Моё тёмное солнце

— Я ведь говорил! — победно воскликнул круглолицый мальчишка. — Это не профиль императора. Только представь, если перед нами какая-то старинная монета со времен двенадцати королевств? — в его голосе проскользнуло плохо скрываемое восхищение. — Их же сейчас днем с огнем не сыщешь!

— Или просто портрет какого-нибудь знатного господина... — тихо прошептала девочка, не разделяя той радости, что одноклассник, который в ответ вдруг рассмеялся, а на ее упрек 'Что смешного?!' охотно пояснил:

— Ты разве не знаешь, что именные монеты позволено делать только среди правящих династий? Не помню в каком году, но император запретил отчеканивать собственные монеты.

Девочка смутилась, нервно схватившись за кончик пушистой косы соломенного цвета, как делала всегда, когда волновалась.

— Так что это точно монета какого-нибудь бывшего монарха. Может, рутовского? Ты вроде говорила, что из Руты...

— Тшш! — шикнула на него девочка, испуганно обернувшись назад, где вдали находились остальные ребята. — Я же просила!

Она уже жалела, что когда-то открылась и рассказала правду. Все чаще Мира сомневалась в своем опрометчивом поступке, так как не могла быть уверена, что Шанар в один прекрасный день не станет на сторону остальных, которые частенько подтрунивали над безродной сиротой. Однако как-то так получилось, что этот пухлый мальчик оказался единственным, кому было все равно на её статус.

— Вот вы где?! — строгий голос ларэ Эльвиры обрушился на друзей совсем неожиданно, заставляя Миру испуганно спрятать найденную монетку за пазуху. — Быстро к остальным, мы возвращаемся в школу!

* * *

Говорите. Только не молчите. Не смотрите на меня так горько. Лучше сделайте вид, что не заметили синяков и следов чужих рук на запястьях. Нет. Зачем же?! Зачем смотреть мне на шею, на ключицы и плечи, где остался след пылких поцелуев Вэндела. Стыдно. Однако он ничего не спрашивает, наоборот — молчит, словно бы подбирая слова. Только и без слов понятно, о чем он думает. Не в силах вынести молчания, начинаю первой, пытаясь хотя бы руками прикрыть следы ночи с букмекером. Мне стоило больших трудов покинуть его покои, а потому молчать я не собиралась.

Да, вы правы, я злюсь. Действительно злюсь. Но не на вас, нет, здесь вы ошибаетесь. Сбежать? Глупо. Отсюда невозможно сбежать даже магу, что уж говорить о демоне, лишившемся своих сил. Кстати, как же вы тогда здесь оказались? Как Рангор вас отпустил? Раскаяние? Да, мне жаль, что вы лишились из-за меня сил, но вы провели обряд Хасаканна по своему желанию, не ставя меня в известность. Для моего блага? Не врите! Вы думали лишь о всеобщем благе. И я все еще жду ответов!

Боги, как же давно я не слышала собственного имени. Кажется, ещё в прошлой жизни, но вот Нэрдок здесь, рядом, и с горечью произносит его.

Несколько лет, как меня ищете? И я должна в это поверить?! Меня неспроста перевели в Светлую Империю? Кан Рота специально это спланировал. Вы лично видели бумаги. Были во дворце...

Показалось, из-под ног исчезла опора, но я умудрилась устоять на месте. Вот он мой шанс! Спросить. Узнать о нем. Только вместо этого вновь молчу, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой комок. Губы не слушаются, голос предательски обрывается, но мне удается произнести столь нужное имя. Имя человека, которого я подставила, который по моей вине был тоже пойман.

Не знаете? В Империи Далиона нет. Но как? Где же тогда? Жив ли хоть? Откуда вы знаете, что да, если не имеете понятия, где он?! Слухи. Вроде как сбежал? Во рту образовалась горечь. Значит, с ним что-то случилось! Ведь если жив и в порядке, то почему не искал? Меня слишком хорошо скрыли. Все равно не понимаю! Рангор мог послать кого-нибудь другого, кто бы давно нашел. Не мог? Почему? Вот видите, вы сами не знаете ответа на этот вопрос. Я нервно рассмеялась. Все это звучало нереалистично. Ах, значит, Рангор ослаб, когда я утратила силу? Тьма подпитывает его, но выйти за пределы Запретных островов он не имеет права. Как же мне все это надоело! И что толку? Нашли. А дальше? Я больше не маг! Моих сил нет! Меня нет. Конечно, изменилась, эти шесть лет не прошли для меня бесследно. Я замкнулась в себе? Стала ещё более отчужденной и раздражительной? Мне вновь захотелось истерично рассмеяться, а просто улыбаться — искренне, по-настоящему, давно разучилась. С чего вы взяли, что живые не должны завидовать мертвым? Побудьте на моем месте и поймете, что это даже не жизнь!

Предупреждали. Да, помню, вы оказались правы — месть не принесла удовлетворения, а только сгубила. Теперь Рангор имеет право на мою душу. И пусть! Не думаю, что подземелья царства Темного бога страшнее того, что я имею сейчас. Страшнее... Даже если и так, зачем надо было меня искать? Достаточно сдохнуть, и я окажусь у Рангора. Нельзя этого допустить. Ах, это только ваши слова! Тогда чего добивался бог, посылая вас за мной? Спасти, значит. Я вновь демонстративно фыркнула. Искра маленькой надежды давно куда-то исчезла, оставляя за собой лишь пустоту. Разве не вы сами говорили не верить ему. Уходите! Уходите отсюда, если можете.

Говорю, а у самой душа разрывается. Поверить? И вновь стать марионеткой в руках бога? Да, я хотела этого, молила о спасении, но это было так давно, что даже забыла, будто есть другая жизнь.

Незачем было за мной являться...

Глава 2

Крик оглушил на время палача и, наверное, оглушил бы все вокруг, если бы не магически защищенные стены для такого случая. Худощавый мужчина рутовской внешности вел допрос несколько часов, однако упрямый нариатец оказался не так прост и молча терпел всю процедуру. Изможденный пленник висел на вбитом в потолок крюке, через который была переброшена цепочка наручников. Кудрявая голова бессильно болталась, а на пол капала кровь.

— Еще раз спрашиваю — имя вашего вождя? — спокойно повторил палач, сжимая в руке железный раскаленный прут.

Тишина. Рутовец молча приложил инструмент к оголенной спине пленника. Тот закричал и выгнулся дугой, забившись в руках умелого палача, который хорошо знал, когда следует остановиться, а когда надавить или принести долгожданное облегчение, тонко чередуя боль и исцеление. Впрочем, что сейчас и сделал, коснувшись поврежденной спины засветившейся магией прохладной ладонью.

— Будешь говорить?

Из последних сил нариатец покачал головой, после чего очередная волна боли лишила его сознания. Палач не испытывал каких-либо эмоций к очередному объекту, давно научившись отделять собственные чувства от работы. Он не имел права сопереживать или, наоборот, ненавидеть допрашиваемого. Впрочем, это совсем не значило, что ночью ему не являлись жертвы его пыток. Однако больше всего палач не любил магическое вмешательство в сознание объекта, что обычно являлось самым крайним развитием допроса. И сейчас он понимал, что именно к этому все идет: нариатец попался чересчур крепкий и раз до сих пор не выдал своих, то продолжать допрос просто бессмысленно. Пытать можно лишь того, кому есть чего бояться.

В ремесле каждого палача существовал определенный порядок действий, но когда вероятность смерти превышала вероятность того, что объект расколется, переходили к тому самому нелюбимому последнему этапу. Почему нелюбимому? Потому что грань между реальностью и воображением слишком тонка: нарушая границы чужого сознания, можно нанести непоправимый вред, не говоря уже о самом маге, который совершает обряд. Это должен быть человек с чистым разумом и высоким рангом. И именно такого человека нашел себе император, который в данный момент стоял за специальной стеной, наблюдая за ходом допроса. Кан Рота видел, как его личный палач отбросил прут и обернулся к той самой стене, за которой он находился. В серых глазах явственно читалось нежелание лезть в голову очередной жертве, однако императору нужны были эти сведения. Да, он прекрасно знал, чем обходится одно такое сканирование магу, как знал и то, что с прошлого раза молодой целитель долго провел под присмотром Кассиана, по крохам восстанавливая гармонию между телом, умом и душой.

— Приступай! — короткий приказ, после которого светловолосый мужчина убирает с висков жертвы грязные лохмы и проникает в чужое сознание...

* * *

Сквозь сон я ощутила чье-то присутствие, но даже среагировать не успела, как широкая ладонь зажала рот.

— Тшш, Кори, это я, Нэрдок!

Изумленно дернулась, но почти сразу расслабилась, замечая над собой склонившегося мужчину. Он помог мне тихонько подняться и приложил палец к губам, призывая молчать. Я же непонимающе оглянулась на Вэндела, который все так же крепко спал рядом. Вот только мне не спешили что-либо объяснять, быстро надели на меня какие-то тряпки и потянули за собой.

Будучи растерянной, да ещё спросонья, я не могла никак осмыслить происходящего. Всё это было словно очередное видение, из тех, что мне снились поначалу. Нэрдок усыпил Вэндела? Но как ему удалось снять ошейник?! Да и в коридорах посменно дежурят орки. Что вообще без магии мы можем? Однако мой бывший наставник выглядел вполне уверенно, как будто знал, что делает. И каково же было мое удивление, когда показавшийся впереди южный орк призывно махнул нам рукой. Я даже испугаться толком не успела, как он передал что-то Нэрдоку и шепнул на ухо.

Может, правда сон? Первые года я часто мечтала о том, как сбегу и покину эти опостылевшие мне стены, забуду все словно ночной кошмар, но время шло, а ничего не менялось. И вот снова, спустя столько лет, сознание решило поиграть со мной?! Подарить игрушке надежду, после которой она вновь будет плакаться в подушку, принимая однотипные ласки своего хозяина.

Нэрдок крепко держал меня за руку, словно боясь, что убегу. Только куда? Скорее просто проснусь и пойму, что его даже на арене не было. И разговора нашего через решетку не было. Такое со мной тоже бывало — помимо воспоминаний Мириды, временами я видела Далиона, Даронна, Нэрдока и даже сестренку, не всегда отличая явь от воображения. Вот и теперь сомневалась в происходящем. Демон договорился с орком, чтобы тот выпустил его? Это даже звучит немыслимо!

Однако мы проходим очередной коридор, где вдруг почему-то нет стражи, спускаемся по лестнице, где отчетливо видна разница между нижним и верхним ярусом рабских темниц, и попадаем в круглое незнакомое помещение, где нас почти сразу оглушает противный визг...

Я не успела даже отреагировать, как спасительная рука Нэрдока стала ускользать, а его голос отдаляться. Он что-то выкрикнул, но я уже не расслышала, с неожиданным спокойствием понимая — просыпаюсь!

Вокруг поднялся густой серый туман с белым отливом, через который ничего не было видно, кроме беспорядочных огоньков, что странным образом вспыхивали и тут же гасли. Среди всего мне с трудом удалось различить силуэт учителя, который, казалось, был совсем рядом — протяни руку и дотронешься. Однако у меня ничего не вышло, а сам наставник начал вдруг увеличиваться в размере и удлиняться, даже его волосы, пока в какой-то момент за его спиной не раскрылись огромные кожистые крылья, напоминая давно забытые виденья Темного бога. Я уже видела этого демона, видела вторую сущность своего наставника. И сейчас передо мной стоял Эгораннес: сильный и могущественный демон с хищными нечеловеческими и такими знакомыми раскосыми желтыми глазами.

Меня накрыло чужой паникой, неожиданно вспыхнувшей в нас, но сама я совершенно не боялась, наоборот, с интересом сделала шаг, желая прикоснуться к странным металлическим наростам.

— Кори... — пророкотало чудовище, лишь одними крыльями отбрасывая сбежавшихся магов.

Я была почти рядом с ним, когда чьи-то руки обхватили за талию и дернули назад, после чего над ухом раздалось злое:

— Сбежать удумала, бельчонок?!

Невольно вздрогнула, а Вэндел, словно не заметив этого, сильнее сжал меня в тиски.

— Так ты у нас не просто бывший маг, а ведьма? — удивил своей осведомленностью букмекер. — То-то я думаю, в тебе есть нечто колдовское!

Туман стал оседать, являя мне пойманного демона в центре магического круга, удерживаемого пятью знакомыми одаренными рабами. Теми самыми, что недавно победили в нескольких сражениях.

— Вот значит, какова цена, — с отвращением выплюнула я, — выигравшие маги никогда и не покидают этих стен, да? Вы просто вербуете их на службу!

— Почему же? — не согласился Вэндел, наклонившись к моему уху. — Есть те, кто настолько впечатлил наших уважаемых гостей, что и впрямь навсегда оставил Аморасс. Впрочем, сейчас меня куда сильнее интересует твой друг, бельчонок. Высший демон? Здесь, в стенах Аморасса? Как он умудрился пройти арку и остаться незамеченным?

Мне нечего было ему ответить. Игрушка по кличке Бельчонок больше ничего не слышала и не видела, кроме родных желтых глаз, на дне которых всё ещё горел яркий огонь. Нэрдок не сдался. Я знала это, чувствовала, как теперь знала и то, что всё происходящее не сон. И именно это неожиданно придало сил, заставляя стиснуть зубы и отчаянно рвануться вперед. Видимо, Вэндел просто не ожидал такой прыти, на мгновение ослабив хватку, благодаря чему мне удалось освободиться. Вот только никакого плана у меня не было, действовала я скорее по наитию, не задумываясь о том, что могу противопоставить магам. И тем неожиданнее было, когда я вдруг ощутила знакомое покалывание в ладонях.

— Неужели все-таки сон?! — с разочарованием протянула в голос, одновременно разворачивая к лицу руки. По центру ладони появился странный ни на что не похожий рисунок, медленно расползающийся по всей коже. Казалось, он проникает в само сердце, зарождая знакомый огонь силы.

Не раздумывая, что бы это значило, я сложила ладони вместе и стала плести заклинание, с упоением отмечая каждое свое движение, новую вспыхнувшую линию аркана и просто процесс зарождения трехгранной формулы. Боги, как же мне не хватало этого! Этого чувства искрящей магии внутри тебя!

Это как глухонемому вернуть слух, разрывая долгую тишину различными звуками. Или слепому подарить зрение, неожиданно заполняя сознание яркими образами окружающего мира. И пусть тебя мучает пронзительное головокружение, ведь по сравнению с вернувшейся вдруг силой это такая мелочь.

Меня пытаются остановить, но я не отвлекаюсь, легким движением откидывая Вэндела и не давая никому к себе подойти. Краем глаза замечаю, как быстро он отдает какие-то приказы, после чего в зале появляются все новые и новые участники. Однако я не боюсь, ведь теперь, когда во мне пульсирует сила, мне есть что ответить оркам, магам и всем здешним мучителям.

Я не просто хотела освободить Нэрдока и сбежать, нет, мне хотелось на мелкие части разобрать эту демонову арену! И пусть даже завтра проснусь рядом с Вэнделом, а все вновь пойдет своим чередом — этот сон буду помнить долго.

Поэтому вложила в свой удар максимальный выброс, с наслаждением наблюдая, как сперва разрывается аркан их щита, затем отдача откидывает магов и орков, с громким хрустом впечатывая в стены и одновременно образуя трещины. Они пытаются встать, но почти сразу я вновь обрушиваю на них поток силы, сильнее вдавливая в камень. Отчетливо слышится, как вместе со стеной ломаются чьи-то кости. И мне не жаль. Совсем не жаль. Наоборот, искаженное болью лицо Вэндела приносит удовлетворение. Сколько раз он использовал меня для своих собственных утех, не задумываясь о чувствах безымянной рабыни, а я все равно продолжала отчаянно цепляться за наши короткие разговоры, лишь бы не сойти с ума. И даже то, что здесь он был наименьшим злом, не могло меня сейчас остановить...