Стояла глубокая ночь, домик давно окутал прохладный полумрак, совершенно скрыв его для посторонних глаз. Освещено было только одно место — крыльцо, потому что на нем уже стоял Осленок с небольшим фонариком в лапках.
Осленок тоже был сделан из плюша, как и знакомые уже нам Котенок и Щенок, только из черного. Он тоже ходил на задних лапках, у него были большие длинные уши и длинная мордочка, добродушные и кроткие глаза из черного стекла. На голове он носил большую соломенную шляпу с широкими полями, немного обгрызенными по краям мышами, и круглые старушечьи очки на носу, что придавало ему одновременно и чудаковатый, и интеллигентный вид. И не мудрено, ведь Осленок был поэтом и грамотеем.
Появление Осленка посреди ночи на улице было делом, надо сказать, невероятным для всех тех, кто знал его, ведь он был весьма большой охотник поспать. Однако объяснялось это чудо весьма просто. Дело в том, что Фея, опередив Котенка и Щенка, как рассерженная оса влетела через открытое окно прямо на чердак, где располагалась спальня Зверят, и тут же устроила головомойку Осленку, который мирно сопел у себя на кровати.
— Осленок! Ты спишь, лентяй?! А ну, подъем! — опять уперев ручки в бока, встала в позу "строгой мамочки" Фея.
— А? Что? — впопыхах вскочил с постели ещё толком не проснувшийся Осленок. Он торопливо приглаживал непослушную шерстку на макушке и тщетно искал близорукими глазами очки.
— Уснул? Уснул!!! Я же тебе велела быть на стороже! Ну да ладно, быстро марш — приготовь баню! Немедленно! У нас раненый человеческий юноша! — и Фея властно указала своим тонким пальчиком в сторону бани, располагавшейся на первом этаже.
— Раненый?! Юноша?! О, Создатель, как же я мог заснуть! — сокрушенно пробормотал Осленок, хватаясь за голову. — Простите, госпожа, все исправлю! — и опрометью кинулся к двери.
Но его остановил резкий окрик Феи.
— Да, госпожа?
— Осленок, растяпа ты эдакий, очки-то свои забыл!..
Фея полетела навстречу Котёнку и Щенку, а Осленок принялся топить баню. Надо сказать, что от Осленка при этом не требовалось больших усилий, ведь баня, как и все в доме Феи, была волшебная. Деревянные тазики один за другим, как неуклюжие утята, сами заковыляли к реке набирать воду, в печи вспыхнул магический, не требующий дров, огонь. Осленку оставалось только следить за происходящим, указывая, куда вставать вернувшимся с ношей тазикам, куда выливать воду и все в таком роде. А потому, когда, наконец, подошли Зверята с носилками, Осленок уже дожидался их на крыльце с зажженным фонарем.
Зверята, забавно пыхтя, втащили носилки внутрь и положили юношу на широкую лавку, застеленную непромокаемым матрацем. Фея с беспокойством следила, чтобы они поместили его со всей возможной осторожностью, но напрасно — Зверята свое дело знали. А потом Котенок деловито повернулся к Фее и, для храбрости слегка кашлянув в плюшевый кулачок, важно сказал:
— Ну, все, хозяйка, дальше мы со Щенком разберемся сами. Незамужним девушкам тут не место. Так что, извиняйте! — и с этими словами бесцеремонно захлопнул дверь перед самым её носом! Фея, покраснев как пион, однако, промолчала и села тут же, рядом, на принесенную табуретку. Потянулись бесконечно долгие минуты ожидания...
Когда Зверята окончили мыть юношу и обновлять ему повязки, Фея уже выходила из себя от нетерпения.
— Ну что так долго?! А вдруг он умрет?! Вы осмотрели его раны повнимательнее?! — скороговоркой выпалила она, завидев промокших до нитки Зверят, которые кубарем вывалились из парной бани. Они между делом сами умудрились основательно помыться.
— Обижаешь, хозяйка, м-р-р-мяу! — сказал деловито и важно Котенок, облизывая большим розовым, жестким как щеточка, язычком свою плюшевую шкурку. — Осмотрели! Кроме переломов и сотрясения мозга, не считая ссадин и царапин, ничего нет...
— В общем, жить будет, а-ав!!! — радостно тявкнул Щенок и затрясся всем своим телом, обдав всех стоящих, в том числе и саму Фею, потоком брызг, отчего тут же, впрочем, получил от Котенка по шее.
Но Фея даже не обратила на это внимания. Она благочестиво сложила руки на груди и зажмурила свои просиявшие от радости лучистые небесно-голубые глаза:
— Слава Создателю, он жив... — еле слышно шепнула она, но уже через несколько мгновений лицо её приняло опять серьезное и озабоченное выражение, и она снова перешла на язык команд:
— Так, Зверята, отнесите его в комнату для гостей! Осленок, подготовь там все для больного! Немедленно!
И Зверята опять бросились вприпрыжку исполнять повеление хозяйки.
Когда юноша оказался, наконец, в своей постели, Фея тут же выпроводила из комнаты Зверят.
— Все, спасибо вам, дорогие мои друзья, — сказала с улыбкой она, обнимая сразу всех троих одновременно. — Теперь идите на заслуженный отдых. Вы хорошо сегодня потрудились. А я останусь здесь, посижу и пригляжу за больным. Спокойной ночи!
Осленок и Щенок весьма обрадовались такому обороту дел и тут же, без разговоров, бросились к выходу — уж очень хотелось им спать, особенно Осленку! Но Котенок как-то странно посмотрел на Фею своими хитрющими зелеными глазами и недовольно мурлыкнул:
— Не дело, м-р-р-р, не дело незамужней госпоже сидеть рядом с незнакомым мужчиной одной в комнате! Не дело, м-р-р-р-р...
— А дело ли, когда Зверята говорят о том, как нужно поступать их хозяйке, а-а-а?! — вспылила, покраснев, Фея. А потом, схватив Котенка за лапку, довольно бесцеремонно выпроводила его из комнаты и закрыла дверь перед самым его носом, точь-в-точь таким же образом, как тот сделал это в бане. Итак, Котенку ничего не оставалось, как признать свое поражение и отправиться спать. А Фея, довольная тем, что ей удалось отомстить Котенку за его самовольство, вернулась к кровати юноши, поставила рядом с ней мягкое кресло и села.
Ночь стояла тихая, лунная. Серебристые потоки мягкого света проникали через открытое окошко, озаряя лицо спящего больного. На него-то, не отрывая глаз, и смотрела Фея. И немудрено — вот уже много сотен лет она не видела здесь в округе людей, а гостей у неё в доме не было вот уже пару тысяч лет. В самом деле, люди сюда почти никогда не забредают, феям из Поднебесья летать в такую глушь недосуг, а соседкам по страже Предела проще связаться с нею телепатически. Фея могла здесь рассчитывать на общение только со зверями и птицами, если не считать Зверят, конечно, да русалок, плававших в речке рядом с домом. Но с русалками феи никогда не могли найти общего языка. Ведь их хлебом не корми, дай порезвиться в воде да попеть непристойные песни, а феям это совершенно неинтересно. Вот почему появление здесь человека, да ещё и юноши, совсем младенца по сравнению с нею, не могло не вызвать в ней горячего любопытства, тем более что так близко человека, а тем более мужского пола, она видела впервые.
Когда Зверята уже уснули, а дом окутало покрывало безмолвия, Фея, наконец, решилась поддаться порыву такого обычного для всякой одинокой женщины любопытства. В первую очередь, она украдкой ощупала тело спящего и убедилась, что оно ничем не отличается от тела фей, только более грубое и покрытое странным волосяным покровом. Но ещё больше её поразила обнаруженная на шее у спящего золотая, довольно толстая и прочная цепочка. К цепочке был прикреплен медальон с маленькой короной, выложенной целиком из причудливо переливающихся при лунном свете бриллиантов. Над короной была выгравирована серебром литера "А". На правой же руке юноши любопытная Фея обнаружила большой перстень-печатку, также из литого золота с той же гравировкой. Что она означала Фея поняла сразу — в гостях у неё оказался не просто юноша, но настоящий принц!
Какой же радостью наполнилось сердце Феи, когда она узнала об этом! Ведь с самого детства, ещё учась в Школе Фей, она любила смотреть яркие сны в бассейнах грез про прекрасных принцесс и благородных принцев, про отважных рыцарей и их возлюбленных дам. Сколько раз она видела себя там, как наяву, в роли дамы сердца какого-нибудь принца или даже королевы — не перечесть! Но, к величайшему сожалению, на её родине никогда не было и не могло быть принцев и рыцарей, ведь Поднебесье — это заповедное место, куда от века не могла ступать нога человека, а тем более — мужчины. Там жили только и исключительно феи — представительницы высшей расы Целестии, вечно юные могущественные Хранительницы Порядка и Процветания этого цветущего как сад мира.
— Я назову тебя Принцем, — дрожащим от волнения голосом прошептала Фея, поглаживая тонкой белой ручкой шелковистые светлые волосы юноши. — Ведь ты и в самом деле принц! И я сделаю все, чтобы ты остался у меня в домике навсегда, чтобы ты стал Моим Принцем! Я буду заботиться о тебе, буду защищать тебя, буду тебя любить, и тогда мне уже никогда-никогда не будет одиноко, и у меня тоже будут маленькие дети, и я стану самой счастливой феей на свете! — Девушка мечтательно подняла глаза к небу и зажмурилась, представив себе будущую счастливую семейную жизнь. А фея, как известно, если что-то себе представит, никогда уже от этого не отступится, пока все не сбудется ровно так, как она себе это представила. Таков этот удивительный народ!
Но в следующее мгновение из мечтательного состояния её вывел стон Принца. Ему снился кошмар. Руки и ноги его непроизвольно подергивались, голова заметалась на подушке, на лбу выступил пот. Тогда Фея достала из кармашка туники маленький гребешок из мягкого розового материала и стала расчесывать его волосы, напевая вполголоса что-то на мелодичном, но совершенно непонятном для человеческого уха языке. От этих песен в душе Принца вновь воцарился покой, а потом усталость сморила и саму Фею. Она заснула прямо на стуле.
7.
Сколько времени Принц проспал, он не знал. Ему снилось, что он то тонул в каком-то глубоком темном море, то вдруг выныривал на поверхность.
В редкие минуты просветления он открывал глаза и видел над собой потолок какой-то комнаты, уголок одеяла на своем подбородке, чьи-то руки — то мохнатые, то гладкие, которые что-то подавали ему или зачем-то прикасались к нему. А потом, вконец обессилев, разум Принца вновь погружался во тьму.
Иногда ему становилось совсем неуютно. Он видел какие-то страшные зубастые пасти, дикие голодные и злобные глаза, когтистые лапы, тянувшиеся к нему из темноты. Но когда ему становилось совсем невтерпеж, вдруг откуда-то издалека до него доносились приятные мелодичные звуки и волны теплого покоя умиротворяли его душу, а злобные твари куда-то пропадали. Перед глазами возникала спокойная теплая гладь какого-то озера, почему-то розового цвета, в которое он нырял. Ему делалось там так хорошо, что он забывал все на свете и начинал радостно смеяться, после чего погружался в сон без сновидений.
Так повторялось много раз, сколько — Принц не знал. Но однажды, после очередного погружения в розовое озеро, он почувствовал себя настолько лучше, что смог открыть глаза полностью и окончательно прийти в себя. С трудом приподнявшись, он сел на постели. Голова сильно закружилась, но зато он смог порядочно осмотреться вокруг.
Было раннее утро. Солнце едва показалось за горизонтом и посылало в комнату первые, ещё не яркие, красноватые лучи. Комната, в которой он оказался, была маленькой, скромной, но уютной. Вся её обстановка состояла из небольшого шкафа из розового цвета, пары полочек с разными бытовыми принадлежностями, умывальника и кровати. На окнах висели обычные ситцевые занавески также розового цвета, стены — обклеены розовыми обоями, на подоконнике красовалась большая хрустальная ваза с вечно-живыми цветами, кажется, розами.
Обилие розового цвета в обстановке показалось ему странным. Принц захотел было встать, но не смог — голова сильно закружилась.
Затем Принц внимательно осмотрел себя. Он лежал на односпальной кровати с розовым постельным бельем и одеялом. Правая рука была загипсована, правая нога тоже, голова перевязана бинтами.
"Да-а-а-а уж, — подумал Принц, — и где меня так угораздило?" Вдруг у Принца зачесалась шея, и он потянулся к ней левой рукой и...
"Ой! А где же моя цепочка? Я точно помню, что у меня была золотая цепочка на шее и что-то на ней болталось. Что-то очень и очень важное..." Принц обшарил всю кровать и уже намеревался все-таки встать с постели, чтобы посмотреть и под нею тоже, как вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Принц резко повернулся в сторону распахнутого окна и увидел там девушку с длинными мокрыми золотистыми волосами. Она с большим любопытством осматривала Принца, при этом выражение её глаз было примерно таким, какое бывает у ребенка, стоящего у витрины магазина детских игрушек. Принцу же стало не по себе, ведь он был совершенно нагим. Он стыдливо натянул одеяло по самый подбородок и покраснел.
— Не это ли ты ищешь, человечек? — Лукаво улыбаясь, девушка вытащила из кармашка платья медальон и перстень.
— Это... — удивленно ответил Принц, все ещё робко прячась под одеялом. — Откуда у тебя они? Кто ты? Где я?
— А вот и не скажу! — ответила Фея, ловко пряча свои находки за спину, как это делают маленькие дети, желая подразнить своих товарищей. — Сначала ты скажи, кто ты, а потом уж, так и быть, и я тебе скажу.
Но Принцу стало не по себе от досады, что какая-то девчонка смеет так с ним обращаться, и, не выдержав, вспылил:
— А по какому это праву ты не отвечаешь мне?! Я же мужчина, я — главнее! К тому же я тебя старше! Мне двадцать один и я уже могу носить меч, просто... Не хочу хвастаться, — добавил он вполголоса скороговоркой, ведь никакого меча у него, конечно же, не было и в помине.
При этих словах девушка покатилась со смеху, да так, что даже облокотилась о подоконник, чтобы не упасть. Казалось, она вот-вот опрокинет стоящую рядом вазу с цветами.
— Оххх... умора... мужчина... главнее... двадцать один... Ха-ха-ха...
Принц сначала ничего не понимал. Потом, побагровел от гнева и ка-а-а-ак даст кулаком по подоконнику! Ваза с цветами полетела прямо на землю. Но это ещё больше рассмешило девушку. А Принц, не в силах придумать, как ещё проявить свое недовольство, смущенно пробормотал:
— Не понимаю, что произошло с девчонками, что они такое позволяют себе? По какому праву они смеют так разговаривать с мужчиной благородного происхождения?!
Отсмеявшись вдоволь, Фея достала из кармана платьица розовый носовой платочек и стала вытирать мокрые от слез глаза:
— Ну, насмешил... Ну, умора... Давно я так не смеялась... Даже Щенок с Котенком таких шуток не откалывают...
— Отвечай же немедленно, кто ты?! И по какому праву ты так со мной обращаешься?!
Лицо Феи опять приняло лукаво игривое выражение:
— А по такому! По праву завоевателя! Я взяла тебя в плен и ты — мой пленник, а пленник обязан отвечать, когда его допрашивают, не так ли?
И тут Фея зажужжала крылышками и — хоп! — моментально оказалась прямо посредине комнатушки.
Принц, прямо как испуганный ребенок, юркнул с головой под одеяло.
"Фея! — в ужасе подумал он. — О, Создатель, настоящая фея! С крылышками! Я дома у феи! Я пропал!" На лбу у Принца выступил холодный пот, а в глазах потемнело, ведь каждому жителю Целестии с пеленок известно, что тот мужчина, кто хоть раз повстречался в глухом лесу с феей, никогда уже не возвращается домой!
