| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Гарри! — громко окликает меня Гермиона едва появившись в гостиной и я нехотя открываю глаза. Ну что еще? — Ты хоть что-нибудь слышал на сегодняшнем уроке Чар? — кому — что, а Гермионе — дисциплина.
— Нет, не слышал.
— Это безответственно, Гарри! Нам сдавать ТРИТОН по Чарам... Ты меня вообще слушаешь?!
— Нет, Гермиона, не слушаю и не буду слушать, если ты не перестанешь на меня орать!
— Я не ору на тебя! Я не виновата, что иначе до тебя не доходит! Ты должен слушать, что нам говорят на уроке...
— Должен?! Что еще я должен, чтобы иметь честь считаться вашим с Роном другом?! Играть в квиддич, слушаться тебя, хамить Малфою без причины, докладывать тебе о своих перемещениях?!
— Эй, приятель, перестань на нее кричать! — а вот и Рон к нам присоединился.
— А ей на меня значит можно?!
— Гарри, ты перестал с нами общаться, ты не слушаешь ни Рона, ни меня.
— И ты разговариваешь с Малфоем! — это Рон видимо имеет ввиду наш обмен репликами после ЗОТС.
— А что мне запрещено разговаривать с Малфоем, Рон?! Или ты и Гермиона решили тоже распоряжаться моей жизнью и решать с кем мне общаться и как себя вести?! Я достаточно взрослый человек, чтобы обойтись без вашего контроля за моей жизнью!
— Не смей орать на нее! — начинает Рон, я вижу злое лицо Гермионы и почти выбегаю из гостиной. Отдохнул, нечего сказать. Обратно я не пойду. Поговорить бы с кем-нибудь, кто не будет указывать как надо поступать. Идея! Тонкс! Можно к ней зайти. Она выслушает меня наверняка поймет. Она хоть против слизеринцев ничего не имеет и не будет меня попрекать разговором с Малфоем. Тонкс вообще оказалась на редкость лояльной. Она смотрит не на то к какому факультету человек принадлежит, а что он собой представляет. Раньше я бы возмутился — как можно хорошо относиться к слизеринцам, а сейчас думаю, что и я туда мог попасть и вряд ли это бы что-то сильно во мне изменило. Слизеринцы такие же как мы, разве что более сдержанны. Глупость вся эта вражда факультетов, полный бред.
Стучусь в кабинет Защиты и не дождавшись ответа захожу. Тонкс сидит за столом положив голову на руки.
— Тонкс? — осторожно окликаю я ее. Не нравится мне что-то в этой картине.
— Гарри? Ты чего здесь? — она шмыгает носом и я понимаю, что не ошибся и она действительно плакала. Мда, пришел за утешением, а ей оно и самой бы не помешало.
— Тонкс, что случилось? Тебя кто-то обидел? — я сажусь на стул напротив нее. Не верится сейчас, что эта плачущая девчонка с темно-зелеными волосами — аврор и преподаватель Защиты. Сейчас она выглядит едва ли не моей ровесницей. — Тонкс, ну посмотри на меня. — она поднимает лицо с покрасневшими от слез глазами. Глаза у нее на сей раз темно-темно-синие, чуть ли не черные. — Из-за чего ты плачешь? Я могу чем-нибудь помочь? — я стараюсь говорить как можно мягче, хотя она уже успокоилась. Если у нее и была истерика, то до моего прихода.
— Нет, спасибо, Гарри. Ты... ты просто... просто будь аккуратней, хорошо? Будь осмотрительным, ладно?
— Я обещаю, что буду осторожным во всем, но может расскажешь что случилось?
— Да, одно к одному всё. Со Снейпом поскандалила из-за программы по Защите. Эй, Гарри он здесь ни при чем, он меня до слез не доводил, не надо так злиться, он нам еще живым пригодится. — она уже пытается шутить, значит уже в норме. — Дамблдор меня обвинил в пристрастии к слизеринцам, что я с ними слишком мягко обращаюсь. — у меня чуть глаза на лоб не вылезли — это наш-то директор, вечный поборник справедливости и всепрощения такое сказал?! И сказал это Тонкс, которая старается одинаково добро относиться ко всем?! Хорошо, что я уже понял, что Дамблдор не так прост и добр, а то я бы здесь в обморок грохнулся. — И, Гарри, я не должна тебе этого говорить, но... Дамблдор приказал мне следить за тобой во всех возможных ситуациях. И постараться настроить тебя против Слизерина.
Час от часу нелегче, только слежки за мной для полного счастья не хватало! Значит, не нравится вам моя лояльность к слизеринцам, директор?! Следить за мной решили, под красивые слова "мальчику нужна защита, за ним нужно присматривать..." Вы бы лучше за мной присматривали когда меня Дурслям отдали! Видимо часть этих мыслей отражается на моем лице, потому что Тонкс говорит:
— Гарри, ты только не говори Дамблдору, что я тебе сказала.
— Не буду. Так ты... согласилась за мной следить?
— Да. Лучше я, чем кто-либо еще.
— И зачем ты мне всё рассказала?
— Я не считаю, что это правильно — следить за тобой. Я сказала, чтобы ты был в курсе и был осторожен. А еще я отказалась настраивать тебя против Слизерина.
— Директора сильно беспокоит моя... хм... лояльность?
— Нет. Не так, как то, что ты отдалился от своих друзей и стал менее предсказуемым.
— А твои отношения со слизеринцами?
— Я всё равно ничего не буду менять в своем отношении, Гарри. Это жестоко — вымешать на детях последствия войны и поступки их родителей. — она трет лицо ладонями, будто прогоняя непрошенную усталость. Ее волосы приобретают ярко-фиолетовый оттенок. Если б всё было так просто... просто жестокость к детям врагов... Но это ведь схема под меня, чтобы я делил мир на черное и белое (в чем меня не раз упрекал Снейп) , чтобы поступал так, как запланировано! Летом у меня было много времени,чтобы подумать! И много времени на то, чтобы научится хоть частично скрывать свои эмоции! Это сейчас едва помогает — мне хочется уничтожить всё вокруг.
— Спасибо, Тонкс. — говорю я, еле сдерживаясь, чтобы не заорать — она-то в этом не виновата. — Спасибо. Ты настоящий друг.
— Не за что, Гарри. Ты приходи еще. Я постараюсь тебе помогать.
— Приду. Я пойду уже, у меня скоро Травология. Ты держись. Всё будет хорошо.
— Счастливо, Гарри. Иди, а то опоздаешь. — она уже грустно улыбается, и смотрит на меня глазами цвета жаркого летнего неба; с ней всё будет в порядке.
Глава 4.
Я с облегчением закрываю за собой дверь кабинета и дохожу до поворота твердым, быстрым шагом. А после я срываюсь на бег, от которого выбивает воздух из легких. К черту Травологию! К черту вообще всё! Я бегу пока не оказываюсь в галерее Глумливой Эльзы, здесь редко кто ходит и я позволяю себе сорваться. Я бью стены кулаками, ногами и едва ли не рычу от потрясающей ярости и собственного бессилия. Я даже не чувствую боли в руках. После пяти минут погрома я чувствую, что у меня нет даже сил стоять на ногах и сползаю на пол, прислоняясь спиной к холодной стенке. Плевать я хотел на всё.
— Мистер Поттер. — раздается тихий, шелковистый голос. О, Мерлин! В конце галереи, скрестив руки на груди и прислонившись к стене, стоит Снейп. Интересно, он давно здесь? Его-то сюда какая нелегкая принесла?! Перепалки с ним я сейчас просто не выдержу. Ну почему он вечно оказывается рядом, когда мне и так плохо?!
— Можно узнать почему Золотой Мальчик Гриффиндора не на уроке? — опять он язвит. Он что нормально разговаривать вообще не умеет? Я молчу. Снимите с меня баллы и исчезните побыстрей, профессор.
— Поттер, ты меня слышишь? — тон меняется с язвительного на спокойный и ровный. Я киваю.
— Тогда вставай и объясни, что на этот раз произошло.
Я опираюсь рукой об пол, чтобы встать и сдавленно шипю от боли. Салазар задери, что у меня с рукой?! Я встаю, стараясь не шевелить руками. А еще я и на ногах еле держусь и в глазах у меня всё как-то плывет.
— Что с рукой?
— Ничего, сэр.
— Упаси меня Мерлин от гриффиндорского героизма! Покажи руку. — не дожидаюсь он берет меня за запястье и внимательно осматривает кисть.
— Здесь больно? — он нажимает пальцами на костяшки.
— Нет.
— А здесь? — а что по тому с какой силой я пытался вырвать у него свою руку непонятно? Теперь еще и на запястье синяк будет от хватки Снейпа. — Кулак сжать можешь? А пальцами подвигать? Ясно. Поздравляю, Поттер у тебя перелом.
Угу, вот радости-то. Опять в Больничное крыло тащиться.
— Следуй за мной, Поттер. — сказал Снейп и полетел, ну то есть пошел конечно, в глубь галереи. Там вообще-то тупик, куда он собрался? Ага, остановился перед одной из стен, что-то прошептал и в стене открылся проем. Видимо даже Мародеры не знали все тайные ходы Хогвартса. А меня он подождать немного не хочет? Не все между прочим носятся по лестницам с такой скоростью.
— Поттер, шевелись быстрее, я не собираюсь на тебя весь день тратить.
— А куда мы идем, сэр?
— Что, раньше эта мысль не волновала? Сейчас увидишь.
Неужели ему так сложно просто ответить на вопрос? Эта лестница по-моему бесконечна. Ну и зачем он притащил меня в свой кабинет? Как-то сразу вспоминается второй курс и наше с Роном неудачное путешествие на Летающей Машине и то, как он на нас здесь орал и угрожал исключить. Ну и уроки Окклюменции, конечно. От этого воспоминания меня передергивает — так и вижу как Снейп снова направляет на меня палочку и кричит:
— Legillimens! — а потом раз за разом просматривает мои самые неприятные воспоминания. Мне совершенно неуютно здесь находиться.
— Поттер, долго вы собираетесь изображать статую?! Да сядьте уже и не мельтешите. — снова перешел на "вы", интересно почему? Он отходит к шкафу, а потом ставит на стол три разных пузырька с зельями и одну склянку видимо с мазью.
— Поттер, что у тебя со второй рукой? — в ответ я молча протягиваю ему руку — Понятно. Просто сильный ушиб. Выпей это. — он протягивает мне бутылочку со знакомым мне зельем. — Это обезболивающее. Пока втирай мазь в обе руки. Минут через пять надо будет выпить костерост.
Я начинаю размазывать светло-зеленую, приятно пахнущую мазь по правой руке. Ей вообще больно шевелить, тем более чем-то мазать, но от мази вроде боль становится меньше.
— Поттер, ты понимаешь различие между "намазывать" и "втирать"? Тебе надо не распределить мазь по поверхности руки, а втереть ее так, чтобы она впиталась, иначе эффективность снижается в несколько раз. — поучительно-раздраженным тоном говорит Снейп. Сам бы попробовал втирать мазь в сломанную руку. Между прочим мазь и так неплохо действует.
— Мерлин, это что так сложно сделать?! — восклицает он. А вот насчет "сам бы попробовал" это я зря, потому что Снейп хватает меня за руку и начинает втирать мазь в кисть. Я стискиваю зубы, чтобы ничего лишнего не сказать, а на глаза невольно навертываются слезы. Я смаргиваю влагу и натыкаюсь на изучающий взгляд Снейпа. Мерлин, теперь он на до мной издеваться будет,что я не в состоянии немного потерпеть боль!
— Поттер, — говорит он неожиданно спокойно и тихо, — потерпи немного, я скоро закончу. Это мазь от ушибов и если ее не применить, то действие костероста будет еще больней.
Он что меня успокаивает?! Похоже на то. Боль и в самом деле постепенно уходит и я вижу как прямо на глазах спадает опухоль.
— Теперь костерост. — указывает мне на бутылочку из темно-коричневого стекла. Отвратительно знакомый запах и вкус. Самое плохое, что боль от сращивания костей такая, что кажется, что их тебе ломают. С Crucio не сравнится конечно, но всё равно больно. Я прикусываю губу и чуть запрокидываю голову. Это же всего лишь обычная боль, почему я едва сдерживаюсь,чтобы не застонать, а в глазах появляется непрошенная влага?! Когда я прихожу в состояние воспринятия реальности оказывается, что Снейп втирает мне мазь во вторую руку. Он заканчивает и спрашивает:
— Ну, так что произошло, Поттер?
— Эээ... я неудачно упал на руки, сэр. Спасибо вам за помошь.
— Учитесь врать логично. Пригодится. Поттер, я выходил из галереи, когда вы туда внеслись. Может теперь объясните, что заставило вас кидаться на стены, будто раненный гиппогриф? — он усмехается, а я опускаю голову и чувствую как щеки опаляет румянец. Мерлин, ну почему он это видел? Почему именно он?! Кем он теперь меня считает? Неуравновешенным психом? Он и так считал меня импульсивным идиотом, не способным контролировать простейшие эмоции, после наших уроков окклюменции. Я молчу, просто не знаю что сказать.
— Поттер, вы дар речи потеряли? — хмыкает Снейп. Не потерял, но и сказать ничего не могу, равно как и не могу поднять на него взгляд.
— Поттер? — я ни за что не посмотрю на него. Я так и сижу, изучая взглядом пол, а Снейп почему-то тоже молчит. Тишина тяжелая и вязкая, так и давит на плечи.
— Так что всё-таки случилось? — в голосе ни насмешки, ни презрения. Он подцепляет меня пальцами за подбородок, заставляя поднять голову. — Ну? —
— Я просто... Просто очень злой был, ну и... В общем... — Ну, пожалуйста, ну пусть он забудет об этом!
— Я заметил, Поттер. А теперь хотел бы знать причины вашего... поведения. Предупреждая вашу очередную ложь — я уверен, что вы редко получаете переломы нападая на стены.
Черт, и что мне ему сказать?! Какую придумать ложь, чтобы он в нее поверил?! Ну, не правду же ему говорить?
— Поттер, я жду.
А может в первый раз за пять лет доверится ему? В конце концов, он помог мне в начале сентября и по-прежнему помогает, давая мне снотворное и болеутоляющее зелье. И сейчас он не отправил меня в Больничное крыло объясняться с мадам Помфри, а сам меня вылечил. Но с другой стороны — он ненавидит меня с моего первого курса и наверняка будет рад сделать мне очередную гадость и рассказать о моем разговоре с Тонкс Дамблдору. Он меня ненавидит... Всё это время ненавидел. Ненавидел ли? Спасая меня на первом курсе на квиддичном матче, защищая от неконтролирующего себя Люпина в полнолуние, не давая Амбридж напоить меня Веритасерумом... Странная такая ненависть... Может быть и можно ему довериться, но если я всё же ошибаюсь, то я очень серьезно подставлю Тонкс. И что тогда делать? Во-первых я точно не буду говорить о том, что это мне сказала Тонкс, ну а во-вторых если что есть Obliviate.
— Я... Профессор, вы можете пообещать что никому об этом не расскажете? — он удивлен, пусть и не показывает этого. Он не ожидал что я скажу такое, что я попрошу его сохранить мою тайну.
— А не многого ли вы хотите, Поттер?
— Не много, сэр. Всего лишь прошу сохранить то, что я вам скажу в тайне. — он никогда на моей памяти не нарушал данного слова, и видимо слово Снейпа дорогого стоит. Он стоит и рассматривает меня, словно бы пытаясь понять стоит ли мне верить.
— Хорошо, Поттер, так и быть об этом разговоре никто не узнает. — говорит Снейп, недовольно скривившись. Я на всякий случай нащупываю палочку в кармане, слово, конечно, словом, но вовремя брошенное Obliviate всё-таки надежней. — Ну, я вас внимательно слушаю. —
— Хорошо. Видите ли, сэр, я случайно узнал, что профессор Дамблдор приказал Тонкс следить за мной...
— И это, конечно, вывело из себя нашего Золотого Мальчика?
— Не только это, профессор. Хотя меня откровенно говоря достало, что за мной следят, когда мне ничего не угрожает, а в самые опасные моменты я всегда остаюсь один. Еще я знаю, что Тонкс приказали настроить меня против слизеринцев. Этого вам достаточно? — я пытаюсь усмехнуться, хотя меня чуть ли не трясет, когда я вспоминаю о разговоре с Тонкс. А если еще вспомнить ссору с Роном и Гермионой, и то, что она или Невилл доложили о моих видениях Дамблдору... Мне этого достаточно, чтобы задуматься стоит ли доверять моим друзьям. О доверии к директору я уже не вспоминаю. Я слишком много понял этим летом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
