| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Учитель! — от волнения Лабутински перешел на конспиративный шепот. — Помните Ледяной Дом?! Что, если активатором просто выстрелили в него из такой штуки?!
— Не исключено, — задумчиво кивнул Стэнниоль. — Очень не исключено...
Великий магистр между тем всерьез зацепился языками с советником, к которому присоединился и барон Литуссе. Оттуда потоком шли всякие умные слова: обтюрация, магическая индукция, дальность прямого выстрела... Но архимаг, воспользовавшись первым же намеком на паузу, бесцеремонно вмешался в их разговор.
— Кто же у вас заведует, так сказать, арсеналом? — обратился он к Дурбанкулу.
Тот даже не повернул головы. Сейчас глава ордена Серебряного Лома больше походил не на мага, а на ушлого купца, расхваливающего свой товар денежному покупателю.
— Это не ко мне. Спрашивайте у Гаудинера.
— Да, спросите у меня, — как оказалось, Гаудинер умеет приближаться совершенно бесшумно. — А я постараюсь ответить на любые ваши вопросы.
— Какова дальность у этого громобоя? — поинтересовался Стэнниоль тоном скучающего экскурсанта.
— При использовании бомбы Пропана — до пятисот шагов. Но уже на трехстах точность падает, поэтому на такой дистанции можно попасть разве что в мишень размером с сарай. Подозреваю, что меткий стрелок Гоберман потихоньку воздействует своей магией на полет снаряда. Но он воздушник, ему такое по силам.
— Сколько всего было сделано этих...
— Новоманерных фузей, так они проходят по нашим документам, — любезно подсказал Гаудинер. — У ордена их десять штук, и все они сейчас здесь, перед вами. Каждая снабжена магическим маячком. Готов поручиться чем угодно, ни одна из них не покидала охраняемую территорию. И за големов, кстати, тоже я отвечаю. Могу дать вам отчет по каждому экземпляру, приобретенному за последние три года для нужд ордена.
— А почему вы вдруг перешли на големов? — в голосе Стэнниоля внезапно прорезались вкрадчивые интонации.
— Потому что догадываюсь, что вы меня об этом спросите. Во-первых, мне известно, что именно голем активировал заклинание обезмагичивания в кабинете покойного императора. А во-вторых, вы ведь меня подозреваете, верно?
— Вы готовы говорить об этом прямо здесь и сейчас? — прищурился архимаг.
— Почему бы и нет? — Гаудинер бесстрастно пожал плечами. — Зачем откладывать?
— И в самом деле, зачем?
Стэнниоль оглянулся по сторонам. Великий магистр продолжал что-то живо обсуждать с советником и контрразведчиком, там же суетился его личный секретарь. Големы стояли, выстроившись в шеренгу и придерживая свои фузеи, словно неподвижные статуи. Только один из них, тот самый, что свалился во время стрельб, постоянно моргал, но почему-то одним только левым глазом.
Убедившись, что их в ближайшее время не потревожат, архимаг окружил себя, Гаудинера и Лабутински защитным куполом, а к нему еще и поставил добавочные искажающие щиты. Теперь он мог быть полностью уверенным, что их никто не подслушает и не прочитает из разговор по губам.
— Вы всегда предпринимаете такие меры предосторожности? — поинтересовался Гаудинер.
— Почти. Я сам отличаюсь нездоровым любопытством и, как уважающий себя параноик, подозреваю в этом пороке всех окружающих. Кстати, а почему вы решили, что я обязан подозревать именно вас?
— Элементарно, — Гаудинер чуть покровительственно улыбнулся. — У меня нет алиби. От без четверти двенадцать и почти до часа ночи я находился вне зала приемов, о чем, наверняка, уже сообщили вам охранители. И почти все это время я, увы, пребывал в одиночестве, так что никто, к сожалению, не в состоянии подтвердить мою невиновность.
— Где же вы нашли такое уединение? — хмыкнул Стэнниоль. — Во дворце, во время большого приема...
— Сперва в библиотеке. Как ни странно, никто не изъявил тогда желание посетить этот "храм знаний".
— Что же привело туда вас? — приподнял бровь Стэнниоль.
— Честно говоря, я туда просто сбежал, — Гаудинер на мгновение опустил взгляд. — На приеме ко мне начал приставать к какими-то своими очередными гешефтами некий маг по имени Швендзибек... Вероятно, вы с ним уже успели познакомиться. Поэтому вас, надеюсь, не удивит, что я воспользовался первой же возможностью, чтобы покинуть его общество.
— И для этого вы решили удалиться из зала?
— Да, — Гаудинер взглянул на архимага с некоторым вызовом. — К тому времени я уже изрядно устал от этой суеты. Все служебные вопросы я уже успел обсудить, а праздные разговоры мне ни к чему. Я вообще — одинокий скучный человек, всецело поглощенный работой и только работой. Поэтому те темы, которые привлекли бы меня, не интересны другим.
— Понимаю вас, — Стэнниоль изобразил легкий поклон. — Но все же предлагаю вернуться к нашему приему. Итак вы ушли в библиотеку и больше часа отдыхали там от общества, да?
— Не совсем. Там нашлась одна любопытная книжица, которую, стыдно сказать, я даже позаимствовал... на время. Но потом я ее обязательно верну! Хотите, я вам ее продемонстрирую?! Ведь это какой-никакой, а мой единственный свидетель защиты!
— В этом нет необходимости, — нетерпеливо качнул головой Стэнниоль. — Значит, вы все это время безвылазно просидели в библиотеке?
— Как раз нет... Понимаете, у меня весьма чуткое восприятие... Скоро, в начале первого, я почувствовал, что где-то возле меня творят заклинание. И я вышел поинтересоваться. Как был, с книгой в руке... Вдруг, кому-то понадобится моя помощь... Понимаете?...
— Кажется, да, — кивнул Стэнниоль. — Что же... вернее, кого вы увидели?
— Сначала — одного мага в личине Великого магистра Банабаки, потом — другого... Причем, второй меня увидел. Правда, к тому времени я сам надел эту личину. Она весьма оригинальна, поэтому ее совсем просто накладывать...
— Больше никого вы не видели?!
— Не совсем видел... Точнее, глазами не видел, — Гаудинер сделал многозначительную паузу. — Мне показалось, что я ощутил присутствие еще одного мага, который очень хотел остаться незамеченным. Мне к тому времени стало скучно, и я воспринял его появление как вызов моему мастерству. Я поставил перед собой задачу — нащупать его и при этом не быть раскрытым самому. И скажу без ложной скромности, это мне удалось!
— И кого же вы обнаружили? — Стэнниоль не скрывал своей крайней заинтересованности. — Вы его опознали?!
— Думаю, да. Это был маг-наемник. Он приезжал в Вольтанутен в прошлом году и пробовал подкатить ко мне с неким предложением. Я не согласился. Звали его, если я не ошибаюсь, Понт. Чаймиз Понт.
— Почему же вы никому не сообщили, что видели его во дворце в ночь, когда произошло убийство?
— Вам же сообщил, — усмехнулся Гаудинер. — А до вас меня никто не спрашивал. Навязываться же кому-то не в моих правилах. От этого одни неприятности.
— Хорошо, значит, вы его увидели, — вздохнул Стэнниоль. — А дальше?
— Что дальше?
— Вы узнали Понта, — терпеливо произнес дознаватель. — Что вы сделали дальше?
— Ничего, — Гаудинер пожал плечами. — Я же вам говорил, я воспринимал его как вызов своему мастерству. После того, как я отследил его и убедился, что сам остался незамеченным, я просто выпустил его из восприятия.
— Бедный Неуловимый Чо, его положительно никто не ловит! — Стэнниоль вздохнул с непритворным сожалением. — Где вы хоть его видели?
— М-м-м... Я не слишком хорошо знаю дворец... Недалеко от библиотеки, во всяком случае. Там были три такие комнаты анфиладой со статуями в нишах...
— Это рядом с Красными покоями, — уточнил Лабутински, уже запомнивший план жилой части дворца наизусть.
Он не стал говорить, что от этих покоев короткий коридорчик ведет прямо к Оружейному кабинету. Учитель, небось, и сам это знает, а при Гаудинере болтать лишнее не хотелось. Старший магистр не нравился молодому магу. Он производил какое-то скользкое впечатление.
Еле заметное изменение ауры архимага подсказало Лабутински, что его слова услышаны и правильно поняты. Импровизированный допрос между тем продолжался.
— Что вы делали, когда потеряли интерес к Понту? Вернулись в библиотеку?
— Да, но мое место уже кто-то занял! Кажется, Борталоний и с ним еще кто-то. Не приглядывался. Пришлось зайти в малый зал. Я ждал, что эти типы уберутся, а я смогу войти и поставить книгу на место. Но они болтали битый час. Поэтому, в конце концов, пришлось уйти мне. Я вернулся в зал и скучал там, пока не обнаружилось убийство.
— Вы не ощущали ничего подозрительного? Например, выброса магии от обезмагичивания?
— Нет, — Гаудинер решительно покачал головой. — Слишком много помех. Чтобы уловить что-то, надо было бы специально прислушиваться.
— Хорошо. Значит, кто-то закричал, что обнаружил труп...
— Да, Борталоний. Вы бы видели его физиономию в тот момент! И мы все побежали.
— Вы тоже?
— Само собой. Причем так вышло, что я оказался в первых рядах. На императора я почти не смотрел. И так было понятно, что он мертв. А вот на пятно раскрошенной глины перед шкафом я обратил внимание. Потом по нему, кажется, потоптался Дурбанкул, так что я не уверен, что оно дожило до вашего прибытия в первозданном состоянии. Но это точно были остатки голема! А, значит, он, скорее всего, и провел обезмагичивание, самоликвидировавшись в процессе.
— Либо голем просто находился в императорском кабинете и оказался свидетелем убийства. Или даже его участником!
— Может быть, — Гаудинер безразлично пожал плечами. — Меня там не было.
— Вы уверены?!
— Послушайте, — вдруг обозлился старший магистр. — Я рассказал вам о том, что видел в ту ночь! И незачем на меня еще давить! Эти руки, — он показал открытые ладони, — императора не убивали! Я готов повторить это даже с ошейником на горле!
— Полагаю, в этом нет необходимости, — Стэнниоль слегка улыбнулся, давая понять, что инцидент исчерпан. — Благодарю вас за содействие! А теперь будем заканчивать. Кажется, Великий магистр сигналит нам, что нам с вами пора возвращаться к полигонным делам.
В конце концов завершились и эти дела. Гаудинер увел големов. Вместе с ним покинули полигон советник Гельминтай и вся свита — знакомиться с производственным процессом.
Они остались вчетвером — Великий магистр Дурбанкул, Стэнниоль с Лабутински и контрразведчик барон Литуссе. Так вышло, что они остановились у самого края лопуховой чащи, за которой возвышалась глухая, без единого окна, торцевая стена резиденции.
— Да, это подходящее место, — архимаг очертил вокруг них защитный купол.
— Что все это значит?! — возмутился Дурбанкул, но его горделивая поза немного не сочеталась с беспокойно бегающими глазами.
— Мы всего лишь хотим задать вам несколько вопросов, — хищно усмехнулся барон Литуссе. — Например, зачем вы все-таки хотите впарить имперскому военному ведомству ваши фузеи?!
— Почему вдруг впарить?! — оскорбился Великий магистр. — Как глава ордена я заинтересован в том, чтобы выдающаяся разработка моих... и, к слову сказать, не только моих подчиненных получила заслуженное признание! И да, я считаю, что решение о закрытии программы "Шатер" было принято преждевременно и без учета всех имеющихся обстоятельств!
— Да, обстоятельства, — в голосе Литуссе можно было различить еле заметную нотку сочувствия. — К вашему сожалению, контрразведке известны все обстоятельства этого дела, ваше мудрейшество.
— Венизелос солгал мне?! — взвился Дурбанкул.
Лабутински непроизвольно сделал шаг назад — настолько сильным оказалось давление ауры разъяренного Великого магистра. На груди Литуссе зажглись тревожными огнями — красными, зелеными и пронзительно желто-оранжевыми — защитные амулеты.
— Император не нарушил данного вам слова, — контрразведчик даже не изменился в лице. — Он не разгласил никаких компрометирующих сведений, касающихся лично вас. Но в остальном его смерть ничего не изменила. Контрразведка знала, что в процессе работы над "Шатром" вы решили немного подзаработать на стороне. Не важно, исходила ли эта инициатива от вас или же от ваших подчиненных, но сведения, в отношении которых вы обязывались хранить конфиденциальность, начали уплывать за границу. Утечку выявили. Был разработан план, позволяющий минимизировать нанесенный вами ущерб. Из уважения к вашему статусу Великого магистра предложение о сотрудничестве вам сделал лично его величество...
— Так это было предложение о сотрудничестве? — саркастически хмыкнул Дурбанкул.
— Вы это предложение приняли, — спокойно продолжил Литуссе. — Добровольно или не совсем, но вы выполнили определенные действия, поставившие вас в неудобное положение перед вашими зарубежными партнерами. Финальным же аккордом стало заявление его величества о закрытии "Шатра". После этого вам стало совершенно невозможно оправдаться перед ними...
— Вы хотите сказать, что из-за этого я убил императора?! — процедил Великий магистр.
Несмотря на свой сравнительно невысокий рост теперь он походил на нависшую над горной тропой скалу, готовую в любой момент обрушиться на головы дерзких путешественников.
— Нет, вы лично его не убивали, — заметил Стэнниоль, одним взглядом заставивший Великого магистра осадить назад. — Вы просто молчаливо одобрили его убийство. А после смерти императора вы попытались отыграть все назад — продолжить работы над "Шатром", устранить шпиона, чтобы он не смог доставить полученную от вас информацию своим хозяевам и, самое главное, свалить на него гибель его величества. Вы же не будете отрицать, что затеяли так называемое расследование лишь для того, чтобы скрыть реального преступника?!
— Буду! — вспыхнул Дурбанкул. — Буду самым решительным образом отрицать и возражать! Да, мне было известно, что Бельгудей крутит какие-то мутные проекты с заграницей! Но, насколько мне известно, изначально он передавал им только сведения о своих собственных исследованиях, не имеющих прямого отношения к "Шатру"!
— Да?! — с сомнением приподнял бровь Стэнниоль. — Интересно, а что расскажет нам сам Бельгудей? И кстати, где он?
— Не знаю, — буркнул Великий магистр. — Вчера, когда мы были заняты... орденом Алмазных Врат, он сбежал, поставив под угрозу жизнь коллеги. С тех пор не объявлялся. Как мне докладывали, сегодня он не появлялся в ордене, а посланный курьер не нашел его дома.
— Значит, старший магистр Бельгудей взял и пропал без вести, — вкрадчиво протянул Стэнниоль. — Весьма удобная пропажа для вас, не так ли, Великий Магистр?!
— Пропажа старшего магистра не может быть удобной или приятной сама по себе, — пожал плечами Дурбанкул. — Но он отсутствует всего лишь сутки. Полагаю, еще рановато объявлять его в розыск. Может, он еще сам вернется? А, если он вас интересует, я дам вам знать, как только он появится.
— Считаете, что без показаний Бельгудея никакие обвинения против вас не будут иметь силу?! — Стэнниоль открыто усмехнулся в лицо Великому магистру.
— Не только считаю, но вполне в этом уверен, — Дурбанкул вернул ему усмешку. — И вам не удастся спровоцировать меня, как вы вчера это проделали с беднягой Квантофельбаумом. С контрразведкой мы уж как-нибудь поладим, не правда, ли барон? А к убийству императора я не имею никакого отношения. И доказать обратное не сможет никакой Бельгудей, даже если он вот сейчас появится на этот самом месте!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
