Крепость-3.

Примечание 2. В первой половине тридцатых годов в западных областях СССР были созданы многочисленные секретные базы для формирования партизанских отрядов, на случай оккупации этих областей противником. Для этих отрядов были подготовлены кадры командиров, радистов, диверсантов, подрывников. Однако, в 1937 году все партизанские кадры были репрессированы, а базы ликвидированы. Известный специалист по партизанским и диверсионным действиям И. Г. Старинов вспоминал в своих мемуарах: '...Еще хуже дело обстояло с подготовкой партизанской войны на случай вражеского нападения. Большинство подготовленных нами партизан, особенно партизан-диверсантов — исчезли. Они были репрессированы в 1937.

...Если бы теперь уделяли такое внимание партизанам, какое уделялось в конце 20-х — начале 30-х годов и сохранились подготовленные кадры, то наши партизанские отряды были бы в состоянии отсечь вражеские войска на фронте от источников их снабжения в самом начале войны...'.

В реальности 'Боевого 41-го' эти вопиющие просчеты исправлены. В альтернативной реальности партизанские отряды, их базы, управляющие и обеспечивающие партизанское движение структуры были вновь созданы перед войной. Реабилитированы и вновь подготовлены партизанские кадры.

4.3. Шоссе Брест — Ковель.

Ночью разведка проверила подступы к шоссе. Удалось по-тихому взять 'языка'. Пленный рассказал много интересного. Новости были, в основном, невеселые. Оказывается, взбешенный задержкой наступления и большими потерями, Гитлер объявил Гаврилова своим 'личным врагом'* и приказал командующему группы армий Центр фон Боку (?) любой ценой уничтожить полк. Вчера для этого вдоль шоссе развернута вся 3-я танковая дивизия. Точнее, то, что от нее осталось после боев в крепости. Большая часть танков дивизии была выбита, но моторизованные полки дивизии были вполне боеспособны. Через каждые 500 метров вдоль дороги в прямой видимости друг от друга стоят блокпосты в составе пехотного взвода и одного танка. Все мосты и мостики тоже прикрыты блокпостами. Пехота успела окопаться и построить какие-никакие дзоты. В Ратно, в Доманово и в Сельце стоят три мобильные резервные группы в составе десятка танков и мотопехотной роты каждая. Там же размещены артиллерия и минометы. Тридцатикилометровый участок шоссе перекрыт наглухо. Ожидается подход 45-й пехотной дивизии.

Были и хорошие новости. Точного местоположения полка немцы не знали. Поэтому растянули силы вдоль шоссе равномерно. И танковая дивизия и пехотная дивизии уже были крепко биты полком при обороне крепости, где понесли серьезные потери. Хотя, с другой стороны, теперь фашисты горели желанием поквитаться.

На обсуждении в штабе вырисовались два варианта действий. Первый — продолжить марш вдоль шоссе и заставить немцев еще больше растянуть силы. Минусы: подойдет 45-я пехотная дивизия, для ее переброски немцы могут использовать освободившийся транспорт танковой дивизии. Немецкая оборона уплотнится.

Второй — выбрать уязвимый участок и пойти на прорыв. Выслушав мнения командиров, Гаврилов принял решение идти на прорыв. За сутки противник вполне мог силами авиационной или пешей разведки засечь полк на марше и сконцентрировать силы на шоссе против расположения полка. В этом случае прорыв станет практически невозможным.

Построенная еще в прошлом веке военными строителями стратегическая дорога пересекала труднопроходимый бассейн Припяти в верховьях реки и обеспечивала транспортную связь между Малороссией и Белоруссией. Мощеное булыжником прямое как стрела шоссе проходило через леса и болота по высоким насыпям. С одной стороны от шоссе шла линия высоковольтной электропередачи, а с другой — по деревянным столбам на белых фарфоровых изоляторах висели многочисленные телеграфные и телефонные провода. Соответственно, лес и даже кустарник с обеих сторон дороги был вырублен метров на двадцать. Поэтому, немецкие блокпосты простреливали дорогу на всем ее протяжении, а также и всю полосу между лесом и дорогой. В случае нападения на один из постов, соседние посты могли оказать ему огневую поддержку и скорректировать огонь артиллерии. Все взорванные мосты и мостики на дороге немцы успели восстановить.

После получения данных разведки по карте выбрали участок прорыва. Поскольку требовалась его доразведка, атаку Гаврилов назначил на восемь часов утра. Противник уже привык к тому, что полк идет на прорыв на рассвете, поэтому к восьми часам немцы должны расслабиться. Немецкие генералы подумают, что полк продолжил марш на юг вдоль дороги и начнет переброску сил по шоссе. К тому же Гаврилов надеялся на авиаподдержку. Ночью пошла шифровка лично Серпилину с просьбой в 8 часов 15 минут нанести авиаудар по Ратно, Доманово и Сельцу. Подтверждение от штаба армии поступило через три часа.

По разработанному плану, полк должен был захватить два прикрытые блокпостами моста через лесные ручьи, расположенные на удалении 1800 метров друг от друга, и еще два блокпоста между ними. Фланговые подразделения должны удерживать мосты пока полк будет форсировать шоссе по центру участка. Рано утром разведка уточнила силы и дислокацию противника на всех четырех атакуемых блокпостах. Каждый пост обороняло до 40 человек пехоты и один легкий танк. Перед шоссе немцы оборудовали противоосколочные пулеметные гнезда — полукапониры, приспособленные для ведения фланкирующего огня. Вкопанный в землю танк прикрывал каждый пост с фронта.

Для штурма постов на флангах Гаврилов выделил по две стрелковые роты, по взводу легких минометов, по взводу ПТР, по пулемету ДШК и по огнемету. Командуют штурмовыми группами комбаты Фомин и Галицкий. Обеспечивалось подавляющее огневое превосходство над обороняющимися немцами. После захвата блок постов саперы должны взорвать мосты и обеспечить дымовую завесу. Затем роты должны были занять оборону за взорванными мостами.

Центральные блокпосты атакуют по одной сводной роте артиллеристов. В поддержке — минометы, ПТР и пулеметы разведбата. Командуют — Падерин и Шапкин. Две разведроты с трофейными минометами выдвигаются лесом на фланги за штурмуемые мостики и готовятся встретить огнем из леса во фланг подходящие по шоссе резервы противника. Полковые минометы и сводная рота Кижеватова — в резерве.

В шесть утра начали выдвижение на исходные. Разведка заранее выявила и вырезала без выстрелов немецкие передовые дозоры, выдвинутые в лес. К сожалению, обеспечить внезапность атаки не удалось. На левом фланге какой-то слишком хитрый немецкий взводный командир выставил не один, а два парных дозора. Один дозор разведчики обезвредили, а вот второй — не заметили. Дозор обнаружил подходящие по лесу роты и открыл огонь. Услышав стрельбу, немцы успели занять окопы. Впрочем, это им не сильно помогло. Гаврилов приказал не жалеть боеприпасы к трофейным минометам и пулеметам. Тащить их дальше с собой не было смысла.

Так что, вырытые немцами неглубокие окопы не спасали от падающих сверху мин, крупнокалиберные пулеметы прошивали земляные насыпи и бревенчатые стенки наспех сделанных дзотов. Бронебойщики в упор расстреляли вкопанные в землю танки. Через десять минут все четыре блокпоста были захвачены. Саперы рванули мосты и организовали плотные дымзавесы на флангах над просекой шоссе. С соседних блокпостов немцы открыли плотный фланкирующий огонь из пулеметов. Впрочем, стреляли они в густое облако дыма вслепую, целясь вдоль шоссе. Минометчики перенесли огонь на стреляющие блокпосты противника.

Заговорила немецкая артиллерия. Стреляла она без корректировки огня, ориентируясь вдоль шоссе. Впрочем, артиллерийский огонь и без корректировки был довольно плотным. Вся дивизионная и полковая артиллерия танковой дивизии, а это более полусотни орудий, обстреливала двухкилометровый участок шоссе. Но, праздник у немецких артиллеристов продолжался недолго. Не успели они как следует разойтись, как по обнаружившим себя орудиям ударили подошедшие вовремя штурмовики. Взрывы бомб в ближайших селах были слышны даже через трескотню пулеметов и снарядные разрывы. Маневренные группы противника, как раз к этому времени собравшиеся в походные колонны, тоже попали под раздачу. Обработав бомбами артиллерию, штурмовики врезали РС-ами по колоннам. Горели грузовики и танки, взрывался боекомплект. Выпрыгивающую из кузовов и разбегающуюся пехоту обработали из пулеметов. Сделав свое дело, два полка штурмовиков ушли. Немецкие истребители попытались перехватить их на отходе, но были отогнаны прикрывающим истребительным авиаполком и собственными истребителями штурмовых полков.

На земле тоже все шло по плану. Не прошло и получаса, как полк благополучно пересек шоссе и углубился в лес. Маневренные группы противника, расстроенные и побитые летчиками, подошли к участку прорыва с опозданием. Прикрывающие флаги роты ушли в лес последними, сделав несколько залпов по подходящим немецким резервам. Саперы оставили противнику на флангах массу взрывающихся сюрпризов. От преследования благодаря саперам оторвались. Снова по площадям ударила немецкая корпусная артиллерия, затем налетели бомбардировщики. Бомбы и тяжелые снаряды выворачивали с корнем вековые деревья. Но, стрельба по площадям, а обстреливать немцам пришлось несколько квадратных километров леса, была, практически, бессмысленным переводом боеприпасов.

Всех раненных при прорыве и убитых вынесли с собой. После трехчасового марша по лесу Гаврилов остановил полк на привал. От шоссе прошли восемь километров, в 8 километрах восточнее деревни Сельцо. Командиры подразделений доложили потери. Прорыв через шоссе, несмотря на тщательное планирование и удачное исполнение, обошелся довольно дорого. Было убито 29 человек и 83 человека ранено. Наибольшие потери нанес огонь немецкой дивизионной артиллерии при переходе через шоссе. Если бы не погасившие его штурмовики, потери были бы намного больше. Погибших похоронили. Медики обработали раненых. Личный состав отдохнул и принял пищу. Неходячих раненых в количестве 36 человек погрузили на конные волокуши. До вечера прошли еще 12 километров. На ночевку встали не доходя до большого болота северо-восточнее села Броды.

Разведчики встретили дозоры партизан из отряда, базировавшегося в лесу севернее Броды. К ночи подошла группа партизан с пятью подводами во главе с командиром Силуяновым. Партизаны смотрели на бойцов полка с уважением и пиететом. Сводки Совинформбюро, принимаемые в отряде, сделали из бойцов практически былинных богатырей. Бородач Силуянов, крепкий сорокалетний мужик, зампред малоритского райисполкома, партизанивший в этих местах еще в гражданскую, поздравил командование полка с успешным прорывом через шоссе. Партизаны привезли мины к ротным минометам, патроны, хлеб, свежее мясо и рыбу, выловленную в местной речке.

Гаврилов, посоветовавшись со штабом и комбатами, решил отказаться от гужевых повозок, которые, все же, сильно тормозили движение. В связи с этим, решили оставить партизанам часть тяжелого вооружения, поскольку прорывов через серьезные оборонительные рубежи больше не ожидалось. Отряду Силуянова привалило большое счастье в виде пулемета ДШК, трех ПТР и двух максимов. Кроме того, оставили ему почти все трофейные минометы и пулеметы, поскольку боеприпасов к ним практически не осталось. Осчастливленный подарками Силуянов пообещал утром прислать меду, спирта и еще мяса. Серьезно раненых бойцов и командиров тоже оставили в отряде. Оставшееся вооружение и боеприпасы разделили по вьюкам и волокушам. Вечерним сеансом радиосвязи пришло поздравление от командарма. В вечерней сводке Совинформбюро пришла благодарность Гаврилову и всему полку от самого Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.

Примечание. Среди 'личных врагов' Гитлера, удостоенных такой чести фашистской Германией, можно назвать маршала Г. К. Жукова, диверсанта И. Г. Старинова, снайпера В. Зайцева, танкиста М. Борисова, подводника А. Маринеско, летчика М. Девятаева.

4.4. Марш.

Отказ от конных повозок позволил существенно ускорить темп марша. Кроме того, бойцы и лошади, что называется, втянулись в темп. Дневные переходы возросли до 25-30 километров. Да и столкновений с противником больше не было. Немцы окончательно потеряли полк, растворившийся в дремучих лесах междуречья Припяти и Днепровско-Бугского канала. За пять дней прошли 160 километров, оставив ослабевших бойцов и меняя лошадей в четырех встреченных партизанских отрядах. 5-го июля форсировали Припять при поддержке Пинской военной флотилии. Катера и мониторы флотилии и обеспечивали переправу. Столкновения с противником не было. Немцы не обнаружили полк. 6-го июля опять же с помощью Пинской флотилии форсировали Стырь, выходя уже на территорию, контролируемую Красной Армией. Впрочем, линии фронта, как линии соприкосновения войск здесь не было вовсе. Влезать в труднопроходимые леса и непроходимые болота немцы не намеревались. У них хватало других проблем.

В этот же день противник занял Пинск, взяв после двухдневного штурма ротный опорный пункт. Однако, 4-я армия Серпилина продолжала удерживать армейский оборонительный рубеж по реке Ясельда. Полк вечером этого дня вышел к населенному пункту Федоры, где его уже ждала колонна грузовиков армейского автобата. Утром 7-го июля, после 60-километрового ночного марша по проселочным дорогам, полк прибыл в Лунинец, где располагался штаб 117-й дивизии. В Федорах на Гаврилова, его командиров и бойцов набросилась целая свора корреспондентов, прибывших с автобатом. Всю ночь корреспонденты тряслись вместе с личным составом полка в кузовах машин, не давая спать бойцам и командирам своими расспросами. Самому Гаврилову не давал спать корреспондент 'Красной Звезды' Кирилл Симонов. Смертельно уставший Иван Васильевич часа два отвечал на его вопросы. Послать подальше Симонова мешала предъявленная им собственноручная записка командарма, просившего уважить корреспондента. Тем не менее, в дороге удалось соснуть часа три. Ухабы и рытвины разбитых грунтовок этому никак не помешали.

В Лунинце полк встретил сам командующий, прилетевший по такому случаю на самолете из Ивацевичей, где базировался штаб армии. Сразу по прибытию провели торжественное построение. В строю стояли 862 человека из состава гарнизона крепости и 260 человек из разведбата. Исхудавшие, заросшие щетиной, в вылинявшем, порванном и кое-как заштопанном обмундировании, стояли бойцы и командиры сводного полка. Командарм в сопровождении Гаврилова с Иваницким прошел вдоль всего строя, здороваясь за руку со многими командирами и бойцами. Затем Серпилин из кузова полуторки, игравшего роль трибуны, обратился к бойцам с прочувствованной речью.

— 'Товарищи бойцы и командиры! Сынки! Вы с честью выполнили сложнейшее и труднейшее задание командования, покрыли славой знамя своего полка. Многие ваши товарищи погибли в неравном сражении. Но и враг понес тяжелые, во много раз большие потери. Ваша геройская оборона, сравнимая с обороной Севастополя, Порт-Артура, Плевной и Бородино, позволила армии задержать наступление противника на две недели, а Советской стране провести без помех мобилизацию. За вашим подвигом благодаря ежедневным сводкам Совинформбюро с замиранием сердца следила вся страна. И вся наша 4-я армия благодаря вашей стойкости тоже выполнила свою задачу. Теперь за нашей спиной на старой границе готова встретить врага полностью укомплектованная и оснащенная всем необходимым вся Красная Армия. Дальше враг не пройдет! Благодарю за стойкость каждого из вас лично! Вечная память всем вашим погибшим товарищам! ...'