| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
С этими мыслями я вошла в кабинет и медленными шагами двинулась в обход перевернутого стола, стараясь не наступать на кровавый ковер. Шаг, другой, третий, вот и край стола. А за ним, я с изумлением, увидела чей-то сапог. Когда я стояла у двери, его не было видно, а стоило сдвинуться в сторону, и вот, пожалуйста. Хорошая же тут драка была, если сапоги на полу валяются. Я покачала головой, и сделала еще один шаг. Хм, а я ошиблась, это не сапог. Это чья-то нога. Потому что из голенища торчала коричневая брючина.
Я остановилась, и вжалась в стену позади себя. Потому что внезапно осознала две вещи. Первая — там действительно лежит человек. А вторая — это мой отец. Потому что мой мозг подсказывал сердцу то, чего я никак не хотела принять. Именно в этой одежде он утром уходил из дома на очередное заседание Магического совета. И именно в ней он лежал на ковре, мокром от крови.
Я отмерла и, не обращая никакого внимания на то, куда ступаю, рванулась вперед, к лежащему на полу отцу. Вдруг он живой? Это ведь может быть просто рана. И сейчас он истекает кровью, а мама ушла за помощью.
Но едва я увидела всю картину целиком, мои ноги подогнулись, и я опустилась на колени, прямо на этот ковер, глядя на своих родителей. Которые никуда не уехали. И никогда больше за мной не придут.
Папа, в том самом камзоле, в котором он уходил утром, поцеловав меня на прощание, и мама, в том же платье, в котором она была, когда обнаружила меня сидящей в шкафу и отправила в гости в Кэйлин. Они лежали, изрезанные на куски. Одного мимолетного взгляда хватило, чтобы понять. Они не могут быть живы. Ни один из них.
Я протянула дрожащие пальцы и коснулась руки отца. Ледяная, она лежала рядом с моими коленями. Я сжала ее, стараясь согреть. Сердцу ведь не прикажешь. Я все понимаю, а поверить не могу. Не знаю, сколько я так просидела, не сводя глаз с них двоих. Возможно, долго. А быть может, всего одно мгновение. А потом наклонилась, и улеглась между ними. Это мой последний раз, когда я вижу их, и пусть он длится вечность.
Закрыв глаза, я почувствовала, что уплываю в темноту. Ту самую, которая сегодня приснилась мне в виде кошмара и разбудила меня. Только теперь она была совсем не страшной. И я тонула в ней. Все глубже и глубже. Не прилагая никаких усилий к тому, чтобы выплыть на поверхность.
* * *
— Я не позволю вам, — услышала я чей-то голос, который донесся до меня как сквозь вату. Я все еще находилась в темноте. Правда не помнила почему, но мне было хорошо. Спокойствие обволакивало меня, не давая пошевелиться. Хотелось только спать. Бесконечно долго.
— Согласно постановлению совета, я назначен ее опекуном, — услышала я чей-то ледяной голос. Противный. С таким я не захотела бы даже здороваться. Не то, что разговаривать.
— А я вам еще раз повторяю, — во втором голосе послышались стальные нотки, — она останется здесь до полного излечения. И ни вы, и никто другой не заставить меня нарушить клятву, которую я давал при окончании магической школы. Не навредить пациенту! Вам это понятно?
— Да мне плевать на ваши клятвы, — лед был уже осязаем. Мне невольно стало страшно. Хотя с чего бы? Ведь мне это просто снится.
— Вы даже не донесете ее до дома, — второй голос был непреклонен, — девочка умрет. Ее поддерживают только травы и наше лечение от нервного истощения. Или вы хотите ее смерти? — во втором голосе появилась ехидца, — ведь если она умрет, именно вы останетесь единственным наследником ее состояния.
Громкий удар чего-то обо что-то, заставил меня невольно вздрогнуть.
Я почувствовала на своей голове чью-то ладонь, от которой шло легкое тепло.
— Спи, малышка, мы не дадим тебя в обиду, — услышала я, — он ушел и теперь вернется очень нескоро. Спи, и пусть тебе снятся только хорошие сны.
Глава 3.
"Если страдание невыносимо,
то смерть не преминет скоро положить ему конец,
если же оно длительно, то его можно стерпеть".
(Марк Аврелий)
Солнечный лучик уютно устроился на моем носу. И теперь щекотал, заставив невольно поморщиться. Я сдвинулась в сторону, не открывая глаз, и теперь он переместился куда-то в район моей щеки. А вот щекотка, которую он вызвал, сидя на моем носу, осталась. Я еще раз поморщилась, и, не сдержавшись, чихнула.
— Будь здорова, малышка, — послышался чей-то дружелюбный голос. Я заинтересовалась и открыла глаза.
Надо мной склонился эльф. Причем светлый. Волосы не белые, а скорее оттенка липового меда, переплетены в косу, кончик которой болтался сейчас через его плечо. Синие, как небо глаза, смотрели на меня.
— Привет, — подмигнул он мне, — с добрым утром.
— Доброе утро, — ответила я и удивилась тому, что мой голос звучит ужасно хрипло.
— Ага, — кивнул он, — это пройдет. Ты просто долго молчала, поэтому голос и охрип. Начнешь разговаривать, он восстановится.
Я недоуменно посмотрела на эльфа:
— А ты что, меня слышишь?
— Я слышу твои мысли, — кивнул он мне, — обычно на всех стоят ментальные щиты, которые не позволяют посторонним читать твои мысли, но твои нам пришлось снять, потому что, — он неожиданно замялся, и как-то скомкано закончил, — в общем пришлось. И теперь я тебя слышу. Так, даже еще лучше, потому что тебе не обязательно говорить. Просто подумай, и я буду знать. А потом мы их тебе восстановим, не переживай.
— Да я не переживаю, — я отвела от него свой взгляд и огляделась по сторонам.
Интересное помещение. Светлые стены, можно сказать что белые, но присутствует кремовый оттенок, высокий сводчатый потолок в виде нескольких арок, пара шкафов у стены, но что в них не видно, дверцы закрыты. И, прямо передо мной, на противоположной стороне окно. Большое, от пола и до самого потолка. А за окном... снег?
Я повернулась к эльфу, и недоуменно уставилась на него.
— Там снег?
Парень обернулся и пожал плечами:
— Да, сейчас середина Лютича, поэтому да, снег.
Я рассмеялась над его словами и попыталась приподняться. Он тут же наклонился, и, поддерживая меня за плечи, приподнял на кровати, подложив мне под спину еще одну подушку.
— Вот, — улыбнулся он, — так лучше?
— Лучше, — кивнула я, и покачала головой, — ты мне расскажи, что вообще происходит? Где я, кто ты, почему ты говоришь, что за окном Лютич, хотя я точно знаю, что сейчас Лужень.
Эльф тяжело вздохнул и уселся на мою кровать, бесцеремонно подвинув мои ноги.
— Лужень, да, — непонятно пробормотал он, — полгода...
— Эй, — я подняла руку и, мимолетно поразившись тому, какая она худая, почти прозрачная, помахала ей у него перед носом, — ты меня слышишь? Ты вообще кто? Ты ответишь на мои вопросы?
— Отвечу, — кивнул он. Странно, его лицо как-то изменилось, стало тверже что ли. Как будто он на что-то решился, — спрашивай меня. Только давай по одному вопросу, чтобы не запутаться.
— Хорошо, — кивнула я и задала первый вопрос, — ты кто такой?
— Меня зовут Ирнестэль, я светлый эльф.
— Это я и сама вижу, — хихикнула я, — а вообще приятно познакомиться.
Парень широко улыбнулся, и, внезапно, дернулся как от удара молнии:
— Слушай, вот я вообще... Ты есть хочешь?
Я прислушалась к себе и согласно кивнула головой:
— Очень хочу.
— Ага, тогда пару минут подожди, я тебе сейчас принесу еды, ты поешь, и продолжим дальше, хорошо?
Не дожидаясь моего ответа, он вскочил на ноги и метнулся за дверь, откуда появился через пару минут с целой тарелкой чего-то, источающего изумительный аромат.
— Вот, держи, — он поставил мне на колени поднос, и взгромоздил на него тарелку, — это бульон, но тебе пока ничего другого нельзя. Вредно будет.
Я ухватилась за ложку, и сделала первый глоток. Ну и пусть это всего лишь бульон. Я сейчас такая голодная, что даже простой воде была бы рада. Подождав, пока тарелка опустеет, Ирнестэль отобрал у меня поднос и отставил его в сторону на стол, который стоял рядом с кроватью. Хм, а я его не заметила, когда разглядывала комнату.
— Спасибо, — улыбнулась я, и парень вернул мне улыбку.
Странно, и почему говорят, что светлые эльфы высокомернее нас? Он вон, какой обаятельный, не то, что мой дядя. Едва я это подумала, как в моей голове царапнулась какая-то мысль. Я попыталась ухватить ее за хвост, но она благополучно ускользнула. Ну и ладно, потом вспомню. Значит, это сейчас не важно.
— Готов отвечать дальше? — спросила я, пристально разглядывая парня, и получив согласный кивок в ответ, задала следующий вопрос, — ты сказал, как тебя зовут, но не ответил на вопрос кто ты.
— Я лекарь, — замявшись на мгновение, — ответил Ирниэль.
— Значит, я больна? — удивленно спросила я, — странно, я ни разу в жизни не болела даже простудой.
— Все когда-то бывает в первый раз, — философски ответил эльф.
— Это да, — согласно покачала я головой, — а раз ты лекарь, и я, по твоим словам, больна, значит это лечебница?
— Ага, — он закивал головой, — вообще тебя лечили много кто, но я твой персональный лекарь. И отвечаю за тебя тоже я.
Я рассмеялась.
— Ирнестэль, я не хочу тебя разочаровывать, но за меня отвечаешь вовсе не ты, а мои родители, понимаешь?
Тишина, которая опустилась на комнату, могла поглотить самые громкие крики, настолько оглушительной она была. Я растерянно посмотрела на парня, не дождавшись от него ответа. Он сидел на краю моей постели и смотрел не на меня, а куда-то вбок. Да что с ним такое? Странно он себя как-то ведет. Надо попросить его позвать моего папу и тогда...
...и тогда, внезапно, пришло осознание... Я вспомнила все, и, сжавшись под одеялом, тихонько заскулила. Эльф метнулся ко мне, подхватил на руки, такую как была, закутанную в одеяло, усадил к себе на колени и прижал к своей груди. Гладил по волосам, и прижимал к себе так крепко, что я не могла пошевелиться, а у меня из горла рвался крик, вперемешку с воем. Позади себя я слышала чужие голоса, но мне было все равно. Я выплакивала свое горе, а меня успокаивали как маленького ребенка, укачивая на коленях и тихо напевая какую-то песню на древнеэльфийском языке.
Когда я пришла в себя во второй раз, за окном уже опустилась ночь. Я так и сидела у него на коленях, и меня все так же гладили по голове, напевая печальный мотив. Я в последний раз всхлипнула и отстранилась.
— Отпусти, я в порядке, — прохрипела я. Голос исчез окончательно.
— Я все поправлю, не переживай, — прошептал Ирнестэль.
Он медленно приподнялся, и усадил меня обратно на кровать, спиной к подушкам. Я подтянула к себе ноги и обхватила их руками, уткнувшись в колени подбородком.
Я молчала и вспоминала, а парень просто ждал, не решаясь начать разговор первым.
— Расскажи все, — попросила я, — я помню, как нашла их, но не знаю того, что случилось.
— Малышка, а ты уверена, что готова к этому? — недоверчиво посмотрел он на меня.
— Я готова, — твердо кивнула я, — очень хочу знать, кто это сделал и кому я смогу отомстить, когда вырасту.
Лекарь тяжело вздохнул, и покачал головой.
— Тогда слушай. Убийство первого советника Магического совета лэда Криспиана Элл'оллисдэйр и его жены лэды Орианы, всколыхнуло Фанеадар. Утром, когда советник не явился на заседание совета, за ним послали его помощника. Подойдя к дому, на пороге он столкнулся с лэдом Давейрином, родным братом советника. Тот начал нести какую-то чушь, про то, что его брат и жена были вынуждены уехать далеко и надолго по важным причинам, а его оставили присматривать за своей дочерью, его племянницей. Причем, по его словам, эта просьба была передана ему не ими лично, а через какого-то темного эльфа. Помощника это смутило, но он не стал спорить, а отошел в сторону и вызвал на место остальных советников. Против состава Магического совета лэд Давейрин ничего не смог предпринять, и ему пришлось пустить их в дом. Впрочем, едва войдя, лэды поняли, что случилась беда. А потом, они нашли всю семью. И не сразу поняли, что ты жива. Ты лежала, практически утонув в их крови, — эльф осекся, но я решительно мотнула головой:
— Продолжай, я это помню.
— Ладно, — вздохнул он, — так вот, тебя срочно переправили в нашу лечебницу, о происшествии доложили в Аршеранн. На следующий день прибыла комиссия, состоящая из нескольких сильных магов, пары советников верховного Магического совета и службы безопасности Владыки темных эльфов. Было проведено тщательнейшее расследование, которое ничего не дало. Виновных так и не нашли.
Я дернулась вперед.
— Там что-то искали. Там все было перевернуто вверх ногами.
— Малышка, — эльф покачал головой, — если там что-то искали, то наверняка забрали с собой. Комиссия перевернула все, что оставалось целым, и осмотрела каждую щель в доме. Ничего не нашли. А без доказательств как обвинишь? Впрочем, основным подозреваемым был твой дядя. Эти его странные слова о том, что его оставили присматривать за тобой. Непонятно откуда он узнал, что тебя нужно забрать, если никто не знал о гибели твоих родителей. А потом, весь город знал, как он ненавидел твоих родителей, как постоянно выпрашивал у них деньги на разные сомнительные предприятия. Подозревали, но доказать ничего не смогли. В момент совершения преступления, он был совершенно в ином месте, где его видела куча свидетелей. А в дом твоих родителей убийцы попали через портал. Причем хитрый портал, в котором запутаны плетения пути. Так что маги не смогли отследить, откуда он открывался, и кто именно через него проходил. И того темного эльфа, который, по словам лэда Давейрина, передал ему просьбу твоих родителей, тоже не нашли.
— И что теперь? — глухо спросила я, уже подозревая, каким будет ответ.
— Его назначили твоим опекуном до тех пор, пока тебе не исполнится семнадцать. Затем ты должна будешь доказать свою состоятельность, пройдя несколько испытаний, и если ты их выдержишь, то вступишь в наследство и станешь сама себе хозяйкой. Если же нет, он имеет право продлить опекунство. И, еще, по правилам опекунства, он имеет право выдать тебя замуж без твоего согласия, учти это. Если на самом деле, правда, то, что ему так нужны деньги, думаю, тебе стоит поберечься.
Он протянул руку и потрепал меня по волосам.
— Не грусти, малышка, мы тебя отстояли. До полного излечения, ты не сможешь покинуть эту лечебницу. А здесь все до одного лекари за тебя. Так что думаю, у тебя есть несколько месяцев в запасе. Мы будем тянуть время до последнего, не скажем, что ты пришла в себя. Он редко сюда приходит, не чаще раза в месяц.
— А что потом? — я со стоном закрыла лицо ладонями, — мне все равно придется вернуться к нему. И оттуда меня уже не выпустят.
— А вот это ты зря, — в комнату зашел другой эльф, на вид гораздо более взрослый, — мы напишем тебе такие рекомендации, что ты обязана, будешь, по половине каждой недели после выписки проводить здесь. А неподчинение требованиям лекарей, это прямой повод для обращения в Магический совет.
— Нариата, познакомься, — Ирнестэль вскочил с моей кровати и вытянулся в струнку, — это главный лекарь нашей лечебницы лэд Асселетэль из Дома серебряного ручья.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
