Душегуб 2

Дениса интересовало многое. Например — что такое темпоральный карман. Что такое пик времени. Да и вообще, всё, что связано со временем.

Владимир Рыжов объяснял.

— Вот смотрите. Предположим есть наклонный жёлоб, длиной примерно... Ну, примерно — километр. На его поднятом конце — бак с водой.

Осмотрел аудиторию, все внимательно слушали.

— Открывают заслонку, вода бежит в жёлоб и течет по нему вниз. Вот это и есть время. Сейчас...

Он вышел и вернулся с листами обычной бумаги и чем-то вроде карандаша.

Нарисовал коричневый жёлоб, в нём лежала синяя колбаса воды.

— Это замерший момент времени. Вот это, — он провёл черту по краю водного потока, — пик времени. Именно здесь находятся время-формирующие события. Возникает "эвентайм"... — пояснил, — событийно-временная плоскость. Это как конец потока, но шириной с бесконечность. Это понятно?

Все покивали. Рыжов продолжил.

— Вот до этого места у мира есть будущее. Если мы находимся вот здесь, то легко можем передвигаться по времени и сюда, и обратно. То есть и в прошлое и в будущее. А у этой точки будущего нет. Оно ещё не появилось. Эта точка и есть пик времени — "пиктайм".

Денис спросил.

— То есть — в самом потоке, который уже образовался, мы можем передвигаться в любом направлении?

— Да.

— А как?

— Вас интересует техническая составляющая?... Это сложно. Очень сложно. Никто до конца не понимает этого механизма. Как бы объяснить... Ну, например, никто до конца не понимает, что такое подъёмная сила крыла, но все ею бессовестно пользуются. Самолёты — летают, парусники — плавают... Так и тут.

Денис сильно удивился.

— У вас ещё есть парусники?

— Конечно! У меня есть яхта. Меленькая правда...

Он отхлебнул горячего сока.

— Так о чём это я? А! Пик времени! Так вот... В процессе движения эвентайма, возникают завихрения времени-пространства. Остаются своеобразные пузыри, так называемые темпоральные карманы, "таймпокиты". Тут такая история...

Он снова отхлебнул.

— Один раз бригада исследователей, отправилась в прошлое. В "таймстори"... — снова пояснил, — то есть, в реке времени, они не появились. Когда их возвратили по маякам, все разведчики, три человека, были мертвы. Так вот... Медкомиссия установила, что люди погибли от удушья. В открытый космос они попасть не могли. Это было исключено. Перемещали всего на одну сотую секунды... Разброс аппаратуры максимум — полсекунды. Но точку выхода перемещения засекли.

Все слушали рассказ, как захватывающий детектив. Даже Бетти.

— Следующий человек, ушедший к этой точке, был экипирован в скафандр, по типу космического. Вот таким образом и обнаружили первый таймпокит. Они все, на удивление, одинакового размера — четырнадцать метров, тридцать шесть сантиметров в диаметре.

— А зачем они, — спросила Варвара.

Рыжов усмехнулся.

— А зачем нам луна и солнце?

— Ну как это "зачем"? Светить.

Все засмеялись. А Рыжов продолжил.

— Мда. Неудачный пример. Ну а зачем нам космос?

— Космос? — Удивилась непонимающе Гагарина.

Рыжов беспомощно посмотрел на Соколова. Тот успокоил.

— Я ей расскажу. Не сразу, конечно.

Рыжов допил свой сок.

— Самое главное, — оказалось, что таймпокиты не реагируют на искусственные изменения таймстори.

Аудитория, кроме разумеется Бетти, недоумевала.

— Мдас... Ну вот смотрите. Я отправляюсь в прошлое. Что-то там делаю, что изменяет ход истории. Изменяется всё тело таймстори... Реки времени. И в пике времени не могут определить, что какие-то изменения имели место. Потому, что для них это уже реальная история, существующая здесь и сейчас. Понимаете?

— Нет, — помотала головой Варя, — не понимаю.

Рыжов досадливо поморщился.

— Ладно. Смотрите. В 1812 году Наполеон напал на Россию. Во время войны погиб ваш муж.

Для Вари это было болезненное напоминание. Она часто заморгала. Поджала губы.

А Владимир Васильевич продолжал.

— И вот я, отправляюсь, к примеру, в тысячу восьмисотый год и убиваю Наполеона. И война в двенадцатом году не состоялась. Воевать — некому. Ваш муж, Варвара Ильинична, Сергей Павлович Гагарин, остаётся жив, и вы живёте с ним долго и счастливо. И совершенно не будете помнить, что война когда-то была. Потому, что для вас её небыло. Это понятно?

Варвара всхлипнула. Прижала руки к горлу. Выдохнула.

— Значит, Серёжу можно спасти?

— К сожалению — нет. Давайте продолжим. Если, — начал он с расстановкой, — Наполеон умрёт, то напряжение в обществе будет продолжать нарастать... И, через некоторое время выльется в более страшный конфликт, чем Наполеоновская агрессия. В масштабную бойню. Погибнет многократно больше людей. И... И, самое главное,... История может измениться так, что институт хронометрии попросту не возникнет. Понимаете?... Поэтому мы не вмешиваемся в историю. И не позволяем делать это другим.

Варвара сидела бледная и с трудом удерживала слёзы.

— Обнаружение карманов натолкнуло нас на мысль о сохранении истории. Мы установили в одном пузыре мощную машину — уточнил, — вычислительную машину. И туда сгружаем информацию о значительных мировых событиях. Целая группа операторов в течении полугода забивала информацию в память.

Бетти улыбалась и тихонько согласно кивала. Рыжов говорил дальше.

— Вся система хранится в двух машинах. Одна в нормальном мире, в самом институте. Вторая в таймпоките, принадлежащем институту. Информация о событиях прошедшего дня, ежедневно забивается в институтский компьютер. После этого данные переносятся в карман и автоматически сравниваются по всему спектру. Таким образом мы, к примеру, вычислили вас, Денис Евгеньевич... Это не сложно... Кроме того в в таимпоките хранится вся институтская документация, вся история института, записанная подробно, я бы сказал — скрупулёзно.

Денис прищурился, подумал.

— А те два кармана, в которых мы были... Они ведь институту не принадлежат? Правда?

— Нет, не принадлежат, — ухмыльнулся Рыжов.

— И о них никто, кроме Бетти не знает? — Продолжал допытываться Соколов.

— Да. Я храню это в тайне.

Соколов продолжал.

— Вся эта аппаратура... Как и её установка. Это стоит немалых денег. Вы же не пользуетесь ею постоянно.

Бетти перебила.

— Мы каждый год проходим коррекцию. Посмотрите на нас. Мне, например, сорок шесть лет.

Денис покивал.

— Впечатляет. Я думал тебе лет двадцать пять, ну, не больше тридцати... Но у вас большие долги, господа. И вы, по-прежнему, легко расстаетесь с деньгами. Почему? У вас намечается большой куш?

— А вы проницательны, — иронизировал Владимир. — Да, мы надеемся на большую прибыль.

— С моей помощью?

— Да, в том числе и с вашей помощью.

— Ясно... Не переглядывайтесь с такой опаской. Я на вашей стороне. Просто собираю информацию, — успокоил Соколов. — Я всегда скрупулёзно изучаю обстановку. Поэтому, за пятнадцать лет работы, ни одного прокола... А ты, Бетти, в деле?

Бетти ослепительно улыбнулась.

— Да, я в деле.

Варя спросила у Лодж.

— А вы англичанка?

— Она голландка, — ответил за неё Рыжов, — но практична и сосредоточенна как немка, а умна как русская.

Денис перебил.

— А то, что я... Что меня убили, это ваших рук дело?

Ответила Лодж.

— Что ты Денис! Мы просто решили использовать подвернувшийся случай. Потому и отстояли у руководства. Ты же знаешь, что тебя сначала решили ликвидировать?

— Понятно... То есть, вы уговорили ваших начальников меня не устранять, преследуя какие-то свои цели?

Бетти радостно покивала.

— Да! Конечно.

Вот так и поговорили.

* * *

Рыжов встал.

— Так. Бэт отвезёт вас на шопинг, а мне надо на работу.

И ушёл. А Бетти объяснила.

— Ей, — ткнула в Гагарину, — нужно бельё, э... средства женской гигиены, контрацептивы, кое-что из одежды. И тебе тоже не мешает приодеться. На светские приёмы, конечно, не рассчитывайте, но выход в город надо иметь в виду. Пошли, Варя, я тебя одену.

Варвара заотнекивалась.

— У меня есть что одеть.

— В том, что у тебя есть, ты будешь выглядеть как музейный экспонат.

Посмотрела на недоумевающее лицо Вари, поправилась.

— Как белая ворона. А нам не нужно лишнее внимание. Поняла?

И потащила Гагарину в своё крыло.

А Денис следом крикнул.

— Так может того... оставить её дома? А самим сгонять?

Обе женщины посмотрели на него не только как на дурака, но и как на врага народа. Ничего не сказали — поджали губки и ушли.

Спелись.

Вышли к Соколову ряженные по дорожному.

Варя одела компромиссные брюки-юбку вразлёт и короткую шубку. Она постоянно неосознанно поглаживала мех.

— Синтетика, — объяснила она Денису.

Он подозревал, что она восприняла это слово, как название какого-то экзотического животного.

Больше всего Варю поразил не автомобиль, не асфальтированная дорога, не одежда в бутике. Хоть всё это и произвело на неё неизгладимое впечатление... Её полностью убил способ оплаты банковской картой. Не купюрами, не монетами, а кусочком пластика. Она долго вертела кредитную карту Кантонального банка Аграу, и чуть ли не обнюхивала её. А когда узнала, что Бетти расплачивается деньгами, которых у неё нет, которые она только в будущем заработает, Гагарина впала в полную прострацию.

Одели и Варю и Дениса. Купили всё, что планировали. Денис, кроме всего прочего, выбрал себе тяжёлые армейские ботинки, на рифлёной подошве. А Варваре достались полусапожки из замши, или чего-то подобного, со стразами.

А ещё, Бетти купила для Гагариной чёрные, лаковые, очень изящные туфельки на шпильке. В подарок от себя. И взяла пару гарнитур местной телефонии. При этом она скрупулёзно собирала все чеки.

Бетти вдруг остановила машину.

— Я хочу заехать к себе, и забрать костюмы для тренировки. И для тебя и для Вари. Размеры у нас абсолютно одинаковые. Чего ждать до завтра? Правильно?

Развернулась и поехала обратно в посёлок.

По дороге продемонстрировала работу телефона-клипсы. Ну, так получилось.

Она за рулём внезапно заговорила.

— Фон... Реплай... Привет Рыжов... Да... Да... Прямо сейчас?... Хорошо... Фон...Фенеш.

Денис пояснил удивлённо поглядывающей Варе.

— По телефону разговаривала. С Владимиром Васильевичем.

Лодж добавила.

— Сейчас быстренько заберу костюмчики, привезу вас домой и поеду на работу. И заодно подскажу — как пользоваться телефоном. Телефоны — "Глобал", простенькие, без наворотов, так что освоите быстро.

Извинилась, что не приглашает в гости, залетела в свой таунхаус, вылетела с двумя свёртками и снова плюхнулась за руль. За три минуты доставила пассажиров до дома Рыжова.

— Соколов, у тебя блокнот с собой? Давай.

Что-то начеркала на листке и вернула.

— Ты на английском говоришь?

— Да.

— Инструкцию почитаешь сам. Вот тут мой номер телефона. Если что — звони. Цифры надо называть по одной, а не группой. Понял? Не "Хондрет твантей фре", а "ванн, ту, фре"...

Посмотрела внимательно на Соколова, убедилась, что он всё понял и, попрощавшись, умчалась, оставив гостей на крыльце.

Денис и Варя занесли покупки в свою комнату. Гагарина, не раздеваясь, села на кровать и замерла.

Соколов подошёл, склонился, посмотрел ей в лицо.

— Варенька, у тебя всё в порядке?

Она тихо, почти шёпотом отвечала.

— Нет. У меня не всё в порядке. Мне надо подумать.

Мда... Такую лавину впечатлений надо пережить.

Денис раздел и разул её, как ребёнка, осторожно чмокнул в нос и пошел на кухню. Проголодался.

Когда наставил на стол еды, и вернулся в спальню за Варей, то обнаружил её сидящей на стуле, с новыми туфлями в руках и со слезами на глазах.

— Варенька, что случилось?

— Туфли давят. Такие красивые и придётся выбросить... Такие красивые... Такие красивые...

— Подожди, ты же их мерила в магазине. Ну... В лавке.

— Там были нормальные... А теперь...

Денис взял туфли, повертел — отличные туфли. Залез руками внутрь — ничего постороннего не обнаружил.

— Ну-ка дай мне ножку.

Обул один туфель, обул второй, ощупал со всех сторон.

— Давят?

— Нет, — удивилась Варя.

— Попробуй, встань. Походи.

Гагарина встала, осторожно прошлась. Уставилась удивлённо на Дениса.

— Хорошо... Не давят... А что ты сделал?

— Ничего не делал...

И тут до него дошло. Он снова усадил девушку на стул, и переобул её, поменяв правый и левый туфель местами. Вопросительно посмотрел её в лицо.

— Снова давят... — пожаловалась та.

Соколов рассмеялся. Разул бедняжку.

— Варя, ты их не на ту ногу одела. Видишь — изгиб разный. Вот это — правая, а вот это — левая.

Гагарина забрала у него обновку и долго рассматривала её, прикладывая туфли друг к другу, и к ноге. Пока Денис не скомандовал.

— Ладно, пошли перекусим... В смысле — поедим.

.

Денис метал разогретые остатки индейки и читал инструкцию к телефону.

Вытер пальцы салфеткой, надел дужку на ухо. Поправил таблетку наушника и короткий кронштейн микрофона. Передвинул ногтем рычажок. Варя с интересом наблюдала.

В ухе, женским голосом, заговорило приветствие аппарата.

— Вэлком ту файн... — и далее сообщение о фирме, благодарность за покупку и прочее.

— Ну. Что? — Интересовалась Варя у замершего Дениса.

— Тссс...

— Плиз сей зе феиз, — просил аппарат, — фон... реплай.

Денис послушно повторил. Умная машинка сообщила, что голос опознан, зафиксирован в памяти и теперь следует назвать себя. Соколов представился. И робот предложил указать номер, на который необходимо отправить вызов.

Денис прочитал номер Бетти записанный в блокноте. Запикало... И Лодж ответила.

— Да... Кто это?

— Это я, Бетти. Проверяю телефон.

— А! Уже разобрался? Молодец. Я ещё в дороге. Ну, давай, не скучай там.

Отключилась.

Умненькая машинка попросила назвать имя адресата и, получив имя "Бетти", выдала сообщение. Теперь можно было не проговаривать цифры, а просто назвать — Бетти.

Соколов, точно так же, настроил телефон Варвары и, разбежавшись в разные крылья дома, немного опробовали связь. Варя хорошо говорила по французский, а английского языка не знала. Но быстро научилась. И потом целый день звучало.

— Фон... Калль... Денис... Ваня, а что мы сейчас делать будем?

Хоть Денис и сидел рядом.

Денис стоял в спальне и примерялся залезть в комбинезон-тренажёр, когда Варя удивлённо спросила.

— Ваня, а это что?

Она держала в руках коробку с презервативами. Денис озаботился и купил сразу сотню. Ну, так. На всякий случай.

Вот как объяснить женщине, "что это такое", по возможности деликатней?

— Видишь ли, Варенька, медицинский диагност... Аппарат... Э-э... Та штука, которая...

— Я поняла, — покивала Гагарина.

— Так вот. У тебя опущение женских органов. Ты, когда-то подняла, что-то тяжёлое. Непосильное.

Гагарина снова покивала.

— Да, была такая необходимость. Несколько раз. И что?

— То, что сейчас тебе опасно... э-э... Понести. Понимаешь? Опасно для здоровья.