Продавец ниток

— Доброе утро? — позвал Тассель, и в ответ получил только хмурый взгляд. Со вздохом он выбрался из постели и пошлёпал в ванную. Лава прав, не стоит задерживаться. Каждый час промедления может им стоить жизней.

И опять стылая дорога заключила их в свои объятья. Бесконечные белые поля, тёмные рощи и столбы, столбы, столбы. Непонятно, зачем люди так любят столбы? На некотором расстоянии от дороги время от времени они видели какие-то поселения, тонкие струйки дыма вились к тёмному небу, кое-где горели жёлтыми точками окна, но больше они никуда не сворачивали. Только один раз остановились на странном постоялом дворе без гостиницы, как объяснил Лава, чтобы накормить повозку. Здесь Тассель магию ощущал, но слабую, словно далёкий шёпот, слишком тихий, чтобы разобрать хоть слово. Магия здесь пряталась под землёй, и когда они уехали из странного места, демон понял, что небольшой её кусочек увязался следом. Её тихий голос и раньше был здесь, но до этого Тассель не верил, что это именно она двигает повозку.

— Как ты понимаешь что нужно делать? — не удержался он и спросил Лаву, когда они выруливали из странного двора. Здесь тоже приветливые работники не взяли никакой платы и выдали дополнительные канистры с магической жидкостью для повозки и палочек плотно упакованной сладкой сушёной еды для демонов с собой.

— Я смотрю, я слушаю, — Лава не отрывал взгляда от полотна дороги, а в его голосе опять появилась отстранённость, — я вижу и слышу. И я думаю. Тебе не понять.

— Ну конечно, я ведь не думаю, — буркнул Тассель.

Лава посмотрел на него в зеркальце и Тасселю почудилась ирония в этом взгляде. Хотя что можно понять по таким глазам? Дикий же вдруг что-то решил и остановил повозку у обочины:

— Вылезай, — скомандовал он и сам первым полез наружу.

— Что... Зачем?

— Научу тебя управляться с этой штуковиной. Пригодится.

Это действительно оказалось несложно, если знать как. Сиди себе, крути руль, чтобы повозка не улетела с дороги, держись левой обочины да жми на рычаг. Чем сильнее жмёшь, тем быстрее крутятся колёса. И отдельный рычаг, если нужно остановиться немедленно.

Встречные повозки попадались лишь изредка, а обгоняющих не было вовсе. Тасселю это казалось странным и подозрительным: где города? Где жандармы? Почему так мало путников? Пустынный край какой-то. Лава же таким положением дел был доволен. Солнце встало над горизонтом, прокралось по краю неба испуганным вором и почти сразу скрылось. Опять наступила ночь. Убедившись, что у Тасселя неплохо получается, Лава перебрался на заднее сидение вздремнуть:

— Когда почувствуешь, что засыпаешь — разбуди меня. Будем вести по очереди.

И Тассель опять не мог не согласиться с разумностью своего спутника.

— Как далеко нам нужно отъехать?

— Не знаю. Пока что недостаточно далеко.

— А как мы поймём, что уже?

— Я пойму.

И Тасселю не оставалось ничего другого, как вести их странную повозку вперёд. Может быть, здесь вообще не осталось мест, где можно открыть портал в другой мир? И остаётся только ждать? Вряд ли. Иначе Лава не стал бы делать то, что делает. Они обязательно выберутся.

Ясное звёздное небо вдруг озарилось странным светом. Будто разноцветные волны бежали от горизонта до горизонта, словно дева полощет длинные волосы в реке.

— Лава! Лава!!! — Тассель в испуге слишком резко включил тормоз и повозку занесло. Дикий слетел с кресел и крепко ударился, сам Тассель тоже больно стукнулся об руль, но сейчас ему было не до того. — Что это?!

— Дурачина, — потирая ушибленный бок буркнул Лава, когда рассмотрел причину паники. — Это аврора, полярное сияние. Природный феномен, ничего опасного.

— Природный феномен? — Тассель в недоумении смотрел на небо.

— Могу поспорить в твоём мире тоже есть, просто не в тех краях, где ты живёшь. Чтобы увидеть его, обычно нужно ехать далеко на север или далеко на юг.

Дикий вылез из повозки размяться и облегчиться:

— Перебирайся на пассажирское сиденье, дальше я поведу.

— Но я...

— Отдыхай.

Тассель послушно вылез на дорогу. Воздух щипал за щёки, уши и голые запястья. Демон несколько раз подпрыгнул и замахал руками разгоняя по телу кровь.

— Думаешь долго нам ещё? — Опять спросил он не особо рассчитывая на ответ, но в этот раз Лава ответил иначе, чем в прошлый раз:

— Если продолжим ехать с такой же скоростью, то день. Я уже чувствую изменения, здесь мир не так агрессивен, как возле пробоя. Главное, чтобы была дорога в нужном нам направлении, и заправки для повозки хватило.

— Может не хватить?

Лава только пожал плечами. Притянул Тасселя к себе и прильнул губами к его губам. Волна жара заполнила жилы, но в этот раз к своему удивлению Тассель остался в полном сознании. Они стояли на ночной дороге, над их головами текло полярное сияние, как призрачная небесная река, потрескивал на морозе снег. Наконец, Лава нехотя отстранился. Его глаза мерцали в темноте. Несколько мгновений он внимательно смотрел на Тасселя, словно раздумывал что-то сказать, потом кивнул в сторону пассажирской двери.

Тассель честно попробовал отдохнуть, но сон всё не шёл. Аврора за окном притягивала взгляд, завораживала.

— Красиво... — вздохнул он.

— Как ты здесь такой оказался, если даже полярного сияния ни разу не видел? — Буркнул дикий.

— С караваном приехал, — признался Тассель. Ему было стыдно за то, что он бросил, пусть и по стечению обстоятельств, всех, и сбежал с Лавой в одиночку даже не заикнувшись об остальных.

— Каким таким караваном?

— Ну... караваном. Из Глубины. Они должны были искать меня, но раз я здесь, то скорее всего их тоже захватили... — демон замолчал. Вслух его признание звучало ещё ужаснее, чем он ощущал его. Пока Лава не спросил, он даже не вспоминал о своих спутниках.

— Мы с тобой единственные демоны в этом мире, — заверил его дикий. — А в бараках была только твоя кровь. Сколько с тобой, говоришь, демонов прибыло?

— Восемь.

Они молчали какое-то время.

— А как ты попал в этот караван? — Уточнил дикий. — Ты не похож на странствующего торговца.

— Потому что я — не торговец, — вздохнул Тассель. — Дома я занимаюсь шерстью. У меня есть луга, овцы, мануфактуры по производству пряжи и ниток. Обычно я дальше Ниссеберга и не езжу никуда. Это небольшой городок недалеко от наших владений.

— А здесь как оказался? — Повторил вопрос Лава.

— Миста, моя невеста, достала печати для торговли в других мирах. На Краю мою шерсть можно продать за много большие деньги, чем дома. У меня были проблемы с финансами...

— Но эти печати стоят очень дорого. Как ей это удалось?

— Она сказала, что её мать обо всём договорилась, но подробностей я не знаю.

Лава помолчал размышляя о чём-то.

— Продала она тебя, вот что, — наконец, произнёс он.

— В смысле?

— В смысле — с потрохами. Из каравана тебя никто не искал, потому что ты был не членом каравана, а товаром. Тебя с самого начала взяли с собой, чтобы оставить здесь. Обстряпали свои дела и уехали. Говорю же — мы с тобой сейчас единственные демоны на всём Краю. Уехал твой караван давно.

— Но... — Тассель был ошарашен. — Как... Зачем?!

— Чтобы меня призвать, — пожал плечами Лава. — Не думаешь же ты, что такой ритуал можно провести с бухты-барахты. Люди долго и тщательно готовились. Добывали недостающие ингредиенты... Тебя в том числе.

Тассель чувствовал себя разбитым. Раздавленным. Так не могло быть.

— Миста не могла... — начал он, но не смог продолжить. Тихий голос в голове уже шептал: "Лаве нет резона обманывать. И он прав, как госпожа Ртер могла достать печати? Зачем ей стараться? Ведь Миста — даже не вторая дочь! С учётом того, что у рода Арбар в последнее время были проблемы с деньгами, отправить жениха на Край без обратного билета — вполне подходящий способ избавиться от ставшего неудобным договора о браке и хорошо заработать. Тем более что госпожа Арбар уже не может защитить свой род".

Лава опять посмотрел на своего спутника в зеркальце, но ничего не стал говорить.

— Просыпайся.

Тассель приоткрыл глаза. Уже светало. Тело затекло от неудобной позы: чтобы уместиться на заднем сиденье демону приходилось подтягивать колени чуть ли к подбородку. Он со стоном разогнулся и сел. Потёр глаза, уши. Зевнул. Лава терпеливо ждал.

Тассель выбрался из машины размяться. Рощи закончились и теперь вокруг них была бесконечная белая равнина в какую сторону ни посмотри. Ветер, не встречающий преград, хлестал по лицу, гнал позёмку через полотно дороги, словно волны перекатывал через косу. Повозка подрагивала под его ударами, но пока что крепко держалась на всех четырёх колёсах. Нутро застыло так, что внешний холод почти не ощущался. Тассель посмотрел на своего спутника: дикий выглядел неважно. Его чёрная бархатная кожа словно покрылась серым налётом, и даже глаза потускнели и казались теперь просто жёлтыми, а не золотыми.

— Лава, ты как?

Дикий только хмуро зыркнул исподлобья и ничего не ответив полез на задний ряд сидений.

— Ты дотянешь? — обеспокоенно заглянул в повозку Тассель.

— Дверь закрой, тепло выпускаешь, — только буркнул Лава кутаясь в шубу. Тассель сел рядом и захлопнул за собой дверь. Завывания ветра стали тише, но демон чувствовал как дрожит от его напора повозка. Дикий недовольно смотрел на устроившегося рядом демона. Весь его вид требовал, чтобы его оставили в покое и, наконец, ехали уже вперёд. Тассель взял его ладонь в свою. Пальцы Лавы были еле тёплые.

— Ты умираешь? — Тассель старался, чтобы его голос звучал участливо, а не испуганно, но, кажется, не получилось.

— Я это делаю с тех пор, как попал в это проклятое место, — буркнул Лава.

— Даже если мы доберёмся, ты сможешь открыть проход? Может, я смогу? Если ты объяснишь...

Лава вздохнул и закрыл глаза.

— Первый раз всё равно придётся прыгать мне, — наконец, сказал он. — Ты быстро схватываешь и сил у тебя должно хватить, но это не объять словами, можно только показать. По крайней мере я не знаю как объяснить, — поправился он.

— Но...

— Никаких "но", — перебил Лава. Упрямства в его голосе хватило бы на пятерых баранов. — Я должен дотянуть. Я пройду в следующий мир, может, два. Дальше вести придётся тебе, поэтому смотри внимательно и запоминай что я буду делать и как. Нам нужно уйти как можно глубже. Желательно до твоего мира. Там будет нормально, я смогу восстановиться... Только не бросайся сразу к своей невесте, кто знает, что она устроит, когда ты вернёшься... Понял? — чернорогий требовательно посмотрел в глаза Тасселю.

— Понял, — согласно кивнул Тассель, и Лава опять закрыл глаза обессиленно откинувшись на спинку сиденья:

— Хорошо. Тогда поехали.

Но Тассель не сдвинулся с места: он размышлял. Лава даже не попытался в этот раз согреться. Не прикоснулся. Он больше не может вызвать тот внутренний огонь? Но если для пламени нужны двое, то, может, и вызвать его могут двое? Если он попробует? Тассель представил, что внутри него бушует пламя. Горячее пламя. Целый вулкан расплавленной лавы. Он весь светится от жара, он — белоснежный факел по воле случая принявший демоническую форму. Тассель наклонился и прильнул к губам дикого. Представил как огонь неудержимо хлещет из него и заполняет Лаву. И вдруг почувствовал это: ревущий поток силы, почти как в их первую встречу. Огонь сметал всё на своём пути: мысли, воспоминания, сомнения. Глаза Лавы изумлённо распахнулись, и в следующее мгновение он впился в Тасселя так, словно пытался забраться ему под кожу. Тассель сам не заметил как оказался сверху. Повозка была тесной, с низким потолком, как ни сядь — обязательно во что-нибудь упрёшься. Тассель чувствовал: в этот раз ведущий — он, и Лава сделает всё, что он захочет. Это было странное, приятное чувство. Тассель не позволил Лаве снимать одежду, только ослабил шнуровку на штанах. Он хорошо знал своё тело и что ему нравится, а что — нет, и сейчас это знание применял к телу Лавы. Ощущения ошеломляли. Довести Лаву до кульминации оказалось на удивление легко, Тассель еле поспевал за ним.

— Тебе лучше? — спросил Тассель, когда жар начал понемногу спадать и дар речи вновь вернулся к нему.

— Тас... — только и смог выдохнуть Лава. Он обмяк на сиденьях. Казалось, ещё чуть-чуть и он просто потеряет сознание.

— Как я определю, что мы уже приехали? — спросил Тассель. — Когда мне тебя будить?

— Когда проголодаешься, — прошептал он и соскользнул в сон.

Солнце скрылось за горизонтом, и небо опять расцветили волосы авроры, когда Тассель услышал странный стрекочущий звук. Что-то быстро и беспрерывно щёлкало перекрывая гудение повозки и завывания ветра.

— Лава! Лава, проснись! — В этот раз он не стал тормозить.

— Мхм...

В зеркальце Тассель видел, как лицо Лавы скривилось в мученической гримасе.

— Опять что-то странное! Ты слышишь?

Звук не исчезал, наоборот становился всё громче. Дикий несколько мгновений сонно прислушивался, и вдруг вскочил, как ошпаренный, обернулся и начал всматриваться в темноту у них за спиной.

— Проклятье, — прошипел он. Закрыл глаза сосредотачиваясь. — Гони!

— Что это? — Тассель крепче вцепился в руль: повозка и так ехала на пределе своих возможностей.

— Люди. Не думал, что найдут нас.

— Люди? — Тассель попытался рассмотреть что-либо в зеркальце, но кроме темноты оно ничего не показывало. — Как?!

— Не знаю, — огрызнулся Лава. Он напряжённо хмурился. — Может, они тоже умеют слушать мир. Может, просто искали везде и нашли.

Словно с небес прямо над ними раздался громовой голос. Тассель вздрогнул, повозка вильнула, но ему удалось выровнять ход.

— Где они?!

— Над нами.

И словно в ответ на слова Лавы сверху полился яркий свет, вырывая повозку с демонами из темноты. Люди умеют летать?! Но как?! И почему тогда они догнали их только сейчас, а не раньше?

— Что они говорят?

— Чтобы мы остановились. Едь.

Тассель держался за руль так, что побелели костяшки пальцев. Эта невидимая стрекочущая штуковина над их головами по определению не могла нести ничего хорошего. Тем более, что будет, если они остановятся? Люди их поймают. И что тогда сделают? Выпьют из Лавы силу до конца, а Тасселя прирежут ещё раз, чтобы призвать следующего дикого, когда Лава закончится.

Вдруг мир вокруг задрожал, пошёл мелкими волнами. Чувство направления Тасселя взвыло в панике. На мгновение он перестал понимать где верх, где низ и что вообще происходит. А в следующую секунду повозку крепко тряхнуло на кочке: ночь, дорога и снежная равнина исчезли. Теперь они вприпрыжку мчались по затопленному лугу или болоту — Тассель не понял. Вокруг слабо светился молочный туман скрадывая очертания дальних деревьев и кустов. Через несколько мгновений к гудению и дребезжанию повозки присоединился стрёкот — летающие люди последовали за ними в новый мир. Лава грязно выругался. Вдруг раздался жуткий грохот и вокруг повозки начала фонтанчиками выбрызгивать земля.

— Едь зигзагом! — закрчиал Лава. — Петляй!

В них что, стреляют? Почему так громко? Тассель резко вывернул руль вправо, обогнул какой-то куст, потом влево. Мир опять пошёл волнами. Повозка надсадно взвыла: они оказались в воде, волны двумя дугами пошли в разные стороны. Вокруг было озеро, и они быстро погружались. Опять волны по реальности — даже уже не волны, а рябь, и они вырвались из озера на каменистый склон с высокими древними соснами в несколько обхватов каждая. Повозка дёрнулась почувствовав твёрдую почву под колёсами. Тассель что было сил затормозил, одновременно выкручивая руль. Им почти удалось избежать столкновения со скалой, только боком чиркнули, но рядом с ней стояло дерево, а за ним ещё одно, и с ним уже разминуться не удалось. Чувствительный удар на несколько мгновений выбил дух из Тасселя. Повозка молчала. Тишину склона разрезал уже знакомый стрёкот, но ехать дальше они не могли.