| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вышли на том же месте. Водитель при расставании уважительно пожал мне руку. "А я и не видел, где он был, когда пел. Достались ли ему шашлыки?" — меня вдруг нервно пробило на хи-хи.
На скамейке возле барака вижу почти всю нашу компанию. "Чего это все собрались? Неужели из-за меня? Надо отметить удачную сделку и ребят как-то успокоить. Правду говорить не желательно", — удивляюсь и решаю.
Отступление. Блатные.
А в это время в беседке продолжилась беседа по возвращению хозяина.
Володя Прокофьев по кличке Мешок действительно являлся теневым хозяином города. По молодости, сделав несколько ходок на зону, решил остепениться и осел в этом тихом городке. Купил хату, завел подругу. Принял предложение братвы и стал "смотрящим" в этом районном центре. Уже несколько лет он успешно негласно "держал" город. Соседи и даже большинство из братвы не знали о роли тихого инвалида в криминальной жизни города. Пришлось подсуетиться, немало отстегнуть, куда и кому надо и оформить инвалидность. Информация обо всем, что творится в городе, вплоть до решений в исполкоме, райкомах и всех планах руководства города (тем более в милиции), всех преступлениях стекалась в этот неприметный дом, за высоким забором в тихом переулке к Мешку. Мешок не афишировал свою власть и свои возможности. Общался только со своими информаторами и Фиксатым (присутствовал на сегодняшней встрече от городской братвы). Фикса занимался силовой поддержкой и прикрытием криминальной деятельности в городе и районе. У него была группа тщательно отобранных "торпед", готовых выполнить любое поручение. Тандем Мешка с Фиксатым сложился довольно прочным, так как каждый был доволен своей ролью. Фиксатого не устраивала тихая жизнь из-за некоторой авантюрности характера. Ему нравилось рисковать, льстило неприкрытое уважение при его появлении в общественных местах. Нравилась бессильная злоба "правильных" ментов, так как голова у Фиксатого "варила" и повода для привлечения его к ответственности местным правоохранителям он не давал.
Мешок, узнав, что его проездом собирается навестить сам Гвидон, передал сообщение о намечающейся важной "стрелке" Фиксатому. Отправил от греха из дома свою подругу. Не приветствуется на важных встречах присутствие посторонних, да и тесные, постоянные отношения с женщинами не "по понятиям". Он чувствовал себя спокойно — косяков за ним не было и "предъявлять" ему за что. До него дошли слухи о предстоящей "сходке" в области воров. "Наверное, поездка Гвидона в отдаленный от центра район области связана со "сходкой", — предположил.
Мешок с Фиксатым оговорили между собой сумму, передаваемую в "общак" сегодня, раз уж так сложилось. Сами разожгли мангал, замариновали мясо и Мешок собственноручно "накрыл поляну" к оговоренному часу. Гвидон прибыл с казначеем, которому между делом был вручен взнос для общака. Тщательно пересчитав деньги, тот кивнул Гвидону. Задумчиво покуривая "Мальборо" тот начал:
— Я доволен вами. В районе правильно поставили дело, не то, что в некоторых..., — задумался.
Мешок слышал о проблемах воровской масти в более дальнем районном городке, который располагался на берегу водохранилища республиканского значения, связанными с рыбными промыслами. Рыбная мафия обурела, почувствовав свою силу, и перестала считаться с воровскими интересами. Наивные и жадные. "Гвидон их обломает", — удовлетворенно промелькнула мысль.
Пересказав гостям все местные новости и решив ряд вопросов, хозяева замолчали и уставились на задумчивого хозяина области. Мешок, вспомнив об интересе Гвидона к искусству, решил позабавить слухом о появившемся в городе гитаристе, сочиняющем якобы отличные песни. Информатор просто слюной захлебывался от восторга. Во взгляде Гвидона появился интерес. Переглянувшись с казначеем, неожиданно Гвидон попросил показать ему пацана и подготовить инструмент на всякий случай. Мешок прошел в дом и сделал по телефону несколько звонков. Вернувшись, сообщил, где будет ждать его шестерка, который поможет выйти на районного "авторитета", а тот найдет и привезет пацана. Гвидон кивнул присутствующему водителю и через час перед авторитетами стояли два подростка.
"Какая разница между ними? Один какой-то неприятный с партаками на кистях — заметно трусит. Другой смотрит прямо, ведет себя уверенно и независимо, как будто каждый день встречается с законниками. Хотя, он, наверное, не подозревает, куда его привезли и что его может ждать, в крайнем случае. Нет, по глазам видно — все понимает. В глазах ум, уверенность и дерзость. Когда тот прервал Гвидона и сам подошел к стулу, то, наверное, и Гвидон опешил, но быстро сумел собраться. Не много людей в такой компании могут себе позволить так вести. Не похоже это на детское легкомыслие. Чувствуется в парне внутреннее напряжение, но очень скрытое. Движения, голос, поддержание беседы — ничего не говорит о волнении. Ведет себя с достоинством, но проявляет уважение, как к взрослым и в то же время держится, как равный собеседник. Смеет даже отказывать Гвидону в том, что ему не выгодно. А как логично обосновал цены, и ловко уклонился от рассказа о своих планах", — отмечает про себя.
Парень Мешку понравился, хотя в процессе разговора пришлось несколько раз напрячься.
Гвидон начал, катая в руках фужер с вином:
— Парнишка мне понравился. Спасибо Володя за него. Нечасто таких людей встречаешь. Присмотри за ним!
— Похоже, он не из "бедовых" и не пойдет к нам, — задумчиво заявил Мешок.
— Не пойдет, — соглашается Гвидон, — но нам этого и не нужно. У нас много всяких. Разве мало первых секретарей едят у нас с рук, в саунах парятся? Этот не из таких. У него есть стержень. Гнуться и в ж...пу целовать он не сможет, поэтому партийную карьеру ему не сделать. Но чувствую, у него большое будущее, — задумался.
— Если такого не сломают, то в дерьмо могут окунуть или подставят и закроют. Жизнь она такая, — продолжил выяснять свою задачу Мешок.
— Вот и присмотри, — жестче повторил Гвидон и продолжил: — Пользы нам он может принести много. Ты помнишь, он сказал про память и зло? Так я думаю, что и про добро он хорошо помнит. А такие люди нам наверху нужны. Поэтому, когда будете прикрывать — он должен понять от кого помощь, — посмотрел на обоих. — Если ваших возможностей хватать не будет, сообщайте немедленно.
Мешку указал:
— Собери о нем все. — Выясни про поход и лагерь (хмыкнул), — продолжил инструктаж. Немного подумав, добавил: — А этого...
— Рыга, — подсказал Фиксатый.
— Да, этого убери. Какой из него авторитет? Даже среди мальков? Только в "блудняк" вписать может. К осени подбери другого авторитетного пацана.
— Наш интерес к этому соловью, — и удивленно замолчал, увидев улыбнувшихся Мешка и Фиксатого.
— Фамилия его Соловьев,— разъяснил Мешок.
Теперь и Гвидон улыбнулся и продолжил:
— Наш интерес к нему скрывать. Никто не должен знать о нашем интересе. Думаю, что скоро не только нам парень будет интересен и возле него станет тесно. Если он попадет на зону, то с ним будет проще, но и возможности его снизятся, а значит и наши, — завершил Гвидон.
Когда гости, распрощавшись, уехали, Фиксатый восхищенно цыкнув зубом заявил:
— Гвидон — голова! На раз просек все про парня. Пока тот пацан — срубит бабла на его песнях, а вырастет, то еще больше.
— Надо подумать, кого к нему подвести, — продолжил Мешок, соглашаясь с Фиксой.
Июнь. Продолжение.
Пока с Рыгой шли от дороги вдоль барака к моему сараю, тот чуть ли прыгал вокруг меня, восторгаясь моей и своей крутизной. Периодически пытался добиться от меня признания неординарности такого события — встречи с ТАКИМИ! людьми, почти небожителями. А они даже разговаривали с нами, ели за одним столом и жали руки. (?)
— Теперь мы с тобой.... Ух! — слов выразить свой восторг у Рыги явно не хватало, и он активно помогал себе руками.
Когда завернули за угол, около лавочки с торца барака обнаружили большую толпу подростков, состоящую в основном из моих друзей, ребят из бараков, Белого и Желтого домов. Также был Фил и несколько пацанов из Дашкиного поселка. Увидев меня, все оживились. Рыга удивленно замолк, увидев такую толпу, растерялся, и торопливо заверив меня в своей вечной дружбе и несомненной поддержке во всех моих делах, ретировался от греха. Многие его недолюбливали, и разгоряченные пацаны могли навешать ему, не обращая внимания на его "крутизну" и поддержку "небожителей".
Ребята накинулись на меня с вопросами:
— Куда тебя возили? Чего этому от тебя было надо? Как все прошло? С кем надо разобраться?
Больше всех рассмешил Яшка. У него всегда словарный запас был небогат. Сейчас же он и его забыл. У Сереги постоянно в речи присутствовали слова паразиты — "на ху..., бля...ь" и привычка сплевывать каждый раз. Яшка горячился:
— Мы, на ху..., бля... ь, тьфу, хотели идти, на ху..., бля...ь, тьфу, тебя выручать. На ху..., бл...ь, тьфу. Да не знали, на ху..., бля...ь, тьфу, куда идти. Ты где, на ху..., бля...ь, тьфу, был?
— Все нормально ребята, — улыбаюсь, — пригласили на беседу насчет моих песен.
В груди потеплело. Друзья обеспокоились из-за меня и готовы были идти на разборки. Не важно, с кем и куда. "Хотелось бы верить, что собрались почти все мне на выручку не из-за долгожданных импортных обновок из Москвы. Все-таки дружная у нас компания. На многих лицах была заметна искренняя обеспокоенность", — мысленно отмечаю.
Оглядываюсь. Возле соседнего барака толпятся женщины, а у некоторых гаражей группируются бараковские мужики. Всех заинтересовало многочисленное собрание обеспокоенных поселковых ребят.
Посыпались новые вопросы:
— Какие песни? Кто пригласил? ...
— Вы их не знаете. А песни...? Давайте я вам сейчас их спою, пока мы все здесь... собрались, — отвечаю и запинаюсь вспоминая: "Знаменитая песня Митяева "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Еще не мешает перед походом вспомнить и подобрать аккорды туристических и других походных песен. Вероятно, придется в походе петь. Уже на первом собрании девчонки намекали. Свою гитару, однозначно, в поход не возьму. Не хочу рисковать. Дождь, сырость, походный быт — не самые благоприятные условия для хорошего инструмента. Если ребята захотят музыку, пусть ищут другую гитару, которую не жалко", — размышляю про себя, пока не замечаю тишину вокруг. Оглядываюсь. Все с удивлением и обеспокоенностью смотрят на меня.
— Сейчас гитару принесу, — успокаиваю всех.
Спел те же песни, что исполнял перед ворами. Пока пел толпа вокруг меня, как минимум удвоилась. Закончив, попытался уйти, но куда там! Насели на меня все, потребовав еще песен. Пришлось исполнять и другие песни. Народ уже запомнил некоторые, и люди просили спеть их или повторить. Пришлось повторить "Кольщик" и "Ушаночку" из новых.
В воскресенье с Павлом закончили запись песен для демонстрации в Москве. Решили, что повезу пленку.
Глава 3.
Июнь. Белянина.
В понедельник сводил Таньку к Рулю. Там, после возни на диване, когда валялись голые и расслабленные, подвергся настоящему допросу:
— Почему ты, гад такой, столько времени избегал меня? Скажи правду — чья это квартира? Что у тебя с Маринкой? У тебя с ней серьезно? Ты новые песни написал? В походе петь будешь?
Я даже растерялся от потока вопросов и упреков. Потом она призналась:
— Сволочь ты, Соловьев! Всю душу вымотал. Чего я только себе не напридумывала? А еще девчонки шепчутся — Соловьев Маринку Белову везде танцует — в школе, в клубе, дома и в разных позах. Даже видели вас в Березках за линией.
Я смеюсь, а она неожиданно заплакала и отвернулась. "Вот это да! Танька ли это? Или это игра? Никогда бы не подумал, что хитрая и расчётливая Белянина (как я думал) способна плакать из-за чувств", — растерялся.
Повернулся к вздрагивающим плечам и круглой попке. Поглаживая всякие приятные выпуклости и целуя в шейку, стал шептать всякие успокаивающие глупости и оправдания. Постепенно всхлипывания стихли. Девчонка возбудилась, и мы с ней в очередной раз занялись приятным делом. В этот раз я попробовал быть сверху. Оба возбудились и "потеряли голову". Пришел в себя, когда Танька пискнула подо мной. В процессе имитации полового акта из-за совместных движений мой член почти воткнулся ей в лоно. Только боль заставила Таньку вскрикнуть и прийти в себя. От внезапного ужаса у меня даже эрекция пропала. Она тоже испугалась, но, похоже, меньше меня. Посмотрев на меня заплаканными счастливыми глазами, призналась:
— Ты меня чуть женщиной не сделал. Я, конечно, не против, если ты будешь со мной всегда.
Испытующе смотрит. Вздыхает, что-то поняв и отворачивается.
— Не знала, что я такая собственница, — продолжает признаваться. — Знаешь, как невыносимо видеть, когда с Маринкой шепчетесь и смеетесь? Хотя мы с тобой договорились, что я буду с Сашкой, но я не могу с тобой окончательно расстаться и выбросить из головы. Особенно трудно вечером в кровати одной, — хихикает, вспомнив что-то.
Я уже пришел в себя от пережитого ужаса и снова притягиваю ее к себе.
— Теперь я только снизу! — соглашаемся оба. "Какая у нее бархатистая кожа и упругое тело! У Маринки кожа более тонкая и ощущения другие от прикосновений", — заползает подленькая мысль. "Татьяна более решительная и откровенная со мной в постели", — продолжаю сравнивать. "Даже разделась почти без всякого стеснения вначале", — вспоминаю. Хотя, как только вошли в комнату, сразу оба головы потеряли и стали скидывать одежду с себя и друг друга. Безо всяких прелюдий кинулись голые к друг другу.
— Предполагаю, что мы с тобой останемся любовниками на всю жизнь, — провокационно заявляю.
Татьяна внимательно посмотрела на меня, отвернулась и задумчиво глядя в потолок хмыкнула.
— А ты с Маринкой будешь? — снова вопросительно смотрит на меня.
— Нет. У Маринки — Вовка, — признаюсь.
— А ты с кем? — удивляется.
— Моя жена, возможно, еще на горшке в детсаду сидит, — отшучиваюсь.
— Ах ты, извращенец! — радостно смеется и больно сует кулачком в бок. — Тогда я согласна, — соглашается, опять глядя в потолок.
"Для нее важнее, что я не Маринку выбрал", — догадываюсь.
Снова начинаем целоваться и ласкать друг друга...
Когда лежим расслабленные, отдыхая, Танька начала снова начала разговор:
— В пионерском лагере от комбината мы с девчонками рассматривали какую-то самодельную потрепанную книжку с рисованными картинками. Там много разных способов изображено, как может мужчина с женщиной заниматься этим. Всем девчонкам интересно было.
— Вероятно, вы смотрели самиздатовскую версию Кама Сутры, — предполагаю.
— Не помню я, как эта книга называлась. Вроде там начальных листов не было, — вспоминает. — Мы с тобой тоже будем пробовать по-разному? — наконец задает интересующий ее вопрос.
— Конечно. Когда ты станешь женщиной, — смеюсь. — Сейчас мы с тобой ограничены в желаниях и экспериментах.
— Ты говорил, что в попу тоже приятно, — обличает меня.
Предполагаю, что без смазки получится так же, как с Маринкой.
— Давай в следующий раз попробуем, надо будет кое-что запасти, — отказываюсь. — Нам ведь сегодня и так хорошо! — утверждаю.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
