Кто откликнется на зов

Посреди ночи встала по вполне естественной надобности. Смотрю — а лекарь вместо того, чтобы дежурить, нагло дрыхнет. Прислонился спиной к дереву, глаза закрыл, и не реагирует ни на что. Даже не пошевелился, когда я встала. В кусты сходила, и специально полянку по кругу обошла. Сейчас думаю, я тебе устрою!

— Не стоит.

— Чего не стоит? — Он точно мысли читает! После вчерашнего спектакля это уже кажется вполне разумным вариантом.

— Будить меня не стоит, или пакости делать. Не знаю, зачем ты ко мне подкрадывалась.

— Когда я встала, ты даже не пошевелился!

— Ты что, любишь, когда за тобой подглядывают?

Что?! Извращенец проклятый!

— А если бы там были враги?

— Ты бы их убила, — пожал плечами этот нахал, — тебе помочь уснуть?

— Нет! — мало ли что на уме у этого развратника. Я и сама неплохо усну.

Следующий день выдался пасмурным, как мое настроение. Глубоко погрузившись в невеселые мысли, я даже не особо замечала, куда иду. Благо, тропинка была всего одна, как уверил меня лекарь. Вдруг меня словно толкнуло что-то. Возвращаюсь к реальности и понимаю, что дела плохи. Шагах в тридцати от меня замер здоровенный кабан.

— Ю, лезь на дерево, — Я даже на мгновение обернуться боюсь, но впереди его нет.

Медленно и плавно обнажаю клинок. Ну, не подведи, господин Тан-Хо из неведомого храма Камишима. Прикидываю, что сейчас нужно прыгнуть чуть в сторону, оттолкнуться от ствола вот этого замечательного дуба и ударить, используя энергию.... И-и-и-и-э-э-эх!

— О, свининка! Пожарим! — Дальше по тропинке из кустов вышел лекарь.

Я чуть на него с мечом не бросилась, честное слово. Впрочем, мясо он пожарил просто замечательно, хоть и немного непривычно на вкус. Видно, среди его травок были не только целебные.

После небольшого привала двинулись дальше.

— Ян, а для чего ты искала источник? — внезапно прервал молчание парень.

И меня снова затянуло в пучину отчаяния. Выглянувшее солнышко словно сажей покрылось. Вот обязательно было об этом напоминать? Я даже остановилась от обиды.

— Надо.

— Да ладно тебе, расскажи! — смотрит, ну прямо смущенный подросток. И улыбка совсем мальчишечья. На такого обижаться при всем желании не получиться.

— Для господина нашего Императора Чонгана, достославного Чжан-шоу.

— А... что с ним? — осторожно уточнил этот невозможный человек.

Оказывается он столько лет сидел в глуши, что ничего не слышал ни об отравлении императора, ни о тщетных попытках лучших лекарей, чьего умения хватило только на то, чтобы поддерживать остатки жизни, ни о попытках лучших бойцов всех шести царств найти спасение.

— Говорят, вода родника Сюнма-дэки, собранная, когда звезды располагаются определенным образом, способна вылечить любой недуг.

— Ну да, — лекарь кивнул, — То, что астрологи называют "встречей тигра, дракона и черепахи". Следующая встреча у них чрез тридцать семь лет.

Вот-вот. Это был единственный шанс. Который я упустила.

— С императором понятно, — Ю и не заметил моей печали, — тебе-то это зачем?

Я настолько удивилась, что аж онемела. То есть как это зачем? Ладно, думю, Янлин, представь, что это совсем дикий человек. Или безумец. Или не человек вовсе.

— Это долг каждого подданного! — этот аргумент его, кажется, не убедил. — Император щедро наградит спасителя, я уверенна! Золото, почести, должности — все что пожелаешь!

— А что обещали тебе?

— Да какая разница? — я разозлилась. Он что думает, я в этот ёкаев лес из-за золота полезла? — Ничего не обещали.

— Как так?

Ну вот чего пристал-то? Не твое это дело. Так ему и сообщила.

— Ты что, влюблена в него?

О, боги! О чем он вообще думает? И не отвяжется же, по глазам видно.

— Моя сестра — будущая мать наследника. Точнее, могла бы ей стать.

Развернулась и пошла прочь. Просто чтобы он слез моих не видел. Ну вот что за нужда в душу лезть?

— Янлин, извини, — донеслось из-за спины через некоторое время.

Легче мне от твоего извинения будет!

— Ну не дуйся! Хочешь я тебе песенку спою? — я с шага сбилась — Или обниму покрепче, и ты сможешь выплакаться у меня на груди.

Развратник! Лишь бы ручки свои шаловливые распустить! Хм, интересно, а он хорошо поет? Что он мне спеть собирается "красный пион" или еще какую пошлятину? Или наоборот, что-нибудь душеспасительное? Я начала перебирать песни, пытаясь найти подходящую Ю по характеру. И только потом заметила, что от грустных мыслей и следа не осталось. Вот ведь холера, и пострадать вволю не дал.

Обернулась посмотреть, где он там. Идет следом, и котомку подхватил, о которой я забыла. Меня лицо его поразило: серьезное, спокойное и какое-то, не знаю, как описать, сила в нем чувствовалась внутренняя.

Протянула руку за котомкой, чтобы показать, что больше не обижаюсь, а он не отдал. Остановился, опустил у ног, даже короб свой снял.

— Госпожа Янлин, я тут подумал... — смутился, уперся взглядом в землю. Помолчал, и вдруг протянул мне что-то — Возьми!

Флакон со множеством граней, словно бы хрустальный. И на каждой грани символ вырезан, я только некоторые узнала, да и то смутно. Что это? От такого человека много чего ожидать можно, но смущенным я его в первый раз видела.

— Слезы Сюнма-дэки. В таком флаконе они еще лет пять свою силу не потеряют.

Что? Но это же невозможно! Не бывает так!

— Почему слезы? — спросила, чтобы хоть что-то спросить.

— А ты думаешь, они там водопадами прямо текут? Черпай, не хочу! — передо мной снова стоял прежний лекарь, которого я знала.

Или думала, что знала.

— Я заплачу! Мне только до столицы добраться! Я у отца возьму, я украшения свои продам, если нужно!

— За такое не платят золотом, — насмешки в голосе не осталось. Я осеклась, и, кажется, покраснела, — такое только дарят.

Подхватил короб и пошел себе дальше. Я флакон драгоценный поглубже за пазуху спрятала, котомку уже изрядно полегчавшую на плечо закинула и следом двинулась. Долго просто не могла осознать то, что случилось. Ну не может такого быть, чтобы простой лекарь из затерянной деревни вот так взял и отдал тебе то, ради чего полгода десятки человек жизнью рисковали. То, о чем только легенды складывают! И взамен ничего не попросил. Может быть он какой-нибудь святой небожитель? Я одернула себя, и усмехнулась — так до чего угодно додуматься можно! Достаточно на него только взглянуть, можно даже со спины, чтобы понять, что святые небожители в таких старых сотню раз штопаных халатах не ходят.

А лекарь-то меня здорово обогнал. Стоит, ждет на перекрестке.

— Сяонг направо.

— Ты там бывал?

— Разумеется. Я продаю местному алхимику собранные травы. На что я, по-твоему, живу?

— Ну не знаю, а селяне? — спросила я уже в спину. Догнала, пошла сбоку. Благо тропинка была широкая, утоптанная.

— Селяне сами ляна серебряного в глаза не видели, — Ю фыркнул, — да и приходили ко мне только когда совсем все плохо.

— А как же Нуо?

— А у Нуо было все еще хуже. Не с ней, с сыном. Я помог, и она заплатила оговоренную цену. Правда, все равно осталась довольна.

Не нужно было даже смотреть на его довольную физиономию, чтобы понять, что платила молодая женщина отнюдь не деньгами.

— Именно так, как вы подумали, юная госпожа, — он еще и смеется!

— У меня были мужчины!

— Ну конечно, Ласточка, конечно, — и почти без перехода, — Кто такой Ки? Ты звала его во сне.

Меня словно под дых ударили, в глазах потемнело.

— Ты все еще вспоминаешь его?— спросила Чунтао сочувственно. Янлин только кивнула, — я тоже.

Генрал чуть пошевелился. Он был слишком воспитан, чтобы задать этот вопрос.

— Ки мой старший брат, — пояснила Чу, и отрезая остальные вопросы: — Он погиб.

Пожалуй, только Чунтао знала, что Ки значил для Янлин. Ну, может быть еще матушка. Да и то, больше чувствовала, догадывалась. На тренировочной площадке Ян проводила больше времени, чем в женских покоях. Проводила с Ки.

— Я не убила его, сама не знаю как, — девушке потребовалось немало времени, чтобы продолжить рассказ. — Я молчала, он тоже, просто шли.

— Стой, — лекарь вдруг ухватил меня за плечо, — впереди засада.

Я скинула его руку. Плевать. Мне хотелось кого-нибудь убить. Впрочем, нас и так заметили. Из леса появились какие-то оборванцы. Восемь человек с ножами, топорами, дубинами, и всяким железом, которое и оружием-то назвать стыдно. Хотя, некоторые даже в разнокалиберных доспехах. Вон тот, с красной повязкой, наверное, главарь. Одет богаче других, да и меч неплохой. Вот с главаря и начнем. Котомку скинула и двинулась вперед.

Бандит сумел уклониться от первого удара и даже блокировать второй. Затем уже мне пришлось уклоняться от копья одного из его приспешников. А тут и второй подоспел. Два копья и меч — я потратила на них непозволительно много времени. Впрочем, главарь был весьма хорош. Бывший солдат, не иначе, или даже офицер. К тому же, я вовремя вспомнила о заветном флаконе за пазухой — пришлось осторожничать. А эти трое умели действовать в группе. Это был хороший танец, интересный. Мой клинок не знал ни мгновения покоя. Как там его назвал целитель? Тан-Хо из рода Донгэй. Нет, разумеется он не заговорил, не ожил, ничего такого, о чем пишут в сказках. Но вдруг, словно наставник меча, как когда-то встал за плечом, кивнул одобрительно. И я собралась, все, чему меня учили, вспомнила. Думать начала, видеть. Сначала одного копейщика на ложном выпаде поймала, потом главарю на возврате ногу подрезала, а спустя семь ударов все было кончено.

Меч стряхнула, развернулась посмотреть, где там остальные. Лекарь пока был жив. Один из его противников сидел у дерева, зажимая рану в боку, а еще четверых он держал на расстоянии, пользуясь тем, что его копье было гораздо длиннее, чем дубинки и ножи противников. Причем этот великий воин даже короб не снял. Интересно, как он собирался в одиночку до города дойти? С этими увальнями я закончила быстро. Ю пробормотал над каждым что-то вроде молитвы, и мы двинулись дальше. Хоронить не стали.

— Простите, госпожа Янлин, — вмешался генерал, — но, может быть, вы попробуете вспомнить стиль, в котором сражался ваш спутник?

— "Крестьянин впервые взял в руки палку" — усмехнулась мечница.

— Откуда у него взялось копье? — Чун недоуменно посмотрела на мужа.

— Скорее всего, кинжал с полой рукоятью, — пожал плечами Чжан, — надеваешь на палку, вот и копье. Ты не рассмотрела, Янлин?

— Нет, — девушка покачала головой, — а про стиль... нет, тоже не опознала. Что-то южное, кажется, но в тоже время и более плавное, тягучее. Хотя, после того, как вы спросили, господин Фанг, я с уверенностью могу сказать, что чему-то его учили. Он двигался как воин.

— Или как монах, — заметил Нианзу, и, отвечая на удивленный взгляд, пояснил: — Он прочитал молитву над мертвыми, но никого не убил сам. В некоторых школах пути Ханоко целители дают обет не проливать крови. К тому же, целителей не учат, где попало. Продолжайте, госпожа, прошу вас.

— В тот день ничего интересного больше не произошло.

Утром я застала Ю у ручья. Он закрашивал свои пряди какой-то черной массой.

— А чего ходить, как бурундук? — пожал он плечами на вопрос.

— Что, в детстве дразнили? — не удержалась, каюсь.

— В детстве их не было. — Кажется, я залезла, куда не следует. Уж слишком сухо это прозвучало.

Лекарь меж тем закончил, стянул волосы в хвост обрывком веревки и водрузил сверху круглую плетеную шляпу. Серый пыльный халат и посох в руках дополнили картину — бродяга бродягой. Только короб и деревянная пайцза на груди (под одеждой прятал, что ли) выбивались из образа. Я пригляделась к табличке, но там был вырезан только символ "лекарь". Вырезан давно и достаточно небрежно.

К городу мы вышли довольно скоро.

— У тебя есть деньги? — вспомнила я, глядя на городские ворота и небольшую очередь перед ними.

— Нет, пока нет.

— Надо было хоть разбойников обыскать, — это недостойно, но в нашей ситуации... Впрочем, что уж теперь.

— Не волнуйся, — мы уже подошли к воротам, — иди на шаг позади меня, смотри только мне в спину и считай в обратном порядке от семидесяти трех.

И как это поможет? Но спорить уже не было времени. Семьдесят три, семьдесят два, семьдесят один... На пятидесяти одном я ткнулась в спину остановившегося лекаря. Ворота остались позади, а мы свернули на поперечную улицу. Через несколько шагов я заметила, что мой спутник идет как-то странно — медленно, закрыв глаза и чуть расставив руки.

— Слушаю город, — пояснил тот, — не мешай.

Я не буду удивляться. Я не буду удивляться. Даже если он сейчас пройдет сквозь стену или растает в воздухе, я не буду удивляться.

Шагов через тридцать он встряхнулся, и быстро заскользил по каким-то закоулкам, пока не остановился у очередного совершенно непримечательного дома.

— Здесь нужна моя помощь, — обернулся лекарь, и нырнул в дверной проем.

Я решила не удивляться и этому. Выяснила у появившейся из дверей девушки что и где в этом городе, передала пару слов для Ю, и отправилась по делам. У девушки действительно заболел брат и она, кажется, только рада была отвлечься, пока Ю возился с больным. Интересно, что он может сделать? Черная лихорадка не лечится.

Я зашла в лавку менялы, разжилась деньгами. Все же именная императорская пайцза и упоминание пусть и опальной, но влиятельной и богатой семьи способны сотворить небольшое чудо. Что ж я перед воротами-то о них не вспомнила? После сняла комнату в весьма неплохом, хоть и не роскошном гостевом доме и даже заглянула в несколько лавок, обновив гардероб и закупив всякого в дорогу. Следовало, конечно, спешить в столицу, но трогаться в дорогу на ночь глядя не хотелось. Ладно, скажу прямо, хотелось хоть одну ночь выспаться на нормальной, мягкой постели с простынями и подушками.

На выходе из очередной лавки встретила Ю. Лекарь был уже без короба. Он, оказывается, успел навестить местного алхимика, продав некоторые травы и зелья, а также остановиться в том же гостевом доме под обещание вылечить хозяину спину. Мне, между прочим, комната и ужин серебряного ляна стоили. Мы, болтая о всяких пустяках, как раз шли в сторону конного рынка, когда Ю вдруг резко дернул меня за рукав:

— Бежим!

Обернувшись, я увидела спешащего к нам лысого монаха в белом одеянии. Лекарь затащил меня в какой-то переулок и все тянул дальше. Я не пыталась сопротивляться, просто следуя за ним. Как не хочется это признавать, но обычно Ю знал, что делал. Мы свернули еще в один переулок, перемахнули через забор, попетляли еще немного, потом вскарабкались на крышу какого-то дома и, пробежав немного по скользкой черепице, спрыгнули вниз.

— Кусай банан, лысая обезьяна! — свернув за угол, Ю расплылся в совершенно мальчишеской улыбке.

— Ты так не любишь орден "Чистых"? — уточнила я.

— А за что их любить, фанатиков тупоголовых? — обернулся парень, направляясь к выходу из переулка.

На это я не нашлась, что ответить, да и влезать в религиозные споры не хотелось. Кстати, мы оказались совсем рядом с конными рядами. Там мой кошелек похудел на весьма изрядную сумму, но Жемчужина того стоила.