Эльф - Режим ограниченной функциональности

— Тогда поднимайся, давай-ка.

Хоулзен послушно сел, и немного неуверенно ступив босыми ступнями на холодный пол, принял вертикальное положение. Приятно, что ни слабости, ни головокружения, ни какой-либо боли в нём больше не осталось. Он минуту прислушивался к себе, но поняв, что не собирается больше ни падать, ни терять сознания, успокоено расслабился.

Старик так же довольно осклабился, профессиональным взглядом прощупывая фигуру пациента. Эльф же с нового ракурса оценивал старого орка. Ясно, что внук пошёл ростом в дедушку. Тот даже по-стариковски сгорбленный, выглядел довольно массивно, будучи лишь на палец или два ниже его самого.

— Неплохо, иди, давай, в большую комнату, за стол. Есть пора начинать, как положено, неча в кровати разлёживаться. Чай не умирающий.

Хоулзен, конечно, имел о своём состоянии немного другое мнение, но в целом был согласен. Умирать больше действительно не хотелось. Он двинулся к выходу, предплечьем отодвинув шкуру занавесившую дверной проём. Старик двинулся следом, и стоило эльфу устроится за столом, тот зазвенел у него за спиной какими-то горшками.

Эльф рефлекторно повёл ухом в том направлении, ловя глухой перезвон мисок расфокусированным взглядом уставившись на покалеченные запястья, возвращаясь мыслями к произошедшим событиям.

Ладони после того нереального восхождения уже практически зажили, остались лишь самые глубокие ссадины, но пальцы успели разве что покрыться кровавой корочкой вместо сорванной до мяса кожи. Хотя боли всё ещё не было.

Вообще интересно, как этот старик его лечил-то? Без привычных для эльфа медикаментов совершить подобное казалось вовсе невозможным. Он смутно припоминал собственную реакцию после падения на пол, когда по первым симптомам можно было диагностировать сотрясение мозга, но вот прошло едва ли двое суток и он уже свободно перемещается не испытывая не дискомфорта, ни головокружения. Впрочем однозначно Хоулзен ничего утверждать бы не брался. Подозрения, конечно, остались, но высказывать собственные сомнения вслух, он не собирался.

Спустя мгновение на стол поставили кружку с дымящейся полужидкой кашей. Эльф хмыкнул и, подхватив посуду основанием ладоней, принялся пить, всё внимание тратя на то, чтобы не выронить неловко удерживаемую ёмкость.

Каши осталось ещё не меньше половины, когда откуда-то со стороны раздались сначала мягкие шаги, уловленные острым слухом Хоулзена, а потом глухой удар и низкий рык услышанный всеми. Только после этого перед ними предстал предсказуемо потирающий голову Ингар.

— Привет дед. А, и ты уже очнулся? — Эльф дружелюбно кивнул, наполовину приветствуя, наполовину отвечая на вопрос. — Что едим?— Он собственническим жестов выхватил предусмотрительно отставленную парнем кружку и, сунув в неё нос, скривился.

— Каша, жидкая и даже без мяса.

— Моя каша уж всяко полезнее, чем твоё мясо. — Уязвлёно прищурился знахарь. — Чего хотел-то?

— Хвостатые спрашивают, когда ты им эльфа отдашь? — Ингар вернул, философски отнёсшемуся к критике в адрес еды эльфу, кружку. Как заинтересованная сторона он так же выжидательно поднял глаза на старика. Тот пренебрежительно пожал плечами, не считая эту тему хоть сколь-нибудь стоящий его внимания. Пару минут они наблюдали как знахарь с видимым удовольствием уминает кашу, запивая её киселём. Наконец Хоулзен нервно передёрнул плечами.

— И всё-таки?

Орк попробовал по-стариковски пошлёпать губами, но с такими здоровыми клыками смотрелось это не убедительно.

— Не знаю... пока не собираюсь.

Эльф позволил себе чуть расслабить плечи.

Ингар несколько мгновений оценивающе разглядывал деда и, недовольно поджав губы, уселся на табурет, занимая третью сторону стола. Хоулзен отставил на четверть ещё полную кружку в сторону, будучи не в состоянии продолжать есть. Гх'арто окинул его ещё одним оценивающим взглядом.

— Вернёшься в постель?

Удивлённый что ему предоставили право выбора, он качнул головой.

— Если мне найдётся что обуть, я бы предпочёл ещё немного посидеть здесь.

Снова ложиться и впрямь не хотелось, но основную роль в этом вопросе играли успевшие замёрзнуть на каменном полу ноги. А потерять последние работающие конечности ему не хотелось.

— Замёрз? — Вроде как даже удивился старик. — Ингар, найди-ка ему носки в шкафу и помоги обуться. И коль уж всё равно припёрся, нечего без дела сидеть. Давай хоть травки вон поразбирай. Притащил, понимаешь, ли целый стог старику, думаешь хто за тебя-то их разбирать будет?

Здоровенный орк промолчал, хотя мысли его и так были по лицу видны. Он принялся рыться в одной из стенной ниш, занавешенных знакомыми шкурами и, достав искомое, с непроницаемым лицом помог больному обуться. Довольно аккуратно придерживая за лодыжку и впрямь ледяные ноги. Эльф пришёл к очевидному выводу, что какие бы решения не принимал старый знахарь, они не оспаривались. И если принять во внимание как чутко прислушивались к его слову "хвостатые", такая реакция была типична для подавляющего большинства местных жителей.

В итоге старик ушёл куда-то, вглубь, скрывшись за очередным проходом. А Ингар перетащил за стол множество сухой травы, действительно со стороны напоминающий маленький стог.

— Это для лекарств? — Сидеть в тишине было бессмысленно, а если представился шанс выведать какую-нибудь информацию, то им надо пользоваться.

— По-разному. — Орку тоже не хотелось всё время молчать.

— В смысле можно и для ядов? — Хоулзен понимающе, но вроде как в шутку усмехнулся.

— И для этого тоже, — совершенно серьёзный кивок. — У вас ведь не пользуются травами?

— Угу, — он с интересом разглядывал откладываемые травинки, пытаясь определить, по какому признаку они сортировались. Когда в один пучок попадали растения, принадлежащие одному виду, всё было очевидно, но когда нет...

— Но похоже, что ваши травы нашим антибиотикам не уступают. Что вы с ними делаете?

— Выведываем секреты? — Дружелюбно хмыкнул, откладывая в сторону очередной стебелёк. — Много чего. Травничество вообще сложная наука. Вот смотри.

Он выбрал из большого стога какую-то незамысловатую, вроде даже немного пожёванную травку.

— Это Эклия, растёт в глубоких расщелинах, где побольше сырости. Всего одну неделю в году, её можно срезать. И только ночью, тогда она обретает свои целительные свойства. Если срезать её в эту же неделю, но днём, становится смертельным ядом. Ещё половину года вызывает сильное раздражение кожи, всё остальное время совершено безвредна.

— О-о-о. — И впрямь впечатлено протянул эльф. Орк клыкасто усмехнулся.

— Это ещё не всё. При готовки так же нужно многое учитывать в травах. Эклию, даже верно собранную ни в коем случае нельзя варить, а только настаивать. Что бы получить яд, нужно делать одно, чтобы лекарство совершенно другое. И естественно у любой другой травы есть свои требования к сбору и приготовлению. Это если забыть о том, что их все надо как-то между собой заставить взаимодействовать. Если не ошибиться, то ваши антибиотики рядом с нашими травами и рядом не валялись.

— Меня тоже ими лечили, да? Вызывает уважение. — Поощрительно улыбнулся, не демонстрируя зубов, в отличие от того же орка. Сравнение он бы всё равно проиграл.

— Ну, в том числе, — неожиданно ушёл от ответа Ингар.

— В каком это смысле? — Закономерно насторожился эльф.

— А вот эти секреты я тебе не должен выдавать. — Многообещающе улыбнулся, заставив Хоулзена недовольно передёрнуть плечами.

— Я к слову, конечно, ничего не обещаю, но при необходимости, ты со своими-то связаться сможешь?

Поначалу он не собирался отвечать, но посидев с минуту, решил, что это глупо и с досадой тряхнул головой.

— Если бы мог, не карабкался бы по этой стене, спасаясь от гулей. — Он замолчал, не желая полностью раскрывать ситуацию.

Вся связь отказала ещё за три дня до того, как эльф наткнулся на стаю тварей. Ни одна из привычных волн не работала, выдавая в ответ пустоту. Вся остальная техника, которой была напичкана станция, работала исправно. Вся, кроме порталов. Там тоже сбились векторы. Да настолько, что Хоулзен даже не решился сунуться ни в один из них.

— Значит, у нас ты задержишься. — Никакого вопроса, чистое утверждение.

— А просто выпустить меня, пусть хоть с завязанными глазами нельзя? — Обречённое покачивание головой.

— Естественно нет. — Он откровенно весело хохотнул. — Вы первыми начали это, так что не надо обижаться, что мы продолжаем.

— Когда тут проходили открытые конфликты, меня в этом мире не было.

— Досадно. — Совершенно спокойным тоном. — Чего же вам у себя-то не сиделось?

Эльф пожал плечами. Его этот вопрос мало занимал. Общественную версию он естественно знал. Освоение соседних миров, бла-бла-бла, получение ресурсов, бла... и прочее. Так же был уверен, что за всем стоят чьи-то амбиции и алчность. Но большинству, таких как он это всего лишь позволяло получить больше рабочих мест. Посетить другие миры или возможно уйти от проблем.

Сам Хоулзен согласился пройти курс обучения и жить на уединённой станции, фактически в одиночестве, потому что с трудом переносил общество в любых его проявлениях. С возрастом фобия, конечно, стала меньше, и контролировать её получалось лучше, но одиночество всё же было милее.

Поэтому в ответ он только пожал плечами, жалея, что кроме разговора ему нечем заняться.

В молчании прошло порядка пяти минут, когда из-за спины вынырнул хитро усмехающейся во все клыки знахарь.

— Скучаешь?

— Есть немного, — отозвался с охотой.

Старик прищурился ещё ехиднее.

— По-нашему ты хорошо болтаешь, читать-то умеешь?

— Умею. — Скрывать очевидное было глупо. Всех эльфов перед распределением обучали трём самым распространённым диалектам той местности, где им приходилось жить.

— На кась вот тогда. Поделай упражненица из книжки. Авось и пальчики-то побыстрее в норму придут.

На стол перед эльфом хлопнулась книжка в кожаном переплёте, всего лишь в палец толщиной.

Хоулзен поймал недовольный взгляд Ингара, но учитывая, что оно было направлено не столько на эльфа, сколько на предложенную ему книжку, спокойно проигнорировал его.

Покалеченными руками перевернуть первые страницы было не просто, но он справился. И всерьёз заинтересовавшись, принялся изучать текст.

Старый знахарь, довольно покряхтывая, скрылся в соседней комнате.

Книга была интересна по многим причинам. Во-первых, рукописи троллей в руки эльфов попадали не часто, да и то, представляя собой по большей части отдельные страницы с малоинтересным содержанием, не несущим ни художественной, ни практической ценности. Во-вторых, в большинстве своём это были написанные от руки трактаты, когда лежащая перед Хоулзеном книга имела машинописное происхождение. Это если не думать о содержании, которое естественно заинтересовало эльфа.

Язык был необычайно сложен для восприятия. Какой-то полумёртвый диалект, однако, понятный, за тот счёт, что был первоисточником того, на котором они изъяснялись сегодня. Помимо прочего, руны имели множество лишних, на первый взгляд линий, так что понять их смысл становилось ещё сложнее.

Так же в книге не было содержания, оглавление или хотя бы введения, где бы сообщалось, о чём пойдёт речь в дальнейшем. В принципе, первыми же словами шли указания к действию.

"Очисти сознание, достигни внутренней гармонии, откажись от тела, тебе оно не нужно.."

Хоулзен в растерянности потёр лоб тыльной стороной ладони. Язык был странным, да и сами действия описывались скомкано, но в целом, о чём говорится в книге, он понял.

Избавится от мыслей, достичь внутреннего спокойствия, отрешиться от окружающей действительности, а затем и от ощущения тела. Первые ступени медитации. Кто бы знал, что орки тоже практикуют подобное.

Не долго думая он прикрыл глаза, послушно погружая себя в состояние медитации. Когда-то он уже занимался чем-то схожим, пытаясь, избавится от демофобии(боязнь толпы). Тогда это ему помогло, но честно говоря, о том, что медитация может помочь при физическом повреждении эльф слышал впервые.

Длительный перерыв заметно сказался на его возможностях. Когда-то достичь нужного состояния было легко, теперь же приходилось фактически силой изгонять посторонние мысли. Пять с лишним лет без практических занятий изрядно подточили его дух.

Осознав это Хоулзен естественно расстроился, полностью сбиваясь с уже достигнутого и начиная всё с начала. В среднем это заняло у него добрых сорок минут, но по истечении этого времени открыв глаза, эльф при взгляде на окружающее не испытывал абсолютно ничего. Чистое созерцание. Ни мыслей, ни впечатлений, ни чувств. Полная гармония.

Двигаемся дальше, следующее упражнение.

Спустя два часа, Ингар закончил с сортировкой растений, а эльф так и продолжал блуждать где-то в глубинах собственного разума, одолев едва ли три страницы. Несомненное достижение. Может тут дело конечно в возрасте, но когда он сам взялся за эту книгу в четырнадцать лет, он только на первое упражнение потратил не меньше недели, стараясь добиться устойчивого состояния гармонии.

Интересно, какие у деда планы на этого эльфа? Готовит замену ему, раз уж у внука не оказалось необходимых способностей? Но выбрать для этого чужака, — эльф? А если дело не в этом, тогда в чём?

Он скользнул за плотную шкуру, отделяющую все комнаты друг от друга.

Старый орк, ловко орудуя кочергой, снимал с огня здоровый котелок.

— Дед, я закончил, я ещё здесь нужен?

— Погодь-ка.

Он поставил мгновенно зашипевший котёл на горку льда и помешивая ссыпал внутрь блескучий порошок.

— Закончил, говоришь. А как там эльф?

Ингар пожал могучими плечами.

— Уже три страницы закончил. Способности и впрямь есть. Зачем он тебе?

Старик недовольно поджал губы.

— Раз делаю, значит нужен. — Сощурился довольно, сверкнул хищными глазами в неровном свете жернова. — Я таки на его счёт прав был, авось, что и выгорит.

Он довольно потёр руки.

— А ты чего же? Опаздываешь куда?

— Да потолки у тебя низкие. — Знакомо хохотнул над старой отговоркой. — Знаешь же, что я лучше по горам пять раз полазаю, чем в норах отсиживаться буду.

— Кошак вольный, — даже как-то одобрительно пробормотал дед. — Перебьешься. Займись-ка вон настоями, пока всё не забыл и "оргоск", со льда сними, как поспеет. Я к утру вернусь. Ты ушастого только не забудь в постель уложить, как на седьмой странице будет. И настоем напои. А то ить точно пальчики-то потеряет.

— Ты значит в горы, а я тут?

Договорить толком не успел, как получил под рёбра ветвистым жезлом.

— Поговори мне ещё. — Довольно хмыкнул. — Ты ить скоро забудешь, как горшок с огня снимать. И я-то с духами говорить буду, а ты кошак, по горам прыгать. Чуешь разницу-то?

— Чую, — понятливо опустил и так царапающую потолок голову. — У тебя рука по-прежнему тяжёлая в том-то и разница.

Гх'арто дребезжаще расхохотался, на этот раз простив внуку вольность. В конечном счете, это же была правда.