Том и Гарри

Тирада была рассчитана на полное подавление, после которого не зазорно удалиться с высоко поднятой головой, что бы тебе не кричал вслед побывавший на лопатках противник. Но Том такие уловки просекал с детства и знал, что дослушивать их не стоит, надо на середине перебивать. Да погромче, да поэнергичнее.

— Объясни-ка нам, вялоухий сенатор, что ты забыл в нашем городе? — внезапно выпалил Том, выкручиваясь из охранничьих лап. — Подписи пришёл собмрать? Не верю! Мало ли городов в Соединённых Штатах, где такому щёголю, как ты, любую бумажку подпишут? Статую своей Хилари пристроить? Тоже мелковато! Ты пришёл ко мне, Гарри Поттер! Ко мне — из-за глупой детской своей обиды!..

Сенатор Поттер, конечно, тоже не лыком шит. Перебивал Тома раза два. Справедливо заметил, что лишние статуи святых никакому городу не мешали, тут же несправедливо заметил, что ради свержения памятника врагу Соединённых Штатов ему не жаль отлить из бронзы лишнюю копию Хилари. А ещё похвастался, что имел счастье учиться в Гарварде, и счастье было такого свойства, что впору забыть и простить всех необразованных обидчиков-хулиганов.

— Что же не простил-то? — сыронизировал Том. — Что же помнил и зубами скрипел? Ах, не скрипел? Вот ты дожил до преклонных лет, но так и не повзрослел — из-за кого?

Странный вопрос. А из-за кого не повзрослел сам Том Сойер?

Пикировка продолжалась на повышенных тонах, и дошла бы до рукоприкладства, в котором Гарри с поддержкой охраны всыпал бы Тому по первое число, а на закуску подал иск о нападении на сенатора. Но тут я взмолилась к Бену.

Шериф понял меня и сжалился. Прокашлявшись, сказал:

— На правах местной полицейской власти я забираю задержанного до выяснения всех обстоятельств. Посидит пока у меня под замком. Честь имею, господа.

Пока всё? Но слишком уж кривой улыбкой Гарри провожал Тома. Надо же сохраниться такой лютой ненависти — кошмар! И я решилась за Тома попросить...

— Вообще-то я занят, — бросил мне на ходу сенатор, — но если дело срочное, Бекки, изложи его сейчас, по дороге к церкви. Я хотел бы успеть на завершение молебна.

Я, как дурочка, засеменила рядом, рассказывая о Томе, что он человек в сущности добрый, просто невменяемый и, как сейчас говорят, неадекватный... Гарри не слушал.

Сюда бы толику моего былого женского обаяния. Увы, таким древним старухам, как я, лучше держаться прямо, без обезьяньих ужимок.

Или стоило, за неимением других возможностей, хоть насмешить сенатора? Но я ему даже не смешна.

Проходя по площади, он внимательно рассматривал новую статую у фонтана. Мне и самой она сразу показалась странной, так что стоит ли его винить?

Женская фигура стояла на коленях между четырёх причудливо изогнутых столбов. Подойдя, я узнала в них ноги коня от предыдущего конного памятника, и едва-едва удержалась не хихикнуть.

Генерала Ли свергли не бесследно. Конские ноги так и не отодрали. А прилично ли святой молиться между конскими ногами? Кому или чему она там молится?

— А что, св. Хилари — покровительница лошадей? — спросил кто-то из толпы.

— Да сама она лошадь, — заржал какой-то юный насмешник без стыда и совести.

— Не лошадь. Boa constrictor, — машинально проговорился Гарри. По всему, хвастовство мёртвой латынью у него в крови.

Я сделала вид, что не расслышала. Господь позволил притворство ради соблюдения приличий.

Но, пока я делала безразличный вид, меня посетила и вовсе странная идея, вернее, воспоминание.

Кто-то когда-то мне говорил, что св. Хилари в прошлой жизни была говорящей змеёй. Разумеется, это глупость, у христианских святых не может быть прошлых воплощений. То-то я и подняла на смех газетчикову жену Салли, которая такое ляпнула...

Тьфу ты! Ребекка, не отвлекайся, сказала я себе. Ты просила снисхождения к Тому — вот и проси его дальше.

Но поздно: сенатор Поттер подошёл к церкви.

— Зачем, зачем ты к нам только приехал, Гарри! — в отчаянии воскликнула я.

Он обернулся и со страдальческой гримасой прикоснулся к раскинувшемуся на лбу давнему следу от табуретки.

— Шрам не болел уже девятнадцать лет, — глухо сказал он. — Всё было хорошо, пока... — не договорив, он шагнул в угодливо распахнутые ворота церкви.

Последним его словом, сказанным мне, так и осталось "пока". Будто попрощался.

* * *

Кажется, я отчаялась. Ибо не стала ожидать сенатора Поттера после молебна, молча пошла домой.

У самого дома встретила двоих собутыльников Тома. Поняла: старый бродяга Гекльберри Финн и черномазый афроамериканец Джимми прослышали об обещанном бочонке виски, а то зачем бы им ограду подпирать. В руках у Гека был мешок, и пах тот мешок, мягко говоря, прескверно.

— Миссис Ребекка, — сказал Гекльберри, — мы ожидаем Томми, а его всё нет...

— А, вы ещё не знаете? — вздохнула я. — Он в обезьяннике у шерифа Роджерса.

— Жаль, — пригорюнился Гек, — а я ему как раз дохлую кошку нашёл. Он очень просил. Может, вы ему передадите?

Ещё чего!

— Не понадобится Тому дохлая кошка, — покачала головой я. — Он уже поймал живую и здоровую. Но и с ней у него дело не выгорело.

— А можно мы её здесь, на заборчике оставим?

— Нет, — возразила я как можно более односложно.

Тут Джим принялся Геку что-то шептать, оба откланялись и (вот чудеса) ни словом не обмолвившись насчёт виски, потащились в ту сторону, где у шерифа обезьянник.

* * *

Финалу истории я свидетелем не была. Не мудрено, ведь в моём-то возрасте лишних походов на кладбище поневоле избегаешь. Подумаешь, там меня заждались.

А ведь решающая битва Тома Сойера и Гарри Поттера состоялась именно там, среди среди простеньких могилок и дорогих склепов. Как оба там очутились — Бог весть, но за Тома перед шерифом Беном будто бы поручились его старые приятели Гек и Джим, а сенатор Гарри сумел улизнуть со званного вечера у мэра так мастерски, что хватились его лишь к утру.

Встреча началась обычно: со взаимных оскорблений, переходящих в угрозы. Том кричал Гарри: 'Ты мертвец!'. Гарри отвечал: 'От мертвеца слышу'. Какие-то смыслы в тех словах угадывались, но прячущимся за кустами Геку и Джиму было невдомёк, о чём это: о том ли, что оппоненту не выжить, или о том, что он и так неживой.

Кажется, притом и оба спорщика друг друга не больно-то понимали, но для разговоров подобного рода это ведь не помеха. Меньше понимаешь — лучше пнёшь.

В какой-то момент Гарри в своих обличениях начал заговариваться. Самому имени Тома он теперь придавал какое-то новое значение, а фамилию переиначивал до неузнаваемости: 'Ты думал, я тебя не узнаю, Том Реддл?' — и разражался он раскатистым безумным хохотом. Том на это отвечал, что тоже прекрасно узнаёт Гарри: 'Никакой ты не племянник Меффа Поттера! Ты окаянный Индеец Джо!'.

Тогда хитрый Гарри перевёл придуманную для Тома фамилию на мёртвую латынь, и получилось что-то наподобие Волдеморта. Том Сойер обиделся, хотел было тем же ответить, да вот беда: иностранных языков он сроду не знал, в школе занимался чем попало, ни в какие гарварды тем более не поехал. Вот и не смог ничего на словах ответить. Только и сделал, что трижды сплюнул через плечо от сглаза.

Гарри такое дело увидал, да как закричит: 'Ага, так ты колдовать!' — и тут же вытащил из кармана магический жезл, да сам первый и устроил форменное святотатство. Мне о тех событиях рассказывал впечатлительный Гек, его слова стоит поделить натрое, но от той волшебной палочки стали твориться на кладбище страсти неимоверные. И свет над могилами, и голоса из склепов, и отверзание гробов, и восстание скелетов. А повсюду там ещё огненные шары летали.

Вот огненные шары — те летали точно, потому что я после сама видела, как много всего они за ту ночь успели дотла сжечь. А восставшие скелеты могли Геку с Джимом и спьяну померещиться. Они ведь перед походом на кладбище побывали в "Салуне", пропустили по пятку рюмашек для храбрости. Но только и огненных шаров предостаточно, чтобы стушеваться и запаниковать.

Том Сойер в панику не ударился, но всё же впервые спасовал перед заносчивым Гарри, ведь колдовство — дело такое. Особого образования требует. А в школе из всех магических навыков Том только и выучился, что читать собственное имя по складам. Нет бы зазубрить парочку боевых заклинаний!

Тут Гарри понял, что противник попался слабый, приободрился и закричал: 'Всё, Волдеморт, конец твой пришёл!'. А Тому каково такое слушать? Последнее дело, когда тебя назначают злодеем, чтобы тут же на ходу приговорить, а у тебя в арсенале не сыскать ничего злодейского, чтобы оправдать такое доверие противной стороны.

То есть, нет, конечно же, Том Сойер к походу на кладбище, как мог, подготовился, полученный от Гека мешок с дохлой кошкой имел при себе. Но что может дохлая кошка? Слыхала я, что только и может, что безошибочно указать на убийцу. Да и то бывает раз в году, в августе, хмурой ночью аккурат на праздник св. Бартоломью.

А ведь от июня до августа ещё надо дожить. Попробуй доживи, когда на твоём месте вообразили плохого парня.

'Защищайся, Волдеморт!' — проревел Гарри Поттер нечеловеческим голосом. Можно подумать, без него не догадались бы защититься. Том и рад бы, но как?

Делать нечего: развязал он мешок и достал оттуда за хвост завонявшуюся кошку. Заблагоухало, наверное, на всё кладбище. Сенатор Гарри, небось, тоже унюхал, подумал: ого, Волдеморт применил непредвиденное заклинание!

Нет, может, дохлая кошка и правда страшна в гневе, не знаю, но факт, что Гарри Поттер к этой неживой уже животине отнёсся со всей мерой серьёзности. Как к самой настоящей угрозе. Сам принялся нараспев заклинания читать, что-то насылая, переподчиняя, обращая силы в противоположные.

И что вы думаете? Дохлая кошка зашевелилась. А сенатору невдомёк, что это он её пробудил у жизни. Решил, нападает. Ну и — наутёк, петляя между могил. А кошка — за ним, глаза горят! И запах, и внешний вид — всё при ней...

Хорошо, что я всего этого не видела.

Вот так и бегала за сенатором взъерошенная мёртвая животина, а тот, убегая, на ходу творил заклинания. Путался, поправлялся, себя же самого перебивал. А лучше бы смотрел внимательно под ноги. Бежать вперёд, а смотреть назад — этакий труд не всякому по плечу, в особенности, когда повсюду — множество разверстых могил.

В одну из попавшихся под ноги ям Гарри Поттер и низвергся. Дохлая кошка подошла к краю и принялась его закапывать, загребая лапами влажную землю. Он же так её опасался, что ни голоса из могилы не подал, ни носа наружу не высунул. Дождался, когда всего засыплет, да ещё сверху утопчет.

Гекльберри Финн позже рассказывал, округляя выцветшие от времени глаза, что могила-то была не случайная. 'Та самая' могила. Ну, которую ещё Мефф Поттер с Индейцем Джо раскапывали по заданию доктора Робинсона — оказалось, очень даже не к добру. Там ещё Джо специально зарезал доктора ножом Меффа...

Ох, ну, что закончилось, то закончилось — и слава Господу.

Спрашиваете, что было дальше с кошкой? Она самозакопалась. Ага, в той же могиле. Показвть могилу вам? Ну, тут уж увольте. Знаете, куда посылают в нашем городке заезжих археологов? Успокоилось — вот и не копай! А что место там плохое, тому свидетели доктор Робинсон, Мефф и Гарри Поттеры, Индеец Джо, мой супруг Том, его дружки Гек и Джимми... Да, большинство не дожило. Что и требовалось доказать.

Джим, Гек и Том — видели бы вы их на следующее утро! Можно было и рассказы не слушать — детали, какими они обросли, не все достоверны.

— Веришь ли, мы вышли оттуда все седые...— говаривал Гек, тряся космами.

Я бы впечатлилась, вот только прекрасно помнила, что и Гек, и Джим, и Том и так были седы, уже до событий на кладбище.

— А я даже побледнел, — жаловался Джим.

Я смотрела на него, и видела, что он всё так же чёрен.

Но раз парни пришли за и так обещанным бочонком виски, я что, стану придираться? Тем паче, что и сам Том Сойер...

Том о произошедшем на кладбище молчал. И молча напивался. И в том нехарактерном для него пьяном молчании я и прозревала что-то такое, что россказням Гека начинала верить бесповоротно.

Было! И было настолько сильно, что не хочется говорить.

Спрашиваете, стал ли Том после того новым человеком? В смысле, большим героем, чем был? Определённо, нет. Знаете, не для нашего с ним возраста приключеньице. Пора и о вечном подумать, ага? К тому же застарелая месть — она редко кому не вылезает боком.

* * *

Можно ли где-то ещё почитать о нашей истории? Есть ли на неё и другие точки зрения? Да. Всегда найдётся чужая правда. Вот и Мисс Роулинг, правая рука сенатора Поттера, стоило ему пропасть без вести, тут же засела за написание его биографии, причём размахнулась на семь томов, а всё зачем? Обелить Гарри! Досужими намёками очернить Тома!

— Ха! Семь томов! — услыхав о них, муж долго смеялся. — Кто это читать-то будет?

Но вы почитайте, может, вам будет интересно.

А мы с вами лучше поговорим об искусстве. Памятник-то наш помните? Реставрировали! Ну да, генералу Ли и его коню. Правда, св. Хилари тоже убирать не стали. Так и стоит на коленях между копытами.

По правде говоря, мы теперь сделались осторожнее, и не всякому рассказываем, что на коне сидит генерал армии Конфедеративных Штатов. А что говорим? 'Св. Джордж поражает копьём гидру Нагайну'. Спросите, где же копьё? Копьё св. Джорджа незримо. Зато его жеребец, как изволите увидеть, отнюдь не скрывает своих намерений.