Чужой

Нинка прислушалась, вскочила с места, и с книгой в руках бросилась в комнату. В замке заскрежетал ключ.

Владик поднялся.

-Перейдешь на ту сторону, дойдешь до угла... — громко заговорила Нинка, выходя из комнаты и кивая на ходу входящей сестре, — Привет, Свет. Представляешь, у нас завтра в школе субботник объявили. Вот, пришел сказать... И крайний подъезд, третий этаж, квартира семь. Там Петрова живет.

-Ты так всех обходишь? — вытаращила на Владика глаза Света, — Я тебе не завидую.

-Что поделаешь, общественное поручение, — бросил на ходу Владик, устремляясь вниз по лестнице с ощущением, что вырвался на волю из клетки...

Тогда ему было неприятно вспоминать обо всем... А сейчас он рассматривал обнаженное тело Андрея и был переполнен страстью.

-А еще это делают в попу, — тихо произнес Владик.

Андрей строго посмотрел на него:

-Мы не будем.

-Не будем? — переспросил он.

-Нет. Ты что, гомосек?

-А ты?

Взгляд Андрея стал жестким и отчужденным.

-Тебе пора, вообще-то, — сказал он своим обычным голосом, которым они общались в школе, поднимаясь с дивана,— Помойся и одевайся. Мама уже может придти с минуты на минуту. Если что — ты забыл дневник на парте, а я был дежурный.

-А ты в ванную не пойдешь? — упавшим голосом спросил Владик.

-Я приберу здесь пока, — ответил Андрей, поднимая разбросанные по полу вещи.

Когда Владик вышел из ванной, Андрей был уже одет в спортивные брюки и футболку, а в комнате наведен порядок. Вещи Владика лежали на кресле.

-Одевайся быстрее, — сказал Андрей.

Владик начал одеваться. Андрей больше не смотрел на него. Он стал таким, как в школе — деловым, отстраненным и слегка ершистым.

-Я пойду, — тихо сказал Владик.

-Пока, — протянул ему руку Андрей, другой одновременно открывая замок.

Он даже ничего не прибавил на прощанье.

Выходя из лифта, Владик столкнулся с женщиной лет сорока и понял, что ушел во время, поскольку, взглянув на ее лицо, безошибочно определил, что это мать Андрея. Женщина тоже пристально посмотрела на него и исчезла за закрывающимися створками.

Дома у Владика стояла тишина. Он переоделся, попил чаю и улегся на диван, включив телевизор. На экране мелькали явно не изуродованные интеллектом лица, вещавшие о своих трудовых свершениях на благо отчизны, с трудом выговаривая при этом, с еще большим, очевидно, трудом, заученные слова. Владик отвернулся к стене и прикрыл глаза. Он вспоминал Андрея — его глаза, его голос, его стройное обнаженное тело, его нежную кожу, о которую хотелось тереться щекой...

-Андрей... — блаженно прошептал Владик.

Он не мог никогда раньше предположить, что способен на такие чувства по отношению к пацану — его тянуло всю жизнь к девчонкам. Но — как? Поболтать, пошутить, поговорить по душам, наконец... Но, только не так.... Даже увиденный в первый раз в далеком детстве на речке, женский орган показался ему каким-то уродством. Владик тогда специально залез в воду посмотреть на пятилетнюю девчонку, которую купали без трусов. Зато, с мальчишками ему всегда хотелось заниматься чем-то таким. Он просто боялся признаться в этом даже самому себе. И вот оно случилось...

"Ты что, гомосек?"

Эта фраза как будто хлестнула по щеке — не больно, но очень обидно. И это сразу после того, как им было так хорошо вместе...

3.

На следующий день Владик шел в школу с противоречивым чувством. Он хотел видеть Андрея и в то же время его пугала эта встреча. Они столкнулись еще в раздевалке, но Андрей не заметил его. А может, сделал вид, что не заметил, пройдя мимо с слегка задранной, в своей обычной манере, головой. Владику почему-то стало грустно, и он предпочел дождаться начала урока на лестнице, войдя в класс только со звонком. Во время урока он бросил несколько взглядов через плечо на Андрея, но тот не смотрел в его сторону. На математике Андрея вызвали к доске. Владик посмотрел на него, как бы увидев в первый раз, и украдкой стал рассматривать его пальцы, руки, волосы. Он знал, как выглядит и то, что скрывалось сейчас под одеждой. Владику вспомнилось, как он обнимал его, припадая лицом к телу, и он почувствовал возбуждение. Андрей его не замечал.

Так прошел весь день. На переменах Андрей болтал о чем-то с Ильей Невзоровым, своим соседом по дому, прикалывался к девчонкам, списывал не сделанные уроки на подоконнике — был таким, как всегда. Только Владика для него не существовало. Даже когда они оказывались рядом, он смотрел куда-то перед собой, не поворачивая головы.

Владику стало горько. Он хотел подойти, дернуть Андрея за рукав и что-нибудь спросить, но какая-то внутренняя сила остановила его.

Из школы он возвращался подавленный и унылый. Совершенно некстати это оказалась суббота — родители были дома, да еще пожаловала в гости бабушка. Владик всегда радовался ее приезду, поскольку это хоть как-то оживляло их однообразную жизнь. К тому же, она всегда привозила что-то вкусное и передавала немного денег от другой своей дочери, не имевшей детей, и поэтому опекавшей таким образом Владика. Но сейчас приезд бабушки его не обрадовал. Пообедав и поговорив с ней немного ради приличия, Владик ушел, придумав, что договорился с ребятами пойти в кино. Он хотел остаться один. Бывают в жизни случаи, когда одиночество наедине с собой, легче одиночества среди людей...

Он вышел на улицу, прошелся вдоль проспекта и свернул к оврагу, где стоял дом Андрея. Владик не собирался туда идти, но ноги сами вели его. Вот и дом. Стоят машины вдоль тротуара, высятся сугробы, доносится отдаленный шум проспекта, и никого вокруг. Владик пошел дальше, к замерзшему пруду, несколько раз обошел его кругом, останавливаясь поглядеть на катающихся на коньках ребят, и опять вышел к дому Андрея.

Начинало смеркаться. Владик нашел взглядом знакомый подъезд, отсчитал четвертый этаж и посмотрел на окна справа от лестницы. Свет горел в крайнем — это была кухня в квартире Андрея.

"Ужинают, наверное, все вместе", — подумал он.

Неожиданно Владику захотелось оказаться там, в этой уютной квартире, рядом с Андреем, с его отцом, которого он никогда не видел, с миловидной женщиной, которая исчезла в лифте... Почему у него нет ни сестры, ни брата, а для родителей он всю жизнь был только предметом беспокойства, который надо одеть, обуть, накормить, "вывести в люди"? Который должен быть не хуже, чем у других и который лишь бы только не болел. А показателем всего остального являлись отметки в школьном дневнике.

Владик стоял, смотрел на окна и предавался невеселым мыслям. Он знал, что бывает хуже. Даже в их классе половина была безотцовщиной, а еще добрая треть была вынуждена лицезреть своих родителей постоянно пьяными. У Сережки Симонова первый сочувственный вопрос, в случае схваченной Владиком двойки, был: "Побьют дома?" Значит, того, в отличие от Владика, били. Так чего же ему еще надо? Ведь его же не бьют, о нем действительно постоянно заботятся, о чем не забывают к месту и не к месту напомнить каждый день. Неожиданно Владику первый раз в жизни пришел в голову вопрос — а о ком? О нем? Или просто о своем сыне, коль он у них есть? И почему-то он почувствовал себя таким чужим, каким никогда не ощущал раньше.

На четвертом этаже засветилось соседнее с кухней окно.

"Кабинет", — догадался Владик.

И тут же он увидел в окне силуэт Андрея. Владик инстинктивно попятился за дерево, понимая при этом, что за тонким стволом и голыми ветвями не скроешься, и посмотри тот вниз, он сразу бы заметил его. Но Андрей подошел просто задернуть гардины. Владик почувствовал, как у него часто забилось сердце. Он постоял еще немного и пошел по направлению к своему дому. На душе стало легче, как бывает после долгожданной встречи с кем-то дорогим и близким.

В понедельник первым уроком была физкультура. В третьей четверти эти уроки объединялись в пару, и под руководством физрука, они отправлялись в ближайший лесок кататься на лыжах. Владик увидел приближающегося Андрея. Он шагал с лыжами на плече рядом с Невзоровым. Его стройные ноги облегали спортивные брюки, голубой свитер с орнаментом на груди подчеркивал широту плеч, а нежно-васильковая шапочка с помпоном дополняла ансамбль. Владик невольно залюбовался Андреем, но при его приближении отошел за спины ребят.

В тот день физрук объявил, что на следующей неделе будут соревнования, и устроил предварительную пробежку дистанции на время. Владик стартовал предпоследним, и когда подходил к финишу, уже прибежавшие ребята сгрудились в кучу, подбадривая оставшихся.

-Оло-ло! Жми! — раздалось, когда он показался на финишной прямой.

Владик поднажал, крики слились в трудноразличимый рев, но он услышал в нем только один возглас. Этот голос он не перепутал бы с тысячей других:

-Поль!!!

Владик тормознул после финиша, и повернув голову, встретился с улыбкой Андрея:

-Поль, молодчина!

Физрук посмотрел на часы и сказал:

-Прошли неплохо. Времени осталось не так много, вам еще нужно занести лыжи домой и переодеться, поэтому, пройдем вокруг леса и на этом закончим. Встречаемся возле мостика, дорогу все знаете. Не отставать!

Он пошел первым, а ребята потянулись следом. Все понимали, что это просто прогулка, и не спешили. Но у Владика открылось второе дыхание. В нем как бы распрямилась какая-то сжатая пружина. Он мчался вперед, охваченный только одним желанием — еще быстрее. Очень скоро он оказался первым за физруком.

Особыми спортивными достижениями Владик не отличался, и его рвение не осталось незамеченным.

-Чё такое сегодня с Поляковым? — услышал он за спиной голос чемпиона всех спартакиад Мишки Криводуба, -Прямо за Александрычем пилит, глянь...

Однако, оставшиеся в тот день уроки ничего в их отношениях с Андреем не изменили. Тот так же продолжал не замечать его. А Владик, неожиданно для самого себя, успокоился. Он как бы покорился какой-то неведомой силе — будь, что будет. Пусть даже так будет всегда. Он будет счастлив, лишь видя Андрея и вспоминая тот день, когда открылось для него неизведанное.

Прозвенел звонок с последнего урока. Владик спустился в раздевалку, спокойно оделся и уже направился к выходу, когда неожиданно увидел выступившего из-за стены, отделявшей вестибюль от производственных мастерских, Андрея. Тот улыбнулся ему, как ни в чем не бывало, и сказал:

-Пошли...

Они вышли из школы и остановились на крыльце.

-Куда? — с замиранием сердца спросил Владик.

-В клуб, — усмехнулся Андрей и добавил лукаво, глядя при этом серьезными глазами, -В институт проституции.

Некоторое время они шли молча, и Владик боялся нарушить тишину. Он до конца не верил своему счастью и ему казалось, что одно неосторожное слово может все разрушить.

-Классно ты сегодня на лыжах гонял, — заговорил Андрей в обычной школьной манере.

Владик неопределенно пожал плечами.

-Скрытые возможности организма проявились? — спросил Андрей.

Сегодня он не пошлил и не матерился, как в прошлый раз.

Андрей говорил еще что-то о школьных делах, а Владик слушал и выражал свое мнение одиночными репликами. Для него главное было то, что они идут вместе, и опять будет, как тогда. Может быть, будет...

-Давай чаю попьем, — предложил Андрей, когда они вошли в квартиру, — Или кофе? Ты что хочешь?

-Кофе лучше...

Андрей смолол немного зерен в электрической мельнице.

-Откуда у вас столько техники? — спросил Владик, оглядывая кухню.

-Папа привозит, — ответил Андрей, разливая по чашкам ароматную жидкость, — Он часто за границу ездит в научные командировки.

-А мама кто? — поинтересовался Владик.

Почему-то тот образ женщины в лифте запал в его память.

-Преподаватель в ВУЗе. Историк.

-То-то ты по истории хорошо рубишь.

Андрей усмехнулся, посмотрев на Владика каким-то взрослым взглядом:

-Историю точной наукой не назовешь.

Владик вопросительно взглянул на него.

-Пей. Вкусно? — ушел от ответа Андрей.

Владик отхлебнул глоток отменно вкусного кофе:

-Тоже из-за границы?

-Почти, — улыбнулся Андрей, — А твои родичи — кто?

-Отец начальник отдела в главке, а мамка учительница.

-По какому?

-По русскому.

-А чего ж она тебя в свою школу не взяла?

-Далеко, — пожал плечами Владик, — Я и так в одной из лучших школ Москвы учился, пока сюда не переехали.

-Откуда?

-С Кутузовского. Не нравится мне здесь, — неожиданно поделился он с Андреем сокровенным, — Там как-то лучше было.

-А чего переехали?

-Там мы с соседкой жили, а здесь — отдельная.

-Мы тоже раньше в центре жили, — сказал Андрей, — напротив Новодевичьего, знаешь?

Владик кивнул.

-А это кооперативная. Ту разменяли. Тете Наде, это мамина сестра, половину — она в Кузьминки переехала, а мы свою сдаем. Допил?

Взгляд Андрея стал лукавым и нежным, как прошлый раз. Владик почувствовал приближение желанного момента. Они встали из-за стола и приблизились друг к другу.

-Пошли, в душ сначала сходим, — сказал Андрей, — Я после лыж еще не помылся, да и ты, наверное, тоже...

Они вошли в ванную, разделись догола и устремились под теплые струи. Ощутив рядом обнаженное тело Андрея, Владик забыл обо всем. Он крепко обнял его, прижал к себе и начал покрывать поцелуями губы, щеки, шею, грудь, опускаясь все ниже. Вот он уже встал на колени... Андрей сладостно застонал, а Владик глубоко взял в рот его член и начал мастурбировать губами, елозя языком по самому чувствительному месту. Он не думал о том, что и как надо делать, его никто этому не учил. Владик проделывал все в полузабытьи, повинуясь каким-то внутренним порывам.

-Поль... Что ты делаешь? — простонал Андрей.

Но Владик продолжал с удвоенной энергией, лаская руками его попку и ноги, казавшиеся под струями теплой воды такими нежными...

-Я... Я сейчас... — проговорил Андрей, и Владик едва успел выпустить член изо рта...

Андрей опустился на корточки и сел в ванной, вытянув ноги. Его глаза смотрели на Владика удивленно и как-то задумчиво.

-Ну, ты даешь, Поль, — проговорил он, наконец, — Никогда бы о тебе не подумал...

Владик тоже сел, переплетя свои ноги с ногами Андрея. Ему уже было все равно, что тот подумает. Он смотрел на его тело, одной рукой лаская его, а другой усиленно мастурбируя, пока по груди Андрея не потекли белые капли...

Некоторое время они сидели под струями льющейся из душа воды, не отводя друг от друга взгляда.

-Из тебя классный любовник получится, Поль, — сказал Андрей, поднимаясь и беря в руки пузырек с шампунем.

А Владик уже был опять полон сил.

-Давай, спинку потру, — предложил он и начал щекотать Андрея.

-Поль, кончай, — проговорил тот сквозь смех.

Но Владик не послушался, начав между делом, щекотать и интимные места.

-Поль! — закричал Андрей, уже загибаясь от смеха, — Поль, развратник!

Андрей выскочил из ванны, выключив душ. Он сорвал с вешалки и кинул Владику махровое полотенце, а другое обмотал вокруг талии на себе. Владик последовал его примеру.

-Эротоман! — воскликнул Андрей, когда они вошли в комнату, глядя на Владика смеющимися глазами. Владик сделал попытку схватить его, но тот увернулся и начал пританцовывать, аккомпанируя себе на губах и приподнимая полотенце. Владик стал делать то же самое. Они какое-то время изображали этот "кордебалет", а потом, бросив полотенца на пол, повалились на диван.