Камень

— Барин, дай-ка я тебя ощупаю. — обратился ко мне старший группы, глядя на меня настороженными серыми глазами сквозь стекло тактического шлема.

— Попробуй. — ухмыльнулся я.

Он протянул ко мне руку в перчатке, но его пальцы остановились сантиметрах в десяти от моей груди.

— Барин, не балуй, убери доспех! — напрягся он.

Вслед за ним напряглись и другие члены группы.

— Даже не проси, не приучен! Я сам карманы выверну! — успокоил я его.

Показав, что я "чист", хотя, что там было показывать? — рубашка на выпуск и светлые летние брюки, в которых кроме телефона, удостоверения личности и банковской карты ничего не было, я сказал:

— Нападавших было четверо, двоих взял я, двоих мой воспитатель, входим аккуратно, а то он воевода.

Старшой проникся сказанным и ответил нарочито громко, чтобы слышала вся группа:

— Я понял, ваше сиятельство! — кивнул он и обратился к своим подчинённым. — Орлы, злодеи повязаны, их в помещении охраняет воевода, соблюдаем максимальную вежливость. И давайте на этот раз без херни! Тебя, Распопов, это особенно касается! — после этих слов командира один из группы попытался спрятаться за спины товарищей.

— Следуйте за мной. — сказал я и, не делая резких движений, открыл дверь в банк.

Внутри ничего не изменилось, за исключением того, что Прохор, сидя на одном из налётчиков, развлекался тем, что водил непонятно от куда взявшимся десантным ножом возле глаз другого очнувшегося налётчика:

— А давай мы тебе один глазик выколем, зачем тебе два? Я ж не зверь какой, ты сам выбирай, какой у тебя лишний, правый или левый?

У меня сложилось впечатление, что "просочившиеся" за мной члены группы захвата, с умилением смотрели на открывшиеся действо и не спешили его прерывать.

— Правый ему, дядька, выкалывай, суке, они правым целятся! — крикнул один из бойцов группы захвата.

— Распопов, тварь такая, на реабилитацию у меня пойдёшь! — среагировал старшой, после чего обратился к Прохору. — Китай?

Прохор только кивнул.

— Правильного ты князя воспитал! — уважительно сказал старшой. — Так, с лирикой и пытками заканчиваем, вступает в силу уголовно-процессуальный кодекс. Этих — он указал своим бойцам на налётчиков, — в делориевые наручники, показать медикам и охранять. Сейчас начальство пожалует. Распопов, за тобой очередной косяк, так что беги докладывай об успешно проведённой операции по обезвреживанию бандитов!

— Есть, господин прапорщик! — Распопов ломанулся на улицу.

— Послушай, ты не против, если мы тебя сейчас на допросах этих злодеев используем? — обратился прапорщик к Прохору.

— Ножиком ногти почистить я всегда готов! — ухмыльнулся Прохор, — Если его сиятельство против не будет! — и посмотрел на меня.

— Его сиятельство не против. Но сдаётся мне, что я пострашнее твоего ножика буду. — заявил я присутствующим.

— Это как? — спросил ротмистр.

— Покушение на основы... — ответил я, вспомнив уроки обществознания в Лицее, на которых нам буквально вдалбливали права и обязанности дворянства.

При этих словах все разом замолкли, даже сотрудники банка, повысовывавшиеся из-за стоек.

— Да уж... — только крякнул прапорщик, осознав невесёлые перспективы для налётчиков.

Имперский банк, хоть и акционерное общество, но пятьдесят один процент принадлежит Императорской семье, плюс покушение на члена верховной аристократии, князя — что автоматически подразумевало рассмотрение сразу в Верховном суде... без права апелляции...

Наши размышления о судьбах налётчиков прервало появление полицейского руководства и полицейских следователей, которые быстро распределив нас между собой, приступили к допросу. В какой-то момент мне даже показалось, что налётчики были невинными агнцами на заклание, а я — злобный монстр, покалечивший и очернивший их в глазах общественности. Конец этим инсинуациям положило появление "лазоревых мундиров" — сотрудников Отдельного корпуса жандармов, которые потребовали дело себе по подведомственности. Полиция с делом расставалась неохотно — факт преступления налицо, потерпевшие присутствуют, преступники задержаны, оформляй всё правильно и передавай дело в суд, "палка" срублена, есть о чём доложить вышестоящему руководству! Все межведомственные трения закончились, когда появился высокий здоровенный мужик под пятьдесят, одетый в гражданский деловой костюм.

— Я полковник, граф Орлов, Отдельный корпус жандармов, освободите помещение! — начал он рычать на полицейских. — Все материалы по делу передадите моим сотрудникам.

— Иван Васильевич! — возопил Прохор.

— Прохор! — не остался в долгу граф Орлов.

— Отец родной, не погуби, не оставь чад своих в беде! — начал причитать Прохор, кланяясь как китайский болванчик графу. — Ибо на тебя уповаем, надеемся и радуемся появлению твоему, о справедливости твоей внемлем!

Я и свита графа опешила...

— Прошка, сукин ты сын, как всегда в своём репертуаре, дай-ка я тебя обниму! — полковник сам протянул руки к моему наставнику.

Они обнялись.

— Прохор, рассказывай! — полковник вновь был суров.

Краткий рассказ моего воспитателя поведал о злоключениях младшей ветви князей Пожарских и их воспитателей.

— Узнаю тебя, Прохор! — граф Орлов приобнял моего воспитателя. — Конечностей не так много сломал, а какую достойную смену воспитал! — заявил он, глядя на меня.

Повторный допрос сотрудниками Корпуса продлился недолго, они просто уточнили некоторые детали, после чего нас с Прохором отпустили, предупредив, что в ближайшее время могут с нами связаться, если возникнут какие-либо вопросы.

Глава 2

С этими грабителями, дальнейшими допросами полицейскими и жандармами, я пропустил просмотр апартаментов. От риелтора на телефоне значилось шесть пропущенных звонков. Перезвонил.

— Ваше сиятельство, у меня нет возможности ждать, может завтра утром посмотрите апартаменты? — услышал я в трубке голос риелтора.

— Вы извините меня, обстоятельства так сложились, я даже позвонить вам не мог! — ответил я, вспоминая наставления Прохора: "Спесь свою аристократическую на приёмах великосветских показывать будешь, а с простыми смертными веди себя уважительно!" — Во сколько мне завтра приехать?

— Если вам так будет угодно, ваше сиятельство, то к десяти.

— Договорились.

Поздно вечером пришёл дед, которому мы с Прохором, вернувшись из банка, рассказали о произошедшем.

— Да, Лёшка, не посрамил честь Пожарских, не посрамил... — он положил на стол бумаги и указал на них пальцем. — Это копии протоколов допроса, мне недавно принесли. А теперь расскажи мне, как всё было на самом деле. — дед поудобнее устроился в соседнем кресле и всем своим видом показал, что пока не получит ответы на все свои вопросы, гостевой флигель не покинет.

Мне скрывать было нечего, и я начал рассказывать во всех подробностях. Минут через пять неслышно появился Прохор, замер на пороге, и изобразил немой вопрос. После разрешающего жеста деда, он тихонько устроился в углу на стуле.

Когда я закончил, дед прокомментировал:

— Сходится с отчётом. Теперь твоя очередь. — обратился он к Прохору.

Единственное, что новое я узнал из рассказа Прохора, это то, что когда из банка донеслись звуки выстрелов, он заметил, что из машины, припаркованной около входа, выскочил мужик во всём тёмном и в маске, и заметался около дверей.

— За молодого барина я не переживал, он может за себя постоять, — Прохор, не скрывая гордости, посмотрел в мою сторону, — вот я и решил, как там в этих бумажках сказано, обезвредить преступника. Он, сука такая, палить в меня начал, когда я из "Нивы" вылез, но ему это не помогло. — я заметил, как поморщился дед, услышав "сука такая", но ничего не сказал, а Прохор продолжил. — Потом людишки из сберкассы ломанулись, на упырей ничуть не похожие, а за ними следом и эта обезьяна с гранатой. Ваше сиятельство, вы меня знаете, каюсь, не утерпел, ручонку сучёнку в нескольких местах сломал, бомбочку забрал, и к барину молодому в сберкассу упырёнка потащил... — Прохор сделал вид, что ему стыдно за содеянное, но я, да и сам Глава Рода, чувствовали, что раскаянье насквозь фальшивое.

К Прохору в роду отношение было двоякое — с одной стороны простолюдин, с другой — воспитатель старшего внука главы рода. Когда встречались подколки или неуважительное отношение к нему лично — он терпел, но когда дело касалось меня... Прохор менялся на глазах. В таких случаях справедливость пытались искать только у главы Рода, других авторитетов для Прохора не существовало, да и то, чувствовалось, что князя Пожарского и моего воспитателя объединяло что-то, что не могли объяснить даже самые близкие люди. В общем, чувствовал себя Прохор в Роду Пожарских довольно-таки вольготно.

Вот и сейчас он рассказывал старому князю свою версию событий с уважением, нежели с подобострастием.

— Ну а дальше барин всё правильно описал, мне добавить нечего... — закончил он.

Глава Рода кивнул головой и откинулся в задумчивости на спинку кресла. Мы сидели в молчании несколько минут.

— Выходит так, что покушения на члена Рода Пожарских, не усматривается? — нарушил тишину дед, и, к моему удивлению, посмотрел не на меня, а на Прохора.

— Если я ничего не упускаю, то не усматривается, ваше сиятельство. — ответил тот, напрягшись.

Вся напускная бесшабашность мгновенно слетела с Прохора. Передо мной сидел подобравшийся зверь, готовый к прыжку. Таким я видел его нечасто, только на тренировках в лесу, да и то не всегда.

— Осмелюсь спросить, ваше сиятельство, есть основания полагать?.. — спросил он.

— Алексей, ты рассказывал Прохору, зачем ты поехал в банк? — проигнорировал дед вопрос моего воспитателя.

— Нет, сказал, что со счётом какая-то неразбериха...

— Расскажи нам ещё раз, заодно и про то, что ты узнал в банке.

Во время моего рассказа я заметил, что лицо Прохора слегка расслабилось. Когда же закончил, дед сказал:

— Ничего нового я не услышал, придётся выяснять происхождение денег по своим каналам. Алексей, отдыхай, а я пойду в дом. Прохор, проводи меня.

Когда они ушли, я кинулся к окну. Дед с Прохором медленно шли по дорожке и о чём-то разговаривали, причём, мой воспитатель успокаивал что-то выговаривающему ему Главу Рода.

"Что за тайны мадридского двора?" — подумал я и решил всё выяснить поподробнее у Прохора, когда он вернётся.

Но выяснить мне ничего не удалось...

— Ты чего, Лёшка, какие тайны? Побойся Бога! Это деду твоему везде заговоры мерещатся, и ты туда же! — отбрехался от меня вернувшийся Прохор, после моей попытки что-нибудь узнать. — Князь за тебя беспокоится, вот и накручивает меня, чтоб значит лучше приглядывал.

И опять, как после той беседы с дедом в саду, у меня осталось чувство недосказанности...

* * *

Апартаменты были шикарными и стоили своих четырёхсот рублей в месяц. Огромная гостиная с камином, совмещённая с кухней, большая прихожая со шкафом-купе, две спальни, кабинет и два санузла — один гостевой, а второй, с джакузи и душевой кабиной, хозяйский. Мебель, очень неплохого качества, прилагалась. Окончательно меня добил вид из окон гостиной и кабинета на небольшой парк, расположенный через тихую улочку от дома, тем более сама квартира располагалась на четвёртом этаже шестиэтажного дома. Кроме того, за этой квартирой были закреплены два места в подземном гараже, спустится в который можно было на лифте. Не забыла риелтор рассказать и про ресторан "Русская изба", расположенный на первом этаже, для жителей дома там существовал целый ряд скидок и приференций, позволяющих питаться ресторанной едой чуть ли не дешевле, если готовить самим.

Если меня больше интересовал интерьер и вид из окон, то Прохора — бытовые мелочи. Он быстро пробежался по квартире, проверил батареи, всю сантехнику, свет, особого внимания удостоилась вся кухонная техника, особенно варочная поверхность и духовка. Оставшись довольным результатами инспекции, он важно кивнул:

— Пойдёт.

Подписав стандартный договор аренды апартаментов на год, я тут же перечислил на указанный риелтором счёт две тысячи четыреста рублей — плату за полгода, после чего мне были вручены ключи от квартиры с пожеланиями всех благ.

— Ну что, Прохор, начнём обживаться? — спросил я своего воспитателя.

— А что тут обживаться-то, вещи из гостевого флигеля перевезти и всё... Продуктов ещё надо купить и постельное бельё, остальное вроде всё есть. — он посмотрел на меня. — Я тогда поехал до особняка Пожарских, а ты можешь здесь остаться, там мне слуги помогут собраться, да и продуктов дадут.

— Договорились.

Когда я уже закрывал за Прохором дверь, раздался звук открывающихся дверей лифта, и появилась девушка в спортивном костюме белого цвета и белых же кроссовках.

— Привет! Вы мои новые соседи? — подойдя к нам, спросила она красивым низким голосом.

У не только голос был красивый. Это было само совершенство! Девушка была выше среднего роста, с отличной фигурой. Её русые волосы, были стянуты в "хвост", она смотрела на меня большими глазами зелёного цвета с длинными пушистыми ресницами, тёмные брови были "вразлёт". У красавицы был тонкий прямой нос и полные губы. С восторгом её разглядывая, я рисковал показаться невежливым, но, судя по реакции девушки, она к такому привыкла. Чем больше я на неё смотрел, тем больше мне её лицо казалось знакомым. Из ступора меня вывело покашливание Прохора.

— Простите меня великодушно, сударыня, ваша красота совсем сбила меня столку! — сказал я, вспомнив уроки этикета и элементарную вежливость. — Позвольте представится, Алексей, а это мой воспитатель — Прохор. — тот ухмыльнулся. — И да, с сегодняшнего дня, судя по всему, мы ваши соседи!

— Вижу, Алексей, уроки этикета вы не пропускали! — девушка мелодично рассмеялась. — Мы с вами тёзки, меня зовут Алексия.

— Очень приятно, Алексия... — я замолчал от удивления.

Теперь я её узнал. Это была Алексия. Нет, это была АЛЕКСИЯ! Звезда Российской, и не только, эстрады. Именно она, ещё учась в консерватории, возродила такой, казалось бы, забытый жанр, как романс. Конечно, все романсы в её исполнении были в современной обработке, но такой, которая не только их не портила, но и добавляла новое звучание.

— Вижу, тёзка, что узнали. — она с улыбкой рассматривала сменяющиеся на моём лице эмоции. — Да, это я.

— Вдвойне приятно будет жить по соседству с вами, Алексия! — это было единственное, что я смог придумать.

— На новоселье пригласите? — продолжала улыбаться девушка.

— Всенепременно! — кивнул я и повернулся к своему воспитателю. — Прохор, когда отмечать будем?

— Да хоть сегодня, Алексей Александрович! — браво заявил он. — Отмечать мы завсегда готовы!

Я вопросительно посмотрел на девушку.

— Простите, уважаемые соседи, но я сегодня не могу, завтра рано утром клип доснимаем, сами понимаете, надо быть в форме... — она развела руками. — Вот если завтра?.. — девушка посмотрела на меня вопросительно.

— Алексия, позвольте пригласить вас завтра вечером на новоселье! — я уже начал немного осваиваться в её присутствии.