Крепость-3.

Примечание 1. Многоцелевой самолет Р-5 был принят на вооружение в конце 20-х годов. Имел скорость полета 225 км/час и грузоподъемность 500 кг. К началу войны устарел. В реале в начале войны в боевых действиях не использовался. Осенью 41-го года было сформировано 27 полков ночных бомбардировщиков на самолетах Р-5.

В реальности 'Боевого 41 года' эти полки были сформированы и обучены ночным действиям еще в мирное время. Широко использовались с первых дней войны с большим эффектом.

Примечание 2. В нашей реальности Центральный штаб партизанского движения был создан в мае 1942 г. До начала войны и впервые ее месяцы никакой подготовки партизанского движения не проводилось.

4.2. Малорита.

Гаврилов шел вдоль строя бойцов полка, выстроившихся в две шеренги. В дремучем лесу выстроиться в прямую линию было невозможно. Извилистый строй огибал деревья, заросли кустов, сучкастые валежины. Иван Васильевич за руку здоровался с командирами взводов, почти всех знал по фамилиям. У каждого взвода останавливался и говорил несколько благодарственных слов. Что-нибудь вроде: 'От лица командования армии благодарю вас, бойцы, за проявленное мужество! Вы с честью выполнили приказ командования. Всыпали немцам по первое число! Надолго фашисты запомнят брестскую крепость и наш полк!'

В конце строя стояли артиллеристы. Их благодарил уже Иваницкий. Затем заглянули к раненым. Их разместили в шалашах, построенных разведбатом. Весь медперсонал полка и разведбата занимался ранеными бойцами. У многих сбились повязки, открылось кровотечение из растревоженных переходом ран.

После четырехкилометрового марша через густой лес Гаврилов остановил полк на двухчасовой привал на передовой базе разведбата. База представляла собой два десятка больших шалашей, построенных под деревьями. Хозвзвод разведбата к их приходу приготовил горячее питание и чай. После приема пищи комполка скомандовал построение.

При прорыве через поле полк потерял трех человек убитыми и восьмерых ранеными, из них двух тяжелых, в основном от минометного огня. Всех вывезли на волокушах, прицепленных к лошадям разведчиков. Также пришлось везти три десятка легкораненых, полностью потерявших силы в ночном переходе. В составе разведбата оказалось более сотни свободных лошадей, принадлежавших ранее бойцам корректировочных групп, не вернувшимся с задания. После построения остался еще час времени на отдых. Убитых похоронили.

К концу привала подтянулся разведбат. Все свободные лошади разведчиков были загружены трофейным оружием, боеприпасами и снаряжением. Разведчики под метлу вычистили поле боя, на котором осталось не менее полутысячи побитых фрицев. Полк обогатился на 18 ротных минометов, 9 станковых и 23 ручных пулемета, полсотни автоматов и три сотни винтовок. Много боеприпасов. Поскольку бой был скоротечным, боезапас немцы почти не израсходовали. Удар разведчиков противнику в спину был внезапным и сокрушительным.

При отходе разведчики густо минировали следы колон. Падерин доложил, что арьергард слышал четыре подрыва немцев на минах. Так что, пыл преследования у немцев основательно поубавился. В данное время отрыв от противника составлял два с половиной километра. Немцы осторожно продвигались по лесу, проводя разминирование. Работающих саперов, чтобы служба не казалась противнику медом, отстреливали снайперы разведбата.

В восемь утра Гаврилов скомандовал выдвижение. Порядок движения был тем же. Только передовой и фланговые дозоры теперь обеспечивал разведбат. Замыкали колонну разведчики и саперы, производя минирование. В качестве противопехотных мин в дело пошли мины от немецких ротных минометов. Двигались на юго-восток восемь часов с привалами, прошли 14 километров через сплошной лес до основного лагеря разведбата. Лагерь располагался в лесу в четырех километрах восточнее разъезда Старое Роматово на железной дороге Брест — Ковель. Маршрут движения был проработан и размечен разведчиками. Здесь были такие же шалаши и несколько землянок с запасом продовольствия и боеприпасов. Особенно полезными были взрывчатка и медикаменты. Полк остановился на ночевку. Гаврилов дал шифровку в штаб армии с информацией о состоянии полка. Впереди по маршруту лежали бескрайние дремучие и болотистые припятские леса*.

В лагере их ждали партизаны из отряда, базировавшегося в лесах восточнее селения Медно, во главе с командиром отряда Пантюхиным, с которым Гаврилов еще до войны согласовал взаимодействие. По плану прорыва партизаны должны были взять себе тяжелораненых бойцов и обеспечить их эвакуацию со своего лесного аэродрома**. Тяжелораненых и ослабевших при переходе легкораненых набралось 39 человек. В качестве компенсации партизанам оставили три сотни немецких винтовок, 12 пулеметов, и 9 минометов. Остальные трофейные пулеметы, минометы, и все автоматы оставили себе. Партизаны погрузили раненых и оружие на телеги и убыли в свой базовый лагерь. В полку остались двое проводников — партизан, знающих окрестную местность.

В 17 часов личный состав принял пищу, затем Гаврилов, Иваницкий и Падерин занялись переформированием подразделений. До конца дня формировали сводный полк из пяти батальонов. Два стрелковых под командованием Фомина и Галицкого. Самую большую по численности сводную роту артиллеристов разделили на две половины и включили в качестве третьих рот в стрелковые батальоны. В разведбат Падерина включили роту пограничников и полковую разведроту. Сформировали батальон боевой поддержки в составе минометной, пулеметной, противотанковой и саперной роты. В батальон боевого обеспечения вошли штабная, связная, медицинская, транспортная и хозяйственная роты. Всего — 1280 бойцов и командиров, 480 лошадей, из них 240 вьючных и 30 одноконных повозок. Вооружение полка получилось вполне солидным: 3 зенитных пулемета, 2 полковых и 29 ротных минометов, 21 противотанковое ружье, 19 станковых и 109 ручных пулеметов, 230 автоматов и 110 самозарядных винтовок. В разведбате две роты остались конными, а одна — стала пешей. Боеприпасов — 2-3 боекомплекта. Продовольствия — на пять дней экономного расходования. Численность рот, конечно, составляла от одной трети до половины штата. Только роты артиллеристов были почти полного состава. Иваницкого назначили заместителем командира полка, замполит артиллеристов батальонный комиссар Жидков стал замполитом сводного полка. В 20 часов объявили 'отбой'. Вымотавшиеся бойцы завалились спать на мягком лесном грунте, постелив плащ-палатки, не обращая внимания на укусы комаров. Ночь была теплой. Охранение нес разведбат.

Выступили в шесть утра. За второй день прошли 15 километров по прямой. Больше пройти не удалось. Лишь изредка удавалось идти по старым лесовозным дорогам. А в основном приходилось идти через густой лес. Сильно тормозили повозки. Их приходилось перетаскивать через поваленные стволы и ямы. Пришлось по одной стрелковой роте от каждого батальона прикрепить к обозу. Каждую повозку через препятствия перетаскивали по 5 — 6 бойцов. Еще по одной роте от батальона с топорами и лопатами на ходу вели расчистку пути для повозок. И все это не снимая выкладки. Которая у каждого бойца составляла не менее 20 кг.

Еще до войны все возможные маршруты движения были пройдены и дивизионным разведбатом и полковой разведротой. Однако путь все равно приходилось прокладывать заново. Шедшие в головном дозоре широким веером разведчики определяли наименее трудный маршрут, который маркировщики отмечали белыми лоскутами на ветках деревьев. По этим меткам и шли колонны. Лоскуты снимал арьергард. Но, все равно, после прохода сотен людей и лошадей оставались протоптанные тропы. От возможного преследования защищали мины, произвольно расставляемые саперами позади полка.

Всех встреченных местных жителей: охотников, лесников, лесорубов, разведчики забирали с собой, на привалах их опрашивали о предстоящем пути и наиболее знающих использовали как проводников.

Через лес шли тремя параллельными колоннами. Полк растянулся почти на километр. Три ротные кухни разведбата работали на марше с полной нагрузкой, обеспечивая поочередное питание батальонов на привалах. Один раз в день горячее питание получили все. Чай бойцы скипятили сами по отделениям в ведрах на кострах за время ночевки. Сырую воду пить врачи категорически запретили, во избежание кишечных заболеваний. Для костров использовали только березовый сухостой, практически не дающий дыма. За этим командиры следили строго. Всем было ясно, что залог успешного прорыва — в скрытности передвижения.

На ночевку встали в 16 часов в шести километрах западнее большого села Малорита, через которое проходили железная и несколько автомобильных дорог. Могли бы идти и дальше, но впереди проходили шоссейная дорога Кобрин — Любомль и железная дорога Ковель — Брест, по которым могли передвигаться немцы. Необходимо было провести разведку. Встали лагерем у лесного оврага. По дну оврага протекал ручей обеспечивший полк водой.

В Малорите, являвшейся узлом дорог, с 23 по 25 июня успешно оборонялся усиленный батальон из состава 61-й стрелковой дивизии. Противник так и не смог выбить батальон из опорного пункта, расположенного на скрещении железной и шоссейной дорог на северной окраине села. Падерин сообщил, что гарнизон оставил опорный пункт по приказу командования в ночь на 26 июня. Высланные во все стороны разведчики вернулись вечером, приведя с собой двух 'языков'.

Плененные немцы рассказали, что в Малорите расквартировался на пополнение один из моторизованных полков 3-ей танковой дивизии, изрядно пощипанный при попытках взять крепость. Взбешенное немецкое командование решило во что бы то ни стало уничтожить полк. Железная и шоссейная дороги контролируются стационарными постами силой по отделению. Посты размещены через каждые 500 метров, кроме того, дорога патрулируется маневренными группами в составе бронеавтомобиля и взвода пехоты на грузовиках. Разведчики установили расположение стационарных постов и периодичность движения маневренных групп.

Нанеся данные разведки на карту, и помозговав над нею, Гаврилов со штабом отказались от мысли форсировать сразу и шоссейную и железную дороги. В самом деле, форсировав шоссейку, полк обнаружит свое местонахождение, и противник успеет подтянуть к вероятным местам перехода через железку крупные силы. А прорыв через высокую насыпь железки под плотным огнем приведет к большим потерям. Поэтому, решили после прорыва через шоссе совершить марш по лесам на юго-восток вдоль железной дороги. Форсирование шоссе решили готовить ночью, а на прорыв идти в предрассветных сумерках. Сразу же двинули вперед разведроту и два взвода минометчиков. Группу наблюдателей выдвинули к околице Малориты, чтобы засечь выдвижение из села сил противника.

Разведчики и минометчики подготовили позиции в 800 метрах от шоссе, по тихому спилив несколько деревьев, и установили минометы на получившейся полянке еще до темноты. Дозоры скрытно выдвинулись в обе стороны вдоль шоссе. Разведчики засветло промаркировали маршрут выдвижения от лагеря до исходных позиций. В два часа ночи полк начал марш. За час прошли через лес два километра и заняли исходные позиции. В четыре часа ротные минометы обстреляли шесть стационарных немецких постов на шоссе. Штурмовые группы легко захватили разгромленные посты. На флангах в километре от места прорыва шоссе оседлали стрелковые роты, заняв оборону. Подорвали два мостика через ручьи, которые немцы успели отремонтировать, лишив противника возможности перебросить подкрепления автотранспортом. Главные силы тремя колоннами начали пересекать дорогу.

Наблюдатели у Малориты донесли, что с южной околицы на дорогу выдвигаются броневики и грузовики с пехотой. Гаврилов приказал расстрелять их полковыми минометами. Дальнобойности минометов как раз хватало, чтобы накрыть немцев. Два миномета провели пристрелку по данным корректировщиков, а затем накрыли колонну пятиминутным беглым огнем. Этого вполне хватило. Противник не смог выдвинуться из села.

По докладу корректировщиков на околице горело не менее двух десятков грузовиков. Операция прошла как по писанному. Потерь полк не понес. Зато немцев накрошили сотни две. Перейдя дорогу, полковые колонны снова углубились в лес. Сзади на шоссе загрохотали взрывы. Это с опозданием проснулась немецкая артиллерия. Но, полка на шоссе уже не было. Затем противник перенес огонь на лес у шоссе. Опять с опозданием. Через полчаса начал обстреливать лес наобум по площадям. Практически, безуспешно. Хотя, один шальной снаряд, разорвавшись на стволе дерева, ранил лошадь и двух бойцов. Лошадь пришлось пристрелить.

Фланговые колонны полка возглавляли стрелковые батальоны. По центру двигалась колонна батальона боевой поддержки. Во втором эшелоне продвигались тыловики, обоз и раненые. В арьергарде шли пешие разведчики и саперы, которые щедро усыпали маршрут взрывоопасными сюрпризами для вероятных преследователей. Конные разведчики составили головной и фланговые дозоры. Конные разведгруппы продвигались в двух — трех километрах впереди.

В этот день прошли лесами 20 километров и остановились на ночевку в двух километрах от железной дороги северо-восточнее деревеньки Гута. Днем пришлось форсировать две небольших речки и несколько ручьев. Повозки через речки и ручьи перетаскивали на руках. В трудных местах еще две роты стрелков помогали раненым и обозникам. По одной передовой роте в стрелковых батальонах были в боевой готовности и к работам не привлекались. Лесные поляны и открытые заболоченные пространства обходили. Над лесом часто пролетали немецкие самолеты, но под густой зеленью ничего высмотреть не смогли.

Разведка показала, что противник не успел отремонтировать взорванные мосты на железной дороге, поэтому движение по ней отсутствовало. Вдоль дороги ходили только пешие и конные патрули. Стационарные посты отсутствовали. Потому, следующим утром железную дорогу пересекли без проблем, истребив попутно несколько немецких патрулей. Весь день до 18 часов шли безлюдными заболоченными лесами, обойдя с севера озеро Турское.

На ночевку встали не доходя трех километров до следующей серьезной преграды — шоссе Брест — Ковель. Как обычно, выслали разведку. Полковые разведчики вышли на партизанские дозоры. В лагерь пришли партизаны из отряда, базировавшегося в нескольких километрах. В отряд передали 11 человек ослабевших раненых. Выделили некоторое количество медикаментов, два трофейных миномета и два пулемета. Партизаны привезли продовольствие: свежее мясо, молоко, крупы, хлеб и мед. Особенно порадовал свежий хлеб, каждому бойцу хватило по куску. Мед раздали раненым. Эти запасы на партизанской базе тоже были заготовлены еще до войны для обеспечения прорыва. Ресурс продовольствия снова стал пятидневным.

Примечание 1. Бассейн реки Припять отделяет Белоруссию от Украины Труднопроходимые и заболоченные леса по обоим берегам Припяти занимают территорию шириной примерно сто и длиной пятьсот километров от границы с Польшей до впадения Припяти в Днепр. Обширную лесисто-болотистую зону пересекает лишь небольшое количество дорог. Населенные пункты редки. Практически, немецкие Группы армий Центр и Юг в начале войны вынуждены были действовать изолированно друг от друга, разделенные бассейном Припяти.