Heaven: Библиотекарь. пролог, части 1-2

— Ааааа! — завопил Насим, вглядываясь в густые тени, залегшие между развалинами. — Ну, где ты, сволочь? Покажись!

— Ты думаешь, что сумеешь убить меня? — сказал голос со странной иронией. — Нет, охотник. Ты уже почти мертв. И очень скоро твоя смерть станет фактом.

— Ты кто такая, сука?

— Я не хочу твоей смерти. Я вообще не люблю, когда кто-то умирает. Но ты пришел за нашими жизнями, поэтому отдашь свою. Покой и безопасность моего народа значат для меня больше, чем твоя жизнь.

— Нет, это невозможно! — Насим диким взглядом шарил по руинам. — Это мне кажется!

— Ты думаешь, что сходишь с ума? Наверное, ты правильно так думаешь.

— Ну, уж нет! — Насим бросился к догорающему костру, в ярости сорвал с левой руки перчатку, собравшись с духом, схватил пальцами один из тлеющих углей, рассыпанных в темной золе. Боль обожгла его, отрезвила, заставила забыть о навалившемся на сердце давящем, темном ужасе. На мгновение охотнику показалось, что все кончено — но прошло несколько секунд, и голос зазвучал снова.

— А знаешь, я не боюсь тебя, — сказала женщина уже мягче. — Ты уже не сможешь причинить нам вред. Твой дух сломлен, и ты уже наказан. Я дам тебе возможность спастись. Можешь вызвать подмогу, мы не будем тебе препятствовать. Сейчас мы уйдем отсюда, нам не нужна ваша плоть и кровь. Спасай своего товарища и себя самого. Если, конечно, сможешь.

Насим, дрожа всем телом, еще раз схватил горячую головешку, завопил от боли, отшвырнул ее прочь — и зарыдал от ужаса, бессильной ярости и чувства обреченности, во весь голос. В ответ на его вопли над руинами Темрюково прокатился торжествующий многоголосый вой. А потом наступила тишина, и Насим, придя в себя, понял внезапно, что такой спокойный и такой страшный женский голос больше не звучит в его сознании.

На какое-то время он будто выпал из реальности. А потом услышал звук, который заставил его задрожать. Вой — многоголосый, тоскливый, леденящий кровь. Стая напоминала о себе этим воем. Когда жуткие звуки смолкли, Насим еще долго прислушивался к ночной тишине, которую нарушали только вздохи ветра и треск прогорающих в костре деревяшек.

— Ну что же ты? — сказал голос с насмешкой. — Боишься? Не бойся.

Он не сразу отважился выйти на площадь. Но луна была уже высоко, мороз становился все нестерпимее. Падавшие на застывшее лицо Туза снежинки больше не таяли — Туз умер. И Насим решился. Ногой сбил балку, припиравшую дверь, сбежал по лестнице вниз, замер на секунду в дверном проеме, пытаясь побороть дрожь и слабость в ногах, потом неуверенно двинулся к перевернутой машине. Он даже с каким-то болезненным наслаждением предвкушал мгновение, когда затаившаяся в этих уродливых кучах мусора стая бросится на него, и весь этот ужас наконец-то закончится. Но волкопсы ушли, и Насим доковылял до машины.

— Не съели, не съели, не съели, не съели, — бормотал он, роясь в хламе внутри машины в поисках мешка с радиостанцией.

Он долго возился с радиостанцией прежде чем сумел ее включить. Поднес к замерзающим губам микрофон, щелкнул тангентой — и спиной почувствовал направленный ему в спину взгляд.

Он обернулся медленно, как в кошмаре, понимая, что лучше не смотреть назад — и увидел ее. Белеющую на куче развалин женскую фигуру. Это была та самая девка, которую они видели на дороге мертвой, распростертой в грязи, из-за которой остановили машину. Но теперь она была жива. Она смотрела на Насима несколько секунд, а потом сказала:

— Видишь, я не обманула тебя. Ты хотел убить нас, но ты проиграл. Больше мне тебе нечего сказать.

— Насим! — хрипел в наушниках голос Хоря. — Насим, прием! Что там у вас, мать вашу, творится? Какого хрена ты смеешься?

— Нечего... сказать! — хохотал Насим — Не-че-го! А-ха-ха-ха-ха!

— Эй, Насим! Насим! Перепились, что ли? Слушай, да пошел бы ты...

Голос Хоря в наушниках смолк, остались только радиошумы. А пару минут спустя и сами наушники разлетелись вдребезги, разбитые пулей, которую Насим, хохоча, выпустил себе в голову из карабина, чтобы убить женский голос, продолжавший звучать в его сознании.

Стая не тронула его тело, как и тело Туза. Подчиняясь команде вожака, волкопсы ушли из Темрюково на север, к месту прежней стоянки. Так захотел вожак, а своему вожаку стая с Тухлых болот доверяла полностью. Она была со своим вожаком единым организмом, и волкопсы прекрасно понимали это. И хоть эта охота не принесла им достаточно пищи, хорошо уже то, что на какое-то время их наверняка оставят в покое.

2.

Тупая пульсирующая боль в затылке, о которой Ангус Маклай уже успел забыть за истекшие два часа, снова появилась, едва самолет пошел на снижение. Вибрация фюзеляжа и гудение двигателей еще больше усиливали эту боль. Выругавшись, полковник полез в нагрудный карман за таблетками.

— Мы у цели, сэр. Идем на посадку, сэр, — раздался в наушнике голос пилота.

— Слава Богу, — буркнул Маклай, закинул таблетку в рот и запил глотком воды. Вода сильно отдавала резиной, и полковника затошнило. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений в желудке, Маклай снова открыл свой ноутбук, который весь полет держал на коленях.

Материалы по проекту "Z-10" лежали в двух отдельных папках. Те файлы, которые лежали в папке "А" Маклай готовил сам вместе с парнями из аналитического отдела, а вот файлы из папки "С", видеоролик и копии медицинских документов, полученные от русских, полковник просматривал раз за разом уже не первый день, все время пытаясь убедить самого себя, что это не шутка российских коллег. Слишком невероятно все это, даже для мира, пережившего ядерную войну.

Самолет провалился в воздушную яму, раздался громкий скрежет и треск, будто обшивка начала лопаться. Маклай задержал дыхание, снова выругался. Совершенно непонятно, каким образом эта развалина, собранная из деталей стопятидесятилетней давности, держится в воздухе. Что поделать — всем им выпало жить на свалке. От человеческой цивилизации осталась большая радиоактивная свалка. И ему, полковнику британской армии и доктору медицины Ангусу Маклаю, отвели на этой свалке работу главного мусорщика. Красивое название ведомства, европейское отделение которого он имеет честь возглавлять — "Штурмовое предприятие Наследие" — ровным счетом ничего не меняет. Его подчиненные рыскают по руинам, пытаясь найти то, что еще можно использовать, и так происходит везде, по всей планете. Может быть, эта древняя "Дакота", на которой он сейчас летит, была собрана из хлама, который отыскали по разным медвежьим углам именно его подчиненные. Скорее всего, так оно и есть. И будет забавно, если этот ржавый реликт седой старины развалится в воздухе — монстр Франкенштейна убьет своего создателя. Во всем этом есть только одна хорошая вещь — проклятый пятнадцатичасовой перелет с тремя пересадками наконец-то закончится, и он погибнет достаточно легкой смертью...

— Goddamn! — проворчал Маклай, делая еще глоток воняющей резиной воды.

Он провел пальцем по планшету, выводя курсор на папку "С", щелкнул клавишей. Навел курсор на вложенную папку с фотографиями, полученными от Казакова. Фотографии были хорошего качества, и Маклай даже подумал, что тот, кто фотографировал объект, выбрал для съемки очень удачные ракурсы. Надо сказать, что эта девица очень эффектна, вот только глаза... Похоже, очередная необъяснимая мутация. Маклая уже не удивляли те невероятные причуды, которые так часто выдавали то тут, то там геномы постъядерного человечества, но то, что сообщали русские об этой девке, казалось совершенным бредом даже в этом сумасшедшем мире.

Сообщение от доктора Казакова пришло в Манчестер двадцать пятого апреля по правительственному каналу связи. Маклай как раз закончил совещание с офицерами HEAVEN. Распечатку сообщения ему вручили на выходе из зала.

— Вы не напутали с переводом? — спросил Маклай офицера связи, доставившего распечатку, когда прочитал ее.

— Нет, сэр, перевод совершенно точный.

— Я хочу лично поговорить с Казаковым. Организуйте мне сеанс связи с русскими.

Через десять минут он смог сам поговорить с ведущим экспертом российского отделения "Наследия". То, что рассказал Казаков, было совершенной фантастикой, но Маклай понял, что русские нисколько не преувеличивают. Но это была только одна сторона медали — Маклай вдруг ясно осознал, какой же уникальный шанс дает ему это невероятное открытие русских коллег. И сразу после разговора с Казаковым отправился к генералу Мейсону Кларку. Все формальности с медицинской службой НАТО и командованием русских были улажены за пару дней, и в пятницу, семнадцатого апреля, Маклай вылетел с базы Креденхилл в Россию, чтобы самому на месте проконтролировать весь ход будущего эксперимента.

"Дакоту" снова встряхнуло, моторы взвыли, как спятившая бормашина. Лицо Маклая позеленело, он с трудом подавил тошноту. Скорее бы, черт его задери, закончился этот перелет!

В иллюминаторе показались заснеженные поля, окружающие посадочную полосу. Маклай закрыл ноутбук, откинулся в кресле, готовясь к посадке. Наконец, самолет коснулся земли, и толчок был не такой сильный, как ожидал полковник, зато потом, когда самолет покатился по бетонке, его трясло так, что Маклай едва не прикусил себе язык. Эти катания по посадочной полосе и рулежным дорожкам продолжались довольно долго, потом "Дакота" дернулась и встала неподвижно. Маклай с облегчением расстегнул ремень безопасности и встал, с трудом двигая онемевшими ногами.

Первый пилот Ричардсон уже ждал его у двери.

— С прибытием, сэр, — сказал он. — Вас уже ждут.

Дверь с лязгом отворилась, впустив в салон волну морозного воздуха. Полковник шагнул на обледеневший трап, осторожно спустился вниз, прижимая к груди сумку с ноутбуком. К нему со стороны стоявших неподалеку от самолета двух камуфлированных вездеходов уже направлялся доктор Казаков.

— Очень, очень рад вас видеть, Ангус, — сказал Казаков, пожимая полковнику руку. — Добро пожаловать в Россию! Как долетели?

— Отвратительно, — ответил Маклай. — У вас чертовски холодно.

— Разве это холодно? — Казаков улыбнулся. — В России и до Катастрофы бывало ниже сорока, а уж сейчас и шестьдесят не редкость, правда только зимой. Сейчас градусов десять, это по нашим меркам теплынь.

— В Креденхилл было плюс один, когда я садился в самолет. У вас все готово?

— Конечно. Но, может быть, вы хотите подкрепиться и отдохнуть немного?

— Я бы с удовольствием, но сначала дела. Я хочу это видеть своими глазами.

3.

Молодая женщина, почти девочка, одетая в легкую светлую пижаму, стояла на коленях в углу бокса, рядом с брошенным на пол матрацем, и, казалось, находилась в состоянии транса. Маклай не мог хорошо разглядеть ее лицо — его скрывали длинные светло-русые волосы, спадавшие до самого пола, — но и без того было понятно, что это женщина с фотографии. Та самая, со странными глазами.

— Мы назвали ее Анастасия, — сказал Казаков, улыбаясь. — Спецоперация , в результате которой она к нам попала, проводилась армейцами пятнадцатого апреля, и кто-то из моих сотрудников вспомнил, что по православному календарю это день святой Анастасии. Кроме того, Анастасия по-гречески означает "воскресшая". Это имя очень ей подходит, не так ли? Когда ее доставили в наш центр, у нее было шестнадцать пулевых и семь осколочных ранений, был поврежден позвоночник, плюс ожоги второй и третьей степени тридцати процентов поверхности кожи. Через четыре дня она уже самостоятельно передвигалась по палате.

— И все-таки я не верю, что это возможно, — ответил Маклай, не сводя взгляда с неподвижной фигуры в углу бокса. — Она может говорить?

— Конечно, но звуковой речью пользуется крайне неохотно. Предпочитает телепатический контакт. Видимо, именно так она общалась со своими спутниками-волкопсами. Между прочим, мы считаем, что эта милая девушка очень сильный псионик, поэтому общение с ней может быть для вас не совсем... комфортным.

— Godddamn! Редьярд Киплинг оценил бы этот сюжет. Думаете, мутация?

— Скорее, волчье воспитание. Мы сейчас проводим генетический анализ, хотим посмотреть, сильно ли геном этого милого создания отличается от обычного человеческого.

— А эти волкопсы, что с ними?

— Уничтожены военными в ходе спецоперации. Их останки сейчас на экспертизе.

— Евгений, вы можете все это объяснить?

-Пока нет.

— Откуда вообще появилась эта девица?

— Вот это нам с вами и предстоит узнать, дорогой друг.

— Невероятно. Я могу с ней поговорить?

— Конечно. Хотя я не уверен, что она захочет с вами общаться.

— Как вы вообще узнали об ее существовании?

— Была информация о появившейся в наших краях стае мутантов, которые нападали на людей. Поначалу все было не так тревожно, дело ограничивалось единичными нападениями, но в начале апреля в Темрюково погибла группа опытных охотников, и командование приняло решение ликвидировать эту стаю. Вы же знаете, какое внимание оказывает администрация президента Воронина наведению порядка в стране. Представьте себе удивление наших десантников, принимавших участие в облаве, когда среди волкопсов они увидели эту красотку, да еще и совершенно голую — в наши-то холода!

— Вы можете объяснить этот феномен, Евгений?

— Думаю, что да. Пойдемте в мой кабинет, там нам будет удобнее беседовать.

— А как насчет разговора с Анастасией?

— Вы сможете поговорить с ней позже, если пожелаете.

Маклай с трудом отозвал взгляд от стоявшей на коленях неподвижной фигуры в углу бокса и, вздохнув, пошел за Казаковым. В кабинете главного эксперта российского отделения HEAVEN их уже ждал по-русски обильный накрытый стол.

— За успех, — провозгласил Казаков, подавая Маклаю рюмку с водкой. — За наш общий успех.

— Рассказывайте, — потребовал Маклай.

— Еще вчера я не был уверен в своих предположениях. Но теперь, когда вы привезли нам документы по Z-10, все становится на свои места. Еще водки?

— Да, пожалуйста, — Маклай и в самом деле хотел выпить, чтобы избавиться от охватившего его сильного волнения.

— Мы едва-едва начали изучение Анастасии, но уже первые полученные данные просто ошеломляют. Я представлю вам в свое время подробный отчет, а пока скажу только одно — Анастасия не человек. Это совершенно новый биологический вид.

— Мутация?

— Не думаю. Скорее всего, последствия какого-то эксперимента. Анастасия, как мне кажется, результат этого эксперимента. Опытный образец, если хотите.

— И кто, по-вашему, мог провести подобный эксперимент?

— Кто — не знаю. А вот где, пожалуй, смогу предположить. Единственное место, которое приходит на ум — объект Z-11.

— Но ведь Z-11 так и не был запущен в эксплуатацию! — воскликнул Маклай.

— Официально — не был. Его запуск планировался на конец 2011 года, однако Апокалипсис начался раньше. Все эти годы считалось, что Z-11 никогда не функционировал, и даже его местонахождение было неизвестно.

— Да, но почему именно Z-11? Разве в других научных центрах не могли проводить подобные опыты?

— Ангус, мы собрали за истекшие годы достаточно внушительный банк данных обо всех научных центрах, которые работали в российских убежищах после начала Апокалипсиса. Там проводились самые разные научные исследования — генетические, радиологические, медицинские, — но технически создание объекта, подобного Анастасии, в этих центрах было невозможно. Если верить тем документам, которые вы мне представили, и допустить, что Z-11 был братом-близнецом Z-10, тогда все становится понятно. Оба объекта задумывались как гигантские хранилища генетической информации человечества и потенциально как фабрики клонирования, но главное, как следует из ваших документов — в Z-10 имелась совершенно уникальная экспериментальная установка "ВОС-Тьютор", при помощи которой планировалось наделение готовых клонов интеллектом. Мы можем допустить, что подобная установка имелась и в Z-11.