Глава D. Долгие проводы

Цветан немного робеет, как всегда при большом скоплении народа, но уверенно делает шаг вперед и получает свою дозу аплодисментов.

— Инженер-механик Кэнджи Охара, Япония!

Наверное, правильно было бы Кэндзи, но все зовут его через "дж", даже в документах так написано. Еще один молчун-скромник, хотя его вместе с Цветаном следовало бы назвать самыми замечательными и нужными людьми в экипаже. Золотые руки в сочетании с инженерным мышлением и в прежние времена были редким талантом, а сейчас, наверно, особенно. Пока они с нами, можно быть уверенным, что любая поломка будет ликвидирована.

— Инженер по электронной технике Олег Давыдов, Евразийский Союз!

Еще один мастер на все руки со светлой головой. Олег, сегодня особенно похожий на капитана Соло, приветственно машет руками. Он умеет веселиться сам и получать удовольствие от хорошего настроения других.

— Инженер по информации Стив Старобин, Соединенные Штаты Америки!

Зал просто взрывается аплодисментами. Стив, невысокий, темноволосый, скромный, похожий на умного студента из второсортных комедий, — не только наш сисадмин, но и выдающийся аналитик и широко известный в мировой инфорсети комментатор. По крайней мере, слово "блогер" было бы для Стива чересчур слабым. На тестах, требующих наличия физической формы, Стив регулярно занимает последнее место, но мы все его любим и ценим не за силу или ловкость, а за ясный ум, четкое мышление и широчайшую эрудицию, в которой с ним может сравниться только Сергей Сухина.

А еще Стив выполняет в экспедиции еще одну очень важную функцию. Он наш завхоз. И несмотря на свою интеллигентную внешность и интеллектуальный род занятий, Стив когда надо ушлый как десять прапорщиков. Возможно, это у него так сказывается генетическая память. Прямо удивительно, как это он в молодости не выбрал карьеру в бизнесе?

Стиву особенно рада небольшая группа в переднем ряду. Какая-то женщина увлеченно размахивает бело-синим флагом с шестиконечной звездой. Как ни странно, Израиль сохранился и в двадцать третьем веке и даже поддерживает вполне нормальные отношения со своими арабскими соседями. Очевидно, после краха абсолютистских режимов в Саудовской Аравии, Катаре и других странах Залива в двадцать первом веке исламские радикалы лишились спонсоров, а после религиозной реформы в двадцать втором — идеологического обеспечения.

— Врач Мартин Нидермайер, Германия, Европейский Союз!

Мартин весело трясет своими кудрями. Несмотря на свою чисто немецкую точность и педантичность, он знает толк в веселье. Впрочем, и в прежнее время говорили, что баварцы — это не совсем немцы...

Мартин — одиннадцатый и последний член собственно экипажа космического корабля. За ним начинается представление тех, кого когда-то называли космонавтами-исследователями.

— Астроном Ив Рош, Франция, Европейский Союз!

По внешности француз немного похож на друга главного героя из фильма "Такси" — незадачливого полицейского инспектора. А по характеру слегка напоминает профессора Паганеля. Ив знает всё о Солнечной Системе. Он может часами с энтузиазмом рассказывать о планетографии Марса или Венеры, а к транснептуновым объектам вообще испытывает большую и пылкую любовь, сравнимую разве что только с восторгом энтомолога перед особо ценным экземпляром.

По большому счету, Ив — типичный кабинетный ученый, которого неизвестно как занесло в состав экспедиции. Впрочем, наверное, даже такому неспециалисту как я понятно, что вряд ли кто-то лучше него справится с изучением чужой планетной системы. Все будет скрупулезно изучено, описано и отпрепарировано с величайшим тщанием и знанием дела. Единственное, что у Хары за ним придется присматривать, чтобы не забывал обедать и спал хотя бы четыре часа в сутки.

— Биолог Жоаким Альберто Перейра да Силва, Бразилия!

А вот его никак не назовешь кабинетным ученым. Жоаким Альберто провел добрый десяток лет в экспедициях, побывал и в восточносибирской тайге, и в Амазонии, и в горных джунглях Новой Гвинеи. Вряд ли сейчас на всей Земле найдется более опытный биолог-практик и специалист по экосистемам его возраста.

В свои тридцать семь он в прекрасной форме и поэтому напоминает мне кого-то из белых бразильских футболистов — то ли Неймара, то ли Зико, то ли вообще Хулио Иглесиаса, хотя последний — не футболист и вообще не бразилец. Как и все уроженцы солнечной Бразилии, наш биолог в дополнение к куче имен (то, что назвала ведущая, это сокращенный вариант) имеет прозвище Брату (уж не знаю, что оно означает, но ни к братьям, ни к браткам явно не относится). Однако сам он любит называть себя Иванов, потому что в Бразилии этих донов Педро... э-э-э... донов да Силва просто завались — не меньше, чем в России Ивановых.

— Геолог Сергей Сухина, Евразийский Союз!

Снова шквал аплодисментов. Кто-то крутит над головой футболкой с эмблемой юпитерианской экспедиции, как флагом. На Европе Сергей спас американского астронавта, когда у того забарахлил скафандр, приняв единственно верное решение за считанные секунды. И в этом весь Сергей — спокойный и надежный как скалы, которые он изучает.

— Астрофизик Джон Ханна, Соединенные Штаты Америки!

Последний по списку член экипажа приветственным жестом поднимает обе руки вверх. На первый взгляд, Джон выглядит немного нескладным. Высокий, худой, с вытянутым унылым лицом и длинной шеей, он имеет прозвище Печальный Жираф, которое, кажется, дал себе сам. Но даже если это и неправда, то вполне в стиле Джона, который относится ко всему, включая самого себя, с мягкой доброй иронией.

Это чувство самоиронии у нашего кинозвездного однофамильца врожденное и, наверное, наследственное. Ведь он у нас не просто Джонни, а Джон Ричард Ханна VII. Это ж кем надо быть, чтобы на протяжении семи поколений подряд называть своих детей Джон Дик, если учесть, что каждое из этих имен при написании с маленькой буквы имеет другое значение, причем, не совсем цензурное! Впрочем, в нынешних США больше в ходу русские и китайские ругательства, а родные "четырехбуквенные" словечки используются довольно редко и обозначаются в словарях с пометкой "устар.".

Из всей четверки ученых Джон — единственный, чья основная работа начнется не после прибытия в систему Хары, а непосредственно со старта. Как ни странно, хотя мы уже научились пользоваться антигравитацией, в теории этого явления все еще встречаются непроясненные места. Задача Джона как раз и заключается в том, чтобы на основании наблюдений и экспериментов в самых, что ни на есть, практических условиях попытаться объяснить эти моменты. Кроме того, он имеет инженерную подготовку и в полете будет помогать Дэвиду и Эрику.

Вслед за нами точно так же называют по одному дублеров. Их встречают с не меньшим радушием. Наконец представление закончено. Разноцветные прожекторы еще раз проходятся по нашей шеренге, а ведущая вывешивает в воздухе виртуальный голографический экран.

— А сейчас, леди и джентльмены, ваши вопросы!

В той, прежней жизни, я побывал на сотнях пресс-конференций, но только здесь впервые оказался, так сказать, по другую сторону от микрофона. Выглядело все это так: на большой виртуальный экран выводились вопросы, ведущая помогала распределять их, а мы отвечали, причем, иногда даже одновременно. Специальная аппаратура, очевидно, распознавала речь, так что тексты наших ответов сразу же появлялись на том же экране и, надо полагать, на виртах корреспондентов.

Как бывший журналист, я оценил это удобство. Но отвечать на вопросы было не так просто — надо было обдумывать слова и следить за речью, чтобы получалось понятно и складно. В принципе, выступать под запись здесь учили еще в школе, так что у Константина должны были быть соответствующие навыки. Однако мне поначалу пришлось нелегко, тем более, что некоторые вопросы относились лично ко мне как объекту вчерашнего покушения. Я даже вспотел, пока отвечал, и только потом, когда журналисты, утолив свое любопытство, переключились на моих товарищей, смог перевести дух и даже получить некоторое удовольствие от процесса.

Вообще, пресс-конференция мне понравилась, это я вам скажу как профессионал. Подавляющее большинство вопросов были умными и по существу. Журналисты не пытались произносить речи или высказывать свою точку зрения на те или иные вещи, а интересовались конкретными фактами и нашими мнениями. Также я обратил внимание, что практически не встречалось враждебных, критических, провокационных вопросов. То ли организаторы хорошо поработали с контингентом, пригласив на пресс-конференцию, по большей части, сторонников межзвездной экспедиции, то ли в США наш полет, и в самом деле, имел широкую общественную поддержку.

Было уже далеко за полночь по московскому времени, когда всё, наконец, кончилось, и мы смогли покинуть ангар, чтобы переместиться в большой удобный автобус. Небольшой экранчик на спинке переднего кресла сообщил мне, что нас теперь отвезут на космодром Грум-Лейк, а дорога займет примерно один час тридцать две минуты.

Н-да, а между прочим, чтобы прилететь из другого полушария, нам понадобилось всего лишь около двух часов. Все-таки здесь не хватает по-настоящему скоростного наземного транспорта...

Автобус мягко тронулся. Я было настроился подремать в удобном широком кресле, но полусонный мозг вдруг выдал мне неожиданное воспоминание. Грум-Лейк — где-то я уже слышал это название, еще в прежнем времени, незадолго до переноса. Причем, с ним было связано что-то важное!

Спать вдруг перехотелось, а я с любопытством взялся за вирт — кому еще здесь задавать вопросы, как не ему?!

Поиск не занял у меня много времени. Космодром на берегу высохшего соленого озера Грум-Лейк был построен в 2290 году, специально для запусков экспериментальных кораблей с гравитационными двигателями. Но это я бы мог сказать и сам, воспользовавшись памятью Константина.

Та-ак, а появился этот космодром на месте авиабазы. Причем, надо сказать, знаменитой авиабазы! Когда-то всего в нескольких десятках километров отсюда пролегала граница с Калифорнией, отношения которой с остальной Америкой были далеко не безоблачными, а воссоединение в начале двадцать второго века — отнюдь не мирным. На Грум-Лейк базировалось авиакрыло так называемых Стражей Неба — самолетов-перехватчиков, охранявших воздушную границу страны. На ссылку вирт тут же выдал мне впечатляющий список кинофильмов и литературных трудов.

Все это, конечно, очень занимательно, но что здесь располагалось еще раньше, в мои прежние времена? Еще один поиск... Да, это, наверное, оно: в двадцатом веке в районе Грум-Лейк находилась тестовая площадка бомбардировочного полигона авиабазы "Неллис". Только вот что мне с того? Так, а вот ссылка на какую-то древнюю карту... Как интересно! Оказывается, здесь совсем рядом территория ядерного полигона в штате Невада! А сама база вот тут: круглый значок с самолетиком внутри маленького желтого прямоугольничка с числом "51".

Блин! Конечно! Да это же та самая Зона 51!

Кажется, последнюю фразу я, увлекшись, произнес вслух, потому что на меня с интересом покосился из соседнего кресла Олег.

— Что ты сказал, Костя?! Какая-такая зона?!

— Зона 51. Так во второй половине двадцатого и в начале двадцать первого века называлась авиабаза Грум-Лейк. Это был сверхсекретный полигон для испытания уникальных, новаторских летательных аппаратов — скоростных высотных разведчиков, самолетов-невидимок, первых гиперзвуковиков... Некоторые разработки проводились по заданию ЦРУ, то есть, тогдашней американской разведки. Здесь вокруг были сплошные запретные зоны, но эта была всегда окружена особой тайной!

— Здорово! — восхитился Олег. — Дэв, а ты это знал?

— Нет, — откуда-то у меня из-за спины отозвался Дэвид. — Я только читал, что рядом с базой Грум-Лейк находился полигон для испытаний ядерного оружия. Кстати, мы будем проезжать через его территорию.

— Здесь взрывали атомные бомбы? — удивился Хавьер. — Всего в ста с небольшим километрах от Вегаса и Лос-Анджелеса?! Неужели другое место трудно было найти?

— А чего здесь такого?! — весело откликнулся Эрик. — С одной стороны казино, с другой — Голливуд! Если бы что-то и бахнуло, то не сильно жалко.

— Но это еще не все! — я снова включился в разговор. — Зона 51 стала знаменитой не из-за бомб. Некоторые летательные аппараты, которые там испытывали, были настолько экспериментальными, что совсем не походили на известные в то время самолеты. Из-за этого постоянно ходили слухи, что вокруг базы летают НЛО...

— Кто? — не понял Эрик.

— По-английски это UFO — неопознанные летающие объекты. О Зоне 51 говорили, будто там испытывают инопланетные технологии...

— А откуда у них могли взяться такие технологии?

— Якобы, в середине двадцатого века в районе Розуэлла, штат Нью-Мексико, потерпел крушение инопланетный корабль. А его обломки изучали именно на базе Грум-Лейк, в Зоне 51. Эта версия была настолько распространена, что сюжеты о тайнах Зоны 51 включали в кинофильмы и фантастические сериалы. Некоторые из них в свое время считались культовыми — "Ангар 18", "День независимости", "Звездные врата"... — я осекся: эти названия ничего не говорили моим товарищам. — В общем, ходили даже слухи, что там построили целый подземный город, где содержатся живые инопланетяне! Их то ли нашли в разбитом корабле, то ли они регулярно прилетали на Землю в гости!

— Да, там действительно есть обширные старые подземелья, — авторитетно подтвердил Дэвид. — Но они все используются как лаборатории, склады или бункеры. Если там когда-то что-то и было, то сейчас никаких следов не осталось.

— Интересно, а бывали ли действительно на Земле инопланетяне? — поинтересовался Цветан.

— По официальной версии — нет. И, кстати, не было ни одного достоверного подтверждения, что они когда-либо прилетали к нам. А за инопланетные корабли люди принимали необычные, но вполне земные летательные аппараты, из тех, что не пошли в серию. Хотя, если бы инопланетяне действительно существовали, то лучшего места для них и не найти. Спрятать настоящий секрет за горой дурацких слухов — это достаточно действенный прием.

— Получается, мы к ним, а они — к нам?! — подбросил поленце в затухающий разговор Олег.

— Ну, да. Точнее, наоборот. Сначала они к нам, а потом мы — к ним. Кстати, те, кто гостили у нас, наверняка не имели никакого отношения к Харе. Если там кто-то живет, то это мы их опережаем, а не они нас.

— И все-таки интересно, прилетал ли к нам кто-то в гости или нет? — вздохнул Цветан.

— Знаешь, мне кажется, скорее, да, — поразмыслив, сказал я. — Не думаю, что это мы одни такие умные. Гравитационные двигатели мог изобрести кто угодно, причем, намного раньше нас. Так что, я не удивлюсь, если инопланетяне и сейчас на Земле и действуют!

На несколько секунд в автобусе повисла недоуменная тишина. Да, не читают в этом веке Стругацких, не опознали цитату...

— Все может быть, — философски заключил Олег. — Знаете, у кого об этом надо спросить?!

— У Марка! — засмеялся я, хотя на самом деле мне было совсем не смешно. — Он такие дела должен знать. По должности!