Элемент Вордарога

Я быстро глянул на лежавшие на левом подлокотнике ножны Айрэлис, чуть удивившись, отвел взгляд, направив его на Лейглавирн. Только что получив ножны из переплетенных перьев геллов и перепончатых крыльев драконов, я по-прежнему до конца не осознавал важность этого предмета.

— Встань, яви Лепестки чуткости свету нашему, — трепещущим языком пламени повелел аватар.

Да, я быстро забыл и Нантис, что тогда так сильно не хотел отпускать, и Айру, которая столько раз выручала меня, все вещи казались мне ничтожными по сравнению с сердечным мечом. Завладев оружием, я встал, или, возможно, завладев мной, меч повел мою руку к ножнам, заставил подняться и вынуть его. Протянутое вверх красноватое лезвие, словно впитало в себя огонь очага и отняло цвет у дворецкого. Лепестки чуткости зажглись зеленым огнем, острота, как будто разрезала нависший надомной воздух. Мощь на свободе!

— Почувствуй же! — возгласил дракон.

Почувствуй, ранее я бы спросил: "Почувствуй, что?" Но сейчас это совсем не было мне необходимо, все уже чувствовалось, ощущалось и тянулось к одной цели, все ощущения стремились к одному и тому же предмету, к сердцу. Стены жилища, в котором мы сейчас находились будто потускнели и стали призрачными, эпицентр всего, к чему я стремился в последнее время, проступил, надзирая над всем и затмевая все остальное.

Взаимодействие в виде объект, субъект в данном случае совсем не котировалось, мы обменивались между собой энергиями, я с мечом, а Лейглавирн с сердцем. От артефакта в моей руке исходила увиденная мной только сейчас пульсирующая нить. Она приходила к сердцу, теряясь в глубине его граней. Нить связывала нас, как крепкая веревка, скрученная в трое, впитывая искорки энергии прямо из воздуха передо мной.

— Только Лейглавирн способен уничтожить яйцо Вордарога, нужно успеть, пока зреющее тысячелетиями создание не вырвалось на свободу и не погубило нас всех. Сердцу нужна подпитка, теперь и ты, и меч являетесь звеном в цепи энергии, что приходит к Гриндису. — пояснял принятый мной поток информации Аватар Гриндиса. — Лучший способ подпитать Лейглавирн — это сражение с драконом. Связанный с душой мира меч пропускает энергию взятого в оборот дракона. Отнятая при помощи меча она проходит сквозь сердце, преображаясь и выходя наружу незыблемой силой, тем самым подпитывая его и придавая миру новые силы и немного заживляя его рану.

— Невероятно! — прокомментировал я.

— Вам еще много предстоит узнать, Ронет, — произнес он.

— И как ты, вы себе это представляете? Сражение с драконом. — переняв его манеру речи, поинтересовался я.

— А мне откуда знать?! — впервые взвился он. — Я тебе что, подробная энциклопедия по Гриндису?! Сам уяснил, все понял и махай себе мечом, отдаляя смерть мира и приближаясь к цели уничтожения храма в Лазурхарде и смерторождения Наследника Вордарога.

— Ааа, а как же?! — попытался протестовать я.

Дракон махнул крылом:

— Время в этом месте скоро ускорится и скоро тебе придется уйти — снаружи ты кое-кого встретишь, он сможет тебе, наверное, что-нибудь объяснить.

Мне бы еще козырей, да побольше!!!

— Кто все-таки эта Точка Гриндиса? Почему именно я? — быстро выпалил я.

— Ооо, не очень разумный, но важный вопрос. — колыхнулось пламя аватара. — Точка Гриндиса — это тот, кто каким-то непостижимым образом обратил на себя его взор, а тот, на ком он сосредоточен для него важен. Но есть очень нежелательный аспект появления точки в гранях мира — это привлечение объектом слишком много внимания. По-другому никак, на точке сходятся слишком много нитей и силы, вызывая внимание буквально со всех окружающих ее сторон. Невидимый взгляд, который невозможно сокрыть манит неприятности и события прямо к заявившемуся герою... Что еще, Ронет?

— А как я оказался здесь, на Гриндисе? — слегка помедлив, спросил я, буквально оглушенный потоком идущей изо рта аватара информации.

— Бытует мнение, что защищающая нас от вечной мглы космоса оболочка каким-то образом притягивает существ со всех драконьих миров и миров ангелов, и даже из каких-то более далеких, непостижимых мирами мест. — водил по путям лекции меня дракон. — Но все это вздоры, по моему мнению, конечно. Именно твое желание увидеть новые горизонты, стремление попасть на станцию, выиграть конкурс — это все и порвало грань реальности, и перенесло тебя в этот мир, не чей-то замысел, а ты сам!

От куда он знает? И уже не впервые, про разговор с Бернлом он тоже знавал, но тут, конечно, другое.

— От куда ты знаешь про мое стремление и конкурс? — спросил я, по ходу моих слов лицезря драконовый ступор Аватара Гриндиса.

Тот слегка ошалел, возможно, случайно проговорившись, но тут же поспешил меня успокоить:

— Я могущественное создание, ненароком заглядываю в чужие мысли.

Скромняга! Все равно что-то тут с ним нечисто! А времени, по его словам — нет.

— Что происходило у артефакта, подле которого мир получил синюю рану? — продолжал я расспрос.

— Хроники Второго Раскола Лейдраков, предшествующее расколу Материи событие. — начал краткое изложение аватар. — Слишком давно, чтобы вспомнить время, был совет всех Лейдраков, откликнувшихся на зов богини огня Пир, мира огненных эмпирей. На нем должны были проголосовать на счет поджога Драконьих огней одного из артефактов раскола, что после сего события назвали Местом Второго Раскола. Совет, на который Гриндис опоздал, столкнувшись с вызванной туманностью копья турбулентностью, про то, что там произошло мир мог только догадываться. Кто был на нем инициатором того или иного действия, он не знал. Собрание состоялось, но неизвестно, кто как проголосовал, однако все указывало на то, что проголосовали против, и кто-то вопреки решению все равно разжег огонь копья, тем самым вызвав всеобщее негодование и последующее сражение. Партию Поджога возглавляла Пир, все, состоящие в ней считали, что возгорание реликта раскола — это ключ ко всему и предзнаменование начала восстановления Материи, более того, если забыть о легендах и величии Материи, данное событие могло стать первым шагом в воссоединении когда-то мирного народа. Партией Затухания руководил Вордарог, он и его соратники считали, что не стоит будить лихо и тревожить законы мироздания, они полагали, что пробуждение артефакта только усугубит обстоятельства и вновь поколеблет все существующие законы и разделит когда-то единый, а сейчас разрозненный мир на еще более мелкие ничтожные частицы или вовсе уничтожит вселенную. Гриндис в точности не знал, что там произошло, тем не менее виновником поджога объявили его, так как он оказался единственным, кто не явился на сбор.

Интересно бы узнать, что ни будь еще о лейдраках, приступим:

— Гриндис и Вордарог? Кто они, если в целом сказать? И остальные кто?

— Еще осталось много миров, на которых живут существа вроде тебя или совсем иные, Гриндис один из них, лейдрак, прародитель здешних Саури, атрибут — природа, качество — несусветная чуткость, чуткость природы, на твоем Лейглавирне, как его окрестило твое сознание, как раз-таки изображены лепестки его чуткости, — отвечал он.

— Вордарог? — посмотрел я на аватара.

— Вордарог — прародитель Вазиров — они его частички, частички его души. Атрибут — воздух, качество — контроль. — выстраивая в голове карточный домик драконьих миров, разъяснял он. — Пир — прародительница Санти, атрибут — огонь, качество — красноречие. Рагхалдир — прародитель Мутари, атрибут — мрак, его связывают с Айрэлами. Далее Наверхор — прародитель Реерхов, атрибут — вода, Пантея — Сестра жизни, Мать жизни, прародительница Ластий, атрибут — свет, связь с Раэлами, Ливирия: прародитель — неизвестно, атрибут — неизвестно, предполагаемый атрибут — ночь, возможно, прародительница ночи — самая загадочная личность из пантеона лейдраков.

Он слегка задумался, потом продолжил:

— Ксаркшин — Брат смерти, Отец мертворожденных, атрибут — время, старость, по мнению Лейдраков, он соотносится с сверхновыми космическими рождениями новых, но мертвых во всех смыслах миров.

Ничего себе!!! Сколько мы не знаем...

— Время, время, время... — затараторил аватар.

Возможно, я сейчас сглуплю, но это действительно меня очень интересовало, я снова спросил:

— Где мы сейчас находимся? Это все иллюзия, а на самом деле мы возле сердца?

— Нет, вы в некотором роде были близки к пониманию, когда стали благодарить меня за подаренный вам на время уголок мира. А когда ты сфокусировался на мече все вокруг потускнело, как тогда, когда вы пользовались браслетом все вокруг краснело, из этого исходит, что это на самом деле даже не иллюзия, а один из близлежащих к Сердцу Мира путей, — ответил он, снова путая меня своими вы, ты.

Я хотел задать еще множества множеств вопросов, но мой лектор по Гриндисологии резко замер, к чему-то прислушиваясь и принюхиваясь, потом щелкнул когтистыми пальцами, гася свет и комнату и унося меня прочь, затем ударил меня своим пламенем души:

— Вперед, подвиги ждут своего героя!

— Постой!!! — возопил я своим угольком, уносясь в невиданную даль и падая на какую-то каменную плиту.

Через какой-то время я очнулся, очутившись на выщербленном трещинами каменном диске, что нес меня, по-видимому, вверх. Поднявшись и поняв, что совершенно забыл обо всем, включая меч, что сейчас покоился на полу наполовину вынутый из ножен. Да, все время разговора я не выпускал реликвию из рук, моя цацка, никому не отдам, а сейчас стоит привязать ножны к поясу и спрятать Лейглавирн подальше от пропасти, что я и сделал. После манипуляций с поясом, я подошел к краю подымающей меня из центра Гриндиса каменной платформы. Вокруг все сеяло радужными переливами, заставляя глаза щуриться от волн, скрывающей горизонт парадигмы. Разноцветными барашками мчались по этим волнам неясные призраки великого множества путей. Сокрытый от их просто истязающих мозг взглядов я двигался по спирали лазеек, к наружному миру и водовороту присутствующих сверху опасностей.

Благодаря дороге к сердцу, я лицезрел целые шквалы налетающих на меня отблесков сотен путей. Я понял их некий смысл и спрятал его у себя в сердце. Это не только защитный механизм, что не дает приблизиться нечистому душой и телом губителю всего сущего, но и отражения находящихся сверху граней миров. Гриндис разделен на непостижимое умом смертного количество граней, что разделены некими барьерами и защищены мирозданием, в данном случае сознанием существа, на котором мы все живем и умираем. По-видимому, грани — это мир, сотворенный из множества взятых из других миров частиц, не даром на Гриндисе столько пробойников, различных невероятных существ и всего прочего, взять к примеру, Инфены, что держат небесные острова в своих ареалах. Выходит, мир и грани — это то, что получилось создать Гриндисом, а пути — это отражения его души. Мир никогда не станет для нас окончательно ясен, но мы всеми силами пытаемся его понять. Действия в нем происходят на нескольких уровнях бытия, мы всего не знаем и попросту не можем увидеть. События, происходящие давным-давно у Артефакта Второго Раскола тому великое доказательство, и стимул узнавать все новое о безграничных гранях и отражениях всего сущего. Ясное и неясное, все, окружающее нас вплетено в материю вселенной и движется по ее венам к незримой для нас цели.

Материя — единый мир, на которым все когда-то жили долго и счастливо, перестала существовать, но остались осколки, которые отдельные миры все еще хотят зажечь. Что выйдет из этого не знает никто, лишь судьбы над нами реет крыло. Не даром соратники Вордарога слишком боялись того огня, огня, что кусок единого мира мог над нами зажечь. Эх, сколького не знают существа, бредущие по полотну вселенной. Да что говорить, от полученных мной сегодня сведений голова моя грозит расколоться, как сосуд с забродившим вином. Эта чаша заполнена до краев, и чтобы не расплескать влагу знаний, мне приходиться переливать ее в новый сосуд. Конкретно поделиться информацией с кем ни будь. Я знаю, кому бы хотел перелить это вино, наполнить и ее чашу, и испить драгоценную жидкость переплетенными руками, доставляя ее друг другу. Айлинель, любимая моя Айлинель, я хочу снова увидеть тебя, поделиться с тобой мыслями и переживаниями и окунуться в твои зеленые глаза. "Скоро!" — пообещал я себе. — "Скоро!"

Я вновь оглянулся, ничего не изменилось, лишь бесконечный побьем продолжал звать меня в высь. А зачем ждать, зачем снова тянуть резину времени, зачем ждать, пока тебя принесут на ручках? Если можно самому прийти при полном параде и с здравствующей амуницией. Проверив свой скарб и застегнув на более худую дыру свой пояс, я оживил узор на своей спине и взмыл в небо. По началу меня встретила невесомость, позже головокружение и ушедшая в пятки кровь. Легкие чувства взмывания в небо и апофеоза полета быстро иссякли, но я все равно радовался скольжению по новой для меня грани бытия. Было интересно, как я смотрюсь в воздухе на своих собственных крыльях, но зеркала у меня, к сожалению, не было. Да и как я сейчас в него погляжу, такой красивый и летучий? Я двигался вверх по прямой, вестибулярный аппарат протестовал моему легкомыслию. Лифт ушел в радужный туман. Я устал, хотя и не считал себя отдохнувшим, после всего, что со мной произошло вообще удивительно, как мне удается лететь, все-таки мимолетный отдых в той грани с домиком пошел мне на пользу.

В какой-то не замеченный мною момент загорелся яркий лучезарный свет, который резко приблизился ко мне и окутал мое тело с ног да головы. Свет, тьма, зелень перехода, что я видел, попадая в лазейки. Снова свет и дупло, из которого сейчас смотрела моя улыбающаяся до ушей веселая рожа.

— Поверхность! — проорал я на всю округу, выбравшись из дупла. — Я на свободе, встречай меня!

Припомнив, что по близости могут быть и недруги, я упокоил бушующие во мне чувства и только тогда как следует рассмотрел распростертую передо мной перспективу: странного бурого оттенка отроги гор на горизонте, шапку, верхушку этих самых гор, что окрасил интимного цвета закат, маленькое бархатистое болото, дающее последним лучам заходящего солнца свои испарения и приятного вида луг за ним. Позади оказался темно зеленый лес с могучей хвоей и множеством рослых дубов. В лес, по грибы? Неее, туда идти совсем не хотелось. Устал... Болото, тени деревьев со всех сторон. Пройти его по кромке леса? На прямик? Сначало спустимся... Подойдя к болоту и совсем потеряв изведу Раэл, я одной ногой легонько ступил на его мягкий матрас. Почва поддалась, но не загребла меня слегка отдохнуть на дне болота. В округе закаркали птицы, лететь лень, идти вокруг тоже, дремать на опушке тем более. После всего пережитого мир вокруг казался утомляющим и очень опасным. Еще я зачем-то кричал, как ума лишенный. Подул зловонный ветер. Захотелось спать... Гррр, вот-ж дела, надышался испарений, болван! Тогда пролетать над таким болотом тем более опасно. За деревья!

Не углубляясь в лес и слегка поиграв с тенями деревьев, я вышел на луг. Времени прошло не мало, боги натянули тетивы и выпустили на небо свои стрелы. За лугом были какие-то валуны, в которых я и решил затеряться. Дойдя до них, увидел небольшую мирную речушку. Пройдя вдоль ее русла метров на сто по течению, я обнаружил неплохое такое замаскированное со всех сторон камнями маленькое убежище. Спрятавшись в нем, положив под правую руку рукоять одного из мечей и наконец почувствовав спиной мелкие камешки, я сомкнул усталые веки и быстро заснул.