Командир кровавых вдов

— Шевелитесь, черти! — рявкнул он, вцепившись в эфес кавалерийской сабли.

Солдаты разом надломили стволы и зарядили новые патроны. Механики были не столь расторопны, но им простительно. Вразнобой грохнули выстрелы, с каждым залпом ушастая орава таяла на глазах. Наконец подключились пушки, и от огромного войска осталось меньше половины. Напуганные взрывами и едкой вонью лошади первыми кинулись врассыпную, сбрасывая и топча седоков. Но пехота упорно перла вперед, будто не понимая, что несется прямиком в пасть смерти. Либо делая это вполне осознанно.

Их вел длинноволосый эльф в серебряной короне поверх остроконечного шлема, и его белый жеребец, казалось, не боится даже богов. Карлос сплюнул, выхватил саблю и рванул навстречу королю, презрев свистящие спереди и сзади пули и стрелы. Ему надоело протирать штаны, он воин, а не зритель, и никому не позволит сказать, что битву выиграли только машины и винтовки.

Враги сошлись посреди поля: меж двух огней, между молотом и наковальней. Накинулись друг на друга как ворон на ястреба, сверкая клинками и сыпля проклятиями. Им никто не смел мешать: ни свои, ни чужие, ибо сколько бы веков их не разделяло, все знали — когда схлестнулись вожаки, остальным до них дела нет и быть не может.

Очень скоро Карлос понял, что переоценил свои силы и недооценил силы противника. Вне всякого сомнения, он умелый боец, но явно не чета эльфу, сражавшемуся еще в те стародавние времена, когда его прапрадедушка под стол пешком ходил. Фаэрон двигался слишком быстро, почти неуловимо, и если бы не животный ужас, давно бы заколол человека как сонную свинью.

Но столкновение с невиданной непреодолимой мощью, в одночасье унесшей жизни тысяч братьев, пошатнуло некогда незыблемый дух. Руки короля словно сковали тяжеленные кандалы, и отточенные веками выпады один за другим шли мимо цели. Но и капитан никак не мог задеть шустрого эльфа. Схватка кончилась тем, что захватчика выбили из седла и жить ему оставались считанные мгновения. Боевой скакун был готов растерзать его копытами, но тут Карлос выхватил револьвер и высадил в монарха половину барабана. Эльф вздрогнул, схватился за грудь и с удивлением уставился на окровавленную ладонь.

— Тари, прости, — такими были его последние слова.

Увидев гибель владыки, арьергард дрогнул и побежал. Догонять его не стали, ограничившись прощальным залпом из орудий. Перед решающим походом на столицу можно и передохнуть, ведь больше им никто не помешает.

* * *

— Кори! Фаэрон! Кто-нибудь видел короля?!

Тарисса бродила по площади на северном берегу Рэйнэ в поисках отца и возлюбленного, но никому не было дела до принцессы. Стоны и крики сотен раненых звучали отовсюду, а лекари в заляпанных кровью белых мантиях понятия не имели, как им помочь. Они впервые видели такие раны, непохожие ни на попадание стрелы, ни на удар копья или меча. Припарки и мази оказались бесполезны, эльфы умирали в страшных муках, но девушка надеялась хотя бы еще раз увидеть близких, прежде чем рок разлучит их навсегда.

Но она встретила лишь горную ведьму, которая склонилась над умирающим и что-то обсуждала с пепельноволосой целительницей. Тарисса не расслышала, что именно предложила ведьма, но судя по округлившимся льдисто-голубым глазам собеседницы, явно ничего хорошего. Впрочем, как и всегда — за добрыми словами в горы не ходят.

— Кори! Отец!

— Госпожа, — подал голос парень с перебинтованной головой. — Я стоял с вашим другом плечом к плечу и... — Он откинул покрывало, и девушка увидела окровавленный обрубок. — Я лишился руки, а он... его... — боец всхлипнул и закрыл лицо ладонью.

Принцесса опустилась перед ним на колени и тихо произнесла:

— Пожалуйста, скажи.

— Что-то взорвалось. Будто гром грянул прямо над макушкой. И потом... от него остались только... если вам станет легче, госпожа, то знайте — Кори храбро бился и умер мгновенно. Как и ваш отец. Простите.

— Не извиняйся. — Она встала и быстрым шагом направилась в сад.

* * *

— Его надо разрезать, — спокойно сказала Индра, словно речь шла о гусе. — Вскрыть и посмотреть, что оставило такую дыру.

Сцилла взглянула на отшельницу и покачала головой. Старейшина целителей повидала на своих веках всякого, но такого ей еще никто не предлагал. Это не просто кощунство, это поругание памяти мертвого воина. Так поступать нельзя, но если добытые знания помогут облегчить страдания других...

— Не думаю, что у меня получится. Я лекарь, а не мясник.

— Зато я мясник. — Индра слизнула кровь с пальца, и Сциллу едва не стошнило, хотя уж кто-кто, а она о брезгливости давно позабыла. — Причем отменный. Только нужны хорошие ножи. Эту тушу можно и топором порубить, а вот с живыми придется повозиться.

— Это не туша, — выдохнула эльфийка.

— Для меня любой мертвец — просто оболочка. Вроде брошенной одежды или гнилой кожуры. Мне плевать на ваши обычаи. Важен итог, а то, как его достичь — дело десятое.

— Теперь ясно, почему тебя изгнали.

— Не-а, — Индра скривила губы. — Не ясно. К тому же, я сама ушла. А теперь вели унести тушу в какой-нибудь подвал. — мне нужен холод. И острые ножи. Очень острые.

Подходящий погреб нашелся в дворцовой темнице. Ее ни разу не использовали по назначению, а построили лишь потому, что у каждого дворца должна быть темница — мало ли что. Уложив мертвого эльфа на стол, ведьма расставила по углам свечи, один светильник вручила помощнице и взялась за работу. Сцилла отвела взгляд, не в силах смотреть, как Индра копается во внутренностях сородича. Вот бы и уши заткнуть, чтобы не слышать омерзительных звуков и еще более омерзительного напевания ведьмы.

— Есть!

На серебряное блюдце со звоном упал окровавленный кусочек металла. Он напоминал финик с расплющенным носиком — ничего подобного Сцилле встречать не приходилось за все время службы.

— Это... не наконечник стрелы.

— Догадливая, — хмыкнула отшельница. — Не зря в старейшинах ходишь. Так или иначе, это не нашего ума дело. Но есть тот, кто разбирается в подобных штуках. И если у Ее Величества хватит смелости, скоро он будет здесь.

— О чем ты?

— Узнаешь. — Ведьма вонзила нож в мертвую плоть и направилась к выходу. — Или не узнаешь. Пришло время дать ответ.

* * *

— Мне жаль. — Элира вошла в беседку и села на скамейку напротив принцессы.

Тарисса смахнула слезы с покрасневших щек и проворчала:

— Как ты меня нашла?

— По следам.

— В смысле?

— Ну... тут трава примята, там ветка сломана. Дедушка научил. Извини. Если хочешь, я уйду.

— Уходи. Собирай вещи и прямиком в горную гавань. Мы живем очень долго. Глядишь, лет так через тысячу найдете место, куда люди не доберутся.

— А ты?

— А я остаюсь.

— Чтобы погибнуть?

— Чтобы отомстить. Мне нужен бородатый человек со шрамами. Он убил отца, я убью его, а потом хоть пожар.

— Думаешь, получится?

— Не попробуешь — не узнаешь. Так что если собралась отговаривать — лучше исчезни, покуда цела.

— Не хочу отговаривать. Хочу помочь.

Она фыркнула.

— Я умею прятаться там, где других видно за версту. Умею бесшумно красться, стрелять из лука, метать дротики. Мне далеко до настоящего валхалара, но кое-чему научилась.

— Молодец. Это заметно. А теперь проваливай.

— Тари! — раздался сверху голос Анри. — Тари, ты где?! Тебя мама ищет! Тари!!

— Великие духи, — шепнула эльфийка.

Поднимаясь по лестнице, она услышала страшный грохот. Если орудие людей так сильно, как о нем говорят, то стена простоит недолго. О том же думала королева, наблюдая с крыши за окутанными синим дымом воротами. Захватчики били со всех сторон — небольшому отряду удалось окружить целый город, и неприступный рубеж вмиг превратился в западню.

— Звала?

Кана обернулась. В ее руках блестел футляр, но женщина то ли не чувствовала холода, то ли попросту не замечала.

— Послушай, времени мало.

— Я вижу.

Королева вздохнула.

— Ты должна мне кое-что пообещать. Даже не пообещать, а поклясться. Всем, что у тебя есть. Всеми, кто тебе дорог.

— Осталась только ты, мам.

— Тогда клянись моим сердцем и своей кровью.

— Да что случилось?!

— Клянись! — крикнули в ответ. — Клянись делать все, что он тебе скажет. Клянись относиться к нему с почтением и беречь как берегла бы меня.

— О ком ты говоришь?

— Тари, если я для тебя хоть что-то значу, если судьба эльфов не пустой звук — клянись. Пожалуйста.

Снова громыхнуло, по улицам прокатились испуганные вопли.

— Великие духи... Клянусь сердцем матери и своей кровью, что буду слушаться его, относиться с почтением и беречь любой ценой, чем бы или чем бы он ни был!

— Спасибо. Под дворцом есть туннель, он выведет вас из города. Индра покажет дорогу.

— А ты?

— А мне пора, дочь. Такова цена. Я люблю тебя.

Кана вскрыла футляр и бегло прочитала что-то на языке, который Тарисса слышала впервые. Прежде, чем она успела вмешаться, тело королевы вспыхнуло мириадами золотых искорок и растворилась в порвыве теплого ветра. А на ее месте появился странно одетый подросток с копной пшеничных волос и веснушчатым носом. Принцесса не поверила глазам. Перед ней стоял человек.

Глава 1. Гость

Василий Никитин с детства мечтал стать журналистом и пойти по стопам отца. Тот работал в горячих точках, где в конечном итоге и погиб, и такая перспектива парня не очень-то прельщала. Ему больше нравились мирные мероприятия: спортивные состязания, выставки, концерты. Можно путешествовать по разным странам, общаться с интересными людьми и не бояться поймать пулю снайпера или подорваться на мине.

Но для поступления на профильный факультет помимо таких-то баллов по ЕГЭ и письменного экзамена по русскому требовалась хотя бы одна опубликованная статья. И если с баллами и родным языком вопросов не возникало, то в печати будущей акуле пера раз за разом отказывали.

А все потому, что Вася жил в небольшом провинциальном городке и местную периодику ничуть не волновали ни редкие выступления столичных групп, ни поимка особо опасного карманника, ни постройка нового инкубатора на птицеферме. А если и волновали, то доверять освещение столь важных событий совсем уж зеленому новичку никто не собирался.

Но вот однажды на исходе лета парень наткнулся в сети на весьма любопытный анонс и понял — это будет бомба. Фестиваль реконструкции и народной культуры — три дня на берегу живописного озера среди лесов и полей. Особенности средневековой кухни. Древнерусские игры и забавы. Выступление трубадуров и скоморохов. И гвоздь программы — женские рыцарские поединки! Да такую статью с руками оторвут, главреды в очередь выстроятся, еще и гонорар заплатят!

В назначенный час Василий уже ждал на месте, вооруженный старой мыльницей и диктофоном. Ни корочки, ни бейджа у него, понятное дело, и близко не было, но реконструкторы и без них охотно шли на контакт и рассказывали о своих увлечениях, сколько городов уже объездили, сколько фестивалей посетили и почему выбрали это не самое простое и дешевое хобби.

Бродя меж палаток и пестро наряженной публики, парень узнал, чем котлеты пятнадцатого века отличаются от современных, зачем клинкам желобки, прозванные невеждами кровостоками, что такое колесная лира и как в стародавние времена сватали невест. Все это — безусловно полезно и познавательно, но он приехал сюда с единственной целью — заснять, как облаченный в доспехи прекрасный пол сойдется не на жизнь, а на смерть. Ведь всем известно, что женская драка не в пример более жестокая, чем мужская, а значит зрелище ожидалось воистину сенсационное.

Ровно в полдень звонкоголосый глашатай в красной рубахе известил, что турнир начинается. Ко вскопанной и огороженной крепким забором площадке тут же заспешил народ: и дети и взрослые хотели поскорее увидеть небывалое представление. Но, как оказалось впоследствии, женские поединки мало отличались от мужских. Те же латы, полностью скрывающие фигуру, то же оружие и щиты.

Стоило прекрасным дамам сойтись посреди ристалища, поднялся такой звон и грохот, что закрыв глаза можно смело представить себя в кузнечном цеху. Но несмотря на яростные схватки, победа все равно присуждалась по очкам — никто не бился до тех пор, пока соперник получал травму или валился с ног. Касание руки или ноги — столько-то очков, удар по корпусу — столько, за попадание по шлему давали больше всего.

Чистый спорт, никакого напряжения, и огорченный люд начал потихоньку расходиться. Первыми ушли мужики — наверное, ожидали амазонок модельной внешности да в кольчужных бикини, а увидев обычную рыцарскую дуэль, дружно отправились дегустировать домашнюю медовуху по тайному рецепту царя Гороха. Дольше всех продержались дети, но и им в конце концов наскучило смотреть одно и то же. Ни крови, ни нокаутов — драчки на сеге куда веселее.

И только Вася до самого финала стоял у ограды с камерой в руках. Ему-то и объявили победителя — черноволосую девушку в красном табарде. Но она, опять же, не раскидала соперниц одну за другой, а просто набрала больше очков. Поэтому начинающий журналист стал единственным свидетелем ее триумфа. Сунув шлем под мышку, она прямо в броне направилась в таверну под открытым небом, где в награду получила щедрую чарку кваса.

— Привет, — осторожно произнес Василий. Он малость робел перед красотками, эта же дама была не только прелестна, но и вооружена тяжелым полуторным мечом, поэтому решил не наглеть.

Леди-рыцарь взглянула на него, заметила камеру и кивнула:

— Окей, давай щелкнемся.

— Я не за фото, — парень улыбнулся. — Вернее, не только за ним. Я пишу статью об этом фестивале и хотел бы взять небольшое интервью. Если не занята, конечно.

— Уже не занята, — двусмысленно ответила она. — Свободна как ветер в поле. Садись, спрашивай.

Вася опустился на край скамьи и включил диктофон.

— Итак, первый вопрос: расскажи немного о себе. Как зовут, чем занимаешься в обычной жизни?

— Зовут Даша. Работаю дизайнером интерьеров. Увлекаюсь тяжелой атлетикой. В разумных пределах, само собой.

— Ну да, полезно. Доспехи, наверное, килограммов десять весят.

— Тридцать пять.

— Оу... Кстати, сама ковала?

— Панцирь и поножи сама. С остальным помогли ребята из клуба.

— И последний: почему именно рыцарские поединки?

— А почему нет? Есть женский бокс, есть женские бои без правил, почему бы не быть и женскому турниру?

— Справедливо. Что же, спасибо за ответы, рад был пообщаться.

— И это все?

— Ну... да.

— Какой-то ты быстрый, журналист, — с ехидцей произнесла Даша. — Хочешь реально крутую статью — оставайся до конца. Вечером будет самое интересное.

* * *

После того, как разошлись последние посетители, началась самая настоящая средневековая дискотека. Посреди поля в кругу палаток и шатров зажгли огромный костер из сваленных шалашом бревен. Чарки с пивом и медом пошли по рукам, менестрели заиграли "Мельницу", потом переключились на "Арию", а когда все изрядно захмелели, затянули "Гражданскую оборону".