Корреспондент Доггеррарди

-Вы осведомлены о том, что происходит на европейском финансовом рынке?— небрежно спросил Хинкли.

-Откуда, Нэвилл? Финансы не мой конек.

-Кажется, ваш младший брат-финансист?

-Если он мне что-то и рассказывает, так только в общих чертах.

-Я имею в виду рост учетных ставок. С одного и трех четвертей почти до трех процентов. Это огромный рост, и он произошел всего за несколько недель.

-Как я полагаю, вам известны причины.

Хинкли кивнул:

-Я ведь неспроста завел речь об Алексе Покотилоффе. Его концерн приступил к широкомасштабной реструктуризации своих финансов — он повсеместно требует немедленной выплаты ему долгов, накапливая наличные и скупая золото. Пройдет еще несколько недель, и Покотилофф соберет все, что ему должны другие финансисты, а взятые у них кредиты продлит на неопределенный срок — в то время как его собственный капитал достигнет невиданных прежде размеров.

-Он готовится к какой-то крупной игре.

-Да, и не только таким путем. Русское министерство финансов повысило налогообложение на пятнадцать миллионов рублей в сравнении с обычным уровнем, чтобы укрепить свою армию, уже ставшую самой мощной в Европе.

-Не совсем улавливаю.

-Вы все прекрасно поняли, старина. Последние русские деловые инициативы многим в Сити не нравятся. Кое-кто серьезно теряет капиталы и рассчитывает изменить существующее положение дел...

-Каковы мои финансовые выгоды от подобного предприятия?

-Гамильтон, не бегите впереди поезда. Я вас проинформировал лишь о том, что в данный момент волнует Сити. Этого вполне достаточно...

=====

"Интеллидженс сервис"* -"Секре́тная разве́дывательная слу́жба МИД Великобритании".

микадо*-устаревший титул для обозначения императора Японии.

поместье "Чекерс"*— официальная загородная резиденция британского премьер-министра в графстве Бакингхэмшир к северу от Лондона.

Рутина-I.

21 сентября 1933 года.

Великое Княжество Литовское.

Вильна.

...Все началось со статей голландского экономического еженедельника "Elsevier". Сам по себе, как и большинство подобных европейских журналов и газет, "Elsevier" особого интереса не представлял, но некоторые статьи еженедельника на экономическую тему заставляли серьезно заняться его изучением. Нельзя сказать, что голландский еженедельник представлял дутую финансовую информацию, больше основанную на слухах и предположениях малоизвестных экономистов и биржевых аналитиков. Еженедельник вел себя неторопливо, солидно, с уверенностью опытного банкомета-шулера, сдающего, вперемешку с краплеными, и настоящие карты,— правда, мелкие, не имеющие существенного значения в игре, но ценные возможностью доказать "честную игру" в мире биржевых "акул".

Вслед за короткими и откровенно куцыми публикациями еженедельника началась игра. Были замечены странные движения вокруг акций Западно-Русского общества пароходства, чье представительство располагалось в литовском Мемеле. Созданное для осуществления перевозок пассажиров и грузов между российскими, в первую очередь балтийскими, и иностранными портами Общество, одним из главных учредителей которого выступил Русско-Балтийский Торгово-промышленный банк Алексея Дмитриевича Покотилова, впоследствии ставший основным акционером компании, имело первоначального основного капитала что-то около трех миллионов рублей, поделенных на тридцать именных акций, владельцами коих могли являться исключительно российские подданные. Однако позднее основной капитал компании был увеличен втрое, что было обусловлено расширением деятельности Общества. В 1922 году компания имела одиннадцать пароходов совокупной грузоподъемностью в 45 тысяч тонн, в 1926 году Западно-Русскому обществу пароходства принадлежало двадцать семь судов, работавших на рынке международных грузоперевозок. К 1930 году Общество заслужило репутацию надежного и профессионального делового партнера и выступало как агент океанской судоходной компании "Северо-Германский Ллойд", в которой до недавнего времени влияние американского капитала было чрезвычайно сильным. Представительства Общества располагались в крупнейших портах Балтики— Данциге, Ростоке, Ревеле, Риге, Штеттине, Мемеле. Правление компании находилось в Москве.

Алексей Дмитриевич Покотилов, мысля на перспективу, планируя закрепление компании на европейском рынке, разместил на амстердамской бирже акции Западно-Русского общества пароходства и это не оказалось громом среди ясного неба, европейский финансовый рынок принял очередных русских благосклонно.

Вступление судоходной компании на биржу под присмотром Покотилова в свое время прошло хорошо. Но старику не удалось сохранить контроль над обществом в полной мере: ему, вернее его "Русско-Балтийскому Торгово-промышленному банку" принадлежало всего шестнадцать процентов акций. Голландская пароходная компания имела восемнадцать процентов акций, немецкий трансокеанский "Северо-Германский Ллойд" и датчане поделили между собой лакомый кусок пирога в двадцать восемь процентов, остальной состав вкладчиков был довольно широк и включал в себя несколько мелких шведских, голландских фирм, специализирующихся в области морской торговли и бесконечное число мелких акционеров, так называемых "плавающих" держателей.

Однако время шло и вот кто-то, после публикаций в "Elsevier", начал снижать цену за единицу товара, начал игру. Признаки игры были видны только опытному глазу. Но этот опытный глаз мог сделать вывод.

А вывод мог быть такой: организованная группа давления, часто именуемая заинтересованной группой, ставила по всей видимости своей целью оказать влияние на различные политические и финансово-промышленные институты с тем, чтобы обеспечить принятие благоприятных для себя решений.

Алексей Дмитриевич Покотилов, один из крупнейших русских финансистов, богатейших промышленников, соучредитель Русской Северо-Западной финансово-промышленной группы*, справедливо полагал, что за давлением, оказываемым на один из активов его империи, может скрываться серьезная политическая, а не только финансово-промышленная, комбинация. К этому выводу его приводил анализ действий заинтересованной группы давления: ей не была присуща ограниченная сфера политики, проглядывало явно не только желание, но и стремление оказывать влияние.

Западно-Русское общество пароходства Покотилов рассматривал в качестве пробного шага на пути реализации грандиозного проекта, способного в корне изменить ситуацию в мировой торговле, поставить ее, ни много ни мало, под русский контроль. О проекте знали в Кремле, проект поддерживали, хотя и завуалированно, очень серьезные политические и деловые круги, готовые вложиться в него по-крупному. И любая возня вокруг "детища" Алексею Дмитриевичу совершенно не нравилась. Поглощение, запущенное конкурентной группой, у которой сильные позиции? Или хитрованы, прознавшие о покотиловском проекте и решившие воспользоваться полученной секретной информацией? Ежели второе, то следует ожидать новых ударов. По всему его делу. По всей его империи.

Покотилов решил съездить в Литву — именно в Мемеле велись работы в рамках осуществляемого проекта. Именно Литве отводилась важная роль в реализации задуманного. И возможно, именно из Литвы шла утечка сведений, нервировавшая Покотилова. Следовало также обсудить и ряд деталей запущенного проекта на месте, "почувствовать нюансы". Поездку, однако, стоило хорошенько замотивировать. Алексей Дмитриевич не стал скупердяйничать — он заблаговременно прикупил часть акций германо-литовского судостроительного завода "Балтия", расположенного в незамерзающем порту города Мемель. Завод являлся одним из крупных промышленных предприятий в Литве, а также одной из немногих верфей на Балтике, способной строить суда под ключ. Повод посетить Литву, таким образом, имелся. Алексей Дмитриевич Покотилов вылетел в Ковну с Центрального аэродрома* вечером 19 сентября...

..."Русский Гранд"* снизился над Ковной. Сверкнули дюралюминиевые крылья над аэродромом, и двенадцатиместный пассажирский самолёт вынырнул из-за снежных облаков навстречу выцветшему рыжевато-зелёному полю, обильно смоченному осенним дождём.

Самолет прокатился и стал. Двенадцать пассажиров, сидя в поскрипывающих плетёных креслах, прильнув к окнам, улыбались несколько принуждёнными улыбками людей, умеющих владеть собой.

Алексей Дмитриевич не любил летать. Несмотря на комфортабельную пассажирскую кабину, журналы и каталоги, разбросанные на откидных столиках, на видимость безопасного уюта, — ему всё же, через силу, приходилось уверять себя, что в конце концов воздушное сообщение гораздо безопаснее, чем, например, пешком переходить дорогу.

Для всех "заинтересованных сторон" Покотилов прилетел в Ковну один. На аэродроме его встречал представитель Западно-Русского Общества пароходства Крейн, курировавший работу по "проэкту". У него было бледноватое, с тонкой кожей, лицо, умный нахмуренный изящный профиль и русая бородка. Только он один знал, что Покотилов прибыл в Ковну с помощником, но по каким-то своим, одному ему известным причинам, решил не афишировать этот момент. Или любопытный нюанс: помощником являлась женщина, и просто женщина, а личный секретарь-референт. Крейн бросил на нее мимолетный взгляд, когда она, вместе с другими пассажирами, выходила из самолета. Ее вид говорил о спокойных решительных манерах. Улыбка мелькнула — и погасла. Она была намного ниже Покотилова, ее каштановые, безукоризненно причесанные волосы, собранные в узел на затылке, подчеркивали скулы. Сшитое по моде темно-синее платье свидетельствовало не столько о чрезмерных затратах, сколько о хорошем вкусе. Синие кожаные туфли с Т-образным ремешком и кожаной пуговицей сбоку выглядели скромно, но стильно. Крейну был хорошо знаком подобный американизированный тип референтов-секретарш, мода на которых держалась последние лет семь: насмерть стоит на страже интересов своих хозяев, предана им как собака; такая, хоть пытай ее, не выдаст даже обеденного меню. Впрочем, ежели поднажать как следует, аккуратно, с чувством, то...

-Как долетели?

-Терпимо.

-Как Москва?

-Москва?! Стоит Москва!

-Автомобиль ждет, Алексей Дмитриевич.— сказал Крейн.

Покотилов кивнул.

-Отдохнете с дороги? Для вас забронирован номер-люкс в "Национале".

-Да. Дела чуть позже. Возьмите на вечер два билета до Мемеля. Поеду поездом. Приготовьте все необходимые отчеты, я просмотрю их в дороге...

-А ваш референт?— негромко спросил Крейн.

Покотилов отрицательно покачал головой...

=====

соучредитель Русской Северо-Западной финансово-промышленной группы*-один из крупнейших концернов России. В состав группы входят: Общество "Балтийские верфи" (Мюльграбенские верфи в Риге, рижская судоверфь Ланге), Русско-Балтийский Торгово-Промышленный банк, Общество Виндавско-Московской железной дороги, Общество Северо-Западных лесопильных заводов, Восточно-Сибирское горнозаводческое общество, Общество Восточно-Сибирской розничной торговли, Западно-Русское общество пароходства и ряд других предприятий.

Центральный аэродром*, расположенный на месте прежде существовавшей деревеньки Райево, к западу от Ярославского шоссе, считался одним из крупнейших аэропортов в Европе.

Датой основания аэродрома стало 17 июня 1911 года, когда на средства Русско-Германского общества воздушных сообщений "Дерулюфт" недалеко от железнодорожной станции Лосиноостровская, начали строить ангары и причальные мачты для новейшего транспортного средства того времени — дирижаблей. В 1914 году начались полеты цеппелинов из Москвы в Кенигсберг, а затем и в Берлин. В 1919 году старый терминал и ангары были снесены и на их месте началось сооружение аэрокомплекса. В начале 1920 года летную площадку выровняли и построили новые ангары и здание, получившее статус центрального аэровокзала, и ставшее портом приписки авиакомпании "Добролет". В проектировании и постройке центрального аэровокзала принимали участие германские специалисты. Международный аэропорт был введен в эксплуатацию уже в 1921 году.

11 мая 1921 года с Центрального аэродрома начали выполняться международные авиаперелёты по маршруту Москва — Варшава. В июне с Ходынского поля на Центральный аэродром были перенесены международные авиалинии: Москва— Кенигсберг— Берлин, Москва— Гельсингфорс и др. Первыми из европейских гражданских авиаперевозчиков (помимо отечественных— "Добролета", "Рус авиа", "РосВоздухофлота", "Айр унион") стали германские компании: "Дерулюфт", "Дойче Люфтредерай" (учрежденная крупнейшим немецким электротехническим концерном AEG в 1919 году первая в мире авиакомпания линейных пассажирских и грузовых перевозок), "Ллойд Дойчер Петролеум" (организованная крупнейшими немецкими судовладельцами, при поддержке нефтяного концерна "Дойчер Петролеум") и фирма авиаконструктора и промышленника профессора Гуго Юнкерса. С 1925 года, когда начались регулярные авиарейсы "Грандов" по маршруту Москва-Пекин, обострился интерес большинства зарубежных авиакомпаний к России. Поездки из Европы на Дальний Восток морем или по железной дороге длились неделями. И вдруг появлялась возможность добраться до Пекина или Токио в считанные дни. В Москве немедленно были организованы постоянные представительства сразу нескольких иностранных авиакомпаний: германских— "Аэро Унион", а потом "Люфтганзы", британских-Daimler Airways, Imperial Airways и British Air Marine Navigation, голландской— "Королевской авиационной компании", шведской "Svensk Interkontinental Lufttrafik" и прочих других, помельче.

К концу 1920-х годов по объему перевозок Центральный аэродром лишь незначительно уступал аэропортам Парижа (Ле Бурже), Амстердама (Слипхол), Берлина (Темпельхоф) и Лондона. В 1927 году было начато сооружение более современного аэрокомплекса. К работам по конструированию и постройке вновь были привлечены ведущие германские специалисты, в том числе имевшие опыт строительства берлинского аэропорта Темпельхоф.

Построенное к 1929 году, в форме двух гигантских серпов, наложенных один поверх другого, на молот, здание аэропорта стало на тот момент крупнейшим в мире. Аэрокомплекс являл собой фантастическую композицию организации пространства сложных по форме и сочетанию элементов сооружения. Это была выразительная концентрация составляющих и показательная демонстрация своеобразных сочетаний масс сооружения. С сильно выраженной динамичностью.

Верхний уровень здания был предназначен для прибывающих и отправляющихся пассажиров, нижний уровень — для грузов и почты. Вдоль и внутри здания была проложена железная дорога. В здании аэропорта также размещались ангары для воздушных судов. Кроме собственно аэропортовых, терминал аэропорта был рассчитан на множество вторичных функций: в нем размещалась гостиница, конгресс-центр, рестораны и центральные офисы представительств ведущих авиакомпаний. В башне-"молоте" разместился контрольно-диспетчерский пункт. Летное поле представляло собой овальный газон диаметром почти в три с половиной версты, что позволяло достаточно легким самолетам того времени свободно садиться и взлетать против ветра.