Сорняк - 2

Уже выйдя из хижины старейшины Миша крепко задумался. Ну пусть молодых охотников Койт таким манером в род привлечет. То, что будет именно так и старик все просчитал он не сомневался. Но вот не вызовет ли это потом такой же поход родов на стан пегой лисицы, в какой ходил он сам на волков после зимнего торга. И пусть саоты никого из родов выгонять с насиженного места или истреблять не собираются, да и откровенно мало их для этого. Но вдруг... Повод то найти дело совсем плевое... тем же Куницам, например.

* * *

Солнце еще только недавно поднялось, а Мишка ползал по ровной площадке у холма и разравнивал две уложенные одна на другую шкуры так чтобы не сталось ни одной складочки. С одной из сторон он прибил их к ровному бревнышку диаметром в ладонь и сейчас собирался их на него намотать. И сделать это надо было со всем возможным старанием и аккуратностью, потому как сейчас Миша готовился сделать совершенно не свойственный для него, но очень характерный для многих народов, в особенности кочевых, продукт — войлок. От чего немного волновался. Задумал Мишка это дело довольно давно, еще когда просил у Гото шерсть. Но вот в результате не был полностью уверен. Что собственно такое войлок — это многократно перепутанная и раскатанная шерсть. Он годится и как замена ткани и как утеплитель и вообще много для чего. Но вот сколько шерсти надо чтобы получить приемлемую толщину представлял с трудом, поэтому клал ее "на глаз". Время пока было. С украшениями он пока ничего не придумал, самана не наделали, яму до конца так и не прокопали, а горн он пока не разжигал потому как кончились, что руда, что уголь. Вот, решил попробовать что-то новое, пока оказия случилась. К тому же по Мишкиным соображениям, войлок зимой, если он конечно получится, будет очень даже кстати. Если и не всем, то ему и Туе так точно.

А дело это оказалось на редкость занудным. И начал его Миша этим утром было с того, что решил почистить от сора шерсть... Хватило его на пол часа не больше. Уже по прошествии этого времени он сидел на земляном полу в хижине кладовой, сейчас полупустой, весь красный чихающий и раздраженный. О-о-о, теперь Миша понимал почему занимались шерстью практически исключительно женщины. Сколько он вытащил сора? Ответ — дофига и больше. Сколько его еще в шерсти осталось? Да блин столько же!!! При этом тонкие волоски то и дело от резкого движения взмывали в воздух и попадали в глаза и нос. От чего Миша чихал и поднимал еще больше волосков. В итоге он плюнул на все и просто высыпал шерсть на расстеленную шкуру. Чтобы она не летала обильно попрыскал ее водой и постарался распределить более или менее равномерно. После чего накрыл другой шкурой, смотал в рулон и унес на склон, где и прибил железным обрезком к бревнышку.

Аккуратно накатил его на шкуры и намотав таки образом их на него, Миша подогнул край и обвязал кожаным ремешочком. Все теперь работу стоит передать в пусть и не очень надежные, но деятельные руки.

-Идите сюда.

Сидевшие поодаль пацанята поднялись и с интересом поглядывая на "сверток" подошли к нему.

-Видите это бревно, — Миша указал пальцем на него, обернутое в двойной слой кожи. Пареньки дружно закивали. — Будете катать его со склона весь день, сегодня и завтра... И если ничего не сломаете, я вам потом в кузне разрешу помогать. Понятно вам, Ума и Аша?

Пацанята усиленно закивали. Все, теперь Мишкина работа сделана... Миша сделал свое дело, Миша может уходить. Если все получится, то дальше его участия в этом, Богом придуманном на пытку мужикам, процессе не понадобится. Вычесывать шерсть будут бабы. Они же мыть и просушивать, и красить если найдут чем. Хотя найдут по любому, если они даже кожу красить умудряются, то с шерстью, Миша был уверен, разберутся. Сам же оставив довольных детей играть в новую и поэтому не успевшую еще надоесть игру пошел на другую сторону, где женщины начали выкладывать в формы первые саманные блоки. Шел и улыбался своим мыслям. Интересно, где в итоге окажется больше детей, возле саманных форм или "войлочного" бревна. Вот это поистине было непредсказуемо, потому как детское настроение предсказать не многим легче чем женское. Если бы дали выбрать ему, то он скорее всего занялся бы саманом. Но он пристрастен, потому как с утра уже успел повозиться с шерстью и желанием продолжать совсем не горел. Дети же этого не делали, так что шансы равные.

Пока думал дошел до глиняной ямы. Смесь для форм была уже давно готова, несколько баб таскали к ней воду, а другие методично перемешивали ее ногами. Все делали уже привычно и ни на что особо не отвлекались. А вот на формы под кирпичи неуверенно косились. Мишка глубоко вздохнул и пошел к сколоченным им лично из обрубленных по сторонам полешек и укрепленных по ободу высохшим теперь кожаным ремнем деревянным ящичкам без дна и гипертрофированно развитыми стенками. Прежде чем здесь заставить кого-то работать ему эту работу следует показать. Все как по знаменитой присказке про инициативу, где она — дело наказуемое. И все это по причине глубочайшей и закоренелой безграмотности населения. Они конечно новые для себя задачи осваивают, но не так чтобы быстро...

Мишка подозвал одну из женщин, сказал ей наполнить полное кожаное ведро смеси из ямы и принести к нему. Когда она принесла стал рукой доставать из нее глину и укладывать в форму периодически уплотняя. Затем, когда все внутреннее пространство было заполнено, подравнял верх проведя по нему плоской палкой и принялся за вторую. Когда обе формы заполнились уплотнились и выровнялись по верху, Миша, слегка надавив широкой досочкой на получившуюся заготовку кирпича, снял их. Вот как-то так. Мишка повернулся к стоявшей рядом женщине.

-Поняла как делать?

Та кивнула, но больше ничего и не предприняла.

-Ну давай, делай тогда...

Он положил формы на землю прямо на зеленую траву. Женщина принесла в ведро больше похожее на кожаный блин, что делать, других здесь не знают, и начала их заполнять. Миша стоял рядом, наблюдал, но не мешал. В принципе она справилась, правда уплотнять не уплотняла. Пришлось ей на это попенять... поругался. А потом увидел наблюдавшего за всем этим со сторону хромого Хуга.

-Хуг...

-Иди Мисша, занимайся своими делами, — он кивнул и отстранив бабу в сторону запустил руку в ведро с глиной. — Здесь я сам...

За два дня почти всю яму вычерпали и даже то, что вовремя спохватились и начали добавлять не помогло — все равно не хватило. Теперь снова носили от реки глину и воду, и песок, а так же стебли камыша и траву. А все ровное место у подножья холма было уставлено сохнущими глиняными кирпичами и не в один слой... Миша планировал оставить их минимум на неделю, чтобы те просохли как следует. И только после всего этого приняться за строительство. Пока правда он не особо себе представлял как будет делать кладку, потому как уже чем-чем, но этим он со времен детсада точно не занимался. Однако делать это придется как раз самому. Такую ответственную работу тут поручить просто некому... Единственным исключением был пожалуй хромой Хуг, он похоже нашел себя в изготовлении самана. Да впрочем как и всего остального связанного с глиной, так как почти всю посуду в поселке лепил именно он. И дело у него спорилось хорошо. Кроме того Хуг был явно умнее большинства остальных саотов, а это в свою очередь значит, что саму кладку он вполне мог освоить. И именно не как обезьяна, которая повторяет операцию не задумываясь и лепит не зная что и как — таких помощников тут вон, половина рода на такие подвиги горазда. Хуг же вполне может понять принцип, а это уже совсем другой уровень... И такие рассуждения натолкнули Мишу на мысли про гончарный круг. Ведь если кладку поймет и освоит, то и с кругом разберется без особых проблем. А это уже совсем другой уровень керамики...

Еще Мишке предстояло посмотреть, как там обстоят дела с войлоком. Дети с этим бревном игрались два полных дня и если суждено было там чему-нибудь сваляться, то оно безусловно свалялось. А если нет... На нет и суда нет. И пофигу... Разворачивал бревно Миша под кучей заинтересованных взглядов собравшихся поглазеть мальцов буквально дышавших ему в затылок. Если судить по тем кто собрался, в игре успело поучаствовать едва ли не все детское население поселка. По крайней мере все, кто мог ходить здесь были. И все с интересом смотрели, что же там получилось. Мишка раскатал наконец бревно, вытащил гвозди и поднял верхнюю шкуру.

Ну что же... Это определенно был войлок, по крайней мере что-то очень и очень на него похожее: грязный, с дырками от неровно распределенной шерсти и довольно тонкий, но войлок. Только вот практического применения именно этому его куску Миша бы затруднился придумать.

Он нагнулся, поднял пласт на просвет и посмотрел через него на солнце. Как он и предполагал равномерностью тут и не пахнет. Где-то толщина получилась заметно больше, где-то меньше. Мишка сложил свой кусок пополам, затем еще раз. Посмотрел на просвет...

-Вроде ничего, — пробормотал под нос и положив на шкуру снова прикрыл верхней и закатал в бревно. -Катайте его еще,... а там посмотрим.

Дети, до этого стоявшие затаив дыхание и не издававшие ни звука вдруг все разом радостно загомонили, заулюлюкали. Шутка ли, тут при них такое колдовство происходит и они же в нем еще и поучаствовать могут!

А вот Миша смотрел на это бревно достаточно озадачено. Войлок получился очень тонким и, если быть откровенным, кране поганого качества. А ведь шерсти он изначально потратил на него очень даже прилично. Это сколько же ее надо, чтобы свалять что-то более или менее подходящее для одежды... И овец то у них не так уж и много чтобы шерсти на несколько кусков хватило.

Но в принципе плевать. Процесс пошел и его улучшение проблема решаемая поэтапно. Тем более возней с шерстью он сам заниматься не собирался. Зачем? У него для этого жена есть и куча ее товарок которым такое занятие будет не только интересно и естественно, но и наверняка приятно.

Ночью, при свете жировой лампы он показывал получившийся материал жене чем привел ее одновременно как в замешательство, так и в восторг. Смущала ее сама структура валяльного материала, его концепция и происхождение. А вот восторг вызвала легкость и то сухое тепло которое бывает когда сунешь руку в свернутый кульком теплый шерстяной платок. И именно в этот момент, по сверкнувший неподдельным интересом ее глазах, Миша понял, что, может и не у всех, но вот у него одежда на войлочном подкладе будет точно.

Глава 2

По Мишиным подсчетам прошел почти месяц с момента как они начали формовать саман. На полях уже давненько пробились ростки бобов или фасоли, или еще там чего. Не важно. На степь опустилась жара, небо было высокое и ясное, и даже без какого-то намека на тучку, не говоря уже про дождь. Хотя по ночам еще дождик случался, правда недолгий и не сильный.

Канаву под стену охотники давно закончили, дно частично выровняли, частично натаскали песка с реки и дружно забили на работу уже мечтая о летней большой охоте... До нее кстати не так много времени и осталось дней двадцать наверное, не больше. И за это время Мише предстояло переделать уйму всего, до половины из которого он, возясь с этой самой стеной еще и не брался. Койт просил сделать украшения для девиц. Мишка тогда согласился и попросил для этого медь. Ее ему дали в виде пары старых полу истертых кинжалов и даже сложили несколько угольных костров, натаскали на всякий случай дров. Вот только как этим всем заняться когда тут такая грандиозная по масштабу стройка и каменщиком тут работает Мишка практически в соло. Еще и Туя с этим войлоком достала, то помочь просит, то хвастается, то плачет... Короче хрен ее поймешь. Но пласт валяльного материала, причем гораздо лучшего чем у Миши качества она все же получила. В отличие от Миши она сразу поняла, что шерсть вначале нужно почистить и окрасить. И по вечерам они с Магой сидя в большом доме вначале перебирали привезенную Гото, очищая ее, а потом держали в большом глиняном котле, от чего та приобрела красновато-рыжий цвет. И вот с этого момента Мишу и доставала вопросами... А сушить надо? А как раскладывать? Валять? А это как? Мишка в итоге не выдержал и плюнув на время на все пошел показывать ей грубую технологию, раз на словах не понимает.

Снова расстелил на полу шкуру, выложил на нее прямо из горшка мокрую шерсть, как мог перемешал. А затем завернул шкуру в рулон и перевязав долго топтал ее со всей злости выпуская пар. Сказал жене делать то же самое до вечера или подбить к бревну что рядом с канавой валяется и отдать детям, и ушел дальше делать свою стену. Как ни странно получилось, уж если с его поделкой сравнивать, то день и ночь. Впечатление этот вполне небольшой кусочек на Тую и всех остальных женщин произвел просто убийственное. Новый материал практически на ровном месте из шерсти овец... Такое им надо было еще переварить. Однако это не мешало той же Туе уже чего-то из него пытаться сшить. Ну да, в этом мире модельеров нет и одежду женщина готовит себе сама, а стало быть модницам здесь надо быть очень трудолюбивыми и к тому же мастерицами. И не только для себя. Жены здесь традиционно обшивают и мужа и детей, причем частенько и не своих. Это было нормально и частью от мастерства жены зависело и отношение к мужу — какое может быть уважение к охотнику если он одет в гнилые шкуры, а куртка у него грязная, косая и рваная. За такую безответственность нерадивая хозяйка вполне могла и отгрести под одобрительные взгляды собственных подружек. А то и вообще разозленный муж возьмет да и вернет супругу родителям на перевоспитание... Мишку такой момент забавлял и он над копошащейся женой периодически посмеивался, чем вызывал ее искреннее непонимание, но поделать с собой ничего не мог.

Стену вокруг поселка Миша выложил уже практически по всему периметру на высоту примерно в метр, прервав ее лишь на проем, где должны были располагаться ворота. И получалась она у него в отличие от многого другого ровная и аккуратная. Еще бы, глину и саман он сам не таскал — все, что нужно ему подносили помощники, в основном те же бабы да дети, реже охотники. Чтобы получилась она ровной использовал натянутые веревки. Ширину выбрал в два кирпича, благо они у него были сантиметров по тридцать в длину, около десяти в высоту, а в ширину чуть больше двадцати... Да, не самые идеальные "формы", зато сохли довольно быстро. Скреплял их Миша той же глиной, а выкладывал один к двум поперек и все это со смещением по рядам. Получалось вроде бы неплохо, но вот теперь ему нужно было от этой работы отвлекаться потому как старый Коит напомнил о данном обещании. А заменить себя он не мог, хромой Хуг хоть и помогал ему, но работать самостоятельно наотрез отказывался. Пока. Поскольку строить эту стену в высоту он намеревался "до победного", то есть метров до трех, а лучше четырех. Но с такими отвлечениями, которые могут легко затянуться по целому ряду внезапно возникших обстоятельств, до зимы можно и не успеть.

Ну что же, пусть Хуг и дальше занимается саманом, а Миша займется медью.

С утоптанной площадки его импровизированной кузни вид на поселок открывался замечательный и пенек торчащей из канавы стены совсем его не портил, а скорее добавлял некую таинственную загадочность. Мишка стоял и любовался пока качал меха разогревая горн.