На стыке пламени и льда

— Нет, — голос у Сашки был такой, будто он извиняется, — эта одёжка ничего не стоит, вот тёплая — это другое дело.

— Ну что тут сделаешь, — вздохнул Мирт, — велено, значит бери.

Инквизитор сгрёб рукой одежду, и засунул её себе под мышку. Внезапно он подошёл к двери и закрыл её.

— На вот, пригодится, — в руке Сашка держал свой кремниевый нож.

— Спасибо, — Мирт не собирался играться в честолюбие.

— И ещё, — инквизитор перешёл на шёпот, — в сторону болот не ходи. Еретики сейчас там буйствуют, попробуй в сторону реки. Поговаривают, — Сашка начал тревожно озираться, — что течёт она из другого мира и по ней в скалах проход найти можно. Ересь конечно, но посмотреть можешь. Всё, Мирт, удачи тебе.

Инквизитор исчез так быстро, что Мирт и не заметил, как он выходил. Хотя, возможно, слова его привели мысли изгнанного в такое смятение, что окружающий мир для него на момент перестал существовать. Есть другой мир!!! Подумать только! А ведь отец тоже это говорил. Тоже. А значит, что-то есть. Может и не другой мир, но что-то всё-таки есть. И это что-то надо проверить. Единственное, что без тёплой одежды Мирт загнётся через пять-шесть пересменок. Сейчас ещё жарко, но скоро земля, лишённая горячих солнечных лучей, начнёт быстро остывать. А Сашка, всё-таки ничего. Свой нож оставил. И довольно не плохой. А одежду мы добудем. Как минимум, пять пересменок ещё в запасе.

В самом тёмном углу комнаты возвышался огромный старый сундук. Там не было ничего полезного, так, всякий хлам, но Мирт никогда не добирался до самого дна — руки не доходили. Да и копаться в старом ветхом белье он немного брезговал. Теперь он, без всяких колебаний, подошёл к сундуку и открыл тяжеленную крышку. Внутри послышался какой-то шорох. Мыши. Они уже давно облюбовали недра сундука с килограммами старого белья. Мирт брезгливо подцепил ножом полуистлевшую ткань и скинул её на пол. Потом вторую. Господи, зачем отец забил всё это грязным тряпьём? Судя по состоянию последнего, можно было сделать вывод, что одежду эту носил ещё его прапрапрадед. Мирт добрался до дна, и разочарованно его рассматривал. Ничего полезного. Но куда исчезли мыши? Мирт, вдруг, ощутил исходящую снизу волну более холодного воздуха, он переклонился через стенку сундука и начал исследовать его дно. Пальцы схватились за выемки между досками, потянули вверх, и взгляду Мирта открылось зияющее отверстие, а сам он, от неожиданности отпрянул в сторону. Как его отец ухитрялся так долго держать этот тайник? Мирт инстинктивно достал из кармана светлячка, размял его в руках, и кинул вниз. Через секунду из проёма ударил яркий луч света. Мирт выругался на себя, и быстро захлопнул крышку сундука. Пользоваться органами энергетических животных разрешалось только церковника, а сейчас яркий свет из окон заметен особенно сильно. Теперь оставалось только одним прыжком запрыгнуть в сундук, что Мирт и попытался сделать.

Крышка сундука больно ударила по пальцам, которые вцепились в полусгнившие доски. Мирт взвизгнул, но пальцы не разжал. Ногами он нащупал перекладины лестницы, оперся руками о противоположную стенку, и начал спускаться вниз.

Это был не просто подвал. Это была целая комната. В глаза сразу бросились глиняные кувшины — Кровь Христова. В этом сомнений не было. На этот раз Мирту захотелось попробовать этот напиток. Теперь уже мало, что его пугало. Но, потом. Отец слишком слабо соображал, когда выпивал большое количество этой священной воды. Сейчас Мирту такое состояние опасно. В конце концов, это и сгубило его отца. Неужели это Бог его наказал, за то, что он нарушил его заветы? Мирт тряхнул головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Сейчас основной задачей было элементарное выживание. Так, что ещё в этом схроне? Что-то длинное, завёрнутое в тряпки, на вес тяжёлое. Мирт развернул тряпки и от неожиданности уронил на пол то, что в них было завёрнуто. Металл! В тряпки был завёрнут тяжёлый полутораметровый металлический штырь. Мирт нагнулся и поднял штырь. Интересно, откуда отец его взял. Все металлические предметы хранились в церкви, и прикасаться к ним могли только церковники. Мирт завернул штырь в тряпки и продолжил осматривать помещение. Больше в ней ничего не было, кроме, опять таки, завёрнутого в тряпье свёртка. Там были книги! Мирт аж присвистнул. Книги были не пергаментными. Они были из какого-то другого материала. Мирт, решил, что изучит их позже, из деревни нужно было уходить. Тем более, что в тайнике он больше ничего не нашёл.

На пороге он ещё раз осмотрел комнату, пожалуй, ни о чём не жалея, выругался на себя, подхватил со стола моток ниток, сделанных из сухожилий ухорыла, и вышел на улицу. В тёмных переулках, освещённых холодными звёздами, никого не было. Меньше всего, почему-то Мирту не хотелось встретиться с кем-нибудь из знакомых. Он решил пробраться к окраине деревни, а потом уже пробираться к реке. Уже около реки он заметил какую-то фигуру. Ошибиться было не возможно. Только церковники имели право носить на себе части энергетических животных. Последних насчитывалось не так уж и много, но практически все их части искрились белыми мерцающими искорками. Никто, кроме, вероятно, самих церковников, не знал свойств энергетических животных и их частей, да и выследить, и добыть последних было очень сложно. Поговаривали что оружие или доспехи, изготовленные из их частей, придавали им особые свойства.

Батюшка держал в руке свой посох, по которому, вспыхивая яркими искрами, блуждали белые огонька, освещающие ствол ольхи, растущей рядом.

— Что, гадёныш, в верховья реки собрался? — скрипучий, полный презрения голос батюшки, казалось, резал воздух на тонкие полосы. Мирт молча застыл на месте. Ему просто не хотелось разговаривать.

— Нет там ничего, кроме смерти, — церковник неожиданно хохотнул, — если бы и было, твой отец бы вернулся и тебя известил. Батюшка неожиданно ткнул посохом Мирту в грудь. Раздался треск, глаза ослепила вспышка света, а самого Мирта отбросило в сторону. Межрёберные мышцы свело судорогой. Вздохнуть было не возможно. Мирт качался по земле почти минуту, пока судорога его не отпустила. Церковник что-то говорил, но Мирт его не слушал, он пытался, наконец, отдышаться. В глазах плавали какие-то блики, а по всему телу разливалась пульсирующая боль.

— Надо было избавиться от твоего отца ещё до твоего рождения, — услышал он голос батюшки, — ты даже не представляешь, какую он создавал для деревни угрозу. Ты думаешь так просто сохранить деревню? Если бы я не наводил здесь жестокие и справедливые порядки, её бы уже давно не существовало.

Мирт нащупал за спиной тяжёлый металлический штырь, и рука уверенно его сжала.

— И ты, щенок, умрёшь мучительной смертью, — батюшка, возможно, и убил бы его. Судя по его состоянию, выпил он сегодня Крови Христовой немало. Мирт, делая вид, что он с трудом встаёт на колени, развернулся вокруг своей оси, раскручивая тяжёлый штырь. Металл, завёрнутый в тряпки, глухо ударил старику в голову. Секунду батюшка молча, как статуя, стоял, опустился на колени и, зацепив сидящего Мирта, упал на землю.

Старик дышал. Наверное, просто потерял сознание. Мирт не хотел его убивать, а вот посох забрать можно. Не плохое оружие, ничего не скажешь. Качаясь, Мирт потянул руку к посоху и получил очередную вспышку боли. Как же это работает? Ну и хрен с ним, с этим посохом. Правая рука безвольно висела. И так старик не успокоится. Устроит за ним охоту.

Когда Мирт добрался до скалы со своим тайником, и рука, и грудь отошли полностью. Как будто ничего и не произошло. Набежали тучи, и Мирт никак не решался на опасный подъём к каменному уступу. Можно было, конечно, зажечь светлячка, но на высоте свет будет слишком приметным. Не только люди могут его заметить. Крылатые твари тоже всегда были не прочь полакомится человечной. Но тёплое чувство безопасности, которое он всегда ощущал, находясь в своём тайнике, манило его так, что он всё-таки решился на подъём.

Оказавшись на уступе, Мирт подождал, когда уймётся дрожь в уставших руках, и разложил небольшой костёр. Благо, что дрова он заготовил ещё днём. С горящей головешкой он обошёл уступчик, переворачивая попадающиеся по пути камни, но мокриц не было. А есть уже хотелось. Ночью охотиться было сложно, но на рыбалку можно было сходить. Но для начала — оружие. Мирт освободил штырь от тряпья и любовно погладил ребристый Металл.

— Я полюбил тебя уже за то, — шёпотом сказал он штырю, — что ты так огрел батюшку.

Мирт засмеялся и резко умолк. Батюшка просто так это дело не оставит. Ну, ничего. Мирт хищно оскалился. Пусть сначала поймают. Чаще всего люди не выходили из деревни ночью. Слишком опасно. Только Мирт все эти опасности давно знал. И далось ему это знание не так просто, сейчас он был только рад полученному опыту.

Мирт достал нож и примерил его к штырю. Получалось неплохое копьё. Металлическое. Он размотал верёвку, удерживающую кремниевое лезвие на рукоятке ножа, и примотал к штырю. Оно, конечное, тяжёлое получалось, но это только к лучшему. Шкуру при броске пробьёт точно.

С края уступа послышался шорох и чьё-то пыхтение. Мирт схватился за своё новое оружие и лёг на землю, и отполз подальше от, всё освещающего, костра.

— Мирт, это я, — из темноты донёсся голос Стизы.

— Тьфу, ты, — выругался Мирт, подбегая к краю уступа, — руку давай.

— Мирт, там такое творится! — направилась к костру.

— Догадываюсь, батюшка жив?

— Жив, но, в него будто дьявол вселился, — Стиза разворачивала какой-то свёрток, — он всех на ноги поставил. Думаю, тебе не стоит отсюда высовываться.

— Знаю, что не стоит, придётся.

— Сиди, — девушка со строгостью на него зыркнула, — еду я тебе приносить буду.

— Дело не в еде, — развёл руками Мирт, — у меня забрали одежду.

— Сволочи, — с чувством произнесла Стиза, — я что-нибудь придумаю.

— Что? Если ты будешь рыскать по деревне в поисках тёплой одежды, батюшка сразу обо всём догадается. Ты и так рискуешь, покидая деревню ночью. Слишком подозрительно.

Стиза принесла вяленых трилобитов, и Мирт жадно накинулся на еду. Да, Стиза была очень не глупа — мясо трилобитов было очень сытным, одного хватало на пересменку, а она принесла с десяток.

— А родители не догадались, зачем тебе нужен был десяток трилобитов? — спросил Мирт, прожёвывая очередной кусок мяса.

— Конечно, догадались, не одобрили, конечно, попытались отговорить. Но не будут же они меня сдавать.

Взгляд девушки застыл на копье, которое лежало на земле около Мирта.

— Металл, — озвучил мысли Стизы Мирт, — можешь потрогать, если хочешь.

— Не может быть, — Стиза взяла копье, взвесила его в руке, и придирчиво начала его осматривать, — где ты взял это?

— Не поверишь, отец в наследство оставил. Этот металлический штырь и пару книг. Их я ещё не изучил.

— Не зря твоего отца, когда он был жив, сам батюшка побаивался. Странный он был какой-то. Ты книги, как будет время, изучи. Чувствую, там полезное что-нибудь будет.

— Не до книг мне пока. Одежду добыть надо. Через пару пересменок холодать начнёт. Ты мне в следующий раз иголку с нитками принеси, попробую шерстобрюха добыть.

— В такой темноте? Не думаю, что у тебя что-то выйдет.

— А ещё лучше, кого-нибудь из энергетических. Всегда мечтал покопаться в их внутренностях.

— Ты что, — Стиза перекрестилась, — до них же только церковники дотрагиваться могут!

— Ты думаешь? — Мирт хитро прищурился, — церковники столько лапши нам на уши понавешивали. Жаль, я слабо отца слушал, он больше знал.

— Не лезь к энергетикам, опасные они. Последнего три десятка людей пересменку по лесу гоняли, а как догнали, то пожалели, что эту охоту устроили.

— А мне терять мало что. Можно сказать, что всё дозволено. На что сил хватит, на секунду Мирт замолчал, — ладно, иди уже, а то подозревать начнут в деревне что неладное.

— Знаю, — девушка поднялась, внезапно запустила руку Мирту за затылок, подтянула его голову к себе, и поцеловала.

Мирт был так ошарашен, что, когда он очнулся, Стизы на уступе уже не было. Он никогда не представлял таких отношений, дружба со Стизой была настолько увлечённой, что об интимных отношениях Мирт просто не задумывался. Тепло, оставшееся на губах было каким-то совершенно новым и неизведанным. Наверное, целый час Мирт, не двигаясь, молча смотрел в костер, не переставая вспоминать секунды поцелуя, и прокручивая в мыслях ощущения, которые он в это время получил. Спохватился Мирт лишь, когда костёр прогорел и начал гаснуть.

Отмахиваясь от назойливых мыслей, Мирт подбросил дров, и достал из сумки свёрток с книгами. Книга, которая первая попалась ему под руки, была сделана не из пергамента! По виду, он походила на Библию, которая лежала под стеклом в церкви и охранялась инквизиторами так, будто от её благополучия зависела их жизнь. Листы гладкие, не шершавые, упругие и гибкие. На обложке красовался абсолютно не понятный Мирту рисунок и не менее непонятная надпись: "Корабль-колония "Надежда". Наша история, жизнь. Наша надежда". Пока Мирт рассматривал надпись из книги выпал пергаментный листок. В свете костра разобрать, что там написано, было практически невозможно, и по этому, Мирт углубился в пещеру и включил светлячка. В пещере можно быть уверенным, что яркий свет не заметят в деревне.

Это было письмо.

"Сынок, если ты сейчас читаешь эти строчки, значит меня уже, скорее всего, нет в живых. Сразу предупреждаю — из деревни нудно уходить. Надвигается опасность, против которой не устоит никто. Ты меня спросишь — куда уходить? Я много лет изучал эти книги, многого я не понял, но суть такова. Кроме нашего мира есть и другие. Очень много, они очень большие. Не Бог нас спустил с неба, — наши предки сами спустились оттуда. Не понимаю только одного — их должно было быть значительно больше. Тысячи пересменок назад церковники захватили власть и заставили нас жить по своим правилам.

Церковь — это аппарат, при помощи которого люди спустились с неба. У нас их только два, но когда происходил спуск, их были сотни. Значит, другие спустились где-то ещё. Возможно, там тоже живут люди. Попробуй найти их. И уходи отсюда. Опасность, которая надвигается на этот мир неминуема."

Хоть отец и пытался донести всё до Мирта максимально простым языком, у того в голове образовалась сплошная каша. Наугад он открыл книгу, и удивился ещё больше. На гладком листе была изображена церковь с десятком крохотных человечков, стоящих подле него. Под картинкой виднелась надпись: "Спасательный челнок после первого испытания". Мирт отложил книгу в сторону. Так и с ума сойти можно. Обрывки мыслей клеились во что-то осмысленное, но всю картину вырисовать не могли.

— Всё, — решительно сказал сам себе Мирт, чтобы прогнать мысли, — на охоту.

В пещере у него были припрятаны сети, которые Мирт решил взять с собой. Осознавая, что пережидать Рассвет придётся в пещере, он понимал, что пищей запасаться надо уже сейчас. Из обрывков кожи, которые валялись на полу, Мирт соорудил крепление для копья, так, чтобы его можно было вешать за спину.