Мажор - прода 22/10

— С Машей никакого стресса не было.

— Я же говорю — отбросим! Тебя не убедит, а поссориться можно запросто. Я сейчас про другое. Пятнадцать — двадцать пять, двадцать пять — пятьдесят, — еще раз озвучил он цифры, — Примерно в полтора и в два раза.

— Все так, — снова подтвердил я.

— Тогда я на основе твоих же наблюдений делаю вывод, что от благодарности резерв вырастает на десять, а от посмертного благословления на двадцать пять! — Он голосом выделил "на", — Опровергни!

Завис.

— Но ведь... — чуть было не добавил, что новое посмертное благословление снова привело к двукратному росту, вопрос только — чьё, если вот он, тот, на кого я думал, сидит передо мной живехонький!

— Я так понимаю, возразить нечего? — спокойно констатировал брат, — Вторая дыра еще шире, и тебе придется ее пережить. Я могу допустить, что Незабудка была в ту ночь тебе страшно благодарна. Ты как верный рыцарь ее спас, шуры-муры, любовь-морковь... Но я ни за что не поверю, что умирая, она шептала твое имя. Ты прости, но не тот она человек! Мне со стороны виднее. В ее истории так же как в твоей логике дыра на дыре. Но бог с ней, с Незабудкой! С какой стати мне шептать твое имя при смерти?! Уж если бы меня достали, я бы маму вспомнил, папу, может быть. Ты просто представь! — Санни театрально закатил глаза, обмяк на стуле и томным голосом пропищал, — Кабан, умоляю, живи долго и счастливо!

Не заржать было невозможно.

— Понял теперь?

— Окончательно не убедил, но есть над чем подумать.

— Во-во, подумай! Полезно бывает! И ты так и не ответил — чем запугал отца, что он сидит пришибленный?

— А он серьезно собирался с моим на дуэли драться?

— Серьезнее некуда! — я приподнял бровь, поощряя развернуть ответ, — Запретили! Приказ шел с самого верха. А у тети Нади жених, между прочим, с пеленок имелся! Так что мог бы ты родиться в совсем другой семье.

Несмотря на то, что я считал себя больше сыном отца, чем матери, возражать не стал. Мысль, что мог вообще не родиться, не нравилась мне еще больше.

— Знаешь, радуйся, что запретили. Мой бы твоего в блин раскатал.

— Или наоборот. Ладно, еще одна тема, где можно поссориться, не прилагая усилий. Глупо мериться отцами, когда твой в могиле, а мой только-только от нее отошел. Так не поделишься?

— Семейный секрет.

— Все-таки обиделся?

— Ни капли. Понимаешь, я и раньше знал, что наши отцы не закадычные друзья. И не хочу разбираться, кто из них кому в суп плюнул. Иначе ты прав, поссоримся.

— Но вернуться тебя бесполезно уговаривать?

— Зачем? Я чертовски рад, что я дурак, а ты жив! Я рад, что хоть как-то отплатил тебе за твое участие. Я с удовольствием навещу тебя в Москве. Но еще раз общаться с князем Солнцевым?! — меня аж передернуло от возможной перспективы снова оказаться вывалянным в том презрении, с которым относился ко мне дядя, — Не уговаривай!

— Если учесть, что я тоже князь, и тоже Солнцев... звучит двусмысленно, но я понял. Только понимаешь... я не могу тебя сейчас позвать к себе в Москву...

— Вляпался во что-то? — сделал я неожиданный вывод.

— Не то, чтобы вляпался... влез, — поправил меня Санни, — Но от меня сейчас лучше держаться подальше! Я надеялся, что ты все-таки сможешь найти с отцом общий язык и поживешь у нас. Мало кто знает, чей я сын, а место уединенное, закрытое!

— Значит, все-таки вляпался!

— Ну... да, вляпался! Начиналось все неплохо, но чем дальше, тем меньше мне нравится происходящее. Мне было бы спокойнее, если бы ты побыл под присмотром. И я не просто так спрашиваю, чем ты прижал отца, мне бы тоже такое не помешало! Я бы вообще не отказался от твоей консультации, потому что не только ты у меня, но и я у тебя учился. Песок мне здесь почти бесполезен, но есть ведь и другие потоки! Я видел, как ты что-то экспериментировал. Это ведь руны? Ты как-то научился их состыковывать с обычной магией?

— Магия — это и есть руны, — поделился я своим открытием, — Твои лезвия — это "Шого", сочетание "Фай" и "Скаби", потом "Атланта" — "Санни" в разных вариациях и "Муви".

— И такая есть? Санни? — улыбнулся Санни совпадению.

— Есть, отвечает за ориентацию относительно сторон света.

— А я кроме "Скаби" ничего знакомого не услышал. Сколько же ты их знаешь?

— Три тысячи.

— Сколько?!

— Работающих и четко описанных на сегодняшний день три тысячи. Почти как в китайском языке иероглифов. Но часть из них повторяется, а часть используется настолько редко, что известна только узким специалистам.

— А в отцовских протезах их сколько?

— Разных — около пятисот. А так — тысяч восемь.

— Кстати, так и не сказал спасибо, — он пожал мне руку и снова повторил, — Спасибо! Он меня на ногах встретил, вышел навстречу! Представляешь?! Сам!!! Он тоже тебе очень благодарен, просто человек сложный. Кабан, Петька, возвращайся! Твои знания, моя мощь, вместе мы их всех в полагающуюся позу поставим!

— Да пойми ты! — почти заорал я, — Не смогу я жить с человеком, который моего отца продолжает ненавидеть, хотя того уже год как нет! А мою мать, свою сестру, вышвырнул из семьи, как ненужную вещь! Что, не так?! А почему тогда у нее из всех фамильных вещей только этот медальон остался?! — я вытащил из-за пазухи и потряс перед носом брата маминым наследством, — У нее что, совсем ни одного украшения с детства не было? Епта, хреново нынче князья живут!

— А у него нет причин? — взвился в ответ Санни, — Я не знаю, что там тебе наплели про неземную любовь, но я помню, как отец ярился! Старый разведеный профессор, который моему отцу в отцы годился, совратил его младшую сестру! Княжну! Воспитанницу императора! Несовершеннолетнюю! Почти девчонку! Если так любил, то мог хотя бы год подождать, а не тащить в постель! Да у нас тарелки только так по дому летали! Мама три сервиза подряд за неделю купила! Лучшим клиентом в посудной лавке стала! Что там посуда, отец три стула расколотил! Я с сестрами в детской прятался, боясь под горячую руку попасть!

Прооравшись, он сдулся.

— И это, кстати, не фамильный медальон. Явный новодел. А фамильные драгоценности отец ей отсылал потом, но тетя Надя их вернула, как приданое племянницам. Сестрам моим.

— Повтори, что ты сейчас сказал?!

— Кабан, ты чего?! — я не сразу сообразил, что навис над Санни и трясу его.

— Извини, — отцепился я от свитера, — Разведеный, ты сказал разведеный!

— Да... разведеный. Отца это тоже сильно бесило. Романов разрешения на венчание полгода добивался. Они тетей Надей обвенчались только перед самым твоим рождением.

Звиздец!!!

Отец, что еще я о тебе не знаю?!