Эра Водолея

Антон умолк и Ксиана, которая подготовилась к более долгому рассказу, с удивлением спросила:

— И это всё, Антик?

— А тебе что, мало того, что ты узнала правду об этолийцах и вестонийцах? — с усмешкой спросил фишмен — Ну, тогда я не знаю, чем тебя вообще можно удивить.

Девушка насмешливо сказала в ответ:

— О том, что вестонийцы редкостные хитрецы, пройдохи и жулики, хотя они выглядят такими величественными, я и без тебя знаю, Кракен. Поверь, на других планетах я встречалась с ними очень часто. Мне доводилось бывать в их отчем мире, причем я тогда была уже вполне взрослым человеком, чтобы понять многие вещи. Когда мне ещё не было восемнадцати лет, наш "Пытливый" встал на капремонт в доке главной комоверфи Вестонии. Так что я имела возможность целых восемь месяцев учиться в их университете. Вот там-то я и убедилась, что вестонийцы никогда не открывают нам, землянам, всей информации и очень не любят, когда кто-либо начинает её из них буквально выколачивать. Как та это и сам не раз видел, иногда я умудряюсь доводить этих величественных, но всё же скорее просто надменных, типов до форменной истерики. Ну, не любят они давать исчерпывающие ответы на интересующие меня вопросы. Кстати, Кракен, ты ведь ведёшь себя со всеми наземниками так, словно ты потомственный вестонийец, а не фишмен. Ты ведь тоже многого не договариваешь и из тебя иной раз слова не вытащишь.

Поцеловав девушку в кончик очаровательного курносого носа, Антон ответил:

— Ты совершенно права, Кси. Нам, глубоководным акулам, есть что скрывать и от наземников, и от внеземных учителей, но теперь я готов рассказать тебе всё и о себе, и о своём подводном народе. Поверь, ни о чём подобном ты ещё не слышала.

Ксиана улыбнулась в ответ и сказала насмешливым тоном:

— Ну, поскольку я не собираюсь отказываться от такого роскошного бриллианта, который стоит уйму денег, значит, имею на это полное право, как твоя невеста. Итак, Кракен, давай, рассказывай, почему ты поступил в Косметичку? Ты же сразу на редкость высокомерным тоном завил, что космос тебя не интересует ни вообще, ни в частности, и что ты вернёшься в свой океан, чтобы он высох.

— Всё очень просто, Кси, — слегка улыбаясь, ответил Антон — мы, глубоководники, отличаемся от всех остальных фишменов точно так же, как они от наземников и потому живём совершенно иначе. Мы считаем себя главными защитниками Земли, её надеждой и опорой, но вынуждены помалкивать потому, что Этолия установила над нами свой дружественный патерналистский протекторат. Поэтому и этолийцы также являются предметом нашей заботы и военной защиты...

Договорить фишмен не успел, так как лицо спейсвумми окаменело, и она спросила его напряженным голосом:

— Кракен, что тебе известно о внешней угрозе из глубин космоса?

Отрицательно помотав головой, глубоководник со вздохом ответил по слогам:

— Ни-че-го, Кси. На этот счёт у нас имеются одни только наблюдения и подозрения. Причём очень давние. Этолийцы, которых на Земле и сейчас очень много, и не они одни, явно, чего-то опасаются, да, и наши общие учителя тоже, иначе с чего это вдруг, они строили бы космические корабли с такими мощными корпусами и оснащали их ещё более мощной силовой защитой? Вдобавок к этому, даже каботажные малые космические корабли космошахтеров, которые относят к классу космических корветов, имеют мощные импульсные орудия. Более того, на борту каждой такого боевого корабля, который имеет к тому же холодный трюм на сорок пять тысяч кубометров, обязательно должен находиться отряд комической пехоты численностью не менее роты. Вооружение у них также весьма мощное, тяжелые импульсные карабины, способные насквозь прожечь боескафандр, а все стальные переборки толщиной в пять сантиметров, имеют с двух сторон ещё и керамитовую защиту от импульсовиков. В общем, братва, в случае чего, стреляй во всё, что шевелится, от пояса очередями. Кси, я ведь военный, боевой пловец, и даже офицер в чине кавторанга. Это тебе за самые высокие показатели в учёбе, считай, уже присвоили звание кап три, а я, по идее, должен получить погоны каперанга, но буду рад и погонам капитан-лейтенанта потому, что уступаю тебе в оценках, хотя, конечно, не по самым главным предметам. Понимаешь, Кси, я потомственный военный и стремлюсь во всём походить на своего далёкого предка, который всё же успел дослужиться до звания адмирала флота и в таком звании заканчивал строительство Аквалимы на дне глубоководного желоба. Меня не устраивают объяснения вестонийцев. Они, якобы, в древности, как и мы, были очень воинственным народом, и потому считают, что, не смотря на то, что в Вестонийском Звёздном Союзе царит мир, космофлот каждого независимого мира должен не просто иметь военную составляющую, а быть разделён на сугубо военные и полувоенные космические корабли. Они просто не хотят нас пугать, но, глядя на выправку этолийских комолётчиков и гражданских специалистов, я могу ответственно сказать, что все они отличные солдаты, которые прибыли на Землю, чтобы защищать нас. Правда, нам, глубоководникам, они уступают по всем параметрам.

Девушка покрутила головой и тихо спросила:

— Парень, уж, не набиваешь ли ты себе цену? Что-то я не заметила на занятиях по военной подготовке, чтобы ты так уж сильно превосходил по физическим данным хорошо тренированных наземников, не говоря уже, про обычных фишменов. Всё, чем ты смог меня удивить, это твоя необычайная выносливость.

— Да, это было для меня самое трудное, Кси, — с улыбкой ответил Антон, — учитывая, что я физически сильнее любого наземника моего роста, минимум в десять раз. Ты ведь тоже сильнее обычной девушки раза в три и это всё потому, что твои далёкие предки были фишменами, ставшими спейсменами. Обычные фишмены, живущие на отмелях, которые никогда не погружаются глубже ста пятидесяти метров, обладают точно такой же физической силой, но мне всё же почему-то кажется, что твои мускулы имеют несколько более высокий коэффициент силы, что-то ближе к пяти. Я прав, Кси?

Девушка широко заулыбалась:

— Ты меня поймал, Антик. Да, это так, но только потому, что наш "Пытливый" довольно шустрый кораблик, летающий со скоростью в двести пятьдесят световых лет в сутки. Вот поэтому я с детства росла в условиях повышенной силы тяжести. Иногда это было восемь джи, но редко. Обычно два, три джи, но я в состоянии выдержать все двенадцать джи и при этом пилотировать корабль.

Антон не выдержал и похвастался:

— А я на семнадцати джи способен двигаться и даже стрелять из имульсовика. Правда, в центрифуге особенно не порезвишься. А теперь послушай, в чём заключается смысл задания моего командования. Поскольку только я прошел все тесты на темпы обучаемости, а учеба мне с детства давалась очень легко без каких-либо препаратов, но при этом мечтал стать только исследователем океана, наше военно-морское командование поставило передо мной следующую задачу, пройти за четыре года полный курс обучения в Косметичке. После этого я должен на два года стать интеллектуальным донором для наших специалистов в области гипнопедического обучения. До поступления в Косметичку, меня целый год продержали в качестве подопытного животного в нашем подводном центре гипнопедии, так что теперь тамошние профессора легко выкачают из меня все знания.

— Которым будет грош цена, Кракен, — мрачным тоном сказала Ксиана, — так как гипнопедия хороша только тогда, когда она подкреплена ежедневными практическими занятиями. Ну, а какими будут твои дальнейшие действия после того, как мы поженимся? Я так понимаю, что вместо лётной командирской практики ты намерен отправиться в Аквалиму, парень? Что же, это вполне допустимо. Два года не такой уж и большой срок. Особенно если учесть, что нам предстоит прожить вместе не менее двухсот пятидесяти, а то и всех трёхсот лет. Ничего, маленькая разлука нам не повредит.

— Слушаюсь, мой командир, — шутливо сказал Антон, — ты ведь возьмёшь меня в свой экипаж главным навигатором? Но сначала ты должна мне рассказать о космическом корабле твоего детства. Это же твой родной дом, не так ли? Наверное, тебе есть чем похвастаться.

Ксиана улыбнулась и ответила, пожав плечами:

— Антон, вообще-то, "Пытливый" далеко не самый современный корабль. Это крейсер типа "Пилигрим", разумеется, по земной классификации, который был когда-то патрульным кораблём этолийского военного космофлота. В разные годы Этолия передала Земле двенадцать таких кораблей после их реконструкции и модернизации. Так они стали исследовательскими крейсерами земного космофлота, причём не военного, а полувоенного, как ты правильно сказал. "Пытливый" уже довольно старая, но на редкость крепкая космическая посудина, изготовленная из отличной легированной стали. Его наружная обшивка имеет толщину сто семьдесят пять сантиметров. Длина нашего "Пытика" восемьсот двадцать метров, ширина четыреста восемьдесят, а высота, без учёта двух башен, триста семьдесят пять.

Спейсвумми мечтательно заулыбалась и на секунду умолкла, отчего Антон задумчивым голосом признался:

— Вот как, а я даже и не знал, что у нас в космофлоте есть исследовательские крейсера.

Улыбнувшись, Ксиана продолжила:

— Я родилась на борту "Пытика", когда тот шел к Ксиане и потому ма и па дали мне такое имя. Главная особенность нашего корабля заключается в том, что он способен принять в свой ангар десять малых исследовательских кораблей, а потому на нём не так уж и много свободного места, но и нет тесноты для пяти с половиной тысяч членов нашей маленькой космической коммуны. Мой па капитан "Пытливого", а до того на капитанском мостике стоял наш дед, который сейчас шеф-капитан. Он стал им, оттеснив прадеда, который в этом году спишется на Землю. Космические исследовательские крейсера очень редко прилетают на Землю, ведь они проводят исследования звёздных систем по заказу Вестонии, а это очень выгодный для нашей планеты бизнес. Правда, дальше этой планеты мы не летали и работали не на саму Вестонию, а на другие миры. Так что, Антон, мы, глубокие комолётчики, тоже живём не ради своего собственного удовольствия, а ведём большую и очень важную работу. Пусть она не приносит пользу Земле прямо, косвенный эффект весьма велик, ведь хотя, по большому счёту, деньги на планетах Союза почти не в ходу, каждый труд всегда оплачивается по справедливости. Так что я, по земным меркам, очень богата, но не потому, что трудилась с детства, а потому, что богата моя семья. На "Пытике" я росла вместе с другими детьми, училась в корабельной школе и уже с десяти лет заступала на вахту и несла её целых три часа. Впрочем, это тоже была скорее игра, нежели настоящая вахта, ведь мне вменялось в обязанность вовремя завопить: — "Ма, желтый кружочек начал мигать!" Моя ма несла вахту в реакторном отсеке, а на его пульте управления вечно мигали кружочки и квадратики, о назначение которых я узнала уже через пару месяцев. Тот желтый кружочек означал, что давление гелия в топливной системе скоро начнет снижаться и электроника включит насосы. Когда пришло моё время отправляться на Землю, чтобы поступить в Косметичку, на нашем корабле осталось девятьсот тридцать семь детей разного возраста, от грудничков, до парней и девчонок восемнадцати лет. Мне первой исполнилось девятнадцать. За эти восемь лет, что я провела на Земле, ко мне присоединилось тридцать семь моих подруг и друзей детства. Они все точно такие же потомственные спейсмены и либо вернуться на "Пытливого", либо отправятся на другие корабли, ведь каждый из крейсеров может принять на борт до восьми тысяч человек и даже больше. Так что на сегодняшний день таких людей, как я, потомственных спейсменов, в космосе летает тридцать девять миллионов семьсот сорок три тысячи человек. Это только потому, что у нас нет больших космических кораблей, и хотя Земля уже очень сильно перенаселена, для нас не нашлось ещё ни одной планеты, годной для колонизации. А вот это потому, что мы не ведём настоящей дальней разведки.

— Не ведём же мы её потому, что вестонийцы слишком долго относятся к нам, как к малым детям. — проворчал Антон — они считают, что мы практически не изменились за все те годы, что они нас обучают. Их науку, видите ли, мы в большинстве своём освоили весьма неплохо, хотя, конечно, ещё не сравнились с этолийцами, но вот своих привычек менять не хотим, и вот тут они точно заблуждаются. Даже не знаю, что откроет им глаза на то, что земляне тридцать пятого века, это совсем не такие люди, которые жили в двадцать первом веке, но может быть они и правы. Ведь если честно, то мы, глубоководники, живем по заветам боевых пловцов России, к которым добровольно присоединились морские котики Америки, а также водолазы и ныряльщики из многих других стран, которые прошли через генетическую модификацию, а не стали двоякодышащими людьми благодаря мутациям. Между прочим, Кси, если ты хорошенько покопаешься в своей родословной, то вскоре выяснишь, что твои корни произрастают из Севастополя, Североморска, Балтийска или Владивостока и это потому вы так преданы нашей общей Родине, Земле.

Ксиана не ответила, а лишь улыбнулась. Девушка задумалась и, прикрыв глаза, несколько минут молчала, прежде чем широко улыбнуться и сказать:

— Антон, мы разлучимся после свадьбы на два года, если не переиграем ситуацию так, что вы, глубоководники, наконец, получите то, о чём больше всего мечтаете, но ты об этом даже не заикнулся.

Боевой пловец вздохнул и печальным голосом заметил:

— Увы, Кси, но это не в твоей компетенции.

— Это мы ещё посмотрим, Антон, что в моей компетенции, а что нет, — насмешливым голосом ответила спесвумми и приказала, — а теперь быстро снимай с себя комбец, боевой пловец, и начинай нежно раздевать меня. Хватит на сегодня болтовни.

Глава 2

Два серьёзных разговора после помолвки

Ровно в половине второго, в большой парадной кают-компании Высшей Космической Академии Земли состоялась помолвка Мачты и Кракена, Ксианы Громовой и Антона Воронова. В зале перед парадной кают-компанией, было черным-черно от парадных мундиров курсантов и тех преподавателей, которые в это воскресенье не покинули Новую Лиму, и ещё от чёрных мундиров родных и друзей Антона. Ксиана вошла в огромный зал первой и встала посередине. Глаза её сияли, а на губах играла счастливая улыбка. Через минуту к ней подошел Антон, опустился на одно колено и попросил стать его женой, поклявшись, что будет членом её экипажа до последнего вздоха. Девушка кивнула, и он надел ей на палец кольцо с голубым бриллиантом. На них смотрел с трёхмерного экрана весь экипаж "Пытливого", а вместе с ними счастливые ма и па невесты.

Первыми их поздравили родители Антона, которые уже были хорошо знакомы с Ксианой. Затем парень и девушка, Вероника и Андрей, вместе с которыми она росла. Затем к ним подошел начальник генерального штаба военного космофлота, спейс-адмирал Влад Стан Берег. Так, благодаря влиянию вестонийцев, на Земле стали сокращать свои имена те, кто с ними часто общался по долгу службы. И именно так его и представила Антону Ксиана. В Аквалиме его все звали бы Владимиром Станиславович Береговым. Вот тут-то жених и узнал, что он родной дядя его невесты по материнской линии. После поздравлений, а на помолвку было приглашено, свыше шестисот человек, этолийцев и даже вестонийцев, Хироми Миядзаки, одетый в белоснежный мундир, открыл огромные двустворчатые двери морёного дуба, и пригласил всех к огромному столу.