Ну не козел?
— Кудряшка!
Я тряхнула головой.
— Короче. Экзамены я собираюсь сдавать самостоятельно. И учиться — тоже. Полезешь — считай, что я на тебя смертельно обиделась. Тебе это нужно в преддверии высочайшего визита?
Вампир покачал головой.
— Заинька моя, ну какое тебе дело до всех этих человеческих глупостей? Диплом, аттестат, что там у вас сейчас? Какая разница? Ты пойми — никого из твоих преподавателей не станет — и косточки их истлеют, а ты все равно — будешь. Только диплом предъявить не сможешь, потому что там будет указана настоящая дата твоего рождения.
— Зато знания при мне останутся.
— Да зачем они тебе нужны? Глупости все это! Я вот живу, не зная, сколько позвонков у жирафа — и...
— Хвастаюсь своей безграмотностью, — огрызнулась я. — пойми, ты, жертва стоматолога, я — человек. И сколько мне положено, проживу человеком. Глядишь, еще и доктором наук стану. Диссертацию защищу по летучим мышкам и наглым крыскам. И уж точно не стану приносить всю свою жизнь в жертву твоей. И жить только твоими интересами я не собираюсь! Я — личность и индивидуальность и без твоего соизволения. И, честно говоря, буду счастлива, если ты куда-нибудь денешься из моей жизни!
— а вот на это не рассчитывай.
Вампир, только что стоявший в паре метров от меня, каким-то образом оказался совсем рядом. На плечи легли тяжелые теплые ладони, скользнули вниз, по рукам, сжались, несильно, но властно, притянули меня к крепкому мужскому телу. Я не стала сопротивляться. Вырываться? Еще чего!
Только попробовала попасть каблуком по голени вампиру.
Увернулся.
— Ну что за детские выходки, пушистик? — защекотал ухо тихий шепот. Я невольно задрожала. Ничего личного, просто Мечислав на всех так действует. Даже когда я знаю, что это исключительно вампирская магия, мне хочется не выдираться, а развернуться в его руках, обнять за шею — и целовать алые губы, насколько у нас обоих хватит дыхания. Пока не закружится голова, а мир не приобретет совершенно понятные очертания. В которых я и он...
Стоять!!!
— Пусти, сволочь, — прошипела я. — покалечу!!!
Ответом мне был тихий смех, пробежавший по моей коже, как метелочка из перьев. Руки прижали меня еще сильнее.
— Хотел бы я на это поглядеть. Как ты меня покалечишь. У тебя ведь рука не поднимется — из-за красоты. Ты художница — и будешь обостренно ее чувствовать. Всю оставшуюся жизнь. А покалечить меня — это все равно, что порвать полотно да Винчи. Ты никогда на такое не пойдешь.
— От скромности ты не умрешь...
Одна рука вампира совершенно провокационно переместилась мне на талию, вторая гладила шею. Чуть-чуть, едва касаясь кончиками пальцев, так, что я и сама не знала, чего мне хочется больше — вывернуться из-под наглой руки — или наоборот, прижаться еще сильнее...
Но нельзя. Просто — нельзя.
Если я поддамся Мечиславу, все будет намного хуже.
Не потому, что это соревнование — кто кого перетянет.
Не потому, что спать с кем-то без любви — это... суррогат. Вроде кофе из цикория. Пить можно, но противно. И разница ясна сразу.
А потому что для вампира это еще одна плетка. Мечислав действует на всех, как мощный наркотик. Из тех, которые рекомендуют для "страстной бурной ночи". И я — стоит мне один раз поддаться, как будет и еще один раз. И еще. Но для него это — математика. Голый расчет. Он-то будет ложиться со мной (или с любой другой женщиной — на его выбор) в постель с холодной головой. Это я буду сходить с ума и требовать дозу. Еще и еще. Чем дальше, тем чаще. А он будет использовать свою сексуальность и наши отношения для моего контроля.
Спокойно и жестко. Прыгнула через обруч, детка? На, возьми конфетку.
И никак иначе. За семьсот лет у него было много шансов научиться.
У меня шансов не будет.
— Пусти!!! Немедленно!!!
Я рванулась, что было сил — и оказалась на свободе. Мечислав взирал на меня с грустной укоризной. Все тело словно кололо иголочками. А внизу живота — особенно. Мне хотелось... так, не думать! А дома сделать сто... двести отжиманий!!! Пятьсот!!!
— Пушистик, сколько ты будешь отказывать и мне и себе в том, что необходимо нам обоим?
— Как-нибудь переживу и без постели с вампиром-нимфоманом, — окрысилась я. — Неужели так трудно относиться ко мне как к человеку!? А не как к резиновой кукле из секс-шопа!?
— Кукла хотя бы не сопротивляется, — огрызнулся вампир.
Я поискала глазами подходящую вазу. Согласна даже на...
— Не надо разносить мой кабинет, — вампир поднял руки вверх словно показывая, что сдается на милость победителя. И даже это движение вышло провокационным. Вот он, я, повелительница. Что ты хочешь со мной сделать!?
Хотела бы я многое. Но боюсь, что вампир отнесется к моим идеям без понимания. А как бы ему пошли кляп и железная маска! А лучше — бинты, саркофаг и пирамида сверху! Для такого дела можно и Хеопса выселить!
Я вдохнула и выдохнула. Так, провентилировать легкие. Пусть кровь несет кислород к мозгу. Мозги мне нужны — незамутненные.
— Мечислав, хватит проверять меня на вшивость. Ты мне не нужен. Это я тебе нужна. И если хочешь, чтобы у нас был какой-нибудь контакт, изволь не тащить меня в постель каждый второй раз.
Вампир взирал на меня абсолютно невинными глазами.
— Но что я могу с собой поделать? Я всего лишь мужчина! И ты для меня постоянное искушение. Ты настолько красива и очаровательна, у тебя такая восхитительная кожа, такие потрясающие глубокие глаза...
— а еще зубы и уши. Исключительно очаровательные в любую погоду, — съехидничала я.
— Да. И про твои ушки я многое могу сказать...
— пока они не повяли? Хватит мне лапшу вешать... на уши!
Я невольно фыркнула. Вампир, поняв, что гроза прошла стороной, выглядел довольным, как кот, слопавший сметану и не получивший тапкой по лбу.
— Ладно. Хватит этой чуши. Зачем ты меня сегодня вызвал? Кровью я делилась только позавчера. Что опять случилось?
Вампир мгновенно преобразился.
— Первое. Звонил твой друг Рауль. Он просил называть его Петром. Его признали на Совете ронином. И как свободный вампир он просил у меня разрешения поселиться в нашем городе. Я согласился при условии, что он поможет тебе в работе над амулетом для оборотних. Ты им не акушерка. Вполне будет достаточно, если ты разработаешь амулеты, и будешь заряжать их вместе с Петром. Скажем, раз в две недели. Или раз в месяц.
— Лучше, если у меня получится заряжать их самостоятельно. Или вместе с любым вампиром.
— или просто — у любого вампира?
Я пожала плечами. Второй раз, закрывая Насте, возможность превращения, я заметила кое-что, о чем не стала тогда говорить Мечиславу. Сейчас, пожалуй, можно было.
— Дело в том, что магия оборотней — это магия жизни, леса, вольного ветра, если хотите... А магия вампиров — это смерть. Искренне сомневаюсь, что смерть можно поставить плотиной на пути жизни. Сметет и не заметит.
— Вампиры сильнее оборотней, — нахмурился Мечислав.
— Безусловно. В своей сфере. Сравнивать ужа и ежа — нелепо. И тем более нелепо сравнивать их способности.
— Тогда при изготовке амулета нужны только твои способности?
— Нет. У меня не хватит ни ума, ни сил. Тут обязательно нужна вампирская помощь.
— а как же скрещивание ужа и ежа? — припомнил мне вампир. Но если он надеялся меня смутить такой мелочью... Ха!
— получается вполне приличная ехидна.
— и ее впечатляющий экземпляр я вижу перед собой, — не удержался вампир.
Я ухмыльнулась и склонила голову в поклоне.
— Завидуй молча.
Вампир ответил аналогичной ухмылкой. Да, когда он прекращает строить из себя рокового соблазнителя, становится похож на человека. Жаль, что он всегда не может быть таким. Или нет. Не жаль. Был бы он более человечным — и мне станет намного труднее противостоять ему. А надо. Не хочу быть собачкой в секс-ошейнике. Не хочу.
— Так зачем тебе нужен Петр?
— Я сама пока почти ничего не знаю. И не умею. А из всех вампирских сил его — самая живая. Останься он в свое время живым — и без проклятия — стал бы потрясающим... хотя нет. Не стал бы. Не те времена, чтобы восхищаться дедушкой Дуровым. Но его дар — это понимать любых животных. И даже не приказывать, нет. Это ты можешь приказать тиграм — и они исполнят приказ. А ему стоит только попросить. Неважно — разумное или неразумное животное. Оборотня — или самую обыкновенную змею. Это его дар.
— Это природа его силы?
— Да. Можно и так сказать.
— а можно сказать и по-другому?
— А еще он может направлять, поддерживать... мне нужен его опыт и его сила, чтобы держать свою под контролем. И какие-нибудь заготовки для амулетов.
— Золото?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Возможно, что-то из природных камней. Мы с Питером обсудим. Просто так или в серебряной оправе.
— Серебро неприятно и нам и оборотням.
— Но это не делает его хуже. Заодно не забудут, что амулет надо носить. Когда приезжает... Петр?
— Вместе с Альфонсо да Силва. Как только тот, так сразу и этот.
— Очень мило с их стороны.
— Юля, ты сама знаешь, что нам сложно передвигаться по стране. Когда примерно половину суток с тобой можно хоть что сделать. Убить, выкинуть на солнце, сжечь на костре...
— Даниэль вполне прилично действовал под солнцем. Да и ты.
— Во-первых, зимой, когда оно неактивное. Во-вторых, у Даниэля это было его свойство — действовать днем. Даже как вампир, он прежде всего оставался художником. И не мог ограничиться только ночной стороной мира. Я подозреваю, что он был настолько слаб в других областях именно из-за своего таланта. Но оставим эту тему. Хорошо? Мне, например, было намного труднее. Если бы не наша связь, не полученная от тебя сила...
— Оставим эту тему, — согласилась я.
Даниэль умер. А я вот жива. Зачем? Даже Клара не стала колебаться, когда пришла пора делать выбор. Она пыталась унести меня с собой, но к своему Диего ушла. В надежде когда-нибудь родиться — вновь и встретиться. А я... я даже и этого не могу. Пытаюсь хотя бы увидеть любимого человека, позвать его, но все, все бесполезно. Не докричаться. Либо он ушел слишком далеко, либо его больше нет.
И от этого еще больнее.
— Я вызвал тебя еще по одной причине. К нам прибыл очередной кандидат на роль Князя Тулы.
— Опять?
За последний месяц нас посетило уже три вампира. Всех их объединял возраст — ни одного младше тысячи лет — и сволочизм — если бы любого из них укусила собака — бедное животное тут же издохло бы. Даже если бы это была собака Баскервилей. К 'милому' характеру прилагалось так же высокомерие и заискивание. Потрясающая смесь. Когда на тебя глядят, как на блоху и при этом цедят сквозь зубы '... не могли бы вы сказать своему хозяину, что я буду ему очень признателен...'
Мечислав забраковал всех троих.
Я тоже. Мне такая сволочь в соседях не нужна и с доплатой. Между нами, я надеялась спихнуть это дело на Совет. Но Мечислав уперся всеми конечностями. Ну, как же, сосед может быть и союзником. А кого нам подберет Совет — неизвестно.
— снова, — вздохнул Мечислав.
— что, такая прелесть?
— Рудольфо Агвилар.
Мечислав произнес это с таким видом, словно... 'Адольф Гитлер' или 'Августо Пиночет'. Я тут же потребовала подробных разъяснений.
— И чего от него ожидать?
Вампир поглядел на меня с удивлением, потом вспомнил, что я — всего полгода как общаюсь с особо клыкастыми и кивнул.
— Если вкратце — проблем. Заносчивая самодовольная сволочь. Вот он кто. Силен, как черт. Но доверять ему — лучше спать с коброй на груди. Змеюка — такая милая рядом с ним, что просто расцеловать хочется.
— Его?
— Кобру, — огрызнулся вампир, расхаживая по комнате. — Если Рудольфо говорит, что на улице дождь — обязательно выгляни в окно. Вероятно, там уже три недели как засуха и пожар.
— а сила у него есть.
— Больше, чем у любого из тех троих.
— тьфу.
Проблема.
— Что ты предлагаешь?
— у тебя прекрасно получалось разыгрывать идиотку с Иваном Тульским. Да и с Рамиресом. Не хочешь сыграть еще раз?
Интересно, это комплимент — или хамство? А, почему бы и не сыграть. Только вот... Я кивнула головой.
— Сыграть — несложно. Но что это нам даст? Все равно таким дешевле дать, чем объяснить. Или у тебя есть другой вариант на это место?
— У меня — нету. Но Борис звонил из Тулы.
— Как у него дела? Ты ему передал от меня приветы и поцелуи?
— Да. Передал. А теперь послушай. Мне надо потянуть время с Рудольфо. Борис упоминал, что нашел кого-то на это место. И должен приехать дня через три — четыре.
— Ага. А одновременно приезжает Альфонсо да Силва. Рудольфо жалуется ему — и мы огребаем проблем?
— Проблемы мы огребаем, если я откажу Рудольфо и не представлю лучшего кандидата. Тогда Рудольфо жалуется Альфонсо, тот отрывает мне голову — все весело и интересно. А если Рудольфо пока даже не успевает мне изложить свое дело, я могу сначала представить Альфонсо своего кандидата — и получить одобрение раньше, чем Рудольфо доберется до члена Совета.
— Хм-м. И что ты предлагаешь?
— Сегодняшний разговор ты нам должна сорвать. Хоть догола разденься, но...
— Размечтался.
— Мне даже и помечтать нельзя?
Мечислав послал мне нежную улыбку.
— Пушистик, я тебя обожаю. Мы можем ругаться сколько угодно, но когда нам грозит опасность извне, ты мгновенно забываешь все свои принципы и обиды. И готова сделать все, чтобы защитить своих людей или свою территорию.
— Это самое мое ценное качество.
— А твое потрясающее обаяние?
Я захлопала глазами.
— Славочка, ты мне так нахально льстишь! Я про-осто не могу... ой! А что, собственно, я не могу?
— вот так и продолжай — кивнул вампир. — Сейчас я попрошу доставить тебе подходящий костюм. И навестим нашего гостя.
— Ой! А я сегодня даже не накрашена! Какой кошмар!
Мечислав поморщился от моего взвизга, но вышибать меня из роли не стал.
— я могу лично поработать твоим визажистом, кудряшка.
— И маникюршей — тоже? Хи-хи...
Смешок вышел особенно противным. Вампир поморщился и поднял трубку телефона.
— Таня? Лиза? Попроси Татьяну зайти ко мне с костюмом для Юлии. И пусть захватит какую-нибудь косметику.
Косметика лишней не будет. Особенно если учесть, что я приехала растрепой. Ну, не особенно, но синие джинсы и красная майка с короткими рукавами и вырезом, который не открывает даже ключиц — не тот стиль, который нужен для высочайшего визита. И волосы собранные в конский хвост хорошо бы распустить. И глаза подкрасить. А то мне летом капитально лень краситься. Прыщи нажить очень не хочется.
Почему прыщи?
А потому. Вот вскочил у девушки на лице прыщ. Она его тут же выдавила — или просто замазала кремом, сверху тоном, да еще и пудрой присыпала. Конечно, кислород к коже не поступает — и вместо обычного прыщика, который прошел бы сам, прижги его изначально одеколоном, мы получаем натуральную язвочку. И некрасивый след на лице. А летом это еще усугубляется пылью и потом.
