Возвращение

Аллея была совершенно пуста, стояли лишь засыпанные снегом скамейки. Здесь снег был притоптан, и определить, откуда пришли парни, было невозможно.

Виктор прошел метров двести в одну сторону, в другую, но не обнаружил ничего, что могло бы привлечь внимание. Он остановился и взглянул на часы. Стрелка уже перевалила за полвторого.

"Ничего не поделаешь, надо ехать" — подумал он и направился искать место, где вышел на аллею.

Виктор не запомнил ориентира и поэтому внимательно глядел под ноги, надеясь увидеть свои следы в сугробе, тянувшемся вдоль аллеи. Вот, кажется, и они. Он нагнулся, чтобы получше разглядеть, и увидел то, чего не заметил, когда выходил из леса. На утоптанном снегу, слабо освещенным светом стоящего в отдалении фонаря, выделялись капли крови.

Виктор еще раз огляделся. Напротив темнела запорошенная снегом скамейка. Не видя рядом ничего другого, на что еще можно было обратить внимание, он подошел и заглянул за нее, сразу поняв, что сделал это не напрасно. Между сугробом и скамейкой на снегу лежал человек. Он лежал так, что заметить его с аллеи было практически невозможно. Снег вокруг был тоже испачкан кровью.

Дело принимало нешуточный оборот, и Виктор уже успел обругать себя последними словами за то, что ввязался в него. Однако наклонился над лежащим и нащупал пульс. Человек пошевелился и слабо застонал. Решив, что теперь уже терять нечего, и во всем положившись на судьбу, Виктор взял его за плечи и выволок на свет.

Это был молодой парень лет двадцати. Лицо его было окровавлено, а глаза смотрели с испугом.

-Живой?— спросил Виктор, наклоняясь.

Парень молчал, не отводя взгляда.

-Встать можешь?

Парень сделал попытку подняться, но тут же застонал и опять повалился на снег.

-Ну-ка, давай, давай, — Виктор взял его за плечи, — Замерзнешь здесь до утра к бениной матери...

Ему удалось поднять парня, но тот тут же повалился на скамейку, вытянув вперед ноги.

В свете фонаря Виктор рассмотрел его. У парня было красивое лицо, из-под съехавшей на затылок вязаной шапки выбивались светлые, чуть вьющиеся, волосы. Под расстегнутой и разорванной на плече добротной кожаной курткой виднелся красивый шерстяной свитер, длинные ноги были обуты в остроносые сапоги, поверх коротких голенищ которых виделись белые носки, а из-под джинсов торчали тоже белые трусы с надписью Сalvin Clein по широкой резинке.

Виктор вспомнил, как ему рассказывал однажды подгулявший пассажир милиционер, что найдя неопознанный труп, они в первую очередь смотрят, какие на нем трусы, чтобы определить круг розыска. Следуя этой логике, парня надо было отнести к иностранцам или к фарцовщикам, поскольку ни на ком раньше Виктор таких трусов не видел. Да и в магазинах они тогда еще не продавались, а отличать кооперативную "фирму" от настоящей, он умел.

-Да... Сильно они тебя, — проговорил Виктор, оглядывая парня, — Четверо малолеток?

Парень молчал, все так же глядя на него ничего не выражающим взглядом.

Виктор нагнулся, и зачерпнув ладонью горсть снега, начал отмывать окровавленное лицо парня. Верхняя распухшая губа продолжала кровоточить.

-Вставай, — скомандовал Виктор, — Вставай и пошли.

Парень послушно зашевелился. Виктор закинул его руку себе на плечо, и пошатываясь, они побрели по тропинке к стоящему на кольце трамваю. Парень молчал и ни о чем не спрашивал. Он только постанывал немного, и чувствовалось, что каждый шаг дается ему с трудом.

Вот и замерший на кольце темный вагон. Виктор ногой распахнул заднюю дверь и усадил парня в угол. Потом включил свет, принес из кабины аптечку и еще раз промыл ему лицо, заклеив пластырем кровоточащую губу. Парень позволял все это делать, ничего не говоря и безучастно смотря перед собой.

-Ну, держись, — сказал Виктор, посмотрев на часы, — полетим со скоростью звука...

Он сел за управление, выехал с кольца и безжалостно втопил до пола ходовую педаль контроллера. Виктор мчался, притормаживая лишь на кривых и у светофоров, продолжавших свой монотонный труд на пустых заснеженных улицах. У Семеновской он заметил бегущих к остановке троих людей — мужчину с женщиной лет сорока и парня.

"Хоть всю ночь напролет езди и будешь кого-то возить", — подумал Виктор, но все-таки затормозил.

-Спасибо, водитель, — сказала женщина, залезая в вагон, — Думали такси остановить, а тут вы, откуда ни возьмись...

-Куда вам? — перебил ее Виктор.

-До Новых домов.

-Тогда через Соколинку поеду. Я отработал, вагон идет в депо.

-Давай, жми, — согласился мужик.

-А вам? — спросил Виктор парня.

-До Сортировки вообще-то, — отозвался тот, — Но поезжайте, я там лучше пройду остановку. Через Соколинку скорее будет...

"Только бы нигде пути не ремонтировали", — думал Виктор, внимательно глядя на стремительно несущиеся под вагон рельсы незнакомой линии.

Не забывал он и поглядывать в зеркало на окровавленного парня. Тот сидел, прикрыв глаза, и его тело раскачивалось в такт бросаемого из стороны в сторону от большой скорости вагона.

-Вот это да, — восхищенно сказал мужик, выходя на Авиамоторной, — Что бы вы и днем так ездили...

На Абельмановской не сработала стрелка. Виктор вышел перевести ее вручную и заметил бегущих от ресторана троих подвыпивших кавказцев.

-Куда, куда?! — закричал он им, — Это не такси, это трамвай. Вы что, не видите?

-Слушай, дарагой, — заговорил кавказец, обдавая его запахом перегара, — Прашу тэбя, как друга, довези до Павелецкого вокзала! У мэня сегодня праздник. Это вот мои друзья...

-Садитесь, — кивнул Виктор, поскольку другой дороги до депо, кроме как мимо Павелецкого, все равно не было.

Но кавказец истолковал его сговорчивость по-своему.

-Спасибо тэбе, дарагой! — воскликнул он, кладя на пульт пятьдесят рублей.

"Щедро, — усмехнулся про себя Виктор, не пускаясь в объяснения, — Как награда мне в утешение..."

Всю дорогу кавказцы продолжали громко разговаривать на своем языке, поминутно хохоча при этом.

Вот и Павелецкий.

-Выходим, — крикнул Виктор, высунувшись из кабины.

-Спасибо, дарагой! — воскликнул тот, что отблагодарил, подходя к кабине, — У тэбя там сзади какой-то савсэм уставший сидит. Помочь не надо разобраться?

-Не надо, он смирный, — улыбнулся Виктор.

Не доезжая остановки до депо, Виктор остановил вагон и подошел к парню:

-Выходи. В депо с тобой заезжать нельзя.

Тот поднял свой безучастный взгляд. Виктор опять, как в лесу, закинул его руку себе на плечо и выволок на улицу, усадив на ступеньки крыльца закрытого уже магазина.

-Где тебя носило? — набросилась на Виктора составительница, — Все уже заехали давно, тебя одного ждем...

-От Семеновской движение закрывал...

-Ты через Рязань от Семеновской ехал?

-Вагон исправный, куда?— не вдаваясь в объяснения, спросил Виктор.

-Оставляй здесь, без тебя поставим. Вся выгонка уже прошла. Исправный... В следующий раз рапорт напишу, будешь знать. Попробуй мне заедь теперь раньше времени...

Виктор пошел в диспетчерскую.

-Я уже искать тебя хотела, — сказала диспетчер, принимая путевку.

-На Ильича пантограф на крючок сел под мостом, — ответил Виктор, — Барабан заклинило, полчаса волохался...

-Заявку написал?

-Исправный, сам все сделал.

-Почему не позвонил?

-Тогда бы я утром приехал. Развозка ушла?

-А что, тебя должны были ждать до посинения?

-Могли бы и подождать.

-В следующий раз звонить будешь! Еще недоволен...

Виктор вышел на улицу и дошел до остановки, где оставил парня. Тот все также сидел на ступеньках, обмякнув телом и уткнув голову в колени.

Заметив приближающееся такси, Виктор вскинул руку.

-Куда? — спросил, притормаживая, водитель.

Виктор назвал адрес.

-Сколько? — последовал вопрос, несмотря на то, что такси было государственным.

-Пятьдесят, — щедро возвестил Виктор.

-Садись, — раздалось радушное приглашение.

Виктор подошел и поднял парня со ступенек.

-С ним не поеду, — послышался голос из машины.

-Он не пьяный и я за него отвечаю, — твердо сказал Виктор, по-хозяйски распахивая заднюю дверь.

Водитель недовольно крякнул, но позволил усадить парня:

-Пусть только наблюет мне здесь...

-Не наблюет. Поехали, — отрезал Виктор.

Всю дорогу все трое молчали.

Возле дома Виктор вытащил парня. Тот уже обрел способность идти самостоятельно, сильно хромая и пошатываясь при этом.

-Раздевайся, — приказал Виктор, когда они вошли в квартиру.

Пока парень медленными неловкими движениями, постанывая, снимал с себя одежду, Виктор постелил на диван чистую простынь, положил подушку и вытащил из шкафа запасное одеяло. Когда он вышел в коридор, парень стоял в одних узких белых трусах с надписью Сalvin Clein. Его стройное тело было так же красиво, как и лицо. Парень недоуменно смотрел на Виктора. Казалось, он не понимал, как здесь очутился и что его ждет.

-Иди сюда, — сказал Виктор, подводя его за плечо к дивану.

Парень послушно подошел.

-Ложись.

Тот послушно лег на бок, слегка согнув колени. Виктор прикрыл его одеялом и выключил свет.

-Спим, — завершил он, ложась на свою кровать.

Ночь прошла неспокойно. Утомленный работой и происшедшим, Виктор мгновенно уснул, но несколько раз просыпался от стонов, доносящихся с дивана. Один раз он даже встал, включил свет и подошел к лежащему парню.

-Ты как? — спросил он, — Совсем плохой? Может, скорую вызвать?

Парень молчал, и по глазам его нельзя было понять, что он хочет.

-Горе мне с тобой, — проворчал Виктор, опять укладываясь, — Позови, если что...

Он уснул крепко, лишь когда в доме напротив стали зажигаться окна.

На работу было идти опять в вечерку, и Виктор позволил себе поваляться в постели до половины второго. Парень тоже спал.

Наконец Виктор встал, принял душ и отправился на кухню разогревать обед. Уже успел вскипеть чайник, когда из комнаты донесся стон. Виктор подошел к двери и заглянул туда. Парень лежал на полу рядом с диваном. Очевидно, он попытался встать, но не смог удержаться на ногах.

-Здрасьте, пожрамши, — проговорил Виктор, подходя, — Куда тебя понесло? Позвать не мог?

Парень поднял него внимательный взгляд.

-Ты говорить можешь? Что ты все время молчишь?

-Могу, — тихо ответил тот.

-Ну? Куда тебе надо? Поссать захотел?

Парень нагнул голову, уставившись в пол.

-Давай, помогу, — наклонился Виктор, поднимая его за плечи.

Тот опять застонал. Видя, что ноги не держат парня в буквальном смысле слова, он взял его, как ребенка, на руки — одной рукой за шею, а другой под коленки, и отнес в ванную, именовавшуюся совмещенным санузлом, усадив на унитаз:

-Ну вот. Полдела сделано, как сказал еврей, забрасывая чемодан в уходящий поезд. Сам справишься?

Парень кивнул и опустил голову.

-Давай. Постучишь, приду за тобой...

Виктор вернулся на кухню, и завтракая и обедая сразу, услышал, как в ванной зашумела вода.

Он уже закончил есть, когда послышался стук. Виктор подошел и открыл дверь ванной.

Парень сидел в той же позе, как он его оставил, однако тело его источало запах шампуня, а аккуратно причесанные волосы были влажными. Очевидно, тот сумел совершить над собой утренний туалет в полном объеме.

-Ну, что? — спросил Виктор, — Обратно в койку или поешь за столом?

Парень поднял голову, и глядя на Виктора внимательным взглядом, спросил:

-Ты кто?

-Кое-кто. В кожаном пальто. Слыхал про такого?

Парень молча продолжал смотреть на него.

-Тебе кости вчера ночью пересчитали в Измайловском парке и за лавку засунули, чтобы ты, наверное, до утра дуба врезал. Это-то хоть помнишь?

Парень опустил голову:

-Как я здесь очутился?

-Своими ногами пришел, как ни странно.

-Ты меня притащил?

-Ну, прости, что не дал скопытиться. Больше не буду.

-Ты... Что тебя побудило это сделать?

-Если я тебе не нравлюсь, застрелись — и я исправлюсь. Понял? Жрать будешь?

-Я бы попил и полежал.

-Пошли, чудо в перьях...

Виктор опять взял его на руки и отнес на диван.

-Мне сейчас на работу уходить до поздней ночи, — сказал он, расставляя на придвинутой к дивану табуретке принесенные из кухни остывший чайник, кружку и бутерброды, — Лежи, прочухивайся, раз живой остался. Завтра я выходной — врача вызовем.

-Не надо, — отозвался парень, — Телефон у тебя есть?

Виктор принес еще одну табуретку и поставил на нее телефон.

-Ну, давай, увидимся ночью, — сказал он, одевшись, — Извини, работа такая. Не скучай, смотри зомбоящик...

В депо Виктор приехал почти за час до смены, но увидев толпящихся возле диспетчерской водителей, безошибочно определил, что напрасно.

-Вагонов нет? — спросил он курившего возле ворот Женьку Дробышева.

-Как всегда, — отмахнулся тот, прибавив витиеватое ругательство.

Это повторялось изо дня в день. Отсутствие исправных вагонов в необходимом количестве приводило к срыву вечернего выпуска. При этом, депо всячески старалось это скрыть, предоставляя липовую отчетность, поскольку за недовыпуск подвижного состава отвечало перед Управлением. Самый стабильный способ состоял в том, что вагоны получали лишь те водители, рабочие рейсы которых начинались от конечной остановки маршрута, где находилась диспетчерская, подчиняющаяся не депо, а службе движения. Те же, которым, согласно расписанию, предстояло приехать к диспетчеру от оборотного кольца, где такого контроля нет, сидели в депо, ожидая, что за это время отремонтируют какой-нибудь неисправный вагон.

Отметившись и взяв расписание, Виктор понадеялся, что ему сидеть не придется, поскольку предстояло начинать работу от диспетчерской, но тщетно. Полистав протянутую мастером книгу поезда и прочитав не устраненные заявки предыдущего водителя, он вопросительно посмотрел на него.

-Ну да... — поморщился тот, — Доедь как-нибудь, отметься и заезжай по-тихому возвратом за счет Семеновской. Я подберу тебе хороший вагон...

Плюнув и выругавшись про себя, Виктор отправился принимать вагон, который "не стоит на уклоне", "рвет и тормозится при снятии с ходовой педали", у которого "без конца пропадает электротормоз", не говоря уже о том, что "почти на каждой остановке слетает с ролика средняя дверь".

Бороться было бесполезно. Отказавшись выезжать, он "подставит" диспетчера депо и мастера по выпуску с бригадой слесарей в придачу. То есть тех, от кого непосредственно зависит по работе, и которые, конечно же, ему потом это припомнят. Плюс — накажет сам себя рублем, поскольку не получит оплаты за выполненный рейс, а за простой начислят копейки.

Доехав кое-как до диспетчерской на неисправном вагоне, принимая при этом брань от пассажиров за рывки и толчки при движении, Виктор приехал без посадки обратно. Мастер свое обещание выполнил — его ждала новенькая двухвагонная "система", только что отработавшая "перерывный" выход на другом маршруте.

Виктор расположился в кабине и взглянул на часы. Его маршрут был тогда самым протяженным в Москве, оборот занимал больше трех часов. По диспетчерским отчетам он был в пути, и торопиться было некуда. Лишь бы нигде не брали "цепочку" ревизоры. В этом случае, вина за невыполненный рейс всецело относилась за счет водителя, с полным лишением месячной премии, составляющей основную часть заработка.