— Моя 'прелесть'..., — протянул голос соотечественника и ехидно хмыкнул.
— Фмолочи! — к своему удивлению выдавил из себя раздавленный обстоятельствами геймер.
Дикий смех явился ему ответом.
— Лежи карапуз, минут через десять чуть отпустит, но лучше не двигайся, а то вырубишься. Можешь пока поглядеть свой статус, — сообщил ему англоязычный голос.
— Хряк 80 левела, — съехидничал Владимир.
Далее раздалась всё та же тарабарщина на непонятном языке.
— Фто?
— Глаза закрой и представь таблицу перед глазами, она не сразу появляется, — сообщил земляк.
— Эсгеменис озгер артарис, — прокомментировал янки.
— Да не, нормально, я думаю жрецы уже в курсе. Ты же знаешь, пока работяг подтянут, пока то, пока сё, минут через десять — двадцать откроют. О! О! смотри, ещё один голозадый появляется! Эй поросёнок, вы там на земле не ядерную войну устроили? То вас по полгода ни одного не увидишь, то трое за раз...!
'Так... — пронеслось у Юрия в голове, — Да нет, бред. Это точно мамка договорилась со своим новым хахалем. Кто там её последний? Прораб вроде. Вот и устроили мне цирк в каком-нибудь подвале, чтобы я от компа отлип.'
Какое-то время геймер обдумывал этот вариант под оживлённый разговор на непонятном языке.
'Да нет же, я помню как сердце схватило после фарма. Мляяя мне же лук упал. Ай, какой нафиг сейчас лук! И о чём я думаю, лёжа голым в непонятном подвале с незнакомыми людьми, и они случаем 'не того' пока я в отключке был? Хотя я такой симпатяга, что точно 'не того'. И, блин, что за бред у меня в голове?!'
Внезапно на молодого человека навалилась волна столь невыносимого страха и тоски, какую семнадцатилетнему подростку испытывать ранее не приходилось. Юра завсхлипывал и, посапывая, заплакал. До него внезапно дошёл весь ужас и безысходность, пусть и неясной до конца ситуации. Чтобы хоть как-то уйти от нахлынувших чувств, он закрыл глаза и крепко зажмурился. Глаза было закрывать, собственно, не обязательно, вокруг и так висела кромешная тьма, разбавляемая лишь его сопением и непонятными голосами. Но закрыл и ладно, жалеть себя с закрытыми глазами даже проще.
Однако действо это принесло внезапные результаты и раскисания пришлось временно отложить, так как вместо привычной темноты перед внутренним взором внезапно всплыла светящаяся прямоугольная рамка. В ней, словно на экране удобного планшета, имелся странный, но такой понятный одновременно текст:
'Сила — 0
Ловкость — 0
Телосложение — 0
Интеллект — 3
Удача — 3
Обаяние — 1
Поддержка богов — 0'
'Навыки: — стрельба из лука — новичок.
Особое умение: — пожиратель плоти.
Особый бонус: — при убийстве монстра есть шанс получить неоднозначный предмет.'
Список завершали две примыкающие друг к другу таблички. Левая — совершенно чёрная, а правая, в противоположность ей, светилась ярким белым светом. На чёрной табличке крупными кремовыми буквами, замысловатым шрифтом, было выведено — 'Жирный неудачник!'. А в правой — белой 'графе', ослепительными, на порядок ярче фоне буквами светилось — 'Сожалею, но он прав.'.
'Что за ерунда?' — панически подумал Юра. От резкой мысли сосредоточение на написанном рассеялось, и табличка исчезла.
Откуда-то сбоку жалобно застонали.
— Э ладно, не люблю я это ночное зрение, — проворчал Владимир.
Послышалось шуршание материи, и, секундами позже, пространство вокруг озарило ярким слепящим светом. Свет этот болезненно резанул Юре глаза, он зажмурился и, в который раз за сегодня, застонал. Однако, уже спустя секунд тридцать, взгляду стало доступно много нового, интересного и весьма неожиданного.
Первое на чём взгляд невольно застыл, были те двое, что до этого, пользуясь бессилием недавно окочурившегося геймера, подкалывали его всевозможным образом — мужчины лет тридцати, может чуть старше. Один обладал красивым славянским лицом, второй также имел лицо правильное, но негр. Нет, Юрий ничего не имел против негров, но красоту последних оценивал слабо. Нормальный негр в общем, приветливый такой.
Однако, будь лежащий на холодном камне пола юноша в своей лучшей форме, отомстить за обиды не вышло бы совершенно. Так как одетые в плотные кожаные жилетки мужчины демонстрировали весьма атлетическое телосложение. И имелось серьёзное подозрение, что атлеты, качки и прочие неравнодушные к железу и спорту личности, впали бы в приступ святого благоговения перед стоящими. Так как поражала в них не столько масса мышц, которых, к слову, было не очень-то и много, сколько жилистость и ощущение исходящей от их тел мощи. Казалась мышцы этих двоих являлись переплетением туго натянутых стальных тросов, что были, не менее туго, обтянуты кожей сверху. Словно смотришь на кусок танковой резины и понимаешь, что до этого имел дело с дешёвым силиконом.
На поясе Владимира висел солидного размера меч, а поверх удобного рюкзака на спине крепился небольшой шит. Майк же являлся обладателем множества метательных ножей, закреплённых на бёдрах, а по бокам туловища, находясь хитрых ножнах, рукоятями в землю смотрели два крупных, сантиметров по 60, замысловатых кинжала. Или скорее два меча, а не кинжала, но уж больно тонкими выглядели лезвия.
Стон сбоку повторился, Юра с трудом повернул голову. Скользя щеками по блевотине, лежащий уткнулся взглядом в голого мужчину лет тридцати пяти. Разглядывать голых мужиков молодому человеку удовольствия не доставляло. Он отметил лишь, что роста и телосложения лежащий был среднего, темноволосый, и выглядел менее плачевно чем бывший лучник 100 уровня. По крайней мере содержимым желудка стонущий пол не заливал.
Но тут взгляд невольно пополз дальше и остановился на обнажённой женщине, или скорее девушке лет восемнадцати. Юра перевидал в своей жизни много обнажённых женщин, правда только на экране монитора. И если сравнивать с увиденным, а изображения некрасивых дам в сеть обычно не выбрасывают, девушка выглядела весьма ничего. Формы, пусть не пышные, но крайне привлекательные и как было упомянуто стоящими — внешность восточная, наверное, правда кореянка.
— Ты там слюнями не захлебнись, кабанчик — осеменитель, — продолжил коротать время за издевательствами над поверженным геймером Владимир.
— До осеминителя ему ещё худеть и худеть, — проявляя акцент подытожил Майк.
— Кто знает, может сейчас соберётся и пользуясь 'рычагом' подползёт поближе.
— Иии... — подхватил чернокожий товарищ Владимира.
Здесь оба раскатисто заржали.
Юрий ещё раз оглядел обстановку и людей вокруг. То ли от света, то ли от созерцания обнажённой кореянки ему слегка полегчало. Присутствующие находились в небольшом помещении с гладкими каменными стенами. Замкнутую комнату без окон и дверей заполнял яркий свет, что исходил от лежащего на полу цилиндра или чего-то такого, не разглядеть, уж больно ярко. Потолок серой плитой нависал в метрах двух над полом. Молодой человек ещё раз оглядел жилистых мужчин на ногах и девушку, лежащую у стены. Хотя заботливо прислонили её к стене явно присутствующие, но что-то подсказывало непутёвому лучнику что ничего неприличного здесь не происходило. Ну, за исключением двух растёкшихся по полу полуживых лиц мужского пола без одежды и одной обнажённой девушки без сознания.
— Сколь много нам открытий чудных сей мир жестокий принесёт, сколь много даст и отберёт, — просвистел Владимир, явно понимая ход размышлений молодого человека. — Хотя возможность тыкать членом в этом мире не отобрали, тыкнуть куда попало им не получится, даже при отсутствии моральных норм. Если ты, конечно, планируешь выбраться отсюда, — прокомментировал он как-то грустно и весьма непонятно, попутно разглядывая Юру.
Но здесь ситуация сменила свой статус с 'мы сидим в просторном гробу', на 'нас из просторного гроба эксгумируют'. Со скрежетом на потолке образовался прямоугольник, и часть каменного перекрытия уплыла вверх. В образовавшийся проём немедленно хлынул свет. Не такой яркий, как излучал кристалл на полу, а другой, обычный — дневной.
Сверху незамедлительно опустилась массивная деревянная лестница, и по ней сноровисто спустился лысый мужчина в годах, облачённый в просторную серую мантию. Он внимательно оглядел присутствующих и задержал взгляд почему-то именно на Юрии, а не на обнажённой кореянке. Впрочем, интерес был явно не 'гастрономический', так как от увиденного мужчина недовольно поморщился. Закончив осмотр, он вопросительно выдал непонятное:
— Оторгентор?
На этот короткий, но всё равно весьма неясный вопрос, Владимир вздохнул:
— Поможем, что ж не помочь. Эх, почему сегодня соотечественники такие неприглядные, но это ведь не повод не помочь своим, правда? — кинул он Юре, — Не лебёдкой же тебя отсюда поднимать, — ехидно ухмыльнулся он.
После вздохнул, подошёл к молодому человеку, бесцеремонно откатил его ногой от кучи блевотины и одной рукой подхватил необъятное тело задрота под мышку. Что намекало — мышцы у Владимира стальные. Майк, абсолютно без всяких стеснений, как мешок с сеном, взвалил на плечо мужчину, что постанывал рядом. А жрец в серой мантии по-отечески заботливо взял на руки девушку. Дальнейшие подробности Юра не рассмотрел, так как от подобной переноски сознание его тело покинуло.
Глава 3: Новые правила.
Глава в которой выяснилось, что Wi-Fi здесь нет.
* * *
Юра висел в бесконечности. Бесконечность была странная, плотная как кисель, но при этом вполне воздушная, прозрачная. Неописуемая такая бесконечность. Продолжало странности то, что над головой светился яркий белый свет, от света этого волнами шло ощущение благости и спокойствия. Свет согревал и успокаивал, наполнял лёгкостью и блаженством. Однако ближе этот свет не становился. Так как Юра медленно, словно падающий лист, опускался вниз.
А внизу колыхалась тьма. Она вызывала страх и беспокойство и, хотя казалось, что до океана тьмы бесконечно далеко, страх усиливался с каждым сантиметром падения.
Мыслей не было, доступны были лишь ощущения и прямое знание, когда просто знаешь без всяких мыслей. Но долго анализировать новое состояние Юра не смог. На каком-то этапе падения вниз, тело стало невыносимо жечь. По нарастающей возникла неописуемая боль, но не в смысле остроты, нет, страдание незнакомое ранее охватило саму его сущность. Некая новая смесь страха, тоски и медленного погружения в котёл с кипящей водой. Пытаясь сопротивляться падению, он начал грести руками вверх, к свету. И это получилось. Воздух, эфир, или что-то ещё, имело небольшую, но плотность, что позволяло медленно выгребать наверх, прочь от невыносимых мук.
Вдруг из тьмы взвилось длинное липкое щупальце, обмотало ногу парящего и стало неумолимо тянуть вниз. Ужас, что глубже животного, охватил Юру. Он грёб руками, сопротивлялся, выбивался из сил. Сложно сказать сколько длился этот процесс, может секунду, а может тысячу лет. Но вдруг всё прекратилось.
* * *
— Привееет! Ты меня понимаешь? Ты русский?
— Ойооо, хных, — выдал Юра, выныривая из пучины страданий.
Переключение на реальность произошло быстро, и если муки душевные прекратились почти мгновенно, то боли физические нагло заявили права на его многострадальную тушку. Мышцы болели, суставы ломило, мозг из головы так вообще выкачали, а на его место залили отработанное моторное масло в вперемешку с тормозной жидкостью. Хотя нет, тормозная жидкость тормозит, но никак не болит. Молодой человек с трудом разлепил глаза и уставился на маленькую хрупкую девчушку. Юра предпринял попутку сообщить ей, что ему очень плохо, но издал лишь помесь стона и урчания.
Худенькое кареглазое создание с круглым личиком разглядывало его внимательными глазками и хмурило маленький ротик, крутя при этом на палец длинные светлые волосы.
— Эх, мало того ты провалялся здесь три дня, так даже проснувшись бесполезен. Ты случаем умер не от переедания пончиков?
Выслушивать подобное от пигалицы метр шестьдесят ростом было обидно, и Юра решил возмутиться. Но удалась только первая часть планируемого возмущения, а именно приподняться и немного оглядеться.
Он находился в неком подобии большой беседки или навеса, что почему-то стояла перед достаточно оживлённой улицей. Взгляд уткнулся в ряд двухэтажных каменных домов, что высились за широкой, мощёной булыжником улицей. Вид строений намекал на европейски город, что не перестраивался века так с 19. Но вот странно одетые люди, что сновали по дороге, вызывали больше вопросов. Ну не то что странно одетые, не по-современному точно. Позади что-то плескалось, пахло морем.
Вдруг вид на улицу перекрыло уже знакомое девичье лицо.
— Эй гараж, есть кто дома? — внезапно громким и звонким голосом, спросила девушка.
— Хееее, где я? — слабо простонал Юрий.
Пигалица весело запрыгала.
— Ура! Русский! Ты четвёртый уже, а то я три недели ни с кем поговорить не могла нормально!
— Так где я?
— Ну ты здесь, я пока не знаю подробностей. Владимир с Майком много знают, но не рассказывают, говорят нельзя. Хотя обещали рассказать немного как все будут готовы. Понятно только, что мы умерли и попали сюда.
— Куда сюда!? — выпучил глаза молодой человек.
— Ну сюда. Тут не так как у нас, вроде средневековье, но не средневековье, всё очень разумно и люди хорошие. Много штук которых у нас нет. Магия, например. А меня Марина зовут!
Здесь пигалица вытянула к нему руки, и они засветились слабым беловатым светом. Странно, но Юрию сразу немного полегчало.
— Вот, — чуть расстроилась Марина, — пока всё что я могу. На людей надо много маны.
— Ик, какой ещё маны? Это розыгрыш да?
Юрий начал оглядываться. На нём был надет грубый необъятный балахон из серой плотной ткани, и на этом одежда заканчивалась, а обувь так вообще не начиналась. Девушка перед ним также выглядела странно: свободные серые штаны и что-то вроде грубой свободной рубахи, перетянутой лентой на поясе. Они вдвоём явно походили на двух беспризорников, такие вероятно просили милостыню в средневековых городах. Молодой человек зачем-то понюхал одежду, пахло приятно.
'Да что происходит вашу мать, это не может быть правдой...'
По дороге перед навесом ходили люди, не обращая на парочку совершенно никакого внимания. Одежда на них выглядела просто, нет, не такая убогая как на Попаданцах, но практичная и без всяких украшательств. Женщины носили длинные разноцветные платья почти до земли, на ногах были надеты кожаные сандалии или ботинки. Мужчины красовались кожаными куртками или жилетками из плотной ткани со схожими по фасону штанами. Цвет преобладал коричневый или кремовый. На ногах виднелись простые ботинки или сапоги из хорошо выделанной кожи. Всё это не выглядело современным, но и допотопно также не выглядело. Юра проводил взглядом выбивающегося из обшей массы мужчину в тёмном плаще плотной ткани и кожаными сапогами с высокими голенищами. Из-за плаща шедшего выглядывали тонкие ножны.
— Эйййй, — замахала перед глазами Юры девушка. — Ты с нами вообще? Есть хочешь? А ходить можешь? Толстый конечно, но вроде без жирового фартучка.
