— Миссис Фрейзер! Ваш покорный слуга, сударыня, — воскликнул он добродушно, увидев мое приближение. Он попытался встать, но тут же вскрикнул, поскольку Адсо, возражая против потери своего уютного гнездышка, вонзился когтями ему в бедро.
— Сидите, майор, — сказала я, поспешно махнув ему в ответ. Он присел, гримасничая, но благородно воздержался от желания сбросить Адсо в ближайшие кусты. Я поднялась на крыльцо и села рядом с ним, вздохнув с облегчением.
— Мой муж пошел присмотреть за лошадьми, он скоро вернется. Я вижу, кто-то уже оказал вам радушный прием? — я кивнула на пиво, которое он сразу же предложил мне куртуазным жестом, протерев горлышко кувшина о свой рукав.
— О, да, мадам, — заверил он меня. — Миссис Баг чрезвычайно усердно заботилась о моем благополучии.
Не желая показаться неблагодарной, я приняла пиво, которое и правда было очень хорошим. Джейми стремился быстрее возвратиться, и мы тряслись в седле с рассвета лишь с коротким перерывом на отдых в полдень.
— Просто превосходнейшее пиво, — сказал майор, улыбаясь тому, как я, сделав глоток, блаженно выдохнула с полузакрытыми глазами. — Ваше собственное творение?
Я покачала головой и прежде чем вернуть кувшин обратно майору, сделала еще один глоток.
— Нет, это Лиззи. Лиззи Вемисс.
— А, ваша работница, да, конечно. Вы передадите ей мои комплименты?
— Разве она не здесь?
Я удивленно заглянула в открытую дверь позади него. В это время дня я ожидала, что Лиззи будет на кухне готовить ужин, но она бы, конечно же, вышла, услышав наше прибытие. Сейчас я заметила, что из кухни не доносились запахи готовящейся пищи. Конечно, она просто не знала, когда ожидать нас, но...
— Мм... Нет. Она... — в усиленной попытке припомнить майор наморщил лоб, и мне стало любопытно, насколько полным был кувшин, прежде чем он принялся за него: сейчас там оставалось совсем немного жидкости на донышке. — Ах, да. Она со своим отцом пошла к МакГилливреям, так сказала миссис Баг. Полагаю, чтобы посетить своего жениха?
— Да, она помолвлена с Манфредом МакГилливреем. А миссис Баг...
— ...в кладовой над родником, — сказал он, кивнув головой вверх на холм, в сторону небольшого сарая. — Мне кажется, она сказала, что принесет сыр к омлету, который любезно был предложен мне на ужин.
— О... — я расслабилась еще больше, дорожная пыль в горле смылась выпитым пивом. Было замечательно вернуться домой, хотя мое умиротворение было подпорчено воспоминаниями о сгоревшей хижине. Я предположила, что миссис Баг рассказала ему о нашем деле, но он не сослался ни на него, ни на то, что привело его во Фрейзерс Ридж. Естественно, все разговоры о делах ожидали Джейми. Будучи женщиной, я могла рассчитывать лишь на безупречную вежливость и толику светских сплетен.
Я могла посплетничать, но, только заранее подготовившись, так как была лишена природного дара в этом деле.
— А... Я смотрю, ваши отношения с моим котом несколько улучшились, — отважилась я, невольно взглянув на его голову, однако его парик был мастерски починен.
— Полагаю, это общепринятый принцип политики, — сказал майор, взлохмачивая пальцами густой серебристый мех на животе Адсо. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе.
— Вполне разумно, — сказала я, улыбнувшись. — Хм! Надеюсь, вам не пришлось долго ждать?
Он пожал плечами, подразумевая, что любое ожидание не имело значения, раз оно вообще было. В горах время течет по-своему, и мудрый человек не пытался его торопить. МакДональд был закаленным, много повидавшим солдатом, но он родился в Питлохри, вблизи горной части Шотландии, и был хорошо знаком с привычками горцев.
— Я прибыл этим утром, — сказал он. — Из Нью-Берна.
Тревожные колокольчики прозвенели в глубине моего сознания. Ему потребовалось бы добрых десять дней добираться сюда из Нью-Берна, если ехать напрямик, а состояние его мундира, помятого и сплошь покрытого грязью, указывало на то, что именно так он и сделал.
Нью-Берн был местом, которое новый королевский губернатор колонии Джосайя Мартин выбрал в качестве своей резиденции. И для МакДональда, сказать "из Нью-Берна", вместо того, чтобы упомянуть некоторую более позднюю остановку в его поездке, совершенно очевидно означало, что какое бы дело ни привело его сюда, оно брало свое начало в Нью-Берне. Губернаторы меня настораживали.
Я бросила взгляд на дорожку, ведущую к загону, но Джейми еще не появился. Зато на горизонте возникла миссис Баг, идущая из кладовой над родником. Я помахала ей, и она активно зажестикулировала в ответ на приветствие, хотя ее движениям мешало ведро молока в одной руке, кадка с яйцами в другой, кувшин с маслом подмышкой и большой кусок сыра, ловко придавленный подбородком. Она благополучно преодолела крутой спуск, и исчезла в глубине дома в направлении кухни.
— Видимо, омлет будет для всех, — заметила я, снова повернувшись к майору. — Вы случайно не проезжали через Кросс-Крик?
— Случайно проезжал, мадам. Тетушка вашего мужа шлет вам свои наилучшие пожелания, и несколько книг и газет, которые я привез с собой.
Я также опасалась газет в эти дни, хотя те события, о которых они сообщали, несомненно, имели место несколько недель — или месяцев — назад. Я издала вздох благодарности, тем не менее, желая, чтобы Джейми поспешил, таким образом, я могла бы извиниться и уйти. Мои волосы пахли гарью, и руки все еще помнили прикосновение холодной плоти. Мне ужасно хотелось помыться.
— Прошу прощения? — кажется, я пропустила что-то важное из того, что говорил МакДональд.
Он вежливо наклонился ближе, чтобы повторить, затем вдруг дернулся, глаза его полезли на лоб.
— Чертов кот!
Адсо, который до сих пор великолепно имитировал мягкое кухонное полотенце, резко выпрямился на коленях у майора, вытянувшись в струнку, глаза засверкали, а хвост распушился как щетка для чистки бутылок. Он зашипел, как чайник и вогнал когти глубоко в ногу майора. Прежде чем я успела отреагировать, он перепрыгнул через плечо МакДональда и вскарабкался на открытое окно моего врачебного кабинета, попутно разорвав майору кружевной воротник и сбив его парик набок.
Майор обильно чертыхался, но я не обращала на него никакого внимания. По дорожке в направлении дома шел Ролло, в сумерках показавшийся зловещим волком, однако его странное поведение, будто бы имеющее разумный смысл, заставило меня вскочить на ноги.
Собака пробегала пару шагов к дому, кружилась разок другой, словно не в состоянии решить, что делать дальше, затем стремительно мчалась обратно в лес, возвращалась и снова припускала к дому, все время возбужденно скуля и тревожно подрагивая опущенным хвостом.
— Иисус твою Рузвельт Христос! — воскликнула я. — Чертов Тимми у колодца!
Слетев со ступенек, я помчалась по дорожке, едва заметив пораженного моими ругательствами майора.
Я обнаружила Йена несколькими сотнями ярдов ниже по дорожке, в сознании, но очень слабым. Он сидел на земле, закрыв глаза, и обеими руками держался за голову так, словно хотел помешать костям черепа развалиться на части. Он открыл глаза, когда я рухнула перед ним на колени и тускло улыбнулся.
— Тетушка, — хрипло произнес Йен. Он намеревался сказать что-то еще, но никак не мог решить, что именно. Его рот раскрылся, но так и завис, а язык глубокомысленно шевелился туда-сюда.
— Йен, посмотри на меня, — сказала я как можно спокойней. Он послушался. Было слишком темно, чтобы увидеть, были ли его зрачки неестественно расширены, но даже вечером в тени сосен, растущих по краю дорожки, я рассмотрела бледность его лица, и темные следы пятен крови на рубашке.
Позади меня на дорожке послышались торопливые шаги. Это были Джейми и, следовавший за ним по пятам, МакДональд.
— Ты как, парень?
Джейми крепко обхватил его руку и Йен мягко качнулся в его сторону, затем уронил руки, закрыл глаза, и с глубоким вздохом расслабился в руках Джейми.
— Он совсем плох? — тревожно спросил Джейми из-за плеча Йена, поддерживая его, пока я обыскивала тело на предмет повреждений. Рубашка на спине была пропитана засохшей кровью, но это была именно высохшая, а не свежая кровь. Волосы на затылке одеревенели от крови, и я быстро нашла рану на голове.
— Я так не думаю. Что-то сильно ударило его по голове и вырвало кусок скальпа, но...
— Томагавк, вы думаете?
МакДональд нарочито склонился над нами.
— Нет, — вяло произнес Йен, уткнувшись лицом в рубашку Джейми. — Пуля.
— Пошел вон, пес, — коротко сказал Джейми Ролло, когда тот ткнул носом Йена в ухо, вызвав сдавленный резкий крик пациента, непроизвольно поднявшего плечи.
— Мне нужно осмотреть его при свете, но все должно быть не так уж плохо, — сказала я, наблюдая за ним. — Прошел же он каким-то образом весь путь сюда. Давайте отведем его в дом.
Мужчины двинулись, положив руки Йена себе на плечи, и уже через несколько минут он лежал ничком на моем хирургическом столе. Он рассказал нам о своих приключениях, периодически прерывая свое повествование короткими взвизгами, когда я прочищала рану, срезала куски спекшихся волос и накладывала пять или шесть швов на кожу головы.
— Я думал, я умер, — рассказывал Йен, и тут же зашипел, резко всасывая воздух сквозь зубы, пока я продевала грубую нить через края рваной раны. — Господи, тетушка Клэр! Ну, так вот, я очнулся утром, и оказалось, что я так и не умер. Правда, я думал, что моя голова раскололась и мозги растеклись прямо по шее.
— Примерно так все и было, — пробормотала я, концентрируясь на своей работе. — Хотя не думаю, что это была пуля.
Последняя фраза привлекла всеобщее внимание.
— Меня не подстрелили? — в голосе Йена звучало легкое возмущение. Его большая рука поднялась, блуждающе потянулась к затылку, и я легонько шлепнула по ней.
— Не двигайся. Нет, тебя не подстрелили, так что никаких привилегий. В ране скопилось много грязи, щепок и древесной коры. Поэтому, я бы предположила, что один из выстрелов сбил сухую ветку с дерева, и она ударила тебя по голове, когда упала.
— Вы совершенно уверены, что это не томагавк? — майор, казалось, тоже был несколько разочарован.
Я покачала головой, завязав последний узелок и обрезав нитку.
— Не припоминаю, чтобы я когда-либо видела раны, нанесенные томагавком, но не думаю, что это был он. Вы видите эти неровные края? И скальп ужасно разорван, но полагаю, что кость не задета.
— Парень сказал, там была кромешная тьма. Ни один здравомыслящий человек не станет метать томагавк в темном лесу во что-то, чего он не видит, — логично предположил Джейми. Он держал в руках спиртовку, чтобы я могла работать, и теперь поднес ее ближе, чтобы мы смогли рассмотреть не только неровную линию швов, но и расплывшийся вокруг них синяк, обнаруженный после удаления волос.
— Вот, видите? — Джейми пальцем аккуратно расправил оставшиеся после стрижки короткие волоски, указав на несколько глубоких царапин, избороздивших поврежденную область. — Твоя тетушка права, Йен. На тебя напало дерево.
Йен приоткрыл один глаз.
— Тебе когда-нибудь говорили, какой ты оригинальный шутник, дядя Джейми?
— Нет.
Йен закрыл глаз.
— Вот и хорошо. Потому что никакой ты не оригинальный.
Джейми улыбнулся и сжал плечо Йена.
— Тебе стало лучше, да?
— Нет.
— Да, ну, в общем, дело ведь в том, — вмешался майор МакДональд, — что парень все же действительно столкнулся с какой-то шайкой бандитов, не так ли? Есть ли основания предполагать, что это были индейцы?
— Нет, — повторил Йен, но на сей раз, открыл глаз полностью. Он был налит кровью. — Это были не индейцы.
Майор, очевидно, остался недоволен таким ответом.
— Как ты можешь быть уверен в этом, парень? — спросил он довольно резко. — Ты же говорил, что было темно.
Я видела, как Джейми насмешливо посмотрел на майора, но не вмешивался. Йен коротко застонал, затем глубоко вздохнул и ответил:
— Я чувствовал их запах, — сказал он, и сразу же добавил, — Кажется, меня сейчас стошнит.
Он приподнялся на одном локте и его тотчас вырвало. Это действие эффективно положило конец каким-либо дополнительным вопросам, и Джейми отвел майора МакДональда на кухню, оставляя меня, чтобы отмыть Йена и расположить его как можно удобней.
— Можешь открыть оба глаза? — спросила я, приводя его в порядок и уложив на бок, с подушкой под голову.
Он открыл глаза и слегка моргнул на свет. Голубое свечение спиртовки дважды отразилось в глубине его глаз, но зрачки сразу же сократились, и одновременно.
— Очень хорошо, — сказала я и поставила лампу на стол. — Фу, псина, не трогать, — сказала я Ролло, который изучал странный запах лампы, горючую смесь из низкопробного бренди и скипидара. — Сожми мои пальцы, Йен.
Я протянула ему свои указательные пальцы, и он медленно обхватил каждый из них своей большой, костлявой рукой. Затем я провела с ним несколько неврологических тестов, заставляя его сжимать, тянуть, и отталкивать мои пальцы, и в заключение, прослушала его сердце, которое билось в спокойном ритме.
— Легкое сотрясение, — с улыбкой объявила я, выпрямившись.
— А, да? — спросил он, искоса глянув на меня.
— Это значит, что у тебя болит голова и тебя тошнит. Ты почувствуешь себя лучше через пару дней.
— Я сам мог тебе такое сказать, — пробурчал он, откинувшись.
— Мог бы, — согласилась я. — Но "сотрясение мозга" звучит как-то посерьезней, чем "треснутая башка", правда ведь?
Он не засмеялся, а лишь слабо улыбнулся в ответ.
— Ты покормишь Ролло, тетушка? Он не оставлял меня всю дорогу, и должно быть сильно проголодался.
Ролло напряг уши при звуке своего имени и ткнул морду в нащупавшую его руку Йена, тихонько поскуливая.
— Он в порядке, — сказала я собаке. — Не волнуйся. И да, — добавила я Йену, — я принесу чего-нибудь. Как думаешь, ты сам справишься с куском хлеба и молоком?
— Нет, — сказал он определенно. — Глоток виски, может?
— Нет, — также определенно заявила я, и задула спиртовку.
— Тетушка, — позвал он, когда я повернулась к двери.
— Да? — я оставила для него одну свечу, и в ее дрожащем желтом мерцании он выглядел совсем юным и бледным.
— Как ты думаешь, почему майор МакДональд так хотел, чтобы те, кого я встретил в лесу, были индейцами?
— Я не знаю. Но предполагаю, что Джейми знает. Или узнает.
Глава 4. ЗМЕЯ В ЭДЕМЕ.
БРИАННА ТОЛЧКОМ ОТКРЫЛА ДВЕРЬ в хижину, настороженно прислушиваясь, нет ли звуков маленьких ножек грызунов или сухого шелеста чешуи по полу. Однажды она уже зашла в дом в темноте и едва не наступила на маленькую гремучую змею. И хотя змея, видимо, была ошарашена так же, как и она, и в панике ускользнула прочь, куда-то вглубь каменных плит под очагом, но Брианна извлекла из этого урок.
На сей раз никакие мыши полевки не разбегались по углам, но нечто более крупных размеров побывало тут и ушло, проложив себе путь к свободе через промасленную кожу, прибитую к окну. Солнце только склонялось к закату и еще давало достаточно света, чтобы она увидела свою плетеную из лозы корзинку, в которой хранила жареный арахис, сброшенную с полки на пол, а все ее содержимое расколото и съедено, кругом разбросана шелуха.
