Отборная гадина

Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли

1.

Неуловимого черного кролика, что повадился в мой сад, я выслеживала вот уже неделю. И каждый день, вооруженная до зубов, зависала на тросе в тени кустов и в ожидании дичала от безделья. Вчера-позавчера устраивала засаду над дырами близ колодца, через которые он приходил, сегодня под кустом в малиннике, где видела мерзавца в последний раз — и все еще живым. Пожри его демоны!

Как наученный или разумный, он не ел морковку в магических ловушках, стороной обходил отравленную петрушку и прохладно относился к грядкам с капустой, напротив которых я, скрепя сердце, разместила реагирующий на движение арбалет. Единственный доставшийся после службы, близко бьющий и однозарядный, чтобы лишнего листа не срубить и не продырявить. Потому что каждое зеленое творение в саду лелеемо и оберегаемо всеми фибрами моей души. Их всех на песке обозленной, дотла выжженной степи я посадила своими руками, питала с трудом добытой водой, можно сказать, изо дня в день кормила собственной энергией. Все деревья, все кусты, цветы, травы и даже подорожник у калитки, чьи нежные листья придавил мужской ботинок с обитым железом каблуком.

Поначалу подумала, что у меня от безделья развились галлюцинации, или же это трехзубый хвощ одарил видением. Но как я ни пыталась ботинок развидеть, он так и остался на бедном подорожнике.

— Лиллиана Горие?

Иллюзии, наведенные хвощем, речью не наделены, разумом тоже. Так что я сходу сообразила, что передо мною труп. Вероятно, труп неизвестного. Ибо если он немедля не сойдет с моего сокровища, я его на удобрения пущу, не выясняя имени и отчества. О чем, к слову, недвусмысленно сообщила, сорвав с пояса самый острый свой топорик и грозно выдав:

— Сойдите с листа.

— Хм, Горие? — позвали повторно и куда более громко.

— Не Горие, а Горэ. Солонские фамилии низкого сословия длинных певучих окончаний не имеют. И перестаньте топтать мое растение.

Но никто не внял. Что поделать, я пыталась предупредить. Короткий замах, и...

— Несомненно. — Неуловимым движением топорик выбили из моей руки и, наступив еще и на него, потребовали: — А теперь встаньте. Лейтенант Горэ, вы противитесь приказу?

— Не лейтенант, а садовница... страждущая крови. Сойдите с листа! И с топора тоже...

А чтоб меня приняли всерьез, я плавным движением выудила из колчана самую острую сапку нашего мира и замахнулась. Матово-черная с серебряными разводьями драга хищно сверкнула на солнце и как любое изделие из асса, способного разрубить полуметровый пласт металла, она вразумила посетителя. Нога опасливо убралась, тень визитера перестала падать на мои угодья. Калитка звонко хлопнула. Подорожник спасен, хоть и примят. Я подула на растение, и оно благодарно качнулось в мою сторону, распрямило листья.

— Барон, сожалею, но ваш отставной не дружит с головой, у нее сапа из асса! — проревел почитатель ботинок с железной набойкой.

Подумаешь, кто-то им врагов убивает, а кто-то использует в сельском хозяйстве. К слову, асский металл куда больше радуется земле, чем крови, оттого и не тупеет, и не покрывается налетом меди. Я спрятала одно орудие труда в колчан, второе вернула на пояс, чуть-чуть подтянула трос, чтобы увидеть говоривших. И впервые пожалела о том, что жасмин разросся в этом году как никогда и скрыл от меня визитеров.

— Вы ошибаетесь. Мои люди ни за что и никогда!..

— Вам припомнить помешанных кузнеца, рыбачку и гробокопателя? Или свихнувшегося на считалочках преподавателя младших классов? — вопросили в ответ.

Занимательный набор профессий. Сдается мне, я хорошо знаю людей, о которых тут говорят. Служили в одном отряде.

— Не надо. Кхм, Лилли?.. — звенящим голосом позвал второй недотепа, и на бархотку подле подорожника наступил щеголеватая туфля.

— Куда стал! — Вопль почти сорвался с моих губ, но благоразумие пересилило, окончание я прошептала. И не пустила в дело сапку, закусила от негодования губу. А все потому, что такие туфли шьют в бюро Тайных знаний в особом отделе. Где сапожники работают с исключительной тщательностью, фиксируя на носке шипы смерти, а под каблуком глушитель походки. Я знала лишь одного человека, способного носить опасную безвкусицу и строить из себя недалекого щеголя. И этому гаду грубить и отказывать было нельзя.

— Капитан... — Нет, он, как и я, уже не капитан. — Барон Нигье, сойдите с бархатки, через пять минут я вас приму.

Отстегнуться от троса, юркнуть в тайный лаз получилось профессионально быстро и легко. Отмыть лицо от краски и сменить маскирующий костюм на домашнее платье вышло дольше. Так что дверь я открыла через добрых восемь минут, зато во всеоружии — со сладкими булочками и острым соусом, какие почитаются в нашей Выжженной степи.

Легкий взмах руки, и от калитки к дому по воздуху пролегла магическая дорожка из белых каменных плит, за которую я в свое время отдала вдвое меньше, чем за ловушки на кролика. Пожалуй, самое дорогостоящее мое приобретение. Хотя нет. Забор-антивор и калитка-антивзлом обошлись в еще более круглую копеечку. И в связи с этим вопрос, как пушистый мерзавец пробирается в мой сад, становится еще более насущным и актуальным. И тут одно из двух: он либо прилетает, либо строит портал.

— Скажите, барон, а животные способны строить пространственные переходы? — спросила я у гостя, когда он преодолел дорожку, согласно традициям макнул булочку в соус, укусил ее и не скривился.

— Нет.

— Что за огненная гадость? — выдохнул его попутчик, коего от соуса передернуло всего. Булочка улетела в цветущий куст темной гортензии.

— Лучший в округе соус из зеленого стручкового перца! — заступилась я за свое творение и в очередной раз подумала об убийстве некоторых.

— Блокада против песчинок, которые мы вдохнули в степи, — выдал секрет барон и похлопал нетерпимого мужлана по плечу. — В этот благодатном краю просто так не угощают. — В слове "благодатном" слышалась издевка, но что есть, то есть — места у нас на расправу быстрые. — Мы на выходе возьмем пару булочек с соусом для грума и возницы, — предупредил Нигье.

— Я заверну.

Пропуская мужчин в двери, широко улыбнулась. Наш старый добрый умник капитан не изменился. Все такой же низенький крепыш, с темными волосами, вечно собранными в хвостик. Веки в силу моды он подводит белым карандашом, отчего прозрачно-серые глаза получили чуть более насыщенный оттенок и блеск. К слову, о блеске, это была помада на его губах?

Занятая разглядыванием бывшего начальства, я не обратила внимания на здоровяка, зато с радостью отметила, как, поднимаясь по ступеням, он стукнулся головой о крышу террасы, а затем еще и о притолоку двери. И ничему его жизнь не учит. Я погладила потревоженные плетения. Мой сад — моя слабость, мой дом — моя гордость. Именно поэтому я предвкушала восхищение гостей, когда они привыкнут к полумраку и оглядятся.

Первые возгласы раздались еще в прихожей, где все поверхности, плоскости и перегородки созданы исключительно из кореньев и ветвей плюща и девичьего винограда, что растут на стенах и крыше дома. В гостиной к их кореньям добавляются ветки и стебли кустарников, а еще лекарственных трав. Благодаря прозрачному магическому куполу, установленному на крыше, они получают достаточно света, а также дождевую воду, что скапливается в резервуаре под ним. В кухне, кабинете и двух гостевых спальнях я засеяла лишь подоконники, полки и выставленные вдоль стен горшки. Ванную комнату не трогала вовсе, там и без моего вмешательства водные лилии в раковине проросли, зато в собственном будуаре разошлась не на шутку. Весь пол покрыт луговой травой, на стенах вместо штукатурки — светящийся лишайник и мягкий мох, а на потолке каждую ночь зацветает ночная фиалка, или душистый горошек, или вереск луговой.

— Это еще что?! — раздался возглас на весь дом. Топтателю подорожника вновь не угодили.

— Лилли! — позвал меня барон. — Вы бы не могли отозвать своего... багряника?

Багряник? Я его не садила. Капризная тенелюбивая ядовитая лиана трижды отказалась приниматься в моем саду, а потому была безвозвратно вычеркнута из обязательных к посадке. И только магический страж в насмешку время от времени перевоплощается в ... Пожри его демоны! Он напал на гостей.

Я вбежала в комнату с криком "Янник, брысь!", и впервые увидела, как моего защитника легко и просто скручивают в узел. Лиана с багряными листьями на черных плетях печально махнула мне усиком, прежде чем окончательно затихнуть в мужских руках и превратиться в кнут из асса. С сожалением подсчитала — на восстановление рун стража уйдет не меньше полугода, вот урод этот... как его!

— Та-а-ак, — протянул, по-видимому, маг и недобро на меня воззрился. — Что еще вы оставили себе со времен службы, Горэ?

Представив, что он сейчас, как стоящий здесь же педант из бюро Тайных знаний, начнет проверку и учет, решительно заверила:

— Только арбалет, однозарядный и близко бьющий. А это подарок Росса. — И подарки учету не подлежат, ибо висят на балансе первых владельцев.

Настойчиво протянула руку за кнутом, но мне его не дали. Назидательно и немного оскорбительно прицыкнули языком.

— Какого Росса? Гробовщика? — Маг не столько вопрошал, сколько утверждал, и оказался прав. Я медленно кивнула и наконец-то получила уснувшего стража.

— А вы полны сюрпризов, лейтенант. — Улыбка Нигье раздражала не меньше прищура здоровяка.

— Садовница.

Мое возражение подозрительно легко пропустили мимо ушей.

— Помнится, лейтенант, Росса обещал убить любого, кто позарится на его кнут. Даже мне угрожал. А вам отдал...

— Он пересмотрел свои жизненные ценности. — Почти не солгала. Одна поправка — пересматривал он их в срочном порядке, пока яд выкручивал его кости. Пустяк да и только. Сейчас важен иной вопрос. — По какому поводу вы прибыли, господа?

Я отложила защитника и поднос на чайный столик, всего на мгновение сцепила руки.

— Мы...

Барон попытался сдвинуть с места растущий из пола стул, понятное дело, потерпел неудачу и с неудовольствием сел на мое неподвижное творение. Маг продолжил стоять, разглядывая стены.

Ясно, сейчас будет долгая история. Не приготовить ли за это время чай?

— Мы по очень важному делу. Можно сказать, государственной важности.

Занимательно. Я возилась на кухне, вполуха слушала бывшего капитана и думала о том, что в последний раз, когда мне рассказывали о государственной важности, наш отряд курсантов вместо практики отправили в тыл врага. А именно в подземное темноэльфийское королевство, коротко именуемое Арен. Без денег, связи и объяснений. Вспыльчивый Росса тотчас угодил в тюрьму, Изма и Грэд — в услужение к некроманту, Диз на каторгу, а я в неполные семнадцать лет — замуж... с последствиями. Лир единственный выбрался на свободу и вытащил нас ценой своей жизни. Это согласно официальной версии. Неофициальную мы успешно держали в секрете вот уже тринадцать лет и очень радовались за единственного фаворита наследной принцессы Арена.

Капитан нашего отряда "везунчиков" Осен Нигье, он же барон, тоже радовался за умника Лира, ловко избежавшего возвращения на родину в качестве пожизненно обязанного, пусть и героя. Не меньше он радовался и за наш отряд откосивших от службы по причине неизлечимого нервного расстройства. А вот теперь это изысканно одетое недоразумение смотрит на меня ясным взглядом и вещает о предстоящем совете послов семи королевств.

Событие это грандиозное и всех объединяющее уже не раз уполовинило казну нашего королевства, а потому вместо гуляний и показательных строек его величество впервые вознамерился провести старинный слет невест. Иными словами, сэкономить и развлечь послов, а кое-кого даже женить. Жертва матримониальных планов еще не определена. Ею могут стать как младший сын короля, так его вдовый брат или кузен, вот уже десять лет исполняющий обязанности советника. Что же до невест, тут все согласно традициям — по одной от каждого герцогства. В общей сложности их в королевстве четырнадцать, но барон сказал, что будет пятнадцать.

— И откуда возьмется лишняя? — Любопытство не порок, я моментально его себе простила. — Неужели вам удалось объединить два враждующих клана горцев в одно герцогство?

— Нет, — ответил Нигье. — Поэтому вы и нужны нам, Лилли.

— В смысле?

Он коротко обрисовал мою задачу — наблюдать и докладывать, установил сроки исполнения — только первый тур, и просительно заглянул в глаза.

— На слет. Двадцатилетних невест. Участницей? — переспросила, не веря, и не сдержала смешка. — Вы зря тратите свое время, господа.

Да и мое время тоже зря. Я разлила чай по чашкам, добавила к булочкам печенье, заменила в вазочке острый соус на джем и краем глаз заметила движение за окном. Несколько секунд вглядывалась в заросли жимолости, чтобы увериться. Чутье охотницы не обмануло. Два черных уха отделились от густой тени и аккуратно подбирались к грядке с хохлатой петрушкой. Чертов кролик! Чем тебя извести?

— Но, Лилли, вы прекрасно разбираетесь в травах, — ворвался в мои кровожадные мысли голос Нигье. — Не используя магии и амулетов, вы можете скинуть пару-тройку лет. — Скинуть придется больше десятка, но барона это не смутило, он продолжил приводить аргументы. — Изменить запах тела, цвет волос, кожи и глаз, скорректировать очертания собственной фигуры. Вы лучший вариант.

В словах — торжественность, во взгляде — настороженность, а может, даже чувство вины. Например, за то, что обещал не втягивать наш отряд в пучину королевских разборок.

— Сожалею, но у этого варианта есть забавы иного порядка, — попыталась я увильнуть и в то же время прощупать причину его приезда.

— А также есть сын... — Голос топтателя покоробил отсутствием эмоций. Простая констатация факта, но в ней звенит угроза.

Я улыбнулась. Сын есть. Внешностью точная копия отца. Такой же высокий, смуглый и зеленоглазый обладатель копны медных волос, а еще сильный, благородный, волевой. Изъян один — в ближайшие годы авторитет родителей у него чуть выше нуля. И в этом он весь в меня. С грустью вспомнила, сколько мерзавцев пыталось мою нейтральность через ребенка продавить. Угрожали, обещали, совращали, увещевали... а теперь — пожалуйста, представители королевской власти и вроде как защитники народа, а все туда же.

— Вы ничего не можете ему сделать, как и мне. — Я поставила поднос на стол, разложила чашки и блюдца, с гордостью отмечая, что руки и голос не дрожат. — А если попытаетесь, узнаете много нового.

Маг, до сих пор стоявший вполоборота, повернулся ко мне. Судя по ироничной ухмылке на морде, он уже узнавал и остался доволен. Доволен? Что-то новенькое. Оценив мои связи, остальные "доброжелатели" теряли хватку и, блея извинения, скрывались за горизонтом. А этот наоборот, приободрился и наступает. Я покосилась на затихшего барона Нигье.

Демоны тебя пожри, кого ты ко мне приволок?!

— Да, вы хорошие подобрали связи и защитили свою и его жизни. — Теперь голос здоровяка приобрел медовые оттенки похвалы. — Однако сын идет по пути своей матери. И четыре раза подавал прошение в королевский спецотряд внешней разведки. По вашей просьбе, все его прошения не проходят дальше секретаря. — Кое-кто тут знает больше нужного. — А по моей — могут попасть прямиком к главнокомандующему.

Эта угроза была бы страшной, если бы не одно "но".

— Не успеете! Генерал Эр Доу Лиш слишком занятой человек и...

— Что и требовалось доказать. — На меня пренебрежительно махнули рукой, как на что-то само собой разумеющееся. — Жители глухомани, как эта степь, получают новости со значительным опозданием, — протянул маг, ни к кому не обращаясь. И уже исключительно мне с неприкрытой издевкой сказал: — Лиш был смещен в начале недели.

— Главнокомандующим стал полковник Дреб Соро, — подал голос барон.

Соро, Соро... Соро. Что-то такое знакомое... Герой схватки в нагорье. Тот, что два клана горцев как котят расставил по углам и получил высшую благодарность короля. Точно!

— А, этот... — Мысленно уже представила, как найду к нему подходы. — По слухам, хороший мужик. Проблем не будет.

— Вряд ли. — Внимательно наблюдавший за мной маг-топтатель растянул губы в наглой ухмылке. — Соро это я.

Проклятье! Стремительная переоценка и соответствующая случаю реакция.

— Поздравляю с повышением! Надеюсь, вы хорошо отметили это событие? Если нет, то я сейчас же открою бутылочку вишневой настойки и достану копченую ветчину...

Новоявленный главнокомандующий такой перемены не ожидал, завис. Я обратила взгляд на Нигье.

— Барон, не желаете капельку пузырчатой медовой карамели в чай?

— Не откажусь!

— Нет! — подал голос неожиданно охрипший Соро и шагнул к столу. — Ни в коем случае! Нигье, вы что, забыли? Ее за пристрастие к ядам с первых дней академии прозвали Коброй...

— Вообще-то Гадиной. Прозвище Кобра не прижилось. — Я покачала головой. — Вам с агентами внутренней разведки стоит быть строже. Они в донесениях халтурят.

— Берут пример с внешней разведки, — прилетел ответный укол. Не иначе, под разведкой имелся в виду наш отряд. — Где симулируют психотклонения на каждом шагу, согласны землю есть, говорить стихами и годами ловить несуществующую рыбу.

Точно наш. Надо же, какая неприкрытая провокация.

— Вот поэтому я и против того, чтобы мой сын поступил на королевскую службу! — воскликнула отчаянно и запоздало прикрыла заблестевшие слезами глаза.

Чтоб мне провалиться! Это была не наигранность, а настоящие материнские чувства. Не хочу, чтобы мой мальчик попал в тот же капкан, что и я. Все сделаю, чтобы он не оказался в военной академии... и свидетели моего признания в этом теперь тоже уверены.

— Не расстраивайтесь, Лилли, — попытался приободрить меня барон.

— Действительно, — хмыкнул Соро, — в кратчайшие сроки мы улучшим подход к обучению. Ему понравится.

— Не поможет. Рыба гниет с головы.

Чаю главнокомандующий так и не выпил — побоялся. Печенье не попробовал, от ветчины и настойки отказался. И потому, выйдя на свежий воздух, скривился от пульсирующей головной боли и до скрипа сжал зубы. Самонадеянный недоверчивый дурак. Хотя я тоже хороша — будучи расстроенной, ни на чем не настояла и ничего не объяснила. Но если отбросить моральные терзания и нелепое сочувствие к шантажисту, я давно мечтала проверить скрытые свойства масличной ягодки. Ранее жалела своих и без того редких гостей, а вот сегодня наконец-то у меня появился подопытный самовыдвиженец! В такие моменты счастливая улыбка расцветает сама собой.

— Гор-риэ. — Кое-кто нервный подметил мой оскал. С гримасой боли шагнул ближе.

— Ох, да не коверкайте вы мою фамилию. Горэ. Просто Горэ.

Я вызвала гостям дорожку, вручила барону булочки и соус для грума и возницы, и подхватила колчан с инструментами. Так, и где в последний раз виднелись уши черного мерзавца?

А через неполный час я получила письма-предупреждения о скорых гостях и от Росса, Измы, Грэда и Диза на каторгу, а я в неполные семнадцать лет — замуж... с последствиями. Лир И сердечное заверение Нигье. В том, что Соро сам вышел на него, барон ни в чем никому не признавался.

2.

Спустя два дня ранним утром я с неохотой собирала вещи и думала о том, как не подписать договор, что был прислан главнокомандующим лично. Сказать, что я не читала письма, не вскрывала конверта, в глаза не видела посыльного ворона, состоящего из магических рун, клюва и единственного черного пера. Да мне не поверят! Он так феерично расплелся и самоуничтожился при столкновении с новой защитой дома, что сразу три окрестные деревеньки написали мэру города об огромном огненном шаре. Попросили проверить, жива ли Зеленка, которая я. Могу понять их беспокойство — птичка полчаса полыхала не хуже солнца и не на полгода уснула, как мой Янник, а на два. Впрочем, Соро сам виноват. Не преврати он дееспособного стража в безвольный кнут, мне бы не пришлось тратиться на зачарованный круг и три купола антивторжения, входящих в комплект.

И все таки как избежать официального заключения договора? Они же меня просто так потом не отпустят. Опять к чему-нибудь привлекут, на что-нибудь подпишут, куда-нибудь запихнут и, в лучшем случае, забудут, в худшем — прибьют. И самое обидное, к кому ни обращусь за советом, все трепещут от одного лишь имени Соро, соболезнуют и в случае чего обещают за меня помолиться. Все! Подобное вполне ожидалось от знакомых министров, от генерала в отставке, от первой фрейлины короля, от лиги адвокатов и двух судей, от магов и артефактора, от щеголя Нигье, но уж никак не от главы гильдии Крыс. Достопочтимый Хусг бывший наемный убийца, а ныне воровской кардинал обещал не только помолиться, но и честь по чести похоронить меня.

Представив пьяную оргию на свежей могилке, я зареклась ссориться с главнокомандующим и тем более умирать. Время есть — целых двое суток — быть может, идея в последний момент осенит?

Не осенила. Лига врачевателей получила королевский строчный заказ, озадачила аптекарей поиском ингредиентов, а те в свою очередь меня. Часть трав была засушена и ожидала измельчения в пыль, часть отмокала, а больше половины все еще росла. В мирные дни я бы отказалась от заявки, но в преддверии возможного побега деньги мне были крайне нужны.

За всеми делами забыла о Соро и о том, что должна себя омолодить. Поэтому вместо постепенного трехэтапного изменения, я в последний день совершила все в один этап. Не смертельно, но и не приятно. Во-первых, у меня резко ухудшилось зрение, во-вторых, возраст сократился втрое и теперь неделю до нужной отметки будет ползти, а в-третьих обнаружилось позже, когда я не смогла ни сдвинуть чемодан, ни дверь открыть. И это меня поразило. В свои одиннадцать лет я не была настолько слабой. Наоборот, я не слушалась маму и папу, рьяно таскала полные ведра воды, корзины с виноградом и упиравшихся братьев, которые домой не хотели идти. Лазила по горам и деревьям, гоняла овец и волков, часами сидела в холодной воде, ловила головастиков и не болела, а теперь вот... Сижу запертой в собственном доме, пока охранный контур ведет обратный отсчет.

Я же "продуманная", купила новейшую разработку — зачарованный круг, который активируется не где-нибудь, а в доме и сам все закрывает в течение трех минут. Этого времени как раз хватило бы, чтобы, взяв тяжеленный чемодан, преодолеть дорожку, притворить за собой калику и отойти. Последний пункт обязателен. Если не отойдешь, круг не закроет контур. В нелепой надежде выбраться из дома, я подергала створку окна, в сотый раз толкнула дверь и, не добившись ничего, посмотрела на почти полностью завершенный магический круг. Его рунная проекция отображалась в центре гостиной на полу, безжалостно сообщая, что до закрытия, как и до проблем с главнокомандующим, осталась пара-тройка секунд. Самое время для чуда и отчаянных клятв атеиста.

Я отпустила лямку чемодана, сжала руки, закрыла глаза и зашептала, вкладывая веру в каждое слово:

— Господи, если ты меня вызволишь, я сделаю все, что попросит первый встре...

— Эй, Зеленка! — Зычный голос резанул по ушам, стук калитки о забор потряс стены моего домика.

— ...первый встречный, но яду не дам! — завершила я, точно зная, кто явился.

Дважды вдову Утту, в девичестве Фурри, в супружестве Инога-Рыколо-Адельи, страждущую за мой счет стать свободной трижды вдовой, не признать было сложно. Только у нее имелась дурная привычка беспричинно орать, вышибать с ноги калитку и называть меня Зеленкой в лицо, а не за глаза, как все местные. Бесстрашие Утте придавала глупость. Дочь нашего мэра ошибочно причисляла свой род к клану древних ведьм, считала себя выше всяких садовниц, пусть и создающих яды. И хотя герб рода Фурри совсем не похож на клановый ведьминский знак, а сил в девахе нет ни капли, ей невесть с какого перепуга подчинялась моя магическая дорожка.

Ранее я бы отсчитала за самоуправство, но здесь и сейчас обрадовалась тому, что Утта остановила отсчет, открыла калитку, прошествовала к дому и с грохотом распахнула дверь.

— Добрый вечер! — Звонкий детский голос разлетелся по прихожей, весьма ее удивив.

— Ребенок?! Здесь? Ты откуда, лапочка?

Хорошо, что меня спасли, плохо, что Утта. Эта если вежлива, то неспроста.

— Я отсюда. — Подтянула норовящие сползти с меня штаны, шмыгнула носом.— Лиллианы дома нет. Ничем помочь не могу.

— Даже такой доброй девушке, как я, ничем помочь нельзя? — ласково вопросила она, а сама косит взглядом. Помнит про стража, зараза.

— Особенно такой доброй, как вы. Все закрыто.

С кряхтением я потянула чемодан на крыльцо, искренне надеясь, что Утта ничего не попросит. Клятва на то и клятва, просто так произносить ее нельзя.

— Ну и ладно. Мне ничего не надо. — Вопреки словам, губы ее раздраженно поджались, а руки вцепились в мой чемодан. — Я тут дурынду одну привела. Видишь, вон там? — Она махнула рукой, указав на жасминовые кущи, за которыми виднелась маленькая соломенная шляпка и чей-то красный нос. — Если Зеленка вскоре вернется, давай эта здесь подождет.

— Подождать?.. Конечно! Пусть заходит, — обрадовалась я наипростейшей просьбе и ругнулась, услышав:

— Помоги ей, если мне не можешь.

Пожри ее демоны!

Повезло, девчонка оказалась из простых и в меру милосердных. Она помогла мне вынести чемодан за пределы калитки, беззлобно пожаловалась на свою жизнь и только после пожелала кому-то лысому издохнуть в муках. Им оказался богатый высокопоставленный холостяк, не пожелавший поднять горничной зарплату... за — как она выразилась — особые услуги. Что скрывалось под "особыми" — не призналась, но отомстить пожелала с размахом.

— А можно его каким-нибудь ядом отравить, чтобы он долго мучился? — поинтересовалась прелесть ангельского вида.

— Нельзя. За такое казнят.

— Болезнь наслать? Почесуху или болотную хворь?

— Пожизненно посадят.

— А можно, чтобы он ногу сломал?

— Тебе сломают две.

— Руку, ключицу, нос? — Она задумалась. Почесала макушку под шляпкой, посмотрела на горизонт. — Нет, нос не надо, Греф и без того свистит во сне. — Глянула на меня, смутилась и вдруг прозрела: — Давай лишим его силы. Мужской! Пусть думает, что без меня ему больше ни с кем и никогда... не будет счастья.

И как тут унять девичью кровожадность и не подставить себя? Псы короля на то и псы, чтобы все разнюхать, виновных и сопричастных наказать. Они обучаются вместе с лисами и грифонами — агентами внутренней и внешней разведки. Я, как бывший грифенок, хорошо помнила их методики и не удивлялась, что гильдия Крыс сотрудничает с псами на вольных основах. Ищеек злить нельзя.

— Может, лишишь его сна? Это неподсудное дело. — И провернуть его она может сама. Я проказливо улыбнулась, махнула рукой на забор. — Видишь широкие такие... лопухи, вон те, с красными прожилками? Если натереть ими месячный запас постельного белья или туалетной бумаги, о сне мужик надолго забудет.

— И все? — с сомнением переспросила она.

— Все. Только приходи за ними ночью.

Меня послушались, поблагодарили, вручив разноцветный леденец на палочке, и сбежали, чтобы хозяйка сада не увидела мстительницу.

Торчащие из ограды листья карликового борщевика я срезала сама, аккуратно, чтобы кислота по прожилкам ушла к корням и мелкие колючки сохранили способность вызывать раздражение. Положила их близ калитки, закрыла дом, посмотрела, как зачарованный круг замыкает охранный контур над садом, и села на чемодан. Ожидание свиты затягивалось. Хотя по времени, они уже должны были появиться на горизонте стремительно приближающимся пылевым пятном. Или медленно приближающимся пылевым пятном, в зависимости от вида транспорта. А их все нет и нет. Я печально вздохнула, покосилась на заросли малины, радовавшие меня кусты жасмина, на бутоны роз, нежные листья гортензий, и краем глаз заметила приближающуюся со стороны дома крылатую тень.

Только не это!

Соро мстил, как бессердечная сволочь, которой доложили о моей скрытой фобии.

В нашей дружественной Гассе есть драконовские законы, драконовские налоги и драконовские ящеры. Самые отвратительные существа нашего мира. От славных предков драконов в них остались разве что красные крылья и рога, в остальном же это были хищные и невероятно тупые твари с узкими мордами, длинными телами, двумя парами лап и хвостом, способным оставлять рваные шрамы. У меня таких шрамов три.

Первый из детства, я спасла невинную ящерку от братцев, она до сих пор является мне в страшных снах и пытается глотку перегрызть. Второй со времен академии, когда нас учили разными видами транспорта управлять, в том числе крылатым. Моего скакуна кто-то в шутку не покормил, он решил съесть меня. Третий — страшно вспомнить — со времен замужества. До родов меня неоднократно пытались выкрасть и отравить, а после хладнокровно столкнули с воздушной ладьи. Хорошо помню свою последнюю мысль: "А я-то думала, отчего такой шикарный эльф — и один...". Меня ловила охрана на ящерах, невесть как оказавшаяся без сетей и магических пут, поэтому в ход шли зубы крылатых, их хвосты и лапы...

Так что со времен последнего случая я панически боюсь драконовских тварей и высоты.

Поэтому еще до того как на землю с ящеров спустились два моих конвоира, я спрыгнула с чемодана, подтянула штаны и поспешила скрыться. Плевать на вещи, все самое ценное я всегда держу при себе. А что до договоренностей — в столицу доберусь сама. Нужно только дойти до города, взять билет на разбитый дилижанс до пристани, дождаться парома, пересечь пролив, а затем на перекладных... через неделю доеду. Как раз к началу слета. Да, я убегаю, но не от него, а к нему!

Позади меня уже раздался звон купола, сообщающий о пересечении частных границ, затем емкое ругательство на голову собственницы и вопрос:

— Эй, девочка, ты не видела владелицу сада?

— Не...

— Она должна быть здесь, вот чемодан, — продолжил все тот же голос. — И над садом уже купол стоит.

— Хорошая защита, — заметил второй. Еще бы! Работа поднебесных эльфов, эти снобы плохо работать не умеют.

Я почти свернула за угол своих угодий, когда второй с усмешкой заметил:

— Теперь понятно, почему главнокомандующий мне опознаватель всучил.

Щелчок металлической крышки о корпус, тихая вибрация рун и противнейший писк обнаружения.

— Он предположил, что мы не сможем ее узнать? — вопросил первый.

— Или же она предпочтет не узнать нас.

Предусмотрительный гад, этот Соро! Даже зависть берет. Я сорвалась на бег в попытке уйти из зоны действия и не слышать задумчивого: "А стрелка указывает на ребенка".

— Хочешь сказать — это была она?!

— По всему выходит, что да.

— Лиллиан!

Я была схвачена быстрее, чем добежала до конца своих угодий. Добрые конвоиры не дали мне упасть лицом в колючий песок, но и высказаться против полета тоже не дали. Налепили на рот ленту-липучку, запихнули в спальный мешок с капюшоном, который затягивался на шее и был мне велик, пристегнули к сидению пассажира, взмыли вверх. Вверх... Пожри их демоны!

Попытка спрыгнуть не увенчалась успехом, я сумела сквозь мешок расстегнуть первый ремень, выскользнула из-под второго и застряла в третьем, бессильно перегнувшись через край седла. Так что за процессом отдаления земли проследила во всех головокружительных и сердцеостанавливающих подробностях. От потери сознания меня спас лишь черный пушистый хвостик, выглядывающий из-под куста малины и мысль о том, что арбалет я перед отъездом отключила. И страх перед высотой и чешуйчатым скакуном отступил под натиском злобы.

— Там кролик! — завопила я, плечом содрав липучку с губ. Сдирать было больно, вопить неудобно, но меня все равно услышали.

— Где? — Конвоир, за спиной которого я сидела, то бишь уже висела, резко повернулся. — Что?! Как вы...?

Он дернул поводья на себя, так чтобы ящер сбавил скорость полета, затем привязал их к луке и встал, чтобы вернуть меня на место и повторно пристегнуть.

— Кролик. Под куполом... Что вы делаете? Пустите немедленно! Он мне все испортит, он... погрызет, разроет!

— Отставить. — Сопровождающий жестко пресек мое сопротивление и сильнее затянул все ремни. — Главнокомандующий не прощает опозданий. Действуем по плану

— Но...

— По плану, — повторил он.

И чтоб более не спорила, меня наградили магической печатью молчания, а затем еще и печатью сна, чтобы я перестала пинать сидение конвоира в знак протеста.

Уплывая в сон, я взглядом провожала родные песчаные дали и единственный бесценный островок зелени среди них. Ранее здесь была изогнутая дугой гряда невысоких, поросших лесом гор, именуемых в народе Жемчужные сопки, с десяток благоденствующих деревенек и цветущий городок Жемч. Но после того как псы короля настигли в предгорье черного некроманта, а сам советник его пленил, сопки превратились в Выжженную — раскаленную злобой степь. Деревеньки зачахли, городок опустел, а лучший друг и советник короля лишился волосяного покрова.

Чтоб восстановить его шевелюру и хоть немного мужественной шерсти вернуть на тело, маги, лекари, травницы и даже ведьмы из Залесья стали наперегонки присылать ко двору целебные составы. Добрый помощник советника, читай, преданный подданный короля. В свое время я тоже прельстилась этой мыслью и отправила пару-тройку составов, чтобы дать огласку саду и растущим в нем травам. Две первых настойки были приняты благосклонно, а третью мне вернули с запретом. Не знаю, что там маги углядели, но и производить и распространять ее мне запретили.

Как бы то ни было, слава о моих травах дошла до закрытой гильдии врачевателей, а советник короля так и остался лыс, богат и холост. Говорят, Грефран Волль ранее был обольстителен, притягателен и восхитителен, а теперь вместе с волосами подрастерял не только харизму, но и пыл. Сочетание лысый и высокородный в нашем королевстве встречается редко, потому как дорогостоящие косметические услуги магов им доступны, а мода диктует наличие шевелюр. Так что лысый и высокородный — это скорее шутка, причем плоская. Хм, но где-то я ее уже слышала. Сегодня. Только там был Греф, тут Грефран. Но если подумать, не ему ли та девчушка вознамерилась мстить с особой жестокостью? Не для его ли постельного белья я срезала листья карликового борщевика?

Если да, то ждет меня гранитная доска и короткая эпитафия "Безмозглые долго не живут". Нужно срочно связаться с советником короля, предупредить об опасности возлежания на простынях. И лучше всего это сделать инкогнито... Срочно и инкогнито. Как только спущусь. Обязательно...

* * *

Не представляю, что за план был у Соро, но после пятнадцатичасового полета сопровождающие глубокой ночью высадили меня у ворот тихого городка в часе пути от столицы и сказали, что дальше я действую по плану. Я была счастлива слезть с ящера, содрать с себя спальный мешок и ощутить твердыню под ногами, но даже в этом состоянии безудержной радости смогла разжать сведенные судорогой зубы и спросить:

— В смысле?

— Согласно инструкции.

— Какой? — поинтересовалась, спустя недолгую борьбу с воспоминаниями.

— В который вы расписались, — последовал ответ.

Что-то не помню я ничего, хоть отдаленно похожего на инструкцию. Не брать же в расчет письмо барона, в котором он приносил свои соболезнования в связи со слетом, просил прощения за то, что не смог меня отстоять, и приказывал держаться. Его постскриптум так и гласил: "Держись!" Еще я получила четыре запоздалых сообщения о скором визите барона и главнокомандующего. Все они сводились к мысли: "Беги из страны!", словом, опять не то. Так о каких инструкциях идет речь?

— Время! — напомнил второй сопровождающий своему напарнику. И они взмыли в черное небо, оставив меня без пояснений и чемодана. Хорошо, что все ценное я ношу при себе, плохо, что выгляжу как ребенок. У меня же документы на тридцатичетырехлетнюю Лилиан Горэ!

О том, что у меня со зрением проблемы и наличествует нехватка сил, я вспомнила, когда с трудом нашла молоток на воротах и не смогла его поднять. Удивительное непостоянство у побочных эффектов скорого омоложения — то я вижу каждую чешуйку на морде ящера и пушистый черный хвост в саду, то не могу различить собственных рук, то бегу как угорелая, то еле двигаюсь. С досады пнула ворота, от удара молоток тихонько звякнул.

— Кто там? — неожиданно раздалось из темноты, видимо, охрана проснулась.

— Там я, — ответила я и широко улыбнулась.

Надо мною вспыхнул свет. Следом вдоль всего забора вдруг засияли круги, в коих я с трудом признала пентаграммы защиты.

— Девочка? — удивился грубый мужской голос. — Ты что в лесу потерялась?

— Дык, скорее нежить пришла полакомиться мясцом! — хмыкнул кто-то другой, перебив мое несмелое "Ну как бы...да". И мрачно продолжил: — Гля на ловушки. Каким цветом светятся?

— Зеленым... — неуверенно заметили с той стороны ворот.

— Ага, могильным зеленым!

С недоумением посмотрела под ноги. Где же тут могильный?

— Вообще-то этот цвет называется салатовый. У нас в Выжженой степи им все охранки светится, — попыталась я возразить или, скорее, напомнить. — Там лет пятнадцать назад псы повязали некроманта и с тех пор все живущие в степи пропитались темной магией, как зомби... А те, что живут возле разломов, как я, еще и магические нити способны видеть.

— Связно говорит. Надо звать главного, — заключил первый.

— Не н-нада, это может быть плетение речи в проклятье, — отмахнулся от предложения второй. — А ну-к, посторонись, ща я ее подстрелю. Если кровь пойдет черной, то мы ее тут же... — Судя по тихому скрипу и трем щелчкам, говоривший активировал зачарованный арбалет и отстегнул предохранитель.

Холод сковал по рукам и ногам. Я точно знала — у охраны в городах под столицей однозарядного оружия в арсенале нет. И тот арбалет, что на меня сейчас наводят, скорее всего, легкий тридцатизарядный, от которого не скрыться, не сбежать. Без лишних вопросов продырявит минимум в двадцати местах. Ох, кажется, с гранитной плитой мы встретимся раньше, чем советник узнает о простынях. Эту же мысль подтвердил и первый из стражников, ласково спросивший, как зовут меня, или как звали до восстания из мертвых.

— Ли-ли— лиана Горэ, — прошептала я и все-таки смогла сделать шаг назад. Крошечный, но шаг и хоть какая-то отрада перед смертью.

— Не двигайся, — вгоняя в ужас, приказал арбалетчик.

— Не стреляй, — вдруг обрывая сердце, попросил второй.

Что не так? Он хочет узнать, какие носить на могилку цветочки? Или кто их будет убивать, если меня здесь и сейчас изрешетят?

— Фамилия знакомая. Дай свиток... Не этот, гостевой. — Шуршание бумаг, ворчание. — Вот, точно. Горэ! Пропустить любого, кто придет с документами на имя Лиллиан Горэ тридцати четырех лет от роду, жительницу зеленого сада, расположенного где-то в Выжженной степи.

— Адреса шо, нет?

— Там такой один, — ответила я и холодной рукой выудила из нагрудного кошелька документы.

Спасибо Соро за предусмотрительность. Огромное спасибо.

Как встречу, обязательно награжу его благодарностью высшей степени за ящеров, за комфортный перелет, за подготовку к расстрелу и за неизвестные инструкции. Охранники ушли к себе, а я, волоча дрожащие ноги, отправилась вверх по улице. С одной стороны, можно прийти в управление псов при городе и отправить запрос к главнокомандующему. Но, во-первых, неизвестно, читает ли он свою почту среди ночи, а во-вторых, неизвестно, признают ли меня в управлении или опять при первой же проверке попытаются прибить. Испытывать судьбу не хотелось, поэтому я решила для начала заселиться в какую-нибудь гостиницу и уже утром, после крепкого сна и сытного завтрака, спланировать дальнейшие действия.

Решив так, я выбрала для ночлега с виду уютную таверну, близ которой в воздухе висел магический знак ночлега — кровать с отогнутым одеялом. Подтянув штаны и отряхнув куртку, я толкнула дверь, сделала первый, единственный шаг в теплое, пропахшее запахами еды помещение и замерла. Подо мною загорелся круг пентаграммы.

— Зе-е-е-леный, — чуть заикаясь, просипел бородатый детина, что стоял за стойкой. Первоначально в его руках была тщательно вытираемая тряпкой кружка, и вдруг ее место занял топорик.

— Могиль... — заметил кто-то из редких посетителей, сидевших в зале. Я не стала их разубеждать ценой своей жизни, выскочила за дверь, под свистящее: — ный!

Как оказалось, свист был не человеческим — чуть задев мое левое плечо, рядом пролетел топорик, а следом за ним какой-то клинок и вопль: "Лич мой!" К демонам эти таверны, охранные пентаграммы и идиотов, не способных отличить зеленый от салатового. На передышку надеяться было бессмысленно, на помощь псов тоже. В назревающей сзади погоне уже слышались их рваные вопросы: "Что? Где? Кто?" и команды из разряда "Близко не подходить! Живьем не брать..."

К Соро. Баснословно дорогим порталом. Немедля!

Эта идея пришла ко мне как нельзя кстати, благодаря крикам за моей спиной я даже успела придумать причину для позднего визита в дом главнокомандующего. И в том, что я попаду к адресату, сомнений быть не могло — все главы командования по указу короля живут в одном и том же доме по улице Сэтффилд, 433. А еще по указу короля в каждом мало-мальски захудалом городке должна быть хотя бы одна портальная арка и световой столб, позволяющий ориентироваться на местности даже ночью, даже если свернула не туда и попала в трущобы.

То, что я ошиблась последним поворотом, стало понятно, едва я поскользнулась на ошметках чего-то вонючего и угодила в кучу мусора, основательно в нем увязнув. Казалось бы, фатальная неудача, но троица псов, проскочивших мимо и не заметивших меня, превратили неудачу в поцелуй фортуны. Ненужный хлам никто не защищал пентаграммой, которая бы выдала мое пребывание. Я позволила погоне уйти вперед и распугать обязательную в таких районах преступность. Дождалась, когда вокруг поутихнут голоса, и только потом выбралась на волю.

Еще через пятнадцать минут прихрамывающая, дурно пахнущая и изможденная, я добралась до арки, с кряхтением поднялась по широким лестницам и улыбнулась очередному "дальтонику" — смотрителю портальной арки. В процессе моего медленного восхождения, он крепко сжимал на груди какой-то амулет, глядел, как под моими ногами вспыхивают охранные круги, и, готова поспорить, рот открывал лишь для того, чтобы шептать удручающе глупое "Зеленые, зеленые...". Он и сам был зеленым, и не только по оттенку, что проступил на бледной коже, но и по возрасту. Чуть старше восемнадцати. Очень надеюсь, что после всех страхов парень не поседеет, у нас это тоже не в моде.

— Доброй ночи! — Я с улыбкой шагнула к стойке смотрителя, медленно и вежливо представилась: — Я лич по прозвищу Гадюка Зеленая, иду сдаваться нашему главнокомандующему. Прошу настроить переход в столицу. На улицу Сэтффилд, 433.

Несколько мгновений на меня взирали с всевозрастающим ужасом, но пара монет большого достоинства, положенная на стойку, добавила к ужасу сомнение. Судя по затянувшейся паузе, его было недостаточно для скорейшего решения вопроса.

— Мне нужно быстро, — поторопила я смотрителя и ткнула пальцем за спину, где уже слышался топот и рев "Лич мой!". — В городе прознали о том, что я иду сдаваться. Теперь пытаются поймать, чтобы присвоить все лавры себе. А это, знаете ли, нечестно, чтобы кто-то, палец о палец не ударив, получил новое звание.

Не знаю, кто бежал за мной, но мысль, что этот некто задарма возвысится над остальными, отрезвила парня и позволила мне пройти в портал.

— Спасибо! — бросила я молодому и справедливому.

— Всегда к вашим услугам, — ответил он.

Пока передо мною расплывались радужные кляксы и стальные извилистые волны расходились от центра в стороны, готовя переход, я была уверена, что выпустят меня за воротами указанного дома прямиком в крепкие объятия радушных псов. А может, даже лисов, ведь большая часть магов-экзорцистов была среди них. Но вопреки всем предубеждениям, портал вывел меня к входной двери указанного дома и дворецкому, который ее открыл. Чопорный брюнет чуть старше шестидесяти лет, в меру высокий, худой и странно холодный.

Ох, что-то мне жутко стало от одного его взгляда сверху вниз.

— Доброй ночи, чем могу помочь?

Вот, сразу видно, человек толковый, умеет различать цвета и не поднимает панику от вида грязной девочки в салатовом сиянии охранных пентаграмм.

— Доброй! Мне бы поесть, попить и главнокомандующего на блюдечке получить. Можно?

— Без блюдечка, можно, — ответили мне и распахнули дверь. — Входите.

Я сделала шаг и остановилась. После стольких провалов и вдруг радушный прием?

— А имя, род деятельности и цель визита вы не хотите спросить? — прошептала я, и в моем ныне детском голосе проступила настороженная паника.

— Нет, я все вижу, — ответил дворецкий и растянул губы. Глаза его полыхнули тем самым могильно-зеленым огнем, в подобии улыбки проявились клыки. Холодом повеяло не по-детски.

Настоящий лич! Я сделала шаг назад, но меня аккуратно и стремительно подхватили под локоток и завели в прихожую богато обставленного дома.

— Не стоит пугаться. Думаю, вы уже вкусили несладкой жизни лича и согласитесь со мной, что жить в теплом доме с постоянным достатком куда приятнее, чем убегать от всякого возжелавшего славы сброда.

После сегодняшнего забега не согласиться не смогла, кивнула. Мне помогли снять куртку, вместо старых ботинок сына предложили тапочки с помпонами и повели в гостевое крыло, где перепоручив меня паре юных горничных, предупредили:

— Первый завтрак подадут через полчаса в малой гостиной.

Часы показывали половину пятого, я тяжело вздохнула. Наверное, хорошо, что Соро ранняя пташка, мне не придется его будить и слушать нотации от невыспавшегося мужика.

3.

Это было ошибкой. Прежде чем появиться перед главнокомандующим, мне следовало не только дать ему поспать и позавтракать, но и женщину привести, может, даже двух. А не сидеть на балконе в ожидании подходящего момента. И ведь все так хорошо начиналось...

Маг, облаченный в брюки, рубашку и жилет, бодрым шагом вошел в гостиную. Сел к столу, развернул газету, дозволил подать себе чашку чая и бутерброд. Выпил первое, съел второе, в два счета умял внушительный кусок чизкейка и, отложив приборы, попросил дворецкого и, вероятно, камердинера в одном лице подать пиджак. Он был доволен, энергичен и деловит — если мне зрение не изменяет — поэтому когда Соро сказал: "Синий в клетку", а лич тут же пиджак предъявил, я заметила:

— Зеленый был бы лучше.

В гостиной еще звучал мой голосок, а сгусток огня уже летел в мою сторону. За мгновение до испуганного вскрика и прицельного попадания между мной и магическим пульсаром появилась затянутая в смокинг спина. Полыхнуло знатно, и тут же все исчезло. Лич вернулся к хозяину дома и расправил перед ним уже зеленый пиджак вместо синего. Соро пришел в бешенство, ухватил дворецкого за лацканы.

— Какого демона здесь происходит? — прошипел он. — Кто это?!

— Здра-а-а-асти — это я... — просипела испуганная я. — Отпустите дворецкого, пожалуйста. Он всего лишь защитил вас от потери вынужденного сотрудничать работника.

Мгновение недоумения и глухое:

— Горэ? Ты... Вы Горэ?

— Она самая, — ответила я, абсолютно не представляя, что этот здоровяк может двигаться со скоростью, незаметной для глаз. Лич отлетел к стене, и на его месте — в ручищах невменяемого мага — неожиданно оказалась я.

Меня за рукав дернули выйти на свет, ухватив за подбородок, заставили поднять лицо. Быстрый осмотр привел Соро к неутешительному выводу:

— Вы совсем двинулись в своем саду?!

— Согласно психологическому анализу — основательно, — припомнила я строчки из личного дела. — Кстати, вы должны были это знать, прежде чем являться с угрозами.

— Я... вашу мать! — По велению его руки, все окна и двери в гостиной с грохотом захлопнулись и покрылись чуть светящимися золотыми рунами. После чего главнокомандующий решил, что сдерживаться и шипеть не стоит, можно перейти на ор. — Я дал прямые указания насчет внешности, времени и места прибытия! Где их неукоснительное исполнение, ответьте, вынужденный вы наш работник?

Хотелось бы сказать, куда он может засунуть свое ехидство, но слова мне не дали.

— Вы должны были нанять экипаж в Заггри, — назвал Соро тот самый городок, где меня чуть не убили, — приехать в столицу! Занять комнату в гостинице "Розовая парча" и в компании охраны дождаться остальных претенденток, Горэ! Слышите?!

— Отчетливо, вы же орете. — Рывком освободила из захвата свой подбородок, а затем и рубашку, которая была мне выдана вместо платья. — И знаете, я бы с радостью вас пожалела, лучший вы наш командир, но ваших указаний у меня нет, инструкций тоже. Так что не смейте требовать их исполнения, пожри вас демоны!

Пылающими взглядами мы уставились друг на друга. Это было неудобно. Мне приходилось максимально задирать подбородок, ему опускать.

— Может, чаю? — неожиданно предложил дворецкий. И сам себе ответил: — Пожалуй, нет.

Этот простой вопрос слегка разрядил обстановку, позволив нам продолжить диалог несколько тише.

— Я прислал инструкции с вороном, — вкрадчиво сообщил главнокомандующий и разогнулся. — На случай несогласия он должен был вас сопровождать. — Быстрый взгляд в небо, тщательное сканирование окрестностей и злобное: — Что вы с ним сделали?

Отличный вопрос — с головой выдал невысокое мнение Соро обо мне.

— Ничего.

Кислая мина, полная недоверия, стала мне ответом. А ведь я сейчас выгляжу как наивное невинное дитя. С дурным предчувствием выудила из-за пазухи кошель, достала останки ворона и положила на напряженную мужскую ладонь черное перо, клюв и две половинки жемчужины, неудачно упавшей на сапку из асса.

— Я ничего не сделала, — заверила едва ли не по слогам. — Ваш посланник самоуничтожился при столкновении с новой защитой моего дома. Расплелся быстро, а затем еще полчаса горел. Или, как я теперь понимаю, горели инструкции.

Мгновение между прошлым и будущим я ощутила сполна. Дреб Соро, прославленный полковник и новоявленный главнокомандующий, решался на убийство. Вот его плечи напряглись, руки потянулись к моей шее, глаза полыхнули огнем. На игру желваков было страшно смотреть, на сведенные судорогой челюсть тоже. Если он рискнет меня придушить, обещаю, умирать будет куда дольше, чем ворон. Ни застывший у стены лич-дворецкий, ни гильдия врачевателей спасти не сумеют. И если подумать, это будет мне только на руку. В очередной раз докажу свою психическую ненормальность, лишусь почетной миссии пятнадцатой невесты и уберегу сына от военной академии.

Я расцвела в улыбке. С предвкушением ощутила руки мага на своей шее, представила, как он будет корчиться на полу, словом, приготовилась к ответному броску, и... вдруг оказалась в пяти шагах от него за спиной дворецкого. Лич все же смог снять с себя путы хозяина и заступился за меня. Или за Соро.

— Простите, но к вам гости...

Дверь в гостиную открыли с ноги, невероятным образом разорвав плетения главнокомандующего. Сетка лопнула со звоном и осыпалась искрами на магов в форме Тайного бюро и барона Нигье в отвратительно щегольском костюме.

— Искренне сожалею, что прервал ваше уединение, но я по делу, — объявил он, абсолютно не сожалея. — К вам отправился лич. Из города Зогре. Прямой наводкой на порог. Смотритель портальной арки заверял, что мертвец шел сдаваться, вел себя как достойный член общества и даже заплатил за переход...

Здесь была взята пауза, значительно превышающая даже театральную. Главнокомандующему пришлось проглотить свою злость и почти благожелательно "уточнить":

— И?

— Понимаю, что после Даниэля, — Нигье взглядом указал на дворецкого, — вам все нипочем, но, может, хоть этого добросовестного лича вы передадите в бюро живым?

— Нигье, лич по определению мертв.

— А по факту? — продолжил настаивать барон.

— Он вам не достанется, — хозяин дома посмотрел на клюв, перо и некогда целую жемчужину в своей руке, затем перевел взгляд в нашу с дворецким сторону и мученически выдохнул, — к моему глубочайшему сожалению.

Раздосадованный барон отдал магам приказ снять с дома барьер и тоже покосился на нас. Вначале оценивающе прошелся по костюму Даниэля, затем удивленно задержался на мне.

— Очередная внебрачная дочь?

— Упаси демоны от таких дочерей! — в сердцах бросил Соро. Складывалось ощущение, что очередных отпрысков у него пруд пруди, через окна и дымоходы лезут в дом, пытаются растащить наследство.

— Тогда кто это? — В меня, явно издеваясь, ткнули пальцем.

— Тот самый лич, — ответил дворецкий, и я приветственно махнула рукой.

— Привет, Осен.

Удивительно, но барон отреагировал на меня точь-в-точь так же, как и хозяин этого дома. Дверь в гостиную захлопнулась, на стены наползла сетки из рун, я оказалась в руках ошеломленного барона. Только вместо того, чтобы схватить меня за подбородок и начать орать, он рассмеялся.

— Лилли?! Какой неожиданный эффект у твоих зелий. — Покрутил меня перед собой, улыбнулся. — Долго будет держаться?

— Неделю.

— Отлично. Только один вопрос... Где твои заостренные уши, смуглая кожа и волосы, отдающие в зелень? Скоро появятся?

— Не скоро, — качнула я головой. — Инструкции главнокомандующего нечаянно сгорели вместе с присланным вороном. Так что я о них узнала, лишь вломившись в его дом. К слову, если бы не дворецкий, меня бы тут сожгли, а затем и придушили.

— Не признал? — предположил Нигье.

— Скорее возненавидел. Всему виной кончина ворона или личная неприязнь. Вероятно, я напоминаю ему первую любовь. Или первую тещу, — заметила тихо.

— Он не был женат, — шепнул бывший капитан.

— Оно и не удивительно, — с мудрым видом покивала я и вздрогнула, когда Соро шагнул к нам. А затем и вовсе спряталась за спину дворецкого, он уже проверенный, два раза уберег.

— Первая любовь? — взревел маг. — Теща?! Не впадайте в заблуждение, все намного прозаичнее. Вы себя когда-нибудь чувствовали фонтаном? — Он обратился к Нигье, и тому, я уверена, так же, как и мне захотелось спрятаться. — А мне довелось, из-за ее булок! Гадюка меня отравила.

— Ошибаетесь, они были противоядием, — возмутилась я обвинению. — Вы сами отказались есть.

— Умолчала о последствиях! — не сдал позиций Соро.

— Согласна, я была зла и невнимательна, но это целиком и полностью ваша вина.

— Я всего лишь привлек вас к работе!

— Еще скажите, что вы всего лишь устроили мне небесный круиз. Перелет на драконовских ящерах свыше пятнадцати часов — лучший аттракцион для человека с фобией! — съехидничала я.

— Но я предупреждал, — заметил барон с нотками укоризны, но слишком тихо, чтобы усовестить некоторых агрессивных.

— Это был лучший из способов доставки, — совсем не оправдываясь, а утверждая, ответил маг. — Быстрый, неотслеживаемый, безопасный способ.

— Для кого? — возмутилась я.

— Для моих людей, — парировал он веско. — Не хотелось, чтобы их потом рвало от визита в ваш пропитанный ядами дом.

— А я выходит, не ваш человек?!

Он хотел ответить в сердцах и от души, но пересилил себя, скрипнув зубами. Прищурился и понизив голос с нежностью заметил:

— Не знаю. Вы же еще не подтвердили свой наем росчерком на бумагах.

Засада! Я закусила щеку изнутри.

— Где договор, Горэ? — спросил главнокомандующий с циничной нежностью. — Что вы успели сделать с ним?

— Договор цел и невредим, лежит в чемодане. Чемодан пристегнут к креслу. Кресло на ящере. Зубастая тварь в небе. И я не знаю, куда они полетели, — развела руками с самым невинным видом.

Ощущение очередного мгновения между прошлым и будущим вновь накрыло с головой. Что будет в этот раз? Еще один сгусток огня, какой-нибудь хитроумный удар или магическая удавка — и чисто, и быстро?

— Что ж, разобрались, — подвел черту Нигье, обнял меня и разрубил напряжение счастливым смехом. — Предлагаю на этом разойтись! Я сделаю копию инструкций и доставлю Лилли в гостиницу, а вы...

— Отставить, — рубанул ответом Соро. — Ни ваши люди, ни мои не должны видеть ее преображение. Горэ останется здесь.

— В вашем доме? — изумился Нигье.

— В гостевом.

— Правильно, — шепнула ехидно, — до сих пор я сталкивалась не с его людьми и обслуживать меня будут опять же не его люди. Полная конспирация. Уж они не предадут...

— С чего вы взяли, что в обслуге люди? — из-за плеча поинтересовался лич и широко улыбнулся.

Да, я основательно промахнулась в своих предположениях. В доме главнокомандующего, помимо него самого, людей не было, или правильнее сказать — людей живых. Три человеческих зомби занимались садом, они отлично разбирались в травах и подрезке самшита. Лич-дворецкий и камердинер в одном лице умел выбирать вина, но со мной делился лишь конфетами. Духи-горничные молча и быстро справлялись со своими обязанностями, всякий раз оставляя меня и мои вопросы наедине друг с другом. Оборотень из кошачьих был за кучера и умудрялся призывно сверкать глазищами даже на расстоянии в сто метров. Трио вампиров, неоднократно прошедших через перерождение и уставшие от собственных смертей, прекрасно чувствовали себя в лакеях и были неразговорчивы. Как объяснил Даниэль, на тот свет троицу отправляли люди, так что чистокровных они теперь не любят.

Расисты! Но даже так они лучше некоторых... Например, повара, которая навь.

Судя по тому, что чеснок она добавляет во все мои блюда, кроме десерта и чая, эта хвостатая приревновала Соро к ребенку. Поварята и посудомойка призраки отнеслись ко мне благожелательно и после чесночного набора обязательно приносили нормальный, к съедению пригодный. Личным доктором оказался низший демон. Я в нем невооруженным взглядом видела беса, но его умнейшество с носом-пятачком наотрез отказалось это признавать. И вообще после моего осмотра и подтверждения, что меняться буду, процесс ни прервать, ни изменить нельзя, бес удалился, громко хлопнув дверью. Но больше всех меня поразил личный портной Соро. Им был феникс!

Невероятный красавец Эдей. Рыжий, зеленоглазый, смуглый, с золотой вязью рун на шее и руках. Он был высок, он был широк в плечах, и как навь, с первой же встречи невзлюбил меня. А все почему? А все потому, что мерки, снятые утром, разительно отличались от мерок, снятых вечером. Я подросла, не смогла влезть в наспех пошитое платье, и оно от обиды треснуло в стратегически важных местах. Увидев это, феникс загорелся. Точь-в-точь, как ворон. Я и ничего не смогла предпринять для его спасения, проявившийся рядом лич Даниэль, к слову, тоже.

Мы как стояли в моей гостиной, глядя на импровизированный костер, точно так же стояли потом в кабинете хозяина дома, слушали обиженный клекот красно-золотистого птенца и уничижительную речь Соро. По его словам, я несу смерть всем крылатым под его началом, и поэтому в случае беды не получу помощи от грифонов.

— Так они же по званию пернатые, а не по жизни, — возмутилась я.

— Среди них есть метаморфы и оборотни из птичьих, — шепнул дворецкий. — Не стоит волноваться, Лиллиан. Главнокомандующий вскоре поостынет, а вы более никого не подожжете.

Накаркал.

Пришедший на следующее утро портной вспылил, едва меня увидел.

— Да сколько можно?! Откуда живот?

— Ну, я двенадцать лет была более чем пухленькой, — призналась как можно беспечнее. — Мама посадила меня на диету, но это не помогло...

— Нужно было на кол! — просипел обиженный и вспыхнул, как факел.

Лич-дворецкий в тот день отсутствовал по важному заданию мага, поэтому все обвинения Соро я слушала сама. Наелась ими на две жизни вперед. И в следующий визит портного наотрез отказалась что-либо надевать или давать себя на обмерку.

— Хватит! Подождем еще сутки, и когда мой чемодан прилетит, я покажу вам подходящее по размеру платье. Вы сошьете гардероб. На этом все.

— То есть я зря всю ночь горбатился? — простонал Эдей с садисткой самоиронией над собственным трудом. — А вы не желаете даже взглянуть.

Хлынувший от него жар стал предвестником очередного самосожжения и последующего выговора. Я, недолго думая, шагнула ближе, схватила его за галстук и, нагнув к себе, поцеловала. В свои тринадцать я не была ни пылкой, ни уверенной в своей привлекательности особой, первые прыщи, первые слезы из-за непонимания мальчиков и самостоятельные эксперименты с прическами. Мои волосы были прямыми, я завидовала кудрявым девчонкам и пыталась локоны завивать. Эксперименты не всегда проходили удачно, зато эффект от них держался месяцами. Поэтому разочарованного портного целовала смущенная до красноты обладательница живота и носительница мочалки.

— Это что еще такое? — прогремел голос от двери. Соро впервые явился в гостевой домик и как нельзя вовремя, чтобы в очередной раз надумать лишнего.

— Это поцелуй. Простите, не сдержалась, — ответила ему и заглянула в глаза портного. — Никогда до встречи с мужем и после я не любила медноволосых мужчин, с зелеными глазами и руками, которым хочется отдаться. Вы гений, я восхищаюсь вами, всецело доверяю вам, вашему видению стиля и вкусу. Я померю все, что пожелаете, и сниму все, что захотите. Но более не заставляйте мое сердце сгорать вместе с вами.

— Лиллиан, вы нечто! — восторженно прошептал смущенный феникс, а в следующий миг он вместе со своими вещами вылетел за дверь. За громко хлопнувшую дверь, если быть точной.

— Не смейте переманивать моих служащих, — мрачно предупредил главнокомандующий, прожигая меня взглядом.

— Демоны с вами, зачем мне они?

— Чтобы разнообразить уединенную жизнь! — выдал он.

— Спасибо за заботу, но мне и кролика хватает, — невинно улыбнулась я. — Вот уж с кем разнообразия выше крыши. Зависаю каждый день.

Соро дернул уголком губ и протянул мне внушительного объема папку. С колотящимся сердцем подумала, что это договор, оказалось — инструкции на сто сорок два листа. С нею мне до конца недели надлежало ознакомиться и заучить основы. А когда прилетят ящеры с чемоданом, мне следовало принести договор под ясны очи главнокомандующего. Что примечательно, новый он не составил, значит, в старом что-то явно было не так. И чем больше я об этом думала, тем страшнее становилось. Я не могла долго сидеть в четырех стенах, а теперь попросту пропадала в саду, накручивала круги по угодьям мага и пугала прислугу своим эффектом омоложения.

В четырнадцать лет я желая доказать свою независимость родителям и братьям, угнала домашний маготранс, въехала в фонарный столб у наших ворот и располосовала себе лицо. В пятнадцать лет я влюбилась в соседского мальчика. В сжатые сроки закончила работу над мазью против шрамов, пригласила объект интереса в парк и под сенью струй призналась в чувствах. Он отказал. Я в сердцах пожелала ему провалиться, покрасила волосы и перестала выходить из дома. Однако даже сидя в четырех стенах, не смогла отказать себе в очередной влюбленности. Мне было шестнадцать, его звали Глен Ногоро. Красивый и статный выпускник военной академии, чарующе улыбаясь с газетных страниц, сделал мне предложение — вступить в ряды грифонов. Родители сказали — нет, я сделала вид, что согласилась, и в тот же вечер сбежала на отбор.

Итого, позавчера я ходила с жуткими шрамами, вчера с мертвенной бледностью и ядовито-зелеными локонами, а сегодня с короткой стрижкой и на полусогнутых ногах. В академии нас нещадно гоняли на тренировках, дабы мы быстро пришли в форму. Прочие студенты справлялись с заданиями легко, я не очень, и большую часть времени ходила в синяках, согнутой, стонущей, но не желающей сдаваться. Лич-дворецкий, благородно взявшийся меня опекать, увидев, как я передвигаюсь, с ходу предложил меня добить.

— Не стоит. Завтра будет лучше, — простонала я, пытаясь отдышаться, после того как вышла из ванной и доползла до кровати.

Он хищно сверкнул глазами.

— Я легко верну тебя из мертвых, когда время подойдет.

— К вечеру! Я буду в порядке уже к этому вечеру.

— Уверена? — не отступился он. Такое чувство, что мертвый маг давно упокоение не практиковал, хочет размяться.

— Абсолютно! В семнадцать я уже была под боком мужа и под пристальным наблюдением его семьи. Поправилась, у меня отросли прекрасные светлые локоны, кожа стала бархатной, глаза приобрели глубину... И в общем, чувствовала я себя прекрасно. А теперь дай мне поспать, или я сейчас сама умру.

Зря я сказала ему, что завтра все будет в высшей степени замечательно. Даниэль решил обрадовать загрустившего от бездействия феникса, и тот на крыльях радости прилетел ко мне с утра. Он как вошел, нагруженный свертками, так и сел там, в дверях, не спуская с меня ошарашенного взгляда.

— Что это такое?!

— Моя лучшая форма, — призналась гордо.

— Но как?.. Как это возможно... — несчастным голосом прошептал Эдей. — Еще вчера вы были стройной, а сегодня бе-беременны?

— Да, третий триместр.

Погладила свой животик, с грустью вспоминая, как в мою ладошку бился сын, и как меня на руках носил супруг, всю жизнь веривший, что бесплоден.

— О, ужас! — раздалось у двери.

Я оторвала взгляд от своего отражения, поправила рубашку, в которой проходила все эти дни, и твердо взглянула на дрожащего портного.

— Надеюсь, вы не собираетесь от бессилия сгорать? Учтите, в моем положении мне расстраиваться нельзя. Иначе я буду реветь часами, — он не убоялся, сморщил нос и дернул подбородком, — на вашей груди, — мстительно добавила, и феникс оценил опасность.

— Тогда я завтра зайду?

— Буду премного благодарна.

Завтра я уже "рожу", скину лишние килограммы, покажу недругам зубы, и семейство супруга столкнет меня с ладьи... Стоило вспомнить, как предо мной словно наяву предстали спешащие на помощь драконовские ящеры и их безмозглые седоки. От страха всем телом вздрогнула, задышала поверхностно и подумала что завтра, по закону подлости, я буду выглядеть как жертва, случайно пережившая свое спасение. Вся в кровоподтеках, ссадинах, с бездонными глазами мертвеца.

— Эдей! — крикнула вдогонку фениксу. — Я жду вас послезавтра. Явитесь раньше — сама вас подожгу.

Предчувствие оказалось верным. На следующий день я выглядела так "восхитительно", что даже у лича упала челюсть, а затем и бутылка, которую он принес со мной распить или опять при мне.

— Вы когда успели отойти в мир иной? — Магией подхватил бесценный сосуд, мгновенно оказался рядом с кроватью. — И кто так непрофессионально вернул вас в мир живых?

— Жизнь, — ответила я скрипящим голосом.

— Знатно потрепала. Кто-то пытался убить?

— Ящеры... пытались спасти. — Слабой рукой указала на стул: — Присаживайтесь. Мне скоро принесут завтрак, сможем спокойно посидеть.

Спокойно не получилось. Вначале навь при виде меня уронила поднос с чесночным меню, затем и призрак-поваренок, что к моим изменениям был уже привычен, влетел в дверь. Когда и третий поднос чуть не оказался на полу и уцелел лишь благодаря Даниэлю, я усмехнулась.

— Видимо, в сад мне лучше не выбираться?

— Лучше, — подтвердил он. — В противном случае наши зомби тотчас начнут копать могилу и подбирать цветочки.

День взаперти — худший день в моей жизни. Я вознамерилась вычеркнуть его посредством крепкого сна. И спала бы долго и сладко, если бы кое-кто нервный не явился меня проведать. Можно подумать, что с проблемой "дезертирства" агентов на тот свет он встречается чаще, чем с хорошим настроением по утрам, именно поэтому не обратил внимания на записку с просьбой не тревожить и на охранный круг, активированный прислугой по моей просьбе. Верояно, Соро вошел, попытался меня растолкать, но узрев мой недобитый вид, надумал лишнего. Много лишнего.

Я проснулась из-за холода и с недоумением обнаружила себя лежащей на полу под клинком экзорциста. Мои щеки горели, как от десятка пощечин, мокрая рубашка неприятно липла к коже, на запястье правой руки саднил порез, а вокруг разгорался контур сложной пентаграммы. Судя по бормотанию, склонившийся надо мной Соро намеревался вернуть нерадивого агента из мира мертвых и с пристрастием допросить. Будь я в силах, оттолкнула бы его руку, откатилась в сторону или, в крайнем случае, затерла контур пентаграммы, но здесь и сейчас смогла лишь прохрипеть:

— Вы допустили ошибку в последней строчке. Там было не двойное согласие, а согласие и отрицание...

Слишком сосредоточенный маг принял мои слова с кивком, повторил строчку правильно и только потом сообразил, кто дал подсказку. Судя по тому, как изменилось выражение лица главнокомандующего, от возможности прирезать меня он бы не отказался, однако клинок отложил. С трудом и тяжелым вздохом. Проверил мой пульс, заглянул в глаза и выплюнул:

— Рад, что вы очнулись!

— Вижу я, насколько вы рады, — буркнула сердито и попросила поднять меня с пола. — Я не могу пошевелиться, — пояснила на скептический взгляд Соро, — наверное, третья капля настойки аурца была лишней.

— Настойки? Из аурца? — переспросил он, расстегивая массивные ремни на моих руках, ногах, ребрах и даже шее. — Теперь понятно, отчего вы не приходили в себя.

Главнокомандующий загасил пентаграмму, рывком поднял меня и придержал за плечи, не давая упасть как от усталости, так и от открывшегося вида. Мы стояли в подвале, под комнатой, которая совсем недавно была еще моей. Я ее по узорам на потолке узнала, а еще по остаткам гардин над выбитыми окнами, всего остального в ней уже не было от слова "вообще". Ни пола между подвалом и первым этажом, ни внешней стены, ни мебели, ни моей записки.

— А как это получилось? — Покосилась на вроде бы начальство. — Вы что, пытались избавиться от спящей меня несколько раз? Вначале взрывом, затем клинком?

— Не я, — ответил он с явным сожалением. — Менее получаса назад в гостевой дом был доставлен чемодан с оборудованием вашей коллеги. Горничные пожелали его распаковать и активировали вражеское плетение.

— Они живы?! — воскликнула я, прежде чем вспомнила, что в качестве горничных у Соро работают духи. И им не важно, взрывается что-то рядом или нет. — В любом случае у вас отвратная охрана. Допустить такое на частную территорию...

— У меня отличная охрана. Именно такая и нужна, чтобы быстрее прочих узнавать о магических новинках вражеских шпионов, — парировал он с гордостью.

— Узнавать на собственной шкуре? Кажется, я начинаю понимать, отчего в вашем доме нет живых.

— Да, моя прислуга всегда и ко всему готова. — Тут не поспоришь. — И нужно признать, не озаботьтесь вы охранным кругом, мы бы уже не разговаривали.

— А всего-то хотела немного поспать. — Я потерла озябшие руки, оглянулась в поисках теплого хоть пледа, хоть плаща.

— Подпишете договор и поспите, — сообщили мне, попутно накинув покрывало на плечи. — Ваш чемодан также прибыл. Так что приведите себя в порядок и принесите договор в мой кабинет. Сегодня, — подчеркнул он и подтолкнул меня к выходу из подвала.

Отчего-то под покрывалом мне стало в разы холоднее, чем было. Тут еще вспомнилась инструкция на сорок два листа, и в районе сердца неприятно засвербело от тоски по серым будням. Как там мой садик, чертов кролик и лысый советник короля? Очень надеюсь, что Грефран Волль читает внешнюю почту чаще, чем мое родное чадо, с которым мне, несомненно, повезло. Чтобы по пустякам не беспокоить мать, он отвечает на все письма разом, в смысле, один раз в месяц одной строкой: "Спасибо, у меня все в порядке".

Мне для спокойствия этой строчки чрезвычайно мало, так что о жизни сына я узнаю окольными путями и втайне от него. Через хозяйку съемной квартиры, через соседей по дому, через куратора группы, тренера по борьбе и аптекаршу, что помнит, когда и какие составы он брал. К слову, о наличии девушки я узнала благодаря аптечным покупкам. Мой маленький заботливый рыцарь взял для дамы сердца капли от кашля, леденцы с мятным вкусом и носочки со специальным согревающим составом. Размер тридцать седьмой, рисунок в ромашку. Это мог быть и ложный сигнал, но леденцы Гиллиан Горэ исправно покупает второй месяц подряд.

Интересно, у главнокомандующего женщина есть? Можно ли ее сегодня пригласить на Сэтффилд, 433, чтобы отвлечь мага от моего договора, да и от меня в целом? Надо бы спросить у Даниэля. К слову, где он и почему до сих пор не пришел проведать меня?

Как выяснилось позже, он отбыл по важному поручению. Вначале я расстроилась, а затем обрадовалась. Из-за долгого отсутствия лича Соро вскоре тоже уехал из дома и вернулся лишь в конце следующего дня. За время его отсутствия я успела дойти до заявленной возрастной точки, похорошеть и отдать себя в руки воодушевленного феникса. Он, как личность увлеченная, сшил мой первый наряд уже к обеду и еще два к вечеру. Так что главнокомандующего встретила основательно преобразившаяся я, которая так и не нашла решения проблемы. А именно, как не подписать договор и остаться в живых.

— Добрый вечер!

— Добрый ли? — несчастным голосом спросил он, кажется, совсем не узнав меня ни с первого взгляда, ни со второго. — Вы уже здесь, — констатировал очевидное, посмотрел на свой дом, затем на догорающий закат за спиной, рукой потер лицо и неожиданно преобразился.

Помятый, грязный, явно голодный и уставший Соро исчез, на его месте появился энергичный, чуть припыленный Соро с чарующей улыбкой, идеальными манерами сластолюбца. Его руки аккуратно поймали мою ладошку, губы прижались к пальчикам, глаза полыхнули, как у оборотня-кучера.

Это была прекрасная иллюзия, которая охватывала не только образ, но и голос.

— Очень рад нашей встрече, прекраснейшая из прекрасных. — Каждое слово пропитано патокой восхищения и капелькой лжи. Не рад, не очень, и я не самая из самых, но этикет, пожри его демоны, вынуждает.

Я склонила голову набок, не зная, признаться сейчас или немного позже?

— Очень рад и столь же сожалею, что вынужден просить вас подождать...

Хм, а можно ли считать эти слова сигналом? Наверное, можно.

— Дайте мне двадцать минут, — ласково продолжил маг, — прогуляйтесь по саду, загляните в оранжерею. Обязательно посмотрите на фонтан и водные лилии. В этом году расцвели нежнейшие белые, редкий вид. Они понравились даже... — тут он запнулся, скрипнул зубами. — Хотя не стоит. Лучше проведите время в библиотеке или комнате трофеев.

— У вас есть и такая? — лукаво вопросила я

— Да, — Соро вновь поцелуем приник к моей руке, — и Гадина туда не заползает.

Последнее было сказано тихо, на грани слышимости, но мне хватило, чтобы в корне изменить планы на вечер. Надо бы этому начальству подгадить и в срочном порядке узнать: куда он собрался, зачем и с кем? Теряться в догадках не пришлось. Ровно в девять часов с последним ударом курантов во двор въехал шикарный маготранс с внушительным родовым гербом на боковых дверцах и маленькой его копией на решетке радиатора, на стопорах и даже на магическом ядре, для особой исключительности расположенном сзади кузова.

Первой из кабины выпорхнула молодая девушка в вечернем платье¸ затем лакей, не успевший открыть перед нею дверцу, и дуэнья преклонного возраста, одним лишь взглядом отчитавшая и первую, и второго. Итог моих наблюдений — главнокомандующего пригласили на бал, где он должен появиться под руку с невинной овечкой, которую не грех взять в жены. Молодая, хорошо образованная, из богатой семьи, что кичится своей родословной и не боится старомодных веяний. Взять с собой чтицу моралей — нонсенс! они бы еще матрону для дуэньи прихватили, вдруг главнокомандующий без тормозов и может скомпрометировать даже ее.

Зря я об этом подумала. Из кабины маготранса при помощи двух лакеев выбралась она — матрона, великовозрастная хранительница святых приличий. Водрузив на мясистый нос пенсне и вскинув подбородок так, что парик едва не свалился наземь, мадам понесла себя к парадной лестнице. Надо признать, несла она себя столь гордо и претенциозно, что я, обежав дом и проникнув в холл с черного входа, успела не только продумать план своих действий, но и заскучать. Так что когда степенные шаги послышались за дверью, я отворила ее, не дожидаясь звонка. Мысль о том, сколько аурца нужно развести на три чашки чая для недолгого сна, оборвалась, едва мы с матроной встретились взглядами.

Вместо ответа на мое несколько сконфуженное приветствие я удостоилась сканирующего взгляда и смешка.

— Видишь, Ирвиния, не успели мы ему отказать, как он уже нашел замену. Более низкого сословия, простонародной внешности и аморального падения мне еще не встречалось.

— Извините? — опешила я от открытого наезда. Кто-то ищет себе врагов или перестал видеть землю под ногами?

— Обойдетесь без извинений, — продолжила матрона. — Мы отказываемся сопровождать милорда на этом балу... и на всех последующих, — заявила громко. — Просим более не докучать письмами и подарками...

Компаньонка активно закивала, а "вероятная" невеста закусила губу. Я ошиблась в предположениях. Девушка спешила не к Соро, она спешила оказаться подальше от него. Вон как косит взглядом на свой разукрашенный гербами тарантас.

— Отказываетесь по собственной воле? На тот свет собрались? Он же вас в порошок сотрет при первой же возможности, — поделилась я сведениями от двух судей, что зареклись консультировать меня по договору с Соро.

— Это не ваше... — вскинулась матрона и сама себя оборвала. — С нашим новым ухажером, мы ему не по зубам!

И столько пыла в голосе, что не спросить я не смогла:

— С чьим ухажером, с вашим? А не поздновато ли?

На меня презрительно цыкнули и закончили речь апофеозом:

— Мы отказываемся, да будет так.

Только после того, как матрона произнесла эту фразу, развернулась и еще более гордо понесла себя назад, я вспомнила, к чему была эта сцена. Это глава рода невесты лично прибыла к неугодному жениху, чтобы наложить магическое вето на их с кровиночкой отношения. Вето считается услышанным, если просители прибыли втроем, не вошли в дом и объявили о своем решении на пороге. В подтверждение хранитель дома должен загасить все источники света на минуту молчания и срезать все цветы в саду — этакий жест "с букетом я больше не приду".

— Трио идиотин, — хмыкнула я, когда делегация Отказа спустилась по лестнице быстрее, чем поднялась, загрузилась в маготранс и отбыла прочь. — Старые вето срабатывают лишь в старых домах, а этот дом перестраивается каждые два года. Так что его хранитель не может быть консервативным стариком, который слушает всяких.

— Спасибо на добром слове, — послышался надтреснутый загробный голос надо мной. — Убедила, цветы резать не буду...

Сам дух снизошел? Вот это удача! Правда, смотреть на "удачу" я не рискнула, духи, вступая в права хранителя, за редким исключением принимают форму нормальных животных, и все чаще отдают предпочтение монстрам.

— Тогда и свет не гасите. Они-то и не встречались толком, — решила я понаглеть, раз уж выдалась возможность.

Ответа не услышала. Его заглушили решительные шаги главнокомандующего и льстивые слова о том, что сегодня не жаль и умереть.

— Вы не взяли с собой дуэнью, о которой я наслышан. Это ли не высшая степень доверия. — Одетый с иголочки Соро широко улыбнулся мне и предложил свой локоть. — Согласны?

Я промолчала. Знал бы он, как дело обстоит, не улыбался бы.

4.

Люблю балы. Я всегда к ним тщательно готовлюсь и ни на один не попадаю.

Школьный выпускной пропустила из-за побега в военную академию. Бал у темных эльфов по случаю совершеннолетия наследной принцессы Арена был упущен из-за супруга и моей собственной глупости. Все же сообщить о беременности следовало после желанного торжества, а не до. Знала бы, что нежное остроухое чудовище от переизбытка чувств всю ночь не будет выпускать меня из объятий, не спешила бы его осчастливить. Бал, данный в честь возвращения нашей группы потерявшихся грифят, просидела подле болеющего сына.

Поэтому сейчас я наслаждалась каждым мгновением поездки и совсем не думала о том, что маг-распорядитель, объявляя имена новоприбывших, в два счета раскроет мой обман. А еще я забыла о том, что охрана любого уважающего себя дома еще на въезде допросит каждого гостя. Зато я обо всем этом вспомнила, когда большой мощный черный маготранс главнокомандующего вместимостью на десять человек свернул с улицы Забвенья на бульвар Шептунов. Тот самый бульвар, что ведет к королевскому дворцу.

Так, кажется, даже спонтанная поездка на бал под чужим именем и с чужим мужиком не гарантирует мне праздничный вечер. Я повернулась к Соро, желая узнать правду, и наткнулась на рассеянный немигающий взгляд. Маг спал с умным видом, открытыми глазами и без сопения. Одним словом — профи, от которого у меня поджилки затряслись.

Поплевав за пазуху, чтобы унять страх, я подергала его за рукав.

— Соро?! Дреб! Главнокомандующий...

— Ммм? — издал он, так и не приходя в себя.

— А на какой бал мы едем? Королевский?

— Угу...

— Через охранные блокпосты? — спросила с опаской. И увидев едва заметный кивок, сглотнула. Далее врать нельзя, нужно признаться. — Соро, вообще-то я...

— Не бойтесь, Ир...Вир... Хм, — задумчиво умолк он или крепко уснул, так и не вспомнив имени девушки.

В смущении почесала нос и признание решила все же досказать:

— Ладушки, бояться не буду. Но тут такое дело...

Меня на полуслове оборвал тихий приказ:

— Ознакомьтесь с инструкцией.

По щелчку пальцев мага рядом со мной возникла и открылась папка. Маг уснул, а я осталась тет-а-тет с самым дурацким чтивом. Соро псих, даже для невесты составил свод правил. Впрочем, чем дальше я читала, тем больше понимала — Ирвиния не является его дамой сердца, скорее уж досадной необходимостью. И как необходимости, ей вменялось отослать дуэнью, молчать, не ныть, ничего не просить, никуда не отходить, ни с кем не танцевать, а также не есть и не пить ничего без разрешения свыше. Взамен вышеописанных ограничений девушке предлагалась пара свобод. Первая — свободное и одноразовое посещение дворца без проверки на блокпостах, вторая — ее освобождение от карточного долга, позорящего род. Девчонка в пылу азарта проиграла собственную честь.

Удивительно, как ее допустили к игровому столу, и еще удивительнее, как за этим столом оказался Соро. Или он этот долг перекупил? Посмотрела на сурово спящего, улыбнулась. Будь он за столом, он бы потребовал действовать по уставу и подобную ставку не допустил. Интересно, что главнокомандующий сделает с долгом, узнав о вето? Придаст огласке, запросит свое или повторно перепродаст? Последнее вряд ли себе позволит в отношении глупышки, что же касается меня... Если подумать, то я ему теперь не только подгаживаю, но еще и репутацию спасаю, а значит, мне позволены некоторые отклонения от инструкции.

Отклоняться начала, едва маготранс преодолел три блокпоста, остановился перед дворцом и открыл двери. Я отнюдь не молча растолкала мага и потребовала немедля привести меня на бал, пока я не перешла к еще более агрессивным действиям.

— Есть еще более агрессивные?! — потирая краснеющие щеки, прохрипел Соро.

— Ну... э-э-э, — я стыдливо опустила взгляд и отругала себя за глупость. Вот он дворец, вот бал, а я пытаясь отомстить за свое пробуждение в подвале, чуть не напомнила о пентаграмме экзорциста. — Есть, — ответила в итоге и перевела стрелки на матрону, — наша глава рода знает много уловок.

— Не сомневаюсь.

Он вышел из маготранса, подал мне руку, а я уже стою за спиной на две ступеньки выше и пританцовываю от нетерпения. Маг поравнялся со мной, просунул мою ладошку под свой локоть.

— Инструкции прочитали?

— И прочитала, и заучила...

— В ответ нужно было только кивнуть, — указали мне.

— Ладушки! — Я сейчас такая счастливая, что даже промолчу.

Дворец впечатлял, восхищал, заставлял задохнуться от величия архитектурного великолепия и от цветов, которыми его украсили. Здесь были фрезии, бегонии, водные лилии, розы, пятнашки, мглистые колокольчики и даже цветущий багряник в самом своем ядовитом состоянии. Надеюсь, его правильно срезали, потому что если нет, всем прикоснувшимся цветку будет крышка гробовая. Я даже остановилась, чтобы перепроверить воду в вазе, но меня потянули дальше, требуя не выбиваться из роли.

Пришлось сосредоточиться на освещении, ведь помимо цветов, дворец украшали светильники из горного хрусталя, розового кварца, оникса и чадящих свечей, в состав которых входит золотой ус и, судя по чуть горьковатому запаху, сок пиявочной булавки. Я снова замерла, желая проверить концентрацию булавки в воске, и вновь была резко выдернута в реальность как голосом Соро, так и его рукой, по-хозяйски устроившейся на моей талии.

— Улыбайтесь! — приказал он и повел меня вниз по лестнице сквозь толпу королевких придворных. Толпу, которая расступилась, стоило распорядителю объявить о прибытии главнокомандующего и его спутницы из рода N. Однако интересно. По буквам у нас только семьи королевской ветви называют. А — правящая ветвь, N — дальние родственники, X — почти чужие люди, но с привилегиями. Так вот, у спутницы Соро привилегий было недостаточно, чтобы сгладить эффект от его появления. Народ при виде мага основательно побледнел, дрогнул и поспешил не только освободить нам дорогу, но и скрыться, словно с места преступления.

— Трусливые твари, — жестко прокомментировал мой спутник. И мыслями обратился к этим самым тварям: — Зря бежите. Ваши делишки я чую за тысячу шагов.

После такого откровения мне самой захотелось скрыться от главнокомандующего.

— Без паники. — Сжав руку, он пресек мой побег на корню. — Ваше грязное бельишко я ворошить не буду. — Захотелось спросить: "Вообще?", но Соро уже сам ответил: — Пока не буду. Уверен, следующая ваша выходка не заставит себя ждать.

На этой веселой ноте ближайший лакей подал нам поднос с бокалами вина, позволил выбрать напиток, поклонился и, уже отходя, шепнул еле слышно:

— Принц Авияс не в восторге от вашей идеи. Идет сюда.

— Понял. — Главнокомандующий галантно подал мне бокал, улыбнулся моему кивку в благодарность, щелкнул пальцами и только после этого позволил пить... воду!

Я с немым удивлением посмотрела на бокал, на нормальные для игристого вина пузырьки и цвет. Принюхалась, сделала второй глоток и подняла на мага осуждающий взгляд.

— Бал без вина, да вы издеваетесь!

— Хотите мой? — полюбопытствовал Соро и вручил мне свой, от которого тянуло водкой. Не веря, сделала глоток и подавилась водой!

— Ну-ну, — меня мягко похлопали по плечу, — не расстраивайтесь сильно, один вечер без танцев на столах — это еще не катастрофа. Но если вам, как и вчера, захочется раздеться, дайте знак. У меня во дворце есть собственная спальня.

Переход с поучительно отеческого тона на соблазняющий был столь резким и неожиданным, что я оторопела и даже не вздрогнула, когда рядом раздалось предгрозовое:

— Не успели забрать из монастыря и уже спаиваете?

О! Этим голосом можно было замораживать и резать на куски, а взглядом просто убивать. Младший брат короля Авияс Грен Аравски был в бешенстве. Его руки подрагивали, желваки танцевали танец смерти, магия трещала мелкими разрядами. Любой здравомыслящий немедля попытался бы снизить накал страстей, но только не Соро. Этот самоубийца широко улыбнулся и заявил:

— Не вижу причин для претензий. Вы же от девушки отказались. Вчера. В самой грубой форме, даже не взглянули на предмет мечтаний.

Чего? С неимоверным усилием заставила свою челюсть не отвисать и перевела взгляд с одного мага на другого. Они что, обо мне... то бишь о взбалмошной N говорят?

— Я не отказался. Я предложил подождать. — Авияс взял меня за руку. — Ирвиния, я премного огорчен тем, как вы отреагировали на мои слова...

— А я ждать не намерен. — Мою руку выдернули из нежного хвата, а меня саму задвинули за широкую спину. — Поэтому благородная красавица в кратчайшие сроки будет выдана замуж за другого, — хмыкнул Соро.

— За кого?

— Пару наименее пугливых кандидатов я уже присмотрел. — В голосе главнокомандующего звенело торжество.

— Внесите мое имя в список первым, — потребовал брат короля, послав мне взгляд полный надежд и обещаний. Мужиком он был не особо красивым, но в меру харизматичным. Высокий и худой, с копной длинных, абсолютно седых волос, носом с горбинкой и широкой улыбкой, которая появлялась на тонком лице очень и очень редко. А теперь вот расцвела для меня... Для Ирвинии — поправила сама себя и задалась вопросом — он что, уже не против монастырской воспитанницы N? Но почему? Неужели ему что-то еще более страшное пообещали взамен?

— Первым не могу, — ехидно ответил Соро. — Иначе вы не насладитесь слетом невест в полной мере.

— Что?! Но... я не хочу! — выдохнул маг королевской крови, и все стало на свои места.

Принц Авияс — безвольная жертва увеселительной программы для послов семи королевств, должен пасть честью храбрых на поле внутренних династических браков. Отсидеть все туры слета, выбрать одну из невест, жениться и собственным примером доказать, что в нашем мире существуют крепкие королевские браки до гробовой доски. Правда, совсем уж безвольным брат короля никогда не был, поэтому со всей решимостью насел на Соро с вопросом:

— Что мне сделать, чтобы вы изменили решение?

— Найдите рычаг воздействия на вашего кузена или племянника, — пожал тот плечами.

— А вы ничего не нашли ни на советника, ни на младшего принца?

— Нашел. На вас. И теперь поиск другого кандидата исключительно ваша головная боль, — с улыбкой ответил главнокомандующий. Едва загоревшаяся надежда в глазах принца угасла и почти полностью растворилась, стоило распорядителю сообщить о визите королевского советника и его спутницы из рода N:

— Грефран Волль и Ирвиния Найрис прибыли ко двору. — И словно в подтверждение единственная лысая макушка в зале засияла ярким бликом.

— Волль пришел не один? — Этот полувопрос полувосклицание мужчины озвучили одновременно и слаженно развернулись, чтобы посмотреть на меня.

— В вашем роду есть еще одна свободная девушка брачного возраста и монастырского воспитания? — удивился брат короля, явно досадуя, что упустил еще и эту N.

— С тем же именем? — нахмурился главнокомандующий.

А я с опозданием поняла, кого имела в виду та матрона, говоря о новом ухажере Ирвинии. Таком ухажере, который не по зубам даже Соро. Пожри ее демоны, кто же знал, что девчонка посмеет явиться на бал с другим провожатым!

— Она настоящая... — начала я невнятное объяснение тому, как на этом свете появилось сразу две полные тезки из одного рода.

Главнокомандующий словно закаменел от такого признания. Подозвал ближайшего официанта, поменял наши бокалы. У меня опять оказалась вода, у него не знаю что, но спиртом несло еще ядренее, чем от водки. И проглотив это пойло одним махом, Соро явно потерял связь с мозгами — он приказал статуе проверить личность второй Ирвинии. И когда мраморный, скрученный в узел василиск моргнул и ответил: "Она истинная N", я с недоверием воззрилась уже на свой бокал.

— Правильно ли я понимаю, что глава рода прислала мне оторву, о которой в слезах рассказывала настоятельница монастыря и владелец сгоревшего игорного клуба, а нормальную Ирвинию, в которой сама души не чает, придержала для советника? — спросил главнокомандующий.

Странно, что он в моей "настоящести" не усомнился. Впрочем, чего я хочу от человека, который менее получаса назад спал с открытыми глазами. Маг просто не может сложить два плюс два. Объяснить, что это одна и та же девушка с раздвоением личности, мне не дали. Соро прошипел "Я убью эту грымзу!", развернулся и ушел в направлении блестящей лысины советника и его вероломного эскорта.

Придворные вновь безмолвно расступились перед ним, а поникший брат короля остался рядом со мной. Разряды раздражения более не окутывали его, только призрачная дымка досады и разочарования.

— Если Греф нашел подходящую девушку, король его слетом не обяжет, — тяжелый вздох исказил последние слова, — остается младший принц.

— Все лучше, чем ничего, — заметила я философски.

— Ошибаетесь. Это и есть ничего. Всем известно, принц Орран ведет праведный образ жизни. Чтит королевские законы, помнит устав академии и ложится спать в комендантский час. — Мои глаза определенно увеличились вдвое. Заметив это, Авияс Грен Аравски пояснил: — Академия Верховных славится жесткой дисциплиной.

— Академия Верховных? Дисциплиной? — переспросила со скепсисом.

— Таковы результаты ежеквартальных проверок, — ответили мне, чем рассмешили. — Вы не верите? Но почему? Я сам ежегодно участвую в проверках и...

— И ни разу не интересовались, на каких составах ближайшие аптеки делают деньги, — лукаво закончила я.

— Хм, тут вы не правы, — принц улыбнулся и гордо сказал: — У меня все отчеты.

— Похвально. И за счет каких составов аптеки процветают?..

Он задумался и как по бумажке ответил:

— Против зачатия, заражения, кровопотери. Болеутоляющие, сосудорасширяющие и... — не знаю, что там далее по списку шло, но Авияс смутился и куда тише сообщил: — Это стандартный набор для аптек.

— Для аптек столицы, рядом с которыми работает подпольный игорный дом, дом терпимости, арена для боев без правил, круглосуточное питейное заведение и крошечная библиотека для страдающих бессонницей. — Я улыбнулась, забивая последний гвоздь в гроб его уверенности: — Согласитесь, при тех объемах, что студенты академии покупают, ни о каком комендантском часе речи уже не идет. Или... они все это во время учебного процесса потребляют? — задалась я риторическим вопросом.

Вопрос был настолько риторическим, что младший брат короля крепко задумался, а я бочком-бочком отошла за колонну, оттуда к столу с закусками, чтобы поменять бокал с надоевшей водой, а затем хоть что-то съесть, наплевав на инструкции. И только я в очередной раз разочаровалась в королевских винах, сделала выбор между фруктовыми канапешками и сырными шариками в глазури и потянулась к сладости, как вдруг на стол рядом со мной водрузили большое блюдо с невообразимо дорогим деликатесом. Святые устрицы Сольови! Они выращиваются в святом заливе Сольови, собираются святыми девами Сольови, моются в святой воде Сольови, маринуются в пряном маринаде на основе святой воды и подаются к столу под нежным соусом из анчоусов, лимона и секретной смеси, ингредиенты которой свято хранятся.

Сырные шарики были забыты. Я вознамерилась посвятить себя редчайшему деликатесу королевства. Ловким движением подцепила раковину моллюска и сняла ее с блюда, вооружилась специальной спицей для поедания, прицелилась, вонзила спицу в добычу, но вместо того, чтобы проткнуть нежную вкусность, я ее придавила. Раздался чвякающий, едва уловимый звук. И тонкая струйка пряного маринада зигзагом украсила чей-то белый костюм в трех метрах от меня. Только что там никого не было, ну, кроме остолбеневшего Авияса, а теперь стоит. Неизве-е-е-е...

Известный, пожри его демоны!

Я выбросила раковину в открытое окно, спицу вогнала в землю ближайшего к столу вазона, перчатки стянула и спрятала под скатерть. Прав был Соро, запрещая мне притрагиваться к еде, я только что испортила облачение одного из первых мерзавцев королевства принца Оррана Грена Аравски. Младший сын короля был невероятно хорош собой, умен, хитер и узнаваем по бритому затылку без даже куцего хвостика. Потому что плевать хотел как на модные тенденции в мужских прическах, так и на мнение общества на свой счет. Рожденный пятым сыном, он не получил ни трона, ни герцогского титула, ни военной карьеры, ни магических способностей, а только обеспеченные генами атлетическое телосложение и мозги. Благодаря им Орран еще в школьные годы сформировал подпольный игорный дом, арену для боев без правил и лабиринт экстремальной опасности для повышения квалификации как телохранителей, так и убийц. Словом, те самые злачные заведения, что и функционировали сейчас на территории академии Верховных, пополняя кошельки аптекарей, ректора, проректора и главы гильдии Крыс.

Последний вот уже девять лет прикрывал деяния высочества своим честным именем, за что неоднократно был бит и пару раз смертельно отравлен. Собственно, после одного из удачных покушений мы с воровским кардиналом окончательно подружились. Я спасла ему жизнь, он в благодарность поделился мудростью этой самой жизни — посоветовал не связываться с младшим принцем никогда, ни за что, ни в коем случае. Вообще! И на тебе, вляпалась.

Я отступила за колонну, чтобы привести дыхание в норму и подумать о своей незавидной судьбе. Итак, подойти и стереть пятна нельзя, прямо сообщить о конфузе невозможно, при этом оставить принца в грязном костюме мне совесть не позволит. Но, может, эти пятна уже заметил кто-то другой и деликатно сообщил его высочеству? Или, как вариант, возможно, его костюм сшит из грязеотталкивающего материала, ну или защищен магическим плетением. В слепой надежде выглянула из укрытия и нос к носу столкнулась с принцем Орраном. Наклонившимся вперед и всматривающимся в меня принцем Орраном. От недоброго предчувствия сердце рухнуло куда-то в пятки.

— Добрый вечер.

— Д-до... б-брый. — Я сглотнула, чувствуя, как тяжело становится дышать.

— Вы испортили мне костюм, — сообщил он с ухмылкой. Голос его был приятным, взгляд неотрывным, а последующие слова издевательскими: — Чем будете расплачиваться?

Будь я помладше, наверняка смутилась бы, но здесь и сейчас лишь удивленно распахнула глаза и отступила.

— Кто испортил? Я?!

— Вы. — Моя реакция ему явно импонировала. — Только что вы ели святые устрицы Сальови.

— Неправда! — Во-первых, съесть так и не успела, а во-вторых... — Чем докажете?

-У вас пальцы в соусе, — с улыбкой ответили мне.

Незаметно отвела руку назад и, нащупав ткань, быстро стерла улику. И предъявила оппоненту чистые пальчики.

— Спорное заявление, не находите?

— Нахожу... что теперь вы испачкали мундир главнокомандующего Соро.

Поворачиваться и проверять так ли это, стало страшно. Я сцепила руки за спиной и уподобилась статуе. Если главнокомандующий все же рядом и слова принца не были уловкой, то я жду не дождусь, когда он заметит мое затруднительное положение, ну или вопиющее нарушение инструкций, и придет если не на помощь, то хотя бы отчитать.

— Не упирайтесь, — между тем продолжил Орран. Все ясно — Соро сзади нет. — Лишь вы обратили внимание на святые устрицы.

— В жизни не поверю, что все остальные жестко блюдут фигуру.

Принц позвал какого-то Силля, и предо мной появилось блюдо с одной отсутствующей порцией, той самой, моей. Затем блюдо вернулось на стол, и в воздух перед самым моим носом поднялась испачканная в земле спица и раковина моллюска с уцепившейся за нее травинкой, остатки лакомства остались где-то в кустах.

— Так что, будем снимать отпечатки ауры? — Ухмыльнулся принц сильнее прежнего и сократил разделявшее нас расстояние до интимного полушага. — Или вплотную займемся расплатой?

В одно мгновение я ощутила страх, сомнение, смятение и понимание: что бы ни случилось, я уже нарушила все мыслимые и немыслимые границы, поэтому расплаты бояться нет нужды. Подумаешь, еще один проступок в копилку провалов, стоит ли из-за него страдать?

Перемену в моем настроении Орран ощутил, но оценить не успел. Я шагнула вплотную, скользнула ладонями по мощной груди, вцепилась в лацканы пиджака и жарко прошептала:

— Раздевайтесь! — Победный огонек в его глазах успел засиять ярким бликом, когда я завершила свою мысль: — Так и быть, отдам вам свое платье.

Спица и раковина со звоном упали вниз, кто-то сдавленно хрюкнул, забыв о роли мраморного василиска.

— Что? — не поверил в услышанное младший принц и немного отстранился. Требовать от умалишенной поцелуя или чего похлеще перестало быть интересным.

— Понимаю, оборочки вам не подойдут, а я в костюме утону, — рассудила я, торопливо расстегивая на застывшем угнетателе пиджак, жилет и рубашку, — но за каждый поступок нужно платить... Упс, пуговица отлетела... — прокомментировала я полет жемчужины для закрепа. — Так и быть, взамен ее отдам вам одну перчатку или чулки. — Пальцы беспрепятственно добрались до ремня, коснулись пряжки. — Надеюсь, вы умеете их правильно носить. Не хочу никого обидеть, но стрелки на шелковых изделиях — это фи!

Я не смотрела на принца, поэтому не знала, ждал ли он от меня чего-то или просто впал в ступор от прилюдного и бессовестного налета. Очнулся Орран, лишь когда звякнул расстегнутый ремень, а распорядитель громко сообщил о прибытии герцогских семей. Тех самых, чьи дочери участвуют в слете невест. Он оторвал мои руки от своих штанов, отодвинул меня к колонне и грязно выругался, осмотрев беспорядок в своей одежде.

— Сам такой, — нашла я нужным не выбиваться из роли. — Не вижу причин для гнева. Я шла навстречу вашему желанию.

— И за это ты мне тоже заплатишь, — слишком спокойно и страшно пообещал младший принц.

— Хотите взять задаток туфлями? Но они вам ноги натрут...

— Силь, — позвал повторно Орран, и все на нем под единый "вжик" запахнулось, застегнулось и разгладилось. После чего мне приказали: "Жди здесь" и отбыли встречать гостей.

Что примечательно, пятен от соуса на белоснежном пиджаке не было и в помине.

Ждать не хотелось. Есть и пить, впрочем, тоже. Меня еще привлекали танцы, но подумав о том, что и с ними может не свезти, я отказалась от этой идеи и поспешила сбежать в парк. Он здесь огромный, скроет ото всех невзгод. Обогнула зал по дуге, виртуозно увильнула от сканирующего взгляда Соро, от дам в пышных платьях, от лакеев с подносами, а затем от ищущих рук некоего господина в подпитии. Мужик перепутал меня с моим отражением в огромном настенном зеркале, распахнув объятия, навалился на серебряную гладь, смачно поцеловал ее и провалился в глубь. Беззвучно и безвозвратно. Вот он был, а вот его и нет. Зеркало снова стало зеркалом, а от мужика не осталось и следа. Исчез, пожри его демоны!

Не думаю, что это нормально. Нужно срочно об этом сообщить. Я устремилась обратно, под ясны очи главнокомандующего. Уж ему-то должно быть известно, что за чертовщина здесь происходит с зеркалами, цветами, свечами и лакеями. Еле увернулась, когда на меня из-за поворота вылетел амбал в форме обслуги. Лакейский сюртук на нем трещал по швам, галстук-бабочка явно давил на крепкую шею. Туфли были утеряны по ходу движения, они просто развалились на куски под огромными стопами. Как остаточный след, на деревянный паркет посыпались также обрывки ремня, пуговицы, запонки и, наверное, здравый смысл, потому что детина, не выпускающий из рук подноса, попытался проникнуть в "плотоядное" зеркало. Но оно уже насытилось прошлым мужиком и этого в себя не пропустило.

— Нуер дишь-ши! — выругался лакей на совсем не лакейском наречии темных эльфов. Альг — язык высокородных. Так выражалась основательно подзадержавшаяся на этом свете бабка моего супруга, правнучка пятого короля Арена, у нее даже ругань была с налетом высшего благородства. Такое редко услышишь, тем более на поверхности.

И вот вместо того, чтобы продолжить поиски главнокомандующего, я спряталась за обильно украшенной цветами колонной и с интересом уставилась на паникующего детину. Не сумев проникнуть в первое зеркало, он попытал счастья у второго, затем и третьего, старательно огибая статуи, расположенные по периметру зала. Причем обнаженная дева, прикрывающаяся кружевным платочком, напугала лакея больше, чем воин, начищающий меч, или тот же василиск, завязанный в узел.

— Выхода нет! — сообщил он неизвестно кому. Оглянулся, пристально осматривая все вокруг, и ехидно ответил: — Думаешь, не догадался? Я все проверил! Запасные выходы тоже перекрыты...

Выходы? Так зеркала представляли собой выходы? А какие именно, эвакуационные или несанкционированные?

— До вспышки пять минут и семнадцать секунд... — долетела до меня неясная формулировка. Вспышками в королевстве называли увеселительную программу с фейерверками, эпидемии болезней, масштабное восстание личей, а еще немагические взрывы — новомодное явление в кругах зарубежных убийц. Ну и что он имел в виду, говоря о вспышке в зале, полном людей?

— У тебя четыре минуты, — продолжил детина неизвестно на кого давить. — Не успеешь вывести, в родовом склепе на одну урну станет больше. Плевать... ты должен найти мне выход!

Итак, у нас есть нервный индивид, вспышка, шантаж заложниками и острое желание покинуть зал до этой самой вспышки. О чем это говорит? О-о-о-о грандиозных проблемах! И это тоже нужно срочно передать. И можно не ограничивать круг слушателей одним лишь Соро, а добавить туда весь выводок принцев, короля, его родных и не очень братьев, а также охрану как личную, так и дворцовую.

Я развернулась, намереваясь покинуть свое укрытие, но даже шага сделать не смогла. Чья-то тяжелая и холодная рука опустилась на плечо и придавила меня к полу.

— Далеко собралась? — спросил детина.

— В комнату для маленьких девочек. — Абсолютно честное признание вызвало у некоторых нервный смешок. Я чуть повернула голову и заискивающе поинтересовалась: — Не подскажете, где ее можно найти?

— Нет.

И не давая возразить, меня толкнули в колонну. Цельную опорную колонну, которая триста лет была твердой и вдруг стала как пузырчатое тесто податливой и гостеприимной. В первое мгновение я увязла в ней с немым криком на губах. Ощутила себя заживо замурованной, обхватила плечи руками и почти запаниковала, когда поняла, что способна двигаться. Воровато оглянулась в кромешной тьме, понятное дело, никого и ничего не увидела, но все же рискнула сделать крошечный шаг. Окрика не последовало, препятствий не возникло. Приободренная, я "смело" прошла сквозь колонну и выпала из нее со стороны танцевального зала. Мое падение было бы болезненным, не поймай меня галантный придворный в темно-сером костюме.

— Премного благодарна. — Ощутив пол под ногами, не обратила внимания на железную хватку милорда и попыталась отступить. — Чуть позже с меня танец. А сейчас, простите, мне нужно идти.

Не отпустил, более того, притянул к себе, заглянул в глаза и констатировал:

— Не из пугливых. Это хорошо.

— Что хо-хорошего? — прошептала я, смутно улавливая в голосе лорда интонации давешнего амбала. Отчего-то пузырчатое тесто колонны показалось более уютным, чем его объятия. И когда успел преобразиться, а главное — как? Ни иллюзии, ни других магических плетений я на нем не увидела.

— Подходишь для прикрытия.

Вслед за словами надо мной что-то распылили и потянули к танцующим парам. В зал, где уже кружились его величество, все высочества и лысая макушка советника. А до вспышки осталось менее трех минут! Последнюю мысль озвучила вслух и не узнала собственного голоса. Я сипела, как при ангине, еле слышно, искаженно. Так, что разобрать слова мог только чуткий кавалер.

Он и услышал, обернулся, ловя мой испуганный взгляд, и посоветовал с широкой улыбкой:

— Берегите силы, леди, вы будете моим щитом.

От такой новости ядовитая иголка, незаметно и максимально аккуратно выуженная из корсета, чуть не упала на пол. То есть в случае чего мной прикроются от вспышки? Как щитом?! Да размечтался! Я стиснула похолодевшие пальцы на стальной помощнице, мягко вскинула руку и без сожалений по самое ушко вогнала иглу в плечо противника. Он покушения не заметил, продолжил идти.

Что за..! Я выдернула иглу и в этот раз с кровожадной улыбкой поразила его в локоть и в не скрытую одеждой кисть. Эффект остался нулевым. Паникуя, чуть не ткнула иголкой себя, но вовремя одумалась и испытала парализующий яд на проплывающей мимо даме. Не прошло и трех секунд, она обмякшей куклой упала в руки счастливого кавалера. И убравшись с "горизонта", открыла вид на Соро. Он был рядом! Более того, он шел в ту же сторону, куда вели меня. С той же скоростью и скорбным видом. Вот только я смотрела на него во все глаза, а он ничего и никого не замечал. Главнокомандующий был всецело поглощен кристаллом связи, который потрескивал лиловыми разрядами магии в ожидании ответа.

— Где гадина? — прошипел Соро, и от него в разные стороны шарахнулись как дамы, так и их партнеры по танцам. — Я же сказал приготовить ее для выхода в свет и вместе со всеми доставить на бал?! Даниэль, найди ее. Срочно!

То есть мое платье, прическа, макияж и долгая помывка перед этим всем были не просто так? Какой предусмотрительный! Жаль, раньше не предупредил, что мне было суждено явиться на этот бал. Я преисполнилась искренним уважением и почти дотянулась до мага рукой, когда он остановился и отдал дворецкому приказ:

— Если сам не можешь, подключи оборотня, активируй опознаватель... В смысле, уничтожен взрывом? Опознаватель был в том чемодане?! — Секундное замешательство и высокая оценка ситуации: — Грысова глотка...

Я была с ним всецело согласна. Действительно глотка! Действительно грысова! Причем самая глубокая из возможных. И стала она таковой, когда меня завели в круг танцующих, прижали к твердокаменному телу и процедили:

— Улыбайся, если хочешь жить.

Жить еще хотелось, улыбаться не очень. Иголка, которую я только что нечаянно-отчаянно вонзила в шею похитителя, распалась на осколки и изящно украсила собою его пиджак! Не заметив этого, мужик, или скорее уж монстр, уверенно повел меня в танце и продолжил ругаться с помощником извне.

— ...какие варианты есть еще? Нет. Спуск в подземелье закрыт... бассейн и все фонтаны парка тоже... Нет, не подходят. В вазах багрянник, о пламени свечей я тебе уже говорил, — почти рык. — Каминами заправляет Силь. Ищи дальше! — И уже мне: — Улыбайся!

А я и без того пыталась улыбаться двум знакомым принцам и даже королю. Но выходило криво, ведь из-за вспышки нас всех здесь и сейчас погребет. Спасутся разве что члены королевской семьи, пара-тройка сильных магов и Соро среди них, мужик, провалившийся в зеркало и та дама, которую унесли. Правда, до утра неподвижной проваляется, бедняжка. Сок лапчатника и гниющей висы — та еще дрянь. Вздох вины оборвался сиплым вскриком, в голове зазвенело от смысла трех последних слов.

Дама. Которую. Унесли! Для нее теперь нет никакой угрозы. Пожри меня демоны, я же могу людей спасти! В смысле отравить. И более того, я обращу всеобщее внимание на нашу с "кавалером" пару.

— Мне не нравится твой оскал. Прекрати, — последовало предупреждение от чуткого партнера. Он еще не знал, что улыбка — меньшее из зол.

— Ох, мужик, тебе сейчас все не понравится, — призналась честно и выудила из корсета не одну, а сразу три иглы.

Первым упал придворный в черном костюме. Он уже был в подпитии и приземлился на кушетку, поэтому удивления ни у кого не вызвал. Вторым генерал и его пышная дама. Затем к полу устремились три фрейлины королевы, какой-то барон, графиня, правитель Залесья, его защитник-маг, знакомый министр с супругой и подвернувшийся под руку лакей. Он рухнул как подкошенный и громче всех — зацепил стол с бокалами и наполнил зал звоном разбитого хрусталя. Следом взвизгнула скрипка — это я проплыла мимо оркестра, не забыв отметиться и там. Надо сказать, дворцовая прислуга оказалась проворней, чем я ожидала. Скрипач не успел коснуться паркета, а они его уже подхватили и понесли.

— Что происходит? — рыкнул мой визави, желавший не только поскорее уйти, но и остаться незамеченным.

— Эпидемия падучей, — ответила я, умудрившись уколоть придворного справа от нас и девушку на выданье слева.

Наверное, мне не стоило спешить. Лазутчик, оценив немногочисленность пар сзади нас и их более высокую плотность впереди, сделал до обидного правильный вывод.

— Врешь, это ты!

Он до хруста сжал мою правую руку, и я в отместку швырнула пять игл левой.

— А ты вначале докажи! — ответила смело и получила не менее смелый отпор. Перед самым моим носом возник клинок внушительных размеров, а ушей коснулся шепот:

— Зачем? Проще сразу прирезать.

В это самое мгновение оркестр испуганно заглох, в резко наступившей тиши раздалось три полувскрика, один тяжелый вздох, упоминание проклятых демонов и звон магической сетки, что раскрылась надо мной. Нас заметили. Наконец-то нас заметили! Я с умилением проследила за тем, как по велению магии все окна и двери с грохотом захлопнулись и покрылись знакомыми чуть светящимися золотыми рунами. Восхитилась тому, как быстро личные псы короля порталом вывели-вынесли людей из зала. И совсем не удивилась, когда на месте мраморных статуй появились маги, а вместо лакеев — агенты барона Нигье. Одно насторожило — все они с взведенными арбалетами и вскинутыми вверх разрядами отчего-то целились в меня. А Соро так и вовсе попросил врага народа отойти от мерзавки, которая я.

Вообще-то вначале они попытались нас отстранить друг от друга посредством пары-тройки рун, но просчитались. Уж не знаю, какой дрянью меня обрызгали, все магические ловчие соскользнули с нашей крепкой пары. Так что главнокомандующему пришлось от действий перейти к уговорам. Мне пообещали быструю смерть без пыток, если я отпущу заложника.

— Х-ха! — Клинок исчез так же быстро, как и возник, мой партнер хищно осклабился. — Поздравляю. Ты лучшая из моих щитов.

— С чего вдруг? — Понимаю, парализующий яд не особо приятная штука, но не настолько уж и опасная, чтобы меня без суда и следствия в труп превращать.

— Ты всю ответственность взяла на себя.

— Как?!

— Так, — хмыкнул похититель и, подняв руки, отступил назад. Вернее, попытался, но я вцепилась в негодяя мертвой хваткой, так что отшагнул он вместе со мной. Чему очень удивился.

— Отойди. — Крепкие руки попытались разжать мои.

— Да фиг тебе! — зло просипела. — Я не буду отвечать за вспышку.

— Это вряд ли, — ухмыльнулся подлец, набрал побольше воздуха в грудь и заорал: — Ложитесь, сейчас будет...

Взрыв прогремел, не дождавшись предупреждения. Потолок над нами треснул, в пыль превратились барельефы и золоченая лепнина. Колонны разорвало на куски, стекла, светильники, вазы и зеркала лопнули как мыльные пузыри, разбрызгав разноцветные осколки в разные стороны. И все это крошево в лучах слепящего света и объятиях черного разъедающего дыма обязательно погребло бы нас и прикопало навеки, если бы не магическая сетка, развернутая... для меня. Сверхмощная и плотная, она поглотила грохот и с обжигающую волну взрыва, а затем легко и просто отшвырнула обломки и растворила дым. На все про все ушло не более шести секунд, королевский дворец обзавелся первым танцевальным залом под открытым небом, все присутствующие в зале оказались на полу, я ощутила дыхание смерти на щеке.

Смотреть на Соро было страшно, и еще страшнее было смотреть на кавалера, рискнувшего под шумок сбежать. Ничего не вышло. Я вовремя перехватила его руки и в порыве гнева уколола ядовитой иглой саму себя. Дурацкая идея, но выбирая между смертью без пыток и параличом ради захвата врага, она не такая уж и плохая. Жаль, что я не только перестала чувствовать, как ушлый кавалер пытается оторвать меня от себя, но и окончательно потеряла голос.

Ну, это я потеряла, остальные нет...

Они вскочили на ноги и громко поделились впечатлениями. "Грысова глотка" было самым приличным из озвученных ругательств и самым громким, когда после шквала первых матюгов кто-то из псов короля сообщил, что министра иностранных дел королевства Сольови нужно срочно отпустить. Святые отцы святой обители Сольови ждут не дождутся, когда он прибудет в долину истоков.

С уважением покосилась на лазутчика. Надо же, как хорошо устроился! Сейчас его, как лицо сверх меры значимое, быстренько освободят ради сохранения мира меж королевствами и с конвоем отправят к истокам. А я останусь. Думать о том, что со мной сделают после, было жутко, так что я всеми фибрами души уповала на стойкость собственного яда. На мое счастье, он был стойким. И как ни пытались агенты освободить "министра", так и не смогли. Я удачно переплела наши пальцы, так что на каждый рывок мужик реагировал воплем боли. Как по мне — наигранным, но остальным он казался реальным.

— Отставить! — В разрушенный зал быстрым шагом ворвался принц и трио воинов его личной охраны в темных плащах с надвинутыми на головы капюшонами.

Если не ошибаюсь, экзекуцию над "министром" прервал третий королевский отпрыск, коему подчиняется вся военная мощь королевства, в том числе бюро барона Нигье и сеть агентов Соро. Словом, принц Дарг Грен Аравски, которого я называю "воякой". Точная копия короля, столь же высокая, плечистая и порывистая натура. Он, оценив обстановку, сходу предложил отрубить мне руки и ноги — на всякий случай.

— Бесполезно, — уставшим голосом ответил главнокомандующий и показательно швырнул в нас клинок. Вопль ужаса и звон отскочившего на пол оружия слились в унисон, а Соро и ухом не повел. — Как видите, на министре мощная защита.

Видимо, та самая защита, что не позволила его иголкой ткнуть.

— Что насчет магии?

— То же самое.

По взмаху руки главнокомандующего две призрачные змеи, соткавшись из воздуха, устремились к нам с лазутчиком, и как все магические ловчие, соскользнули вниз, не причинив вреда. Я, понятное дело, промолчала, а мой партнер по объятиям — нет.

— Что вы делаете? Я министр иностранных дел Сольови... властью святых наделенное лицо!

— Не мешайте. Мы работаем над вашим спасением, — оборвал его принц-вояка и вопросил у Соро: — Другие варианты?

— Есть, — бросил тот сухо и полез во внутренний карман пиджака. — Не хотел я к этому прибегать, но, видимо, придется.

Он выудил знакомую папку с тиснением, и, видимо, знакомую не только мне. Вояка шагнул к главнокомандующему, осклабился точь-в-точь, как младший принц. Неприятно и жутко. И на древнем эльфийском спросил:

— Вы что, знакомы? Обменялись инструкциями на досуге?

— Можно сказать и так. Я ее привез, — на том же языке ответил Соро, немало меня удивив. Используют древний альг для секретных переговоров? Это они зря, враги уже владеют нужным наречием темных эльфов и, несомненно, научены различать его среди сонма шорохов и голосов.

— И как это понимать? — продолжил принц требовать ответа.

— Терпение, Дарг. Сейчас узнаем.

Главнокомандующий вытащил из кармана искомое, и в свете магических разрядов инструкция для Ирвинии N вспыхнула и превратилась в мини-свиток с красной лентой и золотой печатью.

— Силовой перенос по договору Рашса? — прошептал лазутчик в моих объятиях.

Вот тут-то и стало понятно, что мое интуитивное нежелание подписывать бумаги было более чем обоснованным. Договор Расша — это не просто соглашение сторон, это фактическое подчинение, не учитывающее форс-мажорных обстоятельств. Не выполнил условия — получил магический разряд, нарушил сроки — магический разряд, схалтурил — разряд, попытался привлечь третью сторону для исполнения своих обязанностей — двойной разряд, рискнул сбежать — жди перенос посредством магических пут и сжатого портала.

Словом, пренеприятнейшая штука этот договор, до сих пор его заключали лишь с преступниками и врагами народа, но уж никак не с помощниками. Правда, если вспомнить, как главнокомандующий рекрутировал меня, становится ясно, договор — это обычная предусмотрительность подлеца. Нечестная и нарушающая права граждан Грена.

— С ума сошел?! — шикнул принц и поспешил избавиться от свидетелей.

Магов направил к пострадавшим, лисам приказал обыскать столицу, агентов тайного бюро отправил искать пути, по которым поганая я проникла во дворец.

— Повторяю, я ее привез. Через все посты проверки... — покаялся Соро, срывая со свитка печать.

— Умолкни, мученик. Потом расскажешь, на хрена ее приволок, — грубо ответили ему. И только когда зал "под открытым небом" опустел, поторопили: — Давай быстрее. Всегда хотел увидеть его действие!

Главнокомандующий ехидно хмыкнул и сорвал печать.

— Дарривал!

Магический приказ был отдан глухо, но пространство тотчас наполнилось звоном. От мага в разные стороны хлынули яркие синие всполохи и дымчатые плети. Едва метнувшиеся со свистом ко мне и обдавшие лицо холодом, они вдруг замедлились, сменили направление и под удивленный свист принца-вояки ушли в пол.

По идее, они должны были оторвать меня от "министра" и приволочь к заказчику переноса. Одного они не учли, что я прибыла на бал под чужим именем и ни эти инструкции, ни этот договор не подписывала, так что...

— Дреб, ты ничего не напутал? — спросил принц у Соро.

Тот не ответил. Нервно дернул головой, всматриваясь в меня. Могла бы улыбнуться, я бы послала ему воздушный поцелуй и помахала ручкой, но здесь и сейчас сумела лишь кокетливо взмахнуть ресницами и подмигнуть.

— Не-е-е-т, — протянул главнокомандующий, не желая верить, — только не это, — прошептал он, сделал к нам первый шаг из разделяющих пятнадцати.

А в следующий миг лианы вернулись. Уже без искр и сияния, но со звуком — приволокли визжащий барахтающийся сверток дорогой ткани, в котором с трудом угадывалось вечернее платье. Рывок — и в руки окончательно помрачневшего заказчика упала настоящая Ирвиния N. Раскрасневшаяся, с зацелованными губами, растрепанной прической, расстегнутым лифом платья, почти сползшем с пышной груди.

— Я был прав! — Лазутчик подался вперед, чтобы рассмотреть руны на золотой печати свитка. А может, и для того, чтобы по достоинству оценить волнующие объемы девчонки. Двое других давно сосредоточили взгляды на ее ложбинке, о воинах в плащах говорить сложно, уж слишком у них глубокие капюшоны.

— Не та, — заметил принц после недолгого созерцания.

— Абсолютно, — согласился главнокомандующий, переводя тяжелый взгляд с настоящей N на меня и обратно.

— Как я здесь оказалась?! — прошептала Ирвиния, ошеломленно оглядывая звездное небо и усыпанные обломками окрестности. — Это дворец? А как я... я... — Тут ее взгляд, минуя принца и его охрану, добрался до лица главнокомандующего и остекленел. — Вы... Вы-ы-ы?! — Шумный вдох со свистом, и тихий голос превратился в режущий уши визг. — Вы не имели права меня призывать! После наложенного вето вы не могли, не смели, не должны были... Вы мерзавец! Вы уничтожили мою жизнь, мою репутацию, вы...

Она забилась в руках мага, костеря его совсем не девичьим слогом. Однако быстро выдохлась и поняла, что от скалы имени Дреб Соро своего правосудия никак не добьется. Красавица фыркнула, выудила из чревато глубокого декольте кристалл связи и завопила: — Греф?! Грефран? Я во дворце... дорогой! Меня принуждают...

К чему именно принуждают, придумать не успела, под взглядом звереющего мага кристалл превратился в блестящую пыль и развеялся не ветру.

— Вето. Репутация. После всего совершенного? — глухо повторил главнокомандующий, брезгливо скривился и разжал объятия. — Гривверран!

Как девчонка упала на пол, как попыталась вспомнить о своих правах, надавить на чужие обязательства и как исчезла под действием приказа — я уже не видела и не слышала. На меня с пугающе медленной грацией шел Дреб Соро. Начинаю понимать горцев, что перестали конфликтовать с его появлением в нагорье. Вид разъяренного мага вгонял не в панику — в ужас, заставляя трястись не только меня, но и лазутчика, много повидавшего на своем веку.

— Надеюсь, теперь ты знаешь, кто это, — все так же на альге произнес идущий вслед за Соро принц.

— Начинаю догадываться. Все же из моего дома под семью печатями я мог привезти только одну... гадость.

На этом моменте мое лукавое подмигивание превратилось в нервный тик. Который парализовало, когда главнокомандующий, взглянув на нас с "министром" ближе, выудил из кармана кристалл связи и четко в него произнес:

— Даниэль ты нужен здесь. Нет, пятнадцатую невесту искать не надо. И оставь хранителя жить... — Затем на одну грань свернул кристалл в оправе и обратился к утонченному щеголю из Тайного бюро: — Осен, сворачивай опыты. Я знаю, где взять противоядие.