Отборная гадина

— Или же она предпочтет не узнать нас.

Предусмотрительный гад, этот Соро! Даже зависть берет. Я сорвалась на бег в попытке уйти из зоны действия и не слышать задумчивого: "А стрелка указывает на ребенка".

— Хочешь сказать — это была она?!

— По всему выходит, что да.

— Лиллиан!

Я была схвачена быстрее, чем добежала до конца своих угодий. Добрые конвоиры не дали мне упасть лицом в колючий песок, но и высказаться против полета тоже не дали. Налепили на рот ленту-липучку, запихнули в спальный мешок с капюшоном, который затягивался на шее и был мне велик, пристегнули к сидению пассажира, взмыли вверх. Вверх... Пожри их демоны!

Попытка спрыгнуть не увенчалась успехом, я сумела сквозь мешок расстегнуть первый ремень, выскользнула из-под второго и застряла в третьем, бессильно перегнувшись через край седла. Так что за процессом отдаления земли проследила во всех головокружительных и сердцеостанавливающих подробностях. От потери сознания меня спас лишь черный пушистый хвостик, выглядывающий из-под куста малины и мысль о том, что арбалет я перед отъездом отключила. И страх перед высотой и чешуйчатым скакуном отступил под натиском злобы.

— Там кролик! — завопила я, плечом содрав липучку с губ. Сдирать было больно, вопить неудобно, но меня все равно услышали.

— Где? — Конвоир, за спиной которого я сидела, то бишь уже висела, резко повернулся. — Что?! Как вы...?

Он дернул поводья на себя, так чтобы ящер сбавил скорость полета, затем привязал их к луке и встал, чтобы вернуть меня на место и повторно пристегнуть.

— Кролик. Под куполом... Что вы делаете? Пустите немедленно! Он мне все испортит, он... погрызет, разроет!

— Отставить. — Сопровождающий жестко пресек мое сопротивление и сильнее затянул все ремни. — Главнокомандующий не прощает опозданий. Действуем по плану

— Но...

— По плану, — повторил он.

И чтоб более не спорила, меня наградили магической печатью молчания, а затем еще и печатью сна, чтобы я перестала пинать сидение конвоира в знак протеста.

Уплывая в сон, я взглядом провожала родные песчаные дали и единственный бесценный островок зелени среди них. Ранее здесь была изогнутая дугой гряда невысоких, поросших лесом гор, именуемых в народе Жемчужные сопки, с десяток благоденствующих деревенек и цветущий городок Жемч. Но после того как псы короля настигли в предгорье черного некроманта, а сам советник его пленил, сопки превратились в Выжженную — раскаленную злобой степь. Деревеньки зачахли, городок опустел, а лучший друг и советник короля лишился волосяного покрова.

Чтоб восстановить его шевелюру и хоть немного мужественной шерсти вернуть на тело, маги, лекари, травницы и даже ведьмы из Залесья стали наперегонки присылать ко двору целебные составы. Добрый помощник советника, читай, преданный подданный короля. В свое время я тоже прельстилась этой мыслью и отправила пару-тройку составов, чтобы дать огласку саду и растущим в нем травам. Две первых настойки были приняты благосклонно, а третью мне вернули с запретом. Не знаю, что там маги углядели, но и производить и распространять ее мне запретили.

Как бы то ни было, слава о моих травах дошла до закрытой гильдии врачевателей, а советник короля так и остался лыс, богат и холост. Говорят, Грефран Волль ранее был обольстителен, притягателен и восхитителен, а теперь вместе с волосами подрастерял не только харизму, но и пыл. Сочетание лысый и высокородный в нашем королевстве встречается редко, потому как дорогостоящие косметические услуги магов им доступны, а мода диктует наличие шевелюр. Так что лысый и высокородный — это скорее шутка, причем плоская. Хм, но где-то я ее уже слышала. Сегодня. Только там был Греф, тут Грефран. Но если подумать, не ему ли та девчушка вознамерилась мстить с особой жестокостью? Не для его ли постельного белья я срезала листья карликового борщевика?

Если да, то ждет меня гранитная доска и короткая эпитафия "Безмозглые долго не живут". Нужно срочно связаться с советником короля, предупредить об опасности возлежания на простынях. И лучше всего это сделать инкогнито... Срочно и инкогнито. Как только спущусь. Обязательно...

* * *

Не представляю, что за план был у Соро, но после пятнадцатичасового полета сопровождающие глубокой ночью высадили меня у ворот тихого городка в часе пути от столицы и сказали, что дальше я действую по плану. Я была счастлива слезть с ящера, содрать с себя спальный мешок и ощутить твердыню под ногами, но даже в этом состоянии безудержной радости смогла разжать сведенные судорогой зубы и спросить:

— В смысле?

— Согласно инструкции.

— Какой? — поинтересовалась, спустя недолгую борьбу с воспоминаниями.

— В который вы расписались, — последовал ответ.

Что-то не помню я ничего, хоть отдаленно похожего на инструкцию. Не брать же в расчет письмо барона, в котором он приносил свои соболезнования в связи со слетом, просил прощения за то, что не смог меня отстоять, и приказывал держаться. Его постскриптум так и гласил: "Держись!" Еще я получила четыре запоздалых сообщения о скором визите барона и главнокомандующего. Все они сводились к мысли: "Беги из страны!", словом, опять не то. Так о каких инструкциях идет речь?

— Время! — напомнил второй сопровождающий своему напарнику. И они взмыли в черное небо, оставив меня без пояснений и чемодана. Хорошо, что все ценное я ношу при себе, плохо, что выгляжу как ребенок. У меня же документы на тридцатичетырехлетнюю Лилиан Горэ!

О том, что у меня со зрением проблемы и наличествует нехватка сил, я вспомнила, когда с трудом нашла молоток на воротах и не смогла его поднять. Удивительное непостоянство у побочных эффектов скорого омоложения — то я вижу каждую чешуйку на морде ящера и пушистый черный хвост в саду, то не могу различить собственных рук, то бегу как угорелая, то еле двигаюсь. С досады пнула ворота, от удара молоток тихонько звякнул.

— Кто там? — неожиданно раздалось из темноты, видимо, охрана проснулась.

— Там я, — ответила я и широко улыбнулась.

Надо мною вспыхнул свет. Следом вдоль всего забора вдруг засияли круги, в коих я с трудом признала пентаграммы защиты.

— Девочка? — удивился грубый мужской голос. — Ты что в лесу потерялась?

— Дык, скорее нежить пришла полакомиться мясцом! — хмыкнул кто-то другой, перебив мое несмелое "Ну как бы...да". И мрачно продолжил: — Гля на ловушки. Каким цветом светятся?

— Зеленым... — неуверенно заметили с той стороны ворот.

— Ага, могильным зеленым!

С недоумением посмотрела под ноги. Где же тут могильный?

— Вообще-то этот цвет называется салатовый. У нас в Выжженой степи им все охранки светится, — попыталась я возразить или, скорее, напомнить. — Там лет пятнадцать назад псы повязали некроманта и с тех пор все живущие в степи пропитались темной магией, как зомби... А те, что живут возле разломов, как я, еще и магические нити способны видеть.

— Связно говорит. Надо звать главного, — заключил первый.

— Не н-нада, это может быть плетение речи в проклятье, — отмахнулся от предложения второй. — А ну-к, посторонись, ща я ее подстрелю. Если кровь пойдет черной, то мы ее тут же... — Судя по тихому скрипу и трем щелчкам, говоривший активировал зачарованный арбалет и отстегнул предохранитель.

Холод сковал по рукам и ногам. Я точно знала — у охраны в городах под столицей однозарядного оружия в арсенале нет. И тот арбалет, что на меня сейчас наводят, скорее всего, легкий тридцатизарядный, от которого не скрыться, не сбежать. Без лишних вопросов продырявит минимум в двадцати местах. Ох, кажется, с гранитной плитой мы встретимся раньше, чем советник узнает о простынях. Эту же мысль подтвердил и первый из стражников, ласково спросивший, как зовут меня, или как звали до восстания из мертвых.

— Ли-ли— лиана Горэ, — прошептала я и все-таки смогла сделать шаг назад. Крошечный, но шаг и хоть какая-то отрада перед смертью.

— Не двигайся, — вгоняя в ужас, приказал арбалетчик.

— Не стреляй, — вдруг обрывая сердце, попросил второй.

Что не так? Он хочет узнать, какие носить на могилку цветочки? Или кто их будет убивать, если меня здесь и сейчас изрешетят?

— Фамилия знакомая. Дай свиток... Не этот, гостевой. — Шуршание бумаг, ворчание. — Вот, точно. Горэ! Пропустить любого, кто придет с документами на имя Лиллиан Горэ тридцати четырех лет от роду, жительницу зеленого сада, расположенного где-то в Выжженной степи.

— Адреса шо, нет?

— Там такой один, — ответила я и холодной рукой выудила из нагрудного кошелька документы.

Спасибо Соро за предусмотрительность. Огромное спасибо.

Как встречу, обязательно награжу его благодарностью высшей степени за ящеров, за комфортный перелет, за подготовку к расстрелу и за неизвестные инструкции. Охранники ушли к себе, а я, волоча дрожащие ноги, отправилась вверх по улице. С одной стороны, можно прийти в управление псов при городе и отправить запрос к главнокомандующему. Но, во-первых, неизвестно, читает ли он свою почту среди ночи, а во-вторых, неизвестно, признают ли меня в управлении или опять при первой же проверке попытаются прибить. Испытывать судьбу не хотелось, поэтому я решила для начала заселиться в какую-нибудь гостиницу и уже утром, после крепкого сна и сытного завтрака, спланировать дальнейшие действия.

Решив так, я выбрала для ночлега с виду уютную таверну, близ которой в воздухе висел магический знак ночлега — кровать с отогнутым одеялом. Подтянув штаны и отряхнув куртку, я толкнула дверь, сделала первый, единственный шаг в теплое, пропахшее запахами еды помещение и замерла. Подо мною загорелся круг пентаграммы.

— Зе-е-е-леный, — чуть заикаясь, просипел бородатый детина, что стоял за стойкой. Первоначально в его руках была тщательно вытираемая тряпкой кружка, и вдруг ее место занял топорик.

— Могиль... — заметил кто-то из редких посетителей, сидевших в зале. Я не стала их разубеждать ценой своей жизни, выскочила за дверь, под свистящее: — ный!

Как оказалось, свист был не человеческим — чуть задев мое левое плечо, рядом пролетел топорик, а следом за ним какой-то клинок и вопль: "Лич мой!" К демонам эти таверны, охранные пентаграммы и идиотов, не способных отличить зеленый от салатового. На передышку надеяться было бессмысленно, на помощь псов тоже. В назревающей сзади погоне уже слышались их рваные вопросы: "Что? Где? Кто?" и команды из разряда "Близко не подходить! Живьем не брать..."

К Соро. Баснословно дорогим порталом. Немедля!

Эта идея пришла ко мне как нельзя кстати, благодаря крикам за моей спиной я даже успела придумать причину для позднего визита в дом главнокомандующего. И в том, что я попаду к адресату, сомнений быть не могло — все главы командования по указу короля живут в одном и том же доме по улице Сэтффилд, 433. А еще по указу короля в каждом мало-мальски захудалом городке должна быть хотя бы одна портальная арка и световой столб, позволяющий ориентироваться на местности даже ночью, даже если свернула не туда и попала в трущобы.

То, что я ошиблась последним поворотом, стало понятно, едва я поскользнулась на ошметках чего-то вонючего и угодила в кучу мусора, основательно в нем увязнув. Казалось бы, фатальная неудача, но троица псов, проскочивших мимо и не заметивших меня, превратили неудачу в поцелуй фортуны. Ненужный хлам никто не защищал пентаграммой, которая бы выдала мое пребывание. Я позволила погоне уйти вперед и распугать обязательную в таких районах преступность. Дождалась, когда вокруг поутихнут голоса, и только потом выбралась на волю.

Еще через пятнадцать минут прихрамывающая, дурно пахнущая и изможденная, я добралась до арки, с кряхтением поднялась по широким лестницам и улыбнулась очередному "дальтонику" — смотрителю портальной арки. В процессе моего медленного восхождения, он крепко сжимал на груди какой-то амулет, глядел, как под моими ногами вспыхивают охранные круги, и, готова поспорить, рот открывал лишь для того, чтобы шептать удручающе глупое "Зеленые, зеленые...". Он и сам был зеленым, и не только по оттенку, что проступил на бледной коже, но и по возрасту. Чуть старше восемнадцати. Очень надеюсь, что после всех страхов парень не поседеет, у нас это тоже не в моде.

— Доброй ночи! — Я с улыбкой шагнула к стойке смотрителя, медленно и вежливо представилась: — Я лич по прозвищу Гадюка Зеленая, иду сдаваться нашему главнокомандующему. Прошу настроить переход в столицу. На улицу Сэтффилд, 433.

Несколько мгновений на меня взирали с всевозрастающим ужасом, но пара монет большого достоинства, положенная на стойку, добавила к ужасу сомнение. Судя по затянувшейся паузе, его было недостаточно для скорейшего решения вопроса.

— Мне нужно быстро, — поторопила я смотрителя и ткнула пальцем за спину, где уже слышался топот и рев "Лич мой!". — В городе прознали о том, что я иду сдаваться. Теперь пытаются поймать, чтобы присвоить все лавры себе. А это, знаете ли, нечестно, чтобы кто-то, палец о палец не ударив, получил новое звание.

Не знаю, кто бежал за мной, но мысль, что этот некто задарма возвысится над остальными, отрезвила парня и позволила мне пройти в портал.

— Спасибо! — бросила я молодому и справедливому.

— Всегда к вашим услугам, — ответил он.

Пока передо мною расплывались радужные кляксы и стальные извилистые волны расходились от центра в стороны, готовя переход, я была уверена, что выпустят меня за воротами указанного дома прямиком в крепкие объятия радушных псов. А может, даже лисов, ведь большая часть магов-экзорцистов была среди них. Но вопреки всем предубеждениям, портал вывел меня к входной двери указанного дома и дворецкому, который ее открыл. Чопорный брюнет чуть старше шестидесяти лет, в меру высокий, худой и странно холодный.

Ох, что-то мне жутко стало от одного его взгляда сверху вниз.

— Доброй ночи, чем могу помочь?

Вот, сразу видно, человек толковый, умеет различать цвета и не поднимает панику от вида грязной девочки в салатовом сиянии охранных пентаграмм.

— Доброй! Мне бы поесть, попить и главнокомандующего на блюдечке получить. Можно?

— Без блюдечка, можно, — ответили мне и распахнули дверь. — Входите.

Я сделала шаг и остановилась. После стольких провалов и вдруг радушный прием?

— А имя, род деятельности и цель визита вы не хотите спросить? — прошептала я, и в моем ныне детском голосе проступила настороженная паника.

— Нет, я все вижу, — ответил дворецкий и растянул губы. Глаза его полыхнули тем самым могильно-зеленым огнем, в подобии улыбки проявились клыки. Холодом повеяло не по-детски.

Настоящий лич! Я сделала шаг назад, но меня аккуратно и стремительно подхватили под локоток и завели в прихожую богато обставленного дома.

— Не стоит пугаться. Думаю, вы уже вкусили несладкой жизни лича и согласитесь со мной, что жить в теплом доме с постоянным достатком куда приятнее, чем убегать от всякого возжелавшего славы сброда.

После сегодняшнего забега не согласиться не смогла, кивнула. Мне помогли снять куртку, вместо старых ботинок сына предложили тапочки с помпонами и повели в гостевое крыло, где перепоручив меня паре юных горничных, предупредили: