Чужие сны

Тайна покрытая мраком.

Только к середине ночи мы добрались до цели. Бабка устроила меня в небольшой комнатушке за печью. Вместо двери — тонкая шторка. Лежанка, покрытая шкурами, оказалась не в пример мягче и чище, чем в доме у Гархара. И вообще, весь небольшой домик старой знахарки блистал чистотой и пропах ароматом трав.

Спала я той ночью как убитая. А наутро бабка взялась за лечение. Велела перевернуться на живот и долго накладывала на поясницу какие-то примочки. Одни ощущались ледяными, а другие наоборот прожигали насквозь.

А ещё мы начали учить слова.

-Aliug, — говорила бабка, показывая на большой чугунок на припечке. А мне приходилось повторять слово в слово. Если Аджуба считала, что слово произнесено верно, то довольно кивала головой, и произносила следующее слово.

-Soul, — показывала знахарка на стоявшую на столе миску. И я послушно повторяла новое слово. Так, уже к вечеру я могла сносно объяснить, что со мной и где болит. Знала название некоторых продуктов, и даже то, как называются местные луны. А их здесь было две. Яннет и Ола. Ола светила слегка голубоватым светом в отличие от Яннета. Он был темен, и лишь слегка выделялся на фоне ночного неба.

К вечеру объявился Гархар. Притащил небольшого кабанчика. Тут же его освежевал у бабки во дворе, за этим занятием делясь со знахаркой своими новостями. Я навострила уши, пытаясь разобрать в его речи знакомые слова. Это два, более или менее известных мне слова. Одно было связано каким-то образом с ушами, а второе означало поиск. Нужно срочно учить язык, думала я, наблюдая за разговором знахарки и оборотня. Бабка явно оказалась чем-то встревожена. Скорее всего, мохнатый принёс нехорошие известия. Вот бабка и злится. Постепенно беседа начала перерастать в спор, и закончилась победой бабки. Оборотень уважительно склонил голову, явно соглашаясь с бабкиными аргументами. Впрочем, свой главный аргумент — палку, она сегодня так и не решилась применить.

Гархар подошел ко мне и о чём-то спросил. Естественно, ответ я дать не могла. Тогда оборотень протянул руку и ласково погладил по волосам, виновато при этом вздыхая. Следующие несколько часов я наблюдала за странным поведением обоих. Начать с того, что бабка распорядилась начисто вымыть деревянный пол, что Гархар тотчас же и исполнил. Потом они на пару долго рисовали на этом полу какие-то круги и закорючки. Бабкин дом заполнился ароматами курящихся благовоний. Явно был задуман какой-то ритуал.

Я с любопытством поглядывала на происходящее. Но ни Гархар, ни Аджуба никуда не торопились и ничего не скрывали. Время от времени бабка поглядывала в окошко. Кого-то или чего-то ожидая.

Сумерки упали на дом травницы и окружающий лес. Когда на небосводе показались местные луны, старуха довольно усмехнулась. Гархар по её сигналу подошел к моей лежанке, осторожно подхватил меня на руки и перетащил на середину рисунка. Вот только тут до меня дошло, что старуха задумала какой-то ритуал. И моего согласия никто спрашивать не собирается.

Дым, чаша, тонкой струйкой текущая из вены кровь травницы, мой протестующий крик, когда это пойло мне насильно влили в рот, незнакомый речитатив и тьма. Последним запомнившимся ощущением, были ломота в костях и выворачивающиеся суставы. Моё тело, неподвластное своей невезучей хозяйке, стремительно менялось.

В мозг хлынули потоки информации, образы прошедших событий. Я была одновременно и Аджубой, и Леей и собой. Сознание милосердно решило отключиться. Возможно, и к лучшему.

В себя пришла уже на рассвете лежа на своей лежанке. Голова гудела, глаза немилосердно слезились, а во рту был мерзопакостный привкус, как после хорошей попойки. Не то чтобы я любитель этого дела, но выпускной с Сашкой мы отметили, и поступление тоже.

Зато сейчас у меня ничего не болело. Вот вообще. Я долго лежала, прислушиваясь к своим ощущениям, пыталась понять, что же во мне изменилось. В памяти сохранилось ясное воспоминание о том, как выкручивало суставы и изгибало спину. И страшная боль, от которой мутилось в голове.

Я хорошо помнила начала ритуала, и ничего не помнила о том, чем он завершился. А в душе тем временем зрела злость на гадкую старуху и её прихвостня Гархара. Впрочем, Гархар всего лишь исполнитель. Идейным вдохновителем была Аджуба. Гадина! А я, дура, решила, что она добрая безобидная старушка и мне поможет. Ага, добрая! Когда спит к стенке зубами.

Нет ничего хуже неизвестности. Меня тревожило то, что я не понимала происходящего. Отсутствие боли явилось хорошим предзнаменованием. Может и на ноги встать смогу? Осторожно попыталась приподняться с места. И очень обрадовалась, что у меня получилось. От охватившей эйфории захотелось подпрыгнуть и громко заорать. Я встала! Могу ходить!

Но вчерашний бабкин беспредел вынуждал осторожничать. В нашем мире магии нет, а тут настоящая ведьма. Неизвестно какими способностями владеющая. Бог его знает, что она со мной сотворила? Вдруг в кикимору какую превратила? Стало страшно. Своей внешностью я втайне гордилась и дорожила. Убью! Ведьма старая!

Так вот, ругаясь сквозь зубы, я кряхтя выползла из своего закутка. Боли не было, но от слабости слегка пошатывало. Пока я была в отключке, бабка переодела меня в длинную широченную рубаху, с воротом на завязочках. Ткань была грубая, даже жесткая, отчего кожа неприятно зудела.

Я приподняла подол и попыталась рассмотреть свои ноги. Ни синяков, ни царапин не обнаружила. Кожа была гладкая на ощупь, как у маленького ребенка. Да, ладно! Не может быть. И куда-то пропали все волоски на теле? Как после хорошей депиляции.

Меня охватило тревожное предчувствие, что это еще не всё. Тут же захотелось себя осмотреть, и я скинула рубаху. Тело, кажется, не изменилось. А лицо? На ощупь всё осталось прежним. Зеркало бы мне... В рюкзаке должна была в косметичке лежать пудреница. Знать бы ещё, куда Аджуба задевала мои вещи?

Я тихонько выскользнула из отведенного мне уголка и осторожно осмотрелась. Бабки в доме не наблюдалось. Вообще никого не было. Решила воспользоваться моментом и разыскать свои вещи. И бежать отсюда подальше. А то дождусь, что на опыты пустят. Магические. Кто их тут знает? Может они тут сатанисты какие, людей в жертвы приносят.

Пока искала рюкзак, так себя накрутила, что войди в этот момент в дом Аджуба, ей бы точно не поздоровилось. Какая бы, я не была сейчас ослабевшая, но многолетние занятия вместе с Сашкой в секции карате не могли пройти бесследно. Против Гархара в его медвежьей ипостаси я не выстою, но вот пока он выглядит человеком, по мордам надавать могу. И даже нужно. Для профилактики.

Рюкзак отыскался за печкой в самом углу. Я быстро проверила вещи. Всё было на месте. Нашлись и смена белья, и косметичка с зеркальцем, даже тюбик зубной пасты оказался в наличии. И я, первым делом схватив зеркальце, решила себя осмотреть. Черты лица не изменились. Тот же разрез глаз и форма носа, и губ. Чуть смугловатая кожа. Я обрадовалась, пока не рассмотрела глаза. Их радужка окрасилась в более яркий цвет. А зрачок вытянулся вертикально и пожелтел. Как у кошки.

И вот тут накатило. Всё это время я тешила себя мыслью о возвращении домой. Сначала полагала, что все происходящее приснилось, а когда осознала реальность, решила сделать всё возможное для возвращения домой. Раз меня как-то сюда затянуло, значит и обратно можно? Разве, нет?

Должен же кто-то знать, как мне попасть домой?

А что теперь? Куда я с такими глазами? Всю жизнь прятаться за стеклами очков и линзами? И бояться, что кто-то разглядит мои нечеловеческие глаза? Трындец! Стопроцентно на опыты пустят.

-Проснулась, деточка? Как себя чувствуешь?

Пока я предавалась унынию, в доме появилась Аджуба. В одной руке бабка держала ведро с водой, другой держала за длинные уши местного кролика.

-Хорошо, — растерялась я от неожиданности. До этого момента я не понимала местную речь. Мы успехи в изучении местного языка ограничивались парой десятков слов.

-Ноги хорошо чувствуешь? Боли нет?

Бабка неторопливо проследовала к стоявшей около печки скамье и примостила там ведро с водой. Потом вытащила здоровенный нож, прихватила чугунок и махнув мне рукой, пригласила выйти во двор.

-Что вы со мной сделали?

-Вылечила. Разве это плохо? — бабка бросила в мою сторону насмешливый взгляд, потом довольно шустро освежевала и выпотрошила кролика. Я бы так не сумела.

-У меня глаза как у кошки. Разве это нормально? — попыталась возмутиться я.

-Для твоей расы — да. Не нравятся кошачьи — измени их.

Бабка продолжала насмешливо на меня посматривать. А у меня просто не хватало слов, чтобы выразить обуревавшие эмоции.

-Я человек! У людей не бывает кошачьих глаз. Мы не можем меняться по собственному желанию! И почему я стала понимать ваш язык? О какой расе вы говорите? Что вы вчера со мной сотворили?

-Вот что, деточка, пошли-ка поговорим.

Аджуба ловко подхватила разделанного зверька, опустила его в чугунок и потащила обратно в дом. Там, разрезав мясо на более мелкие куски, залила его водой и сунула в печь.

-Садись на лавку и слушай.

Бабка резко сменила тон на деловой. Взгляд резко построжал, стал оценивающим.

-Ты не человек, уж свою кровь я всегда почую. Ты дитя "Тёмной луны". Метаморф. Высший. Как тебя порталом выкинуло, Гархар сразу мне весточку послал. Тоже кровь почуял. А того ты и выглядела человеком, что блок на сущности стоял.

-Бред! У нас нет метаморфов. На Земле только люди живут. У нас нет магии, и оборотней тоже нет!

-Вот оно что.... А я-то старая, грешным делом решила, что тебя похитили, да держали в неведении.

Так, слово за слово, я рассказала старой травнице о себе, своей семье и нашем мире. А бабка отвечала на мои вопросы, рассказывая о Тагире. О мире, куда меня занесло через блуждающий портал. Аджуба была уверена, что я её дальняя родня. Она каким-то образом почувствовала родственную связь. Вот только в живых из её некогда большого семейства остались только двое: внук и правнук. Остальные сгинули во время войны с эльринами. Судя по описанию Аджубы, так в этом мире называли эльфов. Бабка же, заметив мой интерес к этой расе, только хмыкнула презрительно: "лопоухие травоеды и тут нагадили".

-Вот что, девка ты молодая, вся жизнь впереди. Коли будешь слушать меня — не пропадёшь, — подвела итог разговору бабка. И тут же начала давать наставления.

-Из дому одна не выходи. Для тебя это опасно. Коли кто чужой заметит да, донесёт лопоухим — сгинешь в чертогах Владыки Даоларина.

-Почему опасно? Не убьют же они меня?

-Ты им не для этого нужна, — гневно вскинулась травница. — А, чтобы пророчество исполнить. Только того не понимают, что насильно мил не будешь.

Бабка ещё пыталась разглагольствовать что-то о воле богов, судьбе, добре и зле, но была резко оборвана, выглянувшим из-за угла Гархаром. Оборотень появился внезапно, принюхался к чему-то, бросив на Аджубу неодобрительный взгляд.

-Расскажи ей обо всём. Девчонка имеет право знать правду. Глядишь, меньше проблем нам будет. Коли сама сообразит, что к чему.

Аджуба возмущенно зыркнула на мужчину из-под насупленных бровей, но перечить не стала. Повернулась в мою сторону и начала не торопясь объяснять.

-Эти земли раньше, лет триста назад, ещё до Большой войны, принадлежали клану Тёмной луны. Когда по приказу Владыки Даоларина убили младшую дочь тана Милада, её мать прокляла убийц дочери. Вот с тех пор эльрины и ищут способ снять проклятие.

-А каким боком это проклятие до меня? — я искренне не могла понять связи. По словам травницы, прошло без малого три столетия. Погибла и женщина, наложившая проклятие, и сотни её сородичей.

-Когда дочь Темной луны подарит своё сердце сыну Золотого ясеня, в чертогах детей Первородной снова зазвучат детские голоса, — почти пропел Гархар, озвучив то, то не решалась рассказать Аджуба. А после злорадно расхохотался. — Да вымирают эти лесные крули! За три столетия ни одного ребенка не родилось. Их женщины бесплодны, как пески Мохавэ! Еще несколько веков и Светлый Лес опустеет.

-Какой кошмар! — только и смогла выдавить из себя я. Что же это за мир такой, если из-за гибели одного человека обрекли на вымирание целую расу? Эти их проклятия похлеще химического оружия будут. Жесть! — Погодите, если за триста лет не родилось ни одного ребенка, то сколько эти ваши эльрины вообще живут? У нас люди до ста могут дожить, но в среднем срок жизни семьдесят — восемьдесят. А ваша раса сколько живёт?

-Наша? — задумался оборотень. — Да, поди столько же, как и эти лопоухие, сотен шесть — семь. А люди, случается, и до двухсот доживают.

"Офигеть! И не удивительно, при такой экологии", я бы ещё, наверное, пыталась найти объяснения этому долгожительству, но Аджуба тут же внесла ясность, рассказав о способности организмов подпитываться от магических жил и источников. Чем больше внутренний резерв разумного, тем длиннее его жизненный цикл. Лучше всех устроились в этом мире драконы. Когда ящер чувствовал, что его резерв начинает мельчать, а жизнь стремиться к логическому завершению, он отправлялся в родовое гнездо, чтобы окунуться в магический источник, получив второе (третье, четвертое и так далее), рождение.

-Всё равно не понимаю, почему мне опасно попадаться чужакам на глаза? — недоумённо переспросила я. — Если я научусь маскировать цвет глаз и зрачок, никто не догадается кто я такая. Обыкновенный человек. Разве, нет?

-Ты не похожа на человеческую девку, — прогудел Гархар. — У людей не бывает таких лиц. Да и аура у них серая с небольшими цветными пятнышками. В зависимости от склонности характера. А учиться менять лики тебе всё равно придётся. Уж я об этом позабочусь.

Довольно скалясь, пообещал оборотень. И я, признаться, увидев предвкушающее выражение у Гархара, слегка струхнула.

Не хочу я ничему учиться! Я домой хочу! К Сашке, маме и папе! Я вообще, до сих пор с трудом верю в своё попадание. Всё время кажется, что проснусь и окажусь дома. Но реальность такова, что хочешь — не хочешь, а придется как-то вписываться в местную жизнь.

Дома меня любили и холили, а я всё не могла дождаться вступления во взрослую самостоятельную жизнь. А здесь эту самостоятельность, хоть полной ложкой хлебай — не хочу!

-Что значит менять лики?

-Это значит, уметь становиться другим существом. Ты высшая, а значит можешь не только ненадолго скопировать внешность, а полностью становиться другим существом. Ты можешь считывать информацию, эмоции, мысли. Плохо, что блок на сущности стоял так долго. Первое изменение всегда проходит болезненно. Буду учить тебя не только менять форму, но и держать её сколь можно дольше. Пока не сможешь делать это на уровне инстинктов.

"Считывать эмоции, чувства, мысли, полностью копировать сущность. Офигеть! — прыгали, словно блохи, мысли в голове. — Интересно, это все метаморфы умеют, или только высшие? И, как их еще местные правители не взяли под контроль? Это же какие перспективы открываются? Можно стать кем угодно".

Моё любопытство не позволило промолчать и я, всё-таки вывалила на голову оборотня и травницы свои вопросы. Иначе бы, желание узнать ответы на них, попросту сгрызло меня изнутри. Что сказать? Ответы на них я получила, но в воздухе осталась витать некоторая недосказанность. Как и тогда, когда Аджуба рассказывала о проклятии. Видимо, какую-то часть информации от меня попросту утаили. Или не посчитали важной, или сделали это специально. И теперь, понятное дело, мне придётся как-то самой изворачиваться и выяснять.