Право собственности

Доктор, заметив перемены в имидже младшего сотрудника, только удивленно кашлянул в щупальце — но ни словом не затронул эту тему. Уж кое в чем дремучий жаб разбирался. Даже несмотря на то, что бывший хозяин парнишки с удивительной точностью выбирал время для визитов так, чтобы не пересекаться с занудным ворчуном.

Но Коди и не нужна была реакция Лана.

Поэтому он даже с некоторым злорадством следил за дверью краем глаза все утро — впервые, пожалуй, ожидая прихода персилианина, а не опасаясь его.

Наградой парню стал удивленный взгляд, как будто его сразу не признали. А потом...

Потом Карфаген просиял, не таясь, прошагал прямо к медику и сгреб его в охапку прежде, чем тот успел хотя бы пискнуть.

— Восхитительно. Тебе. Никто не говорил. Что у тебя до крайности. Красивая. Форма черепа? — затянул "хозяин", посекундно отвлекаясь на зацеловывание этого самого черепа, и совершенно не замечая отчаянных подергиваний возмущенного до глубины души парниши. — Половина крипсианского Персиля. Продала бы клыки. За такую же.

— У-у-у... Отстань! Оставь меня в покое! Слышишь ты меня ил-ли нет?! — со своей стороны бубнил Коди, сосредоточенно пытаясь отвоевать остатки гордости. В условиях совершеннейшей прижатости к могучему телу получалось плохо.

— Ну все-все, мой надутый очаровашка! — когда медик уже потерял всякую надежду, пират неожиданно поставил его на пол. — А то, пожалуй, точно не сдержусь, — он поправил белый воротник своему подопечному, отсалютовал на прощание и, беспечно посвистывая, ушел к себе — развлекаться с девочками.

Коди сел прямо там, где стоял, чуть-чуть не промахнувшись мимо стула. Перемена настроений и поведения его гостя не поддавались никакому разумному анализу. Сегодня вот, чтобы проучить зарвавшегося пленника обстоятельств, устроил форменное безобразие, а завтра еще что-нибудь придумает.

"Доказал, да... Вот же! Гр-р-р... Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Де-е-есять... Фуф... Я спокоен, как вершины Гималаев в зимнюю пору. Спокоен... Да спокоен я!!! Не могу поверить, меня только что жестоко обслюнявили... Один в поле воин, как же! Возомнил себя Рембо, а на деле? Никакой ты не Рембо, Коди, а настоящая Солдат Джейн! Вот че-е-ерт..."

Ночи на корабле, а вернее, то время суток, в которое принято было почивать, с некоторых пор стали крайне нелюбимым временем суток для Коди. Все дело в отсутствии окон и естественных источников освещения — если выключить свет, устанавливалась непролазная темнота. И тишина. А еще, конечно, в том, что он слез со снотворного, более не желая зависеть от лекарств, и теперь расплачивался за это жестокой бессонницей.

Ему просто было страшно.

По первым временам, хозяин изматывал его так, что парень просто вырубался, едва успевая коснуться головой подушки. Потом, пользуясь привилегиями тяжело пострадавшего, землянин забывался, наглотавшись успокоительного. А сейчас он решил, что не должен больше от них зависеть.

Глухая темнота и звенящая тишина давили, выдирая из самых далеких уголков головы воспоминания, которые он старательно прятал подальше днем, и мысли, о которых он не хотел бы думать. Все его страхи — перед будущим, перед настоящим и перед прошлым, взявшись за руки, дружно водили вокруг него хоровод, распевая задорные песенки.

Ему было очень страшно, но он вовсе не собирался кого-нибудь просить о помощи. Не трогать лекарства, не беспокоить камарга, не думать о том, что бывший хозяин мог бы помочь и вытащить из этого кошмара.

Не думать...

В момент одного из срывов, медик полночи провозился в мусоре и нашел подходящую заготовку. Из прямоугольного куска чего-то, похожего на поролон, он смастерил себе друга — пририсовал ему улыбающийся рот от уха до уха и глаза-пуговки и торжественно окрестил "Мистером Бобом".

Теперь, когда ему становилось особенно худо, Коди было, кого обнять.

В этом чертовом пространстве даже часы не тикают! Коди вздохнул и в очередной раз повернулся на другой бок — теоретически, с этой стороны должна быть стена. Звать сон и сегодня было бесполезно. Ни единого, даже крошечного звука, хоть бы уже...

Звук отъезжающей в сторону двери вытянул его из водоворота тягучих мыслей. Парень втянул голову в плечи и затих, совершенно позабыв, о чем только что просил.

Чуток помедлив, словно бы осваиваясь, пришелец нашел его кровать также уверенно, будто прожил здесь всю жизнь. Прикинул вес, под которым прогнулась постель — и организм медика позабыл, что должен обеспечивать дыхание, не обращая внимания на его душевное состояние.

— Вдох-вы-ыдох, — в абсолютной тишине это прозвучало особенно издевательски.

— Какого... шерца?! — не выдержал землянин, нащупывая пяткой пути к отступлению.

— Ирия поначалу часто плакала по ночам, — после недолгой паузы ответил Карфаген и за шиворот подтянул парня на место; как раз тогда, когда тот уже был на полпути к изножью.

— Знаешь, даже при всем горячем желании, ты не похож на заботливую нянечку! — выпалил Коди, стараясь не думать о том, что теперь его надежно прижимает к кроватке тяжелая лапища, и отступление с целью занять более выгодную позицию явно больше не сложится.

— Ты ведь не спал, когда я зашел, — слишком утвердительно для вопроса произнес пират, пропустив мимо ушей последнюю шпильку.

— Повторял последний прочитанный параграф по памяти! — Коди с каким-то суеверным ужасом понял, что удерживающая его рука соскользнула только для того, чтобы... добраться до его поролонового друга!

Медик расстроено зажмурился, ожидая подколки, издевки или еще чего-нибудь в том же роде. Но действительность оказалась куда более жестокой.

— Значит, все-таки одиноко, — персилианин наклонился, чтобы доверительно сообщить. — Коди, ты же знаешь, что если тебе вдруг захочется кого-нибудь обнять, у тебя есть, к кому обратиться.

Если абстрактное понятие "полнейшей задницы", как положения дел, и можно выразить в материальном мире, то только такой ситуацией. Темнота сковывала движения, и она же — снимала оковы. Как универсальный занавес, что отгораживает от свидетелей и сомнений. А потом землянин почувствовал, как тело привычно отзывается на чуток подзабытые прикосновения рук и губ, и понял, что форт Нокс выбросил белый флаг, и сопротивляться он сегодня уже не будет...

Карфаген тихо ругнулся и неожиданно все бросил, хотя парень уже совершенно позабыл о таких глупостях, как гордость, упрямство и то, что каждый уважающий себя мужчина должен делить постель исключительно с женщиной. Пират исчез также быстро, как и появился. Коди проскулил что-то нелестное в свой собственный адрес и горестно попытался свернуться калачиком — в общей комнате медблока зажегся свет, и в проеме двери появились очертания, внешне похожие на камарга в домашнем халате.

— Ты что не спишь? — немного хрипло, еще не совсем проснувшись, поинтересовался он. — Твои вопли через две двери слышно!

— Кошмары, — выдохнул землянин, чувствуя, как пылают щеки.

— Вот, держи, — Коди не сразу понял, что ему что-то протягивают, и приподнялся на локте.

— А...

— Это успокоительное, на травах. Привыкания не должно вызвать даже у тебя.

— С-спасибо, — парень удивленно разглядывал объемистый пузырек из темного стекла.

— И не шуми больше. Если что — лучше уж сразу ко мне.

— Хорошо. Еще раз спасибо, — и медик поспешно отвернулся к стенке, поняв, что больше не в состоянии выносить этот внимательный и понимающий чересчур много взгляд.

"Цветут цветы среди огней,

Среди чужой большой любви."

Петкун В.

После своего ночного визита, окончившегося неудачей, Карфаген не появлялся уже третий день. Коди даже подумал, что его наконец-то оставили в покое, и даже позволил себе расслабиться. То есть — не спрашивал у камарга точное время возвращения каждый раз и не запирал на ночь двери медблока. Хотя свои по-прежнему подпирал стулом.

<здеся будет про орхидеи>

— Шина-а... Слушай, это ведь плохо, да?

— Угу. Из-за этой размазни у него могут возникнуть проблемы. И у нас, соответственно, тоже.

— Такой интерес, да еще и к бывшему рабу...

— Ты ведь была сегодня на кухне. Что там говорят?

— Что Карыч свихнулся со скуки, и приударил за бывшей игрушкой. М-м-м... А еще — что он хочет проучить парня и снова сделать его своим рабом.

— Со скуки — это хорошо. На влюбленность намеков еще не было, но и они скоро пожалуют. Пиратам же наш хозяин отвечает, что действительно хочет проучить недомерка. Дескать, чтобы сам приполз и руки целовал. И все по своей воле. Отсюда и будем плясать.

— Шина, а где правда?

— Вот в этих словах и есть вся наша правда. И другой не ищи, если и дальше хочешь жить в тепле и уюте. Так что знаешь, о чем говорить всем страждущим, правда?

— Знаю. Но Коди...

— Он получил свободу. И никогда не придет сам.

— Но ты же пришла!

— Я — это другой случай. К тому же, в то время я уже была рабыней. Но мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем...

Неделя. Безоблачная неделя работы по медблоку, чтения умных книг и глубоко интеллектуальных бесед с камаргом! И никаких тебе персилиан, разве что случайно встреченных! Коди буквально летал на крыльях, посчитав, что его прошлое выступление помогло решить проблему и Карфаген, наконец, оставил его в покое!

Пока, в один прекрасный момент, в медблоке не появилась она.

Шина.

Воплощенный ужас землянина.

Эта девушка принципиально не носила платья. С той же пунктуальностью предпочитала в одежде черный цвет. Вот сейчас на ней надеты черные шаровары и того же цвета безрукавка, соблазнительно обтягивающая высокую грудь. Иссиня-черные волосы стянуты в хвост и совершенно не скрывают высокую шею. Тут, наверное, стоит упомянуть, что эта же дама проводит в тренировках как минимум по три-пять часов в день, а ее арсеналу может позавидовать любой земной коллекционер оружия. Ирия как-то упоминала, что до того, как попасть в рабство, на своей планете Шина была кем-то вроде земной амазонки, да еще и подрабатывала наемным убийцей по особым поручениям деревни, в которой жила. Коди не знал, правда это или нет, но характер мстительной девы говорил сам за себя. Она пару раз чуть не состригла ему уши всего лишь за косой взгляд и неосторожно сказанное слово. А потом и вовсе... Парень поспешно ухватился за занывшие от плохих воспоминаний ребра.

Она выступила на середину комнаты и по-хозяйски огляделась. От внимательного взгляда черных глаз все мурашки парня со страху попрятались в позвоночник и теперь усиленно и весьма концентрированно там дрожали. То есть — мешали думать или что-либо предпринимать.

— Э-э-эм... — на этом словарный запас медика кончился, и он запнулся, подыскивая подходящие слова.

Шина нехорошо посмотрела на него из-под челки на косую, а потом веско произнесла:

— Ты идешь со мной.

Коди и пикнуть не успел, как она оказалась рядом, деловито ткнула пальцем — и жертва повалился на землю, словно мешок с песком. Теперь парня занимали новые ощущения полной беспомощности, и ему было не до размышлений о пустяках, вроде похищения и прочая...

Камарг проводил удивленным взглядом эту странную процессию: девушка, фыркнув, без видимых усилий утащила его обездвиженного помощника за двери. Тот только и успел, что глупо похлопать глазами. Лан хмыкнул и решил не вмешиваться.

Чуть позже Коди все же смог притерпеться к новым ощущениям. Сейчас он скользил задом по полу, спиной вперед, а за шиворот нового халата его крепко удерживала женская рука. И скользил он, надо полагать, в жестоко знакомом направлении. Вот так и произойдет это его "долгожданное" воссоединение с проклятой каютой. С той самой, в которой он получил все свои увечья, расстался с последними иллюзиями и потерял половину гордости.

А Шина даже не уморилась ни капельки.

Неудивительно, особенно если учитывать поединки, которые они устраивают с хозяином чуть ли не каждый вечер.

Так как повлиять сейчас на свою судьбу Коди все равно не мог, ему не оставалось ничего больше, как просто думать. И вспоминать.

Да, он здорово удивился, когда увидел одну из этих драк. Оглянулся, ища поддержки, но Ирия все также невозмутимо попивала свой травяной чай — на тэк у нее аллергия. Потом сам пригляделся получше — и понял, что для серьезной схватки у Карфагена слишком уж восторженное выражение лица. Словно ему доставляет истинное удовольствие вся эта возня. А вот Шина выкладывалась серьезно. Она двигалась быстро, потрясающе быстро для неопытного глаза землянина — перемещения и удары едва-едва не сливались в единую, смазанную полосу. И все-таки недостаточно резво.

Через некоторое время Ирия, все также молча, отставила чашку и требовательно потянула парня к выходу. На немой вопрос бросила коротко: "Мне все равно, а вот твою стыдливость стоит пощадить", и землянин послушно поплелся следом.

Коди услышал звук открываемой двери и против воли съежился. Его наверняка притащили сюда по приказу бывшего хозяина и сейчас...

Его ощутимо крутануло, и землянин рухнул носом в пол. После пары пробных движений он понял, что снова свободен, и неловко приподнялся.

Карфаген взирал на него с высоты своего кресла с таким выражением лица, что даже дураку станет ясно — его здесь не ждали. Ирия, мирно восседавшая на коленях хозяина, поправила лямочку на плече и, раз уж пошла такая ботва, отвлеклась на бублик со стола.

— Ты его хотел — он твой, — заговорили ноги по соседству. Парень автоматически поднял взгляд выше и тут же пригнулся — здоровье дороже.

— Шина, — четко произнес пират. — Что за варварство?

"Разве я не говорил тебе, чтобы ты не тащила в дом всякую гадость?" — с какой-то обреченной ехидцей мысленно продолжил землянин.

— У свободного человека принято спрашивать согласия, прежде чем вести куда-то, — полностью опроверг его догадки персилианин. — У чужого раба, впрочем, тоже. Не делай так больше.

— Слушаюсь и повинуюсь, хозяин, — рабыня наклонила голову в почтительном жесте. — Все, что я делаю, я делаю ради твоего блага, айре.

— Я знаю, Шина, — потеплел голос хозяина. — Просто не перегибай в своем старании палку.

Коди, пассивно наблюдавший за диалогом, внезапно понял, что его попросту оскорбляют подобным невниманием, поднялся и отряхнул с себя несуществующую пыль.

— Прошу меня извинить, — бросил он небрежно и поспешил ускользнуть. Пока им не заинтересовались вплотную, да еще и на вражеской территории.

Это уже даже не смешно... Чудо-медик, страдающий топографическим кретинизмом. И почему никому в голову не пришло повесить хотя бы парочку указателей? Как раз вот для таких клинических случаев. Но ведь он же был уверен, что шел абсолютно правильно!

Землянин устало привалился к стене — он уже почти отчаялся найти дорогу домой.

Завидев приближающуюся широкоплечую фигуру, Коди пересилил себя и решил обратиться за помощью.

— Простите... — персилианин так на него зыркнул, что парень вспомнил себя последними словами за поспешность. Ноги-то еще не отвалились. Не такой уж большой он, этот корабль, если хорошенько подумать. — Извините. Как пройти к медблоку?