращение, усилив перемигивание красного и зелёного в районе Южных островов, которые от Равнинной Земли отделяли только лишь неглубокие проливы.

— Доблестный Хепри! — Первая слегка возвысила голос. — Вы отправитесь на помощь доблестному Татенену вместо со своими легионами. Ваша задача усилить оборону южного побережья Мангараи и воспрепятствовать возможной высадке морского десанта.

— Сиятельная, — со своего места поднялся невысокий мужчина лет тридцати с короткими светлыми волосами. — Мои легионы три цикла не выходили из боёв на Рассветных островах и ещё не закончили переформирование...

— Это мне ведомо, — в голосе жрицы проскользнули нотки металла. — Но ваши войска ближе всего к Мангараи. Мы не можем ослабить другие фронты.

— Как прикажете, сиятельная, — Хепри слегка поклонился и сел на место, но в его голосе отчётливо промелькнуло раздражение.

— Наибольший приоритет Капитул сейчас отдаёт продолжению наступления на Чёрной Земле, — продолжила тем временем Первая. — Мы будем вести его до тех пор, пока не падёт главный оплот неверных в этом регионе — Колыбель.

Теперь шар-карта показывал, как зелёные стрелки, переправившись через Узкое море, глубоко врезались в территорию неверных в северной части Чёрной Земли. Одна стрелка повернула на юг, двигаясь к истокам Великой Реки, а две другие продолжали идти по равнинам.

— Доблестная Мафдет! Вы со своими Степными всадниками должны будете подкрепить силы доблестного Себека и доблестного Мина.

— Как прикажете, сиятельная, — со своего места поднялась высокая девушка лет двадцати с заплетёнными в косу иссиня-чёрными волосами, прикладывая сжатый кулак правой руки к груди. — Клянусь Лилит, мы войдём в Колыбель до того, как на деревьях упадут листья!

— Также Капитул по просьбе Летописцев считает нужным провести разведку боем на дальнем севере, — продолжила свою речь Первая. — Активизация деятельности неверных в данном секторе внушает опасения возможностью подготовки удара в район Внутреннего моря. Доблестный Сет!

Помимо собственной воли я поднялся на ноги и приложил сжатый кулак к груди.

— Возьмёте с собой не более двух когорт, — пристальный взгляд алых глаз изучал меня. — Остальные свои войска на время операции передадите под командование доблестной Нефертари.

— Слушаю и повинуюсь, сиятельная, — отчеканил я.

* * *

...Я перевернулся на бок, пробурчал что-то маловразумительное и решил досмотреть сон. Увы, но это у меня не вышло.

Глава 7. Имаго

— ...Щепоточку этого... — напевала Лэнгли, засыпая разнообразные порошки в аппетитно шкворчащее на сковороде нечто. — Щепоточку вот этого... И ещё щепоточку этого...

— Слушай, Аска, в прошлый раз эти щепоточки вышли всем боком, — мрачно произнёс я, натирая на тёрке редьку для салата. — Ты уверена, что в жаркое нужно класть все эти приправы?

— Обожаю острое, — заявила девушка. — Обожаю острое, жареное и солёное.

— Это вредно.

— Подумаешь.

— Вредно для фигуры, — пустил я вход безжалостный довод.

— Неправда, — не слишком уверенно произнесла немка. — Для фигуры вредно только сладкое и мучное, а я это как раз и не ем. И вообще, я растущий организм! Мне нужно хорошо питаться!

— Слышь, организм, смотри вширь только не начни расти, а то в контактную капсулу перестанешь помещаться.

— Знаешь, Синдзи, — задушевным голосом сказала Аска, беря в руки нож. — Очень неразумно говорить такое девушке, у которой в руках острый нож...

— А у меня в руках тёрка, — не испугался я. — Ею можно бить, а можно и тереть. Для друзей — редьку и морковку, для врагов — их же лица.

— Маньяк. Заканчивай уже болтать и иди накрывать на стол.

— Уже бегу, майн фюрерин! — весело ответил я и добавил уже без лишнего веселья. — Как нога?

— В порядке, — Аска крутанулась на подвёрнутой ноге вокруг своей оси, мотнув шикарной рыжей гривой. — Танцевать могу хоть сейчас, а завтра и пинаться смогу.

— Вот бы завтра не наступило...

— Давай, давай, пошевеливайся! — Лэнгли скорее наметила, чем на самом деле отвесила мне пинка.

— Слушай, а давай на балконе поужинаем? Дома сегодня что-то душновато, а там сейчас — самое то...

— Хммм... Хорошо! Тащи туда столик и стулья, а я сейчас еду нам принесу.

Сегодня вечером мы с Аской были одни дома. Рей была на дежурстве, Мисато тоже пропадала где-то в штаб-квартире, и сегодня её уже можно было не ждать. Вот и пришлось маяться дурью совместно с Лэнгли — играть в карты, играть в файтинги, ну а под конец решили замутить ужин. Пошло в счёт уплаты долгов рыжей по кухне.

— Чувствую себя дешёвой неквалифицированной рабсилой, — пожаловался я, перетаскивая второе лёгкое плетённое кресло на балкон.

— Работай, лентяй, работай, — Аска принесла тарелки и начала расставлять их на низком столике. Аккуратно расставлять. Очень аккуратно расставлять. — Солнце ещё высоко!

— В другом полушарии разве что, — саркастически улыбнулся я, указывая подбородком на тёмное вечернее небо на Токио-3. Из-за множества городских огней звёзды были почти не видны.

— Ну, вот что ты к мелочам придираешься, Синдзи? — укоризненно произнесла немка, всё так же аккуратно выкладывая рядом с тарелками столовые приборы. Ложка, вилка...

— Аска.

— Чего?

— Я отродясь столовым ножом не пользовался — ты зачем его кладёшь?

— Варвар! Так едят культурные люди!

— Ты им тоже не пользуешься, если что. Давай уже жрать — у меня живот скоро к позвоночнику прилипнет.

— Варвар! — Лэнгли показала мне язык и ушла на кухню за ужином собственного приготовления.

Ничего сверхъестественного: жаркое из картофеля с говядиной под довольно острым соусом, ну а острую редьку я готовил на завтра — ей надо было ночь настояться в холодильнике.

Разложились, расположились.

— Приятного аппетита, — вежливо произнёс я и решительно попробовал предложенные яства.

— Приятного. Ну как? — Аска с переменным успехом пыталась скрыть волнение. — Как тебе?

Я выдержал театральную паузу, с непроницаемым выражением пережёвывая еду. Проглотил, слегка прищурился под напряжённым взглядом голубых глаз...

— Да вкусно, вкусно, — хмыкнул я. — Немного островато на мой взгляд, но вкусно.

— Ха, кто бы сомневался! — тут же надулась от важности Аска, правда, не забыв перед этим с облегчением вздохнуть. — Да я просто великолепно готовлю!

— А чего тогда не радовала нас своей стряпнёй?

— Синдзи, ты не путай — я великолепно готовлю, но готовить в принципе не люблю.

— Такая же фигня. Только у меня выхода нет. Хмм... А как же вы тут питались в моё отсутствие?

— Ужасно, — девушку передёрнуло от страшных воспоминаний. — В первый день я совершила набег на запасы полуфабрикатов Мисато... Но есть эту пластмассу так и не смогла.

— Запаривать или разогревать не пробовала?

— Очень смешно. После подобных манипуляций эта пластмасса просто становилась либо размякшей, либо подогретой. Без потери своих "замечательных" вкусовых свойств.

— Блииин... Рей ведь тоже досталось... — запоздало спохватился я. — Она же без меня сразу же к таким же бомж-пакетам возвращается, а сама готовить не умеет...

— Ты за кого меня держишь? — со смехом воскликнула Лэнгли. — Ничего, раз уж мир не мог выстоять без Аски Великолепной, пришлось самой встать за плиту и спасти от голода себя и Пай-девочку. Мог бы, кстати, научить сестру готовить.

— Думаешь, я не пробовал? Но это что-то из разряда высших сил — у Рей феноменальный антиталант к готовке. Никогда и нигде за ней такого безобразия не наблюдалось, а тут — запросто. Может без особых проблем пересолить или спалить любую еду. Просто проклятье какое-то.

— Мда... Ситуация...

Вот так за такими вот разговорами ни о чём и скоротали ужин.

— Мадмуазэль, позвольте немного за вами поухаживать, — галанто изрёк я, наливая в стакан Лэнгли газировку.

— Каких мы слов-то нахватались, — насмешливо фыркнула немка. — У французов научился?

— У них, у пожирателей лягушек, у родимых. Прозит, фройляйн!

— Прозит!

Мы чокнулись стаканами и, попивая газировку, развалились в креслах, смотря на ночное небо и наслаждаясь хоть и городским, но таким свежим и столь восхитительно прохладным воздухом.

— Хорошо-то как... — блаженно вытянулся я. — Вечер... Тишина... Звёздное небо... Романтика...

— Романтика, ага, — иронично подхватила Лэнгли. — Ужин на двоих — только свечей и шампанского и не хватает.

— Вместо шампанского у нас "спрайт", — рассмеялся я. — Тоже с пузыриками. Хотя я бы ещё добавил для антуража романтичную музыку.

— Наверняка опять свои любимые свиные вопли под аккомпанемент звуков отбойного молотка и циркулярной пилы, — скорчила гримасу отвращения девушка.

— Ну, что ж ты меня вообще каким-то психом-то считаешь? — даже слегка обиделся я. — Лично я бы выбрал балладу Келли Кларксон "Because of You". По-моему очень красивая и романтичная песня, хотя и ни разу не рок.

— Хм, первый раз слышу... Можешь напеть?

Непростое это дело... Я действительно предпочитаю музыку потяжелее и... поэпичнее, что ли. Но были в моей прошлой жизни моменты, когда...

— Попробую, конечно... Но певец из меня аховый, сразу предупреждаю.

— Да ладно тебе прибедняться... Говорят, ты тут даже с гастролями колесил.

— Врут, — улыбнулся я.

— Ну, пой уже! Или, может, стесняешься?

— Ну, получите, фройляйн, гранату в таком случае:

...I lose my way

And it's not too long before you point it out

I cannot cry

Because I know that's weakness in your eyes

I'm forced to fake, a smile, a laugh

Every day of my life

My heart can't possibly break

When it wasn't even whole to start with

Because of you

I never stray too far from the sidewalk

Because of you

I learned to play on the safe side

So I don't get hurt

Because of you

I find it hard to trust

Not only me, but everyone around me

Because of you

I am afraid

Because of you

I never stray too far from the sidewalk

Because of you

I learned to play on the safe side

So I don't get hurt

Because of you

I tried my hardest just to forget everything

Because of you

I don't know how to let anyone else in

Because of you

I'm ashamed of my life because it's empty

Because of you

I am afraid

— Ну, как-то так, — прокашлявлишь, слегка смущённо закончил я и повернул голову в сторону Лэнгли... Лэнгли?

Аска лежала в кресле смотря куда-то в небо, а её лицо было непривычно серьёзно, хоть и расслабленно. На секунду мне даже показалось... Хотя нет, всё-таки показалось.

— В принципе, в этом есть... — странным голосом произнесла девушка. — Скажи, Синдзи...

— Да?

Неожиданно где-то вдалеке родился и начал стремительно нарастать какой-то странный полурёв, полугрохот... Небо засветлело, будто подсвеченное каким-то громадным прожектором. Послышался рокот мощного взрыва. Мы с Лэнгли начали крутить головами по сторонам, пока не уставились в небо.

Мрак тёплой октябрьской ночи разорвал пролетевший над нами огненный шар, оставлявший за собой след дыма и огня.

Мозг ещё даже ничего не успел сообразить, как в нём появилась страшная картина — падающие из фиолетового неба стратосферы боеголовки, начинённые мегатоннами термоядерной смерти.

— Вспышка по фронту! — рявкнул я, схватил Аску за руку, рывком дёрнул её внутрь квартиры и оперативно ткнул носом в пол, рухнув рядом и крепко зажмурившись.

Глупо, но хоть какие-то дополнительные доли процента на выживание.

Мгновения текли, но ни ослепительной вспышки, ни налетающей ударной волны не было... Нет, есть грохот где-то вдалеке. Небольшое сотрясение земли. Лёгкое дребезжание стёкол. Далёкий вой автомобильной сигнализации.

Пришла запоздалая мысль, что кроме ядерной атаки это могло быть и падение крупного метеорита...

Осторожно открыл один глаз. Затем второй. Поймал взгляд Лэнгли.

В её голубых глазах сейчас полыхал просто океан бешенства.

— Какого... — немка даже задохнулась от возмущение, но затем заорала во всё горло. — КАКОГО ЧЁРТА?!

И очень чувствительно зарядила меня кулаком в вбок, моментально вскакивая на ноги.

— Стой, стой! — попытался быстро остановить стремительно выходящую из себя девушку. — Я просто подумал, что может быть ракетный удар!

— Ты придурок!!! — продолжала бушевать Аска. — Идиот!!! Кретин!!! Как я могла даже просто предположить, что...

Лэнгли неожиданно осеклась и слегка порозовела. Я уже было заинтересовался этим... Но тут одновременно заиграли наши с рыжей телефоны, выдавая оповещения о новых СМС.

Я со своим мобильником сейчас на всякий случай не расставался ни на минуту, поэтому достаточно оперативно извлёк его из кармана брюк. Аска, с раздувающимися от гнева ноздрями, пару секунд побуравила меня взглядом, сжимая и разжимая кулаки, но тоже отошла к лежащему на диване телефону.

— Срочный вызов из НЕРВ, — прокомментировал я полученное сообщение. — Красная тревога. А у тебя?

— То же самое, — нехотя буркнула рыжая.

Раздалась трель дверного звонка.

— Держу пари, что это за нами.

* * *

— ...Первоначальная версия о ракетной атаке не подтвердилась, — произнесла Акаги, стоя около интерактивной доски, на которой высвечивалась карта местности вокруг Токио-3. — США, России, Великобритания и Франция не подтвердили факта запуска какой-либо из своих баллистических ракет.

— Всё-таки метеорит? — спросила Мисато.

— Метеороид, если быть точным, — педантично поправила подругу блондинка. — По нашим рассчётам приблизительно в 21:21 на скорости около 18 км/с неопознанное тело вошло в атмосферу Земли на высоте 90-100 километров и на удалении приблизительно 450 километров от Токио-3. Войдя в плотные слои атмосферы, на высоте 30-35 км оно разрушилось, не долетев до нас пятьдесят километров. Последовал первый взрыв, мощностью около двухста килотонн в тротиловом эквиваленте. На высоте 20 км наиболее крупный осколок начал резко терять скорость, которая упала ориентировочно до 4 км/с, и немного отклонилось от первоначальной траектории. Под наклоном около пятнадцати градусов к поверхности Земли он пролетел над Токио-3 и упал на севере внешней кальдьеры массива Хаконэ. Мощность взрыва при столкновении оценивается приблизительно в пять-семь килотонн. Жертв и разрушений удалось избежать благодаря тому, что данный район малонаселён, а ударную волну погасили горы вокруг.

— У меня вопрос, — подала голос Мисато. — Если уже ясно, что это метеорит...

— Метеороид.

— Да по фигу! Если уже ясно, что это... метеороид, то почему до сих пор не отменена тревога?

— Упавшее в районе Токио-3 неопознанное тело из космоса — это очень подозрительно, — ответила Акаги.

— А я сегодня бутербродом в обед подавилась — может, это вообще диверсия? Риц, я искренне не понимаю, почему мы должны прерывать нашу работу из-за какого-то там роида.

— Майя? — проигнорировав подругу, обратилась начальница научного отдела к своей помощнице.

— Дрон уже в трёх километрах над местом падения.

— А картинка будет? — поинтересовался я. Спору нет, падение метеорита, да ещё так близко и такого большого — это здорово, но при чём тут НЕРВ действительно непонятно.

— С ноктовизоров, — пальцы Ибуки запорхали над клавиатурой. -. Так что будет мало что понятно, однако нас интересует совсем не это...

— Если мы не нужны, то я бы хотела вернуться домой, — буркнула Аска, подчёркнуто сидевшая через стул от меня. Рыжая всё ещё обижалась за то, что я её впечатал мордой в пол.

— Ещё секундочку и... — Майя осеклась. — Есть! Есть данные! Есть АТ-поле! Показания колеблются от трех до пяти единиц

— Вердикт МАГИ? — быстро спросила Акаги.

— Два положительных, один условно положительный. Это Ангел!

— Блииин... — протянула Кацураги. — С воздуха десантировался через оборонительные рубежи... Вот урод! Вся работа насмарку!

Вот оно, значит как...

* * *

Всё оставшееся в Токио-3 население спешно переводилось в убежища, а оборонительные системы были приведены в состояние полной боевой готовности. Одновременно были отправлены соответствующие сообщения во все сторонние структуры, начиная от администраций соседних префектур и заканчивая правительством Японии и Советом Безопасности.

Также была инициирована процедура разморозки юнитов Ноль-один и Ноль-два и подготовки их к бою. По опыту всех предыдущих столкновений с Ангелами, от первого полноценного контакта до полномасштабного столкновения обычно проходили считанные часы. Рей уже на всякий случай находилась в кабине Прототипа, подготовленного к транспортировке к турболифтам и запуску на поверхность. Мы с Аской уже переоделись в контактные комбинезоны, но пока что находились в тактическом зале, ожидая окончании процедуры разморозки. А заодно и усваивали поступающую информацию относительно обнаруженного Ангела.

Дежурные лёгкие беспилотники сменились более тяжёлыми аппаратами, спешно поднятыми в воздух. Картинка с их бортовых камер и аппаратуры преобразовывалась посредством МАГИ в более-менее удобоусваиваемое состояние и выводилась на экран в тактическом зале.

— Падение произошло в районе одной из младших вершин потухшего вулкана и сильно повредило её, — объясняла Акаги картинку на экране.

Старый вулканический пик, высотой в несколько сотен метров, был с одной стороны сильно разрушен. Колоссальных размеров провал поглотил в себя почти треть горы.

— Кратер овальный, длина большой полуоси около пятисот пятидесяти метров. Глубина достигает двухсот метров или даже больше. Столь большие размеры вызваны тем, что Ангел пробил брешь в опустевшем магматическом резервуаре... Кстати, ещё одна неприятная новость вдобавок — есть основания предполагать, что на глубине до сих пор протекает активная вулканическая деятельность. Из провала выделяются горячие газы, так что похоже, что теория о том, что массив Хаконэ — окончательно потухший вулкан, ошибочна.

— Вулканы пока подождут, — произнесла Мисато. — Что с Ангелом?

— Кратер заполнен дымом, так что в оптическом диапазоне мы ничего не видим, а радиолокаторы показывают лишь хаотическое нагромождение глыб. В остальных же спектрах Ангел традиционно невидим.

— Риц, там должна быть здоровенная фиговина метров сто длинной. И вы её не видите?!

— Не видим, — терпеливо повторила Акаги. — Никаких крупных организмов вообще не обнаружено. Признаки его существования — всё увеличивающееся по мощности АТ-поле, а также мощное излучение во всех диапазонах, кроме видимого. В этом есть определённое сходство с тем, как Рамиил производил новые модули.

— Но можно же его как-то локализовать по этим излучениям?

— На самолётах и вертолётах нет аппаратуры требуемого разрешения. Однако даже в приблизительно определённом секторе поиск не дал никаких результатов.

— И что это всё означает?

— Мы думаем.

— Думайте быстрее, — Кацураги была явно недовольна.

— Хм, модули говорите... — подпёр я голову рукой, облокачиваясь на стол. — А может верно? Может его нельзя пока что обнаружить визуально, потому что он... ну, маленький, как бы... А сейчас набирает массу, чтобы через пару дней придти в форму и атаковать?

— Да, такое предположение существует, — кивнула Рицко. — Но...

— Что но? Разбомбить его и все дела! — решительно рубанула воздух Мисато.

— Напряжение АТ-поля уже достаточно велико, чтобы отразить большую часть обычных средств поражения. N2-зарядами его не достать — горячие вулканические газы и раскалённые горные породы заставят сдетонировать взрывчатку слишком рано. Ну, а ядерную бомбу ты ведь взрывать не хочешь?

— Конечно не хочу.

— Господа начальство, — подал голос Макото. — Я, может быть, сейчас чушь ляпну, но всё-таки... Если Ангел сейчас такой маленький и слабый, то что помешает нам пойти и не просто уничтожить его Евангелионами, но и взять в плен?

— О, — глаза Акаги моментально засияли. — В этом русле я ещё не думала...

— А как ловить-то будем? — слегка насмешливо произнёс Шигеру. — Сетью или капканом?

— Может, его бакелитом залить? — предложила Аска.

— Как вариант... — задумалась Рицко.

— А если он бакелит начнёт переваривать? — возразил я. — Рамиил и на железобетонной диете без проблем трансмутировал элементы.

— А обколоть его той же дурью, которой Евы в заморозку вгоняют? — не сдалась Лэнгли.

— Это мысль, — задумчиво кивнула Майя. — По идее, они ведь рассчитаны как раз на метаболизм Ев, который наиболее схож с ангельским...

— Вливать их придётся десятками тонн, — заметил Аоба.

— А разве это проблема? — поинтересовалась Акаги, явно загоревшаяся заманчивой перспективой. — У нас этого добра на шесть заправок — не обеднеем, если потратим одну или две. Я пошла на приём к Командующему! Это определённо нужно обсудить!

— За Ангелом тоже сама пойдёшь? — осадила ей Мисато. — Залить в бакелит и транспортировать — ты себе это хорошо представляешь?

— У меня богатое воображение, слегка огрызнулась Рицко. — Я и не такое могу представить. Вон, Синдзи с Аской его в плен и возьмут.

— Рискованно, — произнёс я. — Я бы предпочёл его сначала уничтожить, и только потом уже препарировать...

— Я в деле! — Лэнгли была настроена куда оптимистичнее. — Стану первой, кто возьмёт в плен Ангела!

* * *

Алчность оказалась сильнее доводов разума, поэтому в полночь этого же дня поступил приказ выдвигаться к месту приземления Ангела и попытаться захватить его более-менее целым, если он действительно представляет из себя не полноценную боевую особь, а своеобразного зародыша. Соответственно и назвали его Ангел-Зародыш — Сандалафон.

В путь уже отправлялась колонна тяжёлой техники с солдатами и оборудованием, для подготовки рабочей площадки. Или, возможно, опорного пункта, если всё сложится не слишком удачно...

Вертолёты и ударные беспилотники кружились вокруг места падения, крупнокалиберные стволы артиллерийского дивизиона особой мощности были нацелены на кратер, но приказа открыть огонь не было — сначала планировалось хотя бы попытаться обезвредить Ангела.

Черновой план был в меру разумен, в меру безумен. Сначала оборудовать пункт базирования для Ев, протянув, на всякий случай, питающие кабели, разместить оружие и боеприпасы. Затем, под прикрытием Евангелионов послать вперёд специальные отряды, на дно кратера, дабы пленить Ангела. Потом с помощью дирижабля начать его транспортировку к Токио-3, а Евы в это время сопровождали бы транспорт на всякий случай.

Мне всё происходящее не слишком нравилось, Мисато это не нравилось ещё больше. Несмотря на всеобщий дух авантюризма, на мой и её взгляд было бы предпочтительнее действовать по-армейски — сначала стрелять, а уж потом что-то исследовать. Да — тупо, но зато эффективно. Особенно, если имеешь дело с Ангелами.

Пока у большей части НЕРВ выдалась бессонная ночь, пилотов погнали спать в преддверии трудного завтрашнего (вернее, уже сегодняшнего) дня. Ко мне с Аской присоединилась и Рей, которую сначала перевели на второй уровень тревоги, позволив покинуть кабину Прототипа, а затем и вовсе понизили до третьей. Для импровизированного ночлега нам была выделена одна из комнат отдыха... Правда, меня из оной быстро выгнали.

Выгоняла лично Лэнгли, ругаясь, что ночевать разнополым подростком в одиночестве в одной комнате категорически аморально. Я, правда, с очередным восстанием тараканов головного мозга Аски решил не бороться, а мирно удалился в соседнюю комнату, где и проспал до пяти утра.

В пять утра нас разбудили, дали десять минут привести себя в порядок, ещё десять на быстрый и лёгкий завтрак, а потом мы уже залезали в кабины Евангелионов.

Спустя час после пробуждения три биомеха выбрались на поверхность через тоннель в горах, окружащих Токио-3 с севера. И в пешем порядке выдвинулись в путь до кратера, в сторону восходящего солнца. На всех троих были ранцы с двигателями, но вот их качество достаточно сильно варьировалось.

На Ноль-второй нацепили самую последнюю модификацию дизель-генератора с улучшенной защитой и выходной мощностью, но Аска по пути уже несколько раз пожаловалась на то, что один из двигателей барахлит. Поделка была хоть новая и совершенная, но явно ещё сыроватая и не опробованная.

Ноль-первый использовал уже проверенный ранец, с которым бегал в Алжире, так что тут всё было более-менее хорошо. Не повезло Рей — однотипный с моим генератор вышел из строя при запуске, так что на Прототип нацепили один из самых первых образцов — не слишком мощный и надёжный. Да, это было не очень справедливо, но Еву-00 и так использовали и вооружали по остаточному принципу "на тебе, Боже, что нам негоже". Всё, что не годилось для Ноль-первого и Ноль-второго шло Прототипу.

Двигались не просто так — с полноценным прикрытием из ударных и разведывательных беспилотников, при поддержке пары десятков вертолётов. На всяяякий случай, как говорится. Было у нас при себе и оружие — у меня по паре мечей и пистолетов, у Аски — автомат и двуручник, а у Рей — винтовка. Также всем стандартно подвесили по паре ракетных контейнеров на плечи и гатлинги на руки. По результатам боёв эта комбинация была признана оптимальной и эффективной.

— И почему Синдзи идёт первым... — ворчала Аска по дороге. — Ловить Ангела собираюсь вообще-то я.

— Это на всякий случай, — спокойно объяснила Рей. — В случае чего, Синдзи должен будет нас прикрыть. Тем более Ноль-первый бронирован лучше всего, и больше вероятности, что он сможет пережить внезапную атаку.

— Не смешно.

— А я не шутила.

— Успокойтесь, а? Пожалуйста, — попросил я, следя за показаниями датчиков. Кроме информации непосредственно о Еве-01 на внутреннюю поверхность капсулы сейчас выводилось несколько трансляций с камер беспилотников и аппаратуры, установленной на пункте "Фукаса". И в процессе наблюдения я очень жалел, что у меня только два глаза, а не десяток минимум, потому как перескакивать с одного на другое было некомфортно.

— "Фукаса"... — продолжала ворчать Лэнгли, но уже по другому поводу. — Глубина то есть. Любите вы всему давать звучные названия... Почему глубина-то? На редкость скучное название...

— Твои варианты? — поинтересовался я.

— Бездна. Кратер. Провал.

— Вот последнее вообще не в тему.

— Почему это не в тему?

— Строить опорную базу в непростой операции и называть её "Провал"? "Как вы лодку назовёте — так она и поплывёт..."

— Суеверия, — фыркнула рыжая.

Это вы, девушка, просто "Капитана Врунгеля" не читали и не смотрели. Тогда бы точно знали, чего стоит превращение лёгким движением руки яхты "Победа" в яхту "Беда"...

— Ладно, уж сегодня-то должен наступить мой звёздный час.

— Вот же неугомонная... — закатил я глаза. — Смотри только, чтобы не как в прошлые разы было.

— Это был типа тонкий намёк?

— Это был офигеть, насколько толстый намёк. Уже два боя я спасал твою рыжую и бедовую голову.

— Это кто ещё кого спасал надо посмотреть!

— Не отвлекайтесь, — произнесла Рей. — Лучше давайте подумаем, как мы будем ловить Ангела.

— А чего тут думать-то? — спросила Аска. — Я ловлю — вы меня прикрываете. Всё же решили ещё в штабе.

— Вообще-то, пока не станет ясно, что там такое — мы все должны будем просто прикрывать рабочие команды. Сафари существует исключительно в твоём воображении.

— Пинка бы тебе дать... Чтобы не умничал.

— Пинок Евы-01 будет более увесист, чем пинок Евы-02. Помни об этом.

— А ещё можно прикладом по голове дать... — задумчиво протянула Рей.

Лэнгли сочла за лучшее промолчать. Всё-таки даже я ещё не слишком хорошо понимал, когда Рей пытается шутить или совершенно серьёзна... И дело совсем не в том, что у неё нет чувства юмора — оно у неё просто очень специфическое. Очень.

Идти было достаточно легко, даже с учётом того, что сейчас у нас под ногами были не бронеплиты, на которых стоит Токио-3, а обычная земля. Однако, проходимость была вполне на уровне — примерно как по неглубокой грязи. Да, ноги вязнут, но не особо сильно.

Для того чтобы пройти до "Глубины" приходилось закладывать ощутимый крюк — напрямую, в условиях горной местности, добраться было практически невозможно. Высота гор, правда, не превышала нескольких сотен метров, но даже для Евангелионов — это многовато. Складывалось ощущение, что мы шли по улице, а вокруг высились не горы, а просто высокие здания.

Дорог мы избегали, да и было сложновато ими пользоваться. Они ведь проходили по склонам гор, а нам по ним всё-таки было не слишком удобно двигаться. Так что шли мы по узким долинам.

Весь путь занял примерно пятнадцать минут очень экономичным и осторожным шагом, дабы не повредить дороги или высоковольтные линии электропередач, которых хватало в округе.

— "Эхо", это "Цапля". Вы приближаетесь к пункту назначения. Как поняли? Приём.

Невдалеке от нас зависла "кобра", по-видимому, командирская.

— Вас понял, "Цапля". Приближаюсь к пункту назначения. Приём.

— Будьте наготове, "Эхо". Конец связи.

— Рей, Аска, будьте наготове — мы подходим, — мысленно переключился я на внутреннюю частоту Евангелионов.

— Принято.

— Принято.

За очередным изгибом гор обнаружился пункт "Фукаса", и мы наконец-то смогли увидеть место падения Сандалафона собственными глазами.

Здесь узкая горная долина немного расширялась и заканчивалась у подножья одного из семи вулканических пиков массива Хаконе. Некогда росшие на склонах гор деревья и вся зелень вокруг были начисто уничтожены — при падении Ангела по этому месту прошлись ударные волны, несколько раз отразившиеся от склонов вокруг. Взрыв был сопоставим с ядерным — половина Хиросимы по мощности примерно, однако взрывная волна оказалась заперта в безлюдном ущелье и масштабных разрушений удалось избежать.

Но удар всё-таки был настолько силён, что треть вулканического пика оказалась уничтожена. Фактически долина теперь упиралась в огромный, даже на фоне Ев, провал размером в полкилометра в поперечнике.

Как раз там, где долина заканчивалась и начинался кратер, расположилась наша передовая база... Хотя, база — это громко сказано. Просто несколько наблюдательных вышек, машины с аппаратурой и прибывшие недавно автоцистерны с неинициированным супербакелитом, которым предполагалось залить зародыша.

Инженерные подразделения уже как раз расчищали подходы и готовились к спуску вниз. Ситуация была во всех отношениях нетипичной, потому как на традиционный ударный кратер место падение Сандалафона было похоже мало.

В ближней к нам части его глубина составляла около ста метров, но вот дальше эта цифра значительно возрастала, из-за того, что удар пришёлся по громадной подземной каверне, оставшейся от опустевшего магматического резервуара. Где-то в районе дальнего края и находилось предполагаемое местоположение Ангела. Более точная его локализация была затруднена поднимающимся облаком вулканических газов желтовато-белого цвета, которое скрывало около трети кратера.

— Долго ходите, — послышался в голове голос Мисато.

— На дорогах пробки, — ответил я дежурной фразой. — Ты где? Надеюсь, не у самого края, где опасно...

— Неа, посмотри налево.

Я покрутил головой, ища место, где могла быть Кацураги, однако вокруг были только горы... Постойте-ка... С одной из вершин в глаза ударил солнечный зайчик, чуть было не ослепивший меня, если бы оптика Евы-01 не приглушила свет. Я немного отрегулировал дальность обзора, и наконец увидел, что на пологой вершине расчищена небольшая площадка, где умудрился приземлиться тяжёлый двухвинтовой транспортный вертолёт "чинук". Вокруг него уже была расставлена какая-то аппаратура и приборы наблюдения, а также копошилось пара десятков людей, среди которых я заметил длинноволосую стройную фигуру в берете и красной куртке.

— Ты как там оказалась, командир?

— Эй! Я же Мисато Кацураги из первой горнострелковой! Я бы сюда и своим ходом поднялась!.. И это было бы даже лучше. Но пришлось на вертолёте. А вообще, здесь просто достаточно безопасное место с отличным обзором. Так! По местам, ребята!

Для Евы-01 было приготовлена площадка у левой части подхода к кратеру, для Рей — у правой, для Аски — по центру.

— Значит так, — принялась объяснять майор. — Согласно последним уточнениям, действуем следующим образом:

Ориентировочно через... так, сколько сейчас?... через тридцать пять минут будут показания с запущенных внутрь кратера дронов. После этого Ева-02 спустится вниз и непосредственно разведает обстановку и либо окажет поддержку инженерно-охотничьим отрядам, либо вступит в бой. Если уничтожить Сандалафона в одиночку не получится — в бой вступит Ева-01. Прототип в любом случае осуществляет прикрытие.

— Принято, — Рей разложила массивные короткие сошки на своей винтовке и принялась обустраиваться на позиции для стрельбы.

— Целая Ева в качестве разведки боем — не слишком ли рискованно? — без особого довольствия в голосе поинтересовался я.

— Принято решение рискнуть... — вздохнула Мисато. — Поверь, Синдзи, мне это тоже не особо по душе, но Командующий приказал.

— Командующий, значит, приказал... Что с самим кратером? Не слишком ли опасно туда спускаться?

— Там внутри преимущественно твёрдые горные породы, а серьёзных пустот кроме этой — не обнаружено. Тем более, при взрыве стенки кратера неплохо утрамбовало, и хотя там сейчас довольно неровный рельеф, в целом он не вызывает опасения.

— Лава, землетрясения, ещё что-нибудь приятное?

— Считалось, что эта вершина потухла много тысяч лет назад, — ответила Кацураги. — Однако сейчас на глубине начинают скапливаться вулканические газы, а приборы фиксируют слабые, но частые толчки силой в один-два балла на относительно небольшой глубине. Так что лучше нам поспешить...

— Да уж, как-то не слишком хочется просидеть около этого кратера весь день...

— Мы планируем уложиться максимум в шесть часов — больше вас в контактных капсулах всё равно держать нельзя. Пока готовьтесь.

Я опустил Еву-01 на правое колено, чтобы не стоять столбом — Евангелионы не рекомендовалось держать на ногах без особой на то необходимости. Аска и Рей последовали моему примеру.

Аянами немного обустроилась на своей позиции, используя вздыбившийся при ударе край кратера в качестве бруствера и упора для винтовки. С Лэнгли мы обменялись оружием — я отдал ей один пистолет, а она мне передала автомат, который я аккуратно положил рядом вместе со вторым мечом. При наличии двуручника АК-1301 ей был абсолютно не нужен и даже излишен.

Потянулись минуты ожидания...

— Есть картинка, — наконец-то послышался голос Кацураги. — Передаю вам.

На внутренней стенке контактной капсулы развернулось изображение, передаваемое с одним из дронов, находящихся внутри кратера. По-видимому, это был не просто лёгкий самолёт типа "предатора" или "глобал хока", а беспилотный вертолёт. По крайне мере, трансляция велась с одной точки где-то в воздухе.

Дно кратера не было по форме вдавленным в землю конусом, как это должно было быть. Оно шло под пологим наклоном от нас вниз, обрываясь у огромнного завала из земли и камней, сквозь который вырывались клубы серо-жёлтого вулканического дыма. Всё вокруг было завалено опалённой при взрыве землёй и обломками камней — от небольших валунов до булдыганов размером с железнодорожный вагон.

Почти около самого завала из земли торчала полусфера тускло-багрового цвета. Её поверхность была сложена из множества шестиугольников идеально правильной формы, а внутрь полусферы как будто бы пульсировал какой-то свет.

Я соотнёс размеры этого объекта с виднеющейся в углу измерительной шкалой и прикинул, что эта хреновина где-то метров пятнадцать в диаметре. На фоне Рамиила или той же Евы — достаточно мелковато. И правда, зародыш какой-то... Тогда, получается, что Ангелы десантируются на Землю вот в таких вот то ли яйцах, то ли капсулах, а затем растут уже на, так сказать, местных харчах? Интересно...

— Все это видят? — поинтересовалась Мисато. — Отлично, тогда излагаю план действий. Рей прикрывает, Синдзи тоже, но в случае чего готовится вступить в бой, а непосредственно выковыривать этот мячик идёт Аска. Понятно?

— Так точно, — хором отрапортовали мы.

— Хорошо. Теперь, Аска... Будь осторожна и аккуратна — провалиться или застрять ты там вроде бы нигде не должна, но мало ли что. Выковыряешь эту дрянь и назад. Если будет хоть малейшая угроза того, что это опасно — бросаешь всё, уничтожаешь Ангела и отступаешь. Понятно?

— Понятно, — ответила Лэнгли. — Когда выступать?

— По моей команде. Сейчас мы связываем бортовые компьютеры ваших Ев с МАГИ, чтобы транслировать вам виртуальную картинку. Сквозь этот чёртов дым вы ничего разглядеть не сможете, но мы перегоним картинку с камер и беспилотников через центральный компьютер и воссоздадим всё происходящее.

Мы заняли позиции на краю кратера в ожидании команды на начало операции.

Рей сначала медленно повела стволом винтовки из стороны в сторону, а затем передёрнула её затвор и замерла в неподвижности. Я немного передвинулся вперёд, чтобы держать под прицелом дно кратера, положил рядом с собой запасной меч, опустился на одно колено и вскинул поперёк груди автомат. Аска сняла с крепления двуручник и перехватила его двумя руками. Из-за того, что у неё за спиной сейчас был габаритный ранец, а не контактный кабель вкупе с внешними батареями, за спиной меч разместить не получилось. На поясе громадину почти в рост Евы-02 носить было проблематично, поэтому на Ноль-втором переоборудовали правый плечевой пилон, заменив систему хранения квантового ножа на мощное крепления для подвески двуручника.

Всмотрелся в панораму затянутого серо-жёлтым дымом провала кратера, мысленно вызвал прицельный маркер, навёл автомат вниз. Доли секунды баллистическому вычислителю потребовалось, чтобы определить точку куда я не просто целюсь, а куда с вероятностью в 99% процентов попадут выпущенные мною снаряды с учётом поправок на дальность, гравитацию, влажность, скорость ветра и тип боеприпасов...

В голове послышался сигнал запроса на корректировку транслируемого изображения, мысленно же послал подтверждение. В мгновение ока картинка резко изменилась — кратер больше не заволакивал вулканический дым. Да, во всём чувствовалась некоторая неестественность, но это понятно — МАГИ сейчас транслировали нам виртуальное изображение, сформированное на основе съёмок кратера в различных диапазонах.

У дальнего края различил я и торчащую из земли тёмную полусферу, усеянную шестиугольниками.

— Ноль-первый картинку принял, — отрапортовал я.

— Нулевой картинку принял.

— Ноль-второй картинку взял.

— Аска, выдвигайся.

— Поняла.

Тёмная фигура Евы-02 пермахнула через край кратера и соскользнула вниз. Метров через пятьдесят достигла массивного куска скалы, выдающегося вперёд. Огромный камень слегка зашатался и затрещал, но вес Евангелиона выдержал. Аска соскочила ещё ниже, держа левой рукой на плече двуручник, а второй тормозя о землю.

Я напряжённо следил за Лэнгли, краем глаза не выпуская из поля зрения зародыш Сандалафона.

Пару раз Аска запнулась, но сумела удержать равновесие при помощи пары ругательств и выучки, так что кратер она пересекла достаточно быстро и без особых происшествий.

— Я на месте, — отрапортовала девушка, нацеливая на торчащую из земли полусферу остриё своего двуручника. — Что дальше?

— Посмотри он там плотно сидит или нет. Выковырять эту дрянь можно?

— Сейчас...

Лэнгли осторожно ковырнула мечом землю вокруг зародыша. Даже включённому в боевой режим клинку она поддавалась плохо.

— Тут скала сплошная, — произнесла немка. — Зародыш сюда натурально вплавлен — не уверена, что... Я попробую, конечно, его отсюда выковырять, но ничего не гарантирую...

— Отставить, Аска. Я сейчас вышлю туда ребят, а ты просто постой в стороне на всякий случай.

— Ну, вот... — расстроено вздохнула Лэнгли. — А я только было настроилаась на серьёзное дело...

Но спорить не стала и отошла в сторону, разместившись около огромного обломка скалы.

Так прошло ещё полчаса, пока готовился инженерный десант в кратер. Разумеется, в отличие от Евы людей никто пешком идти не заставлял и даже не собирался — при такой местности всё равно не смогла бы пройти никакая строительная техника, а на себе много не утащишь. Так что пришлось ждать, пока прибудут транспортные и грузовые вертолёты...

Два серо-зелёных "блэк хока", появившиеся со стороны Токио-3, снизились и зависли над дном кратера вблизи от Сандалафона на высоте метров пятнадццати от силы, выбросив тросы. Мощный поток воздуха от их винтов разогнал клубящийся в кратере дым и всё стало прекрасно видно даже без помощи МАГИ.

— Как обстановка, Аска? — спросила Мисато. — Начинаем высадку инженерной группы.

— Тихо. Скучно, — вздохнула Лэнгли. — Трясёт вот только немного...

— Ничего, успокойся, тебе ведь ничего не угрожает.

— Мисато, это не меня трясёт, — слегка раздражённо ответила немка. — Это землю вокруг трясёт.

— Не поняла, — голос майора резко посуровел. — Ну-ка, подключите мне кого-нибудь из сейсмослужбы.

Спустя пару минут и серию щелчков и шуршаний, в эфире появился ещё один голос.

— Эмм... Госпожа майор...

— Имя. Звание, — судя по тону, Кацураги была недовольна. Причём, сильно.

— Ну... Вообще-то я гражданский...

— И когда обращаетесь к госпоже майору — добавляйте "майор, мэм", — ухмыльнувшись, вклинился я.

— Такао Рю, майор, мэм, — послушно отозвался человек. — Начальник сейсмологической станции Хаконэ-6, майор, мэм. Придан для оказания содействия НЕРВ, майор, мэм.

— Мои люди утверждают, что чувствуют вполне ощутимые колебания земли, — ледяным тоном произнесла Кацураги.— Что вы на это скажете?

— Ну... За последний час мы насчитали около пятидесяти толчков силой от одного до трёх баллов... И их частота и сила продолжают усиливаться...

— Это опасно?

— Ну... Вообще мы считали район Хаконэ очень спокойным в вулканическом плане. Но, видимо, сила удара была такова, что вызвала подвижки ранее достаточно стабильных пластов. Ещё мы фиксируем некоторое увеличение температуры у дальнего края дна кратера. Я бы даже не стал исключать, что магматический резервуар данной вершины не так уж и пуст, как считалось раньше...

— Вы могли сказать об этом раньше?

— Ну... Вообще-то мы собираем данные раз в несколько часов и статистически достоверные тенденции роста вулканической активности появятся лишь после обсчёта последних измерений...

— Понятно всё. Одним словом — угроза для жизни людей, если они будут находиться в кратере, существует?

— Ну...

— И без "ну".

— В принципе, существует.

К этому моменту по тросам из вертолётов уже спустилось полдюжины человек и почти столько же ящиков с аппаратурой.

А в следующий момент тряхнуло так, что почувствовали решительно все.

Из многометрового каменного завала у дальнего края впадины вырвался огромный фонтан газов, достигший в высоту полукилометра, не меньше. Последовал новый, ещё более мощный толчок, а череда более слабых землетрясений и вовсе слилась в непрерывную дрожь земли.

— Все назад! — рявкнула Кацураги. — Аска, отступай!

Впрочем, Лэнгли дважды упрашивать не пришлось. Пока высадившиеся инженеры, цепляясь ко всё ещё свисающим из "блэк хоков" тросам, бросали всё лишнее и пытались унести ноги от ставшего столь негостеприимным кратера, Ева-02 тоже начала отступать.

Из образовавшейся бреши в завале непрерывным потоком начал выходить густой дым, а сквозь него начало пробиваться тусклое, но отчётливое багровое сияние.

Один из вертолётов поднял на борт всех людей и только начал набирать высоту, как в метрах в ста от первого, вырвался ещё один колоссальный столб дыма. Но если первый ударил почти вертикально вверх, то второй рванул под углом, распластавшись, будто диковинный зверь, в прыжке над кратером. "Блэк хок" почти сумел избежать этого потока, но то-то что почти.

Поток горячих газов зацепил длинную хвостовую балку и повредил рулевой винт. Его мотнуло в узле крепления, а затем с оглушительным лязгом, разнёсшимся эхом вокруг, он разлетелся на части.

Вертолёт закрутило вокруг собственной оси и, оставляя дымный след, он начал падать.

Я быстро включил сканирование доступных каналов радиосвязи и почти сразу же натолкнулся на отчаянное:

— 6-4 падает! Падает!..

Шасси погасило часть удара, "блэк хок" врезался в землю не носом, что было бы почти гарантированным приговором всем находящимся на его борту, а плашмя. Хвостовая балка зацепилась и намертво застряла между двумя огромными обломками скал, согнулась, но выдержала и предотвратило дальнейшие возможные рысканья машины. Несущий винт с искрами и лязгом разрушился об окружающие место падения камни и постепенно остановился. Минула минута, другая, но взрыва не последовало.

— 6-10, проверить место падения, — послышалась отрывистая команда Кацураги. — Воробей-1, Воробей-2 приготовиться эвакуировать выживших.

— Мисато, мне их прикрыть? — спросила Аска, тем не менее ни на секунду не замедляя своего отступления.

— Нет! Не рискуй.

— Поняла.

Не успела Лэнгли договорить, как из образовавшегося при первом прорыве газов провала вырвался многометровый фонтан тёмно-алой лавы и тяжело расплескался по земле небольшим озерцом раскалённой породы.

В тот же миг тёмно-багровая поверхность зародыша Ангела словно бы засветилась откуда-то изнутри и начала трескаться по линиям шестиугольников. Земля на десятки метров вокруг от Сандалафона начала покрываться густой сетью трещин и ходить ходуном, а затем...

Затем шар буквально взорвался, будто чугунная "рубашка" ручной оборонительной гранаты, и вверх рванула огромная колонна живой чёрно-багровой плоти.

Колыхающаяся, будто студень, перевитая чем-то вроде жил и беспрерывно шевелящаяся, она достигла высоты метров в сто, а затем её верхний заострённый край раскрылся подобно цветочному бутону. В сторону рванули восемь огромных толстых щупалец, венчиком окружающих что-то вроде исполинского загнутого клюва, состоящего из трёх частей.

Земля вокруг монстра разлетелась в сторону, и из неё начали подниматься многометровые тонкие щупальца — одно, два... Восемь малых и два более длинных, увенчанных на концах тяжёлыми и твёрдыми на вид подобиями клювов.

— Твою мать... — потрясённо ругнулся я. — Тентаклевый монстр...

— Уничтожить! — прогремел в эфире голос Кацураги. — Унич...

Шипение и помехи прервали Мисато.

Почти одновременно с выкриком командира Рей влепила в тварь шестнадцатидюймовый снаряд. В воздухе распустился огромный шар дыма и огня, взрыв эхом отразился от стен кратера, ударная волна внесла свою посильную лепту в дело дрожания земли. Мгновением позже я тоже присоединился к "веселью" и влепил в Сандалафона длинную очередь.

Когда дым рассеялся, стало видно, что Ангел окружён мерцающей золотистой плёнкой и совершенно невредим.

Разливающееся позади Ангела лавовое озеро зацепило одно из его щупалец и почти моментально испепелило его часть. Сандалафон дёрнулся и начал с неожиданной для такого организма прытью отползать вперёд, на ходу регенерируя повреждённую конечность.

Большего всего он сейчас действительно напоминал колоссальных размеров сухопутного кальмара. Или даже, пожалуй, кракена. Хотя вот центральная его часть больше походила на гидру или ещё какое-нибудь кишечнополостное создание. Примерно в её центре виднелся традиционный алый шар ядра суперсоленоида, защищённого чем-то вроде костяной решётки. Радиально отходящие от нижней части туловища щупальца были один в один кальмарьи, но вот орган передвижения скорее напоминал что-то вроде ноги брюхоногих моллюсков... Та ещё химера в общем.

— Аска, он сейчас по месту падения пройдётся! — крикнул я, мысленно прикинув текущую траекторию монстра.

— Поняла. Прикройте меня.

Ева-02 одним громадным прыжком покрыла метров сто и выросла прямо на пути почти в полтора раза более крупного Ангела, приземлившись невдалеке от места падения "блэк хока". Судя по показаниям тепловизора, там были источники инфракрасного излучения вполне человеческой наружности, а значит нужно было хотя бы попытаться вытащить кого-нибудь из выживших.

Рей выпускала снаряд за снарядом в Сандалафона, но без особого толка — взрывы гремели на расстоянии от тела Ангела. АТ-поле надёжно защищало его от большинства атак.

— Аска, сначала сними его защиту.

— Да знаю я!.. — огрызнулась девушка.

Золотистая плёнка вокруг Ангела на мгновение дрогнула и заметно потускнела, и Лэнгли тут же с кинжальной дистанции выпустила по Санадалафону десяток ракет из наплечных пакетов направляющих. Взрывы осколочно-фугасных боеголовок буквально оторвали одно из его щупалец и сильно разворотили туловище.

Очередь из нескольких сотен двадцатимиллиметровых снарядов, выпущенных Ноль-вторым из пары гатлингов исполинским мечом рубанула Ангела. В сторону разлетелись огромные ошмётки плоти, брызнула синяя кровь.

Сандалафон неожиданно резко ударил туловищем прямо перед собой, целясь в Еву-02. Но промахнулся — Аска шустро отскочила в сторону. Промахнулась и Рей — в тот момент, когда монстр нагнулся, она как раз выпустила в него крупнокалиберный снаряд. Но тот прошёл мимо, выбив огромную воронку в противоположной от Аянами стенке кратера.

Я подавил первое и столь опрометчивое желание немедленно броситься Аске на помощь, и начал бить короткими очередями из автомата, целясь в щупальца Ангела. Зацепил одно, перебил другое...

Неожиданно золотистое свечение вокруг Сандалафона вновь вернулось на первоначальный уровень, а его громадные щупальца начали буквально на глазах отрастать и регенерировать. Последняя моя очередь лишь бессильно отрикошетила от силового поля Ангела.

Монстр пустил в дело щупальца, целясь в Еву-02. Аска поднырнула под хлёсткий удар одного, отскочила назад, избегая другого. Отклонилась в сторону, пропуская мимо себя тычок третьего. Крутанулась на месте и со всей силы рубанула по нему мечом. Полностью перерубить его не смогла, но это было и неудивительно — попробуйте рассечь даже самым острым клинком свободно висящий толстый шланг...

Из-за гребня холмов показались две пары "дефендеров", больше похожих на стрекозы, чем на вертолёты, в сопровождении четырёх "кобр". Лёгкие вертушки заложили крутой вираж и начали спускаться к месту падения "блэк хока", а ударные машины направились к Ангелу.

— Аска, попробуй увести его влево! Попробуй его отвлечь!

Ответом мне стало лишь напряжённое рычание, а я в это время лихорадочно соображал, как мне помочь Лэнгли.

Спуститься? Не вариант. Если что, то я не смогу помочь той же Аске выбраться наружу.

Имеющееся оружие фактически бесполезно, пока защита Сандалафона действует. Вижу — немка пытается её нейтрализовать, но это у ней не слишком хорошо получается. Время таких пробоев куда меньше, чтобы успеть среагировать и выпустить хотя бы десяток снарядов в тварь.

Пустить в ход собственное АТ-поле? Самый лучший вариант...

Я отбросил почти бесполезный АК-1301 в сторону и резко выбросил вперёд правую руку Ноль-первого. Золотистое сияние послушно усилилось вокруг сжатого кулака и рвануло вперёд узким остронаправленным потоком.

Нижнюю часть туловища Сандалафона пробил насквозь струя невидимой энергии, оставив после себя тоннель, где без особых проблем смогла бы проехать машина. Но он почти сразу же начал зарастать, хотя Ангел и дёрнулся в ответ на такое повреждение и на секунду отвлёкся от непрекращающихся атак Ноль-второго.

Я выпустил ещё три подобных "копья", два из которых попали в цель, но ущерба подобно первому больше не причиняли.

Две пары "кобр" тем временем разделились и зашли на Сандалафона в двух разных сторон, начав выписывать над ним карусель. Вертолёты поливали тварь огнём из трёхствольных двадцатимиллиметровых пушек и засыпали неуправляемыми ракетами из пакетов, подвешенных под крыльями, но без особого результата. Что было, в принципе, и неудивительно.

Аска продолжала уворачиваться от атак, перескакивая со скалы на скалу и с уступа на уступ, и яростно обороняясь. Отбила двуручником удар сверху, подрубив одно щупальце. Рубанула по несущемуся к ней слева ещё одному, вспарывающим ударом отбросила от себя третье... И пропустила прямой тычок в грудь увенчанной тяжёлым клювом конечности.

Еву-02 отбросило назад метров на полста, но плашмя Ноль-второй не рухнул, а приземлился на задницу, не допустив повреждения ранцевого двигателя. И даже меча из рук не выпустил. На нагрудной брони Евангелиона виднелась внушительная вмятина, но защита всё-таки выдержала, тем самым избавив Еву-02 от серьёзных повреждений.

К Аске рванули ещё щупальца, она вскинула было двуручник, но их ещё на подлёте надрубила выпущенная мной проекция АТ-поля. Если в прошлые разы я бил "копьями", то в этот раз рубанул наотмашь, будто мечом или косой.

"Голова" монстра мотнулась из стороны в сторону и безошибочно уставилась в мою сторону. Его трёхсекционный клюв широко распахнулся, в нём что заискрилось, а в следующее мгновение пространство прорезал тонкий поток энергии красновато-жёлтого цвета.

Я встретил выстрел усиленным в лобовой проекции щитом из АТ-поля, которое успешно погасило большую часть энергии луча. В месте соударения луча с защитой в стороны рванула ударная волна, поднимая вокруг Ноль-первого кучу пыли.

Это стало наибольшим результатом выстрела монстра. Это, да облетевшая краска с нагрудной брони Евангелиона — лучевое оружие данного Ангела явно подкачало.

В ответ я ударил "копьями" с обеих рук, целясь Сандалафону в голову. Одно из них прошло мимо, а вот второе перебило щупальце на голове Ангела. И почти сразу же, без промедления, я ударил крест-накрест рубящими проекциями АТ-поля. Плоть верхней части туловища монстра взорвалась глубокими многометровыми ранами, из которых выплеснулась синяя кровь. Но уже через считанные секунды эти повреждения начали зарастать...

Тем временем дно кратера довольно быстро покрывалось жидкой текучей лавой, которая всё поступала и поступала из подземных резервуаров. Видимо, падение Ангела что-то нарушило в доселе спокойной и невидимой человеческому взору жизни подземелий... Сандалафону до своего сериального прототипа явно было далеко — к лаве он был устойчив чуть более, чем никак, так что вполне целенаправленно пытался выбраться наружу.

Пользуясь поднятой нами суматохой, "дефендеры" зависли над местом падения "блэк хока", смогли вытащить из него выживших и сейчас уже улетали прочь.

Значит, пора бы уже и кончать этого сухопутного кракена...

— Рей, не трать снаряды, — скомандовал я, видя, что сестра так и продолжает методично гвоздить Сандалафона выстрелами из своей винтовки. — Возьми эту тварь на прицел и жди момента.

— Принято.

— Аска. Аска!..

— Я занята, позвоните попозже, — процедила Лэнгли, уворачиваясь от безостановочных атак Ангела.

Делом это было явно непростым — попробуйте сами кружить вокруг здоровенного и сильного противника, находясь фактически на склоне горы, заваленном камнями.

— Людей с подбитой вертушки эвакуировали — отступай.

— Сейчас... только завалю... этого... урода...

— Рей, по моему сигналу...

Ева-02 крутанула вокруг себя меч, отбрасывая от себя щупальца, и начала скачками выбираться из кратера. Следом за ней начал подниматься и Сандалафон, очень хорошо мотивируемый в плане движения всё поднимающимся уровнем лавы позади. Раскалённая магма затопила уже почти половину кратера, но даже и не думала останавливаться на этом. Даже какая-то оторопь брала от того, что рядом с самым ценным городом на планете фактически находится действующий вулкан...

Я начал методично обстреливать карабкающегося вверх Ангела НУРСами, а сам тем временем начал сосредотачиваться.

Да, пусть силовое поле Сандалафона не столь мощно, как, например, у Рамиила, да и в плане огневой мощи он явно уступает тем же Израфиилам... Однако учитывая, что наполовину отсечённое щупальце длинной в полсотни метров он отращивает секунд за двадцать, то уничтожать столь быстро регенерирующую тварь — та ещё задача. Особенно принимая во внимание, что до ядра нужно сквозь все эти щупальца ещё как-то пробиться...

Поэтому я решил сейчас провернуть тот же трюк, что и в бою с Гагиилом — сформировать тугой кулак АТ-поля, способного нейтрализовать защиту противника пусть и на ограниченном участке, но надёжно. И добить уже более-менее обычным оружием.

Моргнул. И мир вокруг меня тотчас же расцвёл всеми оттенками жёлтого и золотого. Самую сильную засветку, разумеется, давали карабкающаяся вверх Ева-02 и Сандалафон, вокруг которого шестиугольными волнами расходилось сияние АТ-поля...

Я прицелился, глубоко вдохнул, а затем резко выбросил обе руки вперёд, будто бы что-то отталкивая от себя.

С рук Евы-01 сорвался шестиугольный столб золотистого света, ударившего прямо в Ангела и пробившего внушительную брешь в его защите.

— Рей! — выкрикнул я.

На этот раз Аянами не промахнулась, и ничто не помешало её стрельбе. Тяжеленный 406-миллиметровый снаряд попал Сандалафону прямо в голову и буквально разметал её в клочья. Ангел будто бы натолкнулся на невидимую стену и на мгновение замер на месте.

Чувствуя, как мозг буквально плавится от напряжения в попытке одновременно и удержать поток направленного АТ-поля, и сделать ещё что-то, я отдал мысленную команду на залп неуправляемых ракет.

Рёв стартующих с наплечных направляющих ракет, слился в один сплошной грохот — два десятка НУРСов буквально разнесли в клочья всю переднюю часть монстра.

Аска, сообразившая, что сейчас вполне возможно достать противника, от которого она ещё совсем недавно вовсю улепётывала, остановилась и резко развернула Ноль-второго.

Удар влево, удар вправо. Тяжёлый квантовый клинок рубит метнувшиеся к Лэнгли щупальца. Ещё два! На этот раз -самые длинные, увенчанные хитиновыми или костяными клювами. Сразу с двух сторон — так просто не отбить.

Аска отпрыгнула назад, почти взлетев на торчащий будто трамплин каменный выступ. Кусок скалы опасно затрещал, но вес Евы выдержал. Но в следующий момент в его основание ударили набравшие инерцию щупальца Сандалафона. Камень обрушился прямо на них, придавив своей массой, а следом прыгнула вперёд Лэнгли.

Вложив в мощный колющий удар сверху всю массу разогнавшегося Евангелиона, она пробила толстое щупальце насквозь, пришпилив его к земле длинным клинком. Двуручник такого к себе обращения не выдержал и переломился у пяты чуть пониже рукояти — в том месте, где на клинок действовало наибольшее усилие.

Немка отбросила ставшую бесполезной рукоять в сторону и схватила с пояса пистолет.

Два тяжёлых восьмидюймовых снаряда буквально оторвали кусок щупальца Ангела, а затем немка начала стрелять в туловище Сандалафона, целясь в ядро.

Выстрел, другой, третий. Попадания отмечались на туше монстра гигантскими кратерами в живой плоти. Почуяв, чем дело пахнет, тварь сочла за лучшее начать втягивать ядро внутрь своего тела. Ещё один взрыв! Шестнадцатидюймовый снаряд ВОН-13 взметнул огромное облако земли и каменных обломков, попав аккурат в "ногу" Ангела.

Сандалафон начал заваливаться вбок. И с грохотом рухнул на землю, расплескав вокруг себя настоящее озеро синей крови.

— Аска, быстрее уходи оттуда! — рявкнул я, видя, как озеро лавы подступает к самой туше монстра.

Лэнгли напоследок выпалила в ещё шевелящегося Сандалафона десяток ракет и со всех ног рванула вперёд и вверх.

Прыжок. Ещё прыжок. Ева-02 неслась скачками, будто горная серна, перескакивая с одного уступа на другой. Ноль-второй распластался в воздухе в огромном прыжке, намереваясь приземлиться на тот самый большой каменный карниз, откуда Аска начала спуск в кратер...

Прилив лавы захлестнул валяющегося на земле и пытающегося отрегенерировать повреждения Сандалафона. Послышалось громкое шипение от пригорающей, будто мясо на скорвородке, плоти инопланетного монстра... И неожиданно тот начал рваться вперёд, словно бы из последних сил перед лицом неминуемой смерти. Ангел скорее даже не полз, а рос — лава сжигала его тело метр за метром, но он всё равно продвигался вперёд.

Будто пущенные сильной рукой копья в воздухе промелькнули два увенчанных клювами щупальца. Одно из них вонзилось глубоко в землю и начало стремительно обрастать ветвящимися и противно шевелящимися отростками, будто корень диковинного растения...

Траекторию удара второго я не угадывал — знал с потрясающей чёткостью. Видел, с точностью до сантиметра, куда он ударит.

Время послушно замерло, а по телу прокатились привычные обжигающие волны огня и холода.

Расталкивая ставшее таким вязким и неподатливым пространство, я бросил Еву-01 вперёд с максимально возможной скоростью. Связки и суставы едва не вывернуло от чудовищного напряжения, мышцы противно заныли, сведённые приступом судороги, но Евангелион всё же рванул вперёд.

Я протаранил его телом невысокий земляной вал, образовавшийся при ударе Ангела о землю, и прыгнул вперёд.

Время ослепительной вспышкой вернулось в своё привычное русло, и в одно мгновение слились сразу несколько событий.

Увенчанное тяжёлым острым клювом щупальце Сандалафона ударило в спину Аски, раскрошив ранцевый генератор в клочья, но соскользнув с основной брони. Пусть генератор и был полностью разрушен, но ещё одно дело он сослужил, сработав будто навесная броня.

Траектория полёта Евы-02 сместилась, и она приземлилась на самый край выступающего вперёд длинного обломка скалы. Даже крепчайший камень не выдержал удара разогнавшейся туши массой в тысячу с лишним тонн и разлетелся на куски.

Аска выбросила вперёд руку, уже понимая, что зацепиться не получится, и начала падать вниз.

— Только не так... — раздался её шёпот в эфире.

Ева-01 глубоко врезалась левым коленом в камень, боль от приземления сотрясла всё моё тело, но в последний момент я схватил падающего Ноль-второго за руку.

— Держу! — крикнул я, упираясь левой рукой в крошащуюся под пальцами скалу.

— Синдзи...

Твёрдый клюв на промахнувшемся щупальце неожиданно раскололся на части и обрушился вниз, а под ним обнаружился клубок из десятков тонких щупалец поменьше. Сандалафон, тело которого всё больше и больше поглощала подступающая лава, взмахнул им и вцепился в висящие в воздухе ноги Евы-02.

Правую руку рвануло так, что едва не вывернуло из сустава. Ноль-первый резко просел вперёд и едва не ткнулся носом в землю. Камень подо мной начал покрываться густой сетью трещин, не в силах выдержать столь чудовищного давления.

Ангел, зацепившись одним щупальцем за скалу, а вторым за Еву-02 начал подтягиваться вверх. Лава остановила своё продвижение и замерла на одном уровне. Такими темпами монстр действительно сможет выбраться из огненной ловушки...

— Синдзи...

— Не отпущу... — сквозь зубы прошипел я, изо всех сил стараясь вытянуть Аску наверх. — Не отпущу... Ч-чёрт!..

Откуда-то сверху рядом со мной приземлился Прототип, сжимая в правой руке автомат, а в левой — винтовку. Рей дала очередь из АК-1301 с одной руки, и прежде чем мощная отдача вывернула ствол оружия в сторону, перебила очередью держащие Лэнгли щупальца. А затем положила винтовку ложем на землю и, прицелившись вниз, выстрелила.

Удар тяжёлого снаряда отбросил Сандалафона прямо в море расплавленного камня. Исполинская туша пробила собой застывающую на поверхности озера магмы корку, и с громким шипением и в облаке пара начала погружаться.

Аянами отбросила в сторону оружие и помогла мне вытащить Аску.

— В порядке? — быстро спросил я.

— Да! Нужно валить!

Я сообразил сразу — пусть ядро и достаточно стабильный объект, но погружение в лаву явно будет не лучшим вариантом развития событий. Огромная температура и чудовищное давление вполне могут запустить взрывную реакцию...

Посмотрел наверх. Зараза... Почти полтора моих роста и склон слишком крутой — быстро не забраться. А оставаться рядом с озером магмы, которое может вот-вот в прямом смысле слова взлететь на воздух — крайне чревато.

Обхватил Еву-00 и Еву-02 за талии и покрепче прижал к себе.

— Что ты...

— Не знаю!

Согнул ноги, а затем резко прыгнул, буквально выстреливая огромное тело Евангелиона вперёд, одним громадным прыжком покрывая метров полтораста и вылетая за пределы кратера.

При приземлении мои ноги ушли в ставшую внезапно вязкой землю до середины голеней, но Рей с Аской почти моментально помогли мне выбраться, и все втроём мы рванули за ближайшую гору.

Едва-едва успели.

Как только мы завернули за поворот изгибающейся долины, воздух разорвал чудовищный грохот и к небесам взлетела исполинская колонна лавы, достигнув высоты километра, не меньше. А затем тяжёлым огненным саваном обрушилась вниз в кратер.

И будь Сандалафон хоть трижды Ангелом, но в таких условиях ему было не выжить.

* * *

Я сидел на траве, привалившись к колесу военного джипа, и, блаженно щурясь на поднимающееся в зенит солнце, неторопливо прихлёбывал горячий кофе.

Вот и всё. Вот и ещё один Ангел уничтожен, что не может не радовать. И даже параллелей с оригиналом избежать не удалось — лава, спасение Аски... Но всё хорошо, что хорошо кончается. Мы живы и здоровы, а это главное. Даже из тех, кто был в разбившемся вертолёте погибших не было — переломанные руки-ноги и пробитые головы были, а убитых не было.

И то радость...

Минут через двадцать я усну — это факт. После напряжённого пилотирования Евы всегда зверски клонит сон и сопротивляться этому решительно невозможно. Но пока я буду сидеть на солнышке и пить кофе, просто наслаждаясь тем, что жив и невредим.

Буду смотреть, как Мисато гоняет народ по поводу и без, в поисках найти что-нибудь относительно целое от Санадалафона. Хотя бы даже кусочек его щупальца... Хорошие у него всё-таки щупальца были. Такие бы засушить, да к пиву — целый Октоберфест могли бы закуской обеспечить...

Рядом со мной на траву кто-то плюхнулся и тяжело вздохнул.

— Не получилось поймать засранца, — сокрушённо произнесла Аска, откидываясь назад и поправляя едва-едва высохшие волосы. В отличие от меня чистоплюй... эээ... чистоплотная Лэнгли после того, как вылезла из контактной капсулы и отбилась от дежурной бригады врачей, немедленно затребовала себе полевой душ и, видимо, полевой фен. Не знаю, наверное, такой существует... А если не существовал, то его вполне могли изобрести ради исполнения прихотей одного из весьма немногочисленных пилотов Евангелионов...

— В следующий раз поймаешь, — улыбнулся я.

— Непременно.

Мы посидели некоторое время в молчании.

— Знаешь... — негромко произнесла Лэнгли. — Спасибо, что вытащил меня.

— Да ерунда...

— Моя жизнь — это не ерунда, — серьёзно произнесла девушка, заработав от меня слегка ироничный взгляд. — Чего?

— Да так... Ничего...

— И, это самое... — замялась рыжая. — Всё-таки иногда я действительно слишком самоуверенная.

— Думаешь? — улыбнулся я.

— Лучше! Знаю! И... — Аска улыбнулась и дружелюбно пихнула меня локтём в бок. — И это всё-таки здорово знать, что есть кто-то, кто может вытащить тебя из такой вот передряги.

— Всегда обращайся. Работаю без выходных и перерывов.

— Эх, ты... — Лэнгли взъерошила мои вставшие дыбом и слипшиеся в иголочки после ЛСЛ волосы. — Ёжик.

— Что-то имеешь против ёжиков?

— Неа.

Аска привалилась ко мне плечом и склонила голову на бок.

— Хочу спать, — заявила девушка и... уснула!

— Эх, ты... — я аккуратно поправил лезущую Лэнгли в глаза прядь волос. — Белка.

Спи, Аска. И пусть тебе приснится что-нибудь хорошее. И пусть мне тоже сейчас приснится что-нибудь хорошее.

Например, что мы действительно всего лишь школьники и друзья детства, и нам не нужно постоянно рисковать своими жизнями. Пускай ненадолго, но мы отправимся туда, где всё спокойно и скучно, и герои, своими отчаянными поступками исправляющие ошибки других, просто не нужны.

Давай увидим сон, забудем на секунду о мире вокруг, немного отдохнём...

А потом вернёмся.

Ведь здесь мы всё ещё нужны и у нас впереди ещё куча работы.

Эпилог.

Низко висящее над горизонтом солнце освещало болотистую равнину, одним концом упирающуюся в свинцово-серого цвета море, а другим — в низкую цепь гор. Холодный ветер пригибал к земле и так невысокую бледную траву, в которой кое-где возвышались маленькие чахлые деревца.

Среди небольших прудов болотной воды, по заросшей травой насыпи шла невысокая девушка. Коротко и неровно обрезанные пепельно-седые волосы, тонкие черты лица, бледная — почти белая кожа и кроваво-красного цвета глаза. На её плечи был наброшен длинный белый плащ, на спине которого алым были выведены непонятные письмена — то ли просто какие-то символы, то ли иероглифы. В руках у девушки был странного вида серебристый посох, с закреплёнными на нём серо-стального цвета металлическими пластинами, который она несла, держа за середину и не опираясь на него при ходьбе.

— Кто... ты... — шипением выходящего болотного газа разнеслось в воздухе.

Девушка продолжала шагать вперёд — к виднеющимся вдалеке горам. Отпечатки следов позади неё понемногу наполнялись мутной водой.

— Кто... ты...

Из тёмного зеркала пруда с глухим всплеском высунулись две худые человеческие руки, затем показалась голова и плечи ужасно худой коротко стриженной девушки, вымазанное грязью и тиной. Из-за того, что её лицо было сильно перепачкано, о внешности странной обитательницы болота судить было сложно. Однако чудилось какое-то сходство между ней и той, что сейчас шла по насыпи...

С утробным рыком, мало подходящим нормальному человеку, обитательница болота попыталась вцепиться в ноги идущей по насыпи пепельноволосой. В оскалившемся рте мелькнули неестественно острые и крупные зубы.

Пепельноволосая отшвырнула непонятное существо прочь ударом диковинного вида то ли ботинка, то ли сапога, сделанного из чего-то вроде белой кожи и усиленного какими-то серебристыми пластинами.

— Кто... ты...

С другой стороны насыпи из-под воды вылезло ещё одно человекоподобное существо. Человеком это всё же назвать было сложно — оскаленная пасть, более подходящая хищнику, скрюченные на манер когтей пальцы и совершенно безумное выражение глаз.

Безумное.

Начисто лишённое разума.

Пепельноволосая крутанулась на месте, пяткой левой ноги разбив морду твари в кровь и отбросив её назад.

— Кто ты...

Болото ожило, словно чудовищный и пугающий суперорганизм, взорвавшись десятками всплесков вылезающих из воды существ, которые подобной морской волне начали окружать девушку в белом плаще.

Сохраняя совершенно отстранённое выражение лица, она резко взмахнула своим странным посохом.

С резким щелчком закреплённые на нём пластины откинулись в стороны и зафиксировались стопорами.

Посох в мгновение ока превратился в диковинную двухклинковую нагинату.

Пепельноволосая стремительно крутанула её вокруг себя. Два узких изогнутых клинка тускло-серого цвета шутя перерубили тянущиеся к ней руки болотных обитателей. В стороны брызнула тёмно-багровая кровь и отсечённые конечности.

— Кто ты.

Поворот, нагината разрубает пополам болотника, забравшегося на насыпь. Тычок вперёд — лезвие пробивает грудь ещё одному. Прыжок вверх — и скрюченные пальцы четырёх тварей лишь бессильно хватают воздух.

Лезвия крест-накрест полосуют воздух, отшвыривая с пути пепельноволосой одного болотника, второго, третьего, четвёртого... Белый плащ густо заляпан тёмной кровью чудовищ; её брызги и на волосах и лице девушки, что сейчас танцевала смертельную пляску боя, ни на секунду не снимая со своего лица равнодушно-холодной маски.

— Кто ты. Кто ты. Кто ты, — вкрадчиво шепчет болото.

Резкий тычок назад — клинок врубается в живот подобравшегося сзади болотника. Пепельноволосая выдёргивает своё оружие и наотмашь хлещет следующего противника. Изогнутое лезвие рассекает шею твари, почти отделяя голову от туловища; вверх бьёт фонтан крови из перебитых артерий.

Нагината, ни на секунду не замирая на месте, продолжает своё движение, описывая вокруг девушки широкую дугу.

Болотники, чьи движения становятся всё более и более быстрыми, шустро отскакивают в сторону, а затем бросаются вперёд — сразу, все вместе, числом около десятка.

Пепельноволосая подпрыгивает, отталкивается нагинатой от земли и, сделав сальто, оказывается позади своих странных врагов.

Короткий взрыв ударов, лезвия перебивают позвоночники ближайшим двум тварям. Вспарывают живот ещё одной, следующая уворачивается... Но второй клинок подсекает болотнику левую ногу, а следующий удар пробивает чудовищу грудь.

Шаг, второй, поворот, удар. Нагината отсекает голову ещё одной твари. Уклониться, припасть на правое колено. Клинок шутя перерубает ноги следующего болотника. Рывок вперёд — каблук ботинка крошит гортань подранка. Удар плечом отбрасывает подобравшегося слишком близко противника, а вспарывающий удар рассекает, будто хирургическим инструментом, тело твари от паха до горла.

Нагината плашмя отшибает тянущиеся к пепельноволосой руки, а второе лезвие резко рассекает воздух и тела болотников. Остаётся последний враг.

Клинки сносит твари правую руку по локоть, отсекают левую кисть и вспарывают левый бок, кроша рёбра. Тварь валится на спину и пытается неловко отползти назад — к родному и спасительному болоту...

— Ктотыктотыктотыктоты... — отдельные слова, дрожащие в воздухе, сливаются в один сплошной поток.

Девушка сбрасывает с плеч перепачканный тёмной кровью и болотной грязью плащ, под которым оказался облегающий серебристый комбинезон. Слегка отводит назад руку, держащую своё смертоносное оружие...

— Меня зовут, — негромко произносит пепельноволосая. — Аянами Рей.

Изогнутое лезвие нагинаты врезается в широко оскаленный рот болотника и, пробив затылок, втыкается в мягкую землю.

Движение сзади. Девушка молниеносно реагирует и резко бьёт своим оружием с разворота...

Лязг металла.

Лезвие нагинаты оказывается блокировано двумя скрещенными мечами с тонкими длинными лезвиями и замысловатыми корзинчатыми эфесами.

Держащая их девушка в точно таком же серебристом комбинезоне, как у Рей, с длинными серебристыми волосами, бледной кожей и алыми глазами, слегка улыбается.

— Ты в этом уверена, сиятельная?

Песня "Sin City" ("Город греха") певицы Мередит Брукс. Перевод:

В этом городе, полном боли,

Ты — единственный, кто поймал удачу за хвост,

Разменяв судьбу за мелкую монету.

Но единственное, что это изменило —

Огни города, что стали более яркими.

Огни, что заменяют солнце.

Прочь за дверь, чтобы сжечь себя

И нет пути назад.

Ты проиграл —

У тебя "глаза змеи", тебе не победить.

Ты тонешь во всём этом и кричишь.

Это — твоё последнее предупреждение.

Грязные деньги всё так же текут

По венам города.

Сменишь имя, чтобы спастись от вины,

Но никогда не покинешь этот город греха.

Ведь здесь ты — король.

В комнате, полной позора,

Ты мог утопить этот город,

Чтобы начать новую жизнь.

Но перед тобой зеркало —

И не отвести взгляд

От крови на твоих руках.

Улицы под твоими ногами

Будут всё тянуть вниз, будто зыбучий песок.

Запомни, этот поцелуй, что ещё горит на щеке...

Всего один поцелуй из тени

Станет прикосновение ангела!

Всего один поцелуй — всё, что тебе нужно

Если ты никогда не покинешь этот город греха!

Ты никогда не покинешь город греха...

Ты никогда не покинешь город греха...

Ведь здесь ты — король...

(От автора: перевод мой, местами вольный и не слишком точный. Выражение "глаза змеи" означает две выпавшие единицы на игральных костях).

Приблизительный перевод с английского — "Одиночный неконтролируемый враг высшего ранга".

(англ.) "Прикончи её". Одна из легендарных фраз серии игр "Mortal Kombat".

Фр. le Clairon — "горн". Неофициальное название французской штурмовой винтовки FAMAS.

Американское жаргонное обозначение любых бойцов террористических группировок.

ЗИП — запасные инвентарные принадлежности.

Это египетский БТР "Фахд" 280-30, находящийся на вооружении сухопутных войск Алжира.

Фрагмент песни "Зверь" группы "Наутилус Помпилиус".

Если я сбиваюсь с дороги,

Ты указываешь мне верный путь.

Я не плачу,

Потому что, по-твоему, слёзы — проявление слабости.

Я вынуждена притворно

Улыбаться и смеяться каждый день.

Моё сердце не может разбиться,

Ведь с самого начала оно не было целым.

Из-за тебя

Я научилась не сворачивать с верного пути.

Из-за тебя

Я научилась оберегать себя от страданий.

Из-за тебя

Я разучилась доверять не только самой себе,

Но и всем окружающим.

Из-за тебя мне страшно.

Из-за тебя

Я научилась не сворачивать с верного пути.

Из-за тебя

Я научилась оберегать себя от страданий.

Из-за тебя я стремлюсь

Изо всех сил обо всём забыть.

Из-за тебя

Я не знаю, как смогу впустить в сердце кого-то ещё.

Из-за тебя

Я стыжусь своей жизни, потому что она пуста.

Из-за тебя мне страшно.

Отрывок из песни Келли Кларксон "Because of You".

165