Резчик. Часть пятая, глава 2

— Но Маргарита..., — сказала Иоланта. — Она служит нам уже двадцать лет. Пятнадцать из них на кухне.

— Соль можно растворить заранее и подлить в нужную тарелку, — сказала Бристл.

— Здравая мысль, — задумалась Грэсия. — Ты рассуждаешь как настоящий отравитель. Тогда придется устроить допрос в присутствии асвера. Они чувствуют, когда кто-то хочет их обмануть. Жаль, что этого нельзя было сделать заранее...

Они с Бристл спрашивали Иль, можно ли сразу опросить прислугу и понять кто из них врет. Но та сказал, что пока подозреваемый не сделает то, что задумал, ничего не выйдет. Нет факта свершившегося действия, нет обмана.

— Но всю соль в доме и готовую еду я бы выбросила, — добавила Грэсия. Она показала палец, которым касалась еды Бристл. Он покраснел, а кожа заметно сморщилась, как после долгого нахождения в воде.

— Грэс, — на кухню заглянула Александра. — Наталья, ей внезапно стало плохо.

Грэсия знала всех, кто прислуживал в поместье. В том числе и молодую женщину по имени Наталья. Где-то с год назад Иоланта написала в письме, что в поместье появилась новая горничная. Жена кого-то из дальних родственников Даниеля, которую семья просто-напросто выставила из дома. Вроде бы ее муж погиб при очередной охоте на бандитов, и она стала никому не нужна, так как не успела родить наследника. При этом ее успели обратить, чтобы усилить кровь семьи. Возвращаться в большой мир ей было уже нельзя, и Даниель решил приютить ее в своем доме.

Из общего зала, где собрали всю прислугу, Наталью перенесли в соседнюю комнату, положив на Диван. Александра не совсем правильно донесла ее состояние, использовав слово "плохо". Молодая женщина выглядела как высушенное на солнце яблоко. Кожа по всему телу сморщилась, приняв неестественно красный оттенок.

— Положите ее на стол, — распорядилась Грэсия. — Принесите емкость, в которую я смогу сцедить с нее кровь. Пару бутылок ягодной настойки Даниеля. Самой крепкой. И нож.

— —

Три дня герцог Блэс был занят чем-то очень важным, появляясь дома после полуночи и убегая еще до рассвета. Мы с Лиарой за эти дни успели обойти чуть ли не все лавки в городе, посетить рынок и даже съездить к отдаленной ферме, где выращивали знаменитую на весь север породу лошадей. Лиара была в восторге, а вот меня и асверов лошади не особо впечатлили. Тяжеловозы, которых выращивали оборотни, мне нравились больше.

Лавка диковинок, куда Лиара затащила меня в первую очередь, тоже восторгов не вызвала. В основном там продавали поделки местных мастеров, копировавшие предметы или артефакты древности. О каждом предмете хозяина лавки мог рассказать целую историю, от которых у Лиары загорались глаза. Только магии в предметах не было ни грамма. Но я не стал разочаровывать Лиару и даже купил ей приглянувшуюся брошку для волос. Дюжина маленьких серебряных цветочков, в центре каждого из которых крепился небольшой синий или зеленый камешек. Обошлась она мне в сотню золотых монет. Почти все деньги, которые я взял с собой в поездку. Но счастливый взгляд Лиары, прижавший брошку к груди, сполна окупил все затраты.

Утром четвертого дня герцог решил взять меня в гости к Эрнесту Солу, знаменитому и уважаемому поэту. Жил тот на окраине города в торговом квартале, где продавали дорогой, но пользующийся спросом товар. Ткани, книги, ювелирные украшения и даже ковры, привозимые с далекого юга. Творил и принимал заказы поэт рядом с домом, где трудилась артель художников. У последних, кстати, не было отбоя от посетителей. Чего нельзя сказать об Эрнесте.

Герцог первым вошел в его лавку. Над дверью зазвенел колокольчик, сообщая о посетителях.

— Одну минуту! — послышался мужской голос со стороны лестницы. На втором этаже что-то бухнуло, затем заскрипело, словно кто-то тащил по полу тяжеленный сундук.

— Бардак, — подытожил я, оглядывая гостиную.

Комната, в которой хозяин встречал гостей, была завалена книгами разнообразной толщины и всевозможными свитками. Из-за этого она казалась еще меньше, чем была на самом деле. Свободным оставался лишь клочок пространства в центре, где друг напротив друга стояла пара изысканных диванов, обитых явно недешевой тканью.

— Не обращай внимания, — сказал Даниель, проходя к диванам. — Это его рабочая обстановка. Он говорит, что в окружении изложенных на бумаге мыслей и чувств, ему лучше думается.

— А потеряться среди них он не боится? — хмыкнул я.

— Отнюдь, — раздался голос хозяина. Он как раз спускался с верхнего этажа, держа в руках стопку желтых листов. — Собранные здесь поэмы и баллады лишь направляют меня, не давая сбиться с пути. Герцог Блэс, — он умудрился поклониться, не выпуская листы из рук.

— Рад тебя видеть в добром здравии Эрнест. Позволь представить моего зятя. Барон Берси Хок. А это, как ты мог догадаться, самый известный во всей империи поэт — Эрнест Сол.

— Не самый известный, — немного замялся поэт, но лесть ему пришлась по вкусу, — но узнаваемый и цитируемый.

Поэт был высок ростом и тощ как весло. Простой без шитья и украшений камзол висел на нем как на вешалке. Я бы дал ему лет тридцать, может чуть больше. Лицо приятное, гладко выбритые скулы и длинные волосы, стянутые на затылке толстой ниткой. Он немного щурился, и от этого казалось, что он хитрит или хочет обмануть. Опустив ношу на стопку из книг, он подошел к нам.

— Перед тем как узнать цель вашего визита, спешу предложить новый сборник романтических стихов. Ваша супруга, господин Блэс, будет довольна, смею вас заверить.

— Отправь с посыльным, — благодарно кивнул герцог. — Берси, если тебе когда-нибудь нужно будет поразить сердце женщины словом, — наставительно сказал он, — смело обращайся к Эрнесту. И это не только стихи, но и изысканные комплементы. Они, правда, стоят существенно дороже.

— Нет ничего дороже, чем внимание возлюбленной, — заметил поэт.

— Спасибо, запомню, — я натянуто улыбнулся.

— Может чаю? Или вина? — предложил Поэт.

— Нет, спасибо, я ненадолго, — герцог протянул ему кошель. — Здесь задаток по тому вопросу, о котором я писал раньше.

— А, героическая поэма. Двести страниц?

— Двести, — подтвердил Даниель. — Все, я вас оставляю.

Хлопнув меня по плечу, герцог умчался по делам. Я проводил его озадаченным взглядом.

— Так, — протянул поэт, копаясь во внутренних карманах камзола. Не найдя нужного, он прошел по комнате, подхватил пару только что принесенных листов и чернильницу с пером. — Не стойте, барон Хок, садитесь. Вчера я получил от герцога письмо, в котором он вкратце рассказал о том, как вы сразились с полчищем оборотней. Ночью, в лесу, один против нескольких сотен озверевших монстров, — он сел на край дивана, поближе к чайному столику, и принялся записывать собственные мысли. — Защищая семью и возлюбленную... М... Это будет шедевр! Определенно...

— Вы хотите написать поэму про меня?

— Про поступок. Достойный настоящего мужчины, — не отрываясь, ответил он. — Вы маг?

— Целитель... Стойте, стойте. Я вас прошу, не надо никаких поэм. Тем более героических. Герцог, наверное, пошутил.

— Не нужно быть таким скромным, — он поднял глаза. — А, вижу у вас это впервые, — догадался он. — Возраст все-таки и... да...

Он быстро зачиркал на листе, поймав какую-то мысль.

— Время, — внезапно оторвавшись от бумаги, сказал он. — Оно стирает воспоминания. Затупляет их, как камень лезвие меча. А слово, записанное на бумаге, оно вечно! Как узнают внуки и правнуки о ваших героических похождениях? Будут ли они гордиться вами, будут ли стремиться стать такими же? Многие нанимают летописцев, пишут скучные мемуары, — с презрением сказал он. — Которые никто не будет читать.

— Заманчивое предложение, но я откажусь...

— Барон Хок, при всем уважении. Разве вас устроит, если я напишу об этом с чьих-то слов?

— Меня устроит, если вы не станете об этом писать вовсе.

— Что вас смущает? Нет, я просто хочу понять.

— Мне не нужна огласка.

— Разочарую вас, — улыбнулся он. — Могу назвать таверну, где всего за пару медяков вам расскажут обо всем, что произошло в поместье в ту ночь. Бесплатно можно послушать на постоялом дворе у рынка, где любят выпивать люди герцога. Оборотни и все что с ними связано, сейчас главная тема всех разговоров и сплетен. Так что, — он развел руками, — скоро об этом будет судачить вся Империя.

— И о чем же говорят в тавернах? — прищурился я.

— Что вы повели в бой демонов и разгромили армию родного брата герцога Блэс, который хотел занять его место. Думаю, речь идет об асверах полудемонах, которых вы наняли в качестве телохранителей. Оборотни же рассказывают, что вы разбили дружину брата герцога, когда спасали невесту, которую выкрал его сын. Говорят, что весь лес на многие километры был усеян трупами оборотней, умерших в страшных мучениях.

Я провел по лицу ладонью. Прав был автор той замечательной книги в библиотеке дедушки. "Хочешь управлять слухами — распространяй их сам". Герцог это понимал. И нет, чтобы сказать все прямо, они решили надо мной подшутить. Думаю, что дороже всего Эрнест Сол брал не за стихи и рифмы, а за распространение нужных слухов по всей империи.

— Пишите, — вздохнул я. — Демонов там никаких не было. Как и асверов. Сын кузена герцога действительно похитил мою невесту. Удачно подгадал к тому времени, когда их семья решит сменить власть в роду. Войско они собрали всего в пару сотен голов. Половина из которых разбежалась, когда вторую я сжег магией.

— А у целителей есть подобные заклинания? — удивился поэт. — Думал, вы можете только лечить?

— Я использовал артефакт, плюющийся огнем. У меня таких два. На свадьбу дарили. Они хотели сжечь поместье, в котором на тот момент женщин и детей было больше, чем взрослых мужчин. Получилось наоборот.

— Расскажите о той ночи. На небе сияла луна, от которой оборотни сходят с ума? Холод, пробирающий до костей? Страх или ярость, что вами двигало? Двести страниц, — напомнил он, отвечая на мой красноречивый взгляд.

— —

В это время к воротам города подъезжал конный отряд из двух десятков всадников. Лошади у них были укрыты теплыми одеялами, неся на боках объемные кожаные сумки, позволявшие отряду путешествовать без обоза. Сами же всадники были одеты в одинаковые длиннополые овечьи тулупы и меховые шапки.

Заметив колонну, стражники у ворот поспешили заступить дорогу.

— Кто такие? — спросил один из стражи. — Въезд без разрешения...

Он не договорил, так как ближайший всадник снял шапку, открывая вид на длинные серые рожки. Стража суетливо разбежалась в разные стороны, пропуская колонну. Мужчина, снявший шапку обернулся и на языке асверов бросил короткое: — "Скрыть присутствие".

Когда отряд проехал, от городских ворот в сторону форта галопом помчался посыльный, чтобы доложить наместнику об асверах. В середине дня герцог Фортис обычно принимал посетителей, решая насущные проблемы города. А в последнее время они сыпались на город, словно из рога изобилия. И самыми обыденными и незначительными были налеты дикарей на близлежащие деревни. С ними наместник хотя бы знал, как справится. Что делать с волнением в городе, вызванным оборотнями и вампирами, он представлял хуже. Еще нужно было думать, что предпринять, когда в город заявится герцог Дюран или кто-нибудь из его приближенных. Напрасно он надеялся, что асверы смогли истребить всех вампиров, не оставив свидетелей. Кто-то из этих мерзких созданий выжил, и герцог Дюран уже знал о том, что стало с его старшим сыном.

Раздумывая над этим, Ачиль вполуха слушал главу торговой гильдии. Он знал о том, что за полгода они потеряли четыре каравана из-за бандитов.

— Я понял вас, достопочтенный Хом, — остановил говорящего Ачиль. — С бандитами будет покончено в самое ближайшее время. Герцог Блэс обещал выделить войска, чтобы прочесать леса и выловить всех, кто там прячется.

— Это хорошие новости. Но убытки, что делать тем, кто вложил в разграбленный караван все, что имел? Им остается только продать лавки в городе и надеяться на милость Зиралла, чтобы пережить зиму.

— Вы хотите, чтобы я оплатил ваши убытки? — сурово посмотрел на главу торговцев Ачиль. — Зачем вы тогда объединялись в гильдию? Не для того ли, чтобы поддерживать друг друга в тяжелые времена? Или чтобы вам было проще выбивать деньги из города? Бандитам не нужны ваши ковры и вазы. Я поговорю с герцогом Блэс, чтобы вам вернули половину из того, что он отберет у них.

— Мы не просим возмещения убытков. Но вы можете уменьшить сборы на тот товар, что повезут разоренные торговцы в столицу. Это их последний шанс...

— Я подумаю над этой возможностью. Составьте список всех "разорившихся" и перечень потерянного товара. А теперь ступайте, — Ачиль заметил вбежавшего в зал запыхавшегося стражника.

Торговец попятился, несколько раз поклонившись. Ачиль жестом подозвал стражника.

— Господин Фортис, — тот подбежал, ударил себя кулаком в грудь. — Только что через восточные вороты прошел отряд из двух дюжин демонов.

— Проклятье, — выдохнул наместник. — Куда они направились?

— Мой помощник проследит за ними. Но это еще не все. Полчаса назад через западные ворота вошли наемники герцога Дюран. Пятнадцать человек.

— Кто разрешил им войти в город? — выпрямился наместник?

— С ними был Яжик...

Ачиль выругался, и устало опустился в кресло, почти растекаясь по нему. Появление самого страшного из людей герцога Дюрана он боялся больше всего. От этого психа он бы и бесплатно не принял ни одной услуги. А Дюран платил тому столько, что хватило бы на содержание полноценного легиона.

— —

— Грязный город, — сказала женщина асвер, — который населяют грязные животные...

Мужчина промолчал. У него сложилось точно такое же мнение. Укрытая досками улица, по которой они ехали, была плохо вычищена от грязного снега, смешанного с конским и коровьим навозом. К стойкому запаху добавлялся смрад нечистот и помоев, которые не в силах был скрыть легкий мороз. Ехавшая первой пара не раз бывала в подобных местах, а вот молодежь, двигавшаяся следом, впервые выбралась за пределы родных поселков. Они с интересом разглядывали прохожих, высокие каменные дома и витрины многочисленных лавок.

Два дня назад отряду повезло столкнуться с посыльными из гильдии. Пара оказалась неразговорчивой и вела себя странно, но все же рассказала где искать Берси. Поэтому отряд уверенно двигался по незнакомому городу. Несколько раз свернув, он остановился у постоялого двора, на вывеске которого была изображена карета перед грудой больших ящиков. Старшая пара спешилась и вошла внутрь.

— Доброго дня господин, госпожа, — от стойки хозяина к ним спешил радостный мужчина. — Желаете отобедать или снять комнату...? — его улыбка медленно растаяла, когда гости сняли шапки.

— Четыре комнаты, — сказал мужчина, оглядывая абсолютно пустой зал, — на два дня. Если у вас достаточно большая конюшня, чтобы вместить два десятка лошадей.

— Восемь монет серебром. Обед подать в общий зал или в комнату?

— Еды не надо. Только комнаты.