материалы

Вскоре принятые на этом совещании решения были облечены в вид приказов и постановлений. С марта 1940 года авиационное вооружение ВВС РККА планировалось приводить к следующему составу. Для разных типов самолетов были закреплены соответствующие типы боеприпасов. Для мотор-пушек истребителей, носовых пушек двухмоторных истребителей и истребителей с задним мотором, было сделано стандартным оружие под БП 33х147 и 23х114. Последний из этих патронов также годился для синхронных авиапушек. Вспомогательный калибр истребителей под патрон ДШК 12,7х108. Оборонительное турельное вооружение всех современных самолетов планировалось только двух типов под патроны 23х114 и 12,7х108. Производство ШКАС решено было сократить. Бронированные одномоторные и двухмоторные штурмовики должны были помимо ШКАС или ПВ-1 получить те же крупнокалиберные авиапушки под патрон 33х147, а для обороны пулеметы калибра 12,7мм. Связная и транспортная авиация в военное время должны были 'донашивать' ПВ-1, ШКАСы и старые ДА. Пушки и пулеметы ШВАК должны были до конца лета 1940 года быть сняты с авиатехники, при необходимости отремонтированы, и подготовлены к продаже, вместе со станочным парком производства снарядов и орудий. Переговоры о поставке оружия и завода 'под ключ' с абиссинским королем Хайле Селассие и еще с несколькими контрагентами были начаты еще в феврале. ОКБ-15 было реорганизовано. Из ведущих тем коллектива забрали доводку автоматического гранатомета. Как ни странно оставили темы производства авиационных и зенитных пушек калибра 33мм, а также зенитных орудий 23мм под мощный патрон 23х152 принятый в 1937 году, но три года спустя признанный непригодным для авиации (возможно не навсегда). На базе этих орудий должны были разрабатываться, как сухопутные буксируемые и самоходные, так и морские зенитные установки для ПВО. Сроки доводки поставили жесткие. КБ Березина усилили, добавив людей в штат, и улучшив материально-техническую базу. Остальные коллективы оружейников не менее строго проверили. Результатом этих проверок стало закрытие ряда тем, но и внезапное появление новых. Разработки малокалиберного вооружения для авиации были свернуты, кроме роторных пулеметов конструктора Блюма, которые изначально планировались как малосерийные учебные системы для создаваемой реактивной техники. Так Центр Технической Экспертизы при УПР НКВД выдал заключение, что разработка авиационных систем со скорострельностью свыше двух тысяч выстрелов в минуту в настоящее время ограничивается качеством стволов, и потому нецелесообразно. Исключением являются многоствольные системы. На основании того же заключения, был сделан вывод, что рассмотренный комиссией проект двуствольной авиапушки конструктора Силина с проектной скорострельностью около двух тысяч выстрелов в минуту имел все шансы быть реализованным к лету 1941 года. Многоствольный авиационный автомат конструктора Блюма под патрон 12.7х108, также был запущен в небольшую серию. В своей массе остальные многоствольные проекты были оставлены в планах работающих КБ, но такой поддержки как проекты Силина и Блюма пока не получили. Заканчивалась зима 1940 года, а вместе с ней заканчивалась и война в Карелии, откуда постепенно снимали с фронта проходящую фронтовые испытания технику. Ученым и инженерам предстояло еще много работы по улучшению испытываемых образцов, но контроль осмысленности этой работы стал эффективней.

Черновое обновление от 19.02.17 / 'Чужие секреты'. Хитрые планы разведок и бизнес-новации / — не вычитано //

* * *

Нервы бывшего руководителя и шеф-пилота авиастроительной компании были сильно расшатаны. Получить такой плевок в душу от тех, кому он верил, с кем долгие годы создавал славу компании, было горько. Все у бывшего президента компании, и пока еще номинального главы совета директоров валилось из рук. В мозгу его пульсировали только идеи о создании новой компании и о скорейшем отстаивании своих прав в справедливом американском суде. Сейчас визитов он ниоткуда не ждал, да и надежд на проснувшуюся совесть бывшего партнера также не питал. Тем настороженней он воспринял слова о приходе неизвестного гостя. Единственный из инженеров компании, кто не предал его, и не стал строить бизнес и карьеру без него, оказался Саша Пишванов. Сегодня он как раз пришел к нему с новыми идеями по оборонительному вооружению самолетов , которые обсудили за чаем. Уже собираясь уходить, Саша впустил в квартиру незнакомого молодого офицера, и по привычке окликнул шефа.

— Александр Николаевич тут к вам посетитель!

— Из 'Рипаблик'?!

— Нет-нет! Это какой-то капитан из Авиакорпуса.

— Хорошо, пусть войдет! Счастливо Саша! Завтра продолжим.

— До завтра, Александр Николаевич!

Вошедший визитер был одет в обычный парадный китель офицера Авиакорпуса, скромно украшенный помимо уставной фурнитуры еще и тремя рядами орденских планок. Правда, лицо капитана выглядело слишком уж молодо для столь внушительного собрания наград. Александр Николаевич вышел ему навстречу в своем светлом свитере крупной вязки. Взгляды хозяина и его гостя беззвучно столкнулись в тишине гостиной. И в каждом из них удивление и любопытство боролось с осторожностью. Никто из них не улыбнулся при этой встрече, но напряжение как-то само собой улетучилось. Первым на русском поспешил представиться вновь прибывший.

— Имею честь представиться. Адам Моровски. Отдел военных советников Авиакорпуса.

— Александр Северски. Постойте-постойте... Моровский! Уж не вы ли летали на ракете в Прибалтике?!

— Вы правы. Летать -летал, но рекорда в тот раз не поставил...

— Что за ерунда! Причем здесь рекорд?! Вы же, по сути, первый ракетчик планеты, рванувшийся к звездам. Для меня большая честь — знакомство с вами!

— Как и для меня, огромная честь познакомиться с легендарным русским авиаконструктором в Америке.

— Не льстите, это вам не идет... Так, чем обязан, вашему визиту?

— Я здесь отнюдь не для лести. С вашего позволения, у меня к вам деловое предложение. Да, прошу меня извинить, что приехал к вам без предупреждения, но я только вчера прибыл в Штаты, и уже завтра убываю в новую командировку в Европу. Надеюсь, я не сильно помешал вашим планам?

— Пустяки, капитан! Два пилота, офицера и конструктора всегда найдут время для беседы. Присаживайтесь за стол, так нам с вами будет удобнее. Так, в чем собственно дело?

— Вы разрешите общаться к вам без обращений 'мистер' и 'сэр'?

— Это, всегда, пожалуйста! Вы сами из России?!

— Увы. Там когда-то жили мои покойные родители, а вот я родился в Швеции в первый же послевоенный год.

— Ну что ж, для меня это лучшая рекомендация! Чаю хотите?

— Не откажусь.

Северский ловко разлил чай по фарфоровым чашкам, придвинул вазочку с печеньем, и одним выразительным движением бровей изобразил готовность слушать.

— Видите ли. Александр Николаевич... Я много читал о ваших самолетах, и немало слышал о вас от варшавских инженеров PZL.

— Что ж приятно знать, что тебя не забыли. Хотя бы и в Польше. Продолжайте.

— Насколько мне известно, последний проект боевого самолета, реализованный в Польской республике, был развитием конструкций именно вашей компании, хотя и далеко не полным развитием.

— Вы правы, лицензию на Р-35 PZL покупать у нас не стал. И, на мой взгляд, совершенно напрасно. Национальная гордость поляков мне понятна, но качество созданного ими PZL-50 'Ястреб' удручает. Да и сроки их собственной разработки безбожно затянулись, лишив Польшу хорошего оружия перед войной с немцами. Кстати, Советы также не захотели выпускать по лицензии наши самолеты, думаю, за эту их скупость также заплатят русские летчики во время германского вторжения. Но давайте вернемся к тем 'невылупившимся из яйца ястребятам'. До меня доходили слухи, что часть аппаратов сгорела в Варшаве, а несколько не доведенных прототипов потом попали во Францию, это так?

— Не совсем так. По моим сведениям через арендованный у коммунистов аэродром 'Мурмелон' на Украине, три уцелевших экземпляра первых 'ястребов' попали в Латвию. Советы отказались купить эти самолеты у 'Добровольческой Армии', и в ожидании ликвидации авиабазы, их в разобранном виде перевезли в Ригу, где они сейчас и находятся.

— Так-так, это интересно. Простите, Адам... а кого вы сами представляете, помимо Авиакорпуса?

— К вам я пришел по собственной инициативе. Но, вы правы, мною получены полномочия и от заместителя министра военных дел польского правительства в изгнании генерала бригады Мариана Кукеля. С ним я виделся в Брюсселе перед началом 'учений нейтральных стран'.

— Вот, значит, как? Насколько я помню, вы также воевали в Силах Поветжных с немцами, и сейчас, судя по всему, планируете продолжить карьеру. Гм. И что же хочет мне предложить изгнанное с родной земли Польское правительство?

— С карьерой пока не решено, а вот с бизнесом, планы имеются.

— Я весь — внимание.

— Александр Николаевич, я вас прошу, не продавайте пока акции 'Рипаблик', они вам еще будут весьма полезны. Недавно созданные три новые компании сейчас убыточные, но в дальнейшем очень пригодятся и не только вам. Как бы вы отнеслись, скажем, к предложению возглавить самолетный отдел 'группы авиастроительных компаний'?

— Это что-то новое. Что еще за 'группа' и из кого она состоит?

— Ммм. Группа совсем молодая, а входящие в нее компании пока некрупные и не особо известные, но с хорошими перспективами. Мой поверенный в делах готов прислать вам полную информацию с финансовой отчетностью группы, но я решил для начала встретиться и рассказать вам все лично.

— Весьма занимательно! Продолжайте. И пейте чай, а то остынет!

В течение последующей беседы, Александр Северский с немалым удивлением узнал, что в создаваемую группу компаний должно войти более десятка предприятий. Первым в списке стояло польское авиаконструкторское бюро в Риге. В котором вскоре должны были собраться некоторые из покинувших Польшу авиационных инженеров, таких как Станислав Рогальский, Тадеуш Солтык, Ян Шаль и их менее известные коллеги. Своего опытного производства у них пока не имелось, поэтому все проекты планировалось вести совместно с арендующей площади Рижского вагонного завода компании 'Вако'. Туда же вскоре должны были прибыть и опытные пилоты-испытатели, Болеслав Орлиньский и Ежи Видавский со свитой из менее опытных коллег-пилотов и авиатехников. Затем Северскому были представлены три специализирующиеся на постройках легких и спортивных самолетов и планеров компании 'Вако', 'Беланка', 'Райан', небольшая моторная компания 'Фарлоу', пиротехническая и ракетотехническая компания 'Близзард', специализирующаяся на разработке авиаприборов и точно-механических изделий инженерная фирма 'Гирон-инжениринг', и еще несколько более мелких фирм. Компания Говарда Хьюза не была готова присоединиться к группе компаний, но вполне могла оказать содействие в качестве выгодного подрядчика и аэродинамической лаборатории.

— Идея мне понятна, она далеко не нова. Но почему такой странный состав предприятий?!

— Фирме Клода Райана своими громкими перелетами сделал хорошую рекламу Чарльз Линберг и там отличные инженеры и мастера. 'Беланка' тоже на слуху, хотя, не считая аппаратов для Китая и Мексики, практически не выпускает военных самолетов. А ведь производители самолетов для Армии, ограничены в своей экспортной политике. И потому в группе, ни одна из этих авиафирм не имеет серьезных заказов от Армии. Исключение 'Вако-Эйркрафт', но она выпускает пока только десантные планеры, хотя и немалой серией. К тому же на основе не афишируемого соглашения все входящие в группу компании, 5% прибыли от заказов Армии, должны будут передавать на развитие авиационных и моторных производств группы. А внутри группы планируется добиться оптимального разделения труда, делегирования заказов и взаимного снабжения. Ваша патентная фирма, подразделения вооружения и геликоптерное подразделение очень удачно дополняют имеющийся состав участников. И, стало быть, все эти фирмы имеют великолепный экспортный потенциал. Например, для заказчиков из Британии.

— Сдается, мне, Адам, тут вы преувеличиваете. Вряд ли британцы станут так рисковать...

— Лондону некуда деваться — мощности их заводов не позволят быстро восполнять ожидаемые воздушные потери в Медитеррании и на западе Европы. Кстати, Александр Николаевич, они ведь уже рискнули! По роду занятий, мне стало известно, что в январе этого года компания 'Норт-Америкен' подтвердила британской закупочной комиссии свою готовность построить серию современных истребителей. Британцы собирались заказать у них Р-40, которые 'Кертисс' полностью отдает авиакорпусу и не может продавать на экспорт, и...

— Вот это новость! И что, заказ уже оформлен?!

— 'Норт-Америкен' решила, что Р-40 'не лучшая модель', и собирается создать свою машину. Кстати генерал Арнолд поставил условием передачу на испытания в Райт-Филд пары полностью доведенных образцов.

— То есть заказ от авиакорпуса впоследствии...

— Да, заказ вполне вероятен. Хотя, вообще-то 'Норт-Америкен' настоящих истребителей не строила раньше, не считая переделанных ими из учебных 'Тэксанов' АТ-6 'эрзац-истребителей' собранных для ВВС Тайланда.

— И как они собираются строить машину превосходяшую Р-40, если сами опыта не имеют?

— Это не совсем так, Александ Николаевич. Уже в 39-м у Кинделбергера в штате компании появился опытный конструктор Эдвард Шмюд из бюро Вилли Мессершмитта, а вскоре с его помощью, у них появился и неплохой проект истребителя NA-73. Так что шансы у них неплохие...

— Но?!

— Вы правы, есть одно 'Но'. По выкладкам моих экспертов, знакомых с проектом, довести до серии этот аппарат, они смогут не ранее конца 1941 — начала 1942 года. А до этого британцы будут выкручиваться тем, что есть. И это говорит нам с вами, что рыночная ниша до сих пор не занята. Мало того, в случае если мы, с вашей помощью, наладим производство современных боевых самолетов в Штатах и в Европе быстрее самой 'Норт-Америкен', то спрос на них нам гарантирован! Кстати, мой канадский друг Андрей Терновский как раз, сейчас, в Британии договаривается о лицензионном производстве моторов 'Мерлин' здесь, в Детройте.

— Довольно заманчиво! Но, увы, мой друг, не все так просто, как вам видится. Я в этом бизнесе уже слишком давно, и уверяю вас...

— Александр Николаевич, простите, что перебил, но время дорого... Ваши самолеты были всем хороши... кроме их рыночной цены. Созданный вашими врагами на костях вашей компании 'Рипаблик' вскоре наступит на те же грабли. В совет директоров вас, конечно, не переизберут, но очень прошу вас, подождите судиться с Картвелли и другими. Просто дождитесь, когда 'Рипаблик' построит и продаст хоть что-то путное, и когда акции 'Рипаблика' сильно вырастут в цене, а там уже требуйте у них свою часть прибыли и бизнеса. Ваши права и доли, возможно, помогут потом присоединить к нашей группе еще и эту компанию...

— Присоединить?!

— Именно! К тому моменту у вас в руках может оказаться реальный пакет оплаченных военных заказов. Да и сами вы все это время потратите не на судебные тяжбы, а на главное и любимое дело всей вашей жизни.