1/2

Легкое потрескивание бегущего по проводам тока.

Электрические импульсы-уколы от погасшего ноутбука.

"Какая безвкусица... Ты это наденешь?"

"Я ей скажу..."

"Если верить нашему исполнительному директору..."

Его накрывало. В распахнутое сознание потоком вливалась информация, перегружая и без того измученные хрупкие живые связи. Блейк будто растворялся. Он ощущал все больше, но сам словно исчезал, терял собственное "я" в общем, необъятном нечто. Что-то больно резануло в груди, потом ударило наотмашь, и Блейк закашлялся, выплевывая кислую едкую дрянь. А потом, наконец, смог открыть глаза.

— Вот так, да, молодец! — обрадовался кто-то рядом, и Блейк попытался сфокусировать взгляд на размытом темном пятне, суетливо мелькавшем перед глазами. — Давай, мы сейчас с тобой сядем, выпьем водички... Фу, Блейк, какая гадость. Я даже не хочу знать, что ты ел, но, судя по тому, как оно воняет, это было какое-то дерьмо. Вот, пей.

В губы толкнулось что-то холодное, и Блейк послушно приоткрыл рот. И снова закашлялся, подавившись.

— Твою же мать, — сокрушенно покачал головой Коди, которого Блейк теперь мог разглядеть во всей красе. — Чувак, ты заплевал здесь все, включая меня. Что случилось?

— "Глушилка", — хрипло произнес Блейк и потер рукой саднившее изнутри горло. Болело, кстати, не только оно. Все тело будто пропустили через мясорубку, и оставалось только удивляться отсутствию больших повреждений. Стул, на котором он сидел, оказался перевернут и лежал чуть в стороне. Свалился и даже не заметил? Блейк мысленно отвесил себе подзатыльник. Второй приступ за день. Очень плохо.

Коди глянул на него с удивлением, явно не понимая, о чем идет речь, а потом изумленно вытаращил глаза.

— Что?

— Я починил ее, — не стал отпираться Блейк. — И включил.

— Ты псих, да? — с сочувствием поинтересовался Коди, на всякий случай отодвигаясь чуть подальше. — Тебя в детстве по голове не били?

— Я должен был убедиться, что смогу с ней справиться, — игнорируя подколки, ответил Блейк и попытался подняться на ноги. От слабости его повело, он покачнулся, но удержал равновесие, ощутив под пальцами твердое плечо. Коди крепко обхватил его за пояс, не позволяя упасть и, ругаясь на все лады, поддел валяющийся стул ногой.

— Убедился? — коротко осведомился он, удостоверившись, что Блейк сидит ровно и не заваливается на бок. — Почему меня не позвал?

— Не пришло в голову, — солгал Блейк, ни за что не желая признаваться в истинных мотивах. — И — да, убедился. Смотри, я сломал ее.

— Не велико достижение, — обиженно дернул плечом Коди. — Я ее тоже ломал. Только потом не валялся на полу в собственных соплях и...

— Заткнись, Коди, — беззлобно оборвал его Блейк, и тот засопел от возмущения. — Помоги мне встать. Мне надо умыться.

— Слушаюсь, сэр, — по всем правилам козырнул Коди, легко перетекая в свою обычную роль фигляра. — Как прикажете. Пол за вами подтереть или изволите лечь обратно?

— Коди, — сквозь стиснутые зубы процедил Блейк, снова впиваясь пальцами в подставленное плечо. — Просто... закрой рот и помоги мне.

В ванной Коди бесцеремонно сгрузил его прямо на пол и, перегнувшись через бортик, до упора выкрутил краны, открывая воду. Видимо, с его точки зрения, Блейку следовало не только умыться. Что ж, по зрелому размышлению, идею пришлось признать здравой. Блейк зашевелился, пытаясь встать на ноги, и Коди снова пришлось прийти ему на помощь. Это начинало раздражать. Блейк раздосадовано оттолкнул его руку и, присев на край ванны принялся стягивать с себя одежду. Коди, отступив назад и выжидающе скрестив руки на груди, наблюдал за его манипуляциями.

— Ты можешь идти, — буркнул Блейк, всем телом чувствуя его пристальный взгляд. Коди не сдвинулся с места. — Что не ясно? Я справлюсь сам.

— Или нахлебаешься воды, если приступ повторится, — возразил тот, — и Ширли оторвет мне голову. Кстати, она очень интересовалась тем, что произошло в ресторане.

Это уже было интересно. Блейк с отвращением бросил грязные джинсы на пол и, стараясь не терять равновесие, перелез через борт. Горячая вода показалась самым прекрасным, что случилось с ним за сегодняшний день, и Блейк, зажмурившись, издал облегченный вздох. За спиной необидно хмыкнули. Шеи коснулись прохладные пальцы, легко погладили плечи и грудь. Блейк не отстранился. Чужие ладони осмелели, сильнее стиснули кожу, разминая затекшие мышцы и рассыпая по телу колкие искры удовольствия.

— И что ты ответил Ширли? — не открывая глаз, поинтересовался Блейк. То ли от воды, то ли от уверенных прикосновений в голове медленно прояснялось, изо рта уходила горечь и кислота, а перед глазами больше не вспыхивали багровые пятна.

— Что понятия не имею, — ответил Коди, чьи руки уже вовсю гуляли по его животу, оглаживая его плавными ленивыми движениями. Блейк не мешал ему. — Она мне не поверила, разумеется. Попыталась покопаться у меня в мозгах. Ну, я и подкинул ей воспоминания о заднице той девицы...

— Стоп, — Блейк распахнул глаза и резко повернулся к нему, плеснув водой на пол. — Ты почувствовал, что она лезет тебе в голову? У тебя же нулевой коэффициент!

Коди несколько секунд ошарашено таращил на него глаза, а потом расхохотался в голос.

— Чувак, — отсмеявшись, сказал он и придвинулся ближе, так что Блейку инстинктивно захотелось податься назад, чтобы сохранить дистанцию. — От тебя не ожидал. Все вокруг словно помешались на этом пси, считают, что чужие мысли можно узнать только подслушав. Старый добрый язык тела уже никому не нужен. Ширли морщит нос и прикусывает губу, когда пытается влезть кому-то в мозги. И взгляд у нее становится такой отрешенный, будто она где-то не в себе. Я это с десяток раз видел. И знаю, что она может считать только поверхностные образы, так что сразу же стал думать о той красотке. Всегда работает.

— Почему не рассказал о "глушилке"? — напряженно поинтересовался Блейк, которого изрядно покоробила бесцеремонность Ширли. И часто, интересно, она копается в воспоминаниях Коди? И что ей удалось увидеть?

— Я подумал, что сообщать неприятные новости — твоя привилегия, — лучезарно улыбнулся тот и, положив ладони ему на плечи, развернул спиной к себе. — Не бойся, не думаю, что ей известно про нас и... про твою маленькую проблему. И да, это тоже язык тела. Нам, простым парням, приходится совершенствовать свои навыки.

Он снова принялся мягко разминать ему плечи, и Блейк против воли расслабился, позволив чужим рукам свободно гулять по своему телу.

— Когда выяснилось, что расширение не сработало? — поинтересовался он, откидывая голову на холодный жесткий борт. Коди отвлекся на несколько мгновений, чтобы достать губку и пахнущий малиной гель, а потом снова вернулся к ванной.

— Почти сразу же, — ответил он, начиная намыливать его живот. Блейк вдохнул сладковатый, приторный запах и, поймав руку Коди за запястье, направил ее ниже. Тот понимающе хмыкнул. — Мать у меня была та еще штучка. Амбициозная, властная стерва. Ей нужен был наследник, а не ребенок. Говорят, она забраковала сотню эмбрионов, прежде чем выбрала меня. Моя генная карта была практически идеальна. Никаких физических изъянов. Никаких болезней. Все только лучшее от нее и моего отца.

— Которого звали Фред? — зачем-то уточнил Блейк и закусил губу, когда губка прошлась по внутренней стороне бедра.

— Что? А, да. Фред. До пяти лет мне давали все самое лучшее. Мать была невероятно горда, все строила планы. А потом жизнь влепила ей такую оплеуху, что поневоле задумаешься о чувстве юмора мироздания. Я оказался пустышкой, нулем, разочарованием.

— Это она так сказала? — хрипло выдохнул Блейк. Возбуждение нарастало с каждой минутой, а Коди, как назло, не прикасался к напряженному члену, целомудренно оглаживая живот и бедра. Можно было бы подтолкнуть, попросить, приказать в конце концов, но собственное нетерпение почему-то казалось стыдным, поэтому оставалось только терзать зубами и без того израненную губу.

— Нет, — рассмеялся Коди и, наконец, сжалившись над ним, обхватил ладонью крепко стоявший ствол. — Она использовала куда более крепкие выражения. Весь ее мир рухнул в одночасье. Ни одного процента в плюс, представляешь? Ни одного гребаного процента. Мой мозг просто остался таким как был.

Блейк крепче прикусил губу. Пальцы Коди двигались неторопливо, недостаточно быстро, чтобы кончить, и недостаточно медленно, чтобы возбуждение спало. Это казалось изощренной пыткой или коварной местью за не слишком своевременные расспросы, и Блейк успел трижды пожалеть о своем неуемном любопытстве.

— Так что, когда выяснилось, что я вырасту в тупого, ни на что не способного кретина, мать потеряла ко мне всякий интерес. Сейчас я думаю, что это даже к лучшему. А ты?

— Что? — не понял Блейк и охнул, когда Коди сильно сжал руку. Пах скрутило болезненно-сладкой судорогой, пронзившей его до самого нутра.

— Какой у тебя коэффициент расширения, гениальный мальчик? — прошептали на самое ухо, и Блейк что было силы вцепился в борт ванны. Грудь сдавило сильнейшим спазмом, каждый вдох давался с огромным трудом. Перед глазами снова замельтешили искры, с губ сорвался негромкий, хрипловатый стон. Ладонь Коди ласкала его резко и почти зло, и этого ощущения напрочь сносило голову. Блейк не выдержал, подался вверх и со вздохом облегчения откинулся обратно, наконец разжимая намертво стиснутые пальцы.

— А что тебе говорит об этом язык тела? — насилу ворочая языком, съязвил он, и Коди негромко рассмеялся. — Дай мне полотенце.

— А мне ты не хочешь помочь? — поинтересовался Коди, выполняя просьбу. Его штаны в районе паха красноречиво топорщились, и Блейк, подчиняясь какому-то внутреннему демону, растянул губы в кривой улыбке.

— Утром ты утверждал, что можешь справиться сам, — с отвратительной усмешкой напомнил он, и глаза Коди сощурились, разом сделавшись холодными. — А чтобы тебе не было так скучно...

Передать нужный образ оказалось легко. Сложнее было самому удержать лицо, представляя, как собственные губы мягко обхватывают член Коди, а потом на мгновение выпускают его из плена, чтобы снова захватить в плотное кольцо. Коди удивленно моргнул, нервно дернул уголком рта, а потом, резко развернувшись, шагнул к выходу.

— Коди! — зачем-то окликнул его Блейк, когда тот уже почти захлопнул за собой дверь. — Пси-способности никого не делают умным. Или достойным. Можно иметь коэффициент в пятьдесят процентов и быть полным кретином.

Коди медленно обернулся и обжег его злой, ядовитой усмешкой.

— Ты что-то путаешь, чувак, — оскалив зубы, негромко произнес он, и от его голоса мороз прошел по коже. — Никто не может иметь пятьдесят процентов и не сойти с ума. Это и ребенок знает.

Дверь за ним со стуком закрылась, и Блейк наконец смог перевести дух.

— Точно кретин, — подытожил он и принялся растирать себя полотенцем. — Кто ж меня за язык тянул? Не иначе заразился болтовней у этого придурка.

На душе почему-то было донельзя погано.

Блейк беспробудно проспал всю ночь, и, если бы не голод, и под утро не выбрался из постели. Желудок, однако, подводило все сильнее, так что лень пришлось перебороть. Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, он спустился вниз, удивляясь про себя непривычной тишине. На кухне царил идеальный порядок. Весь мусор был убран и выкинут, грязные потеки на полу, которые он раньше принимал за рисунок, вытерты, а посуда сияла чистотой. Блейк удивленно поднял бровь и огляделся. Похоже, что в доме, кроме него не было.

В холодильнике обнаружились остатки запеченного мясного рулета и салат. В шкафу — не распечатанная коробка с кофе и сахар. Остальное пространство полок оказалось девственно нетронутым.

— Не богато, — разочарованно протянул Блейк, прикидывая, не податься ли ему в ближайший ресторанчик, но потом решил, что голод сильнее. Рулет оказался вкусным, салат так себе. Дожевывая размякшие крутоны, Блейк окинул взглядом пустые шкафы и покачал головой. Кажется, вчера он высказался недостаточно определенно. Что ж, хороший повод проветрить голову и отвлечься от изматывающих мыслей. Срывы следовали слишком часто, и это начинало пугать. Раньше приступы повторялись не чаще раза в месяц, а обычно — раз в полгода. То, что происходило теперь, не укладывалось ни в какие рамки. К следующему делу неплохо было восстановить свое хваленое спокойствие и рационализм, иначе всем троим придется несладко. То, что без очередной авантюры не удастся обойтись, не вызывало никаких сомнений. Им действительно требовались деньги.

Всю добычу Блейк делил на пять равных частей. Три из них распределялись на руки и тратились по собственному усмотрению, а одна откладывалась на общие нужды вроде оборудования, платы за жилье и трат на еду. Еще одна резервная часть уходила в неприкосновенный фонд, доступ к которому имел только сам Блейк. Это устраивало всех.

Как распоряжались своими долями Коди и Ширли он не интересовался. Парень, вроде бы, спускал почти все на выпивку и азартные игры, а Ширли содержала двух сестер, оставшихся на ней после смерти матери. Блейка мало интересовали их дела: личное оставалось личным, работа — работой, и смешивать их казалось не самой разумной идеей. Совместное проживание под одной крышей и секс Блейк личным не считал. Все это касалось лишь тела, а в голову и душу он привык никого не пускать. И не лезть самому в чужие — этому его научил отец, и Блейк свято придерживался этого правила, если дело не касалось работы.

На необходимые покупки Блейк убил часа три. Сперва потребовалось составить список, про существование которого он забыл, отравляясь в магазин, и вспомнил лишь на стоянке, когда уже загружал покупки в кузов своего пикапа. Неплохой показатель того, насколько он выбит из колеи. Коди был прав — не стоило экспериментировать с "глушилкой". С другой стороны, победителей не судят, а результат его усилий вполне стоил затраченных ресурсов. Теперь он знал, что не беспомощен. А это уже давало неоспоримое преимущество.

Ширли пила кофе и при его появлении в дверях удивленно подняла бровь.

— У нас праздник? — с иронией поинтересовалась она и поднялась навстречу. — С каких это пор ты сам ходишь за продуктами, Блейк?

Она приняла из рук Блейка несколько пакетов и водрузила их на расчищенный стол.

— Ты же отказалась заниматься этим, — пожал плечами тот, сгружая остальное. — А мы пока не научились питаться воздухом.

— Я не отказывалась! — возмутилась Ширли и махнула зажатой в руке банкой с горошком, едва не съездив ей по носу Блейку. — Просто... ну... Вы же все воспринимаете как должное! Ты молчишь, как в рот воды набрал, а Тайлер лучше бы молчал, чем говорил.

— Его зовут Коди, — поправил ее Блейк и потянулся за новой порцией кофе. Ширли решительно оттолкнула его руку. — Что?

— Утром ты уже пил, — непререкаемым тоном заявила девушка, потеснив его от кофеварки. — Да, я видела чашку, ты же не удосужился ее помыть. На сегодня хватит.

— Это мне решать, — отрезал Блейк, но Ширли даже не бровью не повела. — Эй, отойди в сторону.