Затерянный остров. Станция

— А ты чем займешься?

-Перекушу, а когда закончишь рисовать, тоже кое-что сделаю, пока ты жрать будешь, — объяснил я и полез в рюкзак.

Все-таки хорошо, когда ты запасливый, а начальство у тебя заботливое и предусмотрительное. На всякий случай... Вот ты какой, всякий случай! Так и назовем тебя, пташка, решил я.

— Готово, — окликнул Вик. Я как раз закончил с приготовлениями. — Только описание осталось, но это я по памяти могу.

— Потом допишешь, ешь давай, — сказал я и подошел к птице, вынимая нож.

Хороший такой нож, в джунглях — самое то, годится и лианы рубить, и кишки кому-нибудь выпускать. Впрочем, Вик сделал за меня почти всю работу — птичья голова держалась на честном слове. Так... вскрывать времени нет, а вот недоразвитое крыло и ступню тоже отчекрыжу. Вик здоровый, допрет, не велик вес. Перьев еще надергать, и порядок...

Я присмотрелся к глазам хищника — не похож он был на существо с ночным образом жизни. Нам объясняли, какими они должны быть, да и нормальных, не островных животных и птиц я видел предостаточно. А у этой пташки глаза расположены не фронтально, а по бокам, как у дневных птиц, к тому же они совсем маленькие, да и зрачки сравнительно невелики. Нет, скорее, это все-таки не ночной хищник, а дневной. Ночью его что-то или кто-то вспугнул... Судя по размеру черепушки, тварь это далеко не умная, вот и неслась напролом, вслепую, а вопли... очень может быть, так она надеялась отпугнуть врага. А тут, понимаете ли, наша стоянка и Вик с автоматом. Не повезло птичке. Но явление интересное! Ни на пятой, ни на других тропах таких не встречалось, значит, забрела откуда-то еще. Любопытно...

— Ты что делаешь? — спросил тот, наблюдая за моими манипуляциями.

— Ты лучше по сторонам смотри, — ответил я, — а то выскочит такая вот, а ты расселся. На вопрос отвечаю: с твоей помощью обнаружена неизвестная ранее птица. Всю мы ее отсюда не вытащим, но нужно взять хотя бы образцы. Поэтому башку и кое-что по мелочи я пакую в вакуумные контейнеры, а понесешь их ты.

— Мы же не на охоту шли, — нахмурился он, пропустив мимо ушей мои слова о том, кому предназначена ноша. — Откуда у тебя...

— Траппер, Вик, должен быть предусмотрителен, — заметил я не без чувства морального удовлетворения и вытер перчатки о траву. — Бери эти штуки и пакуй... ага, вот так. Мало ли что не на охоту. Случаи разные бывают.

— Надо запомнить, — хмыкнул Вик, и можно было не сомневаться — действительно запомнит. Парень быстро соображал и легко обучался, только вот... глодал меня червячок сомнения. Уж слишком он был хорош, а когда что-то кажется превосходным, в нем вполне может оказаться скрытый дефект. Знать бы заранее, какой именно!

— Все, пошли, — сказал я, взглянув на почти совсем скрытое кронами деревьев солнце.

После восемнадцати лет рейдов на Остров приучаешься определять время безо всяких приборов, хотя механические часы вот они, на запястье. Та еще древность... Да и ориентироваться так несложно, даже без компаса (а он на Острове просто сходит с ума). Нашел местечко, откуда небо видно, взял карту, секстант... хотя можно и без него, просто по звездам прикинуть. Если привык, это несложно. И забавно даже: в век высоких технологий прикидывать курс на два пальца к носу...

— Может, я вперед пойду? — с надеждой спросил Вик.

— Впереди идет старший группы, — отрезал я. Началось! Все эти пацаны одинаковые... — А ты за тылами смотри, чтоб не подкрался кто.

— Ладно...

Я пошел вперед, не оглядываясь. Здесь уже стало заметно, что мы поднимаемся в гору, тонкий слой почвы местами обнажал камень, да и деревья сделались куда ниже, почти сравнявшись с подлеском. Воздух густел тем больше, чем дальше мы шли, давило солнце, невидимое за растительностью, но хорошо ощутимое. Я на ходу вытер мокрую шею, но шлем снять даже не подумал — одна заурядная ядовитая гусеница или пиявка могла испортить весь пикник, плавали, знаем. Лес звенел от птичьих криков, но мы никого не видели в густой листве.

— Ник! — я резко обернулся на вскрик напарника. Вик стоял столбом, указывая рукой на темный мешок, висевший высоко над нашими головами. — Он шевелится!

Я пригляделся. Мешок не только шевелился, он раскачивался на ветке, потом ловко перепрыгнул на соседнюю.

— Ты, кажется, мечтал посмотреть на сухопутного осьминога. Вот и смотри, пока он не удрал!

Сам я быстро огляделся. Впереди птиц не было слышно. То ли они не водятся в этом квадрате, то ли что-то их спугнуло. Но я по-прежнему ничего не видел. Вик зачарованно пялился на лениво передвигавшегося спрута. Тот ловко подцепил щупальцем зеленый и твердый плод, швырнул и попал им Вику прямо по кумполу. То есть, конечно, по шлему — они у нас не глухие, смысла нет, легкие, из материала вроде древней пробки. От попадания из бластера не спасут, а от местного кокоса или там падения кубарем вследствие собственной дурости головой вперед — вполне. Вик выругался и вернулся к окружающей действительности. Все-таки парень разболтан по молодости лет, хоть и неплохо тренирован...

Мы пошли дальше, но я сбавил темп. Определенно те, кто издавал крики, впереди смолкли, только вдалеке птицы продолжали перекликаться по-прежнему. Скоро полумрак чащобы стал прорезаться нестерпимо яркими по контрасту солнечными лучами: значит, скоро выйдем в относительное редколесье, а там конец разведанной тропы. Тогда нам надлежит взять левее и попробовать выйти к Станции. А лучше не пробовать, а взять и выйти. По самым пессимистичным прикидкам нам предстояло пройти не более семи миль. Идти придется в гору, так что, считай, все десять. Если ничего не случится. Но здесь такого не бывает, чтоб не случилось.

Наконец мы поднялись на плато, где теоретически оставалось пройти всего несколько километров до Станции. Деревья здесь встречались уже редко, зато густой кустарник доходил до плеч, так что в конце пришлось даже взяться за мачете и прорубать себе дорогу. В этом есть и хорошая сторона — значит, Станцию мы увидим издалека. Я остановился и огляделся. В спину тяжело дышал Вик.

— Посмотри, какой вид, — я приглашающе повел рукой. Мы стояли не в самой высокой точке Острова, но отсюда уже был виден океан, а под нами зеленел на все лады такой же океан тяжелых крон, перепутанных ветвей и густого застоявшегося воздуха. Пахло нагретой травой, чем-то тяжелым и сладким и... сеном.

— Ничего не чуешь?

Вик склонил голову к плечу и потянул носом.

— Странно здесь как-то, — нехотя выговорил он. — Вроде опасности нет, но как-то... неприятно.

— Точно, — кивнул я. — Самое правильное слово. Но сейчас вляпаемся куда-нибудь, будет веселее.

— Теперь куда? — Вик постарался не заметить моего остроумия.

-Левее, где меньше растительности и камни. Дальше будет вроде почти совсем лысое место, а дальше никто и не ходил, мы первые.

— Ого! — У Вика загорелись глаза. Он огляделся еще раз. — Ну так пошли, чего стоим?

Мы двинулись в том же порядке дальше. После темного влажного леса, где ноги утопают в гниющей подстилке, идти по твердой почве и нагретому солнцем камню было приятно, хотя пришлось сбавить шаг: тут только ноги береги.

— Здесь сверху зато никто не прыгнет, — рассудительно сказал Вик, споткнувшись о булыжник.

Я хотел возразить, что он напрасно так оптимистичен, но не успел. Слева послышался шум, как будто кто-то ломился сквозь кустарник, не разбирая дороги. Автоматы мгновенно оказались наизготовку.

— Стрелять только при нападении, — напомнил я.

— Понял, — ответил Вик сдавленно. Он явно горел желанием наконец-то применить спецнавыки.

Ждать нам пришлось недолго: из кустарника на нашу прогалину вывалился заросший человек в лохмотьях. Вот уж кого я здесь не ожидал увидеть...

Он сильно припадал на одну ногу и в панике оглядывался назад. Не успел я удивиться, как такой шибздик мог производить столько шума, как вслед за человеком из кустарника выскочили трое наших старых знакомых — здоровенных нелетающих птиц. Человек кулем повалился к нашим ногам, птицы внаглую ломанулись за ним, обратив на нас столько же внимания, как на какую-нибудь пальму. Очередь из Викова автомата прошила первую из них и самую здоровую, две другие шарахнулись в сторону, но убегать не спешили: судя по всему, они не сопоставили треск выстрелов с гибелью товарки. Тупые, как я и думал... Встопорщив редкие перья на голове, они осторожно подходили к нам по дуге. Маленькие крылышки, сложенные у груди, неприятно шевелились, как будто они сжимали и разжимали пальцы в предвкушении.

Я рассматривал тварей во все глаза. Понятно, почему даже Вик с его хорошим ночным зрением не угадал в том визитере птицу. Во время бега она сгибала и откидывала длинную шею на ворох неопрятных перьев почти горизонтально, и в итоге напоминала приземистого гуманоида на слишком длинных для него ногах.

Птицы двинулись на нас, Вик снова вскинул автомат, но очередь ушла в небо. Оказалось, преследуемый, которого мы упустили из виду, дернул Вика за рюкзак в самый неподходящий момент. Вик лягнул его, пытаясь стряхнуть, но тот что-то неразборчиво кричал, изо всех сил вцепившись в моего напарника. В этот момент птицы бросились в атаку, их клювы оказались в неприятной близости от нас...

Я не стал геройствовать, разнес череп самой наглой — я не палю очередями, меня рано приучили беречь патроны, — вторая шарахнулась в кусты, оглашая окрестности неприятным ревом, который мы уже слышали ночью. Ну а выведенный из себя Вик опустил приклад на голову оборванца, и тот свалился на землю. Убедившись, что птица улепетывает на хорошей скорости (это было легко понять по затихающим крикам и треску кустов), я повернулся к Вику. Он рассматривал лежащего на земле человека, и выражение лица у него было на редкость брезгливым. Молодой еще... Правда, воняло от того гадостно. Я присел возле дикаря, старательно задержав дыхание. Человек оказался лысоват, зато зарос длинной неопрятной бородой. На нем были остатки камуфляжного комбинезона, а ноги босы и изодраны. Левая сильно распухла в колене. Я проверил пульс, потом распахнул воротник. Ну, так я и думал — вот он, жетон на цепочке, простейший способ опознать убитого. Этот бедолага когда-то был одним из нас, вне всякого сомнения (а кто еще мог здесь оказаться, скажите на милость?). Кем-то из пропавших без вести...

Я снял жетон, сунул в карман и встал. Вернемся — командование узнает, кем был этот парень при жизни.

— Пойдем. Больше тут делать нечего.

— А... этого мы не будем приводить в себя? — Вик зажимал нос, и у него получилось немного гнусаво. М-да, слишком тонкое обоняние — не всегда плюс, отметил я про себя.

— Ты ж его убил.

Я посмотрел на Вика, отслеживая реакцию. Он и правда не понял, что сделал. Глаза у него немного расширились, он с изумлением взглянул на труп, будто тот внезапно нехорошо над ним пошутил, и попятился.

— Первый раз? — с умеренным сочувствием спросил я, кладя руку ему на плечо.

Натаскан Вик был отлично, но вот его реакция мне не понравилась. Еще не хватало тут моральных терзаний... Нас всех готовят к тому, что иногда пристрелить товарища более гуманно, чем оставить его жить и мучиться. Ну вот, он прекратил страдания этого несчастного, а тот страдал, тут и размышлять нечего. Он и человеком уже считаться не мог, по моему разумению, но Вик, видимо, полагал иначе.

— Соберись! — я больно сжал его плечо. — Всякое случается, нечего тут нюнить. Нам сейчас нужно смотреть в оба, а не сопли лить. Видел, какие тут индюки непуганые табунами бегают? А дальше будет хуже...

— А... мы его тут так и оставим? — тихо спросил Вик.

— Ты его с собой попрешь или могилу ножом копать собрался? — спросил я. — Забудь. До завтра от него даже костей не останется. Можно было бы камнями забросать, но у нас времени нет. Ты лучше скажи спасибо, что этого парня прикончил ты, а не какая-нибудь островная мерзость. Уверен, будь он жив, был бы тебе благодарен...

Кажется, подействовало.

Я первым двинулся влево, куда собирался до появления этого дикаря. В голову невольно лезли соображения насчет того, а не бегают ли тут еще такие же недобитые в компании с местными индюками. Ясно, что этот парень не собирался нападать, он явно просил о помощи, а вот другие вполне могли бы. Интересно, чем они питаются? Раздумывая так, я не забывал поглядывать по сторонам. Деревья здесь стояли все так же редко, а высокая трава и кустарники таили в себе еще одну опасность — змей. И хорошо если это будет уже известная тварь, от укуса которой в аптечке лежит вакцина...

Местность здесь поднималась почти незаметно, идти было легко, но я не верил в эту благодать. Не может быть, чтобы Остров не преподнес какого сюрприза в самое ненужное время.

Пройдя с километр, я остановился и поглядел на напарника. Вик топал усердно, лицо хмурое, но вроде уже отошел парень.

— Давай-ка устроим привал минут на пять да хлебнем водички, — распорядился я. — Дальше у нас такой возможности может не быть.

Мы присели в редкой тени какого-то куста. Пили по очереди. Зато какое это блаженство — наполнить рот прохладной влагой. Не знаю уж что там за технологии, но готов прямо спасибо сказать от души тем, кто придумал, как водяной паек в пластике на жаре держать холодным. Вик тоже повеселел.

— Все-таки здорово, что я сюда попал, — с воодушевлением произнес он. — Вернусь, будет что ребятам рассказать.

— А вот так говорить не надо. Никогда, — жестко оборвал я его.

— Почему?

— Примета такая, забыл? — Я встал и подтянул ремень, а заодно и лямки рюкзака. — Пошли. И учти: вот здесь, где мы идем, в последние триста лет не бывал никто. Смотри в оба.

Наверняка мое занудство Вику уже опротивело, но... у меня от лишнего повторения язык не отвалится, а у него, глядишь, что-нибудь в голове задержится. Воспитали, понимаешь... Нет, охотник из него наверняка выйдет хороший, но напарник ему необходим такой, чтобы мог вовремя осадить и пресечь неуместное геройство, не то Вик непременно во что-нибудь вляпается.

Как вскоре оказалось, похожее на степь пространство, заросшее кустами и травой, тянулось недолго, и мы опять вступили под полог леса. Он не напоминал тропический лес внизу — здесь деревья опять же росли реже, кроны их смыкались высоко наверху, позволяя пробиваться вниз лишь слабому зеленоватому свету. Подлеска почти не было, под ногами в обилии росли папоротники, то и дело подворачивались камни, поросшие мхом как английский газон, а с древесных стволов свешивали корни крохотные орхидеи. Здесь было прохладнее и тише, ветер остался наверху, и треск каждой сломанной ветки под подошвами десантных ботинок звучал как выстрел.

— Не думал, что это посадки, — кинул я, не оборачиваясь.

— Посадки? — не понял Вик, озираясь.

— Деревья растут правильными рядами. Лес здесь высаживали специально.

Правда, от этого наблюдения нам было ни жарко, ни холодно. Хотя от мысли, что чокнутые ученые могли вывести не только хищных индюков, но и дерево-людоеда, мне стало слегка не по себе. А что, вполне вероятно, хищные лианы-то есть, так отчего бы экспериментаторам не пойти дальше?