Кирпичи и Букеты

— О! Что... — Гермиона покраснела. Она не могла ответить в любом случае, что она могла сказать? Будьте беспощадны и наступите на уже избитого Гарри или прыгайте от радости, она собирается поцеловать кого-то, наконец, и тот факт, что это был Гарри Поттер, которого она собиралась поцеловать, а не какое-то отчаянное свидание, был дополнительным бонусом.

— ... Просто, чтобы убрать это с пути. — Гарри предложил, проклиная себя за его ошибку. Он почувствовал облегчение, когда Гермиона согласилась, и их слегка приоткрытые губы встретились в нежной ласке.

Ххх

— Ер... ми... ни, — Рон бормотал во сне. Он был в больничном крыле, выздоравливая после того, как едва избежал смерти из-за яда в стакане медовухи, которую он пил. Его склонность быть первым, чтобы схватить что-нибудь, чтобы поесть или выпить, жестко укусило его в ответ; это было так, только благодаря быстрому мышлению Гарри и рефлексам Ловца, что Рон вообще выжил.

Гарри поймал взгляд Гермионы и ухмыльнулся на нее, вызвав прищур ее глаз в сопровождении румянца и сердитого шипения от подруги Рона, Лаванды. Это простое бормотание, в то время, будучи бессознательным, платило за отношения между Роном и Лавандой, и это было неприятно; обвинения были брошены в Общей Комнате. Лаванда обвинила Рона в погоне за другой девушкой, даже, когда она была его девушкой, в то время, как Рон обвинял ее в том, что она слишком распутная и легкомысленная.

Этот аргумент быстро обострился и, возможно, закончился тем, что Рон получил бы пощёчину, если бы не своевременное вмешательство Джинни, которая потащила своего брата за ухо, пока его печально известный нрав не начал закипать.

— Теперь, когда он свободен, ты должна пойти за ним, — прошептал Гарри Гермионе, присоединившись к ней на диване, в Общей Комнате.

Она покачала головой. — Нет, Гарри, я полна решимости помочь тебе. Я, наконец, поняла, что выживание в этой войне было самым важным приоритетом, чем любые мысли о романтике; я хочу, чтобы ты пережил это, Гарри, помочь тебе жить своей жизнью. В конце концов, и, если Рон все еще будет одинок и перестанет вести себя, как засранец, я могу рассмотреть отношения с ним.

Ххх

Гарри пропустил последний матч Кубка по Квиддичу, из-за отработки со Снейпом; он отчаянно нуждался в некоторых новостях о судьбе матча. Он был облегчен, когда его ударил шум, как только он открыл проход через портрет, чтобы войти в Общий Зал, и его приветствовали крики торжества.

Было крики "ДЖИННИ!", смешанные со случайным шумом. Гарри понял, что это, вероятно, была самая юная Уизли, которая получала заслуги на этот раз, а не ее брат. Он нес большую усмешку, когда героиня матча подошла к нему. Он открыл свои руки, чтобы принять ее, и когда он держал ее в объятиях, он чувствовал, что Джинни хочет большего, чем объятия; он был уверен, что она собирается поцеловать его.

В последние мгновение, Гарри повернул голову, чтобы вместо этого подставить его щеку. Джинни старалась скрыть свое разочарование, она чувствовала, что Гарри был заинтересован в ней и рассталась с Дином, по глупой причине, только чтобы узнать, что Гарри отдаляется от нее. Ей удалось вернуть яркую улыбку Гарри, когда он поблагодарил ее, — Спасибо, что получила Кубок для Гриффиндора, Джинни. Говорил же тебе, что ты будешь прекрасным Ловцом, — и он выпустил себя из ее объятий и дал ей последний хлопок по спине, прежде чем приступить к поздравлению остальной команды. Он должен был пережить еще один из эпизодов хвастовства Рона, но он перенес его с улыбкой на лице, и если он показал какой-либо признак того, что ему скучно, он был ограничен раздраженным броском взгляда, направленный на Гермиону.

Позже, той ночью, когда все улеглись в свои кровати, и Гарри остался в Общей Комнате с Гермионой, — Ты знал, что она собирается поцеловать тебя. — Гермиона бросила ему вызов.

Гарри знал, о ком она говорила, и не притворялся вообще, — Да! — он признал.

Гермиона была в недоумении по поводу того, почему он это сделал, Гарри выглядел так, как будто он надеялся встречаться с Джинни, — тогда...

Хотя, на этот раз, Гарри хотел скрыть настоящую причину, он не мог сказать ей, что, на самом деле, надеялся стать встречаться с Гермионой, а не Джинни. Поэтому он дал следующий, лучший ответ, который он мог, — Ты знаешь о пути, по которому я должен идти, по крайней мере, в ближайшем будущем, Гермиона. Как я могу продолжать так, как будто моя жизнь была такой розовой? Как ты и сказала, окончание этой войны имеет приоритет, над всем остальным. Если я выживу, и Джинни все еще будет заинтересована, тогда я подумаю о том, чтобы начать с ней так же, как ты будешь с Роном. Я не хочу возлагать на нее ложные надежды, лучше, чтобы она думала, что я не заинтересован в ней и позволила себе двигаться дальше.

Гермиона улыбнулась ему, — Ты заботишься о ней, не так ли?

— Ты знаешь, что меня зовут почетным Уизли, конечно, я забочусь о ней. Для меня они, как семья.

На этот раз Гермиона была эгоисткой, она почувствовала горечь, когда Гарри не включил ее, — ... а как насчет меня, Гарри? Что я для тебя такое?

Гарри притянул Гермиону в объятия и с особой нежностью в голосе ответил, — Они, как семья, но ты моя дорогая, любимая Гермиона, являешься семьей.

Ххх

— Тебе обязательно идти, Гарри? Это может быть очень опасно? — Гермиона умоляла его.

Гарри дал ей извиняющийся взгляд, — Я должен узнать эти вещи, Гермиона, ты знаешь, что Дамблдор не собирается долго жить, с его проклятой рукой и все. Тогда, это останется только мне, — на ее суровый взгляд, он поспешно добавил, — ... и тебе, и, возможно, Рону.

Гермиона уступила, — будь осторожен, Гарри, вернись ко мне, — она схватила его за воротник, притянула к себе и яростно поцеловала, — на удачу, — прошептала она, только в его уши. Он отказался от своей оставшейся доли "Феликс Фелицис", зелья, которое дало бы им огромную удачу, в течение ограниченного времени, чтобы они могли выполнить свою часть миссии, поэтому это означало, что Гермиона должна была поцеловать Гарри, делясь собственной удачей.

Рон и Джинни выглядели ошарашенными, с не большой ревностью и, вероятно, отставкой, смешанной с ней, в то время, как Невилл и Луна широко усмехались. Гарри и Гермиона проигнорировали все это, поскольку они были сосредоточены только друг на друге, — не волнуйся, я вернусь к тебе. Я с Дамблдором и сегодня не тот день, по крайней мере, я так думаю, — добавил он с усмешкой. Затем, он продолжил более строгим голосом, — Ты используешь это зелье и не рискуешь. Я хочу вернуться, чтобы увидеть тебя живой и здоровой.

На этот раз Гермиона усмехнулась и кивнула головой, чтобы отправить Гарри на миссию. Теперь, он был оставлен для их небольшой партии внутреннего круга бойцов Гарри и АД, чтобы защитить замок.

Борьба с небольшой группой Пожирателей Смерти, которую вел Драко Малфой, была жестокой, но чудесным образом, они не понесли никаких потерь, за исключением Дамблдора, конечно, убитого Северусом Снейпом. За исключением нескольких незначительных травм, защитники остались невредимыми; Гермиона поняла, что Гарри все еще держал ее в безопасности, даже, когда он не был рядом с ней. Было много очень вероятных изгибов, и все это связано с зельем удачи, которое они приняли, опять же из-за того, что Гарри ожидал атаки и дал им зелье.

На похоронах директора школы присутствовало множество колдунов и ведьм, которые приехали издалека, чтобы отдать последнюю дань уважения. Было много людей, которые требовали небольшого количества славы, которые были друзьями этого человека, и они хотели рассказать миру; все, кроме Гарри, который отказался сказать что-либо. Он просто стоял позади усаженных гостей с Гермионой, сильно прислонившейся к нему и Роном с другой стороны.

Гермиона отбросила свой ум в последний раз, когда она так открыто полагалась на Гарри, для поддержки в трудные времена, и чтобы держать ее в здравом уме, но не могла придумать ответ. В течение третьего года, когда они думали, что Клювокрыл был казнен, она схватила Рона для поддержки, она ждала его, чтобы пойти с ним на Святочный Бал в четвертый год, во время боя в Отделе Тайн, она искала Рона, даже, игнорируя ее собственную безопасность, что привело ее к серьезным травмам, и, наконец, в этом году она была жалкой, пытаясь привлечь внимание рыжего... но кто всегда держал ее в безопасности, кто рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее и весь мир? Гарри, не Рон. Тогда, почему она не была внимательна к Гарри? Почему она после всего, не была той кто спас Гарри, когда ему больше всего нужна была поддержка его лучшего друга? У Гермионы не было ответов на свои собственные размышления, но теперь, когда она была взъерошена, в руках Гарри и удивительно, она чувствовала себя в безопасности, как никогда раньше, даже, со зловейшими облаками, собирающимися на горизонте.

Ххх

— Выбирай Гермиона, выбирай сейчас. — Кричал Рон, его тело дрожало от подавляемой ярости. Гарри не был уверен, почему человек, которого он считал своим лучшим другом, был настолько склонен к таким приступам ревности. Гарри вспомнил цитату: "Когда путь становится жестким, жестко идти", и тут Рон пытался поджать хвост и хуже всего, путался повлиять на Гермиону, чтобы она следовала за ним и отказалась от их поиска хоркруксов.

— Я знаю, что ты любишь меня, я знаю, что ты хочешь жить со мной. Теперь, настало время для тебя, чтобы сделать шаг. — Рон сложил руки на груди, как все мужья или парни, которые думали, что они имели верховенство в отношениях, и Гермиона, даже, не была его девушкой, она была только его другом. Он также забыл, что она была очень сильной женщиной, с ее собственным мнением о том, как нужно поступать.

Гермиона дала ему столь же яростный взгляд в ответ, — Ты ошибаешься, Рон; да, я признаю, что я думала, что влюблена в тебя и даже представляла жизнь с тобой. Несмотря на все твои недостатки, я пыталась любить тебя, но твои действия в прошлом году заставили меня понять, что ты все еще ребенок; выставляя напоказ свои отношения с Лавандой передо мною, даже имея ее в руках, твоя главная цель заключалась в том, чтобы попытаться заставить меня ревновать, а не заботиться о своей девушке. Твои приоритеты никогда не совпадали с моими, и теперь, ты хочешь, чтобы я отказалась от обещания, которое я дала моему лучшему другу; твои действия убедили меня, что, если ты не изменишься, я не смогу быть с тобой.

Рон в ярости набросился на нее и вышел из палатки, выбросив хоркрукс. Гермиона была ошеломлена, она думала, что ее выговор и откровенная оценка поведения Рона действительно вобьют какой-то смысл в его голову, но никогда не ожидала, что он откажется от них, снова. Сбросив щит, который она воздвигла, чтобы не дать Рону атаковать Гарри, Гермиона направилась к входу в палатку.

— РОН! Рон, пожалуйста, вернись. — Гермиона в отчаянии плакала, услышав "треск" откуда-то, от аппарации. — Ты обещал, что останешься и поможешь Гарри, — кричала она в отчаянии, медленно опускаясь с мучительными рыданиями, — ты обещал! — Не в состоянии остановить поток своих слез, она быстро упала на пол леса и разрыдалась.

Гарри также был ошеломлен действиями Рона, но, что более важно, он чувствовал, что его сердце раздавлено. Несмотря на слова Гермионы, он чувствовал, что ее действия означали, что она все еще питала некоторые чувства к Рону. Однако, оценка Гарри была далека от истины; Гермиона была искренней, когда она наказала Рона; любые затяжные чувства, которые она могла испытывать к их взаимному другу, умерли в тот момент.

Выставляя храбрый фронт, несмотря на его сердечную боль, Гарри сжал обезумевшую девушку в свои объятия, — Он вернется, Гермиона, это просто Рон, являющийся идиотом, — он попытался ее подбодрить.

Это не помогла сдержать ее слез, — Он оставил нас, Гарри, он оставил нас в покое, чтобы не иметь дело с хоркруксами... — она снова сломалась. Гарри просто держал ее и пытался утешить ее, как можно лучше, но его собственное Горе от осознания того, что он потерял все надежды на отношения с Гермионой, не помогло. Он просто поднял ее на руки и пошел обратно в палатку, чтобы положить ее на ее кровать, прежде чем занять охранную позицию за пределами палатки.

Слезы Гермионы, наконец-то, стихли, но, как ни странно, она не чувствовала боли так сильно, как ожидала. Возможно, это была мысль о том, что Гарри и она сама остались одни, чтобы столкнуться с подавляющими трудностями или стрессом и отсутствием пищи, наконец, догнала ее, что привело к ее срыву, она не знала, но она чувствовала себя освобожденной. Это было почти так, как будто туман, наконец-то, развеялся, и на этот раз ее мысли и действия в отношении Рона были ясны; она никогда не могла представить жизнь с парнем, который снова и снова шел по легкому пути, когда их путешествие становилось жестким.

Ее усталость, наконец, заставила ее заснуть, но ее сон не был ни на гран мирным; всего несколько минут в нем, и она начала кидаться и крутиться. — Не оставляй меня, Гарри, пожалуйста, я выбрала тебя. Я всегда буду выбирать тебя... — начала она бормотать, достаточно громко, чтобы Гарри мог услышать.

Его сердце встрепенулось от мысли о том, что Гермиона выбрала его вместо Рона, откровенно говоря, над всем остальным. Он, наконец, понял, что он всегда был на переднем крае ее мыслей так же, как она была в его. Он не мог остановить ее слезы, которые начали вытекать из ее глаз, — "о! Как я вложил такую боль в такую нежную душу? Дай мне свою боль, Гермиона, дай мне забрать твою ношу", — крикнул он в своих мыслях.

Он поднял одеяло с пола, протянул его рядом с суетливой женщиной, и, взяв ее на руки, накрыл их обоих одеялом. Гарри почувствовал, как она расслабилась в его руках, и ее дыхание выровнялось, он улыбнулся ей, представляя, что она уснула в его руках. Мягким голосом, чуть выше шепота, он пообещал ей. — Я никогда не оставлю тебя, Гермиона, так же, как и ты выбрала меня, я всегда буду выбирать тебя. Даже, на пятом курсе с Чжоу, ты была той, о которой я всегда думал. Я обещаю тебе это, Гермиона, я обещаю, что до тех пор, пока ты жива и позволишь мне, я буду заботиться о тебе. Я буду держать тебя в безопасности. Я никогда не оставлю тебя... — говоря это, Гарри нагнулся, чтобы мягко дотронуться до ее губ, в мимолетном поцелуе, прошло много времени с тех пор, как они целовались, помня о том, что причинили боль Рону, и чаще всего это было просто напоминание об их обещании остаться друг с другом, но в тот момент Гарри хотел показать ей, хотя, она спала, что он сделает что-нибудь для нее.

После того, как Гарри смог заснуть, держа ее близко, Гермиона улыбнулась себе и устроилась более уютно, в его объятиях.

Ххх

— Ты никогда не был моим выбором, я выбрала мужчину в своих руках, — призрачная фигура женщины, поднималась, когда был открыт медальон, говорил знойным голосом.

— Ударь его, Рон. Уничтожь хоркрукс. — Крикнул Гарри, пытаясь заставить своего друга подчиниться.

Он, однако, не мог не наблюдать в восхищении, как две фигуры, обнаженные и переплетенные, парили над медальоном. Гарри понял, что это Гермиона и он, — о! Как он мечтал об этом, — подумал Гарри. Он вдруг почувствовал тепло внутри, но единственный взгляд на Рона, разрушал его мечты.