|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
Вечером, когда все разошлись по своим домам, или, точнее — хатам, Варвара Ильинична потянула Дениса в библиотеку.
— Ваня... Ничего, если я тебя Ваней буду звать?
— Ах, Варвара Ильинична... У меня было столько имён, помимо собственного, что я любое приму без удивления.
— Ваня... Ты сыграй ещё что-нибудь. И спой.
Денис усадил Варю в большое кресло пододвинул к нему стул. Вечерний концерт повторился. Теперь Денис припомнил российскую лирику старых времён.
"Там где клён шумит
Над речной волной"
Выводил он, новым для себя юношеским голосом.
Когда закончил, Варенька попросила.
— Ещё раз. Пожалуйста...
Она, прижав руки к груди, беззвучно шевелила губами, повторяя.
"Не вернётся вновь. Не вернётся вновь.
Не вернётся вновь это лето к нам"
И слёзы катились у неё по щекам.
— Что это за люди, которые поют такие песни?... — Шептала она восхищённо.
Денис отложил гитару.
— Не плачьте, Варвара Ильинична.
Поднял женщину, сел на кресло с ней на руках.
— Ах, Ванечка... Я полюбила тебя... Я никого, никогда так не любила... Что мне делать?
Он целовал её мокрые щёки, немного недовольный собой.
Поймал совершенно неопытную женщину в банальную ловушку музыкального катарсиса. Опутал притяжением неизвестной ей музыки. Воспользовался.
Успокаивал, как мог.
— Варенька, а как я мог не полюбить такую, как ты? Ты — мой ангел. Ты — моя богиня.
— Я старуха... А ты так молод... Нам не судьба...
— Никакая ты не старуха. У тебя... У нас впереди целая жизнь. Не плачь.
Ему было искренне жаль её. И ещё... Он искренне нуждался в ней.
Почему? А чёрт его знает. Нужна, и всё.
Денис встал с Варварой на руках, и отнёс её в спальню. Снял платье, уложил, накрыл одеялом, подоткнул края. Сам лёг рядом, прижал к себе расстроенную девушку. Она повсхлипывала, и задремала, как наплакавшийся ребёнок, уткнувшись ему в плечо.
И он тоже начал проваливаться в сон.
В доме что-то стукнуло.
Звериное чутьё подсказало — "Опасность"!
Денис проснулся, прислушался, пригляделся. В окно светила полная луна. А из-под двери пробивался слабый свет.
Он легонько потряс Варю. Зашептал.
— Чшшш... Варенька, где у тебя пистолет?
Женщина мгновенно сориентировалась. Засунула руку под подушку, вытащила тяжелое оружие. Остановила.
— Погоди.
Сняла со стены медный рожок и очень умело насыпала немного пороха в маленькую чашечку сбоку ствола.
Денис примял пальцем присыпку, осторожно встал и бесшумно пошел в коридор. Заглянул в гостиную. Через щель под дверью кабинета лучился свет явно не от свечи.
За спиной Варя шепотом спросила.
— Что это, Ваня?
Денис прижал палец к губам, и подтолкнул Гагарину к стенке, подальше от дверного проёма. Привстал на одно колено, толкнул створку. Резко выглянул в помещение и, так же резко, убрал голову.
На кресле сидел господин Рыжов. Он спокойно сказал.
— Господа, вы извините меня за ночное вторжение и за то, что я вас разбудил. Я безоружен. Честное слово. Входите смело.
Денис в честные слова не верил. Он вошёл, держа гостя на мушке. Тот сидел, спокойно и иронично глядел на настороженных хозяев. На столе стоял мощный армейский светодиодный фонарь, предусмотрительно повёрнутый на стену, так, чтобы не ослепить вошедших. Ещё один знак добрых намерений.
— Я хочу спокойно поговорить без свидетелей. Вся прислуга ушла?
— Да. Мы с Варварой Ильиничной одни.
— Хорошо... Не буду ходить вокруг... Если коротко, то мне нужен такой человек как вы.
Денис усмехнулся.
— Понятно. Снова востребован... Ну, что же, я вас слушаю. Посиди Варенька.
Усадил Варвару в кресло и сел так, чтобы в один момент прикрыть её. Она не отрываясь смотрела на фонарь. Как ребёнок, честное слово.
— Так вот, — Рыжов положил ногу за ногу, — мне необходим человек, способный... умеющий... ну короче вы поняли.
— Понял, конечно. А если конкретнее.
— Конкретнее? Работа состоит, — он покосился на Варвару, — в доставке одной личности в определённое место и устранению ещё одной личности... С её, заметьте, согласия.
— Как минимум, второе дело связано с насилием.
— Нет. Я же говорю — "с её полного согласия". Тут как раз наоборот. Первое дело возможно связано с насилием... И, возможно, с нарушением законности... Но вы — специалист, вам не привыкать.
— А в чём проблема? Для этого не следует привлекать спеца.
— Смерть второго объекта должна выглядеть как несчастный случай.
— Вон оно как. Тогда понятно.
— Так вы берётесь?
— Я от работы никогда не отказываюсь. Но есть одно но... Это тело растренировано.
Он показал ладонями на свой торс.
Рыжов задумался.
— Сколько времени вам нужно для восстановления?
Денис немного подумал.
— При наличии нормальных тренажёров и нормального питания... Месяцев девять. Минимум полгода. Но, при этом мне нужно предварительное обследование неизвестного мне организма. На предмет болячек.
— Не проблема. Времени у нас сколько угодно. Тренажёрный зал есть. Закрытый. Питание стандартное ... По сравнению со здешним, естественно, многократно калорийнее. Медпункт у нас свой, по последнему слову техники. По последнему слову две тысячи сто пятнадцатого года, заметьте.
— Хорошо. Во что мне это обойдётся?
— Вычтется из оплаты за работу.
— Чем вы собираетесь оплачивать мои услуги.
— Стандартными едэнами. Я готов заплатить три миллиона.
Денис удивился.
— Какими едэнами?
— Ах, да! Это международная валюта нашего времени.
— Я не знаю цену вашей валюты.
— Три миллиона это... Ну, к примеру, в Вадуце, там где находится наш институт, приличное альпийское шале стоит около полумиллиона.
— А легализация в том мире возможна?
— Конечно возможна.
Денис оглянулся на Варвару. Та округлила глаза.
— Я ничего не поняла.
Денис с виноватым видом объяснил.
— Мне надо на девять месяцев исчезнуть. Это первое...
Рыжов перебил.
— Это для вас девять месяцев. Для неё... Я могу вернуть вас прямо в эту же секунду, в это же самое место.
Денис снова обратился к Варе.
— Кроме того, у нас есть возможность поменять место и время жительства.
— Как это — "поменять"?
— Например, купить дом в Альпийской деревне.
И к Рыжову.
— Этот Вадуц, это же Швейцария?
— Нет. Это Лихтенштейн...
Варя выглядела напуганной. А "Старший научный сотрудник" сосредоточенно смотрел на Соколова.
— Знаете, Денис Евгеньевич, я не понимаю ваших сомнений. Вот честно — не понимаю. Вы что, сомневаетесь в моей порядочности?
— Само собой, сомневаюсь. Слишком часто, после выполнения работы, меня пытались устранить. И обмануть пытались не раз. Поэтому, я профессионально осторожен.
— Понятно. Тогда давайте так. Я вас перемещу. Поживёте некоторое время в сто пятнадцатом... Заодно и потренируетесь. Нарастите массу, придёте в физическую норму. А то, действительно, у вас кожа да кости... Поймёте обстановку. Кстати, это необходимо и для выполнения работы.
Денис повернулся к Гагариной.
— Варвара Ильинична, что вам надо больше всего?
И снова Рыжов перебил.
— А что она может попросить. Она же не знает наших возможностей.
Денис ещё маленько подумал.
— К примеру — вакцинация всех крестьян в деревне. А?
— Не проблема. Комплексная вакцина на... На сколько человек? Ну это так, просто техническая информация... Ещё?
— Сегодняшних денег у вас конечно нет...
— Сожалею — нет. Но если нужны именно деньги...
— Да, именно деньги. Желательно в золоте и в серебре.
— Не думаю, что это хорошая идея. Я, элементарно, смогу организовать производство таких изделий. Вы же понимаете возможности штамповки в наше время. Эти монеты будут настоящими. Абсолютно идеальными копиями оригиналов... Но... Но, стоимость золота, даже в самородках, в наше время слишком велика, и его продажа жестко контролируется. Покупать металл здесь, чтобы превращать его в царские рубли. Это неразумно. При закупке слитков здесь, то-на-то и выходит. Покупаете на рубль серебра и штампуете из него рубль. Нет смысла. А вот ассигнации, это да. Это вполне подходит.
Он снова внимательно посмотрел на Гагарину.
— Современные для вас, бумажные купюры, это не проблема для наших копиров. Да что я говорю, даже в ваше время, Денис Евгеньевич, обычный принтер мог штамповать абсолютные копии ассигнаций этого времени. Единственное для вас затруднение — водяные знаки. Для нас, даже это не проблема. Технологии позволяют.
И он снова посмотрел на Варвару.
Денис тоже повернулся к женщине.
— Вы собираетесь делать фальшивые деньги? — Удивлённо спросила она.
— Да, — подтвердил Рыжов.
— Но ведь это грешно. Это... преступление. Это — каторга.
Денис тяжело вздохнул.
— Мда... Ну тогда предложи что-нибудь.
— Что? Я не пойму. Зачем?
— Варя, я выполню определённую работу. Мне за это заплатят. Заплатят много. Я не хочу, чтобы ты здесь бедствовала.
— Я?... Здесь?... А ты?
Варвара задохнулась, губы у неё задрожали.
— Ты что? Ты бросаешь меня? Ты собираешься уйти?
— Да. На некоторое время.
— Не лги мне, Иван, — горько покачала головой хозяйка, — не нужно меня по-пустому успокаивать. Я не ребёнок. Ты уходишь... Если, конечно, тебе надо...
Денис огорчился от такой бестолковости.
— Варь, я же говорю — мы можем сменить место и время. Понимаешь? Не я, а мы... Ты готова...
Тут снова влез Рыжов.
— Вы уж простите за откровенность, Денис Евгеньевич, но я не понимаю. Зачем вам нужна эта деревня, эта вакцинация крестьян, эта древняя, безграмотная помещица.
Варвара ошалела от такой наглой характеристики. Совершенно растерялась.
А Денис подумал — действительно, чего это я о ней беспокоюсь? Прислушался к себе. И подвёл итог — любовь. Это надо же!
Он так и сказал.
— Любовь, наверно. Вы же сможете нас двоих переместить.
— Естественно, могу. Но, если ваше перемещение вам ничего не будет стоить. Оно нужно для дела. То вот её, — он ткнул пальцем в Варю, — бесплатно перемещать? Это... Вы знаете, сколько стоит затраченная энергия? Это, минимум — сотня. А то и сто двадцать едэнов.
— У меня есть три миллиона? — Спросил Денис.
— Ну, ладно, — махнул рукой гость, — как хотите, — хмыкнул, покрутил головой, — можно начать прямо сейчас.
Варвара испуганно зашептала.
— Что?... Ваня, я правильно думаю, что мы сей же момент... Но... Я же не одета.
— Ничего страшного, — успокоил гость, — там другая, сами понимаете, мода. Я сейчас.
И он со смачным хлопком исчез.
Варя вздрогнула.
— Это меня всегда пугает. Когда он, вот так, исчезает.
* * *
Варвара Ильинична побежала в спальню и вернулась уже одетая.
Через минуту Рыжов появился вновь, прямо посредине комнаты, но под потолком.
Он, по-кошачий мягко, приземлился на пол. Объяснил.
— Торопился. Несколько исказил координаты. Держите.
И протянул два браслета с приборами, похожими на часы. Объяснил.
— Маяки. Для переброски. Надевайте.
Денис прицепил свой браслет и помог Варе затянуть игрушку на руке.
— Готово.
Рыжов кивнул удовлетворенно и исчез.
Денис с Варварой стояли недоумевая. Но через полминуты исчезла Варя. Вот стояла рядом и щелк — нет человека.
Ещё через полминуты и Денис оказался в тесной, тускло освещённой колбе с мягкими стенками.
Открылась дверца с круглым иллюминатором.
— Выходите.
Он вышел и огляделся.
Комната. Довольно большая. Половину пространства занимало металлическое глухое сооружение. Он, вообще-то, ожидал кучи приборов с мигающими лампочками, светящимися клавиатурами, экранами и прочее. Ничего подобного. Огромный, наглухо закрытый ящик. В двух концах комнаты две пластиковые колбы. Из одной вышел только что Денис. К монструозному ящику приставлен компьютерный столик с монитором и стандартной клавиатурой. Всё.
У столика стояла девушка в марлевой маске и белом халате. Варя уставилась на неё, как на привидение. Он подошёл, спросил.
— Варенька, что не так?
— У неё ноги голые, — прошептала та ему на ухо.
— Ничего они не голые. Это такие тонкие колготки.
— Колготы?... Но это же неприлично...
До Дениса дошло.
— А. Вон ты о чём. Тут так принято. Поживёшь тут некоторое время, тоже оденешься как она.
— Никогда в жизни!... — Возмутилась Варвара.
Рыжов, иронично хмыкнул.
Девушка представилась.
— Бетти Лодж. А вы, — она посмотрела в блокнотик, — Варвара Гагарина и Дмитрий, э... — она снова заглянула в записи, — Соколов. Очень приятно. Пройдите вот в эту кабину. Вова, отправь нас.
И сама, первая, вошла во вторую колбу.
"Вова" — нажал на большую красную кнопку, девушка за стеклом исчезла.
— Давайте, — скомандовал он.
И Денис подтолкнул Варю к аппарату. А, когда та исчезла, сам шагнул в полумрак прибора.
Пахло медициной. У стены стояли в ряд три капсулы-саркофага.
— Раздевайтесь, — скомандовала Бетти.
Посмотрела на удивлённую и напуганную Гагарину.
— Извините... Денис, пройди в ту комнату, пока я обследую Варвару. Только ничего там не трогай.
— Угу, — согласился Денис, и собрался уходить, но Варя поймала его за руку.
— Ванечка, не уходи, — прошептала, — я боюсь.
Бетти усмехнулась.
— Не нужно бояться. Это вовсе не больно... Э-э... Как же нам поступить?...
Она быстро нашла выход.
— Если Денис сядет на стул и повернётся к нам спиной, это будет приемлемо? Не пострадает ни твоё доброе имя, ни твоя смелость... Усаживайся, Соколов.
Денис сел. Сзади зашуршали одежды, потом что-то щёлкнуло и Бетти разрешила.
— Можешь повернуться.
Она стояла у первой капсулы и рассматривала цифры и графики на мониторе.
— Так...Всё стандартно для "перемещенки". Педикулёз, демодекоз, гельминтоз, андексит, эндометриоз. Она поднимала что-то тяжёлое?
— Не знаю.
Лодж продолжала перечислять.
— Однако... Сердце, лёгкие, желудок, пищевод, печень — всё в норме. Она не курит?
Денис посмеялся.
— Нет, не курит. Не курит, не пьёт, не принимает наркотики, живёт в экологически чистом регионе.
Медик пожала плечами.
— Абсолютно здоровые органы. Единственно — репродуктивная система в плохом состоянии. Где-то, когда-то, она поднимала что-то непосильное.
— Наверное, в военном госпитале...
— Так она медик?
— Ну, в понимании начала девятнадцатого века — да.
— И ещё она не ведёт половую жизнь. Это вредно для женского организма.
Поинтересовалась у Дениса.
— У неё наблюдается вялость, быстрая утомляемость, низкая работоспособность?
— Не знаю, Бетти. Возможно. Я мало с ней знаком.
Потом усмехнулся.
— Уж чем-чем, а полноценным сексом я её обеспечу.
Посмеялись.
Лодж стучала на клавиатуре и, одновременно, говорила с Денисом.
— А почему она называет тебя Иваном?
Денис пошутил.
— Это мой сценический псевдоним.
— Ты артист?
— Ещё какой... А если серьёзно, то вот это тело зовут Иваном.
— Ааа. Поняла...
Повернулась к монитору.
— Ну, в принципе, всё ясно. Остальное мелочи. Хронический ларингит, невралгия и прочее... Ей бы тоже не мешало в спортзал.
— Попробую уговорить.
Потом внезапно Соколов забеспокоился.
— Прочее, это что? Беременность?
Бетти удивлённо на него посмотрела.
— Нет... С её мочеполовой системой забеременеть вообще проблематично... Садись на место, я переведу её в санобработку.
Денис снова отвернулся. Негромкое бормотание. Шипение, щелчок.
— Поворачивайся. Давай я тобой займусь.
Денис спросил.
— Ты торопишься?
— Нет, — пожала плечами Бетти.
— Тогда я посижу, пока ты с ней не закончишь. Она может запаниковать.
Лодж внимательно посмотрела на Соколова.
— А сколько тебе лет?
— Сорок два.
— А ей?
— Тридцать три.
— Мдас... Тяжело тебе придётся.
Денис усмехнулся.
— Ничего, я справлюсь.
Бетти одела резиновые перчатки, собрала одежду Гагариной и бросила её в пластиковый ящик. Объяснила.
— На обработку.
Во второй капсуле шипело и чмокало минут десять. Наконец три раза пропищало и крышка, под гудение сервомоторов, откинулась к стене.
Варя лежала в клубах пара, с какой-то маской на лице, похожей на респиратор. Вся розовая и пахнущая карболкой. Денис быстро отвернулся, пока она не открыла глаза.
Он до сих пор ещё не видел её обнажённой. Только на ощупь... Надо, конечно, поработать на её телом. Надо. Хоть от природы и одарено, но несколько... Хм-хм. Запущено.
Бетти подсказывала пациентке.
— Теперь в следующую. Голову вот сюда. Руки вот так. Расслабься.
Снова шипение сервопривода. Денис повернулся.
— А это что?
— Это камера коррекции и вакцинации.
— Угу, — понятливо кивнул Соколов, — а Рыжов тебе кто?
Бетти приподняла брови.
— У нас с ним отношения.
— А какой год на дворе?
— На дворе?
— Ну, за этими стенами.
— За этими стенами нет ничего.
Денис удивился.
— Там, что — вакуум?
— Нет. Там нет ни-че-го. Даже вакуума.
Она предупредительно подняла руку.
— Всё это тебе Владимир объяснит... Если сочтёт нужным.
— А на самом деле, ты из какого года?
— Из две тысячи сто пятнадцатого. Пик времени.
— Пик какого времени?
— Это тоже Рыжов объяснит.
Через некоторое время открылась и третья капсула. Медик сообщила.
— Готово. Можешь повернуться.
Варвара стояла в белом медицинском балахоне и в пластиковых прозрачных бахилах на босу-ногу. Бетти заранее достала из шкафчика несколько таблеток. Налила из кувшинчика стакан воды.
— Прими вот это... — улыбнулась на недоумённый взгляд, — "прими", это значит — проглоти. Хорошо. Теперь вот это. Да-да. Весь флакончик. Всё. Можешь запить. Я понимаю, что горько, но это лекарство... Ну, теперь с тобой.
Она повернулась к Соколову.
Тот, нисколько не стесняясь, разоблачился и полез в первую капсулу.
За спиной охнула Бетти.
— Господи! Что это у тебя?!
Он обернулся.
— Где?
— На спине!
— А, это... Это меня плёткой отходили.
— Варвары. Это же ещё не зажило, — поморщилась Лодж.
— Да ладно. Подумаешь.
Бетти вытащила из шкафчика клеёночку, постелила на дно капсулы.
— Ложись.
Варя сидела покрасневшая как светофор.
Когда закончили и с ним, перемещёнцы отправились сначала в "прихожую", как её называли хозяева. Потом Владимир подвёл их к паре колб, стоящих в полумраке, в глубине комнаты. Их Денис поначалу и не заметил.
По очереди отправились в неизвестность.
Оказались в спортзале. Штук десять разных тренажёров. Беговая дорожка. Боксёрские мешок и груша. Полуманекен. Рыжов пояснил.
— Это хозяйство Бетти.
Прошёл в угол зала, открыл дверь.
— Направо по коридору кухня и столовая. Четыре холодильника. Микроволновка. Ничего готовить не надо. Только разогревать. Пойдёмте.
Прошел в коридор. Открыл дверь слева.
— Спальня. — Ткнул пальцем в двери справа и слева, — туалет, ванная. Это спальня для гостей. Наша с Бетти в другом крыле.
Подвёл к кровати, указал на экран в углу.
— Видеопанель. Полтора миллиона фильмов. Сто двадцать миллионов книг. Клипы, на любой вкус. В принципе всё.
Денис спросил.
— Сеть есть?
— Есть. Перчатка под монитором.
— Перчатка?
— Да. Перчатка-манипулятор. Там всё просто, ты разберёшься.
— Пойдёт... А ещё я хотел узнать — что это за место, из которого мы пришли.
Рыжов неопределённо пожал плечами.
— Там? Там темпоральный карман. Два помещения, принадлежащие лично мне. Прихожая и амбулатория. Это место где время не движется... Давайте так. Вам надо помыться после процедур. Потом как следует выспаться, я же вас поднял среди ночи. А потом мы с вами поговорим. Хорошо? Ну и прекрасно. Я пошёл.
— Погоди, — остановил Соколов, — а сейчас у вас времени сколько?
— На столе у монитора часы, сам посмотри.
Остались одни.
Денис пошел в сторону туалета. Варвара за ним как привязанная. Он открыл дверь — стандартный унитаз, биде, туалетная бумага, привычный шкафчик над бачком. Годы идут а в сортире ничего не меняется. Он подробно объяснил Вареньке назначение всех предметов.
— И, Варя, пожалуйста, не стесняйся. Если тебе сюда надо, — зашла, закрылась. Поняла?
Варвара, розовая от смущения, покивала.
— Ну, тогда — давай.
— Что?
— Заходи.
— Я... Я потом.
Денис легонько подталкивал Гагарину к унитазу.
— Давай, давай. Опробуй устройства. Да пойдём уж отмываться от этой медицины.
Закрыл за ней дверь. Сказал.
— Дужку не забудь опустить.
И пошёл обследовать ванную комнату.
За пять минут он наполнил большую ванну тёплой пенной водой. Загнал туда повизгивающую Варвару, содрав с неё предварительно медицинскую хламиду, и принялся натирать её мочалкой с шампунем. Гагарина, поначалу отчаянно сопротивлялась и пыталась его усовестить. Но, в конце-концов, расслабилась и отдалась на волю своему мучителю. Она только блаженно постанывала, подставляя под мочалку руки, вытягивая ноги и поворачиваясь спиной.
Когда Денис закончил, полил её из душа, завернул в полотенце и понёс на кровать, Варя сонно укорила.
— Ты всё же нахал. Нахал и бесстыдник.
— Нахал и бесстыдник, это одинаково. Выбери уж что-нибудь одно.
— Нельзя. — Варя зевнула с закрытыми глазами. — Потому, что ты — нахальный бесстыдник.
— Угу, — согласился Денис. — Если ты так обиделась, то больше этого не повторится.
Варвара аж проснулась. Возмутилась.
— Как это "не повторится"? Ну, уж нет! Главное — я только привыкла, а он...
Потом спросила.
— А сколько мы здесь будем?
— Надо рассчитывать на полгода.
Она мечтательно прошептала.
— И все полгода ты меня будешь мыть в этой... Посуде... Кстати. А ты говорил что-то о девяти месяцах?
— В принципе можно растянуть это дело и на девять месяцев.
Варвара засыпая покивала.
— Да. Девять месяцев. Это хорошо.
И выключилась. А Денис пошёл мыться сам.
Когда закончил с процедурой и улёгся в кровать рядом с Гагариной, вспомнил, что не спросил про свет. Как он тут? Огляделся, никаких кнопок, панелей или выключателей. Потом догадался, хлопнул в ладоши — освещение погасло. Только на столике у телевизора светился зелёным циферблат таймера — ноль, ноль, сорок четыре.
* * *
Проснулся от щелчка замка.
В комнату вошла Бетти, тихонько положила на кровать в ногах несколько свёртков.
Увидела, что Денис проснулся, прошептала.
— Одежда.
За окнами брезжило утро. Бетти махнула на окно.
— Снег ночью выпал.
И ушла.
Соколов выбрался из-под Вари, встал и пошёл приводить себя в порядок.
Когда вышел из ванной, услышал, как в спортзале кто-то явно колотит мешок.
Разобрал пакет со шмутками. Напялил футболку, спортивные брюки и кроссовки. Всё новое, с этикетками. Кто-то из хозяев позаботился, спасибо. И вышел в спортзал.
Бетти, уже в леггинсах и в топике, лупила ногами боксёрский полуманекен.
Немного полюбовавшись отточенностью движений, Денис пошёл на беговую дорожку. Начинать надо было с небольших нагрузок. Выставил скорость 10 и побежал. Через две минуты уже задохнулся. Сел на стульчик, тяжело дыша.
Подошла Лодж, спросила.
— Устал.
Денис посетовал.
— Тело полностью растренировано. Долго набирать форму придётся.
— Ничего. У нас время не ограниченно.
Постояла, помолчала, спросила ещё.
— Рыжов говорил, что ты специалист в борьбе...
Соколов удивился.
— С чего он взял?
— Он изучил твоё досье.
Денис пожал плечами.
— Ну это не борьба... То чем я владею... Это, скорее, навыки убивать.
— Поспаррингуешь со мной?
— Нет. Нельзя.
— Почему? — Удивилась Бетти.
— Ну... В полную силу я тебя бить не могу. А привыкать бить в полсилы, это чревато.
Потом предложил.
— А давай так — ты меня бьёшь, а я только защищаюсь. И тебе, и мне — тренировка.
Лодж согласилась.
Бетти — правша.
Она встала в стойку и спросила.
— Готов?
— Угу, — кивнул Денис.
И на него обрушился град ударов.
Новое тело слушалось с трудом. Он прекрасно видел начало атаки — девушка прищуривалась и делала лёгкое движение головой вперёд. Он прекрасно понимал и направление атаки. Но организм замедленно, скованно отвечал на посыл. Приходилось выкладываться полностью.
Лодж действовала как автомат. Лоукик — левый хук — правый хук — снова левый — правым локтем в голову с вращением. И всё это в сумасшедшем темпе. Денис остановил локоть блоком, перехватил кисть и, выйдя на рычаг локтя, завернул партнёрше руку. Надавил коленом на спину, уронил девушку на маты. Отошёл.
Та вскочила и бросилась в атаку. Азартная девочка.
Один финт — второй — лоукик — хайкик.
Денис поймал ногу у лица и подсечкой по опорной ноге снова уронил женщину на мат. Отошёл.
Рукопашница встала на ноги прогибом. Оба усмехнулись.
— Позёрша.
Новая атака. Левый джеб — ещё один — левый хук — правый лоукик — правый джеб.
Но Денис уже ушёл под бьющую руку, и девушка провалилась атакой в пустоту.
Оказавшись за спиной спарринг-леди, он мгновенно сократил дистанцию, и продемонстрировал ей бросок переворотом. Отошёл. Дышал как загнанная лошадь.
Бетти встала на четвереньки, постояла так несколько мгновений, помотала удивлённо головой. Села на маты.
— Слушай, я же в тебя ни разу не попала.
— В этом и смысл... Но, эксперимент показал, что моё тело работает замедлено. Надо тренировать...
Бетти удивилась.
— Замедлено? Это ты называешь — замедлено? Я ворлд-клесс-этлит. У меня шесть боёв и шесть побед. И я тебя ни разу не достала... Знаешь что. Ты, когда подтянешься, потренируй меня. Я хорошо заплачу.
— Ну, ладно. Договорились. Я это... Пойду, пройдусь по тренажёрам. Опробую. Надо программу тренировок составить. И для меня и для Вари.
Пошёл к снарядам. Потом остановился и озадаченно спросил.
— Бэт, а что — за сто лет с моего времени никаких новых тренажёров не придумали? Почему всё рычажные да блоковые?
— Ну почему же не придумали. Это я тут — по-старинке. Люблю это дело. А вообще-то есть нагрузочный костюм Бодикрафт.
— А что за костюм?
— Давай я его завтра принесу, а ты уже оценишь.
На том и договорились. Только Соколов поинтересовался.
— И ещё, это... Блокноты есть? И ручки?
— В тумбе под монитором.
Денис пошёл в спальню.
От двери Варя метнулась в постель и притворилась спящей.
Денис понял — подглядывала.
— Варвара Ильинична, не притворяйтесь. Я всё вижу.
Подошёл к ложу.
— Вставай, Варенька. Я есть хочу. Пойдём, позавтракаем.
Варвара открыла глаза. Задумчиво смотрела на Соколова.
— Что, Варя?
— Ты, только что, хватал голую женщину, крутил её...
— Голую? А-а, ну да... Ну?...
— Она тебе нравится?
— Нравится, конечно. Она умная, сильная, настойчивая. Красивая.
— Конечно. Я не такая... — огорчилась Гагарина.
— Конечно, не такая. Ты красивее. И я тебя обожаю... Ты хочешь быть похожей на Бетти. Я имею в виду её физическую форму.
Варя задумалась.
— Всё же она несколько мужиковатая... Дерётся как кошка. Бросается на тебя.
Посмотрела на Дениса вопросительно.
— А я что — могу стать такой же сильной?
— Конечно. Для этого в том зале железяки и стоят.
Они пошли в столовую-кухню, где уже хозяйничала Бетти. А Рыжов сидел за столом и что-то наговаривал, считывая информацию с монитора. Гудела микроволновка.
Денис посадил Варю на стул, а сам подошёл к окну.
Дом стоял на склоне горы. Уровнем ниже краснела черепицей, присыпанная снегом тройка соседских жилищ. А ещё ниже несколько домиков, белых и кремовых, ухоженных и чистеньких, образовали небольшой хутор.
У самого подножия склона, километрах в двух, расположился целый поселок, мимо которого пролегало пустынное четырёх-полосное шоссе.
За дорогой, прямо сразу за ней, в низине, белели снежным одеялом квадраты то ли полей, то ли огородов, разделённых лесопосадками. Дальше склон, покрытый елями и соснами, плавно уходил вверх, всё круче и круче, поднимаясь к голым каменистым вершинам.
Благодать. Хотелось выйти и вдохнуть морозного воздуха.
— Сколько на улице?
Бетти ответила.
— Минус четыре.
— Хочу на воздух.
— Сначала поешь. — Бетти достала из печки румяную тушку крупной птицы и продолжила.
— Вон в том холодильнике порошковый протеин в разных составах. Три столовые ложки на двести граммов молока. Пару раз в день себе смешивай. Приступайте, я сейчас.
— Угу, — согласился Денис и сел за стол.
Он взялся разделывать индейку, потом взял ножку и спросил.
— Никто не возражает?
— Да ешь, не спрашивай, — успокоила Бетти.
Варя сидела и растерянно смотрела, то на стол, то на Дениса.
До него дошло — в чём затруднение Гагариной. Она привыкла, что на стол "подают". Шепнул ей на ушко.
— Варвара Ильинична, не стесняйтесь. Просто берите то, что вам нравится. Тут все ухаживают за собой сами.
И принялся за окорочок, намазывая его сладким горчичным соусом.
А Лодж поставила перед Варей тарелку с горячей кашей. Объяснила.
— Гречневая каша с мёдом. Тебе будет очень полезно.
Гагарина набирала кашу десертной ложечкой и галантно клала её в рот. Денис не выдержал, выбрал кусок грудки побольше, положил на Варину тарелку.
— Варвара Ильинична, вам надо съесть вот это.
— Но... Это много.
Соколов указал вилкой в сторону Бетти. Та решительно наяривала половину грудки, поливая её кетчупом.
— Вот так кушает настоящий спортсмен.
— Но я же не этот... не спортсмен...
— Будешь, — решительно отрезал Денис.
По окончании завтрака Лодж вытащила из печи четыре больших стеклянных кружки. С горячим апельсиновым соком! Вот такого Денис не видел никогда. Но на вкус вполне прилично.
Прихлёбывая напиток разговорились.
Дениса интересовало многое. Например — что такое темпоральный карман. Что такое пик времени. Да и вообще, всё, что связано со временем.
Владимир Рыжов объяснял.
— Вот смотрите. Предположим есть наклонный жёлоб, длиной примерно... Ну, примерно — километр. На его поднятом конце — бак с водой.
Осмотрел аудиторию, все внимательно слушали.
— Открывают заслонку, вода бежит в жёлоб и течет по нему вниз. Вот это и есть время. Сейчас...
Он вышел и вернулся с листами обычной бумаги и чем-то вроде карандаша.
Нарисовал коричневый жёлоб, в нём лежала синяя колбаса воды.
— Это замерший момент времени. Вот это, — он провёл черту по краю водного потока, — пик времени. Именно здесь находятся время-формирующие события. Возникает "эвентайм"... — пояснил, — событийно-временная плоскость. Это как конец потока, но шириной с бесконечность. Это понятно?
Все покивали. Рыжов продолжил.
— Вот до этого места у мира есть будущее. Если мы находимся вот здесь, то легко можем передвигаться по времени и сюда, и обратно. То есть и в прошлое и в будущее. А у этой точки будущего нет. Оно ещё не появилось. Эта точка и есть пик времени — "пиктайм".
Денис спросил.
— То есть — в самом потоке, который уже образовался, мы можем передвигаться в любом направлении?
— Да.
— А как?
— Вас интересует техническая составляющая?... Это сложно. Очень сложно. Никто до конца не понимает этого механизма. Как бы объяснить... Ну, например, никто до конца не понимает, что такое подъёмная сила крыла, но все ею бессовестно пользуются. Самолёты — летают, парусники — плавают... Так и тут.
Денис сильно удивился.
— У вас ещё есть парусники?
— Конечно! У меня есть яхта. Меленькая правда...
Он отхлебнул горячего сока.
— Так о чём это я? А! Пик времени! Так вот... В процессе движения эвентайма, возникают завихрения времени-пространства. Остаются своеобразные пузыри, так называемые темпоральные карманы, "таймпокиты". Тут такая история...
Он снова отхлебнул.
— Один раз бригада исследователей, отправилась в прошлое. В "таймстори"... — снова пояснил, — то есть, в реке времени, они не появились. Когда их возвратили по маякам, все разведчики, три человека, были мертвы. Так вот... Медкомиссия установила, что люди погибли от удушья. В открытый космос они попасть не могли. Это было исключено. Перемещали всего на одну сотую секунды... Разброс аппаратуры максимум — полсекунды. Но точку выхода перемещения засекли.
Все слушали рассказ, как захватывающий детектив. Даже Бетти.
— Следующий человек, ушедший к этой точке, был экипирован в скафандр, по типу космического. Вот таким образом и обнаружили первый таймпокит. Они все, на удивление, одинакового размера — четырнадцать метров, тридцать шесть сантиметров в диаметре.
— А зачем они, — спросила Варвара.
Рыжов усмехнулся.
— А зачем нам луна и солнце?
— Ну как это "зачем"? Светить.
Все засмеялись. А Рыжов продолжил.
— Мда. Неудачный пример. Ну а зачем нам космос?
— Космос? — Удивилась непонимающе Гагарина.
Рыжов беспомощно посмотрел на Соколова. Тот успокоил.
— Я ей расскажу. Не сразу, конечно.
Рыжов допил свой сок.
— Самое главное, — оказалось, что таймпокиты не реагируют на искусственные изменения таймстори.
Аудитория, кроме разумеется Бетти, недоумевала.
— Мдас... Ну вот смотрите. Я отправляюсь в прошлое. Что-то там делаю, что изменяет ход истории. Изменяется всё тело таймстори... Реки времени. И в пике времени не могут определить, что какие-то изменения имели место. Потому, что для них это уже реальная история, существующая здесь и сейчас. Понимаете?
— Нет, — помотала головой Варя, — не понимаю.
Рыжов досадливо поморщился.
— Ладно. Смотрите. В 1812 году Наполеон напал на Россию. Во время войны погиб ваш муж.
Для Вари это было болезненное напоминание. Она часто заморгала. Поджала губы.
А Владимир Васильевич продолжал.
— И вот я, отправляюсь, к примеру, в тысячу восьмисотый год и убиваю Наполеона. И война в двенадцатом году не состоялась. Воевать — некому. Ваш муж, Варвара Ильинична, Сергей Павлович Гагарин, остаётся жив, и вы живёте с ним долго и счастливо. И совершенно не будете помнить, что война когда-то была. Потому, что для вас её небыло. Это понятно?
Варвара всхлипнула. Прижала руки к горлу. Выдохнула.
— Значит, Серёжу можно спасти?
— К сожалению — нет. Давайте продолжим. Если, — начал он с расстановкой, — Наполеон умрёт, то напряжение в обществе будет продолжать нарастать... И, через некоторое время выльется в более страшный конфликт, чем Наполеоновская агрессия. В масштабную бойню. Погибнет многократно больше людей. И... И, самое главное,... История может измениться так, что институт хронометрии попросту не возникнет. Понимаете?... Поэтому мы не вмешиваемся в историю. И не позволяем делать это другим.
Варвара сидела бледная и с трудом удерживала слёзы.
— Обнаружение карманов натолкнуло нас на мысль о сохранении истории. Мы установили в одном пузыре мощную машину — уточнил, — вычислительную машину. И туда сгружаем информацию о значительных мировых событиях. Целая группа операторов в течении полугода забивала информацию в память.
Бетти улыбалась и тихонько согласно кивала. Рыжов говорил дальше.
— Вся система хранится в двух машинах. Одна в нормальном мире, в самом институте. Вторая в таймпоките, принадлежащем институту. Информация о событиях прошедшего дня, ежедневно забивается в институтский компьютер. После этого данные переносятся в карман и автоматически сравниваются по всему спектру. Таким образом мы, к примеру, вычислили вас, Денис Евгеньевич... Это не сложно... Кроме того в в таимпоките хранится вся институтская документация, вся история института, записанная подробно, я бы сказал — скрупулёзно.
Денис прищурился, подумал.
— А те два кармана, в которых мы были... Они ведь институту не принадлежат? Правда?
— Нет, не принадлежат, — ухмыльнулся Рыжов.
— И о них никто, кроме Бетти не знает? — Продолжал допытываться Соколов.
— Да. Я храню это в тайне.
Соколов продолжал.
— Вся эта аппаратура... Как и её установка. Это стоит немалых денег. Вы же не пользуетесь ею постоянно.
Бетти перебила.
— Мы каждый год проходим коррекцию. Посмотрите на нас. Мне, например, сорок шесть лет.
Денис покивал.
— Впечатляет. Я думал тебе лет двадцать пять, ну, не больше тридцати... Но у вас большие долги, господа. И вы, по-прежнему, легко расстаетесь с деньгами. Почему? У вас намечается большой куш?
— А вы проницательны, — иронизировал Владимир. — Да, мы надеемся на большую прибыль.
— С моей помощью?
— Да, в том числе и с вашей помощью.
— Ясно... Не переглядывайтесь с такой опаской. Я на вашей стороне. Просто собираю информацию, — успокоил Соколов. — Я всегда скрупулёзно изучаю обстановку. Поэтому, за пятнадцать лет работы, ни одного прокола... А ты, Бетти, в деле?
Бетти ослепительно улыбнулась.
— Да, я в деле.
Варя спросила у Лодж.
— А вы англичанка?
— Она голландка, — ответил за неё Рыжов, — но практична и сосредоточенна как немка, а умна как русская.
Денис перебил.
— А то, что я... Что меня убили, это ваших рук дело?
Ответила Лодж.
— Что ты Денис! Мы просто решили использовать подвернувшийся случай. Потому и отстояли у руководства. Ты же знаешь, что тебя сначала решили ликвидировать?
— Понятно... То есть, вы уговорили ваших начальников меня не устранять, преследуя какие-то свои цели?
Бетти радостно покивала.
— Да! Конечно.
Вот так и поговорили.
* * *
Рыжов встал.
— Так. Бэт отвезёт вас на шопинг, а мне надо на работу.
И ушёл. А Бетти объяснила.
— Ей, — ткнула в Гагарину, — нужно бельё, э... средства женской гигиены, контрацептивы, кое-что из одежды. И тебе тоже не мешает приодеться. На светские приёмы, конечно, не рассчитывайте, но выход в город надо иметь в виду. Пошли, Варя, я тебя одену.
Варвара заотнекивалась.
— У меня есть что одеть.
— В том, что у тебя есть, ты будешь выглядеть как музейный экспонат.
Посмотрела на недоумевающее лицо Вари, поправилась.
— Как белая ворона. А нам не нужно лишнее внимание. Поняла?
И потащила Гагарину в своё крыло.
А Денис следом крикнул.
— Так может того... оставить её дома? А самим сгонять?
Обе женщины посмотрели на него не только как на дурака, но и как на врага народа. Ничего не сказали — поджали губки и ушли.
Спелись.
Вышли к Соколову ряженные по дорожному.
Варя одела компромиссные брюки-юбку вразлёт и короткую шубку. Она постоянно неосознанно поглаживала мех.
— Синтетика, — объяснила она Денису.
Он подозревал, что она восприняла это слово, как название какого-то экзотического животного.
Больше всего Варю поразил не автомобиль, не асфальтированная дорога, не одежда в бутике. Хоть всё это и произвело на неё неизгладимое впечатление... Её полностью убил способ оплаты банковской картой. Не купюрами, не монетами, а кусочком пластика. Она долго вертела кредитную карту Кантонального банка Аграу, и чуть ли не обнюхивала её. А когда узнала, что Бетти расплачивается деньгами, которых у неё нет, которые она только в будущем заработает, Гагарина впала в полную прострацию.
Одели и Варю и Дениса. Купили всё, что планировали. Денис, кроме всего прочего, выбрал себе тяжёлые армейские ботинки, на рифлёной подошве. А Варваре достались полусапожки из замши, или чего-то подобного, со стразами.
А ещё, Бетти купила для Гагариной чёрные, лаковые, очень изящные туфельки на шпильке. В подарок от себя. И взяла пару гарнитур местной телефонии. При этом она скрупулёзно собирала все чеки.
Бетти вдруг остановила машину.
— Я хочу заехать к себе, и забрать костюмы для тренировки. И для тебя и для Вари. Размеры у нас абсолютно одинаковые. Чего ждать до завтра? Правильно?
Развернулась и поехала обратно в посёлок.
По дороге продемонстрировала работу телефона-клипсы. Ну, так получилось.
Она за рулём внезапно заговорила.
— Фон... Реплай... Привет Рыжов... Да... Да... Прямо сейчас?... Хорошо... Фон...Фенеш.
Денис пояснил удивлённо поглядывающей Варе.
— По телефону разговаривала. С Владимиром Васильевичем.
Лодж добавила.
— Сейчас быстренько заберу костюмчики, привезу вас домой и поеду на работу. И заодно подскажу — как пользоваться телефоном. Телефоны — "Глобал", простенькие, без наворотов, так что освоите быстро.
Извинилась, что не приглашает в гости, залетела в свой таунхаус, вылетела с двумя свёртками и снова плюхнулась за руль. За три минуты доставила пассажиров до дома Рыжова.
— Соколов, у тебя блокнот с собой? Давай.
Что-то начеркала на листке и вернула.
— Ты на английском говоришь?
— Да.
— Инструкцию почитаешь сам. Вот тут мой номер телефона. Если что — звони. Цифры надо называть по одной, а не группой. Понял? Не "Хондрет твантей фре", а "ванн, ту, фре"...
Посмотрела внимательно на Соколова, убедилась, что он всё понял и, попрощавшись, умчалась, оставив гостей на крыльце.
Денис и Варя занесли покупки в свою комнату. Гагарина, не раздеваясь, села на кровать и замерла.
Соколов подошёл, склонился, посмотрел ей в лицо.
— Варенька, у тебя всё в порядке?
Она тихо, почти шёпотом отвечала.
— Нет. У меня не всё в порядке. Мне надо подумать.
Мда... Такую лавину впечатлений надо пережить.
Денис раздел и разул её, как ребёнка, осторожно чмокнул в нос и пошел на кухню. Проголодался.
Когда наставил на стол еды, и вернулся в спальню за Варей, то обнаружил её сидящей на стуле, с новыми туфлями в руках и со слезами на глазах.
— Варенька, что случилось?
— Туфли давят. Такие красивые и придётся выбросить... Такие красивые... Такие красивые...
— Подожди, ты же их мерила в магазине. Ну... В лавке.
— Там были нормальные... А теперь...
Денис взял туфли, повертел — отличные туфли. Залез руками внутрь — ничего постороннего не обнаружил.
— Ну-ка дай мне ножку.
Обул один туфель, обул второй, ощупал со всех сторон.
— Давят?
— Нет, — удивилась Варя.
— Попробуй, встань. Походи.
Гагарина встала, осторожно прошлась. Уставилась удивлённо на Дениса.
— Хорошо... Не давят... А что ты сделал?
— Ничего не делал...
И тут до него дошло. Он снова усадил девушку на стул, и переобул её, поменяв правый и левый туфель местами. Вопросительно посмотрел её в лицо.
— Снова давят... — пожаловалась та.
Соколов рассмеялся. Разул бедняжку.
— Варя, ты их не на ту ногу одела. Видишь — изгиб разный. Вот это — правая, а вот это — левая.
Гагарина забрала у него обновку и долго рассматривала её, прикладывая туфли друг к другу, и к ноге. Пока Денис не скомандовал.
— Ладно, пошли перекусим... В смысле — поедим.
.
Денис метал разогретые остатки индейки и читал инструкцию к телефону.
Вытер пальцы салфеткой, надел дужку на ухо. Поправил таблетку наушника и короткий кронштейн микрофона. Передвинул ногтем рычажок. Варя с интересом наблюдала.
В ухе, женским голосом, заговорило приветствие аппарата.
— Вэлком ту файн... — и далее сообщение о фирме, благодарность за покупку и прочее.
— Ну. Что? — Интересовалась Варя у замершего Дениса.
— Тссс...
— Плиз сей зе феиз, — просил аппарат, — фон... реплай.
Денис послушно повторил. Умная машинка сообщила, что голос опознан, зафиксирован в памяти и теперь следует назвать себя. Соколов представился. И робот предложил указать номер, на который необходимо отправить вызов.
Денис прочитал номер Бетти записанный в блокноте. Запикало... И Лодж ответила.
— Да... Кто это?
— Это я, Бетти. Проверяю телефон.
— А! Уже разобрался? Молодец. Я ещё в дороге. Ну, давай, не скучай там.
Отключилась.
Умненькая машинка попросила назвать имя адресата и, получив имя "Бетти", выдала сообщение. Теперь можно было не проговаривать цифры, а просто назвать — Бетти.
Соколов, точно так же, настроил телефон Варвары и, разбежавшись в разные крылья дома, немного опробовали связь. Варя хорошо говорила по французский, а английского языка не знала. Но быстро научилась. И потом целый день звучало.
— Фон... Калль... Денис... Ваня, а что мы сейчас делать будем?
Хоть Денис и сидел рядом.
Денис стоял в спальне и примерялся залезть в комбинезон-тренажёр, когда Варя удивлённо спросила.
— Ваня, а это что?
Она держала в руках коробку с презервативами. Денис озаботился и купил сразу сотню. Ну, так. На всякий случай.
Вот как объяснить женщине, "что это такое", по возможности деликатней?
— Видишь ли, Варенька, медицинский диагност... Аппарат... Э-э... Та штука, которая...
— Я поняла, — покивала Гагарина.
— Так вот. У тебя опущение женских органов. Ты, когда-то подняла, что-то тяжёлое. Непосильное.
Гагарина снова покивала.
— Да, была такая необходимость. Несколько раз. И что?
— То, что сейчас тебе опасно... э-э... Понести. Понимаешь? Опасно для здоровья.
— Я знаю. У меня... У меня не может быть детей.
— Почему "не может"? — Удивился Денис. — Очень даже может. Бетти тебя полечит. А чтобы ты не забеременела раньше времени, нам нужны вот эти штучки.
Он разорвал один пакетик и, развернув колпачок, натянул его на три пальца.
Варя вспыхнула румянцем. Заморгала часто. Спрятала взгляд. Шепнула.
— Понятно.
Соколов направился было к костюму, но Варенька взяла его за руку. Не поднимая глаз спросила.
— В доме ведь нет никого?
— Нет, — сразу всё понял Денис.
Заворковал.
— Да ты моя радость, ты моя птичка, ты моя заинька...
После получаса объятий, оба вырубились на часок.
Когда проснулся, время было послеобеденное.
Он смотрел на безмятежное лицо спящей Вари и думал.
Всё же — ласковая она. У него было много женщин. Но вот таких. Нет, никогда... Чтобы вот так, безоглядно, рискуя репутацией. Рискуя всем...
Последние лет пятнадцать, в той, старой жизни, к нему прибивались те, кто любил его квартиру, его машину, его безбедность, хоть особо свои деньги он не демонстрировал... Даже из черт его характера ценили чисто практические качества — не пьёт, не курит, спортсмен... Мда...
А этой женщине нужен он сам. Гол-как-сокол. Ни кожи, ни рожи... Но вот она, прижалась как к мамке и сопит в плечо. А уж темперамент! Каждый раз взрывается как граната...
И как забавно она по всякому поводу краснеет.
Ну что, надо вставать. Сделать коктейль, да напяливать костюм. А то проверить так и не успел. Надо готовиться, впереди ждёт работа. Да и просто — раз есть возможность прокачаться, надо ею пользоваться.
Поехали.
Выпив стаканчик белковой банановой смеси и слегка ополоснувшись под душем в спальне хозяев, чтобы не беспокоить женщину, он вышел в спортзал, залез в бодикрафт и только потом уселся читать инструкцию пользователя.
Обещали потрясающую эффективность, море удовольствия и мгновенный успех. Ага. Две трети книжки были отданы под описание морального удовлетворения и даже наслаждения от использования этого костюмчика. Наконец он добрался и до технических вопросов.
Так. "Одеть костюм, как обычный комбинезон". Круто. Было бы странно засунуть руки в штанины. "Справа, в области талии расположен регулятор сопротивления". Вот он... Ладно, хватит читать, надо экспериментировать.
Он повернул регулятор на одно маленькое деление. Постоял. Ничего не произошло.
Попытался шагнуть. Ого! Ткань сопротивлялась каждому движению.
Добавил ещё пяток делений. Пошёл. Ощущение такое, словно движешься в воде. Каждое усилие вызывало сопротивление. Даже дыхание.
Чуть не упал, просто попытавшись развернуться. Открутил назад регулятор и установил его снова на одно деление. Какая замечательная штука.
Выглядела эта одёжка как лётный комбинезон. Весь в полосках от выступающих продольных жил. Даже движениям пальцев сопротивлялись рифлёные перчатки.
— Так, одно деление. Вот постепенно и буду добавлять. Посмотрю на результаты.
И он пошёл на беговую дорожку. Хватило его только на минуту бега трусцой. Ох и далеко ещё до прежней формы. Он снова подумал.
— Ничего, тело молодое. Справится.
В спальне мимо двери прошла в сторону туалета Варя.
Проснулась. Пошел целовать ручки, щёчки, глазки, клясться в вечной любви. Кормить-поить.
* * *
Через два месяца непрерывной тяжёлой работы, наконец-то "появились мускулы".
И Варя похудела, подтянулась и пробегала трёхкилометровку меньше чем за двадцать минут. Она уже не жеманничала за столом и метала всё подряд. Пила протеины наравне с Денисом и выполняла составленную Соколовым программу. Иногда перевыполняла.
Вечером отсоединяли блоки управления и блоки питания и закидывали костюмы в стирку. А утром снова начиналось издевательство.
Каждый вечер, за ужином, Рыжов устраивал лекцию. Он умел очень интересно рассказывать. Ещё бы! Преподаватель теоретической физики! Педагог должен быть интересным рассказчиком. Причём там, в университете, он преподавал по учебнику, который сам и написал.
А параллельно Владимир занимался исследовательской работой в "Институте хронометрии". "Institute of chronometry", именно так называлось местное исследовательское заведение.
Дениса интересовала история содружества государств, составляющих ранее Российскую Федерацию. Впрочем, как и новейшая история вообще. Он ежедневно, с часок, после обеда, проводил за монитором листая интернет-страницы. В основном просматривал техническую и политическую информацию.
А Варвара Ильинична увлеклась фильмами.
Первым делом, буквально на второй день их приключений, Денис выбрал ей для просмотра старое кино "Гусарская баллада".
Предварительно установил перед экраном глубокое кресло, подтащил к нему журнальный столик, поставил на него стакан протеинового коктейля и пачку витаминизированных галет "Кексэ вэтамин", усадил Варю и включил "движущиеся картинки".
Интересно было наблюдать за реакцией женщины. Варвара была удивительно непосредственной и принимала сюжет близко к сердцу. Хихикала, вскрикивала, ахала и иногда вытирала слёзы.
Помните момент, где героиня говорит Кутузову — "Врать не имею мочи вам, Ваша Светлость... Женщина я...". Варе стало плохо.
Денис поставил на паузу, и минут пять успокаивал девушку. Она, как выброшенная на лёд рыба, хватала воздух, дрожала и икала.
— Варенька, — уговаривал он её, — это всего лишь картинки. Это артисты играют гусаров. Это не по-настоящему.
Кое-кое как успокоил. Правда, не понял — почему именно этот эпизод вызвал такую истерическую реакцию.
И вообще, на его взгляд, Варя реагировала на "будущее" несколько... Короче, не так как он ожидал. Он предполагал, что некоторые вещи вызовут у неё сильное удивление, возможно даже, эмоциональный шок. Но Гагарина проходила мимо этих новшеств равнодушно. А то, что не вызывало эмоций у него, и не должно было тронуть её чувства, пугало Вареньку или приводило в восхищение.
В конце концов, он перестал строить предположения, относительно женской реакции на новый мир, и просто начал работать над собой.
И над Варварой.
В начале февраля, как-то за завтраком, Бетти спросила у него.
— Соколов, ты готов со мной позаниматься? У меня, знаешь ли, тридцатого марта бой. Федерация определила мне соперника.
Денис, честно сказать, удивился.
— Бэт, у тебя ведь есть твой персональный тренер. Почему ты обращаешься ко мне?
— Потому, что я видела тебя в деле.
— Ладно, давай проведём пробную тренировку, а там посмотрим. Кстати, ты в каком весе бьёшься.
— В легчайшей категории. До шестидесяти одного килограмма. По версии ю-эф-си. Я приду с работы — попробуем.
— Ага. А на каком ты месте?
Бэт вздохнула.
— На пятнадцатом...
— Ну, нефига себе! Это круто. Знаешь что? Мне непонятно — на кой чёрт тебе это надо? Ну... Вот эти бои. Ты же медик...
Бэт перебила.
— Я не медик. Я профессор физики. Специалист по физике тахионов.
Денис открыл рот.
— Профессор?...
Он проглотил изумление и продолжал.
— Тем более. Твой инструмент — мозг. А ты подвергаешь его риску. Зачем. Откажись.
Расстроенная Варвара поддерживала.
— Бетичка, ты что — собираешься драться? Не надо. Зачем? Тебя могут ведь и по лицу ударить. А ты красивая...
Бэт лихо усмехнулась.
— А люблю я это дело.
Рыжов ожил. Оторвался от своего монитора.
— Господи! Может, хоть вы сумеете её отговорить.
Бэт помотала гривой.
— Неа, не уговорят.
Тем же вечером Лодж привезла три бойцовских шлема. Объяснила.
— Так, на всякий случай. Вдруг Варя тоже захочет.
Варвара вытаращила глаза.
— Не-не-не. Ни за что.
Ну и начали тренироваться.
Интересно, что самые новейшие достижения — вот этот тренировочный костюм, система виртуального боя, механические спарринг-партнёры и современнейшие спортзалы, на выходе дают те же самые грехи, что и сотню лет назад обычный тренер-человек.
— При атаке ты делаешь ошибки. Критические ошибки, — объяснял Денис. — Ты неосознанно щуришься, ты неосознанно двигаешь головой вперёд и ты слишком рано делаешь киай... При атаке рукой у тебя слабо работает корпус, поэтому хук у тебя ближе к джебу. Хоть скорость и великолепная. Ноги в атаке работают безупречно. Но вот защита. Выгодней не блокировать противника, а проваливать его. А ты уходишь по прямой, убегаешь спиной вперёд, пытаясь блокировать удары. В то время, когда уходить нужно в сторону и только в сторону... Ну, если ты, конечно, не бьёшься в коридоре... Ещё, хорошо бы тебе научиться бить без замаха. Но к этому мы ещё вернёмся.
— Как исправить, по-твоему, эти ошибки?
— Ну, отследить прищуривание ты не можешь, это инстинктивно. Но я бы предложил тебе сознательно слегка прищуриваться во время боя, всё время. А для этого необходимо относиться к противнику с лёгко усмешкой. С выражением на лице — "Ну-ну, посмотрим, что ты можешь". Движение головой я не знаю ка устранить, но подумаю... Давай, попробуй.
И они, два часа до ужина, в бодикрафтах толклись на матах. Соколов неустанно твердил как попугай.
— Усмехайся... Это игра... Опасная, но всего лишь игра... Танцуй, щурься и слегка усмехайся... Так... Хорошо...
И так — целую неделю.
Потом по полчаса заставлял Бэт бить мешок плечами, сцепив руки сзади на пояснице и интенсивно скручивая корпус.
После, с полчаса бить тот же мешок локтями. И снова это заставляло вкладывать в удар работу корпуса.
И, в заключении, переходили к обычным ударам.
Только в конце следующей недели Лодж поймала ощущение удара с проворотом в пояснице. Поймала и вцепилась в него мёртвой хваткой и уже не отпускала. Лупцевала полуманекен, отходила, потряхивала плечами, пошевеливала расслабленно корпусом, усмехалась и снова бросалась в атаку. Кое-что начало налаживаться. Боевой навык-то уже имелся, следовало только отшлифовать мастерство.
После двух недель изнурительных тренировок, пошла неделя спаррингов и оттачивания новых навыков. Бэт справилась на отлично.
Оставшиеся три недели Денис ставил Лодж вплотную спиной к стене и так заставлял драться. Его подопечная несколько раз отбила локти, замахиваясь для удара и один раз, попытавшись таки отступить назад, запуталась в собственных ногах и грохнулась на мат. Уже через неделю, она сильно и резко била без замаха и уходила строго в сторону. С нырком, с блоком, или с ответным ударом.
Времени на подготовку, конечно было мало. Тренировалась Бэт на любительском уровне, по полтора-два часа в день. А собиралась выходить не профессиональный бой. И это опасно. Её снова попытались уговорить отказаться. Но куда там!
— Возьми отгулы, или краткосрочный отпуск, — уговаривал Денис.
И хоть тут она его послушала.
Три дня они спарринговали по шесть часов в сутки. В костюмах. С нагрузкой на цифре — пять.
А перед самым боем устроили выходной. Просматривали бои соперницы Бэт, американской негритянки Кирабо Беннет, искали слабые места. Гуляли по городку, сидели на кухне и разговаривали о странностях "физики времени", и просто о жизни.
Варя не отлипала от него. Она же видела, что он прекрасно ориентируется в этой необыкновенной жизни, ничему не удивляясь и ничего не боясь. Он методично работал над собой, над Лодж и над Варварой, а свободное время проводил с ней, объясняя, рассказывая, подсказывая и с удовольствием наблюдая за её развитием и раскрепощением.
Коробка с контрацепцией давно закончилась и началась другая. Может из-за этого, а может просто от отсутствия забот, давящих на психику, Варя как-то... Посвежела. И даже помолодела.
Нет, конечно, Денис понимал, что тут есть и работа капсулы коррекции, и влияние тренировки с посильными нагрузками. Возможно, личную заслугу он несколько переоценивал. Но надеялся, что не слишком. Ну, вы понимаете...
Иногда Варвара садилась на край кровати, прижималась к нему и так сидела некоторое время, блаженно зажмурившись и чуть ли не мурлыкая. И это Денису нравилось, чёрт возьми.
Тридцатого марта в субботу, все собрались и, с утра, поехали в Дюссельдорф. Там на стадионе "Эсплит", должен был состояться бой за титул, и за пояс чемпиона мира среди двух супертяжеловесов. И там же, второй на разогреве бой — женский в легчайшей категории, между Бетти Лодж, пятнадцатым местом в рейтинге, и Кирабо Беннет — четырнадцатым местом.
Бэт везли в специальном, комфортабельном фургоне, с помпой, в сопровождении всей тренерской команды. Хоть, сказать честно, она с большим удовольствием ехала бы вчетвером, в своей компании.
Волновались все. Но больше всех Рыжов. Он всю дорогу молча вёл машину с нахмуренной физиономией и поигрывал желваками.
Никто не стал смотреть ни предшествующие бои, ни последующие. Вечером, в половине девятого вышли из раздевалки следом за Бетти, все на нервах. Пошли к клетке по проходу. Толпа ревёт и щёлкает вспышками. Охрана оттесняет наиболее беспардонных поклонников.
Бэт сняла халат, дала рефери символично ощупать себя, обняла всех по очереди.
Варя заслезилась. Денис прижал её и бормотал слова успокоения.
— Не надо, солнышко. Не расстраивай нашу Бэтичку. Всё будет хорошо.
Уселись по местам, на первом ряду, с тренерской командой.
Соперница уже подпрыгивала в клетке.
Для Соколова время замедлило движение. Волновался... Нет, не то слово — Переживал.
Ударил гонг, крикнул судья в ринге, Кирабо резко пошла в атаку. Начала с правого лоукика, правда — в пустоту. И сразу же, с размахом, в любимой манере, в прыжке, нанесла тяжёлый джеб в голову. Но там, куда она била, Бэтти уже не было. Она ушла нырком под бьющую руку и левой, жестким крюком ударила в правое подреберье. И мгновенно, со свойственной ей скоростью, правой добавила в челюсть слегка растерявшейся негритянке. Та рухнула навзничь, на ковёр, закатив глаза. Бой закончился на четвёртой секунде первого тайма. Зал резко замолчал.
А Бэт, сняла перчатки, бросила их на ковер, и кинулась к лежащей сопернице. Сказала что-то судье, склонившимся над побеждённой, пощупала артерию и закричала.
— Арцт! Медицинэ! — И что-то говорила пытающейся встать Беннет.
Варя спросила, не открывая глаз.
— Что там, Ванечка?
— Всё, Варвара Ильинична. Наши победили.
Женские бои! Сплошные слёзы и сопли. Бэт обнимала Кирабо, погруженную на носилки, и они обе ревели. Ох, Господи, комедия.
Домой Бетти ехала уже не в фургоне.
Долго и тяжело молчали. Только через час Лодж выдавила.
— Как ребёнка избила... Погано. — Повернулась назад, к Соколову, — Что скажешь?
Денис посопел, повздыхал и выдал.
— Понимаешь... В клетку выходят не самые лучшие. Нет... Туда идут те, кто по другому не умеет зарабатывать. Они не выдающиеся бойцы, пусть даже и чемпионы... Соответственно и тренеры у них не самые лучшие. В наше время было именно так. Видимо за сто лет ничего не изменилось.
Бэт повернулась к Варе.
— А ты что скажешь?
— Я ничего не видела... Глаза закрыла... Больше я никогда не поеду на такое смотреть. Никогда!
Бетти ещё помолчала.
— Ну ладно... Полмиллиона я заработала честно.
— Может, бросишь это грязное дело? — Спросил Рыжов. — Если тебе нужны деньги, я тебе всегда дам. Сколько попросишь.
Лодж тяжело вздохнула.
— Надо подумать. Что-то действительно, ерунда какая-то получается. Дело-то не в деньгах.
И к Денису.
— А ты считаешь себя профессионалом?
Тот горько покивал.
— Да, Бэт. Да.
— А если я пройдусь по всему рейтингу, до самого верха, ты мне поможешь?
— Батюшки... Да зачем это тебе?!...
— Я хочу проверить то, что ты сказал. Только вот вопрос — ты сможешь сделать из меня профессионала? Нет, нет, не киллера. Бойца.
— Ну, ты же сама видела эффект. Если я буду тренировать тебя правильно, а ты будешь правильно тренироваться, то максимум через год ты станешь профи. И тебя перестанут интересовать публичные выступления.
— За год я все тринадцать человек не уложу. Максимум — пятерых. Мне просто правила не позволят... Зачем? Просто интересно. А пока отдохну с месячишко.
Этот месяц Соколов, не теряя понапрасну времени, изнурял своё тело на тренажёрах.
В конце апреля, буквально тридцатого числа, перед ужином, Соколов впервые за это время подошёл к зеркалу. Перед ним, в одних плавках стоял атлетически сложенный парнишка, семнадцати лет. Осмотром он остался доволен.
Есть такой принцип самооценки в процессе физического совершенствования — не смотрись ежедневно в зеркало, теряешь ощущение прогресса.
Собравшимся за столом он объявил.
— Я готов к работе. Пора. Завтра суббота — выходной. Давайте завтра и начнём.
Рыжов посмотрел на Бетти.
— Бэт, ты закончила расчёты.
— Да, закончила.
* * *
— Первый вопрос. Вы уверены, что в доме нет следящих устройств.
Рыжов покивал.
— Абсолютно. Я тоже достаточно подозрителен, и проверил.
— Хорошо. Какова сущность задачи? Если не доверяете, то в общих чертах, без подробностей.
Рыжов и Лодж переглянулись. И Бетти сказала Владимиру.
— Мы же рассчитываем на долгосрочное сотрудничество? Правильно? Думаю надо ввести его в курс дела. У него и опыта больше, он может что-то подсказать.
— Хорошо, — согласился Рыжов, — введу вас в курс дела. Итак.
Помолчал.
— Есть человек, у которого много денег. Много, это значит — много. Это Юрген Бауэр, миллиардер. Он старый человек и в прошлом году погиб, в результате несчастного случая. Скатился по лестнице и поломал себе всё, что может в организме ломаться. Мы с Бетти вышли на него месяцем раньше и предложили ему сделку... Бетти, поставь, будь добра, кофе...
Бетти пошла заваривать кофе. Закончила и расставила чашки перед участниками "совещания".
— Так вот... Бетти изучила явление спонтанного перемещения сознания. Именно то, что случилось с вами, Денис. До конца там не всё понятно. Но на практике применять уже можно. Тем более эксперимент на людях, не единожды, провёлся как бы сам собой. И результаты устойчивы.
В разговор вступила Бэт.
— Я определила, какие побочные явления возникали в случаях, когда происходила смена носителя. И вычленила паразитную частоту, которая вызывала такой эффект. Если настроить параметры "спотресейта", — посмотрела на недоумевающие лица пришельцев, ткнула в сторону спортзала, пояснила, — вон той камеры перемещения... Настроить так, чтобы поток генерировался исключительно только с паразитной частотой, то перемещения материи не происходит, а передаётся только сознание. Как? Не смогу объяснить, сама не знаю.
— И что? — Спросил Соколов.
— Если, в связанные спотсейты, поместить двух людей, то они поменяются сознанием.
До Дениса дошло.
— Вечная жизнь?
Рыжов согласился.
— При определённых условиях, — да.
Бетти подолжила.
— Мы нашли человека...
Владимир перебил.
— Не скромничай, Бетти. Это ты нашла.
— Ну, хорошо — я нашла человека. Молодой парень, двадцать четыре года. Женат, есть ребёнок, дочка, два годика. Чудесная девочка... Но она больна... На лечение нужна астрономическая сумма. Для этого молодого человека — действительно, астрономическая. Образования он не получил. Родители бедны как церковные крысы. Работает водителем грузовика. Живёт здесь неподалёку, в Зевелене. Он в отчаянии. Не знает что делать. Обращался в разные благотворительные организации — увы. Денег никто не дал.
Вступил Рыжов.
— Парень готов пожертвовать чем угодно. Он уже интересовался продажей органов. Но и там такая сумма не набегала, даже если бы он продал всего себя.
Варя выглядела как-то напугано. Она спросила.
— А что с девочкой?
— Рак спинного мозга и лейкемия... Если бы было что-то одно. А тут...
Денис предложил продолжать.
— И что? Этот парень согласен умереть ради дочери. Я правильно понимаю?
— Абсолютно верно. А с другой стороны Юрген, у которого имеются сумасшедшие суммы. Но он стар. Он понимает, что простая коррекция ему уже не помогает. Наша идея поменять их местами.
— Что вы уже успели предпринять?
— Пока — ничего. Пока — переговоры и согласие сторон.
Бэт волновалась.
— Бауэр готов перевести любые суммы. И на лечение девочки, и на оплату наших услуг. Ему сильно не хочется умирать. Огромный бизнес остаётся без хозяина. Своим детям он не доверяет...
Денис продолжил за всех.
— То есть этот Юрген переводит все свои активы на счета этого парня, сам перемещается в его тело, и начинает жизнь заново? Так?
— Да, так, — подтвердила Бетти, — он фактически получает все свои средства. Ну, за исключением налога на дарение.
— А если он усыновит этого пацана? Как его там, кстати?
— Илия Ландис, — уточнила Бэт. Повернулась к Рыжову.
— Я же говорила, что он может что-то придумать! Надо подсказать Бауэру такой ход. А то упёрлись в этот договор дарения...
— Ладно, — остановил Соколов, — а моя какая задача? Устранить старика?
— Да... — огорчилась Бэт. — Ни я, ни Рыжов, этого сделать не сможем. Я например... Да, технически я могу. Технически — это элементарно. Но... Не могу... Не могу и всё.
— Понятно. Ладно, пусть этот миллиардер перегоняет деньги, оформляет это юридически правильно, и начнём работать. А вот ещё...
Денис задумался.
— А если, к примеру, человека возвратить во времени назад и поместить в его же молодое тело...
— Мы думали над этим, — вздохнула Бэт, — но он ведь начнёт исправлять свои ошибки молодости, и Институт его мгновенно вычислит... Надо всё делать в пиктайме.
— Ясно.
И Рыжов, и Лодж ушли в прошлое.
Никто, никого усыновлять не стал. Старикан был не дурак. Он просто открыл в швейцарском банке Райфайзен несколько счетов на предъявителя. Были куплены нотариус и пара адвокатов, которые оформили в собственность Илии четыре главных предприятия Бауэра. И он вступал в их владение только в мае две тысячи шестнадцатого года. Многое было сделано. В частности — оплачена услуга Лодж и Рыжова, в сумме двух миллиардов едэнов.
Неплохо, да?
Наступил "день х".
В таймпокит, в котором "прихожая", был доставлен Илия Ландис, молодой здоровый парень с крупными мозолистыми руками шоферюги.
Через спойсет, из его времени припёрли старика-миллиардера.
Обсудили, какие-то незначительные вопросы и решили приступать.
Молодой Ландис вёл себя на удивление достойно. Волновался конечно, но отступать и не думал. На банковский счёт его жены была перечислена необходимая сумма, для лечения ребёнка. Девочку уже увезли в одну из престижных клиник.
В это время медики лечили буквально всё. Но не всех. Вопрос упирался в деньги.
Закрыли перемещенцев в колбы. Бэт застучала по клавиатуре. Она сильно волновалась. Даже вспотела.
Закончила, встала со стула.
— Ну что? Начали.
Рыжов согласился .
— Нажимай.
И Бетти нажала красную кнопку.
Коротко прогудел трансформатор. Тусклый свет в кабинках мигнул. Рыжов осторожно открыл дверцу колбы с Илией. Тот вышел и строго спросил.
— Что? Всё? (На немецком, естественно)
Он удивлённо огляделся и указал на вторую колбу.
— Подождите... Я же входил кажется — туда.
— Да, господин Бауэр. Всё прошло нормально, — заверила его Бэт.
Из второй кабины выбрался трясущийся старик. Он ткнул пальцем в обновлённого Илию и попросил.
— Посмотри во внутреннем левом кармане — фотография. Дай её мне.
Парень нахмурился, пошарил в кармане, достал фото и протянул его старику. Тот так и держал портрет девочки в руке.
— Спасибо.
И шагнул в колбу.
Бетти долго стучала по клавиатуре, прежде чем отправить старого Бауэра в нужное место. Наконец старик исчез, а следом в колбу вошёл Денис.
Он появился на лестничной площадке большого дома. Даже — дворца.
Где-то на улице гомонил народ и смеялись дети. В левом крыле здания громко спорили мужчина и женщина.
Денис склонился к деду.
— Поре. Ес ис совейт.
Тот с трудом встал.
— Эйн секундэ.
Приблизил к лицу фотографию девочки и поцеловал её.
— Их бин фертихь. (Я готов)
Денис надавил старику на плечо, слегка сгибая его. Взял одной ладонью за затылок, другой за подбородок, двинул против часовой стрелки. Как только почувствовал сопротивление, рванул голову обратно, уже по часовой. Тонкая шея деда хрустнула и труп покатился по лестнице.
Соколов поднял фотографию, сунул в карман и нажал кнопку на маяке.
* * *
Вынырнул в "прихожей". Вышел из колбы.
— Ну как тут?
— Да вроде нормально, — ответила Лодж, — а у тебя?
— Всё в порядке.
— А где Рыжов, где Варя?
— Пошли Юргена проводить. Давай я тебя отправлю...
Денис вышел в спортзал.
В помещении толкались человек десять.
Двое крутили руки Рыжову, прижимая его к полу. А один у Варвары за спиной пытался застегнуть на её ручки наручники. Зря он так. Только разозлил.
— Ах вы суки! — Взревел Соколов, и приступил к отхреначиванию этой толпы.
Через полминуты все нападающие валялись, с травмами различной степени тяжести.
Денис схватил Варю, затолкнул её в колбу, сказал.
— Пусть сразу отключит питание этой колбы. Поняла. И сразу отправляйся домой.
И ударил по кнопке.
Слишком долго разговаривал. В спину впились жала электрошокера. Соколов в конвульсиях грохнулся на пол.
* * *
Варя снова оказалась в своей усадьбе, в кабинете. За окном — ночь. Но на столе стоял фонарь, который Рыжов забыл забрать, и он освещал комнату.
Варвара Ильинична устало села в кресло и закрыла лицо руками.
Ясно было, что они попали в какую-то нехорошую историю. Но она верила, что Иван её не бросит. Он обязательно к ней вернётся.
Потом вдруг похолодела.
— А если — нет... А если его там убили...
Господи! Что делать?! Что предпринять?!
Она огляделась. И вдруг поняла, что может навсегда остаться в этом доме. Всю оставшуюся жизнь прожить в этом, Богом забытом, медвежьем углу. Без Ивана!
Её затрясло, заколотило. Она подобрала с пола шаль, брошенную когда-то в спешке на пол, завернулась в неё, залезла с ногами в кресло и замерла в прострации.
Наверно она задремала. Потому, что не слышала как в комнате кто-то появился. Он трогал её за плечо.
— Варя... Варенька...
Варвара открыла глаза.
К ней склонился Денис.
— Варя, не бойся, это я.
Варвара сидела у Соколова на коленях, прижавшись к такому родному и, в то же врёмя, незнакомому мужику. Щетина, как у взрослого. И в плечах стал шире. И голос грубый.
А он, успокоив Гагарину, рассказывал о своих приключениях.
Соль истории в том, что они всё правильно сделали, всё предусмотрели. Не предвидели только одного — руководство института имело возможность отслеживать состояние счетов своих сотрудников. Банк, в котором обслуживались Рыжов и Лодж, принадлежал институту. Кто же знал.
Надо было просто отрыть счета на предъявителя, такие же, как и для Илии Ландиса в банке в Швейцарии. Так нет же — "так удобней".
Директорат послал специальное подразделение полиции времени арестовать обоих сотрудников и привезти в институт для строгого разговора.
С потерями, но удалось арестовать двоих.
Но Рыжов, воспитанный на Саратовской действительности, послал всех. Не ваше, мол, собачье дело.
— Ишь, ты! Всё-то вам надо знать! — Горячился он. — У меня есть своя жизнь. А вы — не правительство. Если есть какие-то претензии — идите в суд. Нет претензий — идите нахрен.
Директорат, состоящий из двух мужиков и одной женщины, помыкался-помыкался, да на ту же задницу и сел. Ни устранить, ни уволить, не Рыжова, не Лодж они не могли. Половина исследовательской работы висела на них. А эта парочка сразу пригрозила уходом из института.
В конце-концов перед ними извинились и всё осталось по прежнему.
А вот с Соколовым всё сложнее. Документов у него нет. Никаких. Его вообще в Европе того времени не существует. Никаких данных.
Дело, конечно же, замяли бы. Но работники "Полисетайм" сами подали в суд, за нанесение побоев.
Судьи, естественно, находились в замешательстве.
С одной стороны — силовая структура, без решения суда, ворвалась на территорию частной собственности. С какой целью подразделение оказалось в доме Рыжова, никто не сумел объяснить. Это и понятно. Институт очень хорошо оплачивал их работу, и раскрывать участие в этом деле руководства института никто не посмел.
А с другой стороны у девяти человек из группы засвидетельствованы тяжкие телесные повреждения. Двое сотрудников в реанимации с особо тяжкими. При этом вся эта команда инвалидов утверждает, что их избил один человек. Что само по себе уже казалось фантастикой.
Короче, судья подумал-подумал, да и сунул для острастки Денису шесть лет колонии. Ну, так... На всякий случай.
Отсидел от звонка до звонка. Только вышел, и Бетти сразу отправила его к Варе.
Вроде бы ничего хорошего, но зато, при выходе из тюряги, он получил европейское гражданство. Ещё и банковскую карту с тысячей едэнов подъёмных вручили. А Рыжов с Лодж уже предложили ему следующее дело. Бетти как всегда не сидится на месте.
Так под разговоры, держа Вареньку на коленях, оба и уснули.
Утром, двери в кабинет открылись и на пороге возникла Глафира.
Варенька вскочила с колен Дениса. В замшевой курточке и джинсовых брючках она растерянно не понимала, что сделать, что сказать.
А Глаша осмотрела ей сверху вниз, потом снизу вверх. Развела руки и выдала басом.
— Варвара Ильинична, зачем же вы в штанах. Срам-то какой...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
