Прирожденная ведьма: Ад (общий файл)

Я пропустила поворот в боковое ответвление. Через несколько километров ровное покрытие сошло на нет. Машина запрыгала по ухабам. Вскоре авто выкатилось на ровную площадку. От открывшегося зрелища у меня перехватило дыхание... Я никогда не видела столько огня! По горизонту, извиваясь, ползла самая настоящая огненная змея. Рисунок на оранжевой шкуре составляли каменные столбы причудливых форм, торчащие из разлома. Порой их облизывали тягучие крученые языки пламени.

— Нравится? — осведомился черт.

Нравится? Бездна меня заворожила!

— Мы подъедем ближе? — я мельком глянула на себя в боковое зеркало. Горящие глаза выдавали мое нетерпение.

— Не передумали, — с оттенком удовольствия констатировал торговец. — А некоторые пугаются...

Он думал я из таких?

Я знаю, что мне нужно. Может быть не понимаю зачем, не осознаю последствий, однако, этого вполне достаточно, чтобы сделать шаг.

Хоть по доске.

Пусть и протянутой над огненной бездной.

Старик оставил машину на полупустой стоянке. Он сделал мне знак остаться, а сам подошел к низкому ограждению, переговорил с бесом, охраняющим вход, кивнул мне. Шагая по гладкой, будто отполированной поверхности, я порадовалась, что надела удобную обувь без каблука. Иначе навернулась бы без сомнения.

Бес мазнул по мне равнодушным взглядом. Сколько он видел таких? А сколько не прошли назад через калитку? Впрочем, об этом думать не стоит. Сдается мне, Бездна чувствительна к таким вещам.

Фигурки существ казались игрушечными на фоне разлома. С первого взгляда я неверно оценила их количество: двести, триста... Но оказалось больше — около тысячи. Они галдели стаей скандальных цыган.

Причина?

Она шагала по доске через пропасть.

Внимание сузилось до бесконечно малой точки — силуэта, пытающегося удержать равновесие. Наклоненная голова, распростертые руки, прямая спина. В демоне или бесе иди черте, шагающем по доске чувствовался надлом.

Я затаила дыхание.

Земля под ногами дрогнула.

До уха долетело низкочастотное гудение.

Я закрыла глаза, а когда открыла на охваченной огнем доске никого не было.

Дочиста вылизав доску пламя опало.

— Асэра, если желаете... — черт тронул меня за плечо.

Я желала. Наверное глупо делать то, что на твоих глазах сгубило душу, но меня тянуло туда. Подобная доска и точно такая же Бездна есть у каждого в жизни. Моя была здесь и сейчас.

— Куда идти? — голос прозвучал жестко.

Черт провел меня сквозь толпу.

Тропу к доске огораживали каменные столбы по колено. Я сняла обувь и прошла за ограждение.

— Асэра, примите совет, — я посмотрела на старика. — Не смотрите вперед. Только вниз.

А он странный этот торговец.

Я сделала шаг вперед.

Выдох.

Второй.

Вдох.

И вот я на самом краю.

Жар Бездны обжигает кончики пальцев.

А камень удивительно холодный.

Передо мной доска. Она действительно узкая. Ступня и то не поместится целиком. А мне надо по ней пройти туда. Может быть и обратно. Не знаю и не узнаю пока не перейду на ту сторону.

Под ногами сахарной ватой клубится огонь. Я совсем не слышу его рева. И я не боюсь. Пламя притягивает меня. Закрываю глаза и ступаю на доску. Поднимаю руки в вверх и развожу в сторону.

Как тот силуэт, поглощенный огнем.

Повторю ли я его путь или пройду собственный?

Каждый шаг приближает меня к ответу.

И это безумие. Чистое. Пьянящее. Его все больше. Оно упоительным жаром наполняет меня, растекаясь по венам легкого, словно пушинка, тела.

Я распахнула глаза.

Где?

Посередине.

И самое время сделать выбор.

Я знаю нечто важное.

Но почему-то не помню.

Но я должна...

Красивое?

Нет.

Опасное?

Нет.

Рядом?

Нет.

А где тогда?

Все ответы на другой стороне.

Могу... Могу?

Я резко опускаю взгляд вниз.

И стою опустив руки.

Бездна опаляет лицо. Оно горит. Скручиваются брови. Ресницы. Густой запах истлевших волос. Я делаю жадный вдох. У раскаленного воздуха нет вкуса и запаха. Он обжавшиеся легкие и заставляет кровь кипеть. Глаза пересохли, но я упрямо продолжала изучать завитки огня. Те, как живые картины, показывали то, что хотел видеть смотрящий: лица, события, эмоции... Безупречно гротескные, они просили, умоляли, требовали и звали.

Кого?

Что?

Я сглотнула, разорвав в кровь губы.

И я поняла...

— Как вы, асэра?

— Что?! — на меня внимательно смотрел старый торговец. — К-как я здесь оказалась? — я не помнила обратного пути. Часть дороги туда тоже стерлась.

— Также как и все, — его слова ничего не прояснили. Однако, я поняла — расспрашивать дальше бесполезно.

Черт довел меня до машины. Усадил и накрыл невесть откуда взявшимся пледом. Тронул с места.

— Вы узнали что хотели, асэра?

— Да. Я нашла ответы на свои вопросы, — но пока не успела испугаться, а уже надо.

Ну и влипла же я... Даже не с корабля на бал — где-то в промежутке свалилась в выгребную яму.

— И что вы намерены делать?

Я усмехнулась. Вот это как раз очевидно.

— Бежать отсюда, — мрачно выдохнула. — И как можно скорее...

Лев держал за горло правонарушителя. Ноги карманника болтались в воздухе, руки плотно сомкнулись на лапище оборотня. Человек хрипел и возил плечами по спине, силясь освободиться, но химероид держал крепко. Но лице капитана блуждала какая-то садистская улыбка, а в глаза не рискнул бы смотреть сам Кличко старший. Бешеные, голубые со зрачками-точечками они вызывали безотчетный ужас. Такие глаза могли принадлежать убийце, но никак не тому, кто должен от них защищать.

Прочие полицейские в отделении не вмешивались. Вытянувшись по струнке они замерли вдоль стены, выстроившись по росту и косились на происходящее. Один посмелее дернулся...

— Ссстоять! — прошипел полицейский.

Смелый вернулся на место и словно муха прилип к стене. За последний месяц небольшой дружный коллектив дежурной части твердо уяснил: если капитан что-то просит, то следует выполнять в точности и незамедлительно. Иначе... Капитан очень хорошо знал нормативы физической подготовки. А еще он знал, как заставить стадвадцатикилограммового сержанта сдать их с первого раза прямо на станции метро. Несущийся на всех парусах поезд хорошее подспорье для улучшения физической формы!

Полицейские не знали, что произошло в точности. Просто после отпуска их любимый капитан-тихоня вернулся слегка подпорченным. Первые дни он еще был способен сдерживаться, но после его крыша сказала аревидерчи и укатила в длительное кругосветное путешествие. Пешее. И судя по поведению Льва Толстого недели спустя где-то в Папуа Новая Гвинея ее с удовольствием схомячили дикари. В общем, по мнению всех сотрудников дежурной части, капитан вставил им палки во все движущие части тела.

Спрашивать о причинах подобных изменений было неэтично, но полицейские все равно лезли. Кроме того опасно, как вскоре все уяснили. Можно было и штрафные пятьдесят отжиманий схлопотать за излишнее любопытство. Или советы в духе: сходи валерьяночки попей. В итоге валерьяночкой отпаивались умники и, успокоившись, шепотом сказки забавные рассказывали, что у капитана глаза зеленым в полумраке светятся, а во рту аж три ряда акульих зубов произрастают!

Да, иногда Лев позволял терять над собой контроль.

Хорошо, часто.

Но если быть совсем честным, то рычал на кого-нибудь Толстой каждый день, а если было не на кого, то на следующий кому-то доставалось в два раза больше.

Дома оборотень закрывался в своей комнате и не показывался на глаза родным. Им он не хотел причинять боль. Но и в их сочувствии не нуждался. В том, что произошло капитан винил только себя. Ну, может быть чуть-чуть господина Мазаринина.

Мария...

Ее убили на их глазах.

Чертов синеглазый демон!

Оборотень жил только желанием убить его. А возможность... Все совершают ошибки.

— Отпусти, начальник, богом клянусь, не брал я ничего! — карманник почти задохнулся в объятиях полицейского.

Лев разжал пальцы.

Это не тот, кто ему нужен. В последнее время часто приходится себе об этом напоминать.

— Наручники. Допросить, — распорядился Толстой. — И держите эту падаль подальше от меня, — мужчина брезгливо отряхнул руки.

Надо что-то делать. Он слишком близко к черте, за которой стоит безумие. Внезапно, оборотня осенило. Он ухмыльнулся, достал из кармана мобильный телефон и набрал нужный номер...

Я хотела бежать сразу же, но отбросила эту идею. Ад приучил меня к двойной осторожности: проверить, перепроверить и еще перестраховаться. По этой же причине я не стала расспрашивать торговца. Нельзя давать слишком много информации в одни руки — как бы я ни была благодарна старому черту, он есть самая настоящая продажная тварь. И рассказать ему о себе или своих желаниях слишком много, значит, подписать пустой лист бумаги, где в будущем может текст смертного приговора появиться.

А может нет.

Но стоит ли на это рассчитывать?

Мои размышления прервал визг тормозов.

Машину круто занесло. Развернуло вокруг своей оси. От второго удара стекло кабины потрескалось. Мы отскочили от дороги, подпрыгнули и потеряли заднюю часть в столкновении с каменным холмом. Перевернувшись в воздухе и прочертив на дородном покрытии борозду, мы остановились посередине.

Я висела на ремнях безопасности и пыталась сообразить, где верх, а где низ. И где между ними вообще я. И что происходит.

Сквозь крупную дыру в разбитой кабине я разглядела силуэт еще одной машины. Она была в не менее плачевном состоянии, чем та, в которой находилась я. Взрыва я не боялась — транспорт не на бензине или солярке, но выбраться необходимо как можно быстрее. Пока на дороге две автомобильных трупа, но их может быть гораздо больше: дорога пользуется большой популярностью среди местных, а учитывая скорость передвижения... Кто-то обязательно присоединиться к нашей теплой компании.

Я нащупала крепления и отстегнула ремни. Не слишком мягко скатилась по боковой стенке кабины и потормошила черта.

Бесполезно.

Ему стоило пристегнуться.

Проклятие!

Я не жалела, скорее злилась на то, что застряла на дороге. Конечно, я помнила про портал в перстне, но сам перстень я где-то забыла, как показала краткая инспекция пальцев. Скорее всего кольцо слетело во время кувыркания по дороге. Или где-то над Бездной.

Я схватилась за спинку водительского сиденья, правой ногой уперла в пассажирскую панель, подтянулись и разблокировала дверь. Вылезла, морщась от боли — ремни безопасности оставили на моем теле достаточно синяков. Счастье, что они уберегли меня от более серьезных травм!

С машины слезла, цепляясь за колеса и подвеску. Сразу отошла к краю и потихоньку поплелась к виновнику столкновения. Почему-то я на сто процентов была уверена в том, что виноваты были не мы. Несмотря на неопрятный внешний вид торговец вел машину аккуратно.

Я отошла совсем немного, когда мимо промчался очередной Шумахер. Он боком задел авто виновника, отбросив его с дороги.

Я пригнулась. И вовремя: ворох осколков раскрошившейся кабины осыпал меня с ног до головы. Несколько больно резанули кожу на руках, закрывающих лицо и голову.

Демон!

Что за идиотский мир...

До машины виновника аварии осталось совсем немного. Буквально пять шагов и я у цели, а там... там будет видно. Ого, да мне, похоже, ничего делать не придется: из покореженного транспорта выбралась гибкая мужская фигура, но сил у пострадавшего хватило только на это. Покачнувшись, адовец рухнул на дорогу. Лицом вниз. Я инстинктивно зажмурилась и потерла нос. Наверное, это было больно.

— Эй, живой? — я с трудом перевернула тяжелое тело. Незнакомец застонал и открыл глаза. — Живой, — я оттащила его с дороги и усадила спиной к холму. — Где болит?

— Почему? — мужчина задыхался, но говорил. — Почему ты мне помогаешь?

И как это я умудрилась забыть где нахожусь! Его проще добить, чем объяснить искренность моих намерений. Каких, кстати? Ну, хотя бы не скучать в ожидании дорожной службы.

— Тебя какой ответ больше устроит? Давай ты сам придумаешь, а я повторю. И скажи наконец, где болит, а то еще сдохнешь у меня на руках! — проворчала. Но бить не стала. А так хотелось от души влепить затрещину.

Их всех надо прогнать до доске через Бездну и не по одному разу.

В глазах демона отразилось изумление. Он нерешительно коснулся правой половины груди. Я расстегнула куртку и задрала рубашку, осторожно дотронулась — сплошное месиво! Дальше, осмотрела голову. Достаточно глубокая рана. Очевидно она вызывает неадекватную реакцию и помрачение сознания. Вдобавок у него ноги отказали...

Я стащила жилетку и отодрала у нее подкладку, скомкала ее, приложила к ране на голове мужчины и прижала его же руку.

— Крепко держи.

Следом кое-как разорванной на лоскуты своей рубашкой кое-как перетянула грудь демона. Теперь есть маленький шанс, что он не загнется от потери крови, болевого шока и не подцепит инфекцию. Это на Земле демонические тела неуязвимы, обладают повышенной регенерацией и сопротивляются любым болезням, а на родине все как у нормальных людей. Тьфу, демонов!

— Зачем? — прошептал мужчина.

— Заладил одно и то же! — всплеснула руками. — Ты из какого Легиона?

— Восьмой. Я не наследник, — тень торжествующей улыбки скользнула по разбитым губам.

— Аледом владеешь? — он кивнул. — Я Багряная. Вторая наследница. Поддержку окажешь на том и сочтемся. Такой вариант устроит?

— Проще сразу сдохнуть. Не полезу в ваши дрязги с Изикелэм.

— Боишься десятого? Разве твои тебя не прикроют? — сердце дрогнуло. Что-то не правильное было в словах демона. В интонации...

— Десятого? Он мог и вторым быть, да не стремится. Как думаешь есть повод опасаться? — прошелестел мужчина.

Вторым?!

Я поперхнулась.

Альфарел не мог не знать о таком раскладе. Следовательно, план синеглазого имеет несколько уровней и моя роль в нем точно не та, которую он озвучил. Я хотела быть осторожной, сейчас понимаю, что вляпалась бы в любом случае и еще вляпаюсь, если не унесу ноги из гостеприимного местечка.

— А если именно я попрошу о помощи? Например, спрятать меня на некоторое время?

— Лично тебе помогу, — согласился спасенный.

— Клянись, — я улыбнулась и обмакнула палец в кровь демона. Поверить на слово выходцу из Ада? Я ее настолько глупа, чтобы в тридцать третий раз наступить на те же грабли — на лбу места живого не осталось!

Демон произнес необходимые слова. Я лизнула палец, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Мало того, что неприятен сам факт употребления крови, так демонская еще и специфический серный вкус имеет. Настала моя очередь: расковыряв порез на лбу, я дала свою кровь демону.

— Что? — я нервно передернула плечами. Попробовав меня на вкус, он одарил меня очень подозрительным взглядом. Так смотрят на еду, которую ели впервые, с сомнением, но вопреки всему дегустаторам понравилось.

— Ничего. Абсолютно ничего.

Ага, а рот у него судорогой свело!