Ловушка для мотыльков 7

И снова пожалела, что не затащила Тюхтяева в громовскую часовенку. Там же были шансы размахивая потертой временем и событиями женской честью привлечь соблазнителя к ответу. Нетривиальный был бы исход, но сейчас хоть от притязаний этого гада избавилась.

— И кому же столь сомнительно повезло? — а ведь в корень зрит, жаба заморская.

— Господин Тюхтяев еще полтора года назад изволил сделать мне предложение. — да, это не Татищев с его династическим "оказала честь", но тоже неплохо прозвучало.

Как же ты проглядел такое событие. Вроде просек, что у нас с ним неформальные отношения, так что же, нельзя поверить, что порядочный человек после первого же поцелуя предложение сделал. Тут уж столько грязного белья вытащил, что кажется скоро начнешь график встреч с Федей зачитывать, а вот такую оказию пропустил. Ай-яй-яй, господин тайный советник, что-то форму-то подрастеряли в тихих Европах.

— Вы в своем уме? — голос не меняет громкость, но интонации такие, словно препаратор уже отложил пилу, снял верх моего черепа, а теперь скальпелем соскребает остатки мозга. — Это неприемлемо.

Вот у тебя не спросила.

— Повторяю еще раз. Возможно, в Вашем возрасте это уже необходимо: я выхожу замуж, и любые предложения Вы сможете адресовать моему супругу.

— Чем он Вас держит? Я мог бы помочь в обмен на Вашу преданность. — внезапно лицо мумии разгладилось, словно где-то там в уголке лежала маска живого человека и ее наконец нашли.

Держит он меня. Да, в здравом рассудке только его заботами и задерживаюсь. Меня ни раньше, ни столетием позже никто так не любил — а тебе это и в голову не приходит.

— Вряд ли это Вас касается. — холодно, как мне хочется надеяться, бросила я.

— Да неужто по своей воле собрались за этот обрубок замуж? Ну не смешите меня. Что, тоже что-то раскопал о Вашем прошлом? Небось до самого младенчества разрыл, да? Этот мог. — с невольным уважением отметил Шпренгтпортен.

Я молчу, пытаясь незаметно приоткрыть ящик стола. Да черт бы с ней. с каторгой. Если повезет с врачом и следователем, можно и суицидом все дело обставить.

— Вам хочется верить в свой успех, но Тюхтяев лишь примитивный служака. А Вы, по недоразумению Господнему, богатая наследница. Да и к Его Сиятельству лишний ключик. — Он полюбовался перстнем на правой руке. Это что, масонский что ли? — Все, что мужчине надобно, от Вас и проще получить можно, без венца.

Да достал ты меня уже со своей моралью.

— Вы не в его вкусе. Значит это расчет. — рассудительно заявил гость и откинулся поудобнее.

Конечно, расчет, Тюхтяев так все и задумал с самого начала. Трудным путем шел, долгим, но точно все рассчитал. Интересно, конечно, что у моего жениха за вкус, но уж в искренности-то сомневаться ты не заставишь, не позволю какой-то вобле приезжей отравить мое лучшее в жизни.

— Но это в любом случае не Ваше дело. — шаткая основа для больших надежд, но на безрыбье.

— Теперь у Вас нет своих дел. — осадил меня гость. — И этот цирк надо заканчивать. Откажите ему и дело с концом.

Да-да, уже шнурки отгладила и разбежалась.

— Нет. — ящик наконец подался и я с ужасом поняла, что привычного мне пистолета на месте нет. Да, стреляю я крайне редко и не шибко метко, но неужели он меня еще и обезоружил?

— Ну ладно, раз хочется скандала, то не Вы, а он сам разорвет помолвку... А в Вашей миссии оно и сгодится, жалостливее история будет. — он расцветал на ходу. Этот любое событие вывернет в свою пользу. Небось и во время Апокалипсиса начнет приторговывать местами с наилучшим видом.

Что-то на лице. видимо, отразило мои мысли лучше, чем любая многоэтажная конструкция.

— Если Вы полагаете, что смогли его очаровать настолько, что он пожертвует карьерой ради этого никчемного брака, то совершенно не разбираетесь в людях. — наставительно сообщил гад. — Господин Тюхтяев долго и трудно шел по служебной лестнице. Жил, можно сказать службой, и ни одна соблазнительная постель его от того не отвлекла. Что бы Вы там себе не надумали, исключением не станете.

Я чуть искоса взглянула на него. Раз столько всего успел нарыть, то вряд ли просмотрел историю чудесного воскрешения. И в первый выход мы с Тюхтяевым показались всем желающим и не желавшим такого парой, так что мог бы и выводы сделать. Хотя лучше бы я сейчас одна тонула.

— А если вдруг вообразили себе, что у вас там что-то особенное, то расплачиваться за Ваши просчеты может и он. — быстренько сменил пластинку гость.

Сука же, какая ты сука.

— Неужели полюбили его? — он пытливо скользил по моему лицу. — Надо же... Тогда и условия нашего соглашения меняются: любая Ваша ошибка будет стоить ему места и чести. За столько лет наследил он изрядно, и я лично позабочусь, чтобы его подвиги не были забыты. В наши дни и с его чина люди под суд идут, а в его нынешнем состоянии это вряд ли легко перенесется.

Да к черту всю эту конспирацию — я ныряю в ящик стола и нервно вытряхаю его содержимое на пол.

— Обронили что? — язвительно уточняет мой vis-a-vis, и из ладони медленно высыпает на пол пули. Одна, другая, третья... — Это первая ошибка.

И плавно развернувшись двинулся на выход.

— Я сообщу о следующей встрече. А Вы пока поразмышляйте на досуге, ежели Ваш жалкий мозг на то способности имеет. — шаги добрались до лестниц и там послышался стук — мой маленький револьвер пересчитал ступеньки и приземлился где-то до обидного далеко.