Матаи

Вздохнув, я запрыгнула на свою кобылу.

* * *

Мужик не соврал. Лагерь был там, где он и сказал. Только когда мы въехали в него, нас никто не встретил и сопротивления не оказал. Некому было. Мёртвые не вступают в бой, во всяком случае, днём.

— Что с ними случилось?! Они все ... мертвы?! — Шиман носком сапога толкнул старика, будто от усталости прислонившегося к коновязи. Он тут же свалился в канаву. В груди его торчала деревянная гладкая ручка. Судя по рукояти — самое обыкновенное сапожное шило.

— Мертвее не бывает! — Бригг, спрыгнув с коня, подошел к двум женщинам, склонившимся над тлеющим костром, — Эти... уж точно! И, похоже, что-то не поделили.

Разомкнув объятия убитых, рыцарь вынул железный прут у той, что была постарше, из груди.

— Вертел... для кролика и прочей мелкой живности. Проткнули сердце... — наклонившись к еще молоденькой девушки, Бригг продолжил,— А этой красотке ... перерезали шею... вот этим.

Разжав ладонь женщины, он вынул нож. Покрутив его в руках, рыцарь отбросил его за ненадобностью.

— Осмотреть здесь всё! И будьте внимательны... Если все они мертвы, кто-то же их убил! И недавно... кровь еще не запеклась! — лорд-командующий проехал вглубь лагеря.

Спешившись, воины осматривали палаточный лагерь разбойников. Их окрики и восклицания были будто насмешка для давящей тишины этого странного места.

Мне же казалось, что сама жизнь замерла здесь. Вот дети играют в пыли на обочине, но шеи их неестественно вывернуты. А здесь молодая женщина вынесла сушить бельё... и весит на бельевой веревке с выпученными глазами. Чуть поодаль два пожилых мужчины устало откинулись на трухлявое бревно за их спинами... Отдыхают, умаявшись на жаре... если бы не их мозги, разбросанные рядом по земле кровавой кашей. Я огляделась, пытаясь понять, чем их могли убить. В нескольких метрах от мёртвых бедолаг у входа в палатку, собранную из двух стеганых одеял, я увидела женщину, сжимающую в руках... окровавленный топор. Она склонила голову на грудь, мокрую от крови, которая всё еще сочилась из перерезанного горла...

Я бродила по этому лагерю смерти и не могла понять, как они все оказались мертвы.

— Лорд-командующий, следов битвы нет! — Шиман недоумевающе смотрел на командира.

— Как и следов драки или хоть чего-то похожего на сопротивление со стороны жертв! — добавил Харн, — Такого я раньше не видел! Будто они все взяли и решили умереть!

— Ты еще скажи, помогли друг другу... — хмыкнул Руваль, выходя из крытой кибитки без колёс, — Чисто... их не грабили, а тела не ели... Если это и нечисть, то очень брезгливая...

Лорд Торнхейм, выслушав рыцарей, кивнул собственным мыслям.

— Вам двоим, — он указал на Шимана и Руваля, — стянуть тела убитых в центр, остальным копать яму. Хоть они и были разбойниками, всё же христиане. Мы должны их предать земле.

Я же молча стояла в стороне, зная, что и до меня дойдет очередь.

— Матаи, что ты думаешь обо всём этом?! Слышала о чем-то таком в своём монастыре?!

— Нет. Но я думаю, лорд-командующий, что они на кого-то работали, и этот кто-то избавился от них всех, не желая быть раскрытым! Более того, он обладает невиданной силой, чтобы заставить людей убить друг друга.

— С чего ты это взяла?!

— Характер нанесённых ран говорит сам за себя...

— Возможно. Только зачем?!

— Есть приказы, лорд-командующий, которым нельзя не подчиниться. Вам ли не знать.

— Что еще?!

— Возле баррикады мы обнаружили связки оружия. Куда бы их отнесли мародёры, если не в свой лагерь?! — Харн присоединился к нашему разговору, вонзив нечто похожее на кирку в землю.

— Лорд Торнхейм, вы видите здесь хоть один захудалый клинок?! Или ржавый доспех?! Куда всё делось?! — заметила я, медленно окидывая лагерь внимательным взглядом.

— Синай дело говорит... нечистая здесь погуляла, — Шиман сплюнул через плечо и осенил себя крестным знаменем, подтягивая за одну ногу мёртвого старика.

Тела с глухим стуком падали в уже вырытую яму, чтобы навечно быть погребенными в этой безрадостной земле.

— Да, ты права. Даже нападавшие были не слишком хорошо вооружены... И это при том, что обычно на одних охранниках караванов каленного железа столько, что можно лавку открывать...

— Милорд, может, мы их сожжем?! Чтобы к полночи нам не пришлось упокоить их снова, — Бригг в отряде отличался особой щепетильностью в отношении к мёртвым. Мужики болтали, что однажды его невеста пришла к нему на свидание... уже не свежей, если можно так сказать. С тех пор у него любовь к огню.

— Нет. Все христиане должны восстать из могил в Судный день. Достаньте соль из моих сумок и посыпьте их ею, это не даст им покинуть здешние места.

Честно говоря, я удивилась такой прозорливости лорда-командующего. Может и правда, с ним мы Хмарь перейдём без особых потерь.

— Матаи и Шиман, поищите здесь питьевую воду и что-нибудь из провизии!

— Это не подойдет?! — и Бригг приподнял освежеванного кролика, валявшегося ранее в пыли у потухшего костра. Ну, или нечто, похожее на кролика... только с рогами и жуткими клыками.

— Тебе всё шутки шутить! — процедил Шиман, жуя тростинку, — Сам жри эту падаль!

Мужской хохот несколько разрядил обстановку, но давящее напряжение, исходящее от земли, оскверненной убийством невинных, и близкий закат заставляли торопиться.

Закончив обряд упокоения, мы собрались вернуться на тракт. К этому времени объявились разведчики.

— Лорд-командующий, в четверть мили отсюда холм!

— Здесь везде холмы, Фолкен! Говори яснее!

— Этот холм с самой высокой насыпью, что я встречал! А на вершине... не знаю, нечто похожее на каменные колонны! — покрытый пылью с ног до головы, рыцарь с трудом переводил дух.

— И что?! Это языческие капища! Тут их тьма! — лорд-командующий не спеша подтягивал ремни своего доспеха.

— Но только на этом... горит огонь и кучей свалено оружие. Доспехи сверкают так, что видно из далека, не говоря уже за копья! Это могут быть...— уточнил напарник Фолкена, утирая пот со лба.

— Да, Гилькар, вполне могут быть! К бою, воины господни!

И кавалькада рыцарей понеслась вслед за Гилькаром и лордом-командующим.

— Шиман, что происходит?! О чем это они?! — впервые за время путешествия меня стало интересовать, почему мы свернули с намеченного пути. Ведь всё уже яснее ясного — лагерь проверили, пора вернуться на тракт.

Едва поспевая за бородатым гигантом, я пыталась не свалиться с лошади и разобрать ответ пожилого рыцаря.

— Отступники! В городах Габора, к северу от Хмари, поговаривают, что в Холмах Смерти нашли пристанище маги-отступники. Каким-то образом им удалось усмирить местную нежить, а с нечистью договориться. Лагерь наверняка их работа.

— А какое нам дело до магов-отступников?! Пусть этим занимается инквизиция!

И на меня глянули так, что мне захотелось вырвать свой поганый язык, сумевший произнести эту ересь.

— Священный долг каждого рыцаря Святой Церкви уничтожать поселения магов-отступников, поправших закон Божий. Оставшихся в живых передать в руки Инквизиции, карающей десницы Господа, Отца нашего.

Да, рыцари действительно в своём праве — праве защищать Святую Церковь и ее прихожан, а отступники... они хотели просто жить. Жить так, как жили тысячелетия до прихода Спасителя.

Я помню обрывок из старой потрепанной книжицы, упавшей мне на голову с верхних полок библиотеки аббатства, когда отбывала так наказание за излишнее чувство справедливости и ... умение постоять не только за себя, но и за слабых девочек.

Из дневника Храмового служки Ги Фюри

Из библиотеки аббатства Мейерхолда

Отступниками называли тех магов, кто не принял ультиматум новой набирающей силы — Святой Церкви. Требования заключались в том, что каждый некогда вольный маг или гильдия магов должны были войти в Ковен магов королевства Габор, получив лицензию на деятельность из рук самого Великого Инквизитора.

Признанные общественно неугодными маги должны были пройти перепрофилизацию. Всем согласившимся с новым порядком выдавали браслеты, удерживающие силы магов в узде, дабы они не смогли навредить людям.

Так целители, артефакторы, стихийники воды и земли смогли найти место под новым солнцем. Некроманты ввиду того, что каждый священник мог упокоить любое кладбище, проведя ритуал очищения, остались не удел.

Огневеки и боевые маги были слишком гордые, чтобы согласится на унизительные условия, жить в оковах. Воздушным, честно говоря, было просто наплевать. Они удалились в горы и стали вести жизнь отшельников, как и малая часть врачевателей душ или менталов.

Вот так из несогласных появились отступники. Не скованные нормами морали, а так же подстёгиваемые простым инстинктом самосохранения, маги селились там, где Святая Церковь не имела безграничной власти. Хмарь было идеальным местом...

К слову сказать, Ги Фюри и его откровения сыграли в моей жизни не последнюю роль. Никому не нужный дневник стал моей настольной книгой и самой читаемой, даже в большей мере, чем часослов.

* * *

Лошадей пришлось оставить внизу под присмотром Руваля, у подножия крутой насыпи. К вящему неудовольствию рыцаря, но он единственный, кого животные слушались с охотой. Цепью мы поднимались с подветренной стороны, хотя чуть левее нас виднелись выдолбленные в земле ступени.

— Глядеть в оба, ворон не считать! — одними губами произнёс лорд-командующий.

Кивнув, мы стали хвататься руками за попадавшиеся чахлые кусты. Еще на полпути до плато, на котором посланные на разведку рыцари видели огонь и оружие, я услышала заунывное бормотание и... почувствовала запах горелой плоти.

— Они... пытаются закончить призыв... это древний язык кхмеров... — слова вырывались с хрипом, но я надеялась, что лорд Торнхейм меня понял.

— Харн и Бригг заходите слева, — воины покинули цепь взбирающихся, — Гилькар и Фолкен, правей. Шиман, ты со мной.

Я так понимаю, меня даже в расчёт не берут. Чудесно.

А тем временем отступники явно к чему-то готовились. Припав к земле, я всматривалась в уже сереющие сумерки, пытаясь понять, что четверо мужчин в темных балахонах пытаются провернуть.

— Зачем им столько оружия и доспехов?! Им не набрать столько людей! — Шиман распластался рядом.

— С чего ты взял, что речь идёт о людях?! — и я кивнула на тела смаргов и других демонических созданий, сваленных в кучу у костра.

— Вы бы лучше обратили внимание на девку! — рыкнул лорд-командующий, и тогда я увидела её. Она была совсем молоденькой, грудь только-только стала наливаться. Обнаженная девушка была прикована к алтарю, вокруг которого совершали обряд маги.

Не успела я высказать своё мнение насчёт безумных адепток-фанатичек, как лорд-командующий зашипел:

— Шиман, стой! — но было поздно. Видимо, рыцарь не видел, что она совершенно не сопротивлялась, а даже была рада своей участи.

— Рыцари Господни, к бою! Свершите Суд над этими нечестивцами! — грянуло у меня над ухом. Поморщившись, я бросилась вперёд, спасать шкуру своему нежданному другу. Этот здоровяк даже не понимал, что маги могут убить его одним движением брови. Так и есть, фаербол уже летит ему в голову.

Схватив один из круглых щитов, сваленных в кучу, я запустила его вверх, срезая огневой заряд на подлёте к рыцарю. Только бороду опалило, так, ерунда.

Бригг и Харн были явно более опытными в стычках с отступниками, потому на рожон не лезли, укрываясь за каменными колонами древнего капища.

Шиман же, обрубив цепи, удерживающие девчонку, обнял руками каменный алтарь и, приподняв его, запустил его в мага, уже создающего в руках молнию. Отлично сработано, расплющенный отступник на лицо. Двух шокированных таким зрелищем магов атаковали рыцари, зайдя с боку. Торнхейм сражался на мечах явно с главным, магистром. Сталь так и сверкала в наступающей мгле.

Но что-то здесь было не так. Прикрыв глаза, я постаралась сосредоточиться. Резко их распахнув, я уловила мимолетное движение справа от развороченного алтаря. И поняла, что:

— Они кого-то прикрывают! Нечто тёмное и древнее... очень древнее зло! — ринувшись в бой, я помогла Фолкену и Гилькару расправится с мужчиной, плетущим новый ледяной щит. Подставив ему подножку, я рывком устремилась к сгущающейся тьме в образовавшемся провале в центре капища.

— Господь всемогущий, упустила! — свесившись в шахту катакомбы, я силилась рассмотреть хоть что-то. Но тщетно. Оно ушло. Я уже не ощущала Это здесь.

Битва закончилась также внезапно, как и началась. Казалось, что маги разом выдохлись. Девушку мы не смогли уберечь, поймала шальной фаербол, и её тело сломанной куклой лежало у подножия холма. Трое умерли. Тот с кем бился Торнхейм, был смертельно ранен. К его несчастью, отступник не был целителем.

Харн сурово нахмурив брови, потянул меч из ножен.

— Я расскажу вам всё сам! Не нужно пыток, я и так... слишком страдал, — седой старик предстал перед нами, когда Бригг откинул капюшон с его головы.

Указав жестом осмотреться, лорд-командующий направил свой меч на мага:

— Я тебя слушаю, отступник!

То, что поведал нам маг, не стало для нас новым. Нечто такое мы уже предполагали. Отступники, уйдя в Холмы Смерти, попытались обрести невиданную ранее силу и вызвали древнее божество, которому поклонялись еще великаны. Но они просчитались. На их зов пришло оно, нечто древнее, тёмное, злое, не поддающееся контролю. Захватив их разумы, оно стало управлять ими. Так отступники обзавелись ручными разбойниками, набранными ими из числа охранников, купцов и попутчиков каравана. Оно требовало кровавых жертв и... железа. Причем непременно освященного. Таким могло быть только оружие и доспехи. По заведенной традиции, все, кто шел через Хмарь, окропляли свои мечи святой водой. Зачем ему святая сталь?! Мы так и не выяснили, маг испустил дух. Быть может, он и не знал.

Тела магов лорд-командующий приказал скинуть в шахту катакомбы и завалить камнями. Сила Шимана нам здесь сослужила незаменимую службу. Когда Бригг тащил тело отступника, чтобы сбросить вниз, я отметила, что рыцарь замешкался.

— Возьми-и-и, сынок! Он убережёт тебя от восставших из моги-и-ил, — едва уловимый шёпот. Но не для матаи.

Спускаясь вниз, я схватила его за кисть.

— Надеюсь, ты ничего не взял из рук отступника?!

— О чём ты?! — бледное лицо рыцаря отливало серебром в свете луны.

— Ты знаешь.

— Нет, конечно, нет. Я ж не сумасшедший! — и вырвавшись, он пошёл вперёд.

Всё-таки мне стоило сказать обо всём лорду-командующему. Но я была в долгу перед Бриггом за случай на тракте. Если бы я только знала, чего будет стоить моё молчание.

Глава 1. Великий Инквизитор

Город Врейм

Башня блаженного Себастиана

Пять дней спустя.

— Снимите с неё цепи, это — лишнее! — этот голос. Было в нём нечто невообразимо властное и жестокое, то, чему нельзя было не повиноваться.

— Как будет угодно, милорд! — и тяжёлые кандалы рухнули вниз, как, впрочем, и я. Железные оковы поддерживали моё истерзанное тело в вертикальном положении, теперь же ничто не мешало ему ощущать желанную прохладу каменного пола.