Последний оставшийся в живых даже не успел сообразить, что произошло. Один клинок отсек его руку вместе с иглострелом, а второй лишь в последний момент обратился в песок, не причинив вреда.
Угроза должна здесь быть самым подходящим способом воздействия.
— Пустыня убивала бы вас намного медленнее и изощреннее. Хотя это уже не важно. Скажи мне, кто твой хозяин, и умрешь без мучений быстрой смертью.
Произнося эти слова Женекерс медленно поднял иглострел и осмотрел его. В этих иглострелах явно была механика коротышек, скорее всего, их модифицированный самозарядный арбалет на слезах пустыни.
Убийца расхохотался прямо в лицо лорду пустыни. В глазах играла сумасшедшая радость.
— Он уничтожит тебя, а следом и твою хранительницу! Сотрет с лица этого мира! — Смех выдавал в нем безумца. Он вдруг поднес к лицу окровавленный обрубок руки и с диким смехом его облизал.
Не прошло и трех секунд, как тот захрипел, давясь пеной, и в жутких судорогах затих, умирая.
— Любопытно, — задумчиво произнес маг. Факт, что собственная, пускай и синего цвета, кровь может быть для него смертельным ядом немного не сходился с его представлениями о том, как работает человеческое тело.
Один из его червей подождал еще минуту, пока введенные им слезы пустыни переварили жертву, и тут же решил выпить труп. Сделал он это зря — спустя всего мгновение его тело резко задергалось и замертво свалилось на песок прямо рядом с врагом. Маг нахмурился и подошел к тому, что осталось от его создания.
Это был сюрприз.
Ярко-синяя жидкость легко разъела червя, быстро повредив то, что заменяло ему мозг. В сочетании со слезами пустыни кровь нападавших, как оказалось, плавила стекло и разрушала металл. Причем не просто металл, а лучшую ружейную сталь коротышек, которая не ржавеет сотни лет даже лежа в сырой земле. Почти вся голова червя словно сгнила изнутри.
Женекерс мысленно отметил место. Сюда надо будет отправить падальщика, некоторые детали червя еще можно использовать.
Понять, чем была субстанция, заменявшая убийцам кровь, пока было невозможно. Скорее всего, это и есть яд, которым отравили хранительницу.
Тела людей остывали и пузырились этой ярко-синей жидкостью, от тех из них, которых отравили черви, в воздух уже поднимались заметные пары. Маг быстро подошел к убитому лично им противнику и, убедившись, что его кровь не растворяет стекло, набрал яда в сплавленный им из песка пузырек.
Армию врага надо знать изнутри, в данном случае фразу можно воспринимать буквально.
Оставлять трупы на поверхности не стоило, так что все вокруг содрогнулось от примененной силы, и останки убийц медленно затонули в песке, как в обычном озере. Среди этих песков любой яд — что капля в море.
Наверное, если бы он чувствовал, это была бы жалость. Маг никак не ожидал, что его создание, пролежавшее рядом в гробнице сотни лет, можно погубить ядом. Зато будет урок на будущее, и теперь все остальные будут проверять состав крови своей потенциальной еды.
Женекерс вернулся назад к спящей хранительнице. Обратив защищавшее ее стекло обратно в песок, он с легкостью подхватил ее на руки и спокойно продолжил путь. До ближайшего входа в подземелья оставалось совсем немного.
Мерное покачивание убаюкивало, воздух пьянил свежестью, от прежнего чуть сыроватого запаха подземелья не осталось ни следа. Артелайл приоткрыла глаза, осматриваясь. Каменный свод склепа сменился двумя лунами, мягко льющими свой свет с темного неба. Мимо, как во сне, проплывали величественные барханы.
Маг без видимых усилий нес ее на руках, уверенно шагая вперед, а Сантарина на чистом горизонте даже не было видно. Компанию им составлял отряд все тех же червей, молчаливыми тенями шуршащими по песку вслед за хозяином.
В ногах девушки ощущалась легкая боль, и пошевелить даже пальцем ноги пока не удавалось. Но это, наверное, все же было лучше, чем не чувствовать вообще ничего. Главным чудом было уже то, что она вообще жива. Маг хотя бы не убил правительницу на месте, в ярости от поступка ее далекой родственницы, значит, все не так плохо, как могло бы быть.
Дар все еще молчал, впереди явная опасность хранительницу не ожидала, причин для беспокойства не было. Хотя на самом краю сознания еще нечетко, но все же мелькали странные, неясные видения, связанные уже с Женекерсом. По опыту Артелайл знала — это как грозовые тучи на горизонте, они настигнут ее чуть позже, когда она немного отдохнет, и впереди еще будет время для переживаний. Сейчас же стоит поблагодарить ее дар за относительно краткую передышку. И тишина окружающей местности прекрасно тому способствовала.
— Мы уже в пустыне?
— Да. Ты была без сознания три дня, яд оказался очень сильным.
— Мы добрались в пустыню за три дня?
— Пришлось позаимствовать почтовый дилижанс, пожертвовать лошадьми.
— Яд... Я думала, что найти противоядие нельзя…
— Пусть это тебя не волнует. Яд не пойдет дальше. Пока я рядом, я сдерживаю его распространение. Но чтобы ты смогла вновь ходить потребуется время. И моя лаборатория.
— Почему после всего, что с тобой случилось, ты решил мне помочь, помог выбраться из Сантарина?
Маг только вздохнул.
— Тебе сейчас лучше отдохнуть, а поговорим мы чуть позже. Пусть мои мотивы тебя не беспокоят.
Плечо нежданно что-то укололо, и вскоре Артелайл вновь провалилась в глубокий сон.
Крепость Женекерса в пустыне по праву носила звание самой неприступной. И дело было вовсе не в ее охране или расставленных ловушках. О ее существовании никто толком и не знал. А просто найти вход внутрь, не зная его местоположения, было крайне проблематично. Входов и выходов было множество, и маг мог открыть тот, который пожелает. Тоннели строились под землей непрерывно и без его участия, и за четыре сотни лет их количество наверняка многократно возросло. Они покрывали паутиной обширные пространства под песками пустыни. Тому, кто решит вторгнуться в его владения, придется брать в руки лопату и копать, копать и еще раз копать, чтобы найти ближайший к нему туннель или вход...
Хотя до подобного вряд ли дойдет.
Маг был хозяином не только самой крепости, но и почти всей Белой пустыни, так что до места, где они с Артелайл находились сейчас, мало кто вообще добредет, даже если рискнет сунуться сюда целой армией.
Стоило отдать приказ, и склон ничем неприметного бархана задрожал. Песок уходил куда-то под землю, и вскоре на этом месте появилась арка входа в подземелья.
Женекерс дождался, пока осядет пыль и начал спуск.
Он почти скучал. Ему не хватало этого места, и небольшой всплеск пусть и таких блеклых чувств, все равно мага порадовал. Такой же едва заметной блеклой радостью. Это было лучше, чем вообще ничего.
Артелайл пришлось разместить в его собственной спальне. В свое время как-то не удосужился предусмотреть комнаты для гостей, да и хранительница, по сути, была первым чужим человеком на территории крепости. Даже Илейн ни разу не бывала здесь, ей всегда хватало дел и хлопот в Сантарине.
Но воспоминания о прошлом лучше отложить на будущее. Сейчас же предстояло самое сложное. Маг приготовил все необходимые инструменты, ввел обезболивающее и принялся ее будить. Хранительница должна быть в сознании, как рекомендовал сборник рецептов военной медицины коротышек.
Сознание то уходило, то возвращалось, словно играло в странные игры, смеясь над правительницей. Она не видела ничего, только мутные пятна тьмы и света, ровно, как и не чувствовала тела. Лишь легкость, странная и пугающая.
— Проснись.
Знакомый голос мага вселил уверенность, позволяя ответить.
— Хорошо. Почему я так плохо вижу.
— Побочный эффект обезболивающего. Сок арнипулы. Зрение вернется.
Артелайл прекрасно знала об этом средстве, побочным эффектом которого была временная слепота. Без него в Центральном королевстве даже бедняку не выдирали зуба, да и росло оно повсюду.
— Только не уходи далеко. Будь здесь. Расскажи мне про этот мир.
— Здесь мало что поменялось, — говорить было тяжело, мысли путались, хотелось опять закрыть глаза и провалиться в спасительную темноту.
— Тогда расскажи так, словно я ничего не знаю. Просто говори. Давай же!
— Центральное королевство со столицей в Сантарине пока живо. Серьезных войн за четыре века не было, только мелкие междоусобицы с баронами на севере. Самая крупная неприятность — нападение вампиров, живущих на юго-западе, чуть не спровоцировавших гражданскую войну. Но его сложно назвать крупным, по сравнению со всеми нашими прошлыми бедами, скорее изощренная месть новообращенной. Королева вампиров позволяет обращать только самых коварных интриганок, и прямое противостояние это не их стиль.
— Помню. Яд в каждом слове, смертельная красота. Они королевы интриг и заговоров. Давай дальше.
— На западе, чуть севернее Цитадели Ланны, королевы вампиров, чуть севернее бархатного берега и жемчужных островов, раскинулось царство мертвых, оплот высшей нежити. Наверное, как это ни странно звучит, самое миролюбивое. Туда ведет последняя дорога, или Дорога Смерти, она же Дорога Мертвых. По ней уходят, но не возвращаются. Говорят, где-то там, высшая нежить — это философы, ученые, изобретатели, маги, у которых на изыскания не хватило жизни, и они посвятили им свое посмертие. Избранным, прошедшим по этому пути, дарован шанс стать такими же. Отказаться от большинства мирских ощущений, дабы освободить разум для великих мыслей. Назло байкам — ничего общего с деревенскими самоучками, нашедшими древнюю книжку по некромантии и на свою голову сумевшими ее прочитать.
— Ты умница, Артелайл, что дальше?
— Царство мертвых простирается далеко на север, скрывая своей сизой пеленой почти весь Западный Хребет. На его северной окраине оно упирается в ледяные пустыни отреченных. У них много имен. Говорят, ими становятся те, кто потерял любовь, кого предали, и кто в отчаянии просто решил уйти... Для них в ледяных пустынях есть шанс найти новую жизнь и цель. Надо лишь брести по снегам, позволив боли утраты и обиды заглушить холод, и тогда, если судьба улыбнется, ты найдешь там доспех изо льда, выкованный для тебя самой зимой. И надев его, ты навсегда превратишься в лед, как и твое сердце. Когда-то давно, когда на Центральное королевство напали лисоухие, снежные воители пришли нам на помощь. Они были как снежные вихри в битве, несокрушимы. И тогда в хрониках появились первые записи о них. Всем известна история, как деревенская девушка узнала в одном из воителей отвергнутого ею ранее парня. Из-за нее тот и ушел на север, в снега, ибо когда-то любовь к ней была для него всем. А когда она подошла к нему, окликая по имени, он лишь взмахнул своим клинком из чистого как алмаз льда, и без слов и сожалений убил ее одним коротким ударом прямо в сердце. На его бледном лице, покрытом инеем, не дрогнул ни один мускул. Это страшные создания, уже не умеющие прощать.
Правительница ненадолго замолчала, продолжать рассказ было все тяжелей, мысли путались, хотелось только одного — спать. Иногда на самой грани чувств появлялось что-то отдаленно напоминавшее боль. Фигура склонившегося над девушкой Женекерса все так же казалась размытым пятном.
— Артелайл, сосредоточься, главное не обрывай рассказ. Тебе нельзя сейчас уходить. Прошу тебя.
Собрав все силы, какие только были, хранительница продолжила говорить.
— На северо-востоке территории лисоухих. Поистине, лисьи острые уши, луки. Когда-то они внушали ужас, их стрелы разили без промаха. Но когда в последней битве их короля сразили отреченные, они растеряли многое. Их магия теперь лишь тень былого могущества. Редкие изгнанники их племени осели в Центральном королевстве, большинство остались дома, но с каждым годом их все меньше. Недалек день, когда наследная магия оставит их навсегда.
Южнее, на востоке от Центрального Королевства, раскинулись древнейшие леса Окканши. Это мирный народ. И удивительный. Когда-то молодые побеги бывали у нас в гостях. На вид люди, самые обычные, но сходство кончается, когда представители древесных людей впервые пускают корни. С возрастом, они все реже покидают рощи, окончательно становясь деревьями. Никто не знает, когда появились окканши, словно жили в нашем мире всегда.
Артелайл никак не могла понять, что делает Женекерс. Иногда ее сознание ловило отголоски какой-то неизвестной ей магии, иногда она слышала визг какого-то инструмента, явно производства коротышек. Что-то внутри внушало ей доверие к нему и его поступкам, хоть и долгим их знакомство язык никак не поворачивался назвать.
— Потерпи еще немного. Лучше продолжай рассказ.
— Южнее когда-то располагался город магов Окторан. Маги этого города были способны одним только словом убить человека. Вооруженные лишь небольшой тонкой палочкой, выдававшейся аколитам, парой слов на умершем ныне языке они творили чудеса. И однажды они обратили свою мощь против королевства. Маги Центрального королевства были практически ничем по сравнению с ними: одно только слово их способно было обратить артиллерийский залп вспять. Но их силы не смогли дойти до Сантарина, благодаря султану Висящих Островов Икхаму. Икхам, заслуживший посмертно место в зале славы дворца Сантарина, своей жизнью спас Центральное Королевство. Когда казалось, что все уже кончено, он эвакуировал всех со столичного острова и единолично бросил вызов сидящему на троне Окторана Фрикриху. Тот принял вызов и в бою убил султана, ослабев и сам. Но он не разгадал коварный план Икхама, знавшего, что шансов против Фрикриха у него нет. Столичный остров, связанный с Икхамом, накренился, словно птица, пробитая меткой стрелой охотника, и спустя мгновение рухнул вниз, похоронив Фрикриха и разрушив Окторан. Ослабленный боем король магов мог лишь встретить свой бесславный конец под обломками, не в силах спастись даже сам. Со смертью короля магов выжившие потеряли большую часть силы. Слова более не призывали на головы врагов небесные кары, а тонкие палочки стали бесполезными кусками дерева. Теперь же на месте Окторана проклятые поля, ловящие одиноких путников в ловушку времени и пространства. Иногда там видят и одинокую фигуру в черном плаще, говорят, что это призрак Фрикриха, обреченный на вечное скитание. Но в тех степях обустроились не только маги. Еще там, спустя годы после того, как Окторана не стало, поселились совсем иные существа. Кочевники. Воинственные кочевые племена, однажды прошедшиеся по королевству огнем и мечом. Тогда, своим спасением королевство было обязано тебе, Женекерс и ты, пожалуй, лучше меня знаешь, как это все было.
— Уже почти все, но мне интересно услышать завершение твоей истории, знаешь ли, она намного интересней всех многотомников в дворцовой библиотеке.
Если бы могла — девушка обязательно бы улыбнулась, но сил сейчас словно не осталось вовсе.
— На юге Сторожевые горы, между которыми узкое ущелье ведет в Белую пустыню. В горах нашли пристанище коротышки, мастера металла, живущие не так уж глубоко под землей. Они когда-то были агрессивными, не раз нападали на Центральное королевство, но теперь давно как живут в мире с родом хранительниц и стали основной опорой в случае войн. А в далеких небесах, со времени гибели Икхама, появился новый султан — Виллам. Количество висящих островов с его приходом вновь возросло, и силы небесных жителей полностью восстановились.
