1. Волчий пастырь.

— Хорошо, я помогу тебе. — Нельго мечтательно прижмурил веки. — Только весной. Когда все проснутся.

* * *

Волчий Пастырь появился в предгорьях в начале зимы. Слухи говорили об огромных стаях волков, нападавших на неосторожных путников. Того, кто ведёт их, люди не видели, но здесь, на окраинах, человеческая память была крепче, чем в истово верующей столице, люди шёпотом рассказывали друг другу о могущественном повелителе волков, жаждущем крови. Священник заново освятил селение и ограду, а деревенские мужики подновили частокол и оставили в лесу привязанную овцу с мехом вина на шее. Волки не ушли.

Они кружили по предгорьям, не спускаясь на равнину, но и не уходя, слухи о них приходили то из одних, то из других мест, неимоверно раздуваясь по дороге. Впрочем, в том, что в основе они правдивы, никто не сомневался. В Перелесье тоже пропало несколько человек, неосмотрительно отправившихся в лес в одиночку.

В центре страны таких, как Волчьи Пастыри, ещё много лет назад безжалостно уничтожили священники, Ранси и не знал, что где-то в стране они всё ещё сохранились. Самые опасные из духов, способные повелевать лесными зверьми. Над неразумными тварями вера во Всесоздателя была не властна.

За неделю до солнцестояния стая разорила обоз, направлявшийся в Перелесье из города. Выживших не было, а от тел осталось столь мало, что даже нельзя было точно сказать, сколько в нём ехало человек.

На молебны теперь собиралось всё население деревни, на шеях у детей и взрослых, помимо знаков Всесоздателя, появились алые нитки с нанизанными на них сушёными ягодами рябины и круглыми бусинами, вырезанными из овечьих костей. Но в том, что молитвы или обереги помогут, не был уверен никто. Только отец Раольдо призывал молиться Всесоздателю, отринув языческие обереги. Пожилой, слегка фанатичный священник пользовался в здешних местах определённым авторитетом, однако в вопросах личной безопасности селяне продолжали полагаться на проверенные временем средства.

С начала зимы вот уже пятеро охотников не вернулись из леса. Последних двоих никто даже не набрался мужества попытаться отыскать.

В соседнем селе послали в город гонца, ещё когда нападения только начались, но назад тот так и не вернулся.

* * *

— Оно минует, — убеждённо говорила Таюта, потягивая вино. Они сидели у огня в главном зале, распивая на двоих бутылку из её запасов. В последнее время посетители в трактир заглядывали нечасто, и работы было не так много, свободные вечера выпадали почти каждый день. Ранси, правда, предпочитал тратить их на общение с Нельго, но и с госпожой Таютой поболтать был не прочь. Ильяна примостилась рядышком и штопала чулок в свете очага, чутко прислушиваясь к разговору.

— Это ведь не впервые? — спросил Ранси, отпивая из своей кружки. Вино было ягодным, крепким и кисловатым.

— Не впервой, — Таюта сложила пальцы левой руки в отвращающий зло знак. — В последний раз он больше двадцати лет назад приходил, я в тот год овдовела как раз. Даже косточек моего Райсо не нашли, ушёл в лес и сгинул.

Хозяйка залпом осушила кружку, налила ещё, вровень с краями. Хмелела она явно с большим трудом.

— А церковь что?

— Приехали какие-то, расспрашивали, заново селение освятили... да он к тому времени ушёл давно. Они по лесам пошастали, не нашли ничего, да так и вернулись ни с чем. Волчий Пастырь в наших краях испокон веков дань собирает, что ему церковники?

Заслушавшаяся Илька уколола палец и сунула его в рот.

— Он стар?

— Он вечен. Он хозяин здешней земли, а мы все — незваные гости. Когда он просыпается, надо оказать ему уважение, и тогда беды не будет.

— Тёть Таюта, а как ему уважение оказывают? — влезла в разговор заинтересовавшаяся Илька.

Трактирщица нахмурилась.

— Цыть! Нечего в разговоры старших лезть! И вообще, шла бы ты спать, завтра вставать рано.

Девочка состроила обиженную мордочку, но перечить не стала, покорно поплётшись в свою комнату.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — поднялся было Ранси. — Прогуляюсь перед сном.

— Сядь! — командный тон госпоже Таюте удавался на зависть иному десятнику. Ранси сам не понял, как плюхнулся задницей обратно на лавку. — К нему собрался?

— Вам какое дело? — ощетинился Ранси.

— Не перебивай! Я здесь поболе твоего живу и жизнь получше знаю. Не следует людям с духами водиться, беда будет.

— Он человек, Таюта.

— Это он сам тебе сказал? А ты не пробовал его спросить, с чего Волчий Пастырь гневается? Как бы не оказалось, что он с роднёй что не поделил, а людям расплачиваться.

— И спрашивал, — Ранси медленно выдохнул сквозь зубы. — Не знает он. Говорит, что Пастырь хочет крови и ждёт чего-то. Но Нель сам в этом мало что понимает.

— Не верь ему, Ранси, Всесоздателем прошу! — Таюта сокрушённо покачала головой. — Не может быть от духов ничего хорошего.

Ранси мог бы с ней поспорить, но не стал. Просто встал и вышел в снежную круговерть, забыв надеть плащ.

* * *

А наутро погиб отец Раольдо.

Ранси узнал об этом последним. Накануне они с Нельго заболтались, и Ранси предпочёл заночевать у него, а не тащиться за полночь до трактира, тем более без плаща. Так что ночь он провёл на широкой лавке в доме травника и выспался, кажется, за все предыдущие — в отличие от его комнаты в трактире, избушка Нельго куда меньше выстывала под утро. Работу Ранси бессовестно проспал, но особой беды в том не видел: Таюта всё равно не планировала на сегодняшнее утро ничего серьёзного.

То, что в селении как-то пустовато, Ранси осознал отнюдь не сразу. Никто не встретился ему по дороге к трактиру, накрепко запертые дома пялились на мир тёмными, настороженными окнами, даже лавка была закрыта.

Дверь в трактир была выбита, на пороге сидела бледная, дрожащая Таюта со свежим синяком на скуле. В выстывшую залу ветер заметал мелкие снежинки. Ильки нигде видно не было.

— Что случилось? — Ранси схватил женщину за плечи и потряс. — Госпожа?

Та подняла на него расширенные глаза и медленно проговорила.

— Пастырь гневается...

Ранси завёл её в дом, принёс из кухни кружку воды и попытался расспросить подробнее.

Напившись, Таюта немного пришла в себя и рассказала, что накануне вечером вздорный старик отправился в лес за дровами, утверждая, что вера во Всесоздателя защитит его от всякого зла. Утром у самого селения нашли только несколько обглоданных костей и вязанку хвороста.

— Люди решили, что это знак. Что надо умилостивить духа, чтобы он перестал буйствовать. Овечьей крови ему недостаточно.

— Что? — Ранси почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Огляделся, не понимая и понимая. — Где Илька?!

— Она сирота, — трактирщица жалко сморщилась. — Единственная в округе. Ни семьи, ни дома... никто горевать не будет. А смерти прекратятся.

Ранарси не верил своим ушам.

— Вы... приносите жертвы?

— Наши дома обходят волки и другие звери. — Таюта начала мерно раскачиваться. — Можно без страха ходить в лес. Волчий Пастырь просыпается, берёт подношение. И не трогает нас. Но иногда он хочет крови, хочет жертвы. Тогда надо её ему дать.

— Всесоздатель благой... Где она? Куда вы её дели?

— В лесу... — прошептала Таюта и вдруг закричала с внезапной злобой: — Это всё ты виноват! Нельзя водиться с духами, от этого одни беды!

Ранси молча прошёл мимо неё в свою комнату. Схватил валявшийся на кровати тёплый плащ, набросил на плечи и заторопился к выходу.

— Скажи куда вы её дели? Таюта, я прошу.

Трактирщица молчала долго. Так долго, что он почти отчаялся.

— Она в лесу. На той же поляне, где овцу привязывали. — Женщина уткнулась лицом в колени и горько зарыдала.

* * *

У самой кромки леса Ранси догнал запыхавшийся Нельго. Извечные лохмотья не по погоде шевелил ветер, нелепая шляпа придавала ему сходство с огородным пугалом.

— Погоди! — он подбежал и остановился, переводя дух. — Я только что узнал. Её в лес оттащили, Альсаг и ещё несколько мужиков посмелее. Только что вернулись.

— Скажи, а про сами жертвоприношения ты знал? — холодно спросил его Ранси.

— Все знают, — Нельго сковырнул с ближайшей сосны смолистый потёк и сунул за щеку. — И все надеются, что в их век угождать Пастырю не придётся. Это не столица, Ранси.

Тот не нашёлся с ответом и вновь зашагал вперёд, по колено увязая в снегу.

— Я знаю дорогу короче. — Нельго пошёл рядом, подстраиваясь под его шаг. Под его ногами снег, как ни странно, проминался куда меньше. — Мы ещё можем успеть.

* * *

Широкая, почти идеально круглая поляна кишела волками. Серые твари кружили вокруг привязанной к врытому в середине столбу девушки, порыкивали, но жертву до поры не трогали. Та не шевелилась. Мертва? В беспамятстве?

Толкового плана действий у Ранси за время пути так и не сложилось, а волки и не дали его сочинить, все как один повернувшись к нарушившим их покой людям. Море серых спин, горящих глаз, сахарно-белых клыков. Не видя смысла скрываться, Ранси вышел из зарослей на поляну. Волки чуть отступили, как показалось Ранарси, не из-за него, а из-за Нельго, безмолвно держащегося позади.

— Где ваш хозяин? — Ранси надеялся, что голос прозвучал достаточно твёрдо. Сведённые ужасом губы отказывались повиноваться.

Ближайшие волки ответили тихим рычанием. Просто неразумные звери, скалящие зубы на чужаков, ни следа чуждых людям сутей.

И тогда на другой край поляны выступил их хозяин. Огромного роста фигура, закутанная в пятнистую, расшитую костями шубу, из-под низко надвинутого капюшона горели зеленью светящиеся, звериные глаза. Ранси пригляделся и с ужасом понял, что шуба пошита из человеческой кожи, снятой с голов. Волчий Пастырь молча смотрел сверху вниз, у его ног копошились бесчисленные волки.

— Где? — шёпотом спросил Нельго, выходя из-за спины. Спокойно, слишком спокойно для деревенского парня, столкнувшегося с могущественным духом. Ранси взял его за плечи, повернул в нужную сторону, показывая духа так, как указал бы духу человека. Сосредоточился, делясь своим зрением с человеком, как поделился бы им с духом. Позволяя смотреть своими глазами.

Нельго увидел. И шагнул вперёд.

Волосы его засветились светлой зеленью, порыв ветра — невозможно пахнущего весной и влагой — поднял их в воздух. Волки перед ним скулили и ложились на брюхо, опуская морды.

Пастырь зарычал. Низкий, невозможный для человека или зверя звук колыхнул ветви деревьев и ледяной плетью прошёлся по коже. Нельго не дрогнул, даже взгляда не отвёл. Шагнул вперёд, заставляя волков отползти ещё дальше. И запел.

Это не было похоже на пение, но и назвать это как-то иначе Ранси не мог. Чистый и звонкий, как весенняя капель, звук растёкся по поляне и словно наполнил её до краёв, как вода наполняет чашу. Деревья вздрогнули, не от ветра или звука, а словно сами по себе. Волки легли все, скулёж, до того тихий и испуганный, превратился в скорбный вой. Пастырь рыкнул ещё раз, но как-то неуверенно, как пёс, понявший, что нарвался на слишком сильного противника. И тут ближайшее к нему дерево дрогнуло, вмиг покрываясь нежной молодой листвой. Гибкие живые ветви опутали духа, притиснули к стволу. Ранси зачарованно наблюдал, как дёргающаяся фигура врастает в кору, оставляя на земле, словно старую шкуру, шубу из скальпов, кости и прочие жутковатые трофеи.

Нельго остался стоять, пока все волки, растерянные, перепуганные насмерть, не разбежались с поляны. И только после этого позволил себе упасть на колени. Только тогда Ранси, наконец, позволил себе моргнуть. Он отёр слезящиеся глаза и неловко подбежал к спутнику.

— Так вот ты кто! — несмотря на всю серьёзность ситуации, Ранси не терпелось поделиться своим открытием. — Нельго, ты ведь альвин! Хозяин лесов!

— Ильке помоги, — ответил тот хриплым и, кажется, сорванным голосом.

Ранси, устыдившись, бросился к девочке. Та — хвала Всесоздателю! — оказалась жива и даже в сознании, только перепугалась насмерть. Освобождённая от верёвок, она повисла на шее Ранарси, не в силах даже плакать от ужаса. Тот с грустью осознал, что тащить их обоих обратно придётся, кажется, ему.

* * *

— Знаешь, а я, наверное, смогу провести тебя через перевал, даже зимой, — задумчиво протянул Нель, когда они все втроём сидели в его избушке, отпаиваясь горячим чаем с мёдом и какими-то одному Нельго известными травками. — Если метели не будет.

— Правда? — после событий сегодняшнего дня долгожданный шанс выбраться из страны не вызвал у Ранарси особых эмоций.

— Да. — Нельго подумал и положил в свою чашку ещё пару ложек мёда. Не глядя пододвинул кувшин к Ильке. Та, завёрнутая в оба плаща Ранси и все имеющиеся в доме Нельго одеяла, только-только перестала дрожать, но всё ещё помалкивала, настороженно поглядывая то на одного, то на другого своего спасителя. — Только с одним условием — ты возьмёшь меня с собой.

— Нас, — впервые за вечер подала голос девочка. Произнесла неожиданно твёрдо и спокойно: — Я среди этих не останусь.

Ранси посмотрел сначала на одного, потом на другую. Вздохнул с неискренней печалью.

— Ну что ж. Я не против.

Метели, к счастью, не случилось.